ению с  Филиппом  и
призраком графа де Пейрака они казались такими беспомощными и слабыми.
   - Да восторжествует жизнь! - сказал недавно старый гугенот.
   Теперь жизнь Анжелики была в них. Это  для  детей  она  будет  продолжать
борьбу, свой путь к счастью.
   И да поможет ей бог!

Глава 41

   Все те мрачные мысли,  мучившие  Анжелику  в  последнее  время,  не  были
замечены ни ее близкими, ни друзьями.
   Раньше ее семья была безвестной при дворе. Но вот уже несколько  лет  имя
де Сансе мелькало во дворцовой хронике. Старший брат Анжелики иезуит Раймонд
был  в  моде.  Даже  мать  короля,  Анна  Австрийская,  в  свое  время  была
неравнодушна к нему. Это был великий иезуит, с огненными глазами, у которого
все светские дамы хотели получить благословение.
   В принципе имя мадам Марен было скандально в обществе, и весть о том, что
она родная сестра иезуита, потрясла всех. Сначала в это никто не  верил.  Но
однажды на приеме у мадам Альбрэ вдруг все  увидели,  что  иезуит  поцеловал
будущую маркизу дю Плесси де Бельер, долго говорил с ней в  форме  дружеской
беседы.
   Именно к Раймонду направилась Анжелика на следующий день после  разговора
с Молином. Она знала, что  брат  может  дать  ей  дельный  совет,  как  себя
держать.
   Не прошло и недели, как натянутость  между  мадам  Марен  и  двором  была
ликвидирована  навсегда.  О  ней  говорили  как   о   сестре   прекраснейшей
Мари-Агнессы  де  Сансе,  грация  и  изящество  которой  вот  уже  два  года
шокировали королевский двор. Ум и репутация Анжелики были безупречны.  Никто
не вспоминал ей других братьев или прошлую свадьбу,  а  также  то,  что  она
делала шоколад.
   Кроме де Гиша, все враги мадам Марен прикусили языки,  боясь  опалы,  так
как маркиз дю Плесси был у его величества фаворитом. Де Вард был в  Бастилии
по делу об убийстве маленького продавца вафель. Анжелике это было на руку.
   Мадемуазель  де  Монпансье  молчала.  Она  даже  прослезилась,  когда  ей
сообщили о помолвке. И, поцеловав Анжелику, она сказала:
   - Будьте счастливы, моя дорогая!
   Что касается мадам де Монтеспан, то  она  смутно  помнила  прошлое  мадам
Марен, да и ее собственные интриги не давали возможности заняться Анжеликой.
Она даже была довольна тем, что мадам  Марен  скоро  будет  при  дворе,  ибо
ценила ее смелость и обаяние.
   - С этой нудной  Луизой  де  Лавальер  и  вечно  хныкающей  королевой,  -
говорила она, - двору не хватает задора!
   Сам король, так  долго  сидевший  взаперти,  рад  был  повеселиться.  Его
серьезность как рукой снимало, когда он видел обаятельную  представительницу
слабого пола.
   - Темперамент мадам Марен  поможет  Атенаис  де  Монтеспан  расцвести,  -
шептались в салонах. - Эти две красавицы затмят весь двор.
   Мадам де  Монтеспан  дала  Анжелике  тысячу  советов  насчет  туалетов  и
драгоценностей, необходимых в Версале.
   Что касается вдовы Скаррон, то последняя, зная, что Анжелике пригодится в
будущем, всячески помогала ей. Все это отодвинуло прошлое Анжелики на задний
план.
   Однажды вечером, посмотрев еще раз на нож  Родогона  и  на  браслет,  она
сказала себе:
   - О да, это был сон, который никогда не  повторится.  Ей  виделась  новая
жизнь в свете, в Версале. Она, дворянка, Анжелика де Сансе де Монтелу, скоро
выйдет замуж за Филиппа дю Плесси де Бельер. Это было уже предрешено.
