е? Да, короля! Он был без ума от нее, осыпал  ее
золотом,  драгоценностями  с  головы  до  ног,  устраивал  для  нее   пышные
празднества, а взамен... она стала мятежницей из Пуату.
   - Что вы болтаете? - заревел Бардань.
   И он побледнел так, как будто смерть коснулась его.
   - А что! - насмехался Вивонн. - Не так уж  она  невинна,  эта  женщина  с
глазами сирены и обольстительными улыбками Он ходил за ней, как  барашек  на
привязи, с самого ее приезда, ухаживал за ней, впадал в экстаз от одного  ее
взгляда. А она шесть лет тому назад скакала по своей провинции  и  призывала
крестьян к  восстанию  против  короля.  Того  короля,  посланником  которого
является сам Бардань: знал ли он, что король носил ее в  своем  сердце,  эту
женщину, которая восстала против него и подняла против монарха его преданных
вассалов?
   Так вот же! Король отдал свое сердце мятежнице! Он видит только ее  среди
всех своих придворных дам. Только ее... Ее драгоценности, ее  кожу,  нежную,
прозрачную, светящуюся, притягивающую ваши губы...
   Именно после этих слов граф де Бардань встал и произнес:
   - Выйдем отсюда. Мы будем драться.
   Когда они оказались на площади, он набросился  на  герцога,  не  дав  ему
опомниться.
   - Эти людишки неблагородного происхождения дерутся на шпагах, не соблюдая
правил. Я уже упал, а он продолжал наносить мне удары. Правда, я  не  понял,
почему упал, ведь этот укол в руку совсем не опасен.
   - Вы были пьяны. И ваши слова  лишь  доказывают,  это...  Я  с  уважением
отношусь к господину де Барданю, ведь за ваши  слова  он  мог  наказать  вас
смертельными ударами своей шпаги.
   - Что я ему сделал, вашему любимчику?
   - Вы серьезно ранили его чувства, указав ему на промахи  и  на  возможное
недовольство короля. Рано или поздно, он все равно  узнал  бы  об  этом,  но
здесь, изнуренный тяготами зимы, он не захочет больше жить.
   - Да ничего подобного' Сидит себе преспокойненько дома и  хвастает  перед
своими холуями, как он расправился со мной, да еще поджидает  вас,  чтобы  и
вам поведать о случившемся. О, это зеленое платье...
   - Что в нем такого, в этом платье?
   - Оно вам к лицу. Вы  восхитительны.  Но  оно  простовато,  моя  дорогая.
Король захочет увидеть вас в более роскошных нарядах.
   - Король хотел бы увидеть меня мертвой, а ваша  сестра  тем  более...  Но
хватит этих разговоров о короле.
   Если бы он не был ранен, она схватила бы его  за  кружевное  жабо  и  как
следует встряхнула его. Вместо этого она осыпала его проклятиями.
   - Да кто вы такой, чтобы так судить о вашем окружении? Пустое место! Я не
вижу вас, вы для меня не существуете. Вы считаете, что вам все позволено. Вы
смотрите на людей как на ничтожеств, которых одной рукой  можно  смахнуть  с
дороги. У вас нет ни сердца, ни совести, ни  очарования,  ни  уверенности  в
своей карьере. Ни вы, ни ваша сестра не смогли убедить меня  в  обратном,  я
всегда знала,  кто  вы  есть  на  самом  деле:  бездушные,  наглые  людишки,
невежественные, заносчивые  и  бессердечные.  Вы  считаете,  что  количество
родовых поместий может заменить  благородство  рода  и  характера.  Вы  сами
настоящий идиот, раз вы не понимаете, что ваша собственная  злоба  уничтожит
вас. Вы можете лишь сожалеть о своем  жалком  паразитическом  существовании.
Из-за таких, как вы, счастье людей может быть омрачено. Вы  проливаете  свой
яд повсюду, но я заставлю вас заплатить за это, обещаю  вам.  Возможно,  это
случится очень скоро. Король примет меня при дворе, вы  знаете  это.  И  вот
тогда берегитесь, я отомщу за своих друзей. Если вы - мой враг,  я  уничтожу
вас...
   - Не говорите так со мной! Я слишком привязан к вам! - воскликнул  Вивонн
и вскочил так резко, что с трудом устоял на раненой ноге, а доктор от  удара
чуть не свалился в огонь.
   - Не двигайтесь, ваше высочество, я должен закончить перевязку.
