вал  непонятные  звуки.  Оригинальность  музыканта
заключалась в огромной соломенной шляпе, натянутой почти до плеч, в ней были
проделаны маленькие дырочки, сквозь которые поблескивали  хитрые  глаза.  За
ним следовал мальчик. Он размеренными ударами бил в медный тазик.
   - Хочешь, я назову тебе  этих  знаменитых  "джентльменов"?  -  спросил  у
Анжелики карлик и добавил, подмигнув ей:
   - Ты знаешь наш знак, но я вижу, что ты  не  из  наших.  Те,  которых  ты
видишь впереди, - это большой и малый евнухи.  Вот  уже  много  лет  большой
евнух находится на грани смерти, но он никогда  не  умрет.  Маленький  евнух
стережет жен Великого Керза. Сзади них шарманщик и его паж Дино. Потом  идет
гарем Великого Керза.
   Анжелика с интересом рассматривала  жен  короля  тюнов  (бродяг).  Из-под
грязных чепцов этих женщин были видны наглые, решительные и в  то  же  время
томные глаза отпетых проституток. Некоторые из них, не  сильно  потасканные,
заносчиво поглядывали вокруг. Первая из них, подросток, почти ребенок, имела
еще  некоторую  нежность.  Несмотря  на  холод,  платье  на  ее  груди  было
разорвано, и она с гордостью выставляла напоказ  свои  молодые,  только  что
сформировавшиеся груди.
   После процессии шли носители факелов, затем мушкетеры  -  носители  шпаг.
Дальше можно было видеть кавалькаду нищих со всех концов Парижа.
   Вдруг раздался лязгающий звук и появилась тяжелая тележка, которую толкал
великан с выпяченной нижней губой. Это  был  Баватон,  шут  и  телохранитель
Великого Керза.
   Завершал шествие человек с длинной белой бородой, одетый в длинный черный
сюртук, карманы которого были набиты пергаментными свитками.  На  его  поясе
болтались три хлыста, рог с чернилами и гусиные перья.
   - Это Ро де Барон - главный сборщик податей Великого Керза, он же  ведает
законами королевства тюнов, - пояснил карлик.
   - А Великий Керз, где же он? - спросила удивленная Анжелика.
   - В тележке.
   - В тележке? - крайне удивилась  Анжелика  и  наклонилась  вперед,  чтобы
лучше рассмотреть, что там было.
   Тележка остановилась возле кафедры, которая находилась в центре кладбища.
Это было возвышение, покрытое пирамидальной крышей.
   Баватон наклонился и взял что-то из тележки, лотом уселся  на  кафедру  и
посадил этот предмет себе на колени.
   - Боже мой! - воскликнула окончательно пораженная Анжелика.
   Наконец она увидела Великого Керза. Это было чудовище  с  мощной  грудью,
которая оканчивалась маленькими, как у  двухлетнего  ребенка,  ножками.  Его
большая голова была окружена черными спутанными  волосами.  Грязная  повязка
закрывала половину лица, покрытого страшными нарывами.  Его  глаза,  глубоко
сидящие на лице, дико светились из-под нависших густых бровей.
   - Хе-хе-хе, - засмеялся довольный  карлик,  которому  удивление  Анжелики
доставляло большое удовольствие, - скоро ты узнаешь, моя дорогая, что у  нас
маленькие господствуют над большими.  Знаешь,  кто  станет  Великим  Керзом,
когда принц сыграет в ящик?
   И он прошептал ей на ухо:
   - Это будет Жанин -  Деревянный  зад.  Это  закон  природы,  нужно  иметь
кое-что в голове, чтобы править в нашем королевстве, но обычно бывает так: у
кого длинные ноги, тот всегда обладает  куриным  умом.  А  что  ты  об  этом
скажешь, Легкая нога?
   Человек, которого карлик назвал Легкой ногой,  только  что  сел  на  край
могилы и положил руку на грудь, как будто у  него  болело  сердце.  Это  был
молодой человек приятной наружности. Он сказал со вздохом:
   - Ты прав, Баркароль. Лучше иметь голову, чем ноги,  так  как  если  тебе
откажут ноги, у тебя не останется больше ничего.
   Анжелика с любопытством посмотрела на длинные мускулистые  ноги  молодого
человека. Он грустно улыбнулся:
   - У меня сильные ноги, но, к сожалению, я с трудом могу  их  передвигать.
Однажды я пробежал две версты, мое сердце ослабело, и с тех пор я  с  трудом
хожу.
   - У-у-у, - засмеялся карлик, - как это забавно!
   - Заткнись, Барко, - прозвучал  грубый  голос,  -  ты  нам  надоел  своей
болтовней.
