евушка была  отгорожена  от
братьев холодными прутьями решетки.
   Дени уже учился в коллеже. С годами он стал так  похож  на  Жослена,  что
Анжелике почудилось, будто перед  нею  ее  старший  брат,  такой,  каким  он
остался в ее памяти: в черной монашеской сутане, с роговой  чернильницей  на
поясе. Она до того была  поражена  этим  сходством,  что,  поздоровавшись  с
монахом, который сопровождал Дени, уже больше не обращала на него  внимания.
Пришлось ему представиться.
   - Я Раймон, Анжелика. Ты не узнала меня?
   Она даже немного  оробела.  В  ее  монастыре,  где  не  в  пример  прочим
монастырям устав был  очень  строг,  монахини  относились  к  священникам  с
набожным почтением - в этом сказывалось также  извечное  стремление  женщины
подчиняться мужчине. И вот сейчас, услышав, что один из  священников  просто
обращается к ней на "ты", Анжелика пришла в  замешательство.  И  теперь  она
потупила взгляд, когда Раймон улыбнулся ей. С большим  тактом  брат  поведал
Анжелике о постигшем их горе и без громких слов напомнил,  что  люди  должны
покоряться воле божьей. Что-то новое появилось в его длинном лице с  матовой
кожей и светлыми горящими глазами.
   Отец, по словам Раймона, очень опечален тем,  что  его  сын  и  за  годы,
проведенные у иезуитов, не отказался от  своего  намерения  посвятить  жизнь
церкви. По-видимому, после отъезда  Жослена  барон  надеялся,  что  хотя  бы
Раймон унаследует его имя как  продолжатель  рода,  но  юноша  отказался  от
наследства в пользу младших братьев  и  постригся  в  монахи.  Гонтран  тоже
разочаровал бедного барона Армана. Вместо того чтобы стать военным, он уехал
в Париж учиться, а чему - никто в точности не знал. Итак, оставалось  только
ждать, пока Дени, которому сейчас было  всего  тринадцать  лет,  вырастет  и
вернет роду де Сансе воинскую доблесть, как полагалось в знатных семьях.
   Передавая все эти новости, юный иезуит глядел на сестру,  которая,  чтобы
лучше его слышать, прижалась розовым личиком к холодным прутьям решетки, и в
полумраке, царившем в приемной, ее необычные глаза казались прозрачными, как
морская вода. Раймон спросил с какой-то жалостью:
   - А ты что собираешься делать, Анжелика?
   Она тряхнула копной своих тяжелых золотистых волос и равнодушно ответила,
что еще сама не знает.
   Год спустя Анжелику де Сансе снова вызвали в приемную.
   Она увидела там Гийома. За годы разлуки старый солдат  лишь  еще  немного
поседел. Его неразлучная пика стояла рядом, аккуратно прислоненная к стене.
   Старик Гийом сообщил Анжелике, что приехал, чтобы отвезти ее  в  Монтеру.
Образование ее закончено. Она уже достаточно взрослая и ей нашли мужа.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ТУЛУЗСКАЯ СВАДЬБА

Глава 11

   Барон де Сансе оглядывал свою дочь Анжелику с явным удовлетворением.
   - А монахини и впрямь превратили тебя в примерную девушку, дикарочка моя!
   - Примерную? Это мы еще  посмотрим!  -  возразила  Анжелика  и  привычным
движением тряхнула своими золотистыми кудрями.
   Напоенный чуть сладковатым ароматом болот воздух Монтелу снова возродил в
ней вкус к вольной жизни. Она ожила, как захиревший цветок после ливня.
   Но в своем отцовском тщеславии барон Арман не сдавался:
   - Во всяком случае, твоя красота превзошла все мои ожидания. Правда, кожа
у тебя, на мой взгляд, немного смуглая для твоих глаз и  волос,  но  в  этом
тоже есть свое очарование. Впрочем,  я  заметил,  что  почти  все  мои  дети
смуглые. Боюсь, что это память о маврах, которые некогда побывали  на  нашей
земле. Ведь в жилах большинства жителей Пуату течет и мавританская кровь. Ты
уже видела своего маленького братика Жана-Мари? Вылитый мавр.
   Неожиданно барон добавил:
   - Граф Жоффрей де Пейрак де Моран просит твоей руки.
   - Моей руки? - удивилась Анжелика. - Но я же его не знаю!
   - Какое это имеет значение! Его знает  Молин,  а  это  главное.  И  Молин
заверил меня, что о более лестном браке для любой своей дочери я не  могу  и
мечтать.
