предложила Лена, встретились  на
углу у фонтанчика с питьевой водой, прошли два квартала до стоянки  так-
си.
   Рассветный туман рассеялся, ярко светило солнце, блестели  краской  и
никелем новенькие автоматы газированной воды, в облаке водяной пыли вок-
руг поливальной машины переливалась радуга, каблучки Лены  бодро  цокали
по умытому асфальту. Она всегда носила туфли на высоченной "шпильке".
   Настроение у Колпакова резко изменилось, происходящее  перестало  ка-
заться будничным и повседневным, а недавнее упадническое мироощущение он
отнес на счет скверного самочувствия. И все же какая-то  неудовлетворен-
ность осталась...
   - А мы неплохо провели время! Ты доволен? Давай в  субботу  сходим  в
Бирюзовый зал!
   - Давай.
   Колпаков вспомнил, что вчера он потратил сорок рублей -  треть  своей
месячной зарплаты.
   - Ты такой печальный, мне тебя жаль. Тебе надо отдохнуть.
   Забота была приятна.
   Подошли к стоянке такси, Лена скользнула на переднее  сиденье,  води-
тель щелкнул счетчиком.
   - Чао! - Она с улыбкой махнула рукой.
   Колпаков смотрел вслед, пока машина не скрылась за углом.
   После квартиры Лены пропахшая кухней коммуналка производила тягостное
впечатление. В конце коридора визгливо кричала Алевтина,  муж  отрывисто
огрызался - у Петуховых шла очередная ссора.
   Мать собиралась уходить, с трудом втискивала в потертый  коленкоровый
футляр тугой рулон чертежей. По воспаленным глазам  и  измученному  лицу
было видно, что она работала всю ночь.
   Когда похмельный, невыспавшийся Колпаков зашел в комнату, она посмот-
рела на него как на привидение и с жалкой улыбкой опустилась на стул.
   - Слава Богу!
   - Не сердись, мам. Так получилось.
   - Я не сержусь.
   Она покачала головой и расслабленно закрыла глаза.
   - Алевтина постоянно твердит своему оболтусу: "Только плохой сын  по-
напрасну волнует родителей, бери пример с Геннадия!" Завидует. Ты у меня
точный, правильный, аккуратный. А ночью я  ей  позавидовала.  Не  придет
Лешка ночевать, все ясно - запил, загулял, с бабами связался, днем  зая-
вится. А что могло с тобой случиться? Под машину попал, убили, искалечи-
ли?
   Мать пристально посмотрела на Геннадия, губы дрожали - она была воле-
вой женщиной, и никогда прежде он не видел ее в таком состоянии.
   - И тогда я подумала: хоть бы он оказался плохим сыном,  разгильдяем,
но пусть будет целым и невредимым.
   Колпакову стало мучительно стыдно.
   - Знаешь, Геннаша, я поверила, что ты загулял, как Леха, может,  уда-
лось обмануть себя, чтобы успокоиться, но поверила... И, оказывается, не
ошиблась.
   - Так получилось, - промямлил Колпаков, никакого другого оправдания в
голову не приходило. Собираясь с Леной в ресторан, он  действительно  не
думал, что останется у нее ночевать.
   Мать взяла себя в руки, глянула на часы, встала.
   - Как бы не опоздать, автобус опять  плохо  ходит.  Завтрак  разогрей
сам.
   И, уже приоткрыв дверь, обернулась.
   - Хорошо, что ты живой и здоровый. Но сейчас мне  не  хочется,  чтобы
мой сын был разгильдяем и пьяницей.
   Она помедлила, будто собираясь сказать что-то  еще,  но  не  сказала.
Колпаков сам все додумал. Через несколько лет после  женитьбы  его  отец
начал выпивать и быстро покатился под гору - спился, бросил семью, менял
места работы, перекатываясь в поисках счастья из города в город, да  так
и сгинул неизвестно где.
   Нет, к черту! Первое и последнее нарушение режима! Колпаков хотел тут
же начать тренировку, наверстывая упущенное, но  почувствовал,  что  сил
для этого нет. Вчерашний "отдых" вымотал больше, чем  самые  напряженные
сборы в спортивном лагере.
   А Гришка Габаев рассказывал о кутежах по  неделе  подряд.  Интересно,
врал или нет? Кстати, надо отдать ему деньги... И раздобыть еще на  рас-
ходы. Но где?
