Телефонист секунду молчал, потом развернулся и без всяких слов исчез. Я осталась перед дверью в полном одиночестве.
     Следующие часы я провела, пытаясь заставить стражей порядка вскрыть дверь. Милиционеры сопротивлялись как могли. Сначала они не хотели ехать по указанному адресу, потом стали требовать домоуправа, понятых, затем долго искали слесаря, наконец где-то в районе девяти вечера все срослось, и дядька в мятой рубашке и грязных брюках, тихо матерясь себе под нос, ловко справился с замком.
     Я хотела шмыгнуть внутрь, но была остановлена суровым сержантом:
     - Погодьте, гражданочка.
     Пока участковый и еще один мент осматривали помещение, я тряслась на лестнице, черт с ними, с мокасинами, ни за что не стану их искать.
     Аню обнаружили в кухне. Смерть застала ее во время готовки. На плите стояла кастрюля, в которой виднелась чищеная, уже сильно почерневшая картошка. Хозяйка не успела залить ее водой, на мойке виднелась доска с горкой фарша и две луковицы. От мяса шел отвратительный запах. Аня лежала на полу.
     Соседка, приведенная на место происшествия в качестве понятой, сначала мелко-мелко крестилась, а потом напала на участкового с вопросами:
     - Чегой-то с ней приключилось?
     - Умерла она, - спокойно ответил милиционер.
     - Ой, убили! - заголосила бабка. - Чеченцы проклятые!
     - Глупости-то болтать не надо, - рявкнул мент.
     Судя по мокрым пятнам пота, расплывшимся на спине и груди, участковому было невыносимо жарко.
     - Никто ее не трогал, - продолжал он, - никаких ран не видно. Небось, сердце прихватило. Вон зной какой стоит! Духотища адова. Ваша соседка женщина тучная, таким всегда тяжельче. Вы того, ступайте, понадобитесь - позовем. И вы, гражданочка Васильева, можете быть свободной.
     В полной прострации я села в "Пежо", добралась до Ложкина, увидела дом без крыши, сразу вспомнила все произошедшее с нами и покатила в Вербилки.
     У ворот меня встретил Хуч.
     - Мальчик, что ты тут делаешь? - удивилась я.
     Мопс, всегда с визгом бросавшийся навстречу хозяйке, на сей раз проявил сдержанность. Пару раз лизнув мне руки, он с самым деловым видом скрылся в зарослях гигантских лопушистых растений, буйно раскинувшихся по всему участку Кисы.
     Я прошла по тропинке в дом, миновала террасу, открыла ванную и увидела Дегтярева.
     - Ой, извини! - вырвалось у меня. - Забыла, что теперь санузел один для всех!
     Александр Михайлович повернул голову, и я перепугалась. Изо рта полковника пузырями вылезала белая пена.
     - Тебе плохо? - кинулась я к нему.
     Дегтярев отшатнулся, споткнулся ногой об унитаз и с размаху сел на него.
     - Только не волнуйся, - залепетала я, - посиди, отдохни, сейчас все лечат! Может, врача вызвать?
     Полковник молча смотрел на меня, потом приоткрыл рот, пены стало больше.
     - Кеша! - заорала я.
     - Ну что еще? - донеслось из коридора, и в ванную вошел Аркадий.
     Увидев полковника, Кеша вовсе не испугался, а почему-то начал ругать Дегтярева:
     - Мы ведь договорились не пользоваться туалетом. И вообще, чем вы тут занимаетесь? Мать, оставь полковника одного! Александр Михайлович, какого черта...
     Дегтярев схватил полотенце и принялся вытирать лицо.
     - Что значит: мы решили не пользоваться туалетом? - удивилась я. - И потом, полковнику плохо!
     - И тебе сейчас не лучше будет, - неожиданно заявил приятель, - попробуй-ка, почисти зубы минеральным, сильно газированным "Перье"!
     - Зачем же брать для этих целей "Перье"? - окончательно растерялась я.
     - Затем, что воды нет! - сообщил Кеша.
     - Какой?
     - Никакой! Ее отключили.
     - Совсем?
     - Ага, - кивнул Дегтярев, избавившись от остатков зубной пасты, - мы звонили диспетчеру, он сказал, завтра будет.
     - Бред, - вскипела я, - в Ложкине всегда есть вода!
     - У нас там своя скважина с насосом, - вздохнул Кеша.
     - А как душ на ночь принять? - недоумевала я.