   Под влиянием этого она перестала думать о прошлом и обо  всем  на  свете.
Единственной ее мыслью было выйти  замуж  и  стать  маркизой  дю  Плесси  де
Бельер.

Глава 42

   Как-то утром, когда мадам Марен сидела  за  туалетным  столиком  в  своем
будуаре, ей доложили, что прибыл метрдотель Одиже. Вначале  Анжелика  хотела
надеть платье, но, подумав, осталась в пеньюаре. Знатная дама могла свободно
принимать подчиненных в таком наряде, это допускалось по этикету.
   - О, входите, дорогой Одиже, садитесь около меня на этот табурет. Мы  так
долго не виделись. Но, несмотря на это, наши  дела  идут  хорошо,  благодаря
нашему бравому Марсиандо...
   - Да, мадам, я вас тоже давно не видел, - угрюмо  заметил  Одиже.  -  Вы,
мадам, продолжаете делать глупости? Ходят слухи, что вы  выходите  замуж  за
маркиза дю Плесси.
   - Это не слухи, а чистая правда, - небрежно ответила Анжелика. - Маркиз -
мой кузен, и, честно говоря, я давно была влюблена в него.
   Одиже молчал, потом произнес:
   - Я давно понял, что вам не пара. Вам нужен дворянский титул?
   - Но я сама дворянка от рождения.
   Одиже так разволновался, что расстегнул ворот рубашки.
   - Дорогой друг... - начала Анжелика.
   - Я вам не друг. Да сохрани меня бог быть вашим другом. - Одиже поднялся,
из красного он стал белым, и голос его задрожал. - О, как я  заблуждался!  -
пробормотал молодой человек.
   - Вы были неплохим компаньоном, Одиже, но вы плохой любовник.
   Некоторое  время  Анжелика  смотрела  на  Одиже.  "Черт  бы  побрал  этих
мужланов!" - зло подумала Анжелика.
   Мадам Марен вспомнила, как она желала его на мельнице Жавель. Тогда Одиже
был богат. Но сейчас обстоятельства изменились.
   Вздохнув, она снова уселась перед зеркалом. Правильно говорила Нинон:
   - Что касается неприятностей в любви, то часы желаний не  всегда  бьют  в
одно и то же время.
   На другой день Анжелика получила послание от Одиже, который предлагал  ей
явиться в контору проверить счета и векселя.
   Не противясь, Анжелика поехала, так как знала,  чем  обязана  Одиже.  Она
быстро нашла его в конторе за работой. Молодой человек был одет  в  дорожный
кафтан и охотничьи сапоги. Он  казался  спокойным  и  выдержанным.  Никакого
намека на разговор накануне не было сделано.
   - Извините, мадам, но так как я уезжаю, то вы должны проверить счета.
   - Как, вы уезжаете?
   - Да, мадам, я уезжаю, и надолго.
   В течение часа она с помощью Марсиандо проверяла  счета,  машины,  запасы
какао и пряностей.
   Потом молодой человек, поклонившись, вышел, я  вскоре  Анжелика  услышала
стук копыт его лошади.
   Внезапно она осознала, что никогда больше не увидит его. Может быть,  это
и к лучшему.
   - Такова жизнь, - сказала себе будущая маркиза дю Плесси де Бельер.
   Приготовления к  свадьбе  целиком  поглотили  ее  внимание.  Образ  Одиже
постепенно стирался в памяти Анжелики и вскоре померк навсегда.

Глава 43

   Анжелика  закончила  писать  письмо  своему  судовладельцу  в  Ла-Рошель.
Посыпав письмо песком и запечатав его, она надела манто, маску и вышла.
   Неподалеку находилось  маленькое  элегантное  кафе.  В  зале  было  полно
народу, так как дождь выгнал всех клиентов из зеленых беседок. Анжелика тихо
подошла к двери центрального зала, чтобы взглянуть на клиентов.