   - Вы все преувеличиваете. Я  ничего  не  имею  против  вас,  Анжелика,  -
продолжал герцог. - И  меня  мало  волнуют  интриги,  которые  вызовет  ваше
возвращение. Вы хорошо знаете Версаль. Там каждый играет  сам  за  себя,  но
плохо, если король проиграет. Моя сестра ошибается, думая, что она  королева
и останется ею. Если бы она была ею, то мне не пришлось  бы  отправляться  в
изгнание и напоминать о себе, чтобы выйти из тупика. В этом  вы  правы.  Она
растратила себя в изнурительных интригах, защищая  удовольствия  и  почести,
которыми даже не воспользовалась. Вы же будете  выступать  в  роли  новичка.
Если вы вернетесь в Версаль, я ставлю на вас. Король тоже устал от тех,  кто
его окружает. Вот почему он помнит о вас. Вот почему он  повернулся  к  этой
ханже Ментенон... Ха-ха-ха. Я не так глуп и не так уж плох, как вам кажется.
Если вы выиграете, я не причиню вам вреда.
   - Хорошо, я запомню это, - сказала она, успокоенная его уверениями. -  Но
я вас предупредила.
   Повернувшись, чтобы выйти из комнаты, она  почувствовала,  как  три  пары
ненавидящих глаз уставили на нее свои пистолетные дула. Когда  она  вошла  в
эту комнату, довольно темную и освещенную только  огнем  в  камине,  она  не
обратила внимания на остальных присутствующих, ее  волновал  только  Вивонн,
лишь ему она хотела высказать  все,  что  лежало  на  душе.  Теперь  же  она
увидела, что здесь и Сент-Эдм, и барон Бессар, и  преданный  лакей,  который
держал тазик с водой, пока его хозяину промывали рану.
   По-видимому, им не  понравилось,  что  в  разговоре  с  Анжеликой  герцог
открестился от своей  сестры.  Любовница  короля  могла  подкупить  их  либо
угрозами о разоблачении их  прошлых  преступлений  удерживала  их  на  своей
стороне.
   От этих разъяренных взглядов у нее осталось не самое лучшее  впечатление.
"Я подписала себе смертный приговор, - подумала она, - тем  хуже,  будь  что
будет".
   Она быстро  шла  по  улице,  почти  задыхаясь.  Ее  беспокоило  состояние
Барданя. Зная его характер, она была  настроена  не  так  оптимистично,  как
Вивонн.
   Бардань был наделен богатым  воображением,  и  он  больше  доверял  своим
чувствам, нежели реальным событиям, Источником самых  больших  радостей  для
него были его собственные мечты. Когда он влюблялся, то считал, что способен
сотворить любимое существо по образу и подобию, придуманному им. Да  и  себя
он считал таким, каким хотел видеть,  но  каким  не  был.  До  сих  пор  ему
удавалось соблазнять  соседских  барышень  или  же  девушек  из  Ла  Рошель.
Анжелика была для него загадкой.  Он  тешил  себя  иллюзиями,  что  способен
разрешить ее, но сегодняшний день сбросил его с  небес  на  землю.  Анжелика
бегом поднялась по аллее парка. В подлеске около дома еще лежал снег.
   В вестибюле она увидела офицера из свиты г-на де Барданя: тот метался  по
комнате как загнанный  зверь.  Он  переставлял  стулья  со  своей  дороги  и
складывал в чемоданы и сундуки вещи, сваленные на секретере.
   Г-н  де  Бардань   появился   дома   два   часа   назад,   у   него   был
испуганно-растерянный вид, и он заявил, что  они  немедленно  покидают  "эти
проклятые места".
   - Куда он пошел?
   Он заявил, что переезжает в небольшое дворянское поместье, в  стороне  от
города, посреди долины Абрахама. Он взял с собой кое-что из  одежды,  личное
оружие и две книги.
   - Но там, наверное, очень сыро  и  нет  никаких  удобств!  Почему  вы  не
отправились вместе с ним?
   - Он потребовал, чтобы я остался сторожить дом. Нужно еще  упаковать  его
книги, подготовить все к  переезду,  позаботиться  о  слугах.  Но  все  это,
конечно, лишь предлог. Он очень хотел остаться один. Он взял  с  собой  лишь
слугу.
   Анжелика спросила, который час.
   Было пять часов вечера, на улице еще достаточно светло.  Дни  становились
все длиннее.
   - Я пойду навещу его, и возможно, мне удастся  успокоить  его  и  вернуть
домой.
   - О да, мадам, прошу вас, сделайте это. Только  вы  сможете  повлиять  на
него. Он был в таком состоянии, как будто его, а не г-на де ла Ферте  ранили
шпагой на дуэли.
