носит в  нашем  доме  название  "услада  Аркадия".  Все  домашние,  а  также
многочисленные друзья и гости хорошо знают, что  ни  в  коем  случае  нельзя
просить Кешу сделать кофе. Сын очень экономно кладет заварку,  ну,  примерно
четверть чайной ложечки на пол-литровую  кружку,  зато  рафинад  бросает  от
души, куска четыре, а еще лучше пять, а чтобы  смесь  получилась  еще  более
гадкой, он разбавляет ее сливками, после  чего  содержимое  чашки  по  цвету
начинает напоминать любимую  Зайкину  помаду  фирмы  "Живанши".  Весь  Париж
увешан этой осенью огромными рекламными щитами, на которых изображены дамы с
губами, накрашенными помадой тона "натуральный беж". Каждый раз, глядя на их
лица, я вспоминала Кешу. И вот ведь странность! Чай он пьет крепкий,  совсем
несладкий. Из напитков предпочитает виски, без содовой и льда. А вот с  кофе
отчего-то получается такая ерунда.
   - Наташа поехала с клиентом, - продолжила я начатый в коридоре  разговор,
- но с каким? Она же работала переводчицей.
   Светлана кивнула.
   - Да, в торговом представительстве "Филипс", тут недалеко. К  ним  кто-то
из начальства заявился, вот ей и  велели  переводить.  Ужасная  история.  А,
собственно говоря, в чем дело?
   Я вспомнила полковника Дегтярева и мигом воспроизвела  часто  повторяемую
им фразу.
   - К сожалению, я не могу сообщить никаких деталей  или  подробностей,  по
делу идут оперативно-разыскные мероприятия...
   Правда, после этих слов он, как правило, добавляет:
   - И, сделай милость, не лезь не в свое дело, не суй свой длинный нос куда
не следует, а то ведь и прищемить могут!
   Но сказать подобное Светлане я, естественно, не могла, поэтому  завершила
речь по-другому:
   - И  вы  бы  очень  помогли  следствию,  ответив  на  ряд  вопросов,  без
протокола, по-дружески. Это не допрос, а просто беседа.  Вам  же,  наверное,
хочется, чтобы тайна гибели Наташи была раскрыта до конца?
   - Спрашивайте, - пожала плечами Света.
   - Вы были ее лучшей подругой...
   - Не совсем так, - спокойно поправила меня она, - вернее, одно  время,  в
младших классах, мы очень дружили. Знаете, две  девочки-одногодки,  ходят  в
один класс,  сидят  рядом  за  партой,  живут,  можно  сказать,  в  соседних
квартирах... Но когда мы стали старше, у Наты  появилась  другая  закадычная
подружка, Рита Назарова.
   Потом девушки поступили в разные институты и совсем  отдалились  друг  от
друга. Но хорошие отношения сохранили, иногда пили вместе  чай  и  бегали  в
театр. Затем Света вышла замуж, и они совсем разошлись.
   - При всем желании не могу сообщить  никаких  подробностей  о  ее  личной
жизни, - вздыхала Светлана, - я только знала, что у Наты никак не получалось
найти мужа, но она сама виновата.
   - Почему?
   - Завышенные требования предъявляла. Знаете, как в песне поется:"Чтоб  не
пил, не курил, всю зарплату приносил..."
   А мужчины вокруг Наташи появлялись.  Но  она  вела  себя,  как  капризная
принцесса  из  сказки,  этот  толстый,  тот  глупый,  третий  противный,   у
четвертого ноги кривые...
   - Ну и чем дело закончилось? - усмехнулась Света. - Выбирала, выбирала  и
провыбиралась, пропали кавалеры. Да и возраст, прямо скажем,  уже  не  юный.
Появился у нее потом один кадр, но она о нем говорила  неохотно,  я  поняла,
что мужчина женат,  но  вроде  супруга  больна...  Но,  честно  говоря,  эти
сказочки про болезненную вторую половину большинство парней  рассказывает...
