рач. - Дорожки песком посыплем, шезлон-
ги поставим. В выходные с семьей - на отдых...
   - Послушай, Николай, ну почему ты такой желчный? Ведь есть вещи,  ко-
торые смаковать нельзя! Ну вот ты к себе в морг экскурсии разве  устраи-
ваешь? Или в газетах про то пишешь, как покойников потрошишь?
   Иван Алексеевич обиженно пожевал губами.
   - Зачем же ты все время намекаешь, что мы что-то нехорошее делаем? Мы
ведь закон исполняем! Закон! Правда, Степан Васильевич?
   Прокурор скривился еще больше и отвернулся.
   - Если не мы, то кто же? - возбужденно привстал Ромов. Он завелся, на
щеках наметились красные пятна. - И ты  вместе  с  нами  это  делаешь  и
деньги за то же самое получаешь! Так зачем, спрашивается,  все  время  в
душу плевать? Мол, ты это дело осуждаешь и вроде  как  в  стороне  оста-
ешься! Не-е-е-т, милый, ты с нами в одной упряжке!
   Красные пятна запылали вовсю.
   - А действительно, Николай Васильевич, что вы имеете в  виду?  -  Ви-
кентьев исподлобья уставился на врача. - Я думаю, что наш ветеран совер-
шенно прав и ваши постоянные шуточки просто неуместны.  Определите  свою
позицию раз и навсегда. Иначе мне придется искать вам замену.
   Руководитель спецопергруппы говорил негромко и внушительно. Хотя и он
сам и все присутствующие знали, что заменить Буренко  -  дело  вовсе  не
простое, тем более что любые подвижки нарушают стабильность группы.
   - Моя позиция проста. - Врач мрачно смотрел в стол прямо перед собой.
- Любая законная процедура, подчеркиваю  -  законная  процедура,  должна
быть выполнена достойным способом. Какой-то ритуал: священник, последнее
желание, известная всем атрибутика, торжественность...
   Буренко поднял голову и обвел всех взглядом, в котором отчетливо  чи-
тался вызов.
   - Да-да, торжественность, - упрямо повторил  он.  -  Ведь  прерывание
жизни - акт еще более значимый, чем рождение!
   - Вот даже как? - Викентьев не сводил с  судмедэксперта  пристального
взгляда.
   - Именно! Рождение - естественная процедура, запрограммированная при-
родой. И сам появляющийся на свет мало что понимает, практически ничего.
И ничего от него не зависит.
   Теперь Буренко смотрел прямо в глаза второму номеру.  Попов  подумал,
что Наполеон был для доктора отвлекающей фигурой, а  главным  оппонентом
он считает руководителя группы.
   - А здесь, - Буренко ткнул пальцем вниз,  в  направлении  подвала,  -
происходит противоестественная процедура, весь ужас которой  воспринима-
ется... - он замялся, подыскивая слово, - приговоренным.  Так  разве  не
заслуживает он торжественного ритуала? А вместо этого  -  ночь,  подвал,
наручники, отобранный у бандитов пистолет...
   - Да какая ему разница? - буркнул Наполеон.
   - И вся процедура тайная, с душком предосудительности... Вот это  мне
и не нравится, хотя я участвую в работе вместе с вами.  Ветеран  прав  -
без этого не обойтись. Но все должно быть по-другому!
   - Комендантский взвод, залп на заре? - спросил Викентьев.
   - Человечество накопило большой опыт, к сожалению, и в этом  страшном
деле. Вполне можно перенять что-то более подходящее.
   Буренко закончил непривычно длинную речь и откинулся на спинку расша-
танного стула.
   - Так вот, залп с некоторого расстояния чаще всего калечит смертника,
- по-прежнему тихо продолжал Викентьев. - И его все равно приходится до-
бивать выстрелом в голову в упор, ничего красивого в этом нет. А что ка-
сается мирового опыта... Гильотина? Гаррота? Меч или топор? Это отбросим
сразу. Электростул, на котором жарят заживо иногда десять-пятнадцать ми-
нут? Газовая камера, где корчится удушаемый? Виселица, с которой  тради-
ционно связано обесчещивание, позор и отсутствие покоя там? -  Викентьев
поднял глаза вверх. - Или ядовитый укол в вену, против которого  протес-
туют ваши коллеги потому, что он компрометирует медицинское ремесло?
   Викентьев выдержал паузу, но Буренко отвечать не собирался.
