сь ножницы полицейских. Ты помнишь?
   - Я помню.
   - Вчера я его видела, твоего Кантора. Как он красив, как греческий бог...
Нам повезло, что этих цыган, укравших твоего ребенка, нашли возле Шарантона.
Этот бег под дождем! Ты помнишь? Ах! Что нам стоило  скакать  галопом  в  те
времена... Сейчас я бы так не  смогла...  Выпьем!  Он  здесь,  твой  Кантор,
спасенный от всех этих  прислужников  дьявола,  желавших  нашей  смерти.  Да
благословит Бог Канаду! А у меня тоже есть сын. Не такой красивый, как твой,
но...
   - Он великолепен, я его видела. Ему можно дать лет двенадцать.
   - Ему только девять! Черт возьми, его отец крепкий малый. Гонфареля нынче
нет дома, он отправился за сыром на Орлеанский остров. Но  ты  его  увидишь,
моего мужа. Именно ширина плеч его и спасла и позволила приехать  в  Канаду.
Его выбрали палачом...
   Жанин Гонфарель вновь понизила голос:
   - Теперь это уже в прошлом. Но ты знаешь,  я  не  отказываюсь  от  удачи,
откуда бы она ни приходила. Удаче нельзя лгать. Эти господа не  могли  найти
палача для колонии. Все  отказывались.  Быть  палачом  в  Канаде  никого  не
устраивало. Поэтому, когда им надо  было  привести  приговор  в  исполнение,
приходилось пользоваться услугами  тщедушных,  не  имеющих  достаточно  сил,
чтобы поднять топор или натянуть веревку виселицы. Чего тебе нужно, болван?!
- вскричала она, заметив, что в комнату вошел слуга из трактира. -  Ты  что,
не видишь, что я беседую с дамой из Верхнего города?
   - Хозяйка, там их двое на улице, и они говорят, что замерзли.
   - Он говорит о слугах мадам де Меркувиль, носильщиках моего  портшеза,  -
вспомнила Анжелика,
   - Но мы не имеем права впустить их без разрешения с подписью хозяина.
   - Я плачу и распоряжаюсь, - решила Анжелика.
   Но затем она все же решила отпустить слуг, так как неизвестно было, когда
они закончат предаваться воспоминаниям.
   Между тем мадам Гонфарель забыла  о  своих  обязанностях  трактирщицы  и,
когда ее помощник вышел, предложила Анжелике перебраться вместе с ней на  ее
"наблюдательный пост", где они могли продолжать болтать, есть и пить.
   Они уселись на небольшом возвышении за перегородкой, в которой  были  два
потайных окошка, через них можно было наблюдать за  тем,  что  происходит  в
зале, оставаясь невидимыми.
   Полька знала всех своих посетителей. Тех же, кого она видела впервые,  ей
удавалось очень быстро раскусить и определить,  к  какому  сорту  людей  они
относятся.
   - Могу поспорить, что те люди, вон там в углу, приехали из Акадии. Почему
я так решила? Они не похожи на наших, но они также и не из Европы.
   Следя за ее взглядом, Анжелика в самом деле  обнаружила  в  глубине  зала
сидящих отдельно ото всех и играющих в шашки барона де Вовенара, Гран-Буа  и
одного из братьев Иоланты, сына Марселины,  Телефора,  прибывшего  вместе  с
ними.
   - Они все немного пираты, эти  ребята  из  Акадии,  -  заключила  хозяйка
"Корабля Франции". - А вон те, в голубых колпаках, - это люди из  Виль-Мари,
из Монреаля, как его называют теперь. Большие плуты, они ведут споры о  том,
что следует поклоняться лишь Богу и Деве  Марии.  Они  прибыли  в  Квебек  с
последними кораблями.
   - А вон тот, в том углу?  -  спросила  Анжелика,  указывая  на  человека,
пьющего в одиночестве возле камина.
   - О, этот! Это Красный Плут.
   - Какое отвратительное имя, - вздрогнув, сказала Анжелика. <Красный  Плут
- в просторечии означает дьявола.>
   Полька понизила голос:
   - Это он видел в небе процессию горящих охотничьих  лодок.  Незадолго  до
приезда ваших кораблей.
   - Не он ли бросил камень в моего кота?
   - Возможно. У нас тут полно колдунов и заклинателей. Он живет на скале  в
верхней части улицы Су-ле-Фор. Но самые лучшие колдуны на острове Орлеан.  У
меня есть подруга-колдунья, она научила меня всяким вещам. Поэтому  я  очень
рада, что ты приехала в пятницу, в день Венеры, это хорошо для дружбы.