Знаете, это ее Рита Назарова с толку сбивала, все  про  деньги  ей  внушала.
Мол, без разницы, какой муж, лишь бы состоятельный... А Натуся очень  хотела
разбогатеть. Но, наверное, не зря  говорят,  что  господь  никогда  не  дает
человеку того, о чем тот страстно мечтает. Денег-то у Наты никогда не  было.
По  крайней  мере,  так  она  говорила  всем,  но...  Тут  Света  неожиданно
захлопнула рот и тревожно глянула на меня.
   - Что "но"? - тут же отреагировала я. Реутова помялась, затем со  вздохом
пробормотала:
   - Это никакого отношения к ее смерти не имеет.
   - Нет уж, договаривайте, раз начали!
   Света принялась суетливо наводить на  столе  порядок,  двигать  в  разные
стороны чашки, сахарницу и перекладывать газеты.
   - Ну, - поторопила я ее, - выкладывайте, все равно я не отстану.
   - Собственно, и сообщить особо нечего, - замямлила Света.
   Но потом она, очевидно, приняла решение и заявила:
   - Ладно, Наташа ведь умерла, да и плохого  ничего  не  было,  просто  она
просила сохранить тайну от всех.
   Примерно в январе этого года,  точное  число  Света  не  помнила,  к  ней
неожиданно заглянула Наташа, причем в необычное  время,  где-то  около  часа
дня.
   - Ты не на работе? - удивилась Реутова, распахивая дверь.
   - Обедать ушла, - ответила подруга и спросила:
   - Николай дома?
   - Ну что ты, - отмахнулась Света, - муж никогда дома днем  не  сидит,  на
службе он.
   - Хорошо, - сказала Ната и вошла в квартиру.
   На кухне молча она вытащила пакет и попросила:
   - Слышь, Светка, будь другом, спрячь это куда подальше.
   - Что здесь? - спросила Реутова.
   Наташа развернула пакет и вытряхнула на грязную клеенку... деньги.  Тугие
зеленые пачки, перехваченные розовыми резинками.
   - Это что? - растерянно повторила Света.
   - Доллары, - спокойно ответила Ната, - десять тысяч, как одна копеечка.
   - Откуда? - потрясение спросила Реутова, оглядывая прорву деньжищ. -  Где
ты это взяла?
   И тут Кабанова, усмехнувшись, сказала загадочную фразу:
   - От белочки, от такой милой рыжей белочки, которая не  умела  плавать  с
больным сердцем.
   - Какая белка? - совсем обомлела Света. - Ну ничегошеньки не понимаю!
   - А и не надо,  -  продолжала  ухмыляться  Наташа,  -  знай  только,  что
получила я их абсолютно честным путем за кое-какую работу. Знаешь,  хочу  на
квартиру насобирать и от матери съехать. Надоела мне эта старая идиотка хуже
горькой редьки.  В  дом  никого  привести  нельзя,  сразу  начинает  поучать
человека, прямо кошмар какой-то!
   - Зачем ты мне их принесла, - не успокаивалась Светка, - у  себя  спрячь!
Наташа скорчила гримасу.
   - Так мать любопытная, жуть! По всем  моим  шкафам  лазает,  все  чего-то
ищет, вынюхивает. Представляешь, какой скандал начнется, если деньги найдет.
   - В сберкассу положи,  -  из  последних  сил  сопротивлялась  Светка,  не
желавшая стеречь такую огромную сумму.
   Ната уставилась на подругу во все глаза.
   - Ты чего! А если опять режим поменяется!  Ну-ка  припомни,  сколько  раз
государство нас накалывало! Нет уж, я свои денежки чужому дяде не отдам.
   Света удрученно молчала. Очевидно, чтобы сломить  сопротивление  подруги,
Кабанова добавила:
   - Недолго-то они у тебя пролежат, меньше года. Я теперь каждый месяц буду
по тысяче откладывать, а как до двадцати дойдет,  мигом  хатку  прикуплю.  А
тебе за хранение сто долларов в месяц отсчитаю, идет?
