лось  говорить  об
этом без обиняков, но вы не хуже меня знаете, что ваши  выходцы  с  Караибов
далеко не пай-мальчики, и в приличных странах их  могут  выносить  только  в
малых дозах...
   - Хорошо! Хорошо! - сказал пират. - Я ухожу, вы нанесли мне удар в  самое
сердце.
   - Пойдемте на берег, - сказал в заключение Пейрак.
   Идя по пляжу с Ванереком, Анжелика попыталась смягчить впечатление от  ее
не очень любезного высказывания.
   - Поверьте, месье, что в другое время я была  бы  рада  вашему  обществу,
потому что вы очень приятный человек. Мне известно также, что мой муж питает
к вам самые дружеские чувства. В прошлом вы  были  рядом  с  ним  во  многих
сражениях, а еще недавно...
   - Там, в Караибах, мы были береговыми братьями. Это на всю жизнь...
   Внимательно рассматривая полноватую, но, тем не  менее,  очень  подвижную
фигуру французского искателя приключений, Анжелика думала о  том,  что  этот
человек имел непосредственное  отношение  к  неизвестной  ей  стороне  жизни
Жоффрея. У них-то точно было о чем вместе вспомнить. Он знал Кантора и часто
говорил о нем с любовью, называя его "малышом" или "проказником".
   Она была искренна, когда сказала, что в другое время ей было  бы  приятно
поговорить с ним о прошлом ее мужа и младшего сына, но  сейчас  она  уже  не
могла этого выносить. Она призналась в этом помимо своей воли.
   - Я устала лечить всех этих людей. Их будущее беспокоит меня, я постоянно
опасаюсь, что в результате новых ссор раненых будет еще больше.
   Ванерек посмотрел на Анжелику с пониманием.
   - Скажите, что ваше сердечко изранено, и что именно это  мучает  вас,  а?
Да! Да! Как будто это не видно... Я знаю женщин. Скажите,  прекрасное  дитя,
эта ваша ссора с мужем надолго? Ну-ну! Так что же такое серьезное кроется за
этими маленькими шалостями? Сдается мне, что швейцарец был слишком  болтлив!
Если бы он вам подвернулся в трудный момент, то ничего и не было  бы.  Когда
подумаешь, дело-то выеденного яйца не стоит.  Вы  позволили  себе  маленькую
супружескую неверность?...
   Эка невидаль!... Вы слишком соблазнительны, чтобы это с вами не случалось
время от времени. Вам следовало бы пойти к нему и все объяснить.
   - Увы! - сказала Анжелика с горечью в голосе, - мне  хотелось  бы,  чтобы
мой муж относился к этому так же спокойно, как вы. По правде говоря, он  мне
дороже всего на свете. Но он человек скрытный, и зачастую я боюсь его.
   - Действительно, по отношению к вам он упрям, как англичанин,  и  ревнив,
как сарацин.
   Несмотря на вашу подозрительность ко мне,  знайте,  что  я  питаю  к  вам
достаточно сильные дружеские чувства, чтобы попытаться убедить господина  де
Пейрака в том, что у него нет оснований так злиться на вас  или,  скорее,  в
том, что так относиться к вам - неразумно. Я постараюсь объяснить  ему,  что
на свете есть такие женщины, которым любой  мужчина,  даже  самого  высокого
происхождения, должен уметь прощать. Посмотрите, скажу  я  ему,  на  меня  с
Инее..."
   - О! Прошу вас, - шутливо запротестовала Анжелика, - не смешивайте меня с
вашей Инее.
   - А почему бы и нет? Я знаю, что говорю: какой бы благородной дамой вы ни
были, а она - всего лишь маленькой проказницей, выросшей на  берегу  теплого
моря, - вы обе все равно принадлежите к той  очаровательной  породе  женщин,
которые своей красотой, умением любить и еще чем-то загадочным, что называют
шармом, заставляют простить Создателю заблуждение, в которое он впал  в  тот
день, когда решил сотворить Еву из ребра Адама.
   Таким образом, знайте, - скажу я ему, - что есть такие  женщины,  которым
надо уметь прощать маленькие фантазии, потому  что  можно  самому  оказаться
более жестоко наказанным, чем провинившаяся. В  любви  как  в  картах:  если
повезло и пошла козырная, не следует пренебрегать этим преимуществом и  надо
возблагодарить богов. Есть много людей, которым  так  никогда  и  не  выпало
везения...
   - Я достаточно хорошо могу представить себе, как мой  вспыльчивый  супруг
воспримет  ваши  безнравственные   рассуждения,   -   сказала   Анжелика   с
меланхолической улыбкой.