   - Какая ты ученая, моя Полька!
   - Да, я посвященная, - сказала важно Жанин Гонфарель.
   Она взяла одну из книг, стоявших на полке.
   - Слушай, посмотри-ка... это ученая книга.
   - У тебя есть книги?
   - Ну, конечно! Здесь у всех есть книги.
   - Ты научилась читать?
   - Да, меня выучил Иезуит. Ты понимаешь теперь, почему я ему так  предана.
Но больше всего книг и всяких колдовских  рукописей  у  Красного  Плута.  Он
знает магию, этот колдун,  он  дал  мне  зубы  волка  и  кости  совы,  чтобы
защититься от несчастий. В  Канаде  человек  нуждается  в  защите.  Здесь  у
каждого есть талисман против дьявола... или против полиции.
   - А какова здесь полиция?
   - Надоедливая, придирчивая. Впрочем, как и везде.
   Начальника полиции звали Гарро д'Антремон. Полька называла его Ворчун.  У
него был нелегкий нрав, но он был незлой человек.
   - Он честный полицейский. Ты же знаешь таких. На него невозможно повлиять
ни улыбкой, ни подарком. Если ты ни в чем не виновен, все будет  в  порядке.
Если же нет, то он тебя не выпустит. Но самый  опасный  здесь  -  это  Ноэль
Тардье де ла Водьер, королевский прокурор. Вчера ты его, должно быть, видела
среди знатных господ.  Высокий,  с  завитыми  волосами,  красивый  парень  с
манерами фанфарона.
   - Этот молодой человек? Но он очарователен!
   - Остерегайся его очарования! Ты скоро узнаешь  этого  паразита,  я  тебя
уверяю.
   Она вновь посмотрела в потайное окошко и жестом поманила Анжелику.
   - О! Посмотри, кто к нам пожаловал. Высший свет!
   В дверь входили несколько превосходно одетых  мужчин  с  видом  гордым  и
пренебрежительным.
   Но весь этот великолепный эффект потонул в табачном дыму  уже  на  пороге
харчевни.
   Впереди них был господин де Бардане.
   - Ведь это посланник  короля,  приехавший  вчера  с  вами,  -  прошептала
Полька. - Говорят, он приехал с очень важным известием, не то речь  идет  об
объявлении войны Англии, не то об уничтожении фортов на Больших  Озерах  или
запрещении продажи бобровых шкур, и даже о том,  что  всем  придется  отсюда
уезжать, потому что будет война с Испанией и Голландией.
   - Господин де Бардане действительно получил от короля большие полномочия,
но не стоит впадать в панику. Это  человек  разумный  и  осторожный.  Я  его
хорошо знаю.
   - Меня удивило бы, если бы ты его не знала, - усмехнулась Полька.  -  Как
ты думаешь, что привело такого знатного сеньора в таверну в  Нижнем  городе?
Кажется, он кого-то ищет?
   Анжелика вздохнула.
   Она видела, что Никола де Бардане остался стоять, несмотря на то, что его
спутники уселись за стол, и внимательно оглядывал все помещение. В выражении
его лица было что-то драматическое, как бывало всегда,  когда  он  думал  об
Анжелике. Видно, кто-то сказал ему,  что  Анжелика  направилась  в  харчевню
"Корабль Франции".
   Полька все поняла.
   - Эй! Уж не тебя ли он ищет?
   - Боюсь, что так.
   - А что я тебе говорила! Ты нисколько не изменилась, Маркиза Ангелов!
   Когда речь заходила о власти Анжелики над  мужскими  сердцами,  у  Польки
всегда портилось настроение.
   Трактирщица резко захлопнула окошечко и уселась в свое кресло.
   - Где же все-таки мой кот? - спросила Анжелика, вспомнив, зачем она  сюда
пришла.
   - Ха! Откуда мне знать, - раздраженно ответила Полька. - Он там, где  ему
нравится. Он похож на тебя, этот маленький бродяга. Единственное,  что  могу
тебе  сказать,  это  то,  что  он  не  в  моем  котле,  как  ты  только  что
заподозрила... Я тогда сразу поняла, о чем  ты  думаешь.  За  кого  ты  меня
принимаешь?  Ты  вся  в  этом!  Ты   всегда   была   такая   подозрительная,
недоверчивая, да!
   - Прости меня, Полька! - пыталась помириться Анжелика. - Эта наша суровая
жизнь делает нас такими.
   - Почему бы тебе не оставить твоего кота у меня? Он мне нравится. Что ему
делать в Верхнем городе? Здесь, в порту, полно крыс и мышей.
   - Нет, мы слишком с ним привязаны друг к другу.