   Барон Арман сиял от радости. Прогуливаясь в это теплое апрельское утро  с
дочерью по дороге, идущей через овраг, он концом своей палки сбивал примулы,
растущие на обочине.
   Анжелика вместе со старым  Гийомом  и  братом  Дени  приехала  в  Монтелу
накануне вечером. Она очень  удивилась,  увидев  Дени,  но  он  сказал,  что
получил в коллеже разрешение  поехать  домой,  чтобы  присутствовать  на  ее
свадьбе.
   "Какая там еще свадьба?" - подумала тогда Анжелика.
   Вначале она не приняла этих разговоров всерьез, но сейчас  уверенный  тон
отца обеспокоил ее.
   За те годы, что Анжелика провела в монастыре, отец  почти  не  изменился.
Лишь несколько седых нитей появилось в его усах и маленькой, узкой  бородке,
которую он носил по моде времен Людовика XIII. Анжелика ожидала увидеть отца
растерянным и подавленным смертью жены и была немного  удивлена,  найдя  его
довольно бодрым и веселым.
   Когда они вышли на луг,  отлого  спускавшийся  к  высохшему  болоту,  она
попыталась переменить тему разговора, боясь, как бы  они  не  рассорились  в
первый же день встречи.
   - Отец, вы мне писали, что в годы этой ужасной Фронды армия реквизировала
у вас много мулов и тем нанесла вам большой ущерб?
   - Да. Мы с Молином потеряли почти половину наших мулов, и, если бы не он,
я бы давно сидел в тюрьме за долги, даже если бы продал все наши земли.
   - А вы еще много должны ему? - с тревогой спросила Анжелика.
   - Увы! Из сорока тысяч ливров, которые он мне  некогда  ссудил,  я  после
пяти лет упорного труда смог отдать ему  всего  пять  тысяч.  Между  прочим,
Молин не хотел их брать, говорил, что это моя доля прибыли. Только  когда  я
совсем уж рассердился, он взял деньги.
   Анжелика простодушно заметила, что уж коли сам  Молин  считает,  что  его
расходы окупились, то  незачем  было  возвращать  деньги,  и  зря  отец  так
упорствовал, проявляя свое благородство.
   - Если уж Молин предложил вам затеять это дело, значит, он в  накладе  не
остался. Не такой он человек, чтобы делать подарки.  Но  видимо,  совесть  у
него все же есть, и он отказывается от этих сорока тысяч ливров, считая, что
ваши труды и те услуги, которые вы ему оказали, вполне стоят этих денег.
   - Правда, небольшая торговля,  которую  мы  ведем  с  Испанией  мулами  и
свинцом, худо-бедно, но идет, тем более что до самого океана  наш  товар  не
облагается пошлиной. А в те годы, когда нас не грабят  и  мы  можем  продать
какую-то часть мулов и свинца государству, мы покрываем расходы...  Все  это
так...
   Барон Арман с озадаченным видом посмотрел на Анжелику.
   - Но как вы трезво рассуждаете, дочь моя! Не знаю, пристало ли столь юной
девушке, едва покинувшей стены монастыря, вести такие практические и,  я  бы
сказал, низменные разговоры?
   Анжелика рассмеялась.
   - Говорят, в Париже есть женщины,  которые  верховодят  всем:  политикой,
религией, литературой и даже науками. Их называют "жеманницами". Каждый день
в салоне одной из  них  собираются  всякие  острословы,  образованные  люди.
Хозяйка дома возлежит на кровати, а гости теснятся в алькове и  беседуют  на
разные темы. Может быть, и мне, если я буду  жить  в  Париже,  создать  свой
салон, где будут беседовать о торговле и делах!
   - Какой ужас! - воскликнул барон  с  искренним  возмущением.  -  Надеюсь,
Анжелика, подобные мысли внушили вам не урсулинки в Пуатье?
   - Они находили, что я превосходно считаю и рассуждаю. Даже слишком...  Но
зато они очень горевали,  что  им  не  удалось  сделать  из  меня  примерную
богомолку и...  такую  же  лицемерку,  как  моя  сестра  Ортанс.  Они  очень
надеялись, что  она  пострижется  в  монахини.  Но  видимо,  чары  прокурора
оказались сильнее.
   - Дочь моя, не завидуйте ей, ведь  Молин,  о  котором.  вы  судите  столь
сурово, нашел вам мужа, бесспорно намного превосходящего мужа Ортанс.
   Анжелика нетерпеливо топнула ногой.
   - Этот Молин слишком много на себя берет! Послушать вас, можно  подумать,
будто я не ваша дочь, а его, так он печется о моем будущем!