   Как только она станет маркизой, думала Анжелика, она будет приходить сюда
с группой поклонников, чтобы продегустировать дивный шоколад.  Это  было  бы
очень забавно, нечто вроде реванша за все труды.
   Большие зеркала в позолоченных рамах отражали оживление  в  зале,  но  не
такое, которое царит в кабаках. Шоколад  -  спокойный  напиток,  после  него
встают на ноги, а не на дыбы, как после вина.
   Недалеко от того места, где стояла Анжелика, размышлявшая  о  своем,  она
вдруг заметила мужчину, одиноко сидящего за чашкой дымящегося шоколада.
   - Боже мой, да это же Дегре! - обрадовалась Анжелика.
   Мадам Марен испытала почти детскую радость, увидев  знакомые  черты  лица
полицейского. Дегре оставался единственным  человеком,  которому  она  могла
довериться. Тихонько она подошла к нему.
   - Мне кажется, что вас все покинули, господин Дегре, -  сказала  Анжелика
ему на ухо. - Не могу ли я заменить вам ту, которую вы ждете?
   Дегре поднял глаза и, сразу узнав Анжелику, дружески улыбнулся.
   - Нет ничего лучше, мадам, чем посидеть с хозяйкой этого  восхитительного
заведения.
   Анжелика села рядом с ним.
   - Кого вы пришли ловить ко мне, господин Дегре? Злостного памфлетиста?
   - Нет, мадам, дьявола в женской плоти. Иначе говоря, отравительницу.
   "О, я знаю одну", - подумала мадам Марен, вспоминая мадам  де  Бренвилье,
сестру лейтенанта полиции.
   - Когда мне будут нужны сведения, я допрошу вас,  мадам,  -  сухо  сказал
полицейский. - Я знаю, вы охотно дадите их мне.
   Анжелика попробовала горячий шоколад, который ей принесли.
   - Что вы скажете об этом напитке, Дегре? - хитро спросила она.
   - Это прекрасный напиток, мадам.  По  делам  службы  я  бываю  во  многих
местах, но ваше заведение просто чудо, здесь отдыхаешь и душой, и телом.
   Анжелика была уверена, что Дегре знает о ее будущей свадьбе с маркизом дю
Плесси, но никак не могла переменить  тему  разговора.  Вдруг  в  зал  вошла
группа сеньоров и дам, в том числе и маркиз дю Плесси  де  Бельер.  Так  как
Анжелика и Дегре сидели в углу, к тому же она была в маске,  маркиз  никогда
бы не узнал ее. Мадам Марен показала полицейскому на Филиппа дю Плесси.
   - Видите этого дворянина в голубом  костюме?  Я  выхожу  за  него  замуж.
Посмотрите, Дегре, как он красив!
   - Красота подкупает вас, мадам.
   - Но он меня не любит! - воскликнула Анжелика, рассердившись.
   - Тем лучше. Вы сможете заставить его полюбить вас. Но, держу пари, что в
любви он деспот. Не он ли был в компании Филиппа Орлеанского, брата короля?
   - О, Дегре, я стесняюсь задавать вам нескромный вопрос.
   - Пожалуйста, мадам.
   - Как вы думаете, могут ли от такого мужчины, как Филипп, быть дети?
   - Ну, что ж, попробуйте и узнаете - могут ли быть дети или нет. Ладно,  я
покидаю вас, мадам. Полицейский поднялся и поцеловал ей руку.
   - Я покидаю вас, - повторил Дегре и пошел к выходу.
   Вдруг мадам Марен с ужасом поняла, что в  том  обществе,  в  котором  она
будет вращаться (королевский двор), она уже никогда не  увидит  полицейского
Дегре. Она быстро встала и направилась к  выходу,  где  только  что  скрылся
Дегре. Выйдя, она увидела полицейского, шагавшего по темной аллее, а впереди
него бежала его верная Сорбонна.