   Волосатая сильная рука схватила карлика за плащ и, как  котенка,  бросила
на груду скелетов.
   - Этот ублюдок тебе изрядно надоел, не так ли, красотка?
   Человек, который только что подошел, наклонился над Анжеликой. Утомленная
Анжелика после всего того, что она видела,  нашла  в  облике  новоприбывшего
какое-то облегчение.
   Она плохо различала его лицо, спрятанное в тени широкополой шляпы, однако
можно было заметить большие глаза, красивый рот и мужественное лицо. Он  был
молод и полон сил. Его рука лежала на рукоятке длинного ножа,  висевшего  на
поясе.
   - В какой ты банде? - спросил он хриплым голосом, в котором  чувствовался
неуловимый акцент.
   Она не ответила и продолжала смотреть на происходящее вокруг.
   Там, где восседал Великий Керз, установили медный таз, в который медленно
бил мальчик, и нищие, продвигаясь один за  другим,  бросали  в  него  налог,
требуемый принцем. Каждый платил налог в  зависимости  от  своей  профессии.
Карлик приблизился к Анжелике, объясняя происходящее тихим голосом.
   С момента существования  Парижа  в  королевстве  тюнов  была  своя  такса
налогов. Все нищие и бродяги  делились  на  касты.  Одни,  прилично  одетые,
рассказывали басни горожанам, что их обворовали бандиты  с  большой  дороги,
делая вид, что они очень больны, другие говорили,  что  приняли  иную  веру.
Каждый выдуривал деньги по-своему.
   Кто был покрепче, занимался налетами. Сироты просили милостыню.
   Все эти банды уважали Великого Керза, так  как  он  установил  порядок  в
соперничающих бандах.
   Сольди, экю и золотые монеты падали в медный таз. Незнакомец  не  спускал
глаз с Анжелики. Он подошел и положил ей руку на плечо, она хотела  сбросить
ее, но незнакомец властно сказал:
   - Меня зовут Родогон-цыган, у меня четыре  тысячи  людей  в  Париже.  Все
цыганки,  прорицательницы,  гадалки   платят   мне   налог.   Хочешь   стать
"маркизой"?
   Анжелика не ответила.
   Луна осветила колокольню и груды разбросанных повсюду костей  и  черепов.
Перед кафедрой сейчас проходила вереница фальшивых калек. Они с наступлением
вечера сбрасывали свои повязки. И  поэтому  этот  притон  назывался  "Двором
чудес". Они шли на кладбище отовсюду, изо всех дыр Парижа. Эти  люди  по  20
раз в день падали умирающими на улицах или  перевязывали  себе  руку,  делая
вид, что она сломана. Они прибегали ко всяким  хитростям  и  уловкам,  чтобы
выманить у горожан несколько  монет.  А  потом,  в  определенный  день,  они
приносили на кладбище свою лепту и жертвовали ее этому маленькому  чудовищу,
которое управляло ими.
   Родогон-цыган снова подошел к Анжелике и опять положил ей руку на  плечо.
На этот раз она не сопротивлялась,  рука  была  живая,  теплая,  а  ей  было
холодно. Мужчина был сильный, а она была так слаба и беспомощна.
   Анжелика повернулась к нему и поняла, что его  лицо  не  вызывает  больше
чувства страха. Она увидела блеск его черных глаз. Он выругался сквозь  зубы
и тяжело оперся на нее.
   - Хочешь быть моей "маркизой"? - повторил он.
   - Не откажусь. А ты поможешь мне убить одного монаха?
   Бандит откинул голову назад и засмеялся беззвучным смехом:
   - Два, три, десять монахов, если ты хочешь этого. По рукам - я согласен.
   Но Анжелика заложила руку за спину и покачала головой.
   - Нет еще, - сказала она игриво.
   Он выругался и отошел в сторону.
   - Ты упряма, но я тебя хочу, и ты будешь моей.
   Анжелика никак не могла припомнить, кто ей говорил эти  злые  и  жестокие
слова.
   Внезапно около кафедры разразилась драка. Колонна нищих подошла к  концу.
Теперь пошли бродяги и убийцы, это были самые отъявленные банды столицы. Они
грабили, убивали по заказу. Это были  подонки,  для  которых  убийство  было
обычным делом. Они попали в Париж из разных стран. Мужчин было  больше,  чем
женщин.
   На кладбище пришли не все. Какое бы ни  было  большое  кладбище,  оно  не
смогло бы вместить всех бродяг из чрева Парижа.