     - Никак, - пожал плечами Аркашка, - вот полковник решил почистить зубы и остался недоволен. Лично я лягу спать грязным.
     - Есть идея! - воскликнул Дегтярев.
     - Ну? - обрадовалась я. - Говори.
     - Недалеко от крыльца стоит бочка, - хитро прищурился полковник, - Кешка сейчас сгоняет в супермаркет, притащит пятилитровые бутылки с водой. Мы их туда выльем, нагреем кипятильником и вымоемся. Можно считать, что сидишь в японской бане.
     - Ты еще и издеваешься! - подскочила я. - Ладно, с мытьем понятно, но, прости, конечно, как же пользоваться унитазом?
     - Это к Хучику, - с абсолютно серьезной миной заявил Кеша.
     - Ты о чем? - насторожилась я.
     - Впрочем, можешь посоветоваться с Банди, Снапом и Черри, - засмеялся коварный Аркадий, - подскажут, под каким кустом удобнее присесть. Мы так решили - дамская половина справа от крыльца, мужская - слева!
     Хохоча во все горло, Дегтярев и Аркадий ушли.
     Я осталась одна в совершенно бесполезной ванной комнате. Потом вспомнила, что в косметичке есть упаковка влажных салфеток, вытерла ими руки и стала думать, как снять с лица косметику.
     - О-о-о, - полетел из кухни вопль, - помогите скорей!
     - Сюда! Все! Быстро!
     Напуганная донельзя, я вбежала в пищеблок и увидела отчаянно голосящую Зайку с.., оторванной дверью холодильника в руках. На полу валялись разбитые яйца и растекалась лужа молока.
     - Вот это силища! - восхитилась Маня. - Дверцу оторвала!
     - Ольгунчик, - спросил Кеша, - как ты умудрилась?
     - Не знаю, - затопала ногами Зайка, - она сама упала! Повесьте ее немедленно назад! Быстрее, мне тяжело!
     Через несколько минут беспорядок был ликвидирован. Наши собаки не любят сырые яйца, зато кошки с огромным удовольствием вылизали линолеум.
     - Завтра же купим новый рефрижератор, - злилась Ольга.
     - Ерунда, - сказал Дегтярев, - зачем деньги зря тратить. Будем этот аккуратно открывать, и все!
     Оставив домашних, я пошла в спальню, рухнула на продавленный матрац и попыталась заснуть, но умоститься никак не удавалось. Подо мной катались непонятные комки, то ли ваты, то ли поролона. От спинки кровати пахло пылью. Повертевшись с полчаса, я встала, натянула халат и отправилась, так сказать, на пленэр <На пленэр - выражение имеет два значения: а) на свежий воздух; б) на природу, рисовать пейзаж.>.
     Во дворе было очень тихо. Воздух слегка посвежел, на небе сияла огромная бело-желтая луна и сверкали крупные, не правдоподобно яркие звезды.
     Я осмотрелась. Так, прямо перед носом кусты ежевики, она колется, чуть правее заросли крапивы... Выбрав удобное местечко, я залезла под дерево и вдруг увидела чуть поодаль, за стволом дерева огромную собаку, жуткую, лохматую, белую, с бешено вращающимися темными глазами. Чудище не мигая уставилось на меня.
     Звуку, который вырвался из моей глотки, позавидовала бы паровозная сирена. Вмиг раздался дружный топот, и на терраске оказались Маня, Кеша, Дегтярев, все собаки, кошки... Не хватало только жабы Гертруды. Наша лягушка не так давно ухитрилась удрать из аквариума. Она провела на воле несколько дней, а потом припрыгала домой. Может, кому и нравится свобода, но Герочка предпочла трехразовое питание и сейчас не желает даже нос высовывать наружу.
     - Что ты орешь? - нервно спросил полковник.
     Я стала тыкать пальцем в сторону дерева.
     - Там здоровенная собака! Волкодав!
     - Успокойся, мусик! - воскликнула Маня. - Она, наверное, с соседнего участка прибежала.
     - Никого не вижу, кроме Зайки, - сообщил Кеша.
     Я повернулась. Около толстого ствола дерева стояла растрепанная Ольга в белом махровом халате.
     - Заюшка, уходи скорей! Там жуткая собачища, - испугалась я.
     - О господи! - прошипела Ольга. - Тут никого нет.
     - Но я только что наткнулась на чудовище!
     - Тебе показалось!
     - Белое, отвратительное, глаза вращаются, морда красная, - стала я описывать увиденное, - просто умереть не встать!
