идетельствовало неистовую злобу, клокотавшую в нем. Наконец он  выпустил
целую серию , знаков, в  результате  чего  прибежал  босоногий  мальчишка  с
растрепанными волосами и принес  старику  индейскую  курительную  трубку  из
красного камня, мешочек с табаком и тлеющий уголек.  Кариллон  закурил  свою
трубку и успокоился.
   Однако этот инцидент нарушил неподвижность и безмолвие толпы. Все  пришли
в движение. Люди спорили друг с другом, яростно толкались, передавали из рук
в руки какой-то мушкет, грубо хватая его. Дело  принимало  опасный  поворот.
Анжелика посмотрела в сторону испанских солдат, которым было велено охранять
ее. Они оставались безучастными. Они умели противостоять любого рода  толпе.
Им приходилось иметь дело с индейцами Амазонки, с  ирокезами,  с  басками  -
рыбаками и жителями Сен-Мало. Казалось, что на службе у графа де Пейрака они
обрели чувство, предупреждающее их о  том  серьезном  моменте,  когда  нужно
поджигать фитиль или раскрыть заговор. Оружие, о котором спорили канадцы,  в
конце концов попало в руки огромному  дикарю,  желтокожему,  как  цитрус.  У
Анжелики было такое ощущение, что она его где-то уже  видела.  Внезапно  все
засмеялись. И бравые парни обернулись к Анжелике, как дети,  подготовившиеся
разыграть фарс.
   Анжелика ответила им улыбкой. Ей это напомнило детство. Она - на  площади
в своей деревне - сидит под вязом рядом с родителями - бароном и  баронессой
де Сансе,  всегда  терпеливыми  и  снисходительными  зрителями  крестьянских
фарсов. Перед ними обычно усаживались старики. Вспомнив это, она  прижала  к
себе Керубино и Онорину, как это делала когда-то с ней самой ее мать.
   Теперь спор велся на местном языке, близком диалекту  ирокезов.  Анжелика
улавливала только отдельные  слова,  остальное  ей  было  непонятно.  Иезуит
коротко объяснил, о чем идет речь, маркизу, лицо которого просветлело.
   - Ах, вот как!  Теперь  слушайте,  мадам.  Они  хотят  знать,  правду  ли
говорят, будто вы не знаете равных себе в стрельбе. Этот дикарь  утверждает,
что был ранен вами год назад, но не знаю, где это произошло.
   - Анасшха! - воскликнула Анжелика. - Это  Анастаха,  предводитель  отряда
гуронов, я вспомнила. Дело происходило у брода Сакоо, около Катарунка.
   Видя, что его узнали, гурон воодушевился. Анжелика поблагодарила  в  душе
небо за то, что ей дана такая отличная память: она запоминала даже индейские
имена.
   Индеец и его друзья разразились смехом, и  лед  был  сломан.  Они  начали
пританцовывать, ребятишки кувыркались, а канадцы хлопали в ладоши.
   "Но это не я его ранила", - хотела добавить Анжелика,  но  так  как  всем
это, очевидно, нравилось, включая пострадавшего, она не стала настаивать.
   Осмелев, Анастаха подошел к Анжелике и положил мушкет ей на колени.
   - Чего он хочет?
   - Чтобы вы выстрелили, черт возьми!  Чтобы  вы  продемонстрировали  перед
ними свои таланты. Слухи об этом дошли и до них.
   Анжелика колебалась. Конечно, она охотно удовлетворила бы их любопытство.
Она могла бы доставить удовольствие этим простым симпатичным людям, развлечь
их. Ведь их жизнь была лишена событий. Они потом могли бы рассказать о ней в
доброй компании. Но не таится ли западня за этим предложением? Не  хотят  ли
они установить, что ее искусство стрельбы - результат колдовства?