   - Только красиво и гуманно отправить человека на тот свет  нельзя.  И
требовать от этого  процесса  эстетической  формы  -  чистейшее  чистоп-
люйство! Ассенизатор всегда пахнет дерьмом, а не французским одеколоном;
но, если он не станет работать, дерьмом будем вонять мы все.
   - К тому идет, - сердито буркнул Ромов.
   - Я вам расскажу одну историю, доктор, - подался  вперед  Сергеев,  и
выражение его лица было  не  самым  добродушным.  -  Наш  товарищ.  Женя
Гальский, сейчас умирает от рака. Он не совершил ничего плохого,  наобо-
рот - честно пахал всю жизнь и был отличным парнем. Ваши коллеги выписа-
ли его из больницы на пятый день и поставили крест - для них его уже нет
на свете. Парень корчится дома, жена бегает  по  кабинетам,  подписывает
десятки бумажек и ставит десятки печатей, чтобы купить промедол.  Больше
двух ампул в день не дают, у нас же в здравоохранении  это  строго...  И
упаси Бог пустую ампулу разбить или выбросить, только на  возврат,  учет
прежде всего...
   Сергеев облизнул пересохшие губы, а Попов разлил остатки водки.
   - Пришлось мне поймать одного негодяя и вытрясти из него все что  на-
до! У негодяев есть любые препараты и в любых  количествах,  без  всяких
рецептов, разрешений и печатей!
   Сергеев нервно пристукнул ладонью, стол скрипнул, водка плеснулась  в
стаканах.
   - Не хотите поморализировать на эту тему, доктор? Да насчет  торжест-
венности и ритуалов порассуждать?
   В диспетчерской на миг стало совершенно тихо.
   - Ладно, - сказал Ромов своим обычным тоном, - давайте за Женьку...
   Субботник все-таки провели. Иван Алексеевич домовито наводил  порядок
в диспетчерской, Сивцев с Шитовым возились в гараже  и  подвале,  Попов,
Сергеев и Викентьев разбирали металлический хлам во дворе.  Послонявшись
по точке исполнения, к ним присоединился и Буренко. Григорьева  на  суб-
ботнике не было, да никто его и не собирался приглашать.
   - Помогай, Васильич... - Второй, третий и четвертый номера с  натугой
тащили проржавевший задний мост какого-то допотопного грузовика, и в го-
лосе Викентьева ощущалась неподъемная тяжесть ноши.
   Врач с готовностью вцепился в округлое железо и, пыхтя,  принял  свою
часть веса. После выяснения отношений он разительно  изменил  поведение:
ни иронии, ни саркастических шуток - справный мужик, охотно  выполняющий
общественную работу.
   - Вот так! - облегченно выдохнул Викентьев, когда мост с  дребезжащим
лязгом грохнулся в кучу металлолома. - Доктор - мужик здоровый!  Давайте
чуток перекурим...
   Сплоченные общим трудом, четверо мужчин присели на сваленные у забора
доски.
   - Скажу Шитову, чтобы пригнал автокран, - раздумчиво проговорил руко-
водитель "Финала". - А то совсем пупки порвем!
   На крыльце диспетчерской появился Иван Алексеевич Ромов. Он отряхивал
руки и подслеповато щурился на неяркое осеннее солнце.
   - Что это аксакал высматривает? Нас, что ли, ищет?
   Попов хотел привстать из-за горы ржавого железа  и  махнуть  ветерану
рукой, но Сергеев придержал за локоть.
   - Посмотри кино...
   Ромов целеустремленно просеменил к щели между диспетчерской  и  гара-
жом, согнулся, упершись рукой в колено, и пошуровал в черном проеме. По-
том сделал какие-то движения ногами, притопнул несколько раз, будто  со-
бирался пуститься в пляс.
   - Галоши подбирает, - сдерживая смех, пояснил Сергеев.  -  Ну  умора!
Михайлыч, может, оформим ему как спецодежду - по ордеру?
   - Какие галоши? - по инерции спросил Попов,  хотя  тут  же  мелькнула
неприятная, хотя и довольно правдоподобная догадка.
   - С объектов! Федька с Петром их то в угол забрасывали, то  в  гараже
прятали - везде находит!
   Сергеев встал.
   - Ай-ай-ай! Все видели! Неужели купить жалко?
   Гигант перестал сдерживаться и от души  расхохотался,  таким  веселым
Попов его еще не видел.
   Ромов дернулся, суетливо взбрыкнул ногой, но тут же  степенно  выпря-
мился.