   Мадам Марен бросилась за ними.
   - Дегре! Дегре!
   Полицейский повернулся и остановился в нерешительности. Подойдя, Анжелика
схватила его за руку и увлекла в сторону от тропинки. Обвив его шею  руками,
она прошептала:
   - Я люблю вас.
   Дегре усмехнулся.
   - Не сердитесь и вспоминайте меня, -  сказал  он  Анжелике.  -  Прощайте,
"маркиза ангелов", желаю вам счастья! - И  полицейский  с  собакой  удалился
прочь, весело насвистывая.

Глава 44

   Еще в Париже Филипп сказал  Анжелике,  что  их  свадьба  состоится  в  дю
Плесси. Казалось, он не хотел предавать огласке  эту  церемонию.  Это  также
устраивало и Анжелику, давая ей  возможность  найти  злополучный  ларец  без
всяких хлопот, не привлекая внимания.
   Иногда ее бросало в жар при мысли, что ларец мог исчезнуть  из  маленькой
башенки замка. Не нашел ли его там кто-нибудь?  Но,  в  принципе,  это  было
невозможно. Никто не мог додуматься пройти по  карнизу  и  заглянуть  внутрь
башенки.
   Анжелика знала, что в течение последних лет в замке дю  Плесси-Бельер  не
было никаких работ. У нее были все шансы найти ларец на старом месте. В день
свадьбы она должна будет отдать его маркизу по условию брачного контракта.
   Приготовления к отъезду в Пуату были оживленными. С ней должны были ехать
дети,  Барба,  Легкая  нога  и  прислуга.  Понадобились  две  кареты,  чтобы
разместить людей и багаж.
   Филипп, в свою очередь, должен будет отправиться туда сам. Казалось,  его
не интересовала предстоящая свадьба. Он продолжал посещать Лувр и Версаль.
   В течение последней недели мадам Марен видела его один раз.  В  маленьких
записках, которые ей передавал Молин, маркиз  давал  ей  свои  распоряжения.
Анжелика должна будет приехать к такому-то числу, а маркиз приедет в тот  же
день с аббатом и Молином. Свадьба состоится сразу же.
   Анжелика помнила все его указания.
   - Ничего, в будущем я обломаю этого молокососа, - говорила она себе.
   Чтобы покрыть расстояние от Парижа до Пуату, понадобилось три дня. Дороги
были ужасны. Но все обошлось благополучно, если не считать, что у  одной  из
карет поломалась  ось  при  въезде  в  Пуату.  Заменив  ось,  наутро  экипаж
отправился в Монтелу.
   Анжелика постепенно узнавала знакомые места. Она  едва  сдерживала  себя,
чтобы не выскочить из кареты.  Всю  дорогу  Анжелика  рассказывала  детям  о
Монтелу, и сколько возможностей будет у них порезвиться на свежем воздухе.
   И вот наконец в дымке показался  белый  замок,  расположенный  на  берегу
красивого пруда. Когда они подъезжали к замку дю Плесси,  их  уже  встречали
несколько слуг. Несмотря  на  то,  что  семейство  дю  Плесси  бросило  свой
провинциальный замок на произвол судьбы, последний, казалось, был в  хорошем
состоянии, благодаря стараниям старого Молина. Интендант  за  неделю  до  их
приезда предупредил, что приедет хозяин, и в замке был наведен порядок.
   Через открытые окна  свежий  воздух  проникал  в  комнаты,  смешивался  с
запахом старых ковров и мебели. Анжелика не испытывала особого  удовольствия
от приезда в дю Плесси, здесь она чувствовала себя скованно. Может, ей нужно
было радоваться, обнимать детей, но на душе у нее было грустно и тоскливо.
   Когда Анжелика увидела своих детей, сидящих за столом, вымытых, одетых  в
чистые костюмчики, уплетающих за  обе  щеки  деревенский  пирог,  ее  сердце
наполнилось радостью. Покормив детей, она прошла  в  комнату,  где  когда-то
отдыхал принц Конде. Два лакея принесли горячую воду для мадам  и  наполнили
до краев ванну.