   - Черт с ним! - решила  она.  -  Будь,  что  будет!  Она  спросила,  кому
принадлежит оружие. Из рядов  вышел  молодой  человек  в  кожаном  жилете  с
бахромой и, переваливаясь с ноги на ногу, подошел к ней.  Он  был  похож  на
всех этих лобиньеров, которых она встречала в Форте Катарунк.
   Поколебавшись, он снял свой шерстяной колпак и очень быстро надел  снова.
Однако он не был оскальпирован, как старик Маколе.  Напротив,  у  него  была
прекрасная шевелюра. Канадская красная шапка, его "тук", казалась частью его
самого. Он должен был снимать  ее  только  при  крайней  необходимости  -  в
церкви, перед губернатором или перед королем,  если  тому  вдруг  вздумается
прогуляться в Канаду. К перечисленным случаям он сегодня добавил  еще  один.
Он  снял  шапку  перед  дамой,  которая  смотрела  па  него   бесстрашно   и
одновременно дружески, с улыбкой на губах.
   - Как вас зовут, мсье? - любезно спросила Анжелика.
   - Мартэн дю Лугр, Прекрасный Глаз, к вашим услугам, мадам.
   - Что ж, мсье Лугр, у вас  отличное  голландское  оружие.  В  мыслях  она
добавила: "Вы получили его в обмен на меха на  посту,  пограничном  с  Новой
Англией  или  д'Оранжем".  Чтобы  не  смущать  его,  она  сделала  паузу   и
ненавязчиво продолжала:
   - Это оружие не французского производства, как наше. Но, без сомнения, вы
легко можете доставать здесь такое оружие, Что за важность...
   Я предлагаю вам выбрать оружие. Вы можете взять ваше ружье, и  вы  будете
стрелять первым. Ведь недаром же вас зовут Прекрасным Глазом, вы ведь меткий
стрелок. Навряд ли я смогу удивить  присутствующих,  стреляя  после  вас.  Я
впервые беру в руки такое оружие, и самое большее, на что я могу  надеяться,
это быть равной вам.
   Говоря это, Анжелика протянула охотнику ружье, которое тот взял.
   Он ухмыльнулся, покачав головой. Такое не входило в программу, но  он  не
мог   уклониться.   Присутствующие   стали   переглядываться,   и   Анжелика
порадовалась тому, что выбрала именно такую тактику.  Соревнуясь  с  опытным
стрелком, она покажет им свое умение обращаться с оружием. Но это  не  будет
демонстрацией магических сил.
   Парень установил мишень. Избранная им дистанция подходила и для Анжелики.
Она могла бы с честью выйти из  этого  положения.  Анжелика  наблюдала,  как
охотник заряжает и готовит свое оружие.
   Кружок ротозеев разомкнулся и освободил  им  место.  Ее  спокойствие,  ее
городская одежда сняли агрессивное  настроение,  с  которым  местные  жители
затевали это соревнование.
   Повинуясь жестам костлявых длинных  пальцев  Кариллона,  Прекрасный  Глаз
заявил, что он согласен стрелять первым. Сначала он поразит центр  натянутой
шкуры, а затем собьет перо па  окружности.  Он  выстрелил.  Дыра  на  мишени
оказалась не в самом центре, по очень близко. Это можно было считать хорошим
спортивным достижением. Перезарядив ружье и тщательно  прицелясь,  он  задел
перо, как и было объявлено.
   Анжелика попросила его присутствовать при том,  как  она  будет  заряжать
мушкет. Она чувствовала, что молодой охотник  с  любопытством  наблюдает  за
ней. Ведь ему никогда раньше  не  приходилось  видеть,  как  настоящая  дама
своими изящными руками заряжает тяжелое ружье. Видя, с какой  легкостью  она
чистила ствол, насыпала порох, он только покачал головой. Анжелика спросила,
какова точность прицела, но он видел, что она сама это прекрасно знает.
