енные наряды проверяли  документы  водителей,  иногда
заглядывали в багажники. Действовал режим операции "Перехват".
   Спецмашины не досматривали, и они без остановки прокатились между ме-
таллическими барьерами мимо стационарного поста ГАИ. В тускло освещенном
аквариуме, как и положено, несли службу два дежурных инспектора дорожно-
го надзора. Лиц их рассмотреть, конечно, было нельзя.


   Глава вторая

   В невод заградительных мероприятий попали два  угонщика,  "дальнобой-
щик", загрузивший свою фуру "левым" виноградом, восемь пьяных,  водитель
без документов на машину и владелец доверенности с просроченным сроком.
   В дежурную часть Центрального райотдела доставлен двадцатишестилетний
рабочий "Эмальпосуды" Сивухин, который в сильной степени опьянения угро-
жал перестрелять оркестр ресторана "Рыба" из автомата.
   На развилке Восточного шоссе и  московской  трассы  автомобиль  "Вол-
гам-такси на большой скорости  проследовал  мимо  передвижного  загради-
тельного поста, не подчинившись сигналу остановиться. Лейтенант  Нетреба
произвел четыре выстрела из автомата, ранив водителя в  нижнюю  челюсть.
Пассажиры не пострадали. Начато  служебное  расследование  правомерности
применения оружия.
   Утром, когда информация о событиях прошедшей ночи  легла  в  суточную
сводку происшествий, можно было сказать, что розыск "по горячим  следам"
результатов не дал: лица, причастные к преступлению на восемнадцатом ки-
лометре, не установлены, угнанный автомобиль ГАИ не обнаружен. Оператив-
ка у Мишуева началась только в одиннадцать. Ожидая начальника, сотрудни-
ки отдела борьбы с особо тяжкими преступлениями расселись в его простор-
ном недавно отремонтированном кабинете, сплошь обшитом светлой  полиров-
кой.
   Раньше достопримечательностью этого помещения был огромный  дореволю-
ционный несгораемый шкаф французского производства с патентованными  за-
порами, секретными блокировками и часовым механизмом, гарантирующим  за-
щиту от самых квалифицированных "медвежатников". В новый интерьер брони-
рованный монстр не вписался, по команде Мишуева два десятка  пятнадцати-
суточников, сдавленно, но внятно матерясь, уволокли его в подвал, где он
дожидался в лучшем случае вечного забвения, а в худшем - острых  расчле-
няющих факелов синего автогенного пламени. Место уникального сейфа занял
типовой "шкаф металлический канцелярский", удачно уместившийся в мебель-
ной стенке между отделением для одежды и книжными полками с традиционны-
ми собраниями сочинений классиков.
   Сизов, ставящий надежность и основательность несравненно выше  прехо-
дящих красивостей моды, никогда бы не совершил подобного обмена. Он  си-
дел на торце длинного приставного стола и, чуть склонив голову,  смотрел
на горячо обсуждающих вчерашнее происшествие Губарева и Фоменко.  Приоб-
ретенная за многие годы оперативной работы способность ухватывать  глав-
ное во внешности, манере поведения человека и обозначать его суть  крас-
норечивым псевдонимом, отражающим индивидуальность безымянного  до  поры
до времени фигуранта, высветила в сознании подходящие псевдо: Двоечник и
Гильза.
   Причиной первого была вечная виноватость Фоменко: заискивающая скоро-
говорка, уклонение от любого спора, куриная привычка втягивать голову  в
плечи. Правда, так он держался в основном с начальством, иногда - с кол-
легами, а когда встречался с блатными, стереотип поведения резко  менял-
ся: развинченная дерзость, стремительные угрожающие  движения,  обильный
жаргон.
   Почему Губарев ассоциировался с гильзой, Сизов объяснить бы не  смог.
Очевидно, дело в широких прямых плечах и некоторой округлости тела, обе-
щающей к сорока годам легкую полноту.
   Сам Сизов, худощавый, костистый, с изборожденным морщинами  загорелым
лицом, крючковатым носом и цепким холодным взглядом маленьких желтоватых
глаз, напоминал хищную птицу и вполне мог бы получить псевдо Гриф,  если
бы у него уже не было другого прозвища.
   За две минуты до начала совещания в кабинет ворвался запыхавшийся Ве-
селовский - сильный, тяжелый и пробивной, как метательный молот. Ему по-
везло: Мишуев не терпел опозданий и неблагодарности, а он совместил  эти
грехи, не сумев довольствоваться дополнительным часом отдыха.