   Только что в каюте "Голдсборо" Пейрак сделал вид, что не знает ее.  Таким
своим отношением он еще больше обидел ее. Эта встреча  лишила  ее  смелости.
Она чувствовала себя совершенно разбитой: этот день не принес  ей  спасения.
Что же будет, когда наступит  вечер,  и  ее  снова  будут  осаждать  ужасные
видения!
   Все это было гораздо серьезнее, чем себе представлял бравый Ванерек.
   Ему было неведомо, что она не сможет жить, будучи  отвергнутой  Пейраком.
Страх перед этим сдерживал ее порывы.
   - Но что же вы такое сделали, что он так сильно  разгневался  на  вас?  -
воскликнул  Ванерек,  посмотрев  на  Анжелику  своими  темными   искрящимися
глазами. - Это невероятно!.. Я никогда  не  поверил  бы,  что  этот  великий
пират,  умудренный  опытом,  постигший  разные  науки,   человек,   которому
сопутствует счастье, так легко раним! Там, на острове Черепахи  в  Карибском
море, он внушал  всем  нам  уважение  к  себе,  и  женщины  были  тем  более
благосклонны к нему, чем меньше внимания он обращал на них. Однако, при виде
вас,  я  понимаю,  он  сломался.  Близость  с  вами  -  это,  должно   быть,
незабываемо, прекрасно...
   - Умерьте ваше воображение, капитан, - сказала, смеясь, Анжелика. -  Увы,
я всего лишь простая смертная!
   - Слишком! Слишком простая смертная. Именно то, что надо мужчинам. Ладно!
Мне удалось рассмешить  вас.  Ничто  еще  не  потеряно.  Послушайтесь  моего
совета. Не говорите больше об этой истории  и  не  думайте  о  ней!  Пойдите
исповедуйтесь - всегда хорошо получить прощение Господа. Ну, а что  касается
прощения супруга, выберите удобный момент и без  предупреждения  шмыгните  к
нему в постель. Я гарантирую вам отпущение всех грехов.
   - Определенно, теперь  я  верю,  что  вы  -  настоящий  друг,  -  сказала
несколько повеселевшая Анжелика. - Исходя из  этого,  мой  дорогой  Ванерек,
если у вас здесь нет иного занятия  как  склеивать  разбитые  сердца,  то  я
повторяю вам мое  предложение  поднять  паруса.  Дует  хороший  бриз,  туман
рассеялся, да и мне порядком надоело с утра до  вечера  перевязывать  людей,
которые сами себя губят. А если вы не отплывете  с  ближайшим  приливом,  то
прольется новая кровь по вине горячих голов с острова Черепахи.
   Раненные члены вашего экипажа поправляются, и я с легким  сердцем  вручаю
их вам для новых экспедиций.
   К ним быстро приближалась  Петрониль  Дамурт,  лицо  ее  было  заплакано,
волосы всклокочены.
   - Ax, мадам, помогите, девушки сошли с ума! Я не могу их  успокоить.  Они
хотят бежать отсюда, уйти через лес пешком неизвестно куда!

Глава 24

   - Ну что, девушки, собираетесь на свадьбу? Громоподобный голос  Колена  и
появление этого гиганта на пороге сарая  прервали  слышавшиеся  там  плач  и
постукивание зубов.  Если  бы  рядом  с  ним  не  было  Анжелики,  то  самые
чувствительные из девушек умерли бы от страха. Они бросились  к  Анжелике  и
окружили ее плотным кольцом.
   - Ну что, мои хорошие, что случилось? Чем вы так взволнованы? -  спросила
Анжелика, спокойно улыбаясь.
   - Расскажите мне все, - сказал Колен, похлопывая ладонью по своей широкой
груди. - Я здешний губернатор и обещаю  вам,  благородные  мадемуазели,  что
напугавшие вас злые люди будут наказаны.
   И сразу же все девушки наперебой принялись делиться своими  впечатлениями
о происшедшем с ними: "Я спала и ничего не слышала", "Этот  ужасный  толстяк
схватил меня за руку и потащил отсюда... Я не знаю, что он от меня хотел..."
   - От него воняло ромом, -  добавила  с  отвращением  Дельфина  Барбье  дю
Розуа, которой больше всего досталось в  этой  отчаянной  схватке.  Стараясь
сохранить достоинство, она смахивала выступавшие на глазах слезы унижения.