   Зрители замерли. Наступила тишина: можно было бы услышать,  как  пролетит
муха. Каждый стал глухим  ко  всему,  что  не  относилось  к  увлекательному
спектаклю, на котором он присутствовал. Даже индейские ребятишки присмирели.
С трепетом собравшиеся наблюдали, как ловко Анжелика подняла тяжелое ружье и
приложила его к  плечу.  Следили  за  каждым  ее  движением.  Движения  были
спокойные, но быстрые. Не  признаваясь  себе  в  этом,  многие  залюбовались
грацией, с какой Анжелика наклонила голову к прицелу.
   Можно было сказать, что мушкет стал ее  соучастником.  Она  говорила  ему
очень тихо; "Поработаем вместе, добьемся нашей цели!"
   Виль д'Эвре торжествовал:
   - Она очаровательна, не так  ли!  -  шепнул  он  отцу  Дефарелю,  который
остался холоден.
   Анжелика  опустила  оружие  и  спросила   старика   Кариллона,   что   он
предпочитает: чтобы она поразила центр мишени или попала  в  отверстие  пули
Прекрасного Глаза? Тот прыснул  со  смеху,  показав  свой  беззубый  рот,  и
подтвердил жестом, что второе - поразить знак Прекрасного Глаза будет высшей
ловкостью. Анжелика вновь вскинула на плечо оружие, прицелилась,  рассчитала
траекторию и выстрелила. Человек двадцать устремились к мишени.  Послышались
восклицания:  "Вот  это  здорово!  Не  зря   говорили,   что   эта   женщина
необыкновенная. Может быть, это все-таки магия?"
   Наконец Анжелика почувствовала, что ее публика созрела. Они увидели,  что
в мишени только одно отверстие, но оно стало чуть-чуть больше, чем  от  пули
Прекрасного Глаза. Значит, вторая пуля прошла сквозь него. Впрочем, мушкет в
ее руках  еще  дымился.  Анжелика  перезарядила  его  в  присутствии  своего
соперника, вскинула на плечо, прицелилась. Она сбила перо и небрежно  отдала
оружие молодому охотнику.
   - Вот, - сказала  она,  обращаясь  к  собравшимся,  -  я  выстрелила.  Вы
убедились, что Анастаха вас  не  обманул,  расхваливая  мое  умение  меткого
стрелка. Я умею стрелять не хуже, чем мсье дю Лугр, но я  не  колдунья,  как
говорили.
   Ее  чистосердечие  покорило  публику.  Послышался  смех,  поднялся   шум.
Комментировали результат спортивного соревнования,  хлопали  друг  друга  по
спине. Анжелика заметила какого-то человека в жилете  и  костюме  из  сукна.
Скорее всего, это буржуа. Он передавал старые монеты в руки охотника.  Можно
было предположить, что  они  заключили  пари  еще  до  прибытия  Анжелики  в
Тадуссак.
   Вдруг они услышали крики на французском языке:
   - Мы идем! Держитесь! Не робейте!
   Аналогичные  призывы  долетали  и  со  стороны  форта.  Кричали   солдаты
гарнизона. Наспех надев свои голубые  мундиры,  они  бросились  к  церкви  с
оружием  наперевес.  С  пляжа  бежали  матросы  с  "Голдсборо"  с-Жаном   Ле
Куеннеком. Все были вооружены. Шлюпка ощетинилась  стволами  ружей.  Эриксон
вел ее к берегу и первым спрыгнул на песок.
   Перед этим порывом площадь пришла в состояние шока.
   - Что происходит? - Анжелика бросилась с вопросом к  Жану,  который,  еле
переводя дыхание, нерешительно остановился, видя, что Анжелика  мирно  сидит
рядом со стариком.
   - Что происходит? повторили канадцы, приходя в себя.
   - Это вас надо спросить, - проворчал один из солдат  форта.  Оба  солдата
растерянно  посмотрели  друг  на  друга  и  повернулись  к   толпе,   ожидая
объяснения.