   Анжелика заговорила с  ними  на  наречии  Пуату.  Лакеи  открыли  рты  от
изумления, услышав, что знатная дама говорит с ними на  их  родном  наречии.
Они, конечно же, не могли знать, что в детстве Анжелика свободно говорила на
нем.
   - Вы не узнаете меня? - спросила мадам Марен, смеясь. - Я -  Анжелика  де
Сансе де Монтелу. А ты, Гийо, разве не помнишь меня? Ты же из деревни  Моби,
что находится недалеко от Монтелу.
   - О, как хорошо! Все хотят знать. Кто же будет нашей новой хозяйкой!
   Растерянная Анжелика не знала, что сказать простаку Гийо. Она удивлялась,
почему здесь никто не знает о свадьбе.
   "Да, маркиз наводит тень на плетень", - подумала Анжелика. Она подошла  к
окну и открыла его. Увидев узкий выступающий карниз, который вел к  башенке,
где вот уже много лет лежал злополучный ларец, она изумилась.
   "Я стала толста, - подумала она. - Никогда я не смогу дойти до башенки".
   Все восхищались ее стройным телом, но в этот вечер она увидела, что время
неумолимо. Сейчас ей не  хватало  той  легкости  и  гибкости,  которыми  она
обладала в детстве. Поразмыслив, Анжелика решила позвать Жавотту.
   - Жавотта, дитя мое, -  обратилась  она  к  девочке,  -  ты  легкая,  как
тростинка. Постарайся пройти по карнизу до края башенки. Но смотри не упади.
   - Хорошо, мадам, - ответила Жавотта, стараясь угодить хозяйке.
   Опершись о подоконник, Анжелика с замиранием сердца следила за действиями
девочки. Когда она приблизилась к башенке, мадам Марен воскликнула:
   - Посмотри, видишь ли ты что-нибудь внутри?
   - Да, мадам, я вижу что-то черное... коробку, наверное.
   Анжелика закрыла глаза.
   - Слушай меня, девочка моя. Осторожно возьми коробку и принеси мне.
   Через минуту она держала в руках ларец монаха Экзили.
   - А теперь иди, - сказала Анжелика тихим голосом, - и не болтай никому  о
том, что ты сделала сейчас. Если будешь держать язык  за  зубами,  я  подарю
тебе чепчик и новое платье.
   - Что вы, мадам! - воскликнула девочка.
   Анжелика осторожно вытерла ларец,  поставила  его  на  стол  и  с  трудом
открыла  крышку,  так  как  пружина  задвижки  заржавела.   Наконец   крышка
поддалась, и на пожелтевших от времени листках она  увидела  ампулу  с  ядом
цвета изумруда, предназначенным для королевской семьи.
   Посмотрев некоторое время на ампулу, мадам Марен закрыла ларец и положила
его на старое место, в секретер, откуда 15 лет назад она  так  легкомысленно
взяла его.  В  день  свадьбы  Анжелика  поменяет  этот  проклятый  ларец  на
обручальное кольцо.
   Спрятав ключ в корсаж платья, она продолжала  осматриваться.  Да,  именно
эта комната принесла ей несчастье. Но разве могла  тринадцатилетняя  девочка
знать, что войдет в историю? Конечно,  нет.  В  связи  с  этой  необдуманной
кражей ее муж,  граф  Жоффрей  де  Пейрак,  был  осужден,  а  их  счастливая
супружеская жизнь разбита.
   Анжелика пыталась  забыться.  Ее  думы  были  прерваны  криками  сыновей,
доносившимися из детской. Надо было  торопиться.  Быстро  переодевшись,  она
вышла в холл.
   Возле входа их уже ждала старая двуколка. Анжелика заняла  место  кучера.