   Анжелика вынула из-за пояса свой гребень и  начала  приводить  в  порядок
волосы девушки. Затем она вытерла ей своим платком нос  и  распухшие  глаза,
поправила ее одежду и приказала принести большую кастрюлю бульона и хорошего
вина, которое для всех французов всегда было наилучшим  лекарством  от  всех
бед.
   Между тем. Колен Патюрель продолжал расспрашивать  и  выслушивать  жалобы
девушек. Строгое, но одновременно доброе его лицо, внимание,  с  которым  он
выслушал всех, успокоило их, и даже Дельфина, глубоко задетая тем,  что  еще
некоторое время назад с ней обращались как  с  "девкой",  смотрела  на  него
глазами, полными доверия.
   - Ах, господин губернатор, прикажите отправить нас в Квебек, умоляем вас!
   - И, пожалуйста, по суше! Мы не хотим больше никогда в жизни  ступать  на
борт корабля...
   Бедные девицы! Было ясно, что они не имели ни малейшего  представления  о
Канаде, никогда не  слышали  об  Акадии  и  Новой  Шотландии,  хотя,  вполне
вероятно, кто-нибудь из них и знал, что Земля круглая.
   Пообещав девушкам, что напавшие на них на заре субъекты покинут эти места
до захода  солнца.  Колен  рассказал  им  о  поселении  в  Голдсборо,  куда,
казалось,  сам  Господь  послал  их  в  тот  самый  момент,  когда  решившие
приобщиться к здоровому,  но  полному  трудностей  образу  жизни  колонистов
бравые французские моряки сокрушались о  том,  что  рядом  с  ними  не  было
храбрых женщин, которые помогали бы им и скрашивали их жизнь.
   Природа здешних  мест  отличалась  своей  красотой,  а  зимы  были  менее
суровые, нежели в Канаде.
   Когда же девушки узнали, что "королевский подарок",  по  поводу  которого
они так сокрушались, всего лишь нищенская подачка  по  сравнению  с  дарами,
обещанными любезным губернатором новобрачным в Голдсборо - и при этом им  не
придется пускаться в полное опасностей плавание по океану, продираться через
леса, населенные индейцами и хищными зверями, - улыбки вновь засветились  на
их заинтересовавшихся личиках. Некоторые из них  запротестовали,  но  скорее
всего, для проформы.
   - Моим трем подружкам и мне  обещали  в  мужья  офицеров,  -  заметила  с
серьезным видом Дельфина. - -В монастыре нас учили хорошим  манерам,  умению
вести хозяйство, принимать  именитых  людей,  беседовать  и  делать  поклоны
принцам. И я уверена, что от  предназначавшихся  нам  в  супруги  квебекских
мужчин не будет так неприятно пахнуть этим ромом.
   - Вы правы, - согласилась с ней Анжелика. - От  них  скорее  всего  будет
исходить запах ржаной или маисовой водки. Отличный  напиток,  между  прочим,
особенно в холодное зимнее  время.  Ну,  дорогие  дамы,  -  добавила  она  с
улыбкой, - если сейчас, находясь в Америке, вы всего пугаетесь, то что же вы
будете делать, когда на вашем пути будут ирокезы, бури, голод, словом,  все,
что вас ожидает в Новом Свете. В Канаде  всех  этих  опасностей  значительно
больше, поскольку она и находится дальше, и вообще это более дикий край.
   - А я, - спросила мавританка, -  со  мной  не  будут  обращаться,  как  с
рабыней, как это  было  на  островах?  Мне  говорили,  что  там  именно  так
относятся к людям с темной кожей. Я воспитывалась в монастыре в  Нейи.  Одна
благородная дама регулярно приезжала туда и оплачивала мой пансион.  Я  умею
читать, писать, вышивать по шелку.
   Колен простодушно взял ее за подбородок.
   - Если вы будете такой же нежной и разумной, как кажетесь, моя красавица,
то вы найдете себе покровителя, и я лично прослежу за  тем,  чтобы  вы  были
хорошо устроены.
   Во всяком случае, подумайте над этим и обсудите с вашей дуэньей.  А  если
мое предложение не подойдет вам, знайте, что  господин  де  Пейрак  прикажет
переправить вас в акадийское поселение на другом берегу Французского залива,
где вы наверняка встретите хороший прием.
   Госпожа Петрониль была сильно расстроена.  Более  осведомленная,  чем  ее
компаньонки, и менее удивленная,  чем  эго  могло  показаться,  она  отлично
поняла, что эти французы и англичане не были, как это утверждал  Жоб  Симон,
морскими разбойниками и ревностными подданными французского короля. Наконец,
она не очень-то умела ориентироваться на местности, и карты, которые Колен и
граф де Пейрак развернули перед ней с тем,  чтобы  убедить  ее  в  том,  что
Квебек находился совсем не близко, окончательно запутали ей голову.
