мную свадьбу.
   Вероника мечтала об артистической карьере, поэтому летом Макс спонсировал
художественный фильм "Лебединая песня". Лента получилась так себе, но хорошо
подмазанные критики дали в прессе  ряд  благожелательных  статей  о  главной
героине. Потом Вероника получила роль в телесериале "Наши друзья".  Смотреть
эту нудятину оказалось  просто  невозможно,  но  почти  два  месяца  госпожа
Полянская  каждый  день  появлялась  на  телеэкране,  старательно  изображая
целомудренную девушку, на голову которой отчаянно сыпались несчастья.  После
завершения сериала Вероника  велела  звать  себя  Николеттой  и  загордилась
чрезвычайно. Она  таскалась  вечерами  и  ночами  по  бесконечным  тусовкам,
участвовала в шумных скандалах, иногда напиваясь  до  поросячьего  визга.  К
"актрисе" наконец пришла известность. Бульварные газеты со смаком  описывали
ее  бесконечные  подвиги.  То  Полянская  подоЖгла  скатерть  в   ресторане,
обнаружив, что ее обсчитали, то на предельной скорости удирала  по  Минскому
шоссе от гаишников, то появлялась на вечеринке в черном платье под  горлышко
спереди при фактически полном отсутствии материи сзади -  короче,  всего  не
перечислить.
   Не знаю, как относился к подобным чудачествам  Макс,  но  Нина  Андреевна
говорила о невестке, брезгливо поджимая губы:
   - Совершенно ненормальная девица. Изумительно хороша, лицо мадонны, да  и
только. Но ты бы  послушала,  как  она  ругалась  матом!  Дымила  все  время
вонючими сигаретами и звала меня Нинель.  Представляешь,  23  февраля  зашел
Олег Сергеевич помянуть папу, так Вероника  принимала  наравне  с  ним  и  в
результате перепила старика.
   Я хихикнула. По прежним временам бравый генерал Ковтун, не морщась,  брал
на грудь по полтора литра водки. Сейчас, наверное, слегка снизил планку,  но
все еще боец. Ай да Вероника, представляю, как Олег Сергеевич сконфузился.
   - Что тебя так рассмешило? - властно сказала свекровь, в  ней  на  минуту
проснулась прежняя Нина Андреевна. -  Ведь  знаешь,  как  отношусь  к  женам
Максима - прощаю все и всегда на их стороне. Но Ника - исчадие ада!  И  надо
же, чтобы они прожили столько лет!
   Но в конце 98-го Полянскому, очевидно,  надоели  бесконечные  скандалы  и
истерики, потому что он завел себе любовницу. Романы случались у мужчины и в
прежние года, он просто не мог существовать без кобелирования. Но  в  ноябре
прошлого года появилась настоящая страсть. Студентка 3-го курса мехмата  Яна
Соколова. Девчонке едва исполнилось двадцать. Макса, как  всегда,  тянуло  к
молоденьким. Вероника как  раз  начала  сниматься  в  следующей  картине,  и
муженек  с  головой  ухнул  в  новую  любовь.  Студентка  оказалась   полной
противоположностью Нике - тихая, спокойная, умненькая и рассудительная.  Но,
к сожалению, внешне пассия походила на  больную  мышь.  Серенькие  волосики,
тусклые глазки, бесцветные щеки и губы. Очевидно, Макс перекушал сладкого, и
его организм потребовал кисленького.
   Трагедия  произошла  в  первых  числах  июня.  Пятого  вечером   Вероника
неожиданно осталась дома. Более  того,  принесла  огромный  торт  и  позвала
свекровь пить чай. Нина  Андреевна,  обожающая  пирожные,  от  души  наелась
бисквита. Через какое-то время старуху неудержимо потянуло  ко  сну,  и  она
бухнулась в кровать, не дожидаясь  любимой  программы  "Время".  Макс  якобы
проводил какое-то совещание.