     - Морда красная, - хихикнула Маня, - это не собака! Они же не могут изменять цвет лица.
     - А кто? - окончательно испугалась я. - Кто обитает в этих кустах?
     Дегтярев и Кеша переглянулись. Потом полковник начал издавать странные звуки, то ли кашель, то ли всхлипывание. Видно было, что он старается сохранить на лице серьезность. Но предательская улыбка упорно поднимала вверх уголки его губ.
     В конце концов полковник не выдержал и засмеялся во весь голос. К нему моментально присоединились Аркадий и Маня.
     - Кто обитает в этих кустах? - всхлипнул Александр Михайлович. - Весь белый, лохматый, страшный, с красной мордой?
     - Ну да, - напряглась я, - кто? Я испугалась ужасно, думала, сейчас укусит!
     - Это Зайка, - простонал Дегтярев.
     В полном обалдении я глянула на Ольгу.
     - Ты?
     Зая прищурилась.
     - Давно пора очки купить! Ну разве можно так орать? И вовсе у меня лицо не красное!
     - Ну, мать, ты даешь, - выдавил из себя Кеша, - сначала пугало за полковника приняла, потом Заю за волкодава.
     - Пугало? - насторожился Дегтярев. - Что ты имеешь в виду?
     Аркашка чуть не зарыдал от хохота.
     - Ничего кроме того, что мать выглянула из окна дома и, уставившись на жуткого урода, сделанного Иваном из пакета с удобрениями, весьма долго кричала: "Дегтярев, привет!"
     - Глупости, - фыркнул Александр Михайлович.
     Я же никак не могла прийти в себя.
     - Зайка, что же ты делала в кустах?
     Ольга выбралась на дорожку, отряхнула белый халатик, пригладила торчавшие дыбом волосы, поднялась на террасу и заявила:
     - То же самое, что и ты!
     - Хватит дурить, - ожил полковник, - не знаю, как всем, а мне в восемь утра выезжать на работу.
     Домочадцы цугом потянулись в дом. Я, шедшая последней, стала созывать собак:
     - Банди, Снап, Черри, Хуч... Сюда!
     Но псы, радовавшиеся отличной погоде, не спешили в душный дом. Ротвейлер залег в траве, Бандюша развалился на раскладушке, стоявшей под яблоней, Черри мирно храпела в углу террасы, а Хуч рыскал в зарослях неизвестного растения, высокого, широколистного, которое Маня отчего-то называла "бамбук".
     Услыхав мои надрывные крики, Манюня вернулась назад.
     - Оставь их, пусть наслаждаются свежим воздухом, в комнатах просто нечем дышать.
     - Включи посильней кондиционер.
     - Мусик, его здесь нет. Поэтому собакам лучше во дворе. Надоест на улице, сами придут.
     - Но надо дверь закрыть!
     - Зачем? - пожала плечами Машка. - Ее с полпинка вышибить можно. Потом, сильно сомневаюсь, что тут бронированные стекла, да и решеток нет. Глупо загонять животных из сада в помещение, где отсутствует кислород, только для того, чтобы прикрыть дверь из картона!
     Решив послушаться Машку, я оставила стаю в покое и легла. Неожиданно перед глазами появилась Катя, живая и веселая.
     - Как думаешь, - весело блестя глазами, спросила она, - отчего все вдруг поумирали? Сергей, Анна, я? Да еще сразу, буквально друг за другом?
     Ты поторопись отвезти деньги Кларе, вдруг ее тоже убили!
     - Убили? - эхом повторила я. - Кого?
     - Нас, - ласково ответила Катя, - про Сережу знаешь?
     - Да.
     - Думаешь, это я постаралась?
     - Ну... Наверное, ты хотела избавить жениха от мучений.
     - А ты расспроси эту Веру, как заплатившая ей женщина выглядела, - посоветовала мне Катя. - И еще, странно, зачем бы Вере Аллочке про тетку рассказывать? Ведь она знает, что ее подружка за копеечку удавится. Нет, наврала Аллочка с три короба, набрехала. Хочешь знать правду?
     - Конечно, - кивнула я.
     - Вот, читай, я написала письмо.
     В ту же секунду Катя как-то странно, слишком часто задышала и швырнула в мою сторону какой-то предмет. Он пролетел через всю комнату и шмякнулся мне на лицо, противно-мягкий, чуть влажный. Я заорала и рывком села. Мои глаза открылись. На какую-то секунду мне стало еще страшней.