Стегнув лошадей, она весело крикнула:
   - В Монтелу, друзья мои!
   Вот  они  проехали  подвесной  мост,  по  которому  с  важностью   хозяев
расхаживали индюки. Анжелика заметила, что их старый замок не изменился.
   Зайдя в кухню, Анжелика увидела отца, сидящего за  столом.  Рядом  сидела
кормилица и чистила лук. Анжелике показалось, что отец и старая женщина были
искренне рады ее приезду,  как  будто  встретили  давно  умершего  человека,
пришедшего с того света. В мыслях они, конечно, похоронили Анжелику.
   Присутствие Флоримона и Кантора сгладило  общую  сдержанность.  Кормилица
плакала, прижав детей к груди. Через три минуты щеки детей  были  красны  от
поцелуев, а руки были полны яблок и орехов. Кантор, вскарабкавшись на  стол,
пел весь свой репертуар.
   - С тех пор, как последний Жан-Мари уехал в коллеж, он не показывался,  -
заметила кормилица.
   В темном салоне тетушка Марта продолжала ткать свои  ковры,  как  большой
жирный паук плетет паутину.
   - Она уже ничего  не  слышит  и  немного  помешалась,  -  объяснил  барон
Анжелике.
   Но старуха, внимательно посмотрев на нее, спросила глухим голосом:
   - Хромой тоже приехал? А я думала, что его сожгли.
   Это был единственный намек в Монтелу  на  ее  первую  свадьбу.  Казалось,
родные предпочитали держать язык за зубами в отношении этой части ее  жизни.
Барон не задавал никаких вопросов. По мере того как  его  дети  приезжали  и
уезжали, у него в голове все перепуталось. Он говорил о  Денисе,  Жане-Мари,
Гонтране, не вспоминая Ортанс. Но главная тема его разговора была о мулах  и
лошадях.
   Пройдясь по замку, Анжелика нашла его убогим  и  жалким,  таким  же,  как
много лет назад. Она видела, как ее дети сидели в кружке на ее месте, слушая
рассказы кормилицы. Она видела, как они  внимательно  слушали  ее.  Они  уже
хотели ужинать и остаться ночевать, но  Анжелика  повезла  их  назад,  в  дю
Плесси, так как хотела встретить маркиза.
   На другой день, так как маркиз еще не приехал, она одна поехала  к  отцу.
Вместе с ним она объехала земли, их давние владения.
   После обеда погода была великолепной, Анжелике хотелось петь от  радости.
Когда  их  прогулка  закончилась,  барон  остановил  лошадь  и   внимательно
посмотрел на дочь. Потом, вздохнув, сказал:
   - Итак, ты приехала, дочь моя.  -  Глаза  его  увлажнились.  -  Анжелика,
девочка моя...
   Смутившись, Анжелика ответила:
   - Да, отец, я приехала. Теперь мы будем часто видеться.  Вы  знаете,  что
скоро будет моя свадьба с Филиппом дю Плесси де Бельер?
   - Как?! - спросил пораженный барон. - Но мне сообщили,  что  свадьба  уже
состоялась в Париже.
   Анжелика, сжав губы, молчала.
   "Каковы же замыслы Филиппа? - размышлял отец. -  Он  распространил  слух,
что их свадьба уже состоялась в Париже. Какую цель он преследует?"
   Попрощавшись с отцом и в последний раз взглянув на старый замок, Анжелика
галопом поскакала в дю Плесси-Бельер.

Глава 45

   По дороге в дю Плесси  Анжелика  почувствовала  смутное  беспокойство,  а
сердце забилось еще быстрее, когда она  увидела  во  дворе  экипаж  маркиза.
Лакей сказал ей, что маркиз приехал два часа назад.
   Быстрыми шагами  Анжелика  поднялась  по  лестнице,  как  вдруг  услышала
душераздирающие крики своих детей.
   "Почему Флоримон и Кантор так  кричат?  -  спрашивала  себя