   - Что же произошло?
   - Как, вы не знаете? Вы же были причиной их встречи!
   - Возможно! Но я не присутствовала на ней. Я не знаю, о чем они говорили,
прежде чем бросили свои перчатки друг другу в лицо.
   - Признаюсь, я тоже не знаю. Но я догадываюсь, что любое вмешательство  с
вашей стороны принесет ему пользу. Он тысячу раз повторял мне,  что  любовь,
которую он испытывает к вам, разрушила его жизнь. Но сейчас он  боится,  что
она разрушила и его карьеру; эта мысль  может  подтолкнуть  его  к  ужасному
поступку, ведь он так дорожит своей службой у короля.
   - Он, без сомнения, окажет мне не самый радушный прием.
   - Вовсе нет. Вы сумеете с ним поладить.
   Прежде чем отправиться к  Барданю,  Анжелика  зашла  домой  предупредить,
чтобы ее не ждали к ужину. Дома никого не оказалось. Все были на прогулке  и
искали на открытых лугах первые крокусы. Тогда Анжелика поручила  одному  из
стражников бастиона предупредить Иоланту, когда она вернется с детьми  после
прогулки, чтобы они  не  беспокоились,  возможно,  ей  придется  задержаться
дольше, чем она рассчитывает. Ей предстоит нанести еще несколько визитов.
   Сначала ей в голову пришла мысль заглянуть в "Корабль  Франции",  но  она
тут же отбросила ее; самое главное было узнать,  в  каком  сейчас  состоянии
Никола де Бардань.
   И она поспешила к долинам Абрахама.  Долины  эти  простирались  сразу  же
после холмов Мон-Кармеля и являлись самой высокой точкой  прибрежного  мыса;
часть их еще была  покрыта  снегом.  По  ним  проходило  несколько  довольно
утоптанных тропинок; это крестьяне или  индейцы  прокладывали  себе  дорогу,
направляясь к Красному мысу.
   Сердце Анжелики  сжалось  от  тоски  и  тревоги  в  предчувствии  мрачных
событий. Кроме  того,  она  была  очарована  красотой  заката:  волнующее  и
неповторимое зрелище разворачивалось перед  ее  глазами.  Но  что  же  могло
произойти?
   Люди вдруг показались ей маленькими, ничтожными существами,  похожими  на
суетливых муравьев. Смерть была так близка и так реальна; достаточно  одного
жеста, и она навек остановят бьющееся сердце, обозначив конец жизни. А  сама
жизнь - лишь блестящая мишура, песчинка в грандиозном царстве Природы.
   Ее поразила хрупкость собственного тела и призрачное бытие всех людей  на
земле. Жизнь! У кого есть право отнимать ее  у  других,  это  самое  большое
богатство,  дарованное  человеку,  эту  величайшую  тайну,  это  сокровенное
обещание. Она объяснит это Барданю, заставит его  взять  себя  в  руки.  Что
значат все эти хитросплетения слов, имен и трагедий? Что значит  король?  По
сравнению с таинством жизни  -  ничего.  Жизнь  неподвластна  королю  и  его
настроениям.
   Издали она заметила дом,  огороженный  забором,  и  замедлила  шаг.  Если
Вивонн и правда  все  рассказал  бедному  Никола,  то,  безусловно,  молодой
человек страдал от унижения и разочарований.
   Но, несмотря на известную наивность и легкомыслие, Бардань не был глупым.
Но  на  этот  раз  его   богатое   воображение   могло   породить   у   него
пессимистический взгляд на мир и утопить его в отчаянии.
   Подходя к дому, Анжелика безумно волновалась.  Здание  было  одноэтажным,
ставни были закрыты. Со стороны кухни доносился звук разрубаемых поленьев.
   Прежде всего она обошла вокруг дома, чтобы найти  окна  гостиной  или  же
комнаты, где посланник короля мог  уединиться  и  предаваться  своей  тоске.
Приблизившись к одному из окон, откуда струился свет, она  уже  готова  была
увидеть страшную картину: ноги трупа, болтающиеся на уровне ее глаз. Но  она
появилась вовремя и вздохнула с облегчением: г-н де Бардань сидел  в  кресле
рядом с камином. Полумрак, царивший в комнате, скрыл выражение его лица.  Он
казался немного подавленным, но, судя по всему, он еще не принял никакой яд.