   Вдруг главный сборщик налогов,  окруженный  несколькими  телохранителями,
приблизился к могиле, на которой сидела Анжелика. По его  виду  она  поняла,
что он направляется к ней.
   - Родогон, Король тюнов спрашивает: кто эта женщина?  -  сказал  один  из
телохранителей, подходя к Анжелике.
   Родогон обнял ее за талию и прошептал ей на ухо:
   - Не бойся, я сейчас все улажу.
   Он подошел к кафедре, ведя ее за  собой,  бросая  подозрительные  взгляды
вокруг, как бы опасаясь, что кто-нибудь вырвет из рук его жертву. Сапоги его
были из  добротной  кожи,  а  плащ  из  хорошего  сукна.  Анжелика  мысленно
запомнила эти детали. Она не боялась этого  человека.  По  его  облику  было
видно, что он привык к власти и дракам. Анжелика испытывала его власть,  она
была беззащитна и не могла обойтись без хозяина.
   Подойдя к Великому Керзу, Родогон вытянул шею, плюнул вперед и сказал:
   - Я, Родогон-цыган, беру эту женщину себе в "маркизы".
   Он достал большой кошелек и демонстративно бросил его в таз.
   - Нет! - сказал спокойный и грубый голос.
   Родогон резко обернулся.
   - А, это ты, Каламбреден.
   В нескольких шагах от них стоял коренастый человек,  одетый  в  лохмотья,
который уже второй раз вставал на дороге у Анжелики.  Он  был  намного  шире
Родогона в плечах, у него были мускулистые руки и волосатая грудь. Он стоял,
расставив ноги, рука его лежала на кожаном поясе. Глаза у него сверкали,  он
дерзко, смотрел на Родогона. Его атлетическое тело было намного  моложе  его
лица, покрытого шрамами. Со лба свисали грязные  волосы,  единственный  глаз
светился ненавистью, второй был перевязан черной тряпкой. Позади  незнакомца
луна осветила снег и груды скелетов, разбросанных в беспорядке.
   "О, господи! Какое ужасное место!" - подумала Анжелика. Она спряталась за
спину Родогона, пока тот всячески обзывал противника:
   - Собака, ублюдок, подонок! Это кончится плохо для  тебя,  ты  умрешь,  я
тебе выпущу кишки на мостовую.
   - Заткнись! - ответил Каламбреден.
   Он плюнул в сторону Великого Керза  и  кинул  кошелек,  еще  больше,  чем
кошелек Родогона. Принц, который сидел на коленях у своего  идиота,  залился
ужасным смехом.
   - У меня появилось чертовское желание пустить эту красотку с аукциона!  -
воскликнул он хриплым, лязгающим голосом. - Пусть  ее  разденут,  чтобы  все
могли судить о  товаре.  Сейчас  она  принадлежит  Каламбредену.  А  что  ты
скажешь, Родогон?
   Бродяги завыли от радости; грязные волосатые руки потянулись к  Анжелике.
Родогон поставил ее за спину и вытащил свой знаменитый нож.  В  этот  момент
Каламбреден наклонился, схватил какой-то предмет и с  силой  швырнул  его  в
своего противника. Анжелика с ужасом увидела, что это голова мертвеца. Цыган
выронил свой нож. Каламбреден схватил его за пояс, и два бандита  покатились
по снегу. Это послужило сигналом ужасной потасовке.
   Представители пяти соперничающих банд с криком кинулись  друг  на  друга.
Одни выхватили шпаги, другие - ножи  и  начали  колотить,  колоть  и  резать
наугад. Кровь текла рекой. А  некоторые  последовали  примеру  Каламбредена:
брали головы мертвецов и швыряли их, как снежки.
   Анжелика хотела убежать, но чьи-то сильные руки схватили ее  и  поставили
перед кафедрой.
   Великий  Керз,  окруженный  своей  охраной,  смотрел  на   это   побоище,
покручивая ус. Главный сборщик налогов взял таз с деньгами и  прижал  его  к
себе. Идиот и Великий  Керз  мрачно  смеялись.  Шарманщик  начал  играть  на
шарманке.
   Нищенки били, царапали, кусали своих противниц, дикие  крики  разносились
по кладбищу. Анжелика заметила одного старика, он бил своим костылем  Жанина
по голове, как будто забивал гвозди. Но вдруг его живот проткнула  рапира  и
он упал  замертво.  Карлик  с  женами  Великого  Керза  забрался  на  крышу,
покрывающую кафедру, и они стали бросать головы мертвецов  в  эту  воющую  и
визжащую толпу.
   От этих диких криков  у  людей  в  близлежащих  домах  волосы  на  голове
поднимались  дыбом.  Они  просили,  чтобы  Святая  Мария  их  защитила.  Они
призывали на помощь всех святых.