   - Почему стреляли? Мы подумали, мадам, что вы в опасности, - сказал Жан.
   - Мы тоже услышали выстрелы, - отозвался королевский сержант.
   Явился Эриксон. Мсье де Пейрак остался  на  корабле,  а  Эриксона  послал
узнать,  что  происходит.  Напутствуя  его,  граф  сказал,  что  нужно  быть
настороже  весь  день.  Графиня  на  берегу.   Может   быть,   все   пройдет
благополучно, а может быть, и  нет.  Услышав  выстрел,  Эриксон,  как  жаба,
вскочил в шлюпку и поплыл  к  берегу.  Зажав  в  массивном  кулаке  огромную
абордажную саблю, он озирался вокруг, ища, что бы сокрушить.
   Через пару минут все выяснилось.
   Не  было  никакой  необходимости  демонстрировать  свои  силы.  Речь  шла
всего-навсего  о  деревенском  соревновании.  Однако  проницательные   глаза
местных жителей быстро сосчитали, насколько больше силы, охраняющие  графиню
де Пейрак. Если бы в будущем кто-нибудь в  Тадуссаке  захотел  причинить  ей
вред, плохо бы ему пришлось. Три местных  солдата  имели  жалкий  вид,  хотя
пытались казаться бравыми.  Вновь  прибывшие,  которых  считали  пиратами  с
французского мыса, были вооружены до зубов: и оружие, и обмундирование  были
новыми и  надежными.  Вследствие  всего  этого  нужно  было  признать,  что,
действительно, это была она, Дама с Серебряного озера.
   - Мама! Мне жарко, я хочу пить,  -  воскликнула  вдруг  Онорина,  которая
заскучала без выстрелов и войны.
   Солнышко начало припекать. Несмотря па приближение зимы, дневное  светило
грело землю так интенсивно, что  забывалось,  какое  сейчас  время  года.  В
дневные часы земля и камни раскалялись.  Все  потрескивало  от  жары.  Людей
мучила жажда. Из рядов вышла какая-то женщина.
   - Не желаете ли пива? - предложила она Анжелике.
   - Благодарю вас! Я предпочла бы молоко. Мы давно уже его не пили.
   - Идемте ко мне, - пригласил Виль д'Эвре. - Эта славная Катерина-Гертруда
принесет нам чего-нибудь прохладительного.
   Он взял Анжелику за руку.
   - Как? И в Тадуссаке у Вас есть дом?
   - Нет, здесь у меня склад. Здесь часть моих товаров. В мое отсутствие  за
ними присматривает приказчик. Это недалеко от порта.
   Склад Виль д'Эвре был  хорошо  обставлен.  Человек  в  суконном  костюме,
который недавно затеял пари, оказался приказчиком в этой лавке. Очевидно, он
получал приличные проценты от доходов маркиза.
   Виль д'Эвре вполголоса объяснил Анжелике:
   - Когда я возвращаюсь в Акадию, часть товаров  оставляю  здесь,  а  потом
постепенно переправляю их в  Квебек.  Понимаете?  В  наше  время  приходится
считать и вдоль, и поперек.
   - А мсье Карлон в курсе дела?
   - Несомненно. Но это уже детали, которыми он не занимается. Все улаживает
служащий Северной Компании, которого вы здесь видели, и мсье Дюпрэ,  который
считает себя королем Тадуссака.
   Какой чудесный вид открывается отсюда, не правда  ли?  Но  в  Квебеке  из
моего домика, в котором я вас устрою, вид, еще лучше...
   Я вижу вдали какие-то паруса... Наверное, это маневрирует  флот  мсье  де
Пейрака.
   Лавку открыли к приходу Виль д'Эвре.  Когда  Анжелика  с  маркизом  вошли
внутрь, первое, что они увидели, это стол, а на нем сидела кошка.
   - Да, она сегодня высадилась со мной, - сказал Виль д'Эвре. - Она ко  мне
очень привязалась.