Он предавался своим  грустным  мыслям  и  являл  собой  образец  неудачника,
впавшего в  немилость  и  удалившегося  в  глухомань.  Должно  быть,  кто-то
постучал в дверь, потому что она увидела, как он вдруг поднял голову.  Вошел
слуга с подсвечником в руке; поставив его на стол, он хотел добавить  одеяла
к наспех застеленной кровати.  Бардань  отослал  его,  ему  хотелось  побыть
одному. Лакей хотел было помочь своему хозяину снять сапоги и  портупею,  но
Никола де Бардань нетерпеливым жестом приказал ему удалиться.
   Как только слуга ушел, Анжелика вернулась к двери и проникла в дом.
   Она прошла в глубь вестибюля и открыла дверь комнаты.
   Ее появление не вызвало  никакой  реакции  у  Никола  де  Барданя.  Языки
пламени освещали его заострившиеся черты. Он  постарел  лет  на  десять,  ив
глазах его не было ничего, кроме безысходной тоски. Анжелика, сняла пальто и
бросила свои перчатки на край стола. Он не предложил ей сесть, и она глазами
поискала стул или кресло, но он внезапно вскочил, и она, окаменев,  осталась
стоять.
   - Ведь я же рассказывал вам, что этот двуличный человек поступил со  мной
немыслимым образом. Я и догадываться не мог, ведь я считал,  что  именно  он
рекомендовал меня королю за мои заслуги; он послал меня в Канаду, зная,  что
я найду вас здесь.
   - Ваши откровения в Тадуссаке еще раз доказали мне, что жребий брошен,  а
судьба наша в руках правителей. В Париже интересовались нами.  Наступил  тот
момент, когда мы должны были решить, в каком  направлении  развитие  событий
будет благоприятно для нас. Нужно было скрывать свое прошлое, развеять любые
сомнения, не позволять распространяться слухам,  доказать  наконец,  что  мы
вооружены и в чем именно сила нашего оружия.
   Он слушал ее, а с лица его не сходила гримаса отвращения.
   - Узнаю ваши расчеты и ваши хитроумные ходы. Как я сожалею, что  встретил
вас тогда, когда вы вышли из кареты такая несчастная, дрожащая от  страха  и
холода, опустив глаза; вы держали на руках ребенка и прятали его от взглядов
окружающих, и сами вы пытались улизнуть от моих вопросов, в которых не  было
ничего опасного, обычные вопросы о причинах прибытия в наш город.
   Анжелика сначала не поняла, о чем идет речь, и лишь потом вспомнила,  что
Бардань видел ее в городе, когда  она  приехала  туда  с  г-ном  Берном,  из
сострадания вызволившим ее из тюрьмы. На руках она держала Онорину, а сквозь
платье она чувствовала, как  горит  на  ее  коже  лилия,  выжженная  каленым
железом.
   Действительно, тогда она привыкла ходить опустив глаза,  чтобы  никто  не
заметил их цвета; это было одной из примет, по которым ее разыскивали.
   - Как я сожалею об этом вечере, об этом часе, - вздохнул Бардань, - я  не
знал тогда, что мой конец уже близок, я был счастливым человеком,  Я  ничего
не замечал. Я любил женщин, почести, веселую жизнь... Внезапно в моей  жизни
все круто изменилось: один лишь ваш взгляд, и  я  влюбился  как  мальчик,  в
первый раз, и говорил себе: "Так вот какая она, Любовь!"
   В его глазах она прочитала обвинительный приговор, и тут  ей  вспомнились
размышления отца Мобежа.
   "Женщины, которых постигла участь быть красивыми, живут отличной  от  нас
жизнью,  их  судьбы  не  похожи  на  судьбы  остальных  людей.  Одним  своим
появлением по воле случая они способны изменить ход нашей жизни..."
   - Начиная с этого момента, - продолжал  Бардань,  -  все  было  безумием,
цепью непоследовательных событий. Вы управляли мной, как кукольник управляет
своими игрушечными актерами, дергая их за ниточки. Я, должно быть, рассмешил
вас, когда в Тадуссаке упрекнул вас в том, что вы соблазнились браком с этим
авантюристом, в надежде обогатиться и подняться на более высокую  ступень  в
обществе. Теперь я понимаю, что выйти замуж за пирата вовсе не означало  для
вас восхождение к вершинам, а, напротив, падение... Если бы  этот  пират  не
был столь благородных кровей! Ведь  это  был  граф  де  Пейрак,  человек  из
ближайшего окружения короля. Вы разыграли для меня прекрасную  комедию.  Все
было именно так, не правда ли?
   - Да, только гораздо сложнее, мой бедный друг, - вздохнула она.