   Луна медленно уходила за горизонт.
   Родогон-цыган и Каламбреден продолжали биться с  яростью  бешеных  собак.
Удары следовали один за другим. Они были равны по силе и ловкости.  Внезапно
раздался крик и цыгана не стало видно, как по мановению  волшебной  палочки.
Паника, страх перед каким-то чудом охватили толпу. Но через несколько  минут
все услышали его крик. Оказалось, что сильный удар аламбредена опрокинул его
в глубину большой общей ямы, наполненной трупами; там он пришел  в  себя  от
шока и умолял, чтобы его оттуда вытащили.
   Ужасный смех потряс всю толпу, смеялись все, это было каким-то  экстазом.
Горожане, шедшие на работу,  слушая  этот  дикий  смех,  крестились:  у  них
тряслись поджилки от страха.
   Вдруг зазвонил колокол, объявляя заутреню. Богохульная  толпа  уходила  с
кладбища. Совы и дьяволы боятся света. Ночные  дьяволы  уходили  с  кладбища
"Святых мучеников".
   В этом начинающемся рассвете, цвета бледной крови, Каламбреден притянул к
себе Анжелику и посмотрел на нее, улыбаясь.
   - Она твоя! - прохрипел Великий Керз.
   Анжелика  вырвалась  и  побежала  к  решетке,  но  чьи-то  сильные  руки,
схватившие ее, парализовали ее  движения.  Сначала  она  пыталась  отбиться,
потом затихла, точно в бреду, и потеряла сознание.

Глава 2

   - Ты ничего не бойся в моем дворце, - иронически сказал Каламбреден.
   Он сидел на скамье перед Анжеликой, положив свои тяжелые руки на  колени.
Невдалеке стояла свеча  в  серебряном  подсвечнике,  огонек  которой  тускло
поблескивал в свете начинающегося дня.
   Очнувшись, Анжелика  увидела,  что  лежит  на  убогом  ложе,  заброшенном
множеством вещей. Тут  были  тюки  и  пальто  разных  расцветок,  сюртуки  с
позолоченными  пуговицами,  которые,  должно  быть,   принадлежали   знатным
сеньорам, различная одежда торговцев и буржуа.
   - Ничего не бойся, - повторил Каламбреден.
   Она пришла в себя и посмотрела на него рассеянным  взглядом.  Ее  поразил
акцент, на котором говорил этот человек. Он был из той  местности,  где  она
родилась и выросла. Она прекрасно понимала его.
   Вдруг он приблизил руку к лицу и быстрым движением сорвал повязку,  потом
грязную фетровую шляпу и свой облезлый парик. Теперь перед ней стоял молодой
человек с жесткими чертами лица, квадратным подбородком и черными  волосами,
спадавшими на его широкий лоб.  Его  темные  глаза  игриво  смотрели  из-под
густых ресниц.
   Анжелика не могла удержать крик, вырвавшийся из  ее  уст.  Она  судорожно
ловила ртом воздух, хотела крикнуть  еще  раз,  но  не  могла.  Наконец  она
проговорила, запинаясь, удивленная своим глухим голосом:
   - Никола!
   Озорная улыбка озарила лицо молодого человека.
   - Да, это я. Я очень рад, что ты меня узнала.
   Переведя взгляд,  Анжелика  увидела  позади  него  парик,  шляпу,  черную
повязку. Это было равносильно чуду.
   - И это тебя называют Каламбреденом?
   Он наклонился и ударил себя кулаком в грудь.
   - Да, это именно я - знаменитый вожак, король карманников с Нового моста.
Да, - помолчав, сказал он, - много воды утекло с тех пор,  как  мы  с  тобой
расстались.
   Анжелика смотрела на него, продолжая лежать на своем ложе,  не  двигаясь.
Через оконную решетку слабый туман,  как  дым,  проникал  в  комнату,  и  ей
казалось нереальным, фантастическим  все  происходящее,  казалось,  что  она
сходит с ума. Никола принялся ходить взад и вперед, не спуская с нее глаз.
   - Да, - проворчал он, - жить в лесах хорошо, только когда тепло.  Сначала
я торговал солью, потом  встретился  с  одной  бандой  в  лесу  Меркер.  Она
состояла из крестьян,  каторжников  и  всякого  сброда.  Ванда  была  хорошо
организована, и я решил примкнуть к ней.  Мы  грабили  торговцев  и  знатных
сеньоров на дороге из Парижа в  Нант.  Но  быть  лесным  разбойником  хорошо
только летом. Когда приходит зима, приходится перебираться в город. Вот  так
мы и оказались у ворот Парижа. Мы  долго  удирали  от  охраны,  которая  нас
преследовала. Пойманным опаливали брови и  волосы  и  отправляли  в  главный
госпиталь или в Шантль. Я познал нищету, прошел через огонь и воду,  спал  в
сточных канавах, в погребах, на чердаках, в замерзших лодках. И вот  однажды
ночью мы, как ночные призраки, прибыли на шаландах в Париж.