     Вместо привычной спальни, со стенами, выкрашенными светло-бежевой краской, и с мебелью из корня оливы, взгляд наткнулся на темное помещение с узким окном, прикрытым ветхой занавеской. Но уже через секунду я сообразила: мне приснился идиотский сон, а около меня на кровати сидит возбужденно сопящий Хуч.
     Мопс выглядел необычно. Наш Хучик больше всего на свете любит поесть и поспать. Опустошив мисочку, он, шатаясь, добредает до дивана или кресла, ставит на мебель передние лапки и ждет, пока кто-нибудь из хозяев поможет ему закинуть объемистую филейную часть на мягкую лежанку.
     Оказавшись на ней, мопс заползает под плед - и все, просим нас не трогать до ужина. Оживляется он лишь в те дни, когда Жюли переживает дамские неприятности, но и то не слишком. Если нужно выбирать между любовью и сытной трапезой, то Хуч предпочтет гастрономические удовольствия. Он очень редко нервничает. Впрочем, попробуйте сами суетиться с набитым под завязку желудком, посмотрю, как у вас это получится!
     Но сейчас Хуч явно пребывал в ажиотаже. Его гладкая, обычно плотно прилегающая к спине шубка стояла дыбом, и издали казалось, что мопс покрыт, словно ежик, иголками. Глаза его возбужденно блестели, уши прижались к голове, хвост распрямился, а из груди вырывалось раздраженное сопение.
     - Кто тебя так напугал, милый? - зевнула я. - Или, заразившись от хозяйки, ты увидел кошмар?
     Хуч положил правую переднюю лапку мне на колени и разразился серией отрывистых, коротких звуков. Я машинально опустила глаза вниз и заорала:
     - Спасите! Скорей! На помощь!
     Зая, Машка, Кеша и Дегтярев ворвались в спальню. Девицы были в халатах, мужчины выглядели более экзотично. Кеша в трусах, с шампуром в руках, полковник в цветастой хламиде и с пистолетом.
     - Что случилось? - кинулась ко мне Машка. - К тебе в окно влез грабитель?
     Я молча тыкала пальцем в одеяло. Маня присмотрелась и с облегчением воскликнула:
     - Это же мышь умершая. Вернее, придушенная.
     Хучик! Где ты ее поймал? В "бамбуке"? Ай, молодец, охотник. Мусик, не бойся, она скончалась, Хуч просто хотел похвастаться перед тобой добычей, правда, милый? Какой хороший мальчик!
     Мопс, сидевший теперь с самым счастливым видом, тихо гавкнул. Я вздрогнула. Умом я понимаю, что живая мышь способна принести людям больше неприятностей, чем мертвая, но, как это ни странно, бегающие грызуны меня не пугают, а вот дохлые вызывают подлинный ужас.

Глава 10

     Полночи я промаялась на бугристом матраце, заснуть удалось лишь под утро. Не успели веки сомкнуться, как до ушей донесся визг Зайки:
     - Bay! Караул!
     Я вылетела из-под одеяла и понеслась в ванную, откуда раздавались вопли. Ольга стояла между раковиной и унитазом, держа в руках длинный кран, а из отверстия в стене била струя воды.
     - Ольгушка, ты сломала кран! - восхитился примчавшийся следом за мной Аркашка.
     - Он сам выпал, - сердито ответила та, - я пошла умываться, включила воду, что-то зашипело, потом кран задергался и отвалился, а струя ударила в раковину!
     Кеша молча взял из рук жены Г-образную железяку и начал прилаживать ее на место.
     - Слышь, Зай, - влезла в ванную Манюня, - может, тебе больше не ходить на фитнес? Вон какая сила в руках чудовищная! Вчера дверь у холодильника оторвала, сегодня кран из стены выдернула.
     Страшное дело, не женщина, а Терминатор.
     - Главное, с унитазом поосторожней, - предостерег жену Кеша, - а то прыгнешь на него с разбегу и расколешь.
     - Глупости, - разозлилась Ольга, - просто в этом, с позволения сказать, доме все разваливается на части от ветхости!
     - Если аккуратно пользоваться вещами, - Дегтярев не упустил момента, - то ничего и не случится!
     Аркашка вздохнул и пустил воду. Только что возвращенный на место кран затрясся и свалился в раковину. Струя забила из стены, потом послышалось журчание. Я наклонилась и увидела, что труба под раковиной протекает.
