с, который не
смела задать себе... - Красные чулки.., они были на ней при высадке в
Голдсборо.., так вот, раньше я их никогда не видела... Могу даже
утверждать, что их не было в ее вещах на борту "Единорога". Ведь мне не
раз приходилось собирать ее багаж... И уж, конечно, Мария знала, что
говорит, потому что в лодку она садилась вместе с герцогиней...
  - Что вы имеете в виду?..
  У меня никогда не было полной уверенности в том, что мне довелось
увидеть. Было очень темно, и в действительности все могло быть иначе.
После кораблекрушения в моей голове все перепуталось. Мне не удавалось
восстановить в памяти последовательность событий. Сначала пронесся слух,
что наша благодетельница утонула, потом стали говорить, что ее спасли и
что она сама спасла ребенка Жанны Мишо. Мне казалось, что тут в чем-то не
сходятся концы с концами. И все же я убеждена, что герцогиня с Марией,
ребенком и своим секретарем спустились в лодку до того, как "Единорог"
понесло на скалы. А страшный треск и крик: "Спасайся, кто может, мы
тонем!" - я услышала чуть позже.
  - Но тогда все легко объяснить. Она покинула "Единорог" до его
гибели. Те два дня, в которые ее считали погибшей, она провела со своими
сообщниками, видимо, на том корабле, который еще раньше был замечен нами.
Там у нее хранились вещи для переодевания, в том числе и те красные чулки,
в которых она неосторожно предстала перед нами, как несчастная жертва
кораблекрушения.
  - Ну, а Мария? Ведь ее вынесли на сушу волны... Но тогда следует
допустить, что ее бросили в воду уже из лодки... Нет, это было бы слишком
ужасно!
  - А почему бы и нет?! Все ужасно в этом деле, все возможно , все!.. В
любом случае это останется для нас тайной навсегда... Марии больше нет.
  - Нет, нет! - с отчаянием повторила Дельфина. - Нет, это невозможно.
Значит, я в чем-то ошибаюсь... Я видела эту сцену, когда мы уже разбились
о рифы... Я не уверена ни в чем. Была ночь. О, я схожу с ума...
  У двери домика раздался какой-то шум.
  - Она? - прошептала Дельфина, бледнея от страха. К счастью, это была
Петронилья Дамур, которая пришла напомнить своим подопечным о дисциплине и
благопристойности.
  - Сейчас по расписанию вы должны заниматься починкой своей одежды в
сопровождении святой молитвы. Вы же воспользовались тем, что я немного
вздремнула, и прибежали сюда развлечься. Мадам будет очень недовольна!
  - Будьте снисходительны к молодежи, дорогая Петронилья, - вмешался
Виль д'Авре, пустив в ход все чары своего веселого и галантного
обхождения, чтобы успокоить дуэнью. - Жизнь на этом берегу так грустна,
так тоскливо все время чего-то ждать... Разве могут девушки безразлично
взирать на красивого молодого человека, да еще с гитарой?
  - Это недопустимо!
  - Да будет вам! Вы хотите казаться строже, чем вы есть на самом деле.
Вы тоже заслуживаете хотя бы маленькой разрядки. Присаживайтесь к нам.
Любите ли вы кукурузные хлопья? Попробуйте, как они вкусны со смородиновым
ликером...
  - Вот кого бы порасспросить, - прошептала Дельфина на ухо Анжелике. -
Попробуйте разговорить Петронилью. Она конечно, простовата, но уже много
лет состоит на службе у мадам де Модрибур и любит хвастаться, что
герцогиня полностью и во всем доверяет ей. Несколько раз она говорила, что
ей известны такие вещи, которые способны многих привести в ужас, но ведь
это совершенно естественно, - пояснила она, - потому что невозможно
принадлежать к окружению святой женщины, столь часто впадающей в экстаз,
которой являются видения, и не стать свидетелем страшных тайн.


                                  Глава 11


  Между тем, Кантор, прекратив игру на гитаре, внимательно вслушивался
в отдаленный шум. Кто-то спросил:
  - Что это за звуки?
  Тем временем шум, доносившийся со стороны форта, постепенно
превратился в яростный лай.
  Охваченный тревожным предчувствием, юноша вышел на порог.
  "Да ведь это ньюфаундленды. За кем они гонятся?.."
Собаки буквально захлебывались от лая, и казалось, что мчится целая
свора гончих, настигая жертву.