   - Вот вы где есть, оказывается. - Он направился к коллегам. - А смеш-
ного, Сашенька, ничего-то и нет... Я ведь не из жадности... Просто  при-
вык галоши носить, отвыкать поздно. А поди их купи сейчас...
   Внезапно Попов ощутил прилив дурноты. Вновь появилось чувство, что он
у самого края глубокого колодца. Вскочив, он сделал несколько шагов  на-
зад от устрашающей бездны и уперся в бетонные плиты забора. Уф! Наважде-
ние прошло, хотя сердце бешено колотилось и во рту пересохло.
   - Правильно, Валерочка. - Ромов явно обрадовался возможности  сменить
тему. - Я тоже хотел забор осмотреть... Давай-ка пройдем вместе по пери-
метру...
   Попов как во сне шел вдоль шершавой серой стены. Повторившийся  прис-
туп внезапного страха всерьез озаботил его. И этот колодец - он отчетли-
во видел зияющее отверстие с сырыми  скользкими  стенами.  Галлюцинация?
Похоже... Как бы крыша не поехала!
   - Высота два тридцать - два пятьдесят, - бубнил Ромов. - Электрозащи-
ты, видишь, нету... Она по внешнему ограждению проходит, а здесь переле-
зай, пожалуйста, кто хочет!
   - Там же завод, - вяло возразил Попов. - На территорию посторонний не
пройдет.
   - На заводе он, может, и не посторонний, но нам-то уж точно не свой!
   Ромов в очередной  раз  преобразился.  Сноровисто  осматривал  стену,
вставал на цыпочки, пригибался, забыв про радикулит. Так идет по верному
следу хорошо выдрессированная ищейка.
   - А вон что это там такое? - вдруг спросил он, и  ни  умильности,  ни
старческой немощи не было в голосе. - Посмотри, Валерий,  глаза  у  тебя
получше!
   Бетонные плиты забора были подогнаны плотно одна к другой, швы наглу-
хо задраены цементом. Но в одном месте, метрах в двух от  земли,  цемент
выкрошился. Небольшой участок - сантиметра три-четыре, Валера прошел, не
обратив внимания.
   - Притащи-ка лесенку и поднимись: насквозь или нет? - приказал Ромов.
   Взобравшись на расшатанную лестницу, Попов приблизил лицо к холодному
бетону. Щель была сквозная, он увидел зеленый из рифленого железа  ангар
и край серебристого газгольдера.
   - Насквозь, значит! Ну-ка, давай на ту сторону! Примерься - можно от-
туда что-то углядеть?
   Попову не хотелось лезть на охраняемую территорию режимного  объекта,
но почему-то он подчинился.
   Опасаясь окрика вохровца, а то и прицельного выстрела, Попов перемах-
нул через гребень забора, повис на руках и легко  соскочил  на  большой,
окантованный железом ящик из прочных толстых досок.  Это  была  надежная
наблюдательная площадка, потому что щель находилась в заборе как раз  на
уровне глаз и сквозь нее хорошо просматривалась территория  сверхсекрет-
ного объекта - точки исполнения смертных приговоров южного региона стра-
ны. Судя по валяющимся вокруг и  прилипшим  к  ящику  окуркам,  наблюда-
тельный пункт использовался неоднократно.
   Субботник был прерван. Сивцева с Шитовым послали за  автокраном,  Бу-
ренко под благовидным предлогом отправили с ними,  а  члены  внутреннего
круга - первые четыре номера спецопергруппы "Финал" - начали  чрезвычай-
ное совещание.
   - Ну, что делать-то будем? - Ромов обвел всех острым взглядом. -  Де-
ло-то нешутейное, но и зря горячку пороть не надо, чтобы самим в лужу не
сесть.
   - Инструкцию знаешь? - с безразличием смертельно  уставшего  человека
спросил Викентьев. - Вот то и делать.
   - По инструкции, значит, - согласно покивал первый  номер  и  вытянул
руку. - Тебе сразу полагается по шапке, это раз! - Он  загнул  палец.  -
Точка исполнения закрывается, два! - Ромов аккуратно загнул  второй  па-
лец. - Надо искать новую точку -  три!  Ты  понимаешь,  что  это  такое?
Сколько мы угробили сил и времени? И где ты найдешь в миллионном  городе
место лучше этого?
   - Короче! - глядя в сторону, бросил руководитель группы. Он редко бы-
вал выбит из колеи, но сейчас имел место как раз такой случай.
   - А ведь мы и не знаем - произошло рассекречивание или нет, - прежним
рассудительным тоном продолжал Иван Алексеевич. - Мало ли какой дурак  в
щелку подглядывал! И что он там увидел? Какие такие секреты распознал?
