, прижимаясь к стене. Из глубины помещения выбежал Валек с БОЛЬШОЙ,
с ходу пальнул, но второго выстрела не получилось, однако  Ржавый  спра-
вился наконец со своим оружием и бахнул два раз подряд.
   "Тра-та-та! Тра-та-та!"
   Сзади ударил автомат Кента.
   Валек упал на колени, ткнул безмолвный "ствол" в сторону Рынды, Амбал
справился с  кровотечением  и,  целясь  одним  глазом,  выстрелил.  Кент
вскрикнул. Автоматная очередь разнесла вдребезги голову Ржавого,  метну-
лась к стойке бара, свалив двух парней. Амбал нырнул за стол.
   - Уходим! - крикнул Кент.
   Рында понял, что только и ждал этого момента.  Он  кинулся  к  двери,
ощущая смертельную незащищенность спины.
   На улице ничего не изменилось. Чулок не мешал видеть и слышать. Рында
не стал его снимать и рванул к машине, обогнав тяжело бегущего Кента.
   - В плечо залепил, пидор! - сообщил Кент, повалившись на сиденье.
   - Это Все ты, мудила, устроил! Стал передо мной и загородил их  своей
жопой!
   Кент сунул руку под куртку, когда вытащил, ладонь была в крови.
   - Да еще девчонок пострелял...
   - Ты тоже многих зря положил, - огрызнулся Рында и дал газ.

   Баркас выслушал их сбивчивый рассказ внимательно.
   - Надо было узнать, кто где сидит, сколько там людей, выбрать удобный
момент, подойти вплотную и кончить этих гадов! - с досадой сказал он.  -
А вы набили посторонних, а тех оставили живыми!
   Они сидели в трехкомнатной, богато обставленной  квартире  бригадира.
Только что Баркас умело обработал рану Кента.  "Ерунда,  мякоть,  сквоз-
ное..."
   Рында чувствовал вину: именно он помешал Кенту стрелять, пока против-
ник не всполошился. И пушку бросил...
   - Ты, Кент, иди отлежись, - приказал Баркас. - Ствол спрячь пока...
   Когда Кент ушел, он повернулся к Рынде.
   - Где девчонка?!
   - Какая девчонка? - Вязкая пелена мешала вспоминать вчерашнее.
   - Где девчонка, идиот? Ларек закрыт, мать приходила  ее  искать,  она
уехала с тобой! Да и в кабаке вас видели! Где она?
   - Не знаю, - Рында уставился в пол, изучая ковровый узор.
   - Не знаешь...
   Без замаха Баркас саданул его в висок и тут же  подцепил  крюком  под
челюсть. Узор ковра расплылся, быстро надвинулся и ударил в скулу.
   - Говори, падла! - острый носок модельной туфли врезался в живот.
   - Не знаю, - промычал Рында. - Поругались, дал по морде,  она  убежа-
ла...
   - Как хочешь. - Баркас пнул еще раз, но без силы, больше для порядка.
- Значит, через пару дней сядешь на нары. А пока с тебя  полтора  лимона
за пушку. Если успеешь отдать... Небось даже пальцы не стер!
   Он обошел лежащего ничком Рынду.
   - А ведь скорей всего шлепнут тебя, - задумчиво проговорил  бригадир.
- Нинку замочил, в "погребке" посторонних побил... Точно шлепнут! И пра-
вильно, - неожиданно заключил он. - Одним дебилом меньше!
   Порыв, который вчера бросил руки Рынды к шее Нины, поднял избитое те-
ло с ковра. Но тягаться с сержантом морской пехоты было ему явно  не  по
зубам. Через пару секунд Марик Рында опять лежал на полу в глубоком нок-
дауне.
   Но зато во взгляде Баркаса появилась заинтересованность. Он решил пе-
ревести этого психопата на  нелегальное  положение  и  использовать  для
"мокряков", не требующих высокой квалификаций.

                             Глава шестая
                                 МЕНТЫ

                                          "Болонка, пудель или  доберман
                                       никогда  не  затравят  волка  Тут
                                       нужен  волкодав  или  прирученный
                                       волк. И у людей так же не  каждый
                                       способен    заломить     бандита.
                                       Только тот, кто по своей  природе
                                       мент..."