  - Кто же спустил собак?
  Теперь было видно, как два огромных пса мчатся по склону холма за
катящимся впереди темным лохматым шаром.
  - Вольверина!
  Бросив гитару, Кантор помчался на помощь. Вольверина неслась по
направлению к дому, к хозяину, но расстояние между ней и преследователями,
делавшими гигантские скачки, неумолимо сокращалось.
  В облаке пыли три зверя почти одновременно выскочили на маленькую
площадь поселка. Чувствуя, что ее почти догнали, Вольверина внезапно
повернулась грудью к собакам и оскалила пасть с острыми клыками, готовая
вцепиться в горло ближайшей из них. Крупная росомаха вполне способна
перегрызть горло рыси и даже горному льву. Но здесь у нее были два
противника. Первый, более осторожный, приостановился, продолжая неистово
лаять, второй же на полном ходу выскочил позади Вольверины и впился ей в
загривок. Вольверина вывернулась и когтями распорола ему брюхо. Тогда к
ней бросился второй пес. Но здесь подоспел! Кантор. Заслонив раненую, он
перерезал горло огромной ! собаке.
  Все это произошло в несколько секунд среди пыли, крови, собачьего лая
и воя и пронзительного визга королевских невест и их дуэньи.
  Как по волшебству, место трагедии моментально окружила толпа людей:
все жители Тидмагуша, бретонские рыбаки со своим капитаном,
праздношатающиеся индейцы, Никола Пари со своими сожительницами, слугами и
собутыльниками из охотников и недорослей - дворян. Все глазели на
подыхавших в луже крови собак и на окровавленную росомаху, которая,
угрожающе скаля пасть, зорко следила за всеми, кто был близко от нее.
Рядом стоял Кантор с ножом в кулаке и с не менее свирепым, чем у росомахи,
блеском в глазах.
  После нескольких мгновений напряженной тишины вышедший вперед старый
Пари, самый крупный местный землевладелец, обратился к Кантору:
  - Вы убили моих собак, юноша, - произнес он враждебным тоном.
  - Они напали на росомаху, - решительно возразил Кантор. - Ведь вы
сами предупреждали, как они опасны, и говорили, что их надо держать на
цепи. Кто их спустил? Вы или она? - добавил он, показав окровавленным
ножом в сторону Амбруазины.
  Герцогиня стояла в первом ряду с видом благородной дамы, шокированной
столь отвратительным зрелищем. При всем ее самообладании выпад Кантора
застал ее врасплох.
  Взгляд, который она бросила на него, был полон беспощадной ненависти,
но, спохватившись, она моментально придала своему лицу кроткое, невинное,
чуть детское выражение, которое вызывало желание встать на ее защиту.
  - Что за напасть на него нашла? - испуганно воскликнула она. - Этот
ребенок сошел с ума.
  - Перестаньте называть меня ребенком, - с гневом ответил Кантор, - и
вообще дети здесь ни при чем. Ведь вам нужны только самцы, способные
доставить вам наслаждение. Вы считаете себя очень хитрой... Но я перед
всеми, перед всем миром разоблачу ваши интриги.
  - Да он и впрямь спятил! - крикнул кто-то. Анжелика быстро подошла к
сыну и положила руку ему на плечо.
  - Успокойся, Кантор, - сказала она вполголоса, - успокойся, очень
прошу тебя, сейчас не время.
  Она действительно догадывалась, что никто из присутствующих, во
всяком случае среди мужчин, не был расположен выслушивать обвинения в
адрес герцогини де Модрибур. Они все еще были безоговорочно покорены,
околдованы, ослеплены ею, и поэтому слова Кантора встретили резкий протест.
  - Мальчишка сошел с ума!
  - Сопляк, да я сейчас заткну тебе назад в глотку твои слова! -
рявкнул капитан дю Фауе, сделав шаг вперед.
  - Попробуйте, подойдите, я жду, - ответил Кантор, потрясая своим
длинным охотничьим ножом. - Пусть я сопляк, но с вами произойдет то же
самое, что с этим псом, которому я перерезал горло.
  Теперь уже возмутились и вмешались бретонские рыбаки, покоробленные
таким ответом их капитану.
  - Не подходите к нему, капитан, - этот юнец весьма опасен...
  - Будьте осторожны.., для нормального человека он слишком красив...
Может быть, он...