   - Везет же мне! Всегда мне нравится то же,  что  и  тебе.  И  выигрываешь
всегда ты, выбирают тебя. Еще в Нельской Башне ты украла у меня  Николя.  До
твоего появления он был моим любовником, и я его  крепко  держала.  Но,  как
только он привел тебя, я все сразу поняла. И так всегда.
   В гневе она швырнула свой веер прямо в огонь.  Это,  кажется,  ее  слегка
успокоило. С довольным видом она смотрела, как он горит. Анжелика с  улыбкой
узнавала в ней ту прежнюю Польку, вспыльчивую и неистовую,  несмотря  на  ее
внешность и одежду респектабельной хозяйки  трактира,  собирающейся  строить
молельню.
   От сильных ударов в дверь мадам Гонфарель вскочила со своего места.
   - Кто идет?
   - Конная стража!
   Что бы Полька ни говорила, не так уж она была теперь смела и  независима.
Как бы ни  окружала  она  себя  красивой  мебелью,  ценными  вещами,  тугими
кошельками, есть вещи, от которых невозможно  избавиться,  если  они  прошли
через всю твою жизнь. Среди них был и страх  перед  полицией,  перед  конной
стражей.
   Она подбежала к окну и выглянула наружу.
   - Стражники! Я тебе говорила!
   Но Анжелика узнала в людях, стоящих у  входа  в  трактир,  лейтенанта  де
Барсемпью, сопровождаемого тремя людьми с "Голдсборо". Они в самом деле были
вооружены,  но  без  каких-либо  дурных   намерений.   Напротив,   Барсемпью
приветливо  улыбался.  Это  была  официальная  делегация,  и   Анжелика   не
сомневалась, кто ее послал.
   - Впусти их и ничего не бойся. Это посланники моего  мужа.  Должно  быть,
они принесли тебе подарок от него...
   - Мне? - опросила Полька почти испуганно.
   - Каждая влиятельная дама города получит подарок.
   - Входи, - крикнула Полька мальчику, начавшему вновь стучать в дверь.
   - Хозяйка, там господин спрашивает вас лично от имени  мессира  графа  де
Пейрака.
   - Сколько раз я говорила тебе, олух  ты  эдакий!  Когда  ты  стучишься  в
приличный дом,  надо  не  барабанить,  а  легонько  поскрестись,  ты  понял:
поскрестись!
   Анжелика, не желая встретиться с Николя де Барданем, осталась  ее  ждать.
Вскоре Полька вернулась,  растерянная,  неся  в  вытянутых  руках  маленький
ларчик красного бархата, с золотой монограммой Аньо Паскаля. Крышка  ларчика
была откинута, и можно было видеть  золотой  ковчег,  в  центре  которого  в
шкатулке из стекла лежала восковая пластинка. Эти пластинки имели величайшую
ценность. Они защищали от злых сил, так как были сделаны и  освящены  руками
самого Папы римского на ежегодной пасхальной мессе.
   - Агнус Деи, - изумленно шептала Полька, - но как  он  догадался,  что  я
мечтала об этом?
   - Он всегда угадывает.
   - Этот Меченый, что за мужчина! - вздохнула она. Она упала на колени, как
бы сраженная восторгом и почтением перед папским амулетом.
   - Нет, это необыкновенный человек! Послушай  меня,  Маркиза  Ангелов,  ты
достойна такого мужчины? Ты, такая  дерзкая  и  безумная!  Он  знает,  какой
опасности подвергается, женившись на тебе?
   - Не бойся! Мне с ним тоже не так уж легко. Становилось уже темно.
   - Тебе нужно возвращаться в Верхний город, -  сказала  Полька.  -  Теперь
твое место там, среди таких же знатных дам.
   Позади харчевни находился широкий двор с многочисленными  постройками  из
камня и дерева, в которых хранились  запасы  продовольствия  и  напитков.  С
наступлением вечера от земли поднимался легкий туман.
   Анжелика,  не  желавшая  встречаться  с  Николя  де  Барданем,   который,
несомненно, начал бы ее расспрашивать о причинах посещения таверны  "Корабль
Франции", решила пройти через задний двор.
   - Послушай, Маркиза Ангелов, - сказала мадам Гонфарель, -  сохраним  нашу
тайну. Мужчину не интересует прошлое женщины, которую он любит.  Они  всегда
хотят думать, что они были первыми и другие не в счет. Поверь мне,  то,  что
мы пережили в те времена, принадлежит  только  нам.  Священный  союз  женщин
остается в силе.
   Она скрестила два пальца и плюнула в очаг.
   - А мой кот? - напомнила Анжелика.