   - Если дурак - одно. А если вышли на нас?
   - Вот тогда и вопросов нет! Тогда все по инструкции...
   Ромов задумался, на лбу залегли две глубокие старческие морщины.
   - Только это уже без меня. Не обессудь, Володенька, годы свое  берут,
давно думаю отойти от дел, вот и случай подоспел... На всю эту  колготню
у меня уже и сил-то нету...
   Викентьев вскинул голову и уставился на собеседника, будто не поверил
своим ушам. Тот не отвел взгляда.
   - Я тоже брошу все к чертовой матери! - Второй номер  глубоко  вздох-
нул. - Думаешь, мне не надоело? По шапке получать, с женой  ругаться  да
исполнять, исполнять, исполнять...
   Он выпрямился и еще раз вздохнул, с облегчением, будто освободился от
тяжелой ноши.
   - Значит, судьба... К чертовой матери! Напишу рапорт -  и  все!  Путь
ищут точку, пусть исполняют, пусть все организовывают...
   - Я тоже хотел уйти с исполнения, - воспользовавшись паузой,  вставил
Попов.
   - А я держусь двумя руками! - Сергеев неожиданно выругался.  -  Такая
расчудесная работа, как раз по мне!
   - А кто же, ребяточки, будет закон  исполнять?  -  вкрадчиво  спросил
Иван Алексеевич. - Сейчас мы все разбежимся, а дальше что? Или приговоры
выносить не станут? Или легко людей на это дело подобрать? Может, от хо-
рошей жизни министр персональное разрешение дал мне,  отставнику-пенсио-
неру, вроде как внештатно ВМН приводить? Не от хорошей,  братцы,  просто
деваться некуда было!
   Ромов медленно расцветал красными пятнами.
   - Проще простого в кусты юркнуть! Только раньше времени-то зачем?
   - Ну провокатор! - изумился Викентьев. - Ты же первый затеялся  отбой
играть!
   - Не так, Володенька, не так! Если рассекретили нас - это одно. А ес-
ли какой-то придурок запчасти из гаража ворует или от нечего делать сюда
пялится - зачем же сразу воду сливать?
   - Не пойму я тебя, Алексеич. - Викентьев снова был озабоченным и  ус-
талым. - Любишь ты крутить - то так, то эдак... Что предлагаешь-то?
   - А то и предлагаю. Проверить этого друга. Кто такой, с  какой  целью
смотрит, что узнал... Тогда и выводы сделаем, и решения примем.
   - Тоже правильно, - подумав, неохотно кивнул руководитель спецгруппы.
- Разумнее ничего не придумаешь.
   Пятна на лице Ромова поблекли.
   - И смену нам надо готовить. Я тебе, Михайлыч, сколько раз  предлагал
попробовать?
   Палец первого номера изобразил привычное движение.
   - Чего там пробовать... Нашел мальчика! Я уже все в жизни попробовал.
Хватит...
   - И Сашеньке предлагал!
   - Давайте им оружие - тогда пожалуйста! А так это дело не для меня! -
Сергеев еще раз выругался. - Вон Шитову предложите... Недавно надо  было
определиться: или с автоматом в засаду, или с дубинкой  на  площадь.  Он
выбрал дубинку - неформалов гонять безопасней, а куражу куда больше!
   Ромов пожевал губами и нахмурился.
   - Не пойму я, Александр Иванович, к чему ты это сказал? Разговор-то у
нас о другом!
   - Хватит антимонии разводить, - властно прервал Викентьев. -  Щель  в
заборе заделать, любопытного найти и проверить! Задача ясна?
   Это вновь был Железный Кулак, которого очень трудно выбить из колеи.
   - Куда яснее, - буркнул Сергеев. - Дело-то простое... Цементу  разме-
шать - пять минут. Да и этого хрена установить... Сколько человек  рабо-
тает на "Приборе"? Всего-то тысяч десять? Ерунда,  правда,  Валера?  Тем
более времени свободного у нас навалом...
   - Вот и работайте, а не болтайте! - отрезал Викентьев.
   "Прибор" обслуживала своя, объектовая,  милиция.  С  территориальными
органами она практически не контактировала,  и  Сергеев  никого  там  не
знал. Это было непривычно: во всех райотделах  области  у  гиганта  было
много друзей и знакомых. Непривычным оказалось и то, что через проходную
его не пропустили, и он долго названивал по черному внутреннему  телефо-
ну, а потом стоял в позе просителя у щелкающего турникета, ожидая,  пока
придет провожатый.