  - Это архангел, - нежно проворковала Амбруазина. В наступившем
молчании она добавила:
  - ..но архангел, защищающий дьявола. Посмотрите!..
  И она показала на росомаху, по-прежнему настороженно стоявшую у ног
Кантора. При виде свирепо оскаленной пасти зверя, его вздыбленной черной
шерсти, рассекающего воздух хвоста, злых искр в глазах толпа еще больше
заволновалась.
  - Разве это не образ самого сатаны? - нарочито вздрогнув, спросила
Амбруазина.
  Такие слова, сказанные вкрадчивым голосом герцогини, весь облик
странного, неизвестного зверя проникали в самое сердце суеверных людей,
выходцев из Европы, где они с детства усвоили, что злой дух - это и есть
фигурирующие на фасадах церквей и на иллюстрациях молитвенников каменные
монстры, химеры и прочие лохматые существа с искаженными гримасой мордами.
Не менее ловко использовала она и чувство мистического страха, которое они
испытали при виде красоты Кантора, во гневе возвышающегося над
окровавленными зверями, красоты рядом стоящей Анжелики с разукрашенным
перьями и татуировкой телохранителем-индейцем, готовым немедленно защитить
ее своим копьем... Природная интуиция крестьян и рыбаков несомненно
улавливала и напряженность подспудной драмы, свидетелями которой они
только что были. Все это приводило их в состояние транса, выходом из
которого мог стать только взрыв насилия.
  - Надо убить эту зверюгу...
  - Посмотрите на нее...
  - Это демон...
  - Даже индейцы считают росомах проклятыми зверьми.
  - Она принесет нам несчастье...
  - Убьем ее!
  - Прикончим!..
  На мгновение Анжелике показалось, что вся эта толпа взбудораженных
людей, вооруженных ножами, палками и камнями, сейчас набросится на нее с
сыном, чтобы отобрать бедную Вольверину, убить и в клочья растерзать ее.
  Однако решительность Кантора и самой Анжелики, вынувшей свой
пистолет, присутствие людей, прибывших сюда вместе с ней из Французского
залива, - братьев Дефур с мушкетами, Барсампюи с абордажной саблей,
старшего сына Марселины с боевым топором и индейским кастетом, а также
двух матросов с "Ларошельца", вооруженных солидными дубинами, не считая
Пиксарета с его копьем - все это предотвратило взрыв истерической ярости.
Помогло и вмешательство Виль д'Авре.
  - Давайте не будем нервничать, - сказал он, неторопливо входя в центр
круга, где стояли Анжелика и ее люди. - За время кончающегося уже летнего
сезона вам всем основательно напекло голову, но это не повод убивать друг
друга из-за двух собак и одного зверька. И вы, кажется, забыли, что я
губернатор Акадии и что на подвластной мне территории зачинщиков любой
серьезной драки ждет штраф в тысячу ливров, тюрьма и даже виселица. Так
придется поступить по закону, если я отправлю соответствующий рапорт в
Квебек.
  - А сможете ли вы доставить свой рапорт, господин губернатор? -
ехидно спросил крепкий молодой акадиец, оказавшийся зятем Никола Пари. -
Ведь вы уже потеряли один корабль и значительную часть трофеев и вряд ли
будете рисковать жизнью ради, как вы говорите, какого-то зверька. К тому
же росомахи - самые скверные из всех обитателей леса. Они опустошают все
капканы. Даже индейцы считают, что в них вселяются демоны.
  - Сомневаюсь, что вы пойдете на это только потому, что вверь
принадлежит этому красивому юноше, которому вы хотите понравиться... - с
многозначительной иронией добавил капитан рыбацкой шхуны.
  Ледяной взгляд маркиза заставил его замолчать. Жесткость этого
взгляда почувствовал и первый оратор.
  - Вы оба, будьте поосторожнее! Я ведь могу и рассердиться!
  - Это точно, он может, - с одобрением подтвердил один из братьев
Дефур, делая шаг вперед, - даю гарантию. В любом случае вы, бретонцы, -
продолжил он, грозя пальцем капитану и всему экипажу шхуны, - вы здесь
пришлые люди. Вас не должны касаться наши дела с нашим губернатором или же
со зверьми наших лесов, которые принадлежат только нам, акадийцам.