   - Выбор остается за ним, - важно произнесла Полька
   Анжелика вышла за ворота и очутилась в темноте. Она поплотнее  закуталась
в свой плащ и надвинула на лицо капюшон. Радостное чувство не  покидало  ее.
Она сожалела, что  не  сможет  рассказать  Жоффрею  о  встрече  с  той,  кто
скрывался под именем мадам Гонфарель. Но  Полька  была  права:  рассказывать
нужно было либо все, либо ничего.
   Итак, она поднималась по склону де ла Монтань.  Навстречу  ей  попадались
редкие прохожие, не узнававшие ее. Она шла одна, и  ее  переполняло  чувство
новой, полной свободы.
   Обернувшись, чтобы полюбоваться чудесным видом реки, она заметила  своего
кота, следовавшего за ней.

***

   Вечером, во время ужина, кот прыгнул на стол и осторожно прошелся,  между
приборами.
   - Господин Кот, как вас теперь зовут? - осведомился Жоффрей де Пейрак.
   - Отец, ты уже дал ему имя, - вскричала Онорина. -  Господин  Кот!  Какое
красивое имя! Мы приветствуем вас, Господин Кот!
   Серебряная посуда мерцала в блеске множества свечей. Как  и  вчера,  стол
был накрыт посреди большой залы.
   Сидя за столом,  Анжелика  с  удовольствием  смотрела  на  своих  сыновей
Флоримона и Кантора.
   Флоримон помогал метрдотелю,  господину  Тиссо,  накрывать  на  стол.  Он
всегда был очень деятельный и серьезно относился к своим обязанностям, а его
служба пажом при дворе развила его природные  способности.  Он  любил  самые
различные занятия и всегда в них преуспевал. То, что он провел многие месяцы
на Севере, научившись  убивать  медведя  ударом  ножа  и  бегать  наравне  с
индейцами, не помешало ему  с  ловкостью  выполнять  все  то,  что  требовал
этикет. Он быстро поменял свою одежду траппера на костюм знатного сеньора.
   Кантор был совсем другой.
   "Неужели я никогда не рассказывала тебе, - говорила себе Анжелика, -  как
я бежала, босоногая, по дороге Шарантона, чтобы спасти тебя от цыган".
   Пришел маркиз, сообщив, что он нашел себе пристанище в  Нижнем  городе  и
ходит обедать в "Корабль Франции", хозяйка которого  прекрасно  готовит.  Он
надеялся, что его служанка вернется и тогда он воспользуется ее услугами, но
он рассчитывал также и на приглашения своих дорогих друзей, графа и  графини
де Пейрак.
   - Когда я закончу некоторые дела, я помогу вам устроиться. Я  покажу  вам
дом и все его удобства.
   - Он  по-прежнему  носит  свою  маленькую  серебряную  шпагу?  -  спросил
Флоримон.
   Эта таинственная фраза заинтересовала Анжелику, и она потребовала у  сына
объяснений.
   - Как, матушка, разве вы не  знаете,  что  господин  Тиссо  был  офицером
Королевского  Рта  в  Версале?  Третий  подавальщик   жаркого,   мне   часто
приходилось присутствовать, когда он подавал соус. В Тадуссаке я  его  сразу
же узнал. И иногда он сообщал мне новости из Версаля, откуда он так  недавно
прибыл. И среди прочего, я поинтересовался, носит ли  Монсеньер  Дофин  слою
маленькую серебряную шпагу,  которую  господин  Кольбер  при  посредничестве
своего брата интенданта Альзаса заказал у мастеров Огсбурга и Нюрнберга.
   До сих пор господин Тиссо ничего не рассказывал о своем прошлом.
   Анжелика жестом подозвала его к себе.
   - Мессир, я уверена, что лишь большие неприятности заставили вас покинуть
столь блестящий и завидный пост возле Его Величества.
   - Вы правы, мадам.
   - Что же это за неприятности?
   - Те самые, мадам, которые и вас когда-то вынудили покинуть Версаль в  то
время, как ваша звезда была в зените...
   - Яд? - наклонилась она к Тиссо.
   - При дворе все пользуются ядом. С его помощью легко устраиваются  многие
дела, и это одна из дорог, среди прочих, к славе и успеху.
   - Но вы не хотели следовать по этой дороге?
   - Жизнь - драгоценный дар, - ответил он, - и я был слишком предан королю.
   - Мадам де Монтеспан по-прежнему пользуется благосклонностью короля?
   - Его благосклонность больше, чем когда-либо.
   - А праздники?.. Скажите, господин Тиссо, праздники такие же  красивые  и
пышные?