                                          Майор Сизов  - бывший  старший
                                       опер  по  особо  важным делам УВД
                                       Тиходонской области

   Казанкин лично изучил дело осужденного Коренева. Оно состояло как  бы
из двух дел. Одно посвящено расследованию убийства Галины Павловой.  На-
чальник районного отделения уголовного розыска Коренев установил  подоз-
реваемого, "некоего Сихно, отыскал  пару  свидетелей,  нашел  вещдоки  -
серьги и перстенек погибшей.  Подозреваемый  признался  и  показал  куда
спрятал труп.
   "Выводку" засняли на видеопленку. Сихно указал место в лесополосе  на
левом берегу, в присутствии понятых Коренев выкопал тело. Цепочка  дока-
зательств замкнулась, майор завершил дознание и передал дело в  прокура-
туру, где оно приняло совершенно другой оборот. Сихно от признания отка-
зался и заявил, что Коренев физическим воздействием и  угрозами  вынудил
его к самооговору.
   Казанкин вздохнул. Обычное дело. Вначале "раскалываются"  в  горячке,
потом отказываются. И свидетели дают задний ход. Он пролистнул страницы.
Точно. Подруга убитой изменила показания, приятель Сихно - тоже.
   Но здесь привычная схема  имела  дополнение:  видеозапись  незаконных
действий начальника УР - Коренев угрожал задержанному пистолетом и  обе-
щал убить, если тот не укажет место нахождения трупа. Эксперт,  участво-
вавший в "выводке" и сделавший запись, и один из оперативников дали сви-
детельские показания на майора - факт беспрецедентный  и  труднообъясни-
мый.
   Сихно освободили за недосказанностью вины, дело об убийстве  Павловой
выделили в отдельное производство, а  следствие  вплотную  занялось  на-
чальником УР. Коренев был отстранен от работы, важняк городской прокура-
туры Горский вынес постановление об аресте, но майор скрылся.
   Через три месяца он добровольно сдался. К этому времени бесследно ис-
чез Сихно. Его труп обнаружили в той самой яме, в которую Коренев обещал
его закопать, поэтому Горский "крутил" майора и по убийству, но доказать
ничего не смог. Впрочем, хватило и обвинений в превышении  власти.  Хотя
Коренев полностью отрицал вину, злополучная видеозапись  оказалась  нас-
только убедительной, что Шпаркова недрогнувшей рукой подписала шестилет-
ний срок.
   Казанкин вздохнул еще раз. Дело с явной гнильцой. Смутные  упоминания
о том,  что  Сихно  работал  на  Шамана,  резкое  изменение  направления
следствия... Убийство Павловой таки осталось нераскрытым. А Коренев, на-
вязший в зубах у местной мафии, отправлен в колонию.
   Но личные впечатления и догадки не являются основанием  к  пересмотру
приговора. По материалам дела майор осужден правильно.  Сам  он  так  не
считает и написал уже около тридцати жалоб: его убрали по указанию прес-
тупной организации Шамана, видеозапись фальсифицирована. Просит  о  пов-
торной экспертизе пленки. Ему, естественно, отказывают: оснований сомне-
ваться в выводах экспертно-криминалистического отдела УФСК не имеется, а
исполнять прихоти осужденных, которые не хотят  отбывать  срок,  слишком
накладно для государства.
   Казанкин нажал клавишу селектора.
   - Виктор Петрович, зайди ко мне.
   Только сейчас он подумал, что Шпаркова в процессе  не  воспроизводила
видеозапись, ограничившись оглашением протокола о ее содержании.
   Председатель судебной коллегии по уголовным делам Сошкин пришел очень
быстро. Он был педантичным, исполнительным и  аккуратным  человеком.  И,
подписывая отказы на жалобы Коренева, полностью  исходил  из  материалов
дела.
   - Вы просматривали видеозапись?
   Сошкин пожал плечами.
   - На чем? Протокол изучал...
   Он деликатно замолчал.
   В облсуде имелся один видеомагнитофон, и тот стоял в кабинете предсе-
дателя. Теоретически его можно было перенести в любой зал заседаний,  но
кто станет беспокоить руководителя, кто потащит аппаратуру, кто  подклю-
чит к телевизору, кто будет осуществлять демонстрацию? К тому же  сраба-
тывали психологические стереотипы: судейские чиновники привыкли к  бума-
гам, а ход любого следственного действия обязательно отражается в прото-
коле, бери и читай, пленка - только дополнение к нему. Потому работали в
основном по старинке - прочитывали материалы дела, и все...