   В очаге зажгли огонь. За ними  следовала  толпа  желающих  посмотреть  на
гостей. Дети толкались, за ними бежали индейские собаки.
   - Давайте не будем толкаться, - обратился к ним маркиз, наслаждаясь своей
популярностью. Вы их окончательно покорили, - обратился он к Анжелике.
   Женщина, предлагавшая на площади пиво, принесла  кринку  теплого  парного
молока. За нею вошли дочери и внучки, неся яйца  и  хлеб.  Анжелика  и  дети
уселись на скамью около огня. Кошка зашипела навстречу прибежавшим собакам.
   - Это кошка мадам де Пейрак, - театрально воскликнул Виль  д'Эвре,  -  не
причините ей зла.
   Собак прогнали на улицу. Женщины предложили взбить яйца с молоком, это  -
любимое кушанье детей. Дети мадам де Пейрак очень  им  понравились.  Женщины
восхищались круглыми щечками Керубино, роскошными волосами Онорины.  Мужчины
с интересом поглядывали на девиц, сопровождавших Анжелику. Прошел слух,  что
они "девушки Короля". Откуда они? Из Парижа? Кто организовал их путешествие?
Может быть, они хотят найти мужей в Канаде?
   - Увы! Если бы они знали, что мы бесприданницы - вздохнула  Генриетта  на
ухо Жанне Мишо.
   Из всех тягот, выпавших на их  долю,  больше  всего  их  огорчала  потеря
королевской казны. Без приданого кто возьмет их в жены? В  Канаде  их  могут
нанять только в служанки. Когда они накопят денег, только тогда  они  смогут
либо прилично устроиться здесь,  либо  вернуться  на  родину.  Но  до  этого
пройдут многие годы. Однако сейчас не время для печальных  мыслей.  Принесли
пива, сидра и несколько  бутылок  более  крепких  напитков.  Некоторые  были
прозрачны, как алмаз, другие - янтарными, как топаз.
   - Вы должны понять, что мы  хорошо  разбираемся  в  напитках,  -  заметил
приказчик.
   Экипаж "Голдсборо" с энтузиазмом приветствовал это заявление.
   - У нашего кюре есть отличный перегонный аппарат.
   Принесли также каравай пшеничного хлеба, большой кусок сливочного масла и
варенья.
   - Эти люди очень милы, не правда ли? - сказал Виль д'Эвре. -  Я  вам  это
предсказывал!
   Конечно, здешних канадцев нельзя  было  назвать  милыми.  Суровая  жизнь,
враждебность и жестокая борьба с ирокезами и с  зимней  стужей  сформировали
расу  суровых  людей,  крепко  скроенных,  временами  молчаливых,  временами
возбужденных. Но народ  этот  был  определенно  миролюбивым,  гостеприимным.
Несмотря на флаг с лилиями, здесь царила атмосфера свободного порта, как и в
Акадии.
   Чиновников здесь презирали, и они  не  имели  большой  власти.  Истинными
хозяевами были представители коммерческих компаний.
   Анжелика  вспомнила  сомнения  и  опасения,  владевшие  ею  накануне,   и
удивилась, с какой легкостью события обернулись ей на пользу.
   - Теперь вы успокоились? Что я вам говорил! - заметил маркиз. -  Поверьте
мне, в Квебеке будет гак же. Знаете почему? Потому что французы -  первейшие
в мире ротозеи. О, вы увидите! Люди очарованы вашим появлением.
   При этих словах они услышали выстрел.

Глава 11

   На этот раз стреляла пушка.
   - Это ничего! - воскликнул маркиз и выбежал  на  улицу.  Он  приблизил  к
глазам бинокль. - Это мсье де Пейрак решил оказать помощь гибнущему кораблю,
который следовал за нами.
   - Почему же стреляют из пушки?