   - Что нового? - спросил Веселовский, не успев плюхнуться на стул,  но
ответа не получил, потому что наконец-то появился хозяин кабинета.
   - Не извиняюсь за задержку, все заседание руководства было  посвящено
вчерашнему происшествию, - на ходу сообщил он  и,  с  озабоченным  видом
обойдя приставной стол, опустился на свое место. -  Вы  все  включены  в
состав оперативно-следственной группы...
   Фразы получались значимыми и весомыми - сказывалась многолетняя  тре-
нировка. Имиджу Мишуев придавал большое значение. В любую жару  ходил  в
костюме и галстуке, подчеркивая принадлежность  к  клану  руководителей,
имеющих отдельные кабинеты с кондиционерами. Держался вальяжно  -  нето-
ропливо и очень уверенно. Правда, лицо было простоватым: маленький  ост-
рый носик, выцветшие дугообразные брови, глазки-буравчики, тонкие  губы.
Но с тех пор, как руководителей перестали выводить, словно особую  поро-
ду, в лицеях да закрытых корпусах, простецким лицом никого не удивишь.
   - Сейчас я изложу обстоятельства дела, которые были обсуждены на  со-
вещании у генерала...
   Говорил начальник отдела хорошо  поставленным  голосом,  напористо  и
энергично. По мнению Сизова, умение убедительно  докладывать  и  красиво
выступать на собраниях явилось главным фактором его успешной карьеры.  А
неспособность анализировать обстановку и избегать стереотипов  поведения
помешала стать настоящим руководителем сыщиков.
   Сизов мог быть субъективным, но сейчас  Мишуев  действительно  тратил
время зря: сотрудники уже прочитали в сводке все, о чем он  рассказывал.
Подполковник говорил только для Веселовского, который с  интересом  сле-
дил, как кусочки мозаики восемнадцатого километра складываются в целост-
ную картину. Но именно этот интерес и выдавал его с головой, а  неумение
Мишуева просечь, что лежит в основе такой заинтересованности,  подтверж-
дало мнение Сизова. Закольцевав цепь своих умозаключений, Игнат Филиппо-
вич Сизов, известный в уголовном мире под прозвищем  Старик,  удовлетво-
ренно откинулся на спинку стула.
   - Работники ГАИ действовали профессионально неграмотно: их не  насто-
рожило упорное нежелание останавливаться, отчаянные попытки уйти от  по-
гони, они продолжали думать, что имеют дело с обычными  нарушителями,  и
не приняли мер предосторожности...
   Казалось, что сейчас Мишуев предложит наложить на убитых дисциплинар-
ное взыскание.
   - И вот результат - Мерзлов застрелен, как только  вышел  из  машины,
Тяпкин получил смертельное ранение, но сумел отбежать на обочину и дваж-
ды выстрелить. Похоже, мимо...
   Мишуев сделал паузу, осмотрел всех по очереди - внимательно ли слуша-
ют.
   - Преступники захватили патрульный автомобиль и  скрылись.  На  месте
происшествия найдено семнадцать гильз от автомата Калашникова. В  багаж-
нике брошенной машины обнаружен труп неизвестного мужчины с ножевым  ра-
нением в спину.
   Мишуев налил полстакана крепкого чая из маленького потертого термоса,
со вкусом отхлебнул.
   - На моем веку такого еще не было, - сказал Веселовский. - Ну и дела!
Автомат, два убитых сотрудника, третий труп в багажнике... Как  в  Сици-
лии!
   Мишуев отставил стакан.
   - Что ж, с легкой руки Веселовского назовем розыскное дело  "Сицилий-
цы". Но я жду от вас более плодотворных идей.
   Мишуев вновь оглядел подчиненных.
   Фоменко усиленно морщил лоб и писал что-то в большом отрывном блокно-
те. Веселовский напряженно постукивал пальцами по столу.  Губарев  расс-
матривал новенькую японскую авторучку. Сизов продолжал сидеть в  прежней
позе, никак не обозначая своей деятельности.
   - Преступление необычайно тяжкое, вызывающее, оно поставлено на конт-
роль там... - Мишуев показал пальцем вверх, где находился высокий чердак
с узкими сводчатыми оконцами и где заведомо никто  ничего  поставить  на
контроль не мог, потому что обитая железом чердачная дверь была постоян-
но заперта на огромный замок. Сизов скучал и ожидал момента, когда  каж-
дый получит свою линию работы и можно будет разойтись по кабинетам.