   - Напрасно вы на это сетуете, маленькая упрямица, - улыбаясь,  проговорил
отец. - Послушайте лучше меня. Граф  Жоффрей  де  Пейрак  -  прямой  потомок
графов  Тулузских,  а  их  родословная  древнее  родословной  нашего  короля
Людовика XIV.  К  тому  же  граф  самый  богатый  и  влиятельный  человек  в
Лангедоке.
   - Возможно, отец, но не могу же  я  выйти  замуж  за  человека,  которого
совсем не знаю, которого и вы сами никогда не видели.
   - Но почему? - удивился барон. - Все девушки из знатных семей именно  так
и выходят замуж. Когда речь идет о благоприятном для  семьи  союзе,  который
обеспечивает будущее благополучие и знатное имя невесте,  нельзя  полагаться
на выбор самой девушки или на простой случай.
   - А он... он молодой? - поколебавшись, спросила Анжелика.
   - Молодой ли он? - с досадой проворчал барон. - Что  за  праздный  вопрос
для такой практичной особы, как вы? По правде говоря, ваш будущий супруг  на
двенадцать лет старше вас. Но в тридцать лет мужчина в самом  расцвете  сил,
он особенно привлекателен. Небо может послать вам много детей. У  вас  будет
дворец в Тулузе, замки в Альби и Беарне, экипажи, туалеты...
   Барон де Сансе запнулся, так как на этом воображение его иссякло.
   - Что касается меня, - заключил он, - то мне это предложение от человека,
который  ведь  тоже  никогда  вас  не  видел,  представляется   неожиданной,
необыкновенной удачей.
   Они сделали несколько шагов в молчании.
   - Все это так, - тихо проговорила Анжелика,  -  но  именно  эта  удача  и
кажется мне очень странной. Почему ваш граф, у которого есть все  для  того,
чтобы взять себе в жены богатую наследницу,  выбрал  себе  бесприданницу  из
самого глухого угла Пуату?
   -  Бесприданницу?  -  переспросил  Арман  де  Сансе,  и  лицо  его  вдруг
просветлело. - Вернемся в замок, Анжелика, ты  переоденешься,  мы  сядем  на
коней, и я тебе кое-что покажу.
   По распоряжению барона конюх вывел во двор замка двух  лошадей  и  быстро
оседлал их. Заинтригованная словами отца, Анжелика ни о чем  не  спрашивала.
Садясь в седло, она уговаривала себя, что, в конце концов, замужество  -  ее
удел, и большинство ее подруг именно так и вышли замуж -  за  тех,  кого  им
выбрали родителя. Тогда почему же ее  возмутило  это  предложение?  Мужчина,
который предназначен ей, еще не стар... Она будет богата...
   Неожиданно какое-то  радостное  чувство  охватило  ее.  Только  несколько
мгновений спустя она вдруг осознала, что произошли. Рука конюха, помогавшего
ей сесть в седло, скользнув по ее ноге, задержалась и погладила ее, что  уже
никак нельзя было счесть нечаянностью.
   Барон ушел в замок сменить сапоги и надеть чистый воротник.
   Анжелика нервным жестом отдернула ногу, и лошадь сделала несколько шагов.
   - Это еще что!
   Она чувствовала, как покраснела,  и  злилась  на  себя  за  то,  что  эта
мимолетная ласка взволновала ее.
   Конюх, здоровенный, широкоплечий  детина,  поднял  голову.  Из-под  пряди
темных волос знакомым лукавством светились его карие глаза.
   - Никола! - воскликнула Анжелика. Теперь  в  ней  боролись  два  чувства:
радость от встречи со своим товарищем детских игр и смущение, вызванное  его
дерзостью.
   - А-а, ты наконец узнала Никола! - воскликнул  барон  де  Сансе,  широким
шагом приближаясь к ним. - Вот уж истинное наказание для нас, никто не может
совладать с ним. Ни на земле, ни  с  мулами  -  нигде  не  желает  работать.
Бездельник и бабник - вот он каков, твой прелестный дружок, Анжелика.
   Но Никола, казалось, совсем не смутил такой отзыв  барона.  Он  продолжал
смотреть на Анжелику и смеялся, показывая белые зубы, смеялся дерзко,  почти
нагло. Из-под расстегнутой рубашки  видна  была  его  мускулистая  загорелая
грудь.
   - Эй, малый, садись на мула и поезжай за нами, - приказал  барон,  ничего
не заметив.
   - Слушаюсь, хозяин.