Убирайтесь прочь и предоставьте нам самим позаботиться о своих проблемах,
или же мы закроем наши воды, и тогда вам придется распрощаться со всей
вашей треской! Да и вы, акадийцы, промышляющие угольком здесь на
побережье, не забывайте, что за свой дрянной уголь, состоящий из сплошной
серы, вы запрашиваете в десять раз дороже, чем мы за свой хороший уголь из
Тантамары.
  - Ты что там намекаешь насчет серы? - спросил зять Никола Пари, тоже
подаваясь вперед со сжатыми кулаками.
  - Тише, спокойствие! - вскричал маркиз де Виль д'Авре, решительно
встав между двумя гигантами. - Я уже предупредил - никаких драк! И требую
повиновения. Все возвращайтесь к своим делам. Инцидент исчерпан. Что
касается вас, Гонтран, - сказал он зятю Никола Пари, - то ваши
оскорбительные для меня слова обойдутся вам дорого: вам придется вывернуть
все карманы, чтобы полностью покрыть задолженность по налогам. Бог
свидетель, я вам припомню... И вам тоже, Амедей, - сказал он, дружески
похлопав по плечу Дефура. - Вы были великолепны. Я вижу теперь, что в
конце концов мы научились по достоинству ценить друг друга, это для меня
приятный сюрприз. Святая правда, что сердце человека раскрывается только в
испытаниях.
  С довольной улыбкой он смотрел на медленно расходившуюся толпу.
Кантор нагнулся к раненой росомахе, в то время как слуги старого Пари
молча уносили трупы собак.
  Взгляд маркиза де Виль д'Авре был чуть подернут влагой.
  - Жест Амедея очень взволновал меня, - сказал о" Анжелике. - Вы
заметили с какой напористостью и смекалкой этот здоровяк встал на мою
защиту?.. О, моя милая Акадия. Обожаю тебя! Воистину, жизнь прекрасна!


                                  Глава 12


  - Бедная моя Вольверина, как тебя искусали, - причитал Кантор,
склонившись над ранами своей любимицы. - И еще говорят, что ты демон, в то
время как ты просто невинный зверь. Демоны же они сами, человеческие
существа.
  Так рассуждал Кантор, стоя на коленях возле росомахи, которую он
поставил перед камином, чтобы сделать ей перевязку. Вольверина потеряла
много крови, но раны ее были поверхностными и должны были скоро зажить.
Слушая Кантора, росомаха очень внимательно смотрела на него, и теперь,
когда больше не было нужды защищаться от враждебного нападения и кого-то
отпугивать, в зрачках ее светились глубокие золотые отблески, а взгляд был
полон грусти оттого, что, понимая слова хозяина, она не может выразить
свои чувства.
  - Да, да, ты все понимаешь, - продолжал Кантор, лаская ее. - Ты
знаешь, где зло и безумие. Лучше бы я оставил тебя в лесу. Там ты не
видела бы диких зверей, именуемых людьми.
  - В лесу ее ожидала смерть, - заметила Анжелика, расстроенная
горькими словами сына. - Не забывай, что когда ты нашел ее, она была такой
маленькой, что никогда бы не выжила сама. Ты ее вырастил, и это был
единственный выход. Именно человека отличает способность подправлять
неумолимые законы природы.
  - Законы природы прямы и просты, - назидательным тоном заметил Кантор.
  - Но они и жестоки в своих требованиях. Твоя Вольверина знает это и
предпочитает быть с тобой даже среди людей, а не в лесу без матери, где
она была обречена на гибель. Это видно по ее глазам.
  Кантор задумчиво посмотрел на большого мохнатого зверя, который
внешне казался тяжеловесным, но мог быть очень быстрым и гибким.
  - Так, значит, твоя судьба - прожить жизнь вместе с нами? - спросил
он Вольверину, глядя ей прямо в глаза. - Но с какой целью? Какова будет
твоя роль среди нас? Ведь вы, росомахи, необычные животные. В вас живет
какой-то особый дух, и поэтому индейцы боятся и ненавидят вас. Лесные
охотники считают, что ваша смекалка ближе всего к человеческому уму.