   - Мы должны раскрыть его любой ценой в ближайшее  время!  И  я  хочу,
чтобы все это уяснили!
   Начальник обращался преимущественно к  бездельничающему  Сизову,  как
будто зная, о чем думает старший опер.
   А думал Старик о том, что через два месяца Мишуев должен  убывать  на
учебу в академию с перспективой дальнейшего роста. И конечно, хотя ника-
кое преступление, даже самое тяжкое и вызвавшее большой общественный ре-
зонанс, этому теоретически не помеха, в  реальной  действительности  при
зависших "сицилийцах" генерал его никуда не отпустит.  Значит,  год  псу
под хвост, а как сложится через год - тоже неизвестно... Хотя, наоборот,
известно! Ведь ему сорок один - предел по возрастным ограничениям.  Пос-
ледний шанс!
   - Больше месяца нам никто не даст! - сказал, как  отрубил,  начальник
отдела.
   Сизов усмехнулся. Действительно, надо раскрывать за месяц. А если  не
будет раскрываться?
   - Что здесь смешного, Игнат Филиппович?
   - Да это я так... К началу учебного года можем и не успеть...
   Мишуев помолчал, потом ехидно улыбнулся.
   - Лишь бы до пенсии успели.
   Сизов отметил, что за последние годы  подполковник  научился  владеть
собой. А когда пятнадцать лет назад желторотый лейтенант Мишуев проходил
у него стажировку, то багровел и срывался на крик от любого пустяка.  Да
и потом невыдержанность вписывалась ему в аттестацию неоднократно.
   - Переходим к распределению обязанностей. - Голос Мишуева был  споко-
ен. - Веселовский занимается брошенным автомобилем - судя по номерам, он
из Краснодарского края, и следами на месте происшествия. Фоменко работа-
ет по розыску угнанной машины ГАИ. Сизов отрабатывает труп в  багажнике.
Установить личность, проверить образ жизни, круг занятий, выяснить  при-
вычки...
   Наверное, ему доставляло удовольствие растолковывать бывшему  настав-
нику элементарные вещи, но Сизов не выдержал:
   - Товарищ подполковник, вы так подробно инструктируете  меня,  потому
что я самый молодой? Или наименее опытный?
   Мишуев изобразил удивление.
   - Помилуйте, Игнат Филиппович! Мы уважаем ваш опыт, но  речь  идет  о
серьезной работе. Зачем же демонстрировать амбиции? Но раз  вы  считаете
себя самым умным...
   Мишуев обиженно пожал плечами.
   - Губарев ищет очевидцев - может, кто-то проезжал в то время по трас-
се, стоял на обочине, ремонтировался... Понимаю, надежды мало,  но  надо
использовать все шансы!
   Подполковник оглядел сотрудников еще раз.
   - Вопросы есть? Нет. Через час представить планы работы.  Сейчас  все
свободны. Веселовский, вы задержитесь...
   Фоменко первым выскочил в двойную полированную дверь, лихорадочно за-
курил и медленно, поджидая остальных, побрел по обшитому под дуб коридо-
ру.
   - Кто же так останавливает подозреваемых? - на ходу возмущался  Губа-
рев. - Надо было приготовить оружие, один вышел к машине, а второй прик-
рывает...
   - Ты думаешь, они за преступниками гнались? -  обычной  скороговоркой
спросил Фоменко, с силой выпуская табачный дым из угла искривленных губ.
- Они за червонцем гнались! Правильно, Игнат Филиппович?
   Дерганый, нервный, Фоменко был знаменит тем, что за двадцать лет  ра-
боты в розыске самостоятельно не  раскрыл  ни  одного  преступления.  Он
объяснял это невезением и давней травмой  черепа.  Травма  действительно
имела место, причем в связи со службой, соответствующая запись в послуж-
ном списке выполняла роль индульгенции. Впрочем, и для начальства он был
удобен.
   - Не знаю, - ответил Сизов и ловко завладел большим отрывным  блокно-
том. - Лучше покажи, что ты так старательно записывал?
   На заложенном карандашом листе были коряво нарисованы машина, автомат
и две фигурки, пересеченные точками. Кроме того, раз  двадцать  написано
слово "ду-ра-ля".