   Света, сидевшая дома в  декретном  отпуске  и  имевшая  крохотный  доход,
дрогнула, но все же ядовито сказала:
   - Вот оно как! Что же Риточке своей  Назаровой,  лучшей  подруженьке,  не
снесешь? У той небось сейф есть, и квартирка  на  охране  стоит.  Ненадежней
будет.
   - Не хочу, чтобы она о них знала, - серьезно ответила Ната, - хоть,  если
начистоту, заработать мне Ритка помогла...
   Света только покачала головой, но сверток взяла и спрятала на  антресоли,
в чемодан со старым бельем. Мужу она не сказала ни слова,  а  на  полученные
первые сто долларов купила себе кое-какие вещи, косметику и радиоуправляемую
машинку для Вовки. В феврале и марте Наташа принесла еще по тысяче.  Словом,
на момент ее смерти в пакетике лежало ровнехонько двенадцать штук.
   В конце марта Свете неожиданно повезло. Мужу на  работе  дали  путевку  в
санаторий, и они всей семьей  укатили  на  две  недели.  Вернулись  десятого
апреля, а пятнадцатого  Света  спустилась  вниз  и  отдала  Раисе  Андреевне
"хованку". Перед этим Реутова провела бессонную  ночь,  ворочаясь  в  жаркой
кровати возле мирно похрапывающего мужа. Соблазн оставить себе эту огромную,
невероятную сумму был слишком велик.  Но  Света  была  честной  женщиной  и,
задушив в душе все ростки жуткой жадности, она  вручила  бывшей  учительнице
баксы.
   Раиса Андреевна расстерялась и заставила бывшую одноклассницу дочери  раз
пять повторить рассказ о деньгах, копившихся на отдельную квартиру.
   Отдав "сокровище" Раисе, Светлана вздохнула свободно, но  не  надолго.  В
двадцатых числах апреля ей позвонила женщина, назвавшаяся Леной Артюхиной.
   - Такой гнусавый, противный голос, - рассказывала Света, - насморочный...
   Я кивнула. Знаю, знаю, сама иногда зажимаю себе нос пальцами  и  бубню  в
телефонную трубку:
   - Даши нету дома, звоните через неделю.
   Самый простой, но эффективный способ, чтобы вас не узнали...
   Женщина без всяких предварительных вступлений сообщила:
   - Наташа Кабанова дала вам на сохранение деньги. Сначала  десять  "тонн",
потом еще две. Вы положили деньги в чемодан с рваными пододеяльниками.
   - Точно, - растерялась Света, - а откуда вы такие подробности знаете?
   - Так Ната рассказала, - спокойно ответила дама и продолжила:
   - Грины принадлежат мне.
   - Почему это?
   - Я дала их Наталье в долг, в счет работы, которую она обязалась сделать,
но не успела, - пояснила Лена, - так что вам  придется  вернуть  заначку.  У
меня на руках нотариально заверенные документы.
   - Какие? - испуганно спросила Света, похолодев от ужаса.
   - Во-первых, расписка Кабановой, а во-вторых,  ее  письменный  рассказ  о
том, кому доверены деньги и где они лежат. Значит, так,  милочка.  Завтра  в
любой удобный час явитесь в банк "Омо", пройдете  в  отдел  ячеек,  покажете
паспорт, вам откроют ящик ј 12, туда и положите денежки. Адрес хранилища...
   - Я не могу, - пролепетала Света.
   - Ладно, - покладисто согласилась собеседница, - понимаю, у вас  ребенок.
Хорошо, называйте любой удобный день.
   - Денег у меня нет, - шепнула Реутова. Воцарилось молчание.
   - Как нет? - раздалось потом. - Куда они делись?