   С этой непривычной заботой Колпаков заснул. Его сразу окружил  злове-
щий клубящийся туман над тревожно застывшей черной водой. Он метался  по
угрюмому страшноватому острову, безмолвно кричал в давящей тишине -  ис-
кал кого-то и не мог найти.
   На третьем стенде сгорел трансформатор. Из-за этого у Колпакова прои-
зошла размолвка с новым завкафедрой. Собственно, трансформатор  послужил
лишь поводом.
   - Вот наглядный результат твоих идиотских увлечений! - с нескрываемым
раздражением говорил Гончаров. - Схема горит, а ты сидишь в лаборантской
и созерцаешь свой пуп! Хотя про неисправность знал давно и должен был ее
устранить!
   - Не спорю, Вениамин Борисович, виноват! Но при чем здесь мои увлече-
ния? Просто забыл...
   - Да нет... Ты никогда ничего не забываешь. Колпаков известен как об-
разец точности и аккуратности! Дело в другом - тебе интереснее впадать в
прострацию, отрешаясь от действительности, чем заниматься рутинными  де-
лами в этой самой действительности! Ты пытаешься  соединить  несовмести-
мое: научно-педагогическую работу в советском вузе и буддизм!
   Колпаков пожал плечами.
   - Зачем так примитивно толковать мои увлечения? Система совершенство-
вания физической и духовной организации человека...
   - Знаю, слышал! Ты научился разбивать доски и кирпичи, что приводит в
восторг несмышленых пацанов да экзальтированных девиц, но ты и внутренне
изменился! Стал чуть суше, равнодушнее к окружающим, чуть замкнутей... И
до предела расчетливым! Ведь ты обдумываешь последствия  каждого  своего
шага, разве не так?
   Колпаков снова пожал плечами.
   - Если хочешь меня обидеть - что же... Продолжай в том же духе.
   Он действительно был спокоен, отстраненно видел взвинченного Гончаро-
ва и контрастно невозмутимого себя, контролировал пульс и озабоченно ду-
мал, что с Леной теряет свое выработанное долгими  упражнениями  велико-
лепное самообладание, а значит, до совершенства еще, далеко...  Впрочем,
так и должно быть, что ни говори, а он на стадии ученичества, да еще без
опытного наставника...
   - Я не собираюсь тебя обижать. - Видно было, что запал прошел и  Гон-
чаров начинает успокаиваться. - Но ты должен понять: нельзя  взять  эле-
менты другого жизненного уклада, культуры, психологии и  пересадить  все
это в нашу почву! А если все-таки пересадить - не приживется!
   - Ну почему же...
   - Вот я, по-твоему, могу предаваться самосозерцанию восемнадцать  ча-
сов в сутки, как те твои монахи?
   - В наших условиях, конечно, удастся выделить меньше времени. Но час,
полтора, два - вполне реально...
   - А смысл? Ездить в общественном транспорте, работать  восемь  часов,
выполнять общественные нагрузки, поручения жены - зайти в магазин,  выз-
вать слесаря из домоуправления, ходить в гости, в кино, заниматься  нау-
кой и при всем при том урывать время для медитации?  Абсурд!  Все  равно
что есть котлеты японскими палочками!
   - Любую идею можно довести до абсурда.
   - Перестань! Я прочел книжицу, что ты дал Васе  Савчуку,  -  "Легенды
карате". Никакой внутренней логики: карате провозглашает почитание стар-
ших и безоговорочное подчинение учителю,  а  легенды  приводит  обратные
примеры - избиение стариков,  оскорбления  учителя...  И  кем?  Молодыми
людьми, изучившими карате! Правда, их постигает заслуженная кара, но сам
факт! Или еще: знание карате может применяться только для защиты  жизни,
это один из основных постулатов, не правда ли?  А  в  легендах  его  ис-
пользуют для устрашения,  "перевоспитания"  и  даже  для  удовлетворения
тщеславия! Гончаров перевел дух.
   - Так что твоя система абсурдна сама по себе, поскольку построена  на
противоречиях. Но на молодых,  неискушенных  ребят  это  так  называемое
"учение" действует. У Савчука прямо глаза горели от восторга. И это меня
тревожит. Он способный парень, и если  вместо  занятий  увлечется  ерун-
дой... Кстати, где статья, которую ты планировал еще на апрель?
   Колпаков улыбнулся:
   - Проверяешь, не увело ли меня в сторону? Статья готова, лежит на ма-
шинке. А что не выдержан срок... Не я первый,  не  я  последний,  непра-
вильно спланировал, не рассчитал, был занят другим, да мало  ли  причин!
