едложением, но, сударь,  не  забывайте,
что король ждет вас в Версале. На вашем месте я бы, напротив, попросил мадам
быть настолько любезной, чтобы пропустить вперед вас.
   Анжелика напрягла слух, пытаясь по голосу  определить,  кто  находится  в
кабинете министра. Дело в том,  что  после  реконструкции  двери  в  кабинет
закрывались  неплотно.  По  тону  разговора  она   поняла,   что   аудиенция
заканчивалась.
   - И не забывайте, месье Гурвиль,  что  вы  будете  тайным  представителем
Франции в Португалии, - закончил Кольбер.
   "Гурвиль, - подумала Анжелика, - но не он ли был приверженцем  смещенного
и осужденного министра?"
   Мужчина, чье лицо было скрыто маской, показался в дверях,  сопровождаемый
самим министром.  Проходя  мимо  Анжелики,  он  слегка  поклонился.  Кольбер
нахмурился.
   Некоторое время он раздумывал, кого пригласить первым, -  иностранца  или
Анжелику, но когда незнакомец сделал  шаг  в  сторону,  Кольбер  заулыбался,
пригласил Анжелику войти и закрыл дверь.
   Придвинув ей кресло, министр сел сам  с  непроницаемым  выражением  лица.
Анжелика вспомнила его прозвище "месье Северный Полюс" и улыбнулась. Кольбер
подскочил так, будто беспечность Анжелики вывела его из себя.
   - Сударыня, потрудитесь объяснить,  зачем  вы  нанесли  визит  Бактериари
Бею?
   - Кто вам сказал об этом?
   - Король.
   Министр взял с конторки письмо и с раздражением принялся  вертеть  его  в
руках.
   - Сегодня утром я получил приказ короля немедленно доставить вас  сюда  и
выслушать ваши пояснения.
   - У его величества способные шпионы, - заметила Анжелика.
   - Им за это платят! - вспыхнул Кольбер.  -  Что  заставило  вас  посетить
персидского посла?
   - Простое любопытство.
   Кольбер откашлялся.
   - Давайте попытаемся понять друг друга,  сударыня.  Это  очень  серьезное
дело. Отношения между нашими  государствами  в  данный  момент  таковы,  что
любой, кто  посещает  этих  невыносимых  людей,  может  рассматриваться  как
предатель.
   - Какая глупость! Бактериари Бей, по моему мнению, очень хочет  увидеться
с нашим министром или монархом и осмотреть красоты Версаля.
   - А по-моему, он  хочет  уехать  из  Франции,  даже  не  предъявив  своих
верительных грамот.
   - Он хотел это сделать уже давно, но  страдает  от  отсутствия  такта  со
стороны тех, кто его окружает, - Терси, Сент-Амена и других...
   - Вы слишком легковесно говорите об опытных дипломатах. По-вашему, они не
знают своих обязанностей?
   - Они совершенно ничего не знают о Персии, это наверняка. И Бей показался
мне человеком, который искренне хочет выполнить свою миссию.
   - Тогда почему он отказался предъявить свои верительные грамоты?
   - Он считает, что ему не оказывают должного уважения.  И  что  поездка  в
карете со стражей по бокам кажется ему унижением.
   - Но такова церемония представления послов в нашем государстве.
   - Только не для него.
   - А что ему нужно?
   - Проскакать верхом через весь Париж под ливнем лепестков роз и чтобы все
жители падали ниц при его появлении.
   Министр промолчал.
   - Таким образом, вы сами должны решить, как его  принимать,  -  заключила
Анжелика.
   - Я?! - испугался Кольбер. - Я не имею ни малейшего  понятия  об  этикете
при дворах восточных владык.
   - И я тоже. Но тем не менее считаю, что  мы  можем  кое-чем  поступиться,
дабы не потерять союза с Персией и постараться заключить соглашения.
   Кольбер нервно вытер вспотевший лоб.
   - Расскажите подробности вашего посещения.
   Анжелика описала встречу с Беем, не упустив все комические стороны  этого
визита. Однако министр не улыбнулся даже тогда, когда Анжелика рассказала  о
желании перса повторить пытку специально для него.
   - Он ничего не говорил о тайной стороне переговоров?
   - Ни слова. Просто упомянул как-то мимоходом, что Франция нигде больше не
получит такого тонкого шелка, как персидский... И  еще  говорил  о  каких-то
католических миссиях...
   - А не было ли речи о контрдоговорах с арабами или Россией?
   Анжелика покачала головой. Министр сидел в глубокой задумчивости.