   - Ни один двор Европы не знает равных. Его Величество  со  всей  страстью
посвящает себя устройству великолепных дворцов и парков,  и  это  делает  их
самыми прекрасными и изысканными в мире.  Празднества  не  уступают  декору:
великолепные и изящные.
   "Итак, - думала Анжелика,  машинально  вертя  в  руках  стакан  малаги  и
наблюдая за нежными переливами то золотого,  то  пурпурного  вина,  -  итак,
ничего не изменилось при дворе. Там продолжали  убивать  и  отравлять  среди
веселого шума очаровательных праздников".

***

   Корабль под зимним небом на волнах океана. Одна за другой они несли его к
берегам Европы
   Письмо, написанное Анжеликой  в  Тадуссаке  полицейскому  Дегре,  которое
слуга господина д'Арребуста увозил с собой на "Мирабеле", скоро  прибудет  в
порт. Слуга постучится в дверь  дома  Дегре...  Он  передаст  ему  послание,
прибывшее из такой далекой страны, и Дегре, взглянув на него, узнает  почерк
Маркизы Ангелов. Насмешливая улыбка появится на его губах... В  который  раз
она снова с ним...
   Анжелика посмотрела на свою руку, державшую предательское перо.
   Языки пламени, весело пляшущие в  большом  камине,  бросали  отблески  на
оживленные лица ее родных, она слышала смех Онорины, шутки Флоримона,  тихую
музыку, звучащую под пальцами Кантора...
   Она знала в этот момент, что написала  это  письмо,  чтобы  добраться  до
короля и чтобы добиться справедливости.

***

   Сон вновь стер все воспоминания, и звон колоколов прервал  ночной  покой.
Шесть часов утра... начался их второй день в Квебеке.
   Жоффрсй уже встал. Анжелика не слышала, как он  ушел,  таким  глубоким  и
спокойным сном она спала. Пробудившись, она ощутила легкость тела и  ясность
мыслей. Она вспомнила о вчерашнем сюрпризе: Полька была в этом городе.
   Она  встала,  преисполненная  желания  действовать.  Сегодня  она  должна
встретиться с епископом.
   Анжелика слышала, как внизу в большой зале кто-то ходит. Слышен был треск
сухих поленьев и запах дыма.
   Одевшись, Анжелика спустилась вниз и  увидела  старого  Маколле,  который
подвешивал на крюк котел с водой. Он был  не  один.  Два  малыша,  босые,  в
ночных рубашках, растрепанные, с еще сонными глазами, с интересом  наблюдали
за ним. Он обещал им дать попробовать сушеного мяса,  которое  он  достал  у
индейцев. Иоланта поднималась из погреба, неся ведро с молоком козы, которую
она только что подоила.
   Оказалось, что в этом маленьком домике гораздо больше народу,  чем  можно
было предположить, судя по утренней тишине.  Кантор,  например,  выскочивший
неизвестно откуда своим  неслышным  шагом  индейца,  Адемар,  производивший,
правда, больше шума, так как он нес дрова. Нилъс Аббаль и негритенок Тимоти,
с утра одетые в костюмы пажа, еще не совсем проснувшиеся, сидели на скамейке
возле камина и болтали ногами, обутыми в башмаки  с  пряжками.  Они  еще  не
пришли в себя от усталости.
   Жизнь начиналась так, как она когда-то мечтала.
   Со двора постучали. Это был  лейтенант  Барсемпью  с  двумя  помощниками,
принесшие горячий паштет и бланманже, бисквиты и серебряный кувшин  с  кофе,
восточным напитком, который Анжелика обожала. Онорина и Керубин не  обращали
никакого внимания на эти вкусные вещи. Они были заняты тем,  что  наблюдали,
как Элуа Маколле растирает пальцем в ладони,  наподобие  индейцев,  какой-то
коричневый порошок, сильно пахнущий копченым мясом, и  небольшое  количество
воды. Иоланта сказала, что не будет  завтракать,  так  как,  если  мадам  де
Пейрак ей позволит, она хотела бы пойти к причастию.
   Господин де  Барсемпью  спросил  Анжелику,  знает  ли  она  о  серебряных
жетонах.
   Анжелика удивленно вскинула ресницы.
   - Серебряные жетоны? Нет... Объясните мне.
   Ее непонимающий вид тронул молодого человека. "Она так  еще  красивее,  -
подумал он. - Казалось, ее все здесь радует". Он  грустно  и  снисходительно
улыбнулся, так  как  вновь  вспомнил  о  Мари-ла-Дус,  его  недавно  умершей
невесте. Вздохнув, он вернулся к тому поручению, ради которого прибыл.
   Он