   - Ну давайте хоть сейчас посмотрим, после тридцати жалоб, - с укориз-
ной сказал Казаикин.
   Через несколько минут на экране новенького "Филипса" появилась  лево-
бережная лесополоса. Стриженный "под горшок" Сихно в спортивных штанах и
кожаной куртке, быстрый верткий Коренев, осанистый Бобовкин - тот  самый
оперативник, молодые ребята - практиканты... Изображение  было  хорошим,
четким и лишь иногда чуть подрагивало: съемка велась с рук, а  местность
не изобиловала гладкими дорожками. И звуковой фон передан хорошо: хлопки
автомобильных дверей, треск оторванной ветки, чей-то шепот за кадром...
   - Где? - Голос Коренева нес скрытую угрозу.
   Подозреваемый будто съежился, а ведь встреть его на улице - не  обра-
дуешься: наглая харя рэкетира, глазки-пуговки, округлые щеки, нос-карто-
фелина, мощный торс, короткие ноги. У таких типов всегда бывает  презри-
тельное выражение, но у Сихно в данный момент оно отсутствовало.
   - Покажите место, где закопан труп Павловой, - на этот раз официально
сказал майор.
   - Вот здесь!
   Сихно сделал два шага, ковырнул носком кроссовки мягкую землю  и  от-
вернулся.
   Теперь камера фиксировала вгрызающиеся в грунт  лопаты.  Рыжая  почва
отлетала в сторону, разбиваясь на мелкие комья.
   - Ну, где? - слышалось за кадром, - Нет здесь ничего...
   Снова на экране появился Сихно. Он растерянно озирался.
   - Забыл. Наверное, не здесь...
   Запись прервалась. На темном экране метались рябые проблески. Наконец
изображение возникло вновь.
   Теперь снимали издалека, через ветки кустарника. В кадре двое. Опера-
тор дал увеличение. Изображение, укрупняясь, надвинулось на экран. Коре-
нев расстегнул задержанному наручники, с силой толкнул в грудь.
   - Беги! - Голос доносился приглушенно, но отчетливо. - Беги, сука!
   В руке майора тускло отблескивал пистолет.
   - Не надо, не надо, - подозреваемый повалился на колени. - Я  покажу,
правда... Наденьте наручники...
   Сихно протягивал перед собой плотно сжатые руки.
   Коренев сунул оружие за пояс.
   - Ладно, в последний раз, - брезгливо сказал он, защелкивая  "брасле-
ты". - Если еще раз раз сдаешься - я тебя в эту яму и закопаю!
   Кадр оборвался.
   - А где нашли потом этого... рэкетира? - спросил Казанкин.  -  Неуже-
ли...
   - Да, именно в той самой яме, - ответил Сошкин.
   - Совпадение?
   Председатель уголовной коллегии пожал плечами.
   - Всякое в жизни бывает. В том числе и подобные совпадения. Но  лично
я в них не верю.
   - Ладно, посмотрим окончание.
   Казанкин тронул кнопку дистанционного пульта.
   Сихно показывал пальцем на прогалину между кустарниками. Коренев сто-
ял чуть сзади, внимательно наблюдая. Мордатый Бобовкин вытирал  выпуклый
лоб. Небритые пятнадцатисуточники начали копать. Лопаты, комья земли.
   - Теперь в точку, - раздался чей-то голос.
   - Грунт рыхлый. И трупный запах пробивается.
   Крупным планом вонзающиеся лопаты.
   - Ну и вонина, твою мать! - выругался кто-то из пятнадцатисуточников.
   - Не ругаться, все на пленку ляжет, - строго приказал Бобовкин.
   Под лопатами мелькнуло что-то белое. Женская рука.
   - Осторожно, окапывайте вокруг.
   Судмедэксперт затянутой в резину рукой отгребал землю с лица убитой.
   Камера метнулась от ямы к участникам оперативно-следственной  группы.
Коренев с холодной ненавистью рассматривал  Сихно.  Лицо  подозреваемого
застыло и ничего не выражало. Так выглядят полностью опустошенные  люди,
которым больше нечего терять. Нервно курил Бобовкин. Старались держаться
подальше от раскопанной могилы понятые.
   В просторный комфортабельный кабинет председателя областного  суда  с
цветного экрана просочилась нервозная, напряженная и гнетущая  атмосфера
"выводки".
   Труп положили на носилки. Запись прекратилась.