   Люди собрались на площади, устремив взгляды к горизонту. Но  даже  зоркие
глаза моряков ничего не увидели. Иногда различали вдали белые паруса.
   Снова раздался выстрел, повторенный эхом.
   - Это уже никуда не годится!
   - Странно! Стреляет гибнущий корабль, - сообщил Виль д'Эвре.
   - Да, это чужой корабль!
   Приставив ладонь козырьком, люди  старались  разгадать  загадку,  которую
предложили далекие корабли. Нужно запастись терпением  и  следить  за  этими
пятнами вдали, которые то возникали,  то  вновь  исчезали.  Наконец,  кто-то
крикнул:
   - Они идут к нам!
   Действительно, развернутые паруса стали  вырисовываться  отчетливее.  Все
произошло очень  быстро.  Белая,  покачивающаяся  на  волнах  стая  кораблей
выросла на глазах. К часу дня, когда солнце достигло зенита, флот  графа  де
Пейрака, кроме  "Голдсборо",  остававшегося  на  рейде,  подошел  к  берегам
Тадуссака, конвоируя сильно накренившееся французское судно.
   Маленькая яхта  "Рошеле",  которой  командовал  Каигор,  показывала  путь
поврежденному кораблю.
   Анжелика пыталась увидеть  на  каком-нибудь  капитанском  мостике  силуэт
Жоффрея, но ничего не могла рассмотреть. Она была встревожена  Люди  хранили
молчание что это, военная акция? С чьей стороны? Против кого?
   Затем услышали звон якорных цепей. Спустили  на  воду  шлюпки  и  гребные
лодки. Одни лодки направились к берегу, другие  к  французскому  судну.  Это
были индейцы на каноэ Они предлагали пушнину и требовали  в  обмен  алкоголь
Глядя на это движение, Анжелика спрашивала себя: "Что сделал Жоффрей,  помог
кораблю или взял его в плен?"
   Ей вновь вспомнилось рассуждение Адемара: "А если  герцогиня  на  борту?"
Анжелика почувствовала, что невольно бледнеет.
   Канадцы  и  жители  Тадуссаки  оживились.   Красиво   плывущие   корабли,
сверкающие на солнце, произвели  благоприятное  впечатление.  А  французское
поврежденное чертовое судно, которое привел граф де Пейрак, было встречено с
недоверием.
   Вдруг кто-то воскликнул - Да ведь это же  "Ссн-Жан-Баптист",  -  посудина
этого подлеца Репс Дюга де Руана - Почему же он так запаздывает? Ведь он  не
сможет вернуться.
   - Чтоб он потонул! Он всегда привозит только плохую публику...
   - Но для сира Гонфареля из Квебека это случаи для обогащения.
   - Неужели этот Дюга все еще капитан? Неудивительно,  что  он  стрелял  из
пушки. Он предпочтет пойти ко дну со своим грузом, чем позволить кому-нибудь
сунуть нос в свои дела. К тому же он спекулянт.
   Анжелика попала в порт в тот момент, когда высаживался граф  д'Урвилль  с
новыми отпущенными на берег.  Д'Урвилль,  как  обычно  веселый,  не  казался
озабоченным Он издали поприветствовал Анжелику.
   - Что гам происходит? - спросила она. - Почему стреляли из пушки?
   - У кого-то расшатаны нервы на этом несчастном корабле. Мы его  окружили,
представились и предложили помощь. А он ответил бортовым залпом по подводной
части нашего  корабля.  Мы  едва  успели  увернуться.  Они  восприняли  наше
предложение помощи, как злой умысел. Корабль  на  краю  гибели,  но  капитан
готов лучше пойти ко дну, чем допустить,  чтобы  судно  задержали.  Это  или
пьяница, или сумасшедший. Но он не мог стрелять.  Пассажиры  нижней  палубы,
иммигранты, в плачевном состоянии. Треть из тех, кто начал это  путешествие,
умерли в пути.
   - Почему же это судно отправ