   - Да это я так, - привычно скривив губы, пояснил Фоменко. - Чтоб  шеф
не пристебался. Чего писать - дело ясное! Если б он сказал,  где  искать
эту машину!
   - Через пару часов спустись в дежурку и узнаешь.
   - Думаете, найдут? Ну вы даете, Игнат Филиппович! Если опять  угадае-
те, с меня бутылка! Распишу план - и все!
   "Задушевные" разговоры Фоменко вел особым, с  хрипотцой  и  надсадой,
"блатным" шепотом, приближая лицо вплотную к собеседнику.
   Губарев отпер полированную дверь. За ней дубовопанельное  великолепие
заканчивалось: предполагалось, что марафет в кабинетах оперсостава наве-
дут во вторую очередь, в неопределенно-ближайшем будущем. Тусклые  пане-
ли, растрескавшиеся потолки, унылая канцелярская мебель с инвентаризаци-
онными бирками из белой жести, непременные сейфы и решетка на окне.
   Таких одинаково безликих комнат насчитывалось в  Тиходонской  области
около трехсот, по стране - тысячи. Они образовывали единую сеть,  проце-
живающую через себя горе и боль одних людей, коварство и жестокость дру-
гих. Истории, которые приходилось здесь выслушивать,  не  располагали  к
мечтательности и сантиментам, поэтому обитатели их отличались резкостью,
решительностью, жесткостью и грубоватой прямолинейностью. Эти  качества,
старательно ретушируемые в книгах и фильмах про  сыщиков,  позволяли  им
успешно противостоять тем, кто затевал примитивно-кровавые "дела" в зап-
леванных притонах или на тюремных нарах, тем, кто строил хитроумно обду-
манные планы в купленных на общак особняках, словом, всему не признавае-
мому пока официально, но от того не менее опасному преступному миру - от
мелкой уголовной шелупени до авторитетных воров в законе.
   Сизов прошел к своему столу, сел, вытащил  из  календарной  подставки
лист бумаги.
   - Сразу за план? - с уважением спросил Фоменко, пристраиваясь на  по-
доконнике. - Я докурю и тоже пойду...
   Но идти работать ему не хотелось, и он озабоченно  поинтересовался  у
задумавшегося Сизова:
   - Как же вы его будете устанавливать? По пальцам? А если в  картотеке
ничего нет?
   "Они ничего не поняли, - подумал Сизов. - Губарев по неопытности, Фо-
менко по глупости. Разве что Веселовский... Тоже вряд ли. Но ему-то  шеф
растолкует, что к чему..."
   - Чего его устанавливать, - вслух произнес Сизов. - Это хозяин  маши-
ны... - Он взялся за телефон.
   Губарев перестал перекладывать в сейфе  картонные  папки  оперативных
материалов.
   - Почему? Может, хозяин сидел за рулем? А  может,  машина  угнана,  а
труп случайный?
   - Если бы хозяин сидел за рулем, они не подняли  бы  сразу  стрельбу,
вначале попытались бы договориться. И потом - труп голый, уложен в  спе-
циальный мешок, к ногам привязан камень - значит, готовились убить  -  и
концы в воду!
   - А чего, правильно, - горячо зашептал Фоменко. - Все сходится...
   Губарев пожал плечами.
   - Если так, то почему начальник поручил такую простую линию вам?
   "Молодец, парень, в самую точку, - подумал Сизов. - Потому что наста-
ла пора показать: Сизов выработался и ни на что больше не годен".
   - Не знаю, - ответил он, набирая код Красногорска.
   Когда Веселовский остался с Мишуевым наедине,  тот  жестом  предложил
садиться поближе, тяжело вздохнул, ослабил узел галстука.
   - Александр Павлович, в этом розыске я целиком полагаюсь на вас.
   Веселовский смешался.
   - На меня? Я, конечно... Но почему?
   - Объясню. Фоменко не хватает цепкости и настойчивости.  Губарев  мо-
лод, работает в областном аппарате без году неделя. Кто остается? -  Ми-
шуев смотрел выжидающе, и чувствовалось, что он знает, каким  будет  от-
вет.
   - Как - кто? А Сизов?
   Мишуев опять тяжело вздохнул и развел руками.
   - Да, Сизов... Громкие дела, блестящие результаты, феноменальная спо-
собность прогнозировать развитие событий, неумение допускать  ошибки.  В
управлении его прозвали "сыскной машиной", его имя так обросло  легенда-
ми, что разглядеть за ними реальность довольно трудно.