   Светочка принялась бестолково излагать суть проблемы:
   - Ну, понимаете, Ната умерла...
   На  том  конце  провода  слушали   молча.   И   только   когда   Реутова,
прозаикавшись, завершила рассказ, дама поинтересовалась:
   - Значит, отдали все двенадцать тысяч?
   - Нет, -  пробормотала  Света,  -  одиннадцать  девятьсот.  Сто  долларов
оставила себе за апрель, мне Ната обещала платить.
   Женщина помолчала, потом, коротко ругнувшись, бросила  трубку.  Несколько
месяцев после этого разговора Светлана вздрагивала  от  каждого  телефонного
звонка. Но больше ее никто не беспокоил и денег не требовал.
   - Значит, Ната сказала, что тысячи получила от белочки? - уточнила я.
   - Ага, - кивнула Света, - так странно усмехнулась и выдала:  от  белочки,
от такой милой рыжей белочки, которая не умела плавать с больным сердцем...
   Я вышла на лестницу, спустилась на один пролет вниз, села на подоконник и
закурила. Значит, Наташа решила забрать у подруги деньги...  Интересно,  что
помешало ей сделать это накануне превращения  в  Артюхину?  Может,  то,  что
Света уезжала? Ай  да  Кабанова,  ай  да  молодец!  Изменила  голосок,  даже
абонировала ячейку...  Только  облом  вышел.  Честная  Светочка  уже  отдала
деньги. Представляю, как милая Наточка злилась... Впрочем, осталось уточнить
еще одну маленькую деталь. Быстро сбежав на первый этаж, я позвонила в дверь
к Раисе.
   - Опять вы? - слегка раздраженно спросила учительница. - А теперь что?
   - Извините, кажется, я забыла у вас на кухне мобильный телефон!
   - Идите, - буркнула пенсионерка.
   Полазив  для  вида  под  столом,  я  продемонстрировала  свой  аппаратик,
потихонечку вынутый из кармана.
   - Нашла.
   - Ну и хорошо, - ответила Раиса Андреевна, - вовремя пришли,  я  как  раз
собиралась в поликлинику, на пять записана, могу опоздать!
   Я пошла по коридору и у самой двери вздохнула:
   - Штукатурка-то у вас осыпалась, и  обои  подрались,  что  же  ремонт  не
сделаете? Раиса Андреевна сердито ответила:
   - Он денег стоит, а откуда они у меня? Пенсия всего восемьсот рублей.
   Я притормозила у двери, обитой кое-где продранным дерматином,  посмотрела
на торчавшие из прорех  куски  грязной,  серо-желтой  ваты  и  проникновенно
спросила:
   - А двенадцать тысяч долларов?
   - Какие такие тысячи? - отшатнулась Раиса Андреевна и мигом добавила:
   - Врет все, ничего мне не давала.
   Я рассмеялась и сказала:
   - Прощайте, да не бойтесь, мне ваша заначка без  надобности,  так  просто
поинтересовалась, из чистого любопытства!
   Сев в "девятку",  я  сначала  с  наслаждением  закурила  "Голуаз",  потом
решительно содрала с  зеркальца  освежитель,  распространявший  вокруг  себя
жуткие миазмы, и включила зажигание. Не тут-то  было.  Издав  несколько  раз
странный звук "цык-цык", мотор не завелся. Я боролась с  ним  минут  десять,
потом, плюнув, вызвала сервисную службу.
   Потекли томительные минуты безделья. Вот оно значит  как!  Рита  Назарова
дала Наташе шанс заработать. Где?  За  что  ей  заплатили  сначала  аккордно
десять тысяч, а потом начали давать еще по куску в  месяц.  В  принципе,  не
такие уж это огромные деньги, но для меня. Наташе они должны  были  казаться
невероятной суммой. Что за дело прокрутили они  с  Назаровой?  И  кто  такая
таинственная белочка с рыжими волосами и больным сердцем?