   - В общем, - подытожила Анжелика, - я поработала за вас и за короля.
   - Не торопитесь! Вы поспешили и выполнили миссию крайне неэффективно.
   - Как так? Я не принадлежу к тем  людям,  которые  обязаны  спрашивать  у
своих повелителей разрешения на посещение других лиц.
   -  Вы  заблуждаетесь,  если  считаете,  что  можете  поступать,  как  вам
заблагорассудится.  Чем  выше  вы  стоите,  тем  больше  вам  следует   быть
осмотрительной, чтобы не ошибиться и не сделать опрометчивый  шаг.  Вы  едва
избежали ареста...
   - А мне показалось, что я уже нахожусь под арестом.
   - Нет, я возьму на себя ответственность за ваше освобождение до тех  пор,
пока не улажу дело с королем. И прошу вас, будьте  сегодня  в  Версале.  Мне
кажется, что король захочет выслушать вас. А я  скажу  ему  о  том,  что  вы
можете быть полезны при переговорах с Беем.
   Он проводил ее и сказал офицерам:
   - Она свободна!
   Анжелика  была  так  потрясена  и  обрадована  благополучным   окончанием
вынужденного  визита  к  всесильному  министру,  что  прямо  в  приемной   в
изнеможении опустилась в кресло, не обратив внимания, что  место  иностранца
занял другой посетитель.  Она  пришла  в  себя  только  когда  услышала  его
раскатистое "р". Он пригласил ее к себе в  карету,  ибо  как  раз  собирался
возвращаться в Париж.
   - Могу ли я узнать ваше имя, сударь? Мне кажется, Что  я  не  видела  вас
раньше при дворе.
   - Нет, видели... Это было в тот день, когда его величество предложил  вам
стул. Вы двигались с такой грацией и чувством собственного достоинства,  что
ваши черные одежды казались упреком этим расфуфыренным попугаям.
   - Упреком?
   - Может быть, это не совсем подходящее слово, но вы так  не  походили  на
остальных дам, так выделялись, что мне хотелось крикнуть: "Нет! Нет! Уберите
ее отсюда!"
   - Слава богу, что вы не сделали этого!
   - Да, - вздохнул незнакомец, - с тех пор, как я нахожусь  во  Франции,  я
сам не свой!
   - Откуда же вы родом?
   - Я принц Ракоци, моя родина Венгрия.
   Он  рассказал  Анжелике,  что  в  результате  дворцового  переворота  был
вынужден бежать из своей страны.
   - Я рада за вас. Но где вы живете во Франции?
   - Нигде, сударыня. Я странствую и с нетерпением жду того  времени,  когда
смогу вернуться в Венгрию.
   - Вы не боитесь, что вам, может быть, суждено умереть на чужбине?
   - Нет. Я вернусь на родину, как только получу помощь от короля. Мне нужна
его помощь, чтобы совершить в своей стране революцию. В душе я революционер.
   Анжелика в изумлении смотрела  на  него.  Это  был  первый  революционер,
которого она видела воочию.
   - А почему вы думаете, что наш король  окажет  помощь  деньгами  или  еще
чем-либо для того, чтобы свергнуть другого короля?  Монархи  страшно  боятся
таких вещей.
   - В своей стране - конечно! Но в других странах...
   Анжелика задумалась.
   "Известно, что Ришелье помогал Кромвелю французскими деньгами и в немалой
степени ответственен за то, что Карл I был обезглавлен, хотя он и приходился
кузеном королю Франции".
   Анжелика высказала это соображение вслух. Иностранец улыбнулся.
   - Я  не  силен  в  Английской  истории,  но  знаю,  что  в  Англии  вновь
восстановлена  власть  короля.  И  у  них  нет  людей,  способных  совершить
революцию. То же и во Франции. Но мы, венгры, самый свободолюбивый  народ  и
готовы к революции.
   - Но мы, французы, и так свободны, - запротестовала Анжелика.
   Тут венгр разразился таким громовым хохотом, что возница замедлил  ход  и
обернулся,  потом  тряхнул  головой  и  быстрее  погнал  лошадей.   Перестав
смеяться, Ракоци воскликнул:
   - И вы считаете себя свободной, когда вас только что под стражей привезли
к министру?!
   - Это была ошибка, - рассердилась Анжелика, - и  вы  видели,  что  из-под
стражи я освобождена.
   - Все равно. Так или иначе они стоят за вашей спиной. Они не отвяжутся от
вас до тех пор, пока вы работаете с ними или на них. А это  значит,  что  вы
запродали свою свободу и душу. И если вам захочется освободиться от них,  то
вы можете только бежать.
   - Бежать? Что за нелепая мысль! Я достигла высокого положения и  чувствую
себя превосходно.
   - Это ненадолго, поверьте мне. Это не для вашей прелестной головки.
   - А чем она вам не нравится?
   - У вас голова ангела-мстителя, которым нельзя повелевать  или  подчинить
своей воле и который держит в руках меч Немезиды. Ваш проницательный  взгляд
словно пронзает  человека  насквозь.  Самая  глубокая  темница  не  способна
погасить блеск ваших глаз.
   - В ваших словах есть доля истины, - качнула головой Анжелика,  на  губах
ее появилась горестная усмешка. - Я  очень  капризна,  но  вам  нечего  меня
бояться. Ошибки молодости обошлись мне очень дорого, но зато я поумнела. Эти
ошибки многому научили меня.
   - Научили, как быть рабыней? Вы это имеете ввиду?
   - Вы бросаетесь в крайность, сударь. Если хотите знать мою точку  зрения,
то на земле вообще нет ни одной совершенной страны. А государство  бедных  -
эта  идея  повсюду  закончилась  плачевно.  Вы  же  исповедуете  как   некий
евангелист. Такие заканчивают свою жизнь на кресте. Это не для меня.
   - Евангелист должен быть холостым или, по  крайней  мере,  покинуть  свою
семью. Я же хочу посеять семена свободы. Знаете,  о  чем  я  подумал,  когда
увидел вас? Выходите за меня замуж, и мы уедем отсюда вместе.
   Анжелика применила извечную женскую уловку, которая  всегда  помогала  ей
выходить из щекотливого положения, - она рассмеялась  и  тут  же  переменила
тему разговора.
   - Ах, поглядите-ка на этих людей. Что они собираются делать?
   Они уже въехали в город, и на одной из узких улочек в  квартале  Сен-Поль
толпа веселящихся людей преградила им путь. Больше всего здесь было одетых в
лохмотья людей. Толпа соорудила  некое  подобие  виселицы,  на  которой  уже
болталось чучело с большим белым плакатом на груди.
   Сержант  -  глава  местной  полиции  -  представлял  официальную  сторону
церемонии.  Как  только  чучело  закачалось  на   виселице,   два   барабана
раскатились громкой дробью, и толпа взревела на разные голоса:
   - На виселицу мошенников! Смерть ворам!
   - Прямо-таки революционная картина, - пробормотал Ракоци.
   - Тут вы совсем не правы, сударь, - сказала Анжелика, испытывая  гордость
от  сознания  собственного  превосходства.  -   Эти   люди   радуются   акту
справедливого короля в кавычках. Это насмешка над правосудием.
   Она высунула голову, чтобы узнать, кого символизирует чучело. Ремесленник
объяснил, что это Гурвиль, сборщик налогов в провинции Гайана, осужденный за
спекуляцию и сообщник Фуке, чьи беззакония стали достоянием гласности.
   Карета пробилась сквозь толпу и покатилась дальше. Анжелика погрузилась в
раздумья. Молчал и ее спутник.
   - Несчастный, - вздохнул он наконец, - бедная жертва тирании,  осужденный
жить вечно вдали от родины, куда  не  может  вернуться,  не  подвергая  себя
опасности быть умерщвленным. Увы, эти отверженные скитаются по  всей  земле,
за исключением своей родной страны, дорогу в которую  им  преграждает  палка
деспота.
   - И которую они, без сомнения, заслужили. Не проливайте слез над  судьбой
Гурвиля и не критикуйте столь сурово короля. Что вы ответите, если я  скажу,
что Гурвиль чувствует себя прекрасно, что он находится во  Франции,  состоит
на тайной службе у короля - короче, что этот человек в маске, который  вышел
сегодня утром из кабинета Кольбера, когда мы с вами  сидели  в  приемной,  и
есть Гурвиль.
   Ракоци схватил ее за руку, глаза его сверкнули.
   - Да верите ли вы сами в то, что говорите?
   - Теперь я в этом совершенно уверена.
   - Теперь я понимаю, почему ваш король оплачивает борьбу революционеров  с
другим королем, - торжественно заявил Ракоци. - Он двуличен. Он  подсовывает
толпе маску преступника, а сам содержит его на тайной службе. Он подписывает
мирный  договор  с  Голландией,  а  затем  втравливает  Англию  в  борьбу  с
датчанами. Никто по-настоящему не знает, чего он хочет. Он и вас превратит в
одну из своих бездушных марионеток, послушных его власти.
   Анжелика потуже затянула плащ на  плечах.  Слова  венгерского  неистового
революционера бросали ее то в жар, то в холод.
   - Слушая вас, я не могу понять, ненавидите ли  вы  его  или  восхищаетесь
им?
   - Я благодарю бога, что он не мой король, так как ненавижу его власть, но
я восхищаюсь им как человеком. Еще не родился тот человек,  который  сбросит
его с трона.
   - У вас очень странный образ мышления.  Вы  напоминаете  мне  дурачка  на
ярмарке, который собирался играть в кегли головами королей.
   Венгерский принц рассмеялся.
   Карета остановилась  у  ворот  отеля  дю  Ботрэн,  и  Анжелика  торопливо
раздумывала, как расстаться с венгром и не обидеть его.  Принц  спрыгнул  на
землю и подал ей руку.
   - Вот ваш дом. Сударыня, прошу вас, не забудьте того, что я вам говорил.
   - Что вы имеете в виду?
   - Выходите за меня замуж.
   - Вы шутите?
   - Нет. Вы  считаете  меня  дурачком,  ибо  я  вовсе  не  похож  на  ваших
соотечественников. Французы хранят свои  чувства  и  своих  жен  в  стальных
каретах. Пойдемте со мной, и я освобожу вас.
   - Нет, спасибо, - рассмеялась Анжелика.  -  Я  предпочитаю  оставаться  в
своей карете. А теперь прощайте, сударь!

Глава 18

   Прибыв в Версаль в полдень, Анжелика направилась в апартаменты  королевы,
чтобы приступить к своим обязанностям фрейлины. Ей сказали, что королева  со
свитой отправилась в одну  из  деревушек  под  Версалем  навестить  местного
священника. Королеву несли, а свита шла пешком. Далеко они не могли уйти,  и
Анжелика решила присоединиться к ним.
   Когда она достигла северной трассы, на нее обрушился  град  снежков.  Она
обернулась, чтобы увидеть шутника, но тут снежок ударил ей прямо в лицо. Она
оступилась, поскользнулась и упала, подняв  тучу  снежной  пыли.  Из  засады
показался развеселившийся Пегилен.
   Анжелика рассвирепела:
   - Когда вы прекратите эти детские шалости?! И не могли бы вы  помочь  мне
подняться?!
   - Нет, конечно! - воскликнул Пегилен, набросился на нее и стал катать  по
снегу, потом расцеловал и начал тереть ей нос муфтой. Так он тормошил ее  до
тех пор, пока она не рассмеялась.
   - Вот так-то лучше, - сказал он, помогая ей подняться.  -  Я  увидел  вас
задумчивой и печальной, а это вовсе не подходит вашему личику. Смейтесь!
   - Пегилен, неужели вы забыли, какие несчастья выпали на мою  долю  совсем
недавно?
   - Да, забыл! - ответил он весело. - Мы должны забывать все наши  горести.
И нечего появляться при дворе, если не собираешься  их  забыть.  Перестаньте
думать о горестях жизни, малышка, и помогите мне!
   Он взял ее за руку и повел  по  запутанному  лабиринту  из  подстриженных
кустарников, припорошенных снегом.
   - Король дал разрешение на наш брак, - шепнул он ей, как  будто  это  был
невесть какой секрет.
   - Какой брак?
   - Брак мадемуазель де Монпансье  с  ничем  не  примечательным  гасконским
дворянином. Только не говорите, что ничего не слышали. Она без ума от  меня.
И она не однажды просила короля согласиться на наш брак. Королева  и  принцы
крови каждый раз поднимали  страшный  шум,  считая  это  оскорблением  всему
королевскому роду. Но король справедлив и добр. Он любит меня.  Он  считает,
что никто не имеет права принуждать родственницу оставаться в  девах,  когда
ей сорок три года.
   - Вы серьезно, Пегилен?
   - Как нельзя более серьезно.
   - Мне жаль.
   - Не нужно. Я так доволен, как был бы доволен этот покрытый язвами король
Португалии, который интриговал, чтобы получить ее руку.
   - Я жалею не ее, а вас.
   - Я буду герцогом де Монпансье и получу  привилегии,  полагающиеся  этому
титулу. По свадебному контракту я получу два миллиона ливров. Его величество
оповестил все дворы о свадьбе его кузины. Анжелика, дорогая,  временами  мне
кажется, что все это я вижу  во  сне.  Даже  в  самых  смелых  мечтах  я  не
возносился так высоко. Король будет  моим  кузеном!  Даже  не  верится.  Вот
почему я испуган и нуждаюсь в совете и вашей помощи.