   - Пусть Коренев превысил власть, но яму с трупом показал именно  Сих-
но, - медленно проговорил Казанкин. - Значит, он его туда и положил. Лет
пять назад мы бы стопроцентно осудили его за убийство. Хоть  десять  раз
отказывайся да меняй показания! А сейчас убийца считается  неустановлен-
ным, а преступление - нераскрытым. Зато майор Коренев осужден.  Где  тут
логика?
   Председатель ни к кому конкретно не обращался, но,  поскольку  Сошкин
сидел рядом, ему само собой отводилась роль собеседника. Но председатель
уголовной коллегии не торопился отвечать.
   Он еще помнил те времена, когда областная Фемида карала, невзирая  на
лица. Почти не взирая. Попадалась иногда крупная рыба, со связями,  ухо-
дящими далеко наверх, тут появлялись могущественные ходатаи с  просьбами
"войти в положение". И входили: вместо четырнадцати лет  определяли  во-
семь или девять - в нижних пределах  санкций.  Речь  всегда  шла  о  хо-
зяйственниках, попавшихся на взятке или хищении. Об  убийце,  разбойнике
или грабителе хлопотать считалось  дурным  тоном,  тут  обладатель  даже
очень высокого кресла мог в одночасье его лишиться.
   Но времена изменились. Теперь следственно-судейская машина  перемалы-
вала того, кого способна была проглотить. Работягу, по пьянке  избившего
соседку. Бомжа, укравшего две бутылки водки. Строителя, шепнувшего  пару
досок, чтобы отремонтировать пол в квартире. Одуревшего пьяницу,  залез-
шего в карман в троллейбусе. Одним словом, того, за кем не стояла группа
родственников, друзей, соучастников, готовых любым путем "отмазать"  ви-
новного.
   На этих "простых" гражданах держатся  все  показатели,  оправдывающие
существование правоохранительного аппарата: число задержаний и  арестов,
процент раскрытия, количество расследованных уголовных  дел,  количество
приговоров, вынесенных по этим делам.
   Если взять голые цифры, то картина  получается  внушительная:  каждый
год привлекается к ответственности все больше преступников, разоблачает-
ся все больше преступных групп. Три подростка  ограбили  прохожего.  Два
алкоголика избили третьего. Три карманника украли кошелек. Чем не  груп-
пы? К тому же действовали они вполне организованно: один держал,  второй
бил, один резал карман, второй брал кошелек,  третий  его  выносил...  И
как-то незаметно они попадают в статистику обезвреженных  организованных
преступных групп!
   Но  н а с т о я щ а я  организованная  преступная группировка  еще ни
разу  не  сидела  в  полном  составе  на  скамье  подсудимых. Или даже в
половинном.
   Операции захвата проводятся часто: здоровенные парни в масках  и  ка-
муфляже эффектно бросают на асфальт наглых "качков", телекамера фиксиру-
ет разбитые лица мерзавцев,  диктор  удовлетворенно  сообщает  о  полном
разгроме очередной банды.
   Только где он, этот разгром? Где открытые процессы, суровые приговоры
на радость и успокоение гражданам и страх другим бандитам? Нету!
   Заглотнув крупную дичь, машина судопроизводства начинает  давиться  и
отрыгивает задержанных одного за другим. Иногда  отрыжка  сопровождается
внутренним кровотечением, как в случае со Шпарковой. Неприятно... И  вы-
рабатывается рефлекс: кого можно глотать и разжевывать, а на кого  и  не
следует пасть разевать.
   Потому Сошкин и не отвечал председателю, что все это прекрасно  знал.
Да и председатель знал все не хуже его. Просто судейские чиновники,  как
и любые другие, успокаивали свою совесть расхожими утверждениями про ма-
леньких людей, от которых ничего не зависит. Какие дела поступают в  суд
- такие и рассматриваем...
   - Презумпция невиновности, - наконец нарушил Сошкин молчание.
   Фраза была обтекаемой, дипломатичной и не  должна  вроде  бы  вызвать
раздражение у руководителя. Но вызвала.
   - Доневиновились! - мрачно сказал он. - Скоро будут нас прямо на  ра-
бочих местах убивать!
   Казанкин извлек кассету, вложил обратно в коробку и опечатал.
   - Направим курьером в Москву, в Центральный институт судебной экспер-
тизы.