Глава 23

   Мальчишка, приехавший по вызову, долго  бродил  вокруг  "девятки",  цокая
языком, потом спросил:
   - На автомобильном кладбище подобрали бедолагу?
   - Не умничай, - обозлилась я, - чини  давай!  Мастер  взъерошил  короткие
темные волосы.
   - Понимаете, я здесь на месте не справлюсь, у нее движок сдох.
   - И чего?
   - Ничего, надо другой ставить.
   - Действуй, - велела я, - да побыстрей.
   - Говорю же вам, - втолковывал юноша, - работы здесь не на один  день.  И
потом, лучше еще чуть-чуть добавить и купить за  две  тысячи  пятьсот  новую
"шестерку"!
   Вспомнив счет, выставленный дилером за "Форд", я искренне удивилась:
   - Две тысячи пятьсот?
   - Долларов, - на всякий случай уточнил  парнишка,  -  но  зато  будет  не
доходяга, а нормальная тачка... На эту знаете сколько истратите?
   -  И  где  можно  купить  "Жигули"  за  такие  смешные  деньги?   Ты   не
обманываешь?
   Мальчишка сунул мне в руку визитку. "Салон "Ростокино".
   - А можешь меня туда отвезти?
   - Ну, - замялся механик.
   - За деньги, конечно, сейчас оформим заказ.
   - Какой? - насторожился парень.
   - Ну сначала доставишь меня в это "Ростокино", а потом оттащишь "девятку"
в коттеджный поселок Ложкино, идет?
   - Не-а, - помотал  механик  головой,  -  это  надо  спецмашину  вызывать,
эвакуатор... Денег, конечно, хочется, но начальство  по  ушам  надает,  коли
узнает, что подкалымил. Уж извините, не могу.
   Следующий час я провела в неработающей машине, поджидая  службу,  которая
оттащит калеку-"девятку"  в  Ложкино,  потом  ловила  частника,  который  бы
согласился отвезти меня в "Ростокино". Как назло, всем надо было  совершенно
в другую сторону...
   Короче говоря, в магазине, торгующем машинами,  я  оказалась  около  семи
часов и мигом была  взята  в  оборот  говорливыми  продавцами,  невесть  как
догадавшимися о моих финансовых возможностях. Сначала они пытались  внушить,
что даме моего ранга следует купить "десятку", на крайний случай все  ту  же
"девятку", ну ладно, так уж и быть, "пятерку", но я стояла насмерть.
   - Хочу эту, самую дешевую.
   - Цвет только "баклажан".
   - Плевать.
   - Она давно вышла из моды...
   - Мне без разницы...
   - Слишком простая, вот "десятка"...
   - Мальчики, - рявкнула я, потеряв всякое терпение, - отвяжитесь,  у  меня
есть "Форд", эту покупаю садовнику.
   - Ладно, - протянули мальчишки недоверчиво и принялись оформлять бумаги.
   Но  тут  я  раньше  времени  вытащила  "платиновую"  кредитку,   ребятки,
очевидно, встречавшиеся с клиентами, носящими в портмоне карточки  подобного
цвета, сначала  замолкли,  а  потом  предприняли  новый  раунд  переговоров,
пытаясь все же всучить мне "десятку".
   Наконец процесс  покупки  завершился.  Правда,  меня  раскрутили  еще  на
"зимнюю" резину, автомагнитолу и страховку, но  все  равно  в  пересчете  на
доллары это оказалось всего  три  тысячи,  просто  смешно,  если  вспомнить,
сколько денег было отдано за мой "Форд" и Зайкин "Фольксваген".  О  цене  за
Аркашкин "Линкольн-Навигатор" я даже не хочу и вспоминать...
   Домой я вернулась около девяти. Во дворе стог яли Аркашкин джип и  Зайкин
"Фольксваген". Очевидно, дети только что приехали,  потому  что  не  загнали
машины в гараж. Я кинула в холле куртку и вошла в столовую.