   Проснулась Нина Андреевна поздно, около двенадцати. Придерживая почему-то
отчаянно болевшую голову, женщина двинулась на кухню. Сначала ей показалось,
что дома никого нет. Потом она увидела в холле сумку  Вероники,  ее  плащ  и
разбросанные по полу туфли. Дверь в спальню невестки была открыта.  Свекровь
заглянула и констатировала, что  Ника  преспокойненько  спит,  закрывшись  с
головой одеялом. С кровати свешивалась голая нога.
   Ничего особенного в такой ситуации не было. Актриса могла  проплясать  до
утра, а после обычно отсыпалась. На кухне на столе обнаружилась  пепельница,
полная окурков "Мальборо", и Нина Андреевна поняла, что Макс ночевал дома.
   Вытряхнув бычки,  свекровь  принялась  хлопотать  по  хозяйству.  Но  тут
позвонил телефон. На другом конце провода  оказался  страшно  злой  режиссер
Мотылев. Оказывается, Нику ждали к полудню на съемки. Нина Андреевна позвала
невестку, та не откликалась.
   Недоумевая, женщина дотла до спальни и крикнула во всю мочь:
   - Николетта, вставай!
   Вероника,  обычно  просыпавшаяся  от  полета  мухи,   продолжала   лежать
неподвижно. Обозленная  свекровь  ринулась  к  кровати  и  сдернула  одеяло.
Увиденное запечатлелось в ее мозгу на всю жизнь.
   По шелковой черной наволочке разметались короткие рыжие пряди.  Несколько
дней тому назад Вероника остригла роскошные белокурые локоны и выкрасилась в
цвет  взбесившейся  лисицы.  Сейчас  же  волосы  показались  Нине  Андреевне
багровыми. Они и впрямь были темно-красными, потому что  вместо  прекрасного
лица  зияло  жуткое  месиво.  Кровь  залила  все  кругом  -  белье,  одеяло,
прозрачную ночную сорочку. Бурой коркой покрылись шея и грудь несчастной.
   Нина Андреевна в остолбенении застыла, сжимая в руках телефонную  трубку,
из которой доносился гневный голос Мотылева,  Тут  хлопнула  входная  дверь,
пришел радостный Макс. Под мышкой он тащил огромную коробку конфет "Вишня  в
шоколаде". Быстрым шагом Полянский зашел в спальню жены и... упал в обморок.
Эксперт потом собирал по всем углам рассыпавшиеся шоколадки.
   Не потерявшая до конца присутствия духа мать немедленно  вызвала  "Скорую
помощь". Врач брезгливо глянул на то, что осталось от красавицы Вероники,  и
немедля обратился в милицию. Вскоре при шли  оперативники.  Страшная  машина
расследования медленно заворочалась, скрипя  шестеренками.  Мгновенно  Макса
арестовали, обвинив в убийстве жены. Мужика  сволокли  в  Бутырскую  тюрьму.
Каким-то образом, беспокоясь за мать,  он  ухитрился  через  несколько  дней
позвонить мне.
   За несколько ночей, прошедших после ареста сына, Нина Андреевна постарела
на двадцать  лет.  К  тому  же  она  осталась  без  копейки.  На  все  счета
моментально  наложили  арест.  Старых  приятелей  Макс  растерял,  а  новые,
прослышав про неприятности Желтка, предпочли забыть его телефон.
   - Надо нанять адвоката, - сообщила я.
   - Деточка, - всхлипнула свекровь, - все зря. Это он убил бедняжку.
   - Откуда такая уверенность?
   -  Полно  свидетелей,  видевших,  как  Максим  возвращался  домой   около
двенадцати. Его заметила лифтерша, двое соседей. Правда, сын утверждает, что
не ночевал дома, лепетал какую-то ерунду про беспробудный сон.  Но  это  так
глупо. И потом, я видела окурки, а "Мальборо" курит только он.
   - Рассказали милиционерам про пепельницу?
   - Нет.
   - Чудно - одной уликой меньше, но все равно нужен адвокат, - повторила  я
в задумчивости.
   Нина Андреевна с  надеждой  уставилась  на  меня.  Следовало  действовать
решительно.
   Сначала  я  понеслась  в  ближайший  супермаркет  и  до   отказа   набила
холодильник старушки едой.  Потом,  велев  ждать  новостей,  поехала  домой.