   Они проехали по подъемному мосту и свернули налево.
   - Куда мы едем, отец?
   - На старый свинцовый рудник.
   - К развалинам неподалеку от Ньельского монастыря?..
   - Совершенно верно.
   Анжелика вспомнила обитель распутных монахов, свою безумную детскую затею
бежать в Америки и рассказ брата Ансельма о руднике, о том,  как  в  древние
времена там добывали свинец и серебро.
   - Не понимаю, какое отношение имеет этот заброшенный клочок земли к...
   - Теперь он уже не заброшен и  называется  Аржантьер.  Это  и  есть  твое
приданое. Если ты помнишь, Молин в свое время просил меня возобновить  права
нашей семьи на разработку рудника, а  также  хлопотать  об  освобождении  от
налогов четверти добытого свинца.  Когда  мне  удалось  добиться  этого,  он
привез туда рабочих-саксонцев. Видя, какое значение он придает нашей, прежде
заброшенной земле, я как-то сказал ему, что предназначил ее тебе в приданое.
По-моему, именно тогда и зародилась в его хитроумной голове  мысль  о  твоем
браке с графом де Пейраком,  ведь  этот  тулузский  сеньор  изъявил  желание
купить наши рудники. Я не  очень  понимаю,  какие  дела  связывают  графа  с
Молином, но думаю, что граф в какой-то мере причастен к торговле  свинцом  и
мулами, которую мы ведем с Испанией. А это свидетельство того,  что  дворян,
занимающихся коммерцией, гораздо больше, чем принято думать. Правда, на  мой
взгляд, земельные владения графа де Пейрака достаточно  велики,  и  ему  нет
нужды прибегать к таким отнюдь не аристократическим занятиям.  Но  возможно,
это его развлекает. Говорят, он большой оригинал.
   - Если я не ошибаюсь, отец, - медленно проговорила Анжелика, - вы  знали,
что он мечтает об этих рудниках, и дали понять, что в  придачу  нужно  взять
дочь.
   - Как странно ты все воспринимаешь, Анжелика! А я вот нахожу  мысль  дать
тебе рудник в приданое великолепной. Всю жизнь и я, и  твоя  бедная  матушка
пеклись о том, чтобы хорошо пристроить дочерей. Не в традициях  нашей  семьи
продавать свои земли. Даже в самые трудные времена нам удалось  сохранить  в
неприкосновенности вотчину баронов  де  Сансе,  хотя  дю  Плесси  много  раз
зарился на наши плодородные земли, знаешь, те, где некогда были  болота.  Но
выдать дочь замуж за человека не только знатного рода, но еще и  богатого  -
на это я согласен. Род сохраняет свои земли. Они перейдут не в чужие руки, а
к новой ветви рода, к новой семье.
   Анжелика ехала чуть позади барона, и он не мог видеть выражение ее  лица.
А она в бессильной злобе кусала губы своими белыми зубками. Разве могла  она
объяснить отцу,  в  какое  унизительное  положение  поставили  ее,  если  он
убежден, что так ловко устроил счастье  своей  дочери!  Однако  она  все  же
попыталась бороться.
   - Насколько мне помнится, вы отдали рудник Молину в аренду на десять лет.
Значит, до конца арендного срока еще около четырех лет. Как же можно в таком
случае давать его в приданое?
   - Молин не только  дал  согласие  на  это,  но  даже  изъявил  готовность
продолжать его разработку для графа де Пейрака. Кстати,  работы  на  руднике
ведутся уже три года... Сейчас ты все увидишь, ведь мы уже подъезжаем.

***

   Они добрались до рудника за час. Когда-то  Анжелике  представлялось,  что
этот черный карьер и гугенотские деревни неподалеку от него находятся где-то
на краю света,  а  теперь  вдруг  оказалось,  что  они  совсем  близко.  Это
впечатление подкрепляла отличная дорога, которая вела  туда.  Около  рудника
появились дома для рабочих.
   Отец и дочь спешились, и Никола взял лошадей под уздцы.
   Заброшенный рудник, так  врезавшийся  в  память  Анжелики,  изменился  до
неузнаваемости.
   По желобам сюда  подавалась  проточная  вода,  которая  с  помощью  колес
приводила в движение  несколько  вертикальных  каменных  жерновов.  Чугунные
рудодробильныe песты с неимоверным грохотом дробили  большие  глыбы  породы,
которые рабочие откалывали от скалы кувалдами.
   В двух печах жарко пылало пламя, раздуваемое огромными  кожаными  мехами.