   Мишуев поднялся, обошел стол и сел  напротив  Веселовского,  создавая
непринужденную обстановку товарищеской беседы.
   - А реальность эта весьма печальна. Сизову пятьдесят три,  пенсия  на
носу, и все, что было, в прошлом. Он хорошо работал, он  взял  Великана,
ликвидировал группу Шебалина, но это уже история. Да, я  стажировался  у
него зеленым юнцом пятнадцать лет назад, но сейчас я - начальник отдела,
подполковник, а он так и остался старшим оперуполномоченным, майором.  А
почему? Отсутствие гибкости, неумение строить отношения с  руководством,
неумное ерничество. И вот результат - поезд ушел. Кстати, и прежних  ре-
зультатов в последние годы уже нет.
   - А ровеньковская сберкасса?
   Мишуев небрежно взмахнул рукой.
   - Там больше сделали ребята из райотдела. Одним словом, Сизов вырабо-
тал свой ресурс. Поэтому я и определил ему легкую линию  розыска,  пусть
спокойно проводит время до пенсии. Мы же должны оберегать ветеранов!
   Мишуев снова встал и возвратился на свое место.
   - Самая перспективная линия работы - у вас. Если постараетесь, обяза-
тельно получите хороший результат. А успех поднимет  на  ступеньку  выше
других. В связи с моим отъездом в академию ожидаются некоторые  переста-
новки. Я думаю рекомендовать вас начальником отдела.
   Мишуев наклонился вперед и перешел на доверительный тон.
   - Так что вы, как и я, заинтересованы в  скорейшем  завершении  этого
дела. И в том, что наши личные интересы совпадают со служебными,  ничего
плохого нет, скорее наоборот. Вы со мной согласны?
   Веселовский ошарашенно молчал, потом, опомнившись, кивнул.
   - Согласен. Постараюсь оправдать доверие.
   Голос у него был несколько растерянным, но Мишуев не обратил  на  это
внимания.
   - Ну и отлично. А теперь запишите про запас секретный ход. Записывай-
те, записывайте, - доброжелательно поторопил подполковник замешкавшегося
сотрудника. Он видел, что сделанное предложение выбило  Веселовского  из
колеи, и был рад этому: значит, заглотнул наживку,  теперь  будет  землю
рыть...
   Веселовский приготовил записную книжку.
   - Сивухин Алексей Иванович, - неторопливо, со значением,  продиктовал
Мишуев. - Рабочий "Эмальпосуды". На днях грозил расстрелять из  автомата
оркестрантов в ресторане "Рыба". По пьянке, конечно. Но что  у  трезвого
на уме... Может, у него есть из чего стрелять?
   Веселовский записал, но на лице его отчетливо отразилось сомнение.
   - Я поручил Центральному райотделу собрать материал и оформить его по
двести шестой, второй. Проследите за этим. А потом мы с  ним  поработаем
по автомату "сицилийцев"...
   Сомнение на лице Веселовского не исчезло. Неужели шефу не  ясно,  что
это заведомо дурная работа? Мало ли кто что болтает, когда напьется! Но,
с другой стороны, Мишуев ничего не делает зря... Значит, у него свои ре-
зоны. Что ж, начальству видней!
   - Понял, - медленно произнес он и громко, уже без колебаний повторил:
- Все понятно, товарищ подполковник!
   - Имей в виду, что для райотдела это мелочевка, могут не захотеть во-
зиться, а карты им раскрывать я не хочу. Поэтому контролируй лично, если
надо - сам подключись, но добей до конца. Проверь, как  ведет  по  месту
жительства, да и в ресторане он наверняка не первый раз  скандалит...  В
общем, надо собрать все что можно! Но это запасной ход. Главное,  конеч-
но, машина и место происшествия. Работай в контакте с  Трембицким,  если
надо - давай поручения Фоменко. Сумеешь  отличиться  -  назначу  старшим
группы. Ясно?
   Веселовский встал и принял стойку "смирно". Раньше он  никогда  этого
не делал.
   - Все ясно, товарищ подполковник! Разрешите идти?
   - Идите.
   Веселовский четко, как на строевом  смотре,  повернулся  через  левое
плечо и почти строевым шагом пошел к двери.
   Мишуев проводил его внимательным взглядом.


   Глава третья

   Предположения Сизова подтвердились: машину ГАИ обнаружили  в