     - Вот, - удовлетворенно воскликнула Ольга, - убедились? Теперь пусть Дарья идет к этому Кисе и устраивает скандал. Мы заплатили деньги, а что получили? Просто безобразие. И потом, куда здесь выбрасывают мусор? На участке нет контейнера!
     - Действительно, - покачал головой Дегтярев, - ступай, Дашута, разберись.
     - Почему мне отведена роль скандалистки? - я решила посопротивляться.
     - Мне на работу пора, - хором ответили Зайка и Кеша.
     - Ты же снимала дачу, - добавил полковник.
     - Вовсе нет! Жить в Вербилках предложил Женька, между прочим, он твой коллега и добрый приятель, - решила я восстановить справедливость.
     - Ага, он просто сообщил о такой возможности, а ты как хозяйка обязана была съездить, проверить.
     Заварила кашу - теперь расхлебывай. И вообще, я Уже опоздал везде, пустите зубы почистить.
     - Ну нет, - оказала сопротивление Зайка, - я пришла первая.
     - Потом доспорите, - нервно воскликнул Кеша, - вам придется подождать, я умоюсь раньше всех.
     - С какой стати? - рассердилась Ольга.
     - Меня подзащитный ждет.
     - Не развалится, - буркнула женушка, - все равно он сидит, куда ему торопиться? А у меня эфир строго по часам!
     - Между прочим, - вклинился в диалог полковник, - я совещание провожу, в десять. Так что мне первым бриться.
     - Никогда! - отчеканили Зайка и Кеша.
     - Успокойтесь, - я решила помирить домочадцев, - можно всем одновременно приводить себя в порядок. Кеша и Ольга встанут у раковины, а полковник нагнется над ванной! Не о чем тут спорить!
     Три пары глаз уставились на меня.
     - Хорошо, хорошо, - зачастила я, пятясь к двери, - уже бегу к Кисе. Сейчас заставлю его пристроить к избушке еще три санузла.
     Сарайчик оказался заперт, я постучалась в стену.
     - Киса, отоприте.
     - Кто там? - донеслось изнутри.
     - Даша.
     - Кто?
     - Ваша жиличка.
     Часть стены отъехала в сторону, и наружу вышел Киса. Сегодня он щеголял в грязных "трениках" и ярко-желтой, неожиданно чистой и великолепно отглаженной рубашке.
     - Что случилось? - спокойно спросил хозяин.
     - Может, впустите меня внутрь? - начала закипать я.
     - Входи, - кивнул Киса.
     Я шагнула в комнату. Три стены от пола до потолка занимали полки с книгами. Никакой беллетристики, ни детективов, ни фантастики, ни исторических романов, одна техническая литература да тома по химии, физике и математике. У окна громоздился стол, заставленный штативами с пробирками и заваленный кусками железок. На полу стоял ящик с инструментами, возле него возвышался верстак, потом еще один столик с непонятными приборами и раскладушка с одеялом. Постельного белья не имелось. Свободного места в комнатушке не было совсем, при каждом шаге вы натыкались на какие-нибудь предметы в той или иной степени разобранности.
     - Садитесь, - радушно предложил мне Киса.
     Я послушно опустилась на жалобно скрипнувшую раскладушку, мой взгляд случайно упал на обложку книги, покоившейся на одеяле: Татьяна Устинова. Надо же, оказывается, Киса увлекается криминальными романами.
     - Что произошло? - поинтересовался хозяин.
     Я хотела было перечислить наши претензии, но вместо этого неожиданно для себя спросила:
     - Киса, а вы где работаете?
     Старик поправил бороду.
     - Я нахожусь на заслуженном отдыхе. А вообще-то рационализатор-изобретатель, придумываю всякие приспособления. Но, увы, мне приходится постоянно сталкиваться с человеческой косностью и глупостью. Вот смотрите.
     Перед моим носом оказалось нечто непонятное, гибрид обычной расчески и консервной банки, из которой тянулись провода. Киса воткнул штуковину в сеть. Расческа стала медленно трястись.
     - Электрогребень, - пояснил Киса, - сильно облегчает жизнь человека. Никаких лишних движений, он сам вас причешет. Хотите попробовать?
     - Нет, спасибо, - быстро отказалась я, - мне хватает самой обычной щетки.
     - Вот и вы проявляете консервативность, - заявил хозяин, - сколько я ни ходил по кабинетам, ни убеждал людей: наладьте выпуск, получите миллионные прибыли. Нет, не хотят! Теперь мне новая идея в голову взбрела. Если к этой расческе каким-то образом приделать вентилятор, то можно будет голову сушить одноврем