Рядом  с  печами  высились  черные  горы  древесного  угля,  все   остальное
пространство было завалено кучами породы.
   Группа  рабочих  лопатами  бросала  размельченную  жерновами   породу   в
деревянные желоба, по которым тоже текла вода, другие  скребками  подгребали
ее против течения.
   Несколько поодаль высилась какая-то довольно  солидная  постройка,  двери
которой были затянуты сеткой, забраны железной решеткой и заперты на большой
замок.
   Два человека, вооруженные мушкетами, стояли у входа в это помещение.
   - Здесь хранятся слитки серебра и свинца, - пояснил барон.
   И преисполненный гордости, он  добавил,  что  в  следующий  раз  попросит
Молина показать Анжелике этот склад.
   Потом он повел  ее  к  ближайшему  карьеру,  который  спускался  высокими
террасами, метра в четыре каждая, образуя нечто вроде римского амфитеатра.
   Тут и там под скалой зияли черные  дыры  туннелей,  и  из  них  время  от
времени появлялись ослики, которые тянули небольшие тележки.
   - На руднике живет десять саксонских  семей  -  потомственных  рудокопов,
литейщиков и камнеломов. Вот они-то вместе с Молином и ведут разработки.
   - И сколько же рудник приносит дохода в год? - спросила Анжелика.
   - Откровенно говоря, я никогда  не  задумывался  над  этим,  -  несколько
смущенно признался барон Арман де Сансе. -  Ты  понимаешь,  Молин  регулярно
вносит мне  за  него  арендную  плату.  Он  взял  на  себя  все  расходы  по
оборудованию. Кирпичи  для  печей  привезены  из  Англии  и,  наверно,  даже
контрабандой из Испании, через Лангедок.
   - И уж, конечно, не  без  помощи  того,  кого  вы  предназначаете  мне  в
супруги?
   - Возможно.  Говорят,  его  интересы  весьма  разносторонни.  Кстати,  он
крупный ученый и сам сделал чертеж этой паровой машины.
   Барон подвел дочь к входу в  одну  из  штолен.  Он  показал  ей  огромный
железный котел, под которым был разведен огонь. Из чана в  штольню  тянулись
две толстые,  чем-то  обмотанные  трубы,  и  время  от  времени  из  штольни
вздымался фонтан воды.
   - Это одна из первых паровых машин, которые пока что существуют  в  мире.
Она выкачивает из штолен подземные воды. Ее сконструировал  граф  де  Пейрак
после одной из своих поездок в Англию. Так что видишь, для женщины,  которая
хочет стать "жеманницей", лучшего мужа не сыскать  -  ведь  он  в  такой  же
степени ученый и остроум, в какой я неуч и  тугодум,  -  с  жалкой  гримасой
заключил Арман де Сансе. - О, здравствуйте, Фриц Хауэр, - поздоровался вдруг
барон.
   Один из стоявших у машины рабочих снял шапку и низко поклонился. Лицо его
отливало синевой - за долгие годы, проведенные на  рудниках,  каменная  пыль
въелась в кожу. На одной руке  у  него  не  хватало  двух  пальцев.  Он  был
небольшого роста, горбатый, и поэтому руки его казались  чересчур  длинными.
Из-под спадающих на лоб волос поблескивали маленькие глазки.
   - Не правда ли, он немного напоминает Вулкана, бога  подземного  огня?  -
сказал барон де Сансе. -  Говорят,  никто  не  разбирается  так  в  породах,
залегающих в недрах земли, как этот саксонский  рабочий.  Может,  поэтому  у
него и вид такой необычный. Вообще рудничное дело всегда представлялось  мне
очень загадочным и чуть ли не колдовским. Ходят даже слухи, будто Фриц Хауэр
знает тайну превращения свинца в золото. Это уж были бы  совсем  чудеса.  Но
как бы там ни" было, он много лет работает  с  графом  де  Пейраком,  и  тот
послал его в Пуату наладить разработки на нашем руднике Аржантьер.
   "Опять граф де Пейрак! Всюду граф де Пейрак!" - с  раздражением  подумала
Анжелика.
   - Наверно поэтому он так и богат, ваш граф де Пейрак, -  сказала  она,  -
что превращает в золото свинец, который ему присылает этот самый Фриц Хауэр.
Почему бы ему не превратить меня в лягушку...
   - Дочь моя, вы,  право,  огорчаете  меня.  К  чему  эти  насмешки?  Можно
подумать,  что  я  желаю  сделать  вас  несчастной.  Ведь  в   моих   планах
относительно  вашего  будущего  нет   ничего,