Следовало подключить Аркадия. По дороге, естественно, попала в пробку.  Стоя
в бесконечной очереди на
   Садовом кольце, никак не могла избавиться  от  мысли:  зачем  было  Максу
убивать Веронику?
   Девушка стала его седьмой женой. С предыдущими  супругами  Макс  развелся
вполне  мирно,  более  того,  ухитрился  сохранить  со  всеми   приятельские
отношения. Он никогда не был жадным или злопамятным и с готовностью  помогал
"бывшим". Во всяком случае, когда я в конце мая 1983 года  сломала  ногу,  а
Наташка заболела корью, Полянские взяли Аркашку на все лето к себе на  дачу.
Нина Андреевна возилась три месяца с мальчишкой, ни разу не пожаловавшись на
его шкодный характер. Следует добавить, что к тому моменту мы уже были давно
в разводе и Аркадий не сын Макса.
   И еще - Полянский самозабвенно любит женщин. Любая дама,  даже  страшная,
как  атомная  война,  получает  от  него   вполне   искренние   комплименты.
Молоденьких он обожает, дамами средних лет восхищается, старушек почтительно
выслушивает. Его практически невозможно вывести из себя.
   Макс из той редкой категории мужчин, которые замечают цвет платья  и  тон
помады. По вечерам он может по десять минут возиться с занавесками - складки
на гардинах должны спадать красиво. Сахарница всегда стоит посередине стола,
потому что сбоку не смотрится, полотенца в ванной выравниваются чуть  ли  не
по линеечке. Вид колготок, забытых на кровати,  ранит  Макса,  как  нож.  Он
органически не переносит надколотой посуды  и  мятых  кухонных  тряпок.  Всю
жизнь Полянский окружает себя красивыми вещами. Ну не способен он  пить  чай
из эмалированной кружки и есть картошку со сковородки!
   Макс никогда не выстрелит жене в лицо.  Скорее  всего  предпочтет  решить
проблему привычным путем - даст денег, купит  квартиру...  Ну,  предположим,
все-таки замыслил убить! Схватится за пистолет? Да никогда. Вероятнее всего,
отравит, потом уложит аккуратно в  кровати,  закроет  покрывалом,  разгладит
складки... Все должно выглядеть красиво. Есть еще один момент. Бывший супруг
совершенно  не  выносит  вида   крови.   Бедолага   всегда   брился   только
электробритвой, чтобы не дай бог не порезаться. Однажды Кеша разбил коленку,
а Макс упал в обморок.
   И такой человек хладнокровно  выстрелил  в  лицо  спящей  жене-красавице?
Потом кое-как натянул на фонтанирующую кровью рану одеяло и ушел? Ни за  что
не поверю. Что-то здесь не так.

ГЛАВА 3

   Когда я примчалась  домой,  Аркашка  сидел  за  компьютером.  Сын  совсем
недавно обрел диплом адвоката. Больше всего ему  хотелось  получить  в  руки
какое-нибудь  интересное  дело.  Но  Кешке  не  везло.   Всех   мало-мальски
перспективных клиентов расхватывали более опытные коллеги  по  консультации.
Мой  адвокат  заполучил  пока  только  двух   подзащитных.   Один   продавал
испорченный  маргарин,  выдавая   несъедобный   продукт   за   первоклассное
"Вологодское" масло. Другой украл машину в своем дворе и  попытался  продать
тачку соседу из другого подъезда своего же дома. Сам Перри  Мейсон  спасовал
бы, защищая подобных придурков! Последние два месяца бедный ребенок сидел  в
консультации, отвечая на вопросы граждан. Мне было  жаль  его  до  слез,  но
настоящие клиенты все не попадались.
   - Послушай, - налетела я на него, - нанимаю тебя защитником.
   Аркашка отъехал от компьютера и хмыкнул:
   - Разбила чужую машину, когда парковала свой "Вольво"?
   Дежурные шутки домашних по поводу того, как я ловко вожу машину,  надоели
до полусмерти. Я села в кресло и изложила сыну суть дела. Аркашка  притих  и
задумался.