   - Как ты мог так низко пасть, Никола? - грустно спросила Анжелика.
   Он резко  наклонился  над  ней  и,  красный  от  злобы,  брызгая  слюной,
прокричал:
   - А ты?
   Анжелика посмотрела на свое разорванное платье. Ее грязные, непричесанные
волосы были собраны в узел под чепцом неопределенного цвета. Она носила его,
как носят в деревне простые крестьянки.
   - Не по своей вине я докатилась до этого, - сказала она.
   Глаза Никола налились кровью, зубы заскрипели:
   - Это не имеет значения. Ты слышишь меня, шлюха?
   Анжелика с грустью посмотрела на него. Да, это был он, но она помнила его
другим. Она видела его в том далеком детстве, которое безвозвратно ушло.  Он
стоял на коленях в лучах заходящего  солнца  и  протягивал  ей  свою  грубую
ладонь, полную дикой земляники. Она даже помнила выражение его  лица,  когда
он  говорил  ей:  "Я  хочу  тебе  сказать,  Анжелика,  что  только  ты  одна
существуешь в моей жизни, я  буду  всегда  любить  тебя.  Без  тебя  я  буду
чувствовать себя одиноким в этом мире. Твое место только рядом со мной".
   Сейчас она не могла сказать, любила ли она его тогда. А теперь перед  ней
стоял главарь  самой  большой  банды  в  Париже,  для  которого  убийства  и
ограбления были обыденным делом. Он  бросил  свое  ремесло  пастуха  и  стал
вором. По иронии судьбы Анжелика оказалась рядом с ним.
   Внезапно она поднялась и, посмотрев в бешеные глаза Никола, сказала:
   - Я запрещаю тебе так оскорблять меня. Я не спала с тобой, и ты не имеешь
права называть меня шлюхой. А теперь дай мне поесть. Я у  тебя  в  гостях  и
чертовски хочу есть.
   Никола, казалось, опешил от такой неожиданной атаки.
   - Подожди немного, - сказал он растерянно, - я сейчас распоряжусь.
   Схватив металлическую палку, он ударил  ею  по  тазу,  который  висел  на
стенке и поблескивал в лучах восходящего солнца. В ту же секунду  послышался
топот ног по лестнице и в дверях появился человек.
   - Это Жоктанс, - сказал Никола, - один из моих  людей,  виртуоз  в  своем
деле. Он у меня здесь пока за повара. Когда  горожане  забудут  ту  историю,
которая произошла на рынке, мы наденем на него парик,  загримируем  и  опять
пустим в дело. И берегитесь тогда, проклятые толстосумы!
   - Что там есть у тебя  на  кухне,  лентяй?  -  спросил  он,  обращаясь  к
вошедшему.
   - Свиные ножки с капустой, - ответил Жоктанс.
   - Сам ты свинья, - прокричал Никола. - Есть у тебя что-нибудь  посолиднее
для дамы?
   - Не знаю, шеф.
   - Я согласна и на это, - ответила Анжелика, так как запах пищи сводил  ее
с ума.
   Это было поразительно, она испытывала сильный голод в самые драматические
моменты своей жизни, чем сложней была ситуация, тем больше она хотела есть.
   Через несколько минут появился Жоктанс, неся в руках огромное  деревянное
блюдо. В тот момент,  когда  он  поставил  его  перед  Анжеликой,  в  дверях
появился Баркароль. Он снял своей детской ручкой шляпу и отвесил ей поклон.
   Анжелика улыбнулась ему.
   - Я вижу, что ты доволен своей находкой, -  сказал  Баркароль,  подмигнув
Каламбредену, - но что скажет по этому поводу ля Поляк?
   -  Заткнись,  -  процедил  сквозь  зубы  Никола.  -  Как  ты  смеешь  так
разговаривать со мной в моей келье?
   - По праву твоего преданного друга, который заслуживает награды, - весело
проговорил карлик. - Не забывай, что именно я привел эту  красотку,  которую
ты искал, как бешеный, по всему Парижу.
   - Но как ты додумался привести ее на кладбище? - спросил Никола.
   - Я хотел, чтобы ты ее заслужил. Что это за вожак