   Про себя председатель облсуда подумал, что скорее всего пленку  приз-
нают подлинной и Кореневу придется париться весь срок. Судьба редко про-
являет благосклонность к случайно оступившимся людям.
   Мысль была верной. Но Коренев написал тридцать жалоб и добился  реше-
ния, которое только сейчас было принято,  в  расчете  не  на  судьбу.  В
серьезных делах он привык полагаться только на себя.

                                 * * *

   Улочка, на которой вырос Лис, тянулась  по  высокому  правому  берегу
вдоль Дона. Район имел дурную репутацию: окраинная слободка, край  отси-
девших арестантов.
   Семья Кореневых переехала сюда, когда Лису было восемь лет. Наслушав-
шись разговоров о месте будущего жительства, он с  опаской  прошелся  по
кривой, с крутым спуском улочке вдоль деревянных и  саманных  домишек  с
выкрашенными в охряной цвет крышами. Краску изобильно воровали с комбай-
нового завода, кроме крыш, ею красили и деревянные полы.
   Люди попадались обычные, только майки мужчин открывали обильные синие
разводы татуировок, улыбки обнажали щербатые, с тусклыми фиксами рты.
   И у женщин имелись татуировки, это Лиса удивило: раньше он такого  не
видел.
   Удивило и то, что двое сверстников, с которыми он в первый день  поз-
накомился, называли друг друга не именами, а  прозвищами.  Худощавый,  с
нездоровым румянцем Муха и плотный, с налезшими друг на друга  передними
зубами Кривозубый. Через несколько лет Муха стал Крысой, тогда  Лис  ду-
мал, что по фамилии Кривсанов, но годы спустя понял: скорее  из-за  лич-
ностных наклонностей и привычек.
   Валерка Добриков так и остался Кривозубым, потому что у одуревших  от
пьянства родителей не хватило ума отвести его к  стоматологу.  В  около-
донской слободке не придавали значения физическим недостаткам, а уж  тем
более косметическим дефектам. Как есть, гак и есть. Жить можно - и  лад-
но! А если жить становилось нельзя -  хлебнул  уксусной  кислоты  вместо
водки, или напоролся брюхом на нож, или блевал, лежа на спине - тогда со
смирением умирали. Похороны, поминки, водка - жизнь  шла  по  следующему
кругу.
   Большинство обитателей неказистых домишек работали рядышком,  на  го-
родской ТЭЦ, длинный забор которой тянулся напротив  облупившихся,  про-
севших и растрескавшихся фасадов. Ночью за забором гремели цепями об от-
полированную проволоку громадные лохматые псы.
   В безветренную погоду высокая кирпичная  труба  засыпала  окрестности
крупной черной пылью. Если у кого-то в это время сохло белье, то оно из-
меняло цвет на противоположный, приходилось перестирывать, а воду носили
в горку за квартал, потом взгромождали на печь огромные выварки. Но  это
считалось в порядке  вещей,  поэтому  ругались  беззлобно,  для  порядка
Только тетя Нина из сорок девятого дома громко материлась и грозила тру-
бе татуированной ладонью с обрубками среднего и  указательного  пальцев.
Тема экологической катастрофы еще не вошла в моду, но черный снег произ-
водил на маленького Коренева путающее впечатление, и он перекапывал  его
крохотной лопаткой, но желаемого эффекта не  добивался,  извлеченный  из
глубины белый снег смешивался с угольной пылью и  приобретал  неряшливый
буро-серый цвет.
   Среди пацанов часто затевались споры - хватит ли смелости залезть  по
ржавым железным скобам хотя бы до середины трубы. Но желающих не находи-
лось.
   - Если бы внутри, я бы залез, - сказал Крыса - Там ветром не сдует  и
землю не видно.
   Кореневу тоже показалось, что по внутренним стенкам забраться  наверх
легче.
   Потом ТЭЦ перешла на газ и перестала загрязнять окрестности, угольные
котлы убрали, и Генка, сын сторожихи, пустил приятелей в гулкий,  уходя-
щий далеко вверх, к небольшому кружку неба кирпичный конус трубы.  Здесь
тоже имелись ржавые металлические скобы, но Крыса только мотнул головой.
   - Не полезу. Если бы она ровной была... А она вишь как наклонена...
   Здесь, за проходной ТЭЦ, Коренев одержал первую ощутимую победу в фи-
зической схватке. Крыса с Кривозубым набросились на него вдвоем, они бы-