   На следующий день мы принялись действовать с самого утра. Сначала  внесли
в кассу консультации необходимую сумму денег, и Аркадий поехал к следователю
знакомиться с делом. Я же подалась в Бутырскую  тюрьму.  Следовало  добиться
свидания, чтобы поговорить с Максом.
   СИЗО-2, который народ называет Бутыркой, . расположен  на  Новослободской
улице. Мрачное здание скрыто от прохожих во дворе светлокирпичного дома.
   Я  несколько  раз  уже  бывала  здесь   и   даже   содействовала   побегу
заключенного, поэтому хорошо представляла тамошние порядки.
   В полуподвальном помещении задыхалось человек пятьдесят. Внутрь  впускают
по двадцать. Свидание длится час. На сегодня мест нет, впрочем, на завтра  и
пятницу - тоже. Я молча выслушала словоохотливых женщин и вышла в  маленький
предбанник, где толпился народ с пудовыми  сумками.  Потом,  спустившись  на
четыре ступеньки вниз, оказалась в другом полуподвале, где стоял тихий  гул.
Тут принимали передачи, и я знала, как действовать.
   Подойдя к одному из раскрытых  окошечек  и  дождавшись,  когда  очередная
потная  тетка  сдаст  колбасу  и  сушки,  я  сунула  под  решетку   паспорт.
Толстомордая блондинка залаяла как овчарка:
   - Чего паспорт суешь? Тут только продукты, иди в первое окно.
   - Глянь на спецразрешение, - тихо шепнула я, загораживая собой обзор.
   Бабища раскрыла книжечку, сгребла сто долларов и быстро гавкнула:
   - Ну, чего хочешь? Шампунь взять, бритву?
   - Нет. Дам еще столько же, если устроишь в  поток  на  свидание,  который
войдет в полдень.
   - Фамилия, имя,  отчество,  год  рождения,  -  деловито  поинтересовалась
стражница.
   - Максим Андреевич Полянский, 1959-й.
   - Топай в башню, - велела "помощница". Я  понеслась  в  соседний  подвал.
Ровно в  двенадцать  огромная  железная  дверь  открылась,  и  полная  тетка
принялась выкликать фамилии. Меня вызвали последней.
   - Ну? - осведомилась конвойная, когда я приблизилась.  Еще  одна  зеленая
бумажка перекочевала в карман гимнастерки, и  я  пошла  по  лестнице  вверх.
Вместе  с  другими  женщинами  меня  завели  в  узкую  и  длинную   комнату,
разделенную грязноватым стеклом. По ту сторону уже сидели заключенные.  Бабы
кинулись искать  своих.  Я  пошла  вдоль  стекла  и  увидела  похудевшего  и
осунувшегося Макса.
   - Вот что, граждане,  -  раздался  громкий  голос.  Все  разом  перестали
причитать и повернулись к двери. На пороге высился здоровенный  красномордый
парень в камуфляже. В расстегнутом воротнике виднелась тельняшка.
   - Кончай базар; гражданочки, свиданки вам сегодня сорок пять минут.
   - Почему, сыночек, - заныли  тетки,  в  отличие  от  меня  простоявшие  в
очереди несколько дней, - час положен.
   - Обед у нас, - сообщил тюремщик, - тоже кушать хотим.
   - Ну сыночек, - застонали бабы, - придумай что-нибудь, помоги! Не выгоняй
раньше.
   - Пользуетесь тем, что я добрый, - вздохнул парень, - так и быть.  Сейчас
запру всех, а потом вернусь. Но чтоб тихо тут!
   - Конечно, конечно, - закричали родственники, - благодетель ты наш!
   Мужик хмыкнул и вышел, тут же лязгнул замок. Я схватила телефон:
   - Макс!
   - Здравствуй, Дашутка, - вяло сказал Полянский, - как это ты сюда  прийти
решилась?
   - Слушай внимательно. О Нине Андреевне позабочусь - и продукты  куплю,  и
денег дам. Тебе отправлю передачу. Еще придет адвокат. Ты его хорошо знаешь,
это мой сын Аркадий.