   Местный опер - энергичный дерганый парень, шустрый, как все розыскни-
ки, сноровисто оформил разовый пропуск и, болтая вроде бы ни о чем, а на
самом деле пытаясь выведать цель визита, провел майора мимо вооруженного
"наганом" охранника в свой ведомственный мир, который здорово  отличался
от того, большого, раскинувшегося за забором с  системой  электрошоковой
защиты.
   На сотнях гектаров земли могли разместиться несколько деревень, а  то
и крупный рабочий поселок с  привычными  приметами  нищеты  и  убогости,
столь же привычно объясняемыми скудностью местного бюджета  и  нехваткой
централизованного финансирования. Здесь же бросался в глаза  достаток  -
Минавиапром явно не испытывал подобных проблем. Ровные, без выбоин,  ас-
фальтированные дорожки, ухоженные клумбы и цветники, монументальная дос-
ка передовиков, деревья с выбеленными на метровую высоту стволами,  тща-
тельно выкрашенные "серебрянкой" металлические конструкции.
   "Прибор" имел комфортабельную базу отдыха, несколько пансионатов - на
побережье и в горах, каждый год возводились один-два жилых дома. Пробле-
мы с кадрами тут не было, в вытрезвители и сводки  происшествий  рабочие
попадали довольно редко. Но, несмотря на все это благополучие, встречаю-
щиеся по пути люди не выглядели свободными и счастливыми и отличались от
тех, зазаборных, гораздо меньше, чем заводская территория отличалась  от
городской.
   - Это ЛИС - летно-испытательный сектор, - пояснил сопровождающий. - А
за ним озеро, летом там купаются в перерывах. Вы,  наверное,  когото  на
сбыте нашей продукции взяли?
   На большом,  со  стадион,  поле  сохранилась  знаменитая  тиходонская
степь, как в музее краеведения за пыльным стеклом, только без чучел дро-
фы, волка, кабана, а живые звери и птицы здесь не водились,  потому  что
грохочущие "изделия" за десятки лет обильно насытили почву и траву окис-
лами свинца.
   - Если так, то шум поднимется, - продолжал опер, не придавая значения
молчанию майора. - Директор у нас крутой...
   Здесь, за забором, единолично правил генеральный директор. Он карал и
миловал, выделял квартиры или передвигал в  конец  очереди,  распределял
автомобили  и  загранпоездки,  устанавливал  персональные   оклады   или
увольнял без выходного пособия. И хотя сам генеральный, естественно,  не
мог вникать в мелкие детали своего хозяйства, дела это  не  меняло,  ибо
решения принимались от его имени, ему же обжаловались и его же  заключе-
ние становилось окончательным. И выходило, что и новые дома, и фонды  на
автомобили, и пансионаты принадлежали ему и ему же  принадлежали  десять
тысяч винтиков отлаженной хозяйственной машины, которые в последнее вре-
мя модно стало называть человеческим фактором.
   И милиция наверняка тоже у него под пятой, потому что квартиру и  все
другие жизненные блага вот этому озабоченному оперу выделяет именно  он,
а не далекое МВД.
   - У тебя квартира есть?
   Сопровождающий не удивился неожиданному вопросу,  похоже,  он  вообще
ничему не удивлялся.
   - Ага, в прошлом году получил. Как раз в центре дом сдавали...
   - Значит, хорошо живете с начальством?
   - Как же иначе? У вас ведь тоже так.
   "Пожалуй, - подумал Сергеев. - Хотя и не столь  наглядно.  Здесь  вся
власть в одном кулаке, не сманеврируешь".
   Отдел находился в новом, отдельно стоящем здании из  белого  кирпича.
Внутри просторно, хорошая мебель, кабинеты отделаны полированными  пане-
лями.
   Как правило, свои вопросы Сергеев решал с начальником уголовного  ро-
зыска. На этот раз худой, чернявый, похожий на грача капитан провел  его
к начальнику райотдела. Рыхловатый рыжий мужчина лет сорока пяти  внима-
тельно выслушал легенду: из авторембазы УВД похищены дефицитные  запчас-
ти, следы ведут на "Прибор".
   Легенда была корявая и малоправдоподобная, но чернявый капитан  прог-
лотил ее не поморщившись, зато начальник отдела проявил профессионализм:
   - Запчастями занимается областной угрозыск? С чего бы? Или важнее дел
нет?
   Сергеев доверительно улыбнулся.
   - Железки для генеральской машины. Вот и роем землю. А