   - Ах, если бы наша благодетельница была здесь! - Сказала она со вздохом.
   - Это  привело  бы  к  еще  большему  борделю!  -  произнесла  Жюльена  с
интонацией,  выдававшей  в  ней  жительницу  парижского  предместья.  Уж   в
борделях-то она разбиралась не хуже, чем в молитвах.
   Тут ее неприятельница Антуанетта снова вцепилась ей в волосы.
   Когда их разняли. Колен приказал Жюльене: "А ну, девица, подойти сюда!"
   Она была единственной среди девушек, к кому он обратился на "ты", показав
тем самым, что у него не было  сомнений  относительно  ее  принадлежности  к
определенному типу женщин.
   - Я не могу тебя оставить здесь, - объявил он ей, отведя ее в угол сарая.
- И не потому, что ты из предместья, а по той причине, что ты больна, и я не
хочу, чтобы мои люди заразились.
   При этих словах Жюльена начала истерично кричать.
   - Я больна? Это не правда! Не так давно один  присяжный  хирург  осмотрел
меня и сказал, что я свежа, как роза. И поскольку после этого  я  все  время
была в больнице, то  от  каких  же,  по-вашему,  мужчин  я  могла  подцепить
болезни, о которых вы говорите? Мадам Анжелика, помогите! Послушайте, что он
говорит!... Он говорит, что я больна!
   - Эта женщина больна, посмотрите на ее лицо, - повторил Колен,  обращаясь
к Анжелике.
   Действительно, полное лицо Жюльены имело неприятный восковой оттенок, под
глазами были темные круги. Блеск глаз выдавал сильную горячку.
   - Я не думаю, что она больна, - сказала Анжелика. - Уверена, что она была
ранена во время кораблекрушения. Она все время отказывалась от  лечения.  Ее
состояние ухудшается. Послушайте, Жюльена, дайте  вас  перевязать,  ведь  вы
рискуете своей жизнью...
   - Идите вы..., - грубо ответила девушка.  Анжелика  влепила  ей  наотмашь
пару пощечин, от которых та тут же рухнула на землю. Она и впрямь  с  трудом
держалась на ногах.
   - Если будешь противиться лечению, сегодня же  вечером  отправлю  тебя  с
людьми с "Бесстрашного", - сказал Колен.
   Распростертая на земле Жюльена казалось побежденной и  вызывала  жалость.
Ее  обезумевшие  глаза  говорили  о  панических  поисках  выхода  из   этого
положения.
   - Я боюсь, что вы сделаете мне больно, - жалобно сказала она.
   В этот момент позади стоявших в сарае послышался крикливый голос Аристида
Бомаршана, который неизвестно каким образом там оказался.
   - Только не она, красавица! Я вас уверяю. Нет такого  врача,  у  которого
была бы более легкая рука. Посмотрите-ка на эту работу. Заштопано ее руками,
это я вам говорю.
   Проворным  движением  пальцев  он  развязал  шнурок,  поддерживавший  его
короткие штаны, и продемонстрировал  Жюльене  свой  бледный  живот,  который
пересекал большой фиолетовый шрам.
   - Полюбуйтесь на это! Это мадам Анжелика зашила, да!  У  меня  все  кишки
вывалились наружу. Если бы не она...
   -  Невероятно!  -  воскликнула  Жюльена,  добавив   к   этому   несколько
ругательств.
   - И я о том же. Ну, смотрите! А ниже, ниже тоже все в порядке и  к  вашим
услугам, моя красавица!
   - Ну, хватит вольностей, - прервала  его  Анжелика,  видя,  какой  оборот
начал принимать разговор. - Вы хулиган, Аристид, и я не  посоветовала  бы  и
дочери дьявола или последней из уличных девок встречаться с вами.  Это  было
бы слишком хорошо для вас и слишком плохо для них.
   - Вы меня обижаете, мадам, у меня есть  достоинство,  -  сказал  Аристид,
медленно завязывая шнурок...
   - Ну, ладно, - вмешался Колен, отстранив Аристида.  -  Иди,  тебе  больше
нечего здесь делать. Он схватил его за ворот и повел к двери.
   - Честное слово, ты такой надоедливый и нахальный,  как  комар.  Кончится
тем, что я утоплю тебя собственными руками.
   Жюльена, ободренная, громко рассмеялась.
   - Он мне нравится, этот! Гордый, настоящий мужчина!