   - Кеша? - изумился бывший супруг. - Он же совсем ребенок!
   Я промолчала. Какой смысл сообщать, что "детке" двадцать шесть стукнуло!
   - Простите, -  сказал  кто-то  за  спиной.  Я  обернулась.  Сзади  стояла
женщина.
   - Пустите сюда, - сказала она.
   - Зачем? - изумилась я. - Тут мой родственник.
   - У вас дырка, - сообщила тетка, - а в моем боксике нет.
   - Дырка?
   - А, вы в первый раз, - протянула баба. -
   Смотрите, - и она ткнула пальцем в небольшую щель.
   Затем говорившая бесстыдно задрала кофточку  и  вытащила  из  необъятного
лифчика пластиковый пакет, наполненный бесцветной жидкостью. На свет явилась
и  тоненькая  трубочка.  Тетка  засунула  один  кончик  в  щелочку,  к  нему
моментально припал подбежавший мужик звероподобного вида. Жидкость в  пакете
стала стремительно убывать.
   - Что это? - изумилась я, видя, как заключенный делает огромные глотки.
   - Водка, - спокойно сообщила баба, - надо же бедолагу  порадовать.  А  вы
пока деньги трубочкой скрутите и в щелку просуньте.
   Через пару минут напившийся мужик отвалился, как сытый клоп, я  принялась
пропихивать Максу доллары. Наконец все утихомирились.
   - Слушай, скажи честно, это ты убил Веронику? Максим молчал.
   - Ну говори же!
   - Нет, даже и не думал о таком. Честно говоря, просто  хотел  развестись.
Даже дома не был в ту ночь.
   - А где спал?
   - В том-то и дело...
   Оказывается, около семи вечера в  офис  позвонила  женщина  и  предложила
совершенно баснословную сделку. Дилерша отдавала яйца  по  какой-то  смешной
цене. Макс остался ждать продавщицу. Секретаршу, пятидесятитрехлетнюю Тамару
Павловну, хозяин отпустил домой.  Агентша  появилась  в  половине  девятого.
Сначала рассказала,  что  является  директором  крупной  новой  подмосковной
птицефабрики. Представилась как Раиса Федоровна Куликова. Из себя  оказалась
вполне ничего, этакая знойная брюнетка в самом соку.  Бюст  примерно  пятого
размера обтягивала ярко-зеленая водолазка  из  тянущегося  трикотажа-стрейч.
Пухлые губы призывно улыбались, да и за яйца хорошенькая директорша  просила
сущие копейки. Разумеется, Макс тут же распустил хвост. Из  офиса  ушли  все
служащие, и Полянский самолично сварил кофе.
   Брюнетка, слегка жеманясь, принялась глотать ароматную жидкость и тут  же
пролила напиток на ярко-желтую юбку. Максим  галантно  побежал  в  туалет  и
принес мокрое полотенце, чтобы вытереть гущу. Директриса  кое-как  размазала
пятно, и они продолжили пить кофе. Потом случилась странная вещь. В глазах у
Желтка заскакали черные мушки, немилосердно захотелось спать, зевота  просто
раздирала рот. Дама вздохнула и сообщила:
   - Поздно, пора домой.  Она  встала,  Макс  хотел  сказать,  что  подвезет
симпатяшку, но  губы  отказывались  повиноваться.  Больше  мужик  ничего  не
помнил.
   В  десять  утра  его  разбудила  пришедшая  на  работу  Тамара  Павловна.
Секретарша с некоторым удивлением выслушала рассказ о  приходе  таинственной
посетительницы. Макс, недоумевая, как он мог так внезапно заснуть,  помчался
домой. По дороге он заехал в магазин и купил коробку  самых  любимых  конфет
Нины Андреевны. Мать всегда выговаривала  ему,  когда  он  где-то  оставался
ночевать, не предупредив ее. Вот сынок и решил  подольститься.  Все,  больше
рассказывать оказалось  нечего.  Спустя  пять  дней  появились  милиционеры,
обыскали  квартиру  и  в  спальне  Максима  под  матрацем  нашли   новенькую
"беