айте выражения. Мне очень жаль, что
я доставил вам неприятность. И, конечно, вы сейчас попроситесь в Сен-Клу...
   - Сир, позвольте мне поехать в Сен-Клу!
   - И даже больше того. Я дам вам поручение к Мадам, жене Филиппа, так  что
она примет вас и задержит на пару дней у себя, а  тем  временем  вы  увидите
сына.
   - Сир, вы так великодушны.
   - Просто сильно влюблен. Не забывайте этого, сударыня, и не играйте моими
чувствами.

***

   Флоримон смотрел на мать, не отводя глаз.
   - Клянусь, я не лгу, мама. Месье Дюшес пытался отравить короля.  Я  видел
это несколько раз. Он засовывал белый порошок  под  ноготь  и  сыпал  его  в
королевский кубок сразу после того, как пробовал вино сам  и  передавал  его
королю.
   - Но это невозможно, мой мальчик. И потом, ведь король после этих случаев
даже не заболел.
   - Об этом я ничего не знаю. Может быть, это медленно действующий яд?
   - Флоримон, ты сам не понимаешь, что говоришь о таких серьезных вещах.  И
не забывай, что король окружен преданными слугами.
   - Кто же этого не знает? - мальчик снисходительно посмотрел на мать.
   В течение часа она пыталась внушить ему, что все это он выдумал. Она  уже
выбилась из сил.
   - И кто это вбил тебе в голову, что короля собираются отравить?
   - Да  ведь  все  только  и  говорят  об  отравлениях,  -  признавался  он
чистосердечно. - Однажды герцогиня де Витри попросила меня  приготовить  для
нее экипаж. Она отправилась в Париж к ля Вуазин. А я подслушивал у  замочной
скважины, о чем она говорила со старой колдуньей. Она просила у  нее  отравы
для своего старого  мужа  и  приворотного  зелья,  чтобы  обратить  на  себя
внимание месье де Вивонна. А паж маркиза де Коссака рассказал мне,  что  его
хозяин просил у колдуньи секрет выигрыша в карты и, кроме того,  отравы  для
своего брата, чьим наследником он является. И, - закончил он торжественно, -
граф де Клерман умер буквально через неделю.
   - Дитя мое, ты  же  сам  не  понимаешь,  какой  опасности  подвергаешься,
рассказывая эти сплетни. И кто же захочет иметь  пажа,  который  выбалтывает
тайны хозяина.
   - Но я не сплетничаю! - закричал  Флоримон,  топнув  ногой.  -  Я  просто
пытаюсь рассказать вам, но, похоже, говорю с глухой. - Он отвернулся с видом
обиженного.
   Анжелика не знала, что еще предпринять. Чего-то она не понимала  в  своем
сыне. Он лжет чересчур явно и с раздражающей самоуверенностью.  Но  с  какой
целью?
   В отчаянии она повернулась к аббату де Ледигеру и набросилась на него.
   - Мальчику следовало бы хорошо всыпать. Я не слишком  высокого  мнения  о
вас как о воспитателе.
   Молодой священник покраснел как рак.
   - Сударыня, я сделал все, что мог. Но  по  роду  своей  службы  Флоримону
пришлось узнать много секретов, и он решил...
   - По крайней мере, вы должны были научить его держать их в тайне, -  сухо
сказала Анжелика. Она тут же вспомнила, что и он был протеже мадам де Шуази.
А значит, и он шпионил за ней и предавал ее.
   Флоримон,  наконец,  справился  со  слезами.  Он  сказал,  что  ему  надо
прогуляться с маленькой принцессой, и попросил  разрешения  уйти.  Вышел  он
степенно, с чувством собственного достоинства, но стоило ему только пересечь
террасу у входных ступенек, как он бросился  бегом.  Они  услышали,  как  он
затянул веселую песенку.
   - Что вы обо всем этом думаете, месье де Ледигер?
   - Сударыня, я никогда раньше не замечал, чтобы Флоримон лгал.
   - Понятно, вы защищаете вашего ученика, но теряете при этом чувство меры.
   - Кто же этого не знает? - повторил аббат  любимую  фразу  Флоримона.  Он
крепко сжал руки, выражая всем видом беспокойство. - При  дворе  даже  самые
порядочные люди находятся под подозрением. Мы все окружены шпионами.
   - Вы должны хорошо в этом разбираться, месье аббат,  наверное,  мадам  де
Шуази не скупится, оплачивая предательство.
   Аббат широко раскрыл глаза и побелел, как полотно. Он задрожал и упал  на
колени.
   - Простите меня, сударыня. Это правда. Мадам де Шуази  направила  меня  в
ваш дом, чтобы я шпионил за вами. Но  я  не  предавал  вас,  клянусь!  Я  не
причинил вам ни малейшего вреда, сударыня. О, поверьте мне...
   - Ладно, верю, - устало сказала Анжелика. - Но скажите,  кто  выдал  меня
Братству Святого Причастия? Верный Мальбран? На него не похоже.
   - Нет, сударыня, он порядочный человек. Мадам де Шуази послала его к вам,
чтобы помочь его семье, которая слывет одной из самых уважаемых в провинции.
   - Тогда девицы Жиландон?
   Аббат заколебался. Он все еще стоял на коленях.
   - Я знаю лишь, что  Мари-Анн  ходила  к  своей  благодетельнице  накануне
вашего ареста.
   - Значит, это она. Вошь неблагодарная! Вы хорошо исполнили свой  долг.  Я
не сомневаюсь в том, что вы скоро станете епископом.
   - До этого не так-то просто дожить, сударыня, - пробормотал  аббат.  -  И
тут мне понадобится помощь мадам де Шуази. Я был самым младшим из двенадцати
детей в семье и четвертым мальчиком. У нас не всегда хватало еды.  Я  хорошо
вел себя, любил учиться, и меня решили посвятить церкви.  Когда  я  вышел  в
свет, мадам  де  Шуази  сказала,  что  я  должен  докладывать  ей  обо  всех
аморальных поступках, которые только увижу, и это будет моя борьба с  силами
зла. И я действительно предполагал, что это справедливое и благородное дело.
Но когда я попал к вам...
   Стоя на коленях, он посмотрел на нее таким  преданным  взглядом,  что  ей
стало жаль его романтической, пылкой страсти, которую она  разбудила  в  его
искреннем и чистом сердце.
   - Встаньте! - приказала она резко. - Я  прощаю  вас,  потому  что  считаю
порядочным человеком.
   - Я предан вам всей душой, сударыня. Я люблю Флоримона, как брата. Вы  не
станете разлучать нас?
   - Нет. Несмотря ни на что, я чувствую себя спокойнее, когда знаю, что  вы
находитесь рядом с ним. Но окружение монсеньера - это самое последнее место,
которое я желала бы для него. Я знаю, как испорчены вкусы принца и всех, кто
его окружает. И милый, живой мальчик, вроде  Флоримона,  не  будет  здесь  в
безопасности.
   - Это верно, сударыня, - сказал аббат, поднимаясь  на  ноги  и  стряхивая
пыль с колен. Я уже дрался на дуэли с Антуаном де Морелем, бароном де Велон,
который, быть может, самый большой негодяй из всех. Вор, богохульник, атеист
и садист. Он обучает, а потом торгует мальчишками, как лошадьми. Он  пытался
соблазнить и Флоримона, и за это я вызвал его на дуэль. Я ранил его в  руку.
У меня были дуэли с графом де Беврон и маркизом де  Эффиа.  Я  дал  им  всем
понять, что мальчик  -  протеже  короля  и  что  я  пожалуюсь  королю,  если
кто-нибудь причинит ему неприятность. И, кроме того, мне кажется, что  здесь
он в большей безопасности, чем в Версале.
   - Что вы имеете в виду?
   Аббат наклонился к ней, оглядевшись вокруг, и сказал:
   - Там на него было два покушения.
   - Да вы действительно потеряли голову,  мальчик  мой,  -  пожала  плечами
Анжелика. - Вы просто помешались на той же почве. Кому нужна жизнь  молодого
пажа?
   - Пажа, чей голосок порой говорит правду, да еще чересчур громко.
   - Я не хочу больше слышать об этом. Я уверена, что вы  просто  помешались
на этом,  наслушавшись  сказок  на  ночь.  У  Дюшеса  репутация  честнейшего
человека.
   - Все придворные имеют хорошую репутацию. Разве можно кого-нибудь назвать
негодяем или преступником? А каковы они на самом деле?
   - Может быть, это и хорошо, что вы представляете все в  черном  цвете.  Я
вижу, что вы и в самом деле добрый ангел-хранитель Флоримона.
   Аббат хотел что-то сказать, но в это мгновение кто-то вошел в комнату,  и
их разговор прервался. Он поклонился Анжелике и пошел искать ученика.
   Анжелика вернулась в гостиную. Через  открытые  двери  в  комнату  проник
свежий ветер весны. Вдали виднелся Париж.

***

   По совету короля Мадам  послала  управляющего  с  приглашением  мадам  дю
Плесси де Бельер задержаться у  нее  до  следующего  дня.  Анжелика  приняла
приглашение довольно равнодушно.
   Несмотря на все обаяние и  роскошь,  двор  монсеньора  состоял  из  людей
довольно сомнительной  репутации,  а  свита  его  -  сплошь  из  испорченных
мальчиков. Не лучшей славой пользовались и придворные дамы.
   Анжелика пыталась увидеть  "проклятого  князя"  содомитов  -  шевалье  де
Лоррена, который уже давно был фаворитом монсеньора. Она была  удивлена,  не
найдя его, и спросила об этом леди Гордон.
   - Как, вы не знаете?! Лоррен в немилости. Сначала его посадили в  тюрьму,
а сейчас отправили в изгнание в Рим. Это настоящая  победа  Мадам.  Она  уже
давно боролась с ним как со злейшим врагом, и наконец король помог ей.
   Она предложила Анжелике переночевать с ней  вместе  в  комнате,  где  она
спала с другими фрейлинами. Тут она я рассказала  историю  падения  Лоррена.
Анжелика так и заснула под детали рассказа.
   Рано утром ее разбудил робкий стук в дверь, напротив которой она  лежала.
Открыв дверь, она увидела улыбающуюся Мадам, на плечи  которой  был  накинет
газовый шарф.
   - Именно вас я и хотела видеть, мадам дю Плесси. Не составите ли  вы  мне
компанию для прогулки?
   - Я полностью к услугам вашего высочества.
   Они  тихонько  спустились  по  лестнице,  на  которой  стояли   дремлющие
стражники, опирающиеся на алебарды. Было прохладно, и Анжелика закуталась  в
плащ.
   - Мне нравится гулять рано утром, - сказала принцесса,  двигаясь  быстрым
шагом.
   Они присели на мраморную скамейку, расположенную в круге, куда  сходились
несколько тропинок. Принцесса почти не изменилась с тех  пор,  как  Анжелика
видела ее, когда играла с ней в карты.
   - Сударыня, - заговорила принцесса после минутного молчания, - я пришла к
вам потому, что знаю, что вы женщина очень богатая и  умеете  хранить  чужие
тайны. Можете ли вы одолжить мне четыре тысячи пистолей?
   Анжелике понадобилось все мужество, чтобы не свалиться со скамейки.
   - Мне нужна такая большая сумма для поездки в Англию. Я вся  в  долгах  и
уже заложила часть драгоценностей. Но я не могу ссылаться на  свою  бедность
перед королем. А ведь именно ради него я отправляюсь в Англию.  Он  дал  мне
поручение огромной важности - предостеречь моего брата Карла II от  союза  с
датским, испанским  и  германским  монархами.  Мне  нужно  быть  красивой  и
обольстительной, чтобы представить Францию в  лучшем  свете.  Поэтому  нужно
тратить деньги налево и направо. Если же  я  буду  скупиться,  то  не  смогу
успешно выполнить поручение.
   Она покраснела, но за бойкой речью  пыталась  скрыть  смущение.  Анжелика
решила быть великодушной.
   - Надеюсь, ваше высочество, вы простите меня за то, что я не  смогу  дать
вам все, что вы просите. Столько мне так быстро  не  раздобыть,  а  вот  три
тысячи я могу вам обещать.
   -  Дорогая  моя,  как  мне  приятно  это  слышать!  -  очевидно,  она  не
рассчитывала и на эту сумму. - Уверяю вас, я рассчитаюсь с вами, как  только
вернусь. Мой брат любит меня и одарит подарками. Если бы  вы  только  знали,
как это важно для меня! Я пообещала королю, что добьюсь успеха.  Ибо  я  его
должница, он платит мне авансом.
   Принцесса немного помолчала, потом спросила обеспокоено:
   - Вы обещаете, что я получу деньги до своего отъезда?
   - Даю вам слово, ваше высочество. Мне нужно  будет  поговорить  со  своим
управляющим, но в любом случае не  позднее,  чем  через  неделю  три  тысячи
пистолей будут у вас.
   - Как вы добры. Вы восстанавливаете мою веру в людей.  Я  уже  не  знала,
куда обратиться за помощью.
   Принцесса рассказала Анжелике о той борьбе,  которую  она  выдерживала  в
течение ряда лет, чтобы выбраться из того болота грязи и разврата,  куда  ее
затягивали. Она бы никогда не вышла за монсеньера,  если  бы  все  было  так
плохо с самого начала.
   - Он ревнует меня к моему уму, и страх,  что  никто  не  любит  меня  или
просто не думает обо мне хорошо, будет преследовать меня всю жизнь.
   Она рассчитывала стать королевой Франции, но об этом сейчас не  говорила.
Это была ее главная претензия к монсеньору - он был лишь  братом  короля.  А
слова ее о самом короле вызывали горечь.
   - Если бы он не боялся так моего  брата  Карла,  он  бы  никогда  не  дал
согласия на этот брак. Мои слезы, стыд, печаль - все это ничего  не  значило
для него. Его совсем не беспокоит деградация собственного братца.
   - Вы  уверены,  ваше  высочество,  что  вы  не  преувеличиваете?  Королю,
конечно, неприятно смотреть...
   - О да. Я хорошо его знаю. Коронованной  особе  неприятно  смотреть,  как
один из членов его семьи все глубже и глубже погружается в пучину порока. Но
любимцы моего супруга не угрожают королевской власти. Все, что им  нужно,  -
это золото и беззаботная жизнь.
   Она глубоко вздохнула и прижала руку к сильно бьющемуся сердцу.
   - Я не сомневаюсь в своей победе, и все же порой мне становится  страшно.
Меня со всех сторон окружают ненавистью.  Монсеньор  несколько  раз  пытался
отравить меня.
   Анжелика чуть не подпрыгнула.
   - Мадам, вам не следует говорить о таких ужасных вещах.
   - Я не знаю, ужасные ли это вещи или обыденные.  Ведь  люди  в  наши  дни
умирают так легко.
   Анжелика вспомнила о разговоре с Флоримоном и  аббатом  де  Ледигером,  и
сердце ее заледенело от страха.
   - Если вы, ваше высочество,  так  убеждены  в  своей  небезопасности,  то
следует предпринять шаги с целью самозащиты. Обратитесь хотя бы в полицию.
   Мадам посмотрела на Анжелику так, словно та сморозила явную нелепость.  А
потом разразилась хохотом.
   - Ну и удивили же вы меня! В полицию? Уж не этих ли обормотов де Рейни вы
имеете в виду? Вроде Дегре,  который  приказал  арестовать  моего  советника
Валенси? Не будьте такой глупой, дорогая. Я знаю их всех очень хорошо.
   Она поднялась и разгладила складки голубого платья. И,  несмотря  на  то,
что она была ниже Анжелики, выпрямившись, она казалась выше ее.
   - И помните, при дворе неоткуда ждать помощи, надо уметь  самой  защищать
себя или... или умереть.
   Обратно они шли молча. На губах принцессы застыла улыбка. Ничто не  могло
отвлечь ее от  чувства  страха  за  свою  жизнь,  и  это  чувство  постоянно
преследовало ее.
   - Если бы вы только знали, - неожиданно сказала она, - как  бы  я  хотела
остаться в Англии и никогда, слышите, никогда не возвращаться сюда!

Глава 24

   - Мадам, - клянчили нищие, - когда же мы попадем к королю и  он  коснется
нас?
   Они опять заполнили отель дю Ботрэн,  надеясь,  что  с  помощью  Анжелики
вскоре увидят короля. Она пообещала, что в следующее воскресенье они попадут
к монарху. Сама Анжелика была  слишком  занята  своими  заботами  и  поэтому
отправилась к мадам Скаррон, чтобы  попросить  ее  помочь  небольшой  группе
нищих попасть к королевскому доктору.

***

   Анжелика вспомнила, что не видела молодую вдову уже довольно  давно.  Это
было... да, это было во время праздника в Версале в 1668 году. Два года! Что
же стало с Франсуазой за это время?
   Этими мыслями была занята Анжелика, когда экипаж ее остановился у  дверей
домика, где мадам Скаррон жила а бедности уже многие годы. Она  постучала  в
дверь, но ответа не было. Но ведь если даже хозяйка отсутствовала, то в доме
должна была оставаться прислуга.
   Не  получив  ответа,  Анжелика  отправилась  обратно.  Но  на   ближайшем
перекрестке  затор  из  карет  заставил  ее  экипаж  остановиться.  Анжелика
случайно повернула голову и посмотрела вдоль улицы. К своему удивлению,  она
увидела,  как  дверь  дома  Скаррон  открылась  и  оттуда  выпорхнула   сама
Франсуаза, правда, в маске и плаще, но Анжелика легко ее узнала.
   - Вот это да! - воскликнула Анжелика, выскочив из экипажа. Она  приказала
слугам отправляться  в  отель  без  нее.  Накинув  на  голову  капюшон,  она
устремилась вслед за Скаррон.
   Вдова шла быстро, хотя у нее в руках были две большие корзины.  Тут  была
какая-то тайна, и Анжелика хотела узнать ее, оставаясь незамеченной.
   Когда они  добрались  до  Сите,  мадам  Скаррон  решила  нанять  один  из
экипажей. Анжелика решила, что не отстанет от нее и пешком, так  как  обычно
экипажи движутся не слишком быстро. Но вскоре она пожалела о таком  решении.
Ей уже казалось, что путешествию  не  будет  конца.  Они  пересекли  Сену  и
двигались по бесчисленным улочкам. Ей показалось, что они  находятся  где-то
недалеко от дороги на Вожирар.
   Анжелика замедлила шаги и тут же потеряла экипаж из виду. Через некоторое
время она снова увидела экипаж, вынырнувший из какого-то переулка, но он был
пуст. Анжелика пришла в отчаяние.
   Она окликнула хозяина экипажа и сунула ему экю. Без всяких  колебаний  он
указал ей на подъезд, где высадил мадам Скаррон. Это был один из  тех  новых
домов, которые во множестве строились в предместьях.
   Анжелика постучалась бронзовым молоточком, висевшим на двери. Ей пришлось
ждать довольно долго. Приоткрылся глазок, и девичий голос  спросил,  что  ей
нужно.
   - Я хотела бы видеть мадам Скаррон.
   - Но здесь нет такой. И я вообще не знаю никого с таким именем.
   Глазок закрылся.
   Анжелику распирало любопытство, ей страшно хотелось разгадать эту  тайну.
"Ну, моя дорогая, - подумала она, - вы плохо меня знаете, если думаете,  что
я отступлюсь".
   Она знала, как заставить Франсуазу обнаружить свое присутствие, и  решила
воспользоваться этим способом. Она  изо  всей  силы  забарабанила  в  дверь.
Глазок открылся.
   - Я же сказала, что мадам Скаррон здесь нет! - крикнула служанка.
   - В таком случае скажите ей, что я здесь по поручению короля.
   За дверью произошло какое-то замешательство, затем  загремели  запоры,  и
дверь отворилась. На  верхней  ступеньке  лестницы,  прислонясь  к  перилам,
стояла Франсуаза Скаррон. Выражение ее лица было обеспокоенным.
   - Анжелика! Что случилось?!
   - А разве вы не рады нашей встрече? Я ведь чертовски устала,  гоняясь  за
вами. А вы как себя чувствуете?
   Анжелика поднялась по лестнице и поцеловала подругу.
   Франсуаза казалась настороженной.
   - Так вас послал король? А почему вас? Неужели изменились  его  последние
указания?
   - Нет, не думаю. Но вы странно ведете себя Может быть,  вы  сердитесь  на
меня за то, что я  давно  не  проведывала  вас?  Позвольте  объяснить...  Но
давайте присядем.
   - Нет, нет! - мадам Скаррон расставила руки, загораживая Анжелике дорогу.
- Сначала расскажите все.
   - Но не можем же мы вечно торчать на лестнице. Что с вами? Вы  совсем  не
та женщина, которую я знала. Если вас что-то тревожит - расскажите мне, и  я
постараюсь вам помочь.
   Но мадам Скаррон, казалось, вовсе не слушала ее.
   - Сначала скажите, что передал вам король?
   -  Король  ничего  не  передавал...  Просто  я  хотела  увидеть   вас   и
воспользовалась его именем. Я  знала,  что  это  подействует,  как:  "Сезам,
откройся..."
   Мадам Скаррон закрыла лицо руками.
   - О боже! Вы пришли сюда! Я погибла!
   Заметив, что собравшиеся в прихожей слуги смотрят на них с  любопытством,
она подтолкнула Анжелику к маленькой комнате.
   - Теперь уж входите...
   Первое, что заметила Анжелика, была колыбелька  у  окна,  в  которой  она
увидела улыбающегося младенца в возрасте нескольких месяцев.
   - Так вот что у вас за секрет, бедная Франсуаза! А он у вас премиленький!
Можете на меня положиться, я сохраню вашу тайну.
   Франсуаза покачала головой и снисходительно улыбнулась.
   - Нет, Анжелика, вы не о том думаете. Посмотрите внимательно на дитя.
   У ребенка были голубые, как сапфир,  глаза,  и  они  показались  Анжелике
очень знакомыми. И тут ее осенило:
   - Так это же ребенок мадам де Монтеспан и короля!
   - Верно, - подтвердила мадам Скаррон.  -  Видите,  в  каком  положении  я
оказалась. Если бы не просил сам король, я бы ни за  что  не  решилась.  Все
делалось в такой строжайшей тайне, что никто ни о  чем  не  подозревает.  Вы
представляете, какой может быть скандал! Тогда мне не жить...
   Она усадила Анжелику на софу рядом с собой. Теперь, когда пе