   - Вас это забавляет! Вы играете сердцами  как  бродячий  циркач  горящими
факелами.
   Анжелика поняла, что его апатия уступила  место  гневу.  Теперь  уже  она
начала выходить из себя.
   - Могла ли я рассказать вам о себе всю правду? - воскликнула она. - Могла
ли я в Тадуссаке помешать вам строчить  письма  королю  обо  всем,  что  вам
придет в голову? Вы никогда не слушаете, о  чем  я  говорю.  Вы  никогда  не
хотели  услышать  то,  что  я  пыталась   вам   объяснить,   если   это   не
соответствовало  вашим  настроениям.  Мне  было  очень  тяжело,  практически
невозможно рассказать  вам  все...  Этому  было  много  причин...  Часто  мы
оказывались в такой ситуации, что разглашение правды было бы  опасно  и  для
меня, и для вас... А кроме того, вы  так  чувствительны  и  благодушны;  вам
хочется, чтобы все  происходило,  как  вам  этого  захочется.  Правда  может
причинить вред вашей  душе,  сейчас  именно  это  и  происходит.  Приходится
молчать,  лгать,  лишь  бы  оградить  вас  от  неприятностей.  Да,   Никола,
рассказать всю правду вам невозможно, потому что вы не хотите ее слышать.
   Ее упреки, казалось, нисколько не смутили Никола де Барданя.
   - Напрасно вы пытаетесь оправдать свое лицемерие, - парировал он. -  Ваша
карта бита, теперь мне все ясно. Меня удивлял ваш отказ выйти за меня замуж;
для меня это был бы неравный брак, но я готов был пойти на это ради любви  к
вам. Теперь же я понимаю причины вашего отказа. Вы пренебрегали мной, ведь я
был ниже вас по положению  в  обществе.  Вы  были  женой  первого  вельможи,
любовницей короля...
   -  Когда  за  твою  голову  назначена  определенная  цена,   когда   тебя
разыскивает  полиция...  Это  довольно  веские  причины  для  молчания...  И
оставьте в покое короля. Он ничего не добился от меня, и я никогда  не  была
его любовницей.
   - Почему же?
   - Он мне не нравился.
   Она сказала это легко и  с  оттенком  превосходства  в  голосе,  еще  раз
напомнив о том, что в любви нет дела до королей, все решает женщина
   Бардань оторопело глядел на нее.
   - Как вы можете, кто вам позволил говорить о короле в таком тоне!
   Увидев, что она засмеялась, он закричал:
   - Ничто для вас не дорого!
   Она продолжала смеяться, и он помимо своей воли снова восхитился  ею,  ее
взглядом, то нежным, то дерзким, она была очаровательна,  и  отчаяние  вновь
охватило его.
   - ...Судьбе было угодно, чтобы я встретил  вас,  -  прошептал  он.  -  Вы
прикрылись маской скромной труженицы, вы были сама скромность и добродетель.
Ни один мужчина в мире не любил женщину так, как я любил вас.
   - Все так говорят.
   - Но это правда. Вы обвиняете меня в  том,  что  я  чересчур  идеализирую
окружающий мир, но согласитесь, я  был  рожден  не  для  того,  чтобы  стать
жертвой  тщательно  продуманного  маскарада   и   испытать   столь   горькое
разочарование. Вы погубили меня.
   Его голос дрожал от невыразимого страдания, и она потянулась к  нему.  Но
внезапно он выпрямился.
   - Не подходите! - приказал он.
   Всеобвиняющий огонь горел в его глазах.
   - ...Я слишком желал вас. Страдания и  наслаждения  истощили  мою  жизнь.
Встреча с вами не принесла мне  ничего,  кроме  зла.  Теперь  я  ясно  вижу,
насколько вы опасны, разрушительны. Вы внушаете мне ужас. Убирайтесь!
   Терпение  Анжелики  лопнуло,  и  ее   захлестнуло   возмущение   подобной
несправедливостью.
   По-видимому, сказала она холодно, г-н Бардань прекрасно научился обвинять
других во всех своих неприятностях,  в  том,  что  именно  она  внушила  ему
страсть к своей персоне, хотя для этого она со своей стороны  не  подала  ни
малейшего  повода.  Но  как  бы  трогательны  ни  были  его  воспоминания  и
сожаления, она-то предпочитает быть самой  собой,  а  никак  не  женщиной  с
опущенными глазами. Он встретил ее униженную, загнанную в угол,  и  сохранил
об этом душераздирающие воспоминания; так не будет ли  он  так  добр,  чтобы
позволить ей не разделить его ностальгию... Она им