   - Не понимаю вас. Ведь все идет так хорошо.
   - Увы, фортуна переменчива. Пока я не стал мужем  принцессы,  я  не  могу
спать спокойно. У меня куча врагов, начиная с королевской  семьи  и  принцев
крови. Конде и его сын злы на меня. Вы могли бы своим очарованием  успокоить
принца, который очень высокого мнения  о  вас,  а  также  утвердить  в  этом
решении короля, чтобы он не поддался на их протесты. Мадам де Монтеспан  уже
обещала мне свою поддержку, но я не слишком доверяю ей. Да и в  таких  делах
две любовницы лучше, чем одна.
   - Я не любовница короля, Пегилен.
   Он покачал головой и монотонно запел:
   - Быть может, это хорошо, быть может, это плохо.
   Так разговаривая, они вышли из парка. Чей-то мужской голос  приветствовал
их из кареты.
   - Насколько я могу судить, на вас большой спрос, - сказал Пегилен. - И  я
не хочу становиться у вас на пути.  Так  могу  ли  я  рассчитывать  на  вашу
помощь?
   - Нет.
   - Не отказывайте мне. Вы и сами не представляете, какой силой  обладаете.
Считайте, что вам не удалось одурачить такого опытного придворного, как я. Я
полагаю, что вы можете повлиять на короля.
   - Не будьте глупцом.
   - Вы кое-чего не понимаете, я постараюсь втолковать это вам. Вы, как шип,
вонзились в сердце короля, и он не знает, как избавиться от этой  боли.  Сам
он осознал это лишь после того, как вы уехали, и теперь ужасно страдает.
   - И имя этим страданиям - мадам де Монтеспан.
   - Мадам де Монтеспан просто лакомый кусочек,  и  король  удовлетворяет  и
свои чувства, и свое тщеславие. Она нужна ему, и она принадлежит ему.
   - Вы говорите  так  же  красноречиво,  как  персидский  посол.  Теперь  я
понимаю, как вам удалось увлечь бедняжку де Монпансье.
   - Неужели вы не пообещаете замолвить за меня словечко перед королем?
   - Если представится такая возможность, я помогу вам. А  теперь  отпустите
меня, Пегилен. Я должна присоединиться к королеве.
   - Она нуждается в вас меньше, чем я. И, кроме того, есть некто, кто хотел
бы использовать вас для служения его величеству.
   Из подъехавшего экипажа их  окликнул  мужской  голос.  Человек  торопливо
вышел из экипажа и направился к ним.
   - Это Кольбер...
   - Я так рад, что быстро  нашел  вас,  -  сказал  министр.  -  Я  как  раз
собираюсь к  его  величеству  с  докладом.  А  потом  мы  пригласим  вас  на
совещание.
   - А если его величество не захочет прислушиваться к моим советам?
   - Тогда это будет просто каприз. Но будьте уверены,  меня  он  выслушает.
Пойдемте, сударыня.
   Оптимизм Кольбера, похоже, был преждевременным. Его  разговор  с  королем
затянулся. Анжелика ждала на лавочке в зале Мира. И тут она  увидела  своего
брата  Раймонда  де  Сансе,  идущего  прямо  к  ней.  Черная  сутана   резко
контрастировала с яркими костюмами придворных.
   Анжелика не видела его с тех пор, как справила свою Свадьбу  с  Филиппом.
Неужели он приближается к ней  с  единственной  целью  -  выразить  ей  свое
сочувствие? Он так и поступил, но она почувствовала, что это не все.
   - Дорогая сестра, вы, должно быть, удивлены, что я  ищу  вас  при  дворе,
куда мой министр берет меня так редко.
   - Мне казалось, что вы состоите на службе у королевы и  ведаете  раздачей
милостыни.
   - Вместо меня  назначен  отец  Джозеф.  Мое  непосредственное  начальство
предпочло поставить меня во главе нашего прихода а Мелюне.
   - И это значит...
   - Отец игумен... или что-то в этом роде, - улыбнулся Раймонд - Из  нашего
ордена берут служителей для восточных миссий.
   - А-а-а, отец Ришар...
   - Совершенно верно!
   - Бактериари Бей... его отказ ехать в  экипаже...  промахи  Сент-Амена...
королевские неудачи... и все это результат...
   - Анжелика, я всегда восхищался ваш