   - Тем лучше для тебя. Предупреждаю,  что  это  самый  презренный  негодяй
обоих полушарий.
   Анжелика присела на корточки  около  поверженного  несчастного  существа,
которое,  однако,  сохранило  в  себе  достаточно  сарказма  для   шуток   и
ругательств. Истинное дитя парижского Двора чудес.
   - Я знаю, почему ты не даешь перевязать тебя, - сказала она вполголоса.
   - Нет, вы не можете  этого  знать,  -  возразила  девушка,  посмотрев  на
Анжелику затравленным взглядом.
   - Я догадалась... На твоем теле клеймо, цветок лилии!... Послушай, обещаю
тебе ничего не говорить об этом коменданту, но при условии, что  ты  станешь
послушной и будешь во всем подчиняться мне.
   - Правда, что ничего не скажете? - выдохнула Жюльена.
   - Слово "маркизы", клянусь.
   И Анжелика, скрестив два пальца, плюнула  на  землю.  Именно  так  обычно
клялись в "Маттери".
   Полностью оцепеневшая, Жюльена не проронила ни единого  слова,  позволила
Анжелике наложить повязку на распухший бок, послушно проглотила  микстуру  и
целебный  настой  из  трав.  Ее  мысли  были  до  такой  степени   поглощены
неизвестностью, которая ожидала ее на земле Америки,  что  она  даже  забыла
простонать. Теперь Анжелика уже не беспокоилась о ее здоровье. Она подложила
ей под голову маленький валик сена и тихонько потрепала по щеке.
   - Могу поспорить, что у так понравившегося тебе Аристида на  спине  точно
такая же лилия, как у тебя. Поправляйся  скорее,  девочка.  Тебя  тоже  ждет
свадьба... Вы будете хорошей парой!... Словно "маркизы"...
   Горящий взор Жюльены стал мягче - сказывалась усталость.
   Успокоенная лекарствами, она стала засыпать.
   - Среди вас есть чудные люди, - прошептала она. Кто вы, мадам? Патронесса
Америки... Вы видите то, чего не видят  другие.  Она  вам  очень  идет,  эта
коса... Вы похожи на святые образы на  молитвенниках.  Это  невероятно,  что
мне, оборванке, так повезло...

Глава 25

   Флаги на мачтах похлопывали на ветру. Паруса были  готовы  выгнуться  под
напором дувшего с материка ветра.
   Все жители поселка собрались на берегу.
   - Ну, так что же? Вы так и не поцелуете меня на  прощание?  -  воскликнул
Ванерек, протягивая руки к Анжелике.
   Не обращая внимания на собравшуюся на берегу  толпу,  она  быстрым  шагом
подошла к Ванереку и поцеловала его в обе щеки. "Пусть  думают,  что  хотят,
ревнивцы! Я имею право поцеловать того, кто мне нравится".
   - Будьте смелее! - шепнул ей на ухо флибустьер, - вы победите! Но помните
о моем совете. Исповедаться - и в постель...
   Помахав всем стоявшим на  берегу  своей  украшенной  перьями  шляпой,  он
прыгнул в лодку, которая должна была доставить его на корабль.
   Корпус  "Бесстрашного"  подрагивал  под  неудержимым  натиском   прилива,
матросы приготовились  поставить  паруса.  Корабль  натянул  якорный  канат,
подобно чистокровному жеребцу.
   Крики "ура" и "виват" смешались с короткими  резкими  командами,  которые
Ванерек отдавал с полуюта.
   - Господин Проспер Жаруэн, вы готовы?
   - Да, господин капитан, - отвечал старший матрос.
   - Господин Мигель Мартинес, готовы?
   - Да, - отвечал марсовый. Закончив перекличку, капитан взмахнул  рукой  и
крикнул:
   - Готовы, с Богом, вперед!
   Отдали концы. Сверкающие белизной паруса выгнулись под  напором  ветра  и
пришедший  в  движение  корабль   начал   лавировать   между   островами   в
сопровождении двух баркасов, на которых граф  де  Пейрак  и  Колен  Патюрель
сопровождали своих гостей до выхода в открытое море.
   Стоя на полуюте, красотка Инее махала Анжелике веером и шарфом из желтого
атласа. Уверившись в чувствах  Ванерека,  маленькая  авантюристка  проявляла
таким образом свои дружеские чувства к той, которую  считала  своей  главной
соперницей.
   Когда удаляющийся корабль  превратился  в  маленькую  белую  пирамиду  на
горизонте, Анжелика направилась к форту.  По  дороге  она  увидела  торговца
пряностями и его приятеля, ур