Говорят, вы можете чувствовать и оценивать людей по их моральным качествам
и инстинктивно угадываете самое нутро человека. Признав кого-то злым,
росомаха способна чинить ему всяческие неприятности. Перро рассказывал
мне, что у них в лесу скрывался какой-то мерзавец. Однажды он убил
росомаху-самку, и самец его возненавидел. Он пробил клыками все его ведра
и кастрюли, разбил горшки и миски. Можно ли пережить зиму в лесу, не имея
возможности даже растопить немного снега на огне? И этому человеку
пришлось прервать лесную зимовку, проделать долгий и трудный путь, чтобы
выйти к людям. Зверь не давал ему ни секунды передышки. Беглец чуть не
лишился рассудка и все говорил, что его преследует дьявол-невидимка.
  - Очень интересно! - заметил Виль д'Авре. - Надо бы и мне привезти
такого зверя в Квебек. Это было бы очень занятно!
  - И все же Пиксарет ушел от нас, - сказала Анжелика. - Он сделал это
под тем предлогом, что должен встретиться с Униаке, но, по-моему, его
очень смутил эпизод с Вольвериной. Не знаю, вернется ли он?
  - Должен вернуться, если не потерял соображения. Между индейцами и
росомахами происходит соперничество за выживание в лесу. Росомахи умеют
разрушать ловушки, не попадаясь в них. Они знают, что каждая ловушка
предназначена для ловли зверей и несет им смерть. Они не только уничтожают
эти машины смерти, но и стараются сделать непригодными к использованию
зверей, попадающих в ловушки. Так они наказывают человека, отбивая всякую
охоту ставить новые ловушки на их территории. Естественно, это приводит
индейцев в бешенство. Ведь нередко росомаха берет верх, и им приходится
уходить за пределы ее владений. Вот почему они утверждают, что росомахи
прокляты и пользуются покровительством дьявола...
  Разговор на эту тему отвлекал их от более тяжелых мыслей, но
наступала ночь, и надо было позаботиться о безопасности. Виль д'Авре и
Анжелика выделили людей в ночной Дозор, а сон все не шел: сказывалось
нервное перенапряжение из-за трагедии, происшедшей с Кроткой Марией и чуть
было не закончившегося бедой инцидента с Кантором и росомахой. Поэтому они
долго еще сидели у камина, подбрасывая дрова в огонь и продолжая болтать.
Было уже очень поздно, когда они разошлись для краткого беспокойного сна.
  Пользуясь случаем, Анжелика показала маркизу найденный ею среди вещей
герцогини носовой платок, на котором был вышит грифон. Достав из жилетного
кармана маленькую Дупу, маркиз внимательно рассмотрел узор и подтвердил,
что это фамильный герб Модрибуров.
  - Это очень тонкая фламандская работа золотыми и серебряными нитями.
Такой же герб вышит у нее на подкладке плаща.
  - Но ведь и я видела у нее на плаще такую же вышивку... Что же
получается? Раз она появилась в Голдсборо в плаще с гербом Модрибуров, ей
никак не удастся доказать, что плащ ей дал какой-то незнакомый капитан...
Теперь с ней все ясно. На островах она встречается со своими сообщниками и
отдает им необходимые приказы.
  Это открытие привело Анжелику в неописуемое волнение. Ей казалось,
что у нее в руке та ниточка, потянув за которую можно распутать весь
клубок: корабль с оранжевым вымпелом, неожиданно появлявшийся в разных
местах и запутывавший все следы; отплытие Амбруазины из Европы в Америку;
ее бегство на лодке перед гибелью "Единорога" и наконец высадка герцогини
в Голдсборо в облике несчастной жертвы кораблекрушения, лишившейся всего,
попытка разжалобить таким образом людей, обмануть их и усыпить подозрения,
которые могли возникнуть.
  Анжелика была также убеждена в существовании некой связи между
вышитым гербом и подписью на записке, найденной в кармане одного из
погибших злоумышленников.
  И во многом другом она улавливала подобные связи, явные совпадения,
какие-то очевидные признаки, но стоило ей попытаться свести их воедино,
как все важные моменты ускользали, как капельки ртути, которые невозможно
поймать. Цельной картины никак не получалось, оставались легковесные
детали, которые разлетались, как соломинки на ветру.
  Барсампюи и Кантор были настроены решительно: сжечь осиное гнездо и
перебить всех бандитов с их опасной предводительницей. Анжелика и
губернатор Акадии советовали запастись терпением и не проявлять эмоций,
дабы не вспугнуть противника.
  Каждый выигранный день приближал приезд графа де Пейрака.
  - Почему он так медлит? - повторял Кантор. - Почему он оставляет нас
одних?..
  - Он даже не знает