То, о чем ты подумал, здесь ни при чем.
   - Ладно, Геннадий. Хотелось, чтобы ты понял мою озабоченность. А сей-
час принимайся за третий стенд. По-моему, там вся схема полетела. И пос-
мотри свой индивидуальный план, чтобы больше не срывать сроков.
   Тон у Гончарова был мирным, последнюю фразу он сказал явно для поряд-
ка, и все же Колпаков почувствовал, что между ними возник какой-то холо-
док.
   Третий стенд починили за неделю. Хорошо помогал Савчук, азартно. Кол-
паков работал по необходимости, без  интереса,  и  сам  себе  удивлялся:
раньше такого не бывало.
   Привыкнув на любой вопрос находить ответ, он проанализировал  причину
происшедших с ним изменений и пришел к выводу, что восстанавливать  пов-
режденную схему - совсем не то, что монтировать новую, а потому и  отно-
шение к работе соответственное.
   Параллельно на заднем плане прошла мысль  о  справедливости  недавних
слов Гончарова, но он предпочел ее не заметить.
   Всю эту неделю, будто продолжая спор с  шефом,  Колпаков  рассказывал
Васе о Системе.
   - Легко накачать силу, не очень сложно освоить  технику,  но  не  это
главное. Бывает, что каратека разбивает предметы гораздо  большей  проч-
ности и толщины, чем превосходящий его силой коллега. Есть мастера,  ко-
торые при среднем физическом развитии творят чудеса в шивари. И в  отли-
чие от тех, кто полагается только на силу и технику, имеют  обычные,  не
обезображенные мозолями руки.
   - В чем же секрет? - Савчук слушал с раскрытым ртом.
   - В совершенствовании духа - вот главный и самый трудный аспект  Сис-
темы. Надо изменить свое видение мира, а достигнуть этого  можно  только
путем глубоких внутренних перестроек. Сознание,  мироощущение,  психоло-
гия... Кто добьется цели, тот сможет разбить десять положенных  друг  на
друга кирпичей не столько силой, сколько разумом!
   - Вот это да!
   - Еще не все. Такой человек выдвигается в  лидеры  одним  своим  при-
сутствием. Он легко покоряет женщин и укрощает диких зверей. Сама судьба
покровительствует ему, ибо он умеет любые события, даже неприятные,  об-
ращать себе на пользу.
   - Вы серьезно? - изумился Савчук. - Не может быть!
   - Понятно, здесь есть элементы метафоры, к тому же речь идет об  иде-
альном варианте, который реально может  быть  и  недостижим.  Но  рацио-
нальное зерно присутствует. Я сам убедился.
   - Как? Очень интересно узнать!
   Колпаков улыбнулся. Не рассказывать же ему всего!
   - Например, Габаев физически сильней меня. И технику накатал до моего
уровня. А умственным совершенствованием пренебрегает,  считает  ерундой.
Но в сокрушении предметов явно отстает. Вот и думай.
   Савчук действительно задумался.
   - Как же достигнуть духовного совершенства?
   Есть в мире светлый храм,
   Но не найти мне входа,
   Хоть тысячи дорог ведут к нему,
   Достойный в храм войдет
   И обретет свободу
   У неба и земли не будет он в плену.
   Колпаков продекламировал и ощутил, что вышло театрально,  как  обычно
такие штуки получались у Габаева. Ему стало неловко.
   - Не удивляйся, что не понял, я тоже довольно слабо понимаю. В  фило-
софско-мистических учениях Востока считается, что войти в  храм  высшего
совершенства можно через узкую дверь, загвоздка состоит в том, чтобы  ее
найти. И суметь открыть. Мало кому это удается.
   - А вы во все это верите? - Восторженность прошла,  Савчук  был  явно
растерян.
   - Вообще-то такие вопросы задавать не принято, даже неприлично. Пото-
му что путь к узкой двери предполагает безоговорочную веру и слепое сле-
дование...
   - Догматизм - метод защиты ошибочных концепций, орудие  мракобесия  и
малограмотной реакционности. Извините, Геннадий Валентинович, но тут  вы
меня не переубедите. И если Система, о которой вы  рассказали,  строится
на догматах, то разве можно воспринимать ее всерьез?
   Оперевшись на надежную платформу материалистической диалектики,  Вася
Савчук ощутил уверенность, и Колпаков не мог ему возразить.
   - Не стоит толковать все буквально. Догматы заложены в основу Системы
много веков назад, вполне понятно, что сейчас они могут казаться смешны-
ми. Тем более в условиях современной жизни. Но главное-то в другом! Даже
если ты и не найдешь узкую дверь, то до преклонных  лет  сохранишь  здо-
ровье, силу и живость ума. Разве этого мало?
   - Нет. Но тогда зачем мистический туман? Обычная система  физического
совершенствования. С маленькой буквы.
   - Каждый волен понимать по-своему. Позанимаешься с годик -  поговорим
еще. Только запомни. - Колпаков подмигнул. - Я разбиваю три  кирпича,  а
Габаев - два.
   К первой тренировке, кроме записанных, собрались  болельщики,  просто
любопытные и кандидаты, до которых весть  об  открытии  секций  дошла  с
опозданием. Возле ДФК опять бурлила толпа, и инструкторы  вызывали  свои
группы по спискам.
   - Надо будет выдать нашим пропуска, - сказал Габаев. - Не  устраивать
же каждый раз переклички на улице.
   Его группа была самой малочисленной,  но  его  это  не  смущало:  все
дальнейшие действия он тщательно продумал.
   Выйдя на крыльцо, Габаев спросил, есть ли разрядники. Отведя  двенад-
цать крепких парней на пустынную аллею примыкающего  парка,  он  устроил
блиц-испытание: по десять приседаний на каждой ноге, двадцать подтягива-
нии, пятьдесят отжиманий. Через полчаса его  группа  пополнилась  шестью
новичками.
   Когда Колпаков заглянул в зал, Григорий держал речь перед почтительно
замершей шеренгой.
   - ...дают деревянный колышек, который  надо  голыми  руками  вбить  в
утоптанную землю. Тот, кто с этим  справился,  получает  дощечку,  пишет
свое имя и вешает в зале на самый последний гвоздь. Он становится  млад-
шим учеником и должен  беспрекословно  выполнять  распоряжения  старших.
Слово учителя - закон для всех. Теперь об этикете и правилах поведения в
зале.
   Колпаков обошел другие секции. У Окладова бегали  по  кругу,  выбивая
друг друга мячами, Зимин отрабатывал растяжки. Все правильно, первые за-
нятия - общефизическая подготовка.
   Он вернулся к себе, дал новое задание, сам поработал на мешке, сделал
замечания тем, кто отвлекся на его удары,  подозвал  Савчука  и  сказал,
чтобы присматривался к методике тренировки - пригодится. Затем  дал  уп-
ражнения на координацию движений, потом скомандовал  расстелить  маты  и
показал способы падения и защиты лежа.
   Троица, записанная по просьбе Лены, не справлялась с заданиями, и  он
снизил им нагрузку. Колпаков отметил, что  они  в  меру  сил  стараются.
Толстяк Хомутов боялся падать, но потом все  же  преодолел  себя  и,  не
сгруппировавшись, гулко шлепнулся животом.
   "Как бы не травмировались по протекции", - с досадой подумал Колпаков
и посадил их на пятки отдыхать. Остальные ребята смотрели с недоумением,
Колпаков разозлился и на Лену, и на себя.
   "Выгоню к чертовой матери! Сегодня же! Нет, лучше со следующей  неде-
ли..."
   Он заметил, что дверь в зале приоткрыта, и  послал  Савчука  прогнать
любопытных, удивляясь, почему вахтер пропустил посторонних.
   После завершающей пробежки Колпаков провел короткий разбор  трениров-
ки, дал домашнее задание.
   - А вам особое внимание обратить на физическую подготовку. Каждое ут-
ро физкультура, бег, холодный душ.
   - Ясно, сенсей.
   Трое отстающих почтительно склонились в поклоне.  Хоть  этому  выучи-
лись!
   - А литература по карате у вас есть? - спросил Зверев, самый бойкий и
уверенный. - Мы бы занимались дома...
   Действительно, снабдить учеников самоучителями было  бы  неплохо.  Но
где их взять?
   - Пока накачивайте силу, растягивайтесь, а потом посмотрим.
   В зал опять кто-то заглянул.
   - Закройте дверь! - не сдержался не выносивший нарушений порядка Кол-
паков.
   Они остались с Савчуком: Геннадий хотел делом подкрепить  рассказы  о
чрезвычайной эффективности Системы.
   - Смотри внимательно!