   - Мусечка пришла, - завопила Манюня, размахивая куриной ножкой.
   - Сядь, - велела Зайка, - съешь, а потом кричи.
   - Не ругай ребенка, - буркнул Кеша, - она просто не может скрыть  радость
при виде любимой матери, с которой не слишком часто встречается!
   Я решила сделать вид, что не слышу последнего высказывания, и спросила:
   - "Форд" привезли?
   - В гараже стоит, - вздохнул Кеша.
   - Кушай, милый, - сказал Тузик и засунул  в  рот  Бандику  кусок  куриной
грудки, обжаренной в сухарях.
   Пит щелкнул зубами и проглотил подачку, не  жуя.  Снап,  сидевший  рядом,
тихонько взвыл, намекая на то, что и ему было бы неплохо получить  такое  же
угощение.
   - Курочку хочешь? - улыбнулся Севка. - Сейчас, дорогой.
   - Собакам нельзя давать курятину, - сказала я.
   - Это почему? - удивился Лазарев. - Диетическое мясо, больным подходит, и
им жутко нравится, смотри!
   Банди и Снап радостно улыбались, всем своим видом демонстрируя:  да,  да,
нам очень вкусно, дайте еще.
   - Нельзя кормить животных всем без разбора, - не сдавалась я.
   - Ну не вредничай, милочка,  -  пропел  Тузик,  -  такие  собачки  милые,
голодные к тому же!
   Я посмотрела на Черри и Жюли, мирно спавших в кресле, и ответила:
   - Всех животных покормили.
   - Ну и что? - не сдавался Лазарев. - А они еще хотят.
   Тут в спор вмешалась Манюня:
   - Как будущий ветеринар, я должна сказать, что мусечка права.  Во-первых,
собакам нельзя давать ничего  жареного,  тем  более  в  сухарях,  во-вторых,
курица - аллерген, в-третьих, не надо приучать животных клянчить...
   - А в-четвертых, ты жуткая зануда, - брякнул Севка, - что, между  прочим,
очень странно в таком юном возрасте!
   Маруська вскочила и вылетела из столовой. Зайка слегка порозовела:
   - Вообще-то она права!
   - Между прочим, - фыркнул Тузик, - будущий ветеринар только что  на  моих
глазах кормила собак чипсами. На мой взгляд, курица  намного  лучше  мерзких
кусков картошки, обжаренных  бог  знает  на  каком  масле  и  разложенных  в
пакетики руками грязных негров.
   - Вы расист? - спокойно осведомился Кеша.
   - Нет, но негров не люблю, - ответил Нос.
   - Так это не правильно, - сообщил сын, - вы не любите африканцев,  другой
не выносит азиатов, третий евреев, а, кое-кому не по душе геи и лесбиянки.
   Тузик побагровел и отшвырнул вилку с  такой  силой,  что  она  перелетела
через стол и приземлилась у торшера.
   - Вы хотите меня оскорбить?!
   - Нисколько, - улыбнулся Аркадий, -  разве  вы  азиат  или  африканец?  И
потом, как можно унизить человека, если просто  назвать  его  национальность
или привычки?
   - Севочка, - прошипел Тузик, -  нам...  Понимая,  что  сейчас  разразится
дикий скандал, я быстро спросила:
   - Интересно, а где Хучик? На столе курица, а его не видно!
   Мопс обожает бройлеров и, когда к столу подают  любое  блюдо,  в  котором
есть хоть намек на цыпленка, мигом усаживается  на  стул,  кладет  морду  на
скатерть и начинает гипнотизировать присутствующих.
   - Вон он, - ткнула Зайка пальцем в пледы, - зарылся в одеяла!
   - Нет уж, - противным голосом Тузик  завел  свару  заново,  -  вы  хотите
сказать, что геи - люди второго сорта по сравнению с вами, натуралами?
   - Отнюдь, - парировал Кеша,