   До мешка было не меньше трех метров. Следовало предельно  сконцентри-
роваться и представить, что это  не  тренировочный  снаряд,  а  заклятый
враг. В такие моменты Колпаков всегда представлял  Алика  Гарандина,  и,
хотя с годами злость прошла и образ получался все более  размытым,  реф-
лекс срабатывал. Сработал он и сейчас.
   Поклон, длинный скользящий шаг, прыжок, прямой удар  ребром  стопы  в
лицо, приземление, хлестко подъемом - в левый бок и тут же  пяткой  -  в
правый, разворот по инерции и выход из него с двумя сокрушительными уда-
рами в висок и сердце, поклон. Резкий выдох  и  успокаивающее  йоговское
дыхание.
   - Эта связка имеет продолжение, но освоить его...
   Прервавшись на полуслове. Колпаков молнией метнулся  к  двери,  резко
распахнул так, что стоящий за ней человек чуть не упал.
   - Черт побери! Сколько можно заглядывать!
   Гневная речь застряла в горле.  Бледный,  болезненно-худой  парень  с
густой шапкой то ли белых, то ли седых волос с трудом удерживал равнове-
сие на разъезжающихся костылях.
   Колпаков поймал его под локоть.
   - Простите...
   Парень вырвал руку.
   - Кого-нибудь ищете?
   - Просто смотрю! Что, смотреть нельзя?
   Он выпрямился, запрокинув голову, разглядывая Колпакова как бы сверху
вниз, хотя был ниже. Враждебный тон, сверлящий злой взгляд.
   - Я не думал...
   Парень презрительно повернулся и, стуча костылями по кафельному полу,
направился к выходу.
   - Нервный какой-то... - заметил Савчук.
   Колпаков дернул щекой.
   - На его месте будешь нервным...
   Явные физические недостатки оказывали на него угнетающее впечатление,
увидев калеку, он всегда переходил на другую сторону улицы, поэтому  го-
лос прозвучал мрачно и  настроение  проповедовать  преимущества  Системы
пропало.
   По дороге в душевую он вспомнил, какое из запланированных на  сегодня
дел не успел сделать, и окликнул Савчука:
   - У тебя на примете есть ребята, которым нужно изготовить  чертежи  к
курсовым или дипломным проектам? По установленной таксе?
   - Лентяи всегда находятся!
   - Приводи ко мне - один приятель хочет подработать.
   Мать никогда не чертила  студентам,  считала  зазорным  брать  с  них
деньги и вредным приучать перекладывать трудности на чужие  плечи.  Даже
Геннадию не чертила - мол, медвежья услуга, сам должен уметь Но  помога-
ла, учила и выучила - лучшие схемы в группе, круглые пятерки, победы  на
конкурсах...
   Теперь он решил использовать этот навык для дополнительного  заработ-
ка.
   - Договорились?
   Савчук неодобрительно кивнул.
   После душа Колпаков прошел в тренерскую, где распаренные ребята,  от-
дыхая, пили горячий сладкий чай из огромного термоса Зимина.
   Говорили, как дооборудовать залы, какой инвентарь приобрести,  обсуж-
дали схемы тренировок.
   Колпаков высказался о пособии для самостоятельных занятий. Идея  пон-
равилась, встал вопрос, как ее реализовать
   - Я достану инструкцию на английском, - вызвался Габаев. - Перевести,
размножить и раздать. Только где взять переводчика, знающего специфику?
   - Я сам переведу!
   - Ого! - уважительно протянул Гришка.
   Когда они собрались уходить. Колпаков между делом рассказал про парня
на костылях и с удивлением узнал, что тот заглядывал и в другие залы.
   - Просунул голову в дверь и смотрит, внимательно так.
   - Наверняка работает здесь - кочегар, сантехник, гардеробщик...
   - Или чей-то родственник...
   На проходной спросили у вахтера, но тот предположений не подтвердил -
посторонний человек, пропустил потому, что не похож на обычных  любопыт-
ных, да и мало ли к кому идет инвалид...
   Мимолетный эпизод оставил в душе Колпакова неприятный осадок.  Почему
он смотрел с такой ненавистью? Никакого зла ему не  причинили...  Может,
он сам зол на окружающий мир, на здоровых людей?
   Ведь что есть зло и что - добро? Если следовать Системе,  то  никакой
разницы между ними нет: слишком далеки эти понятия от познавшего Истину,
а потому равно безразличны... Колпаков был внутренне не согласен с таким
тезисом, это лишний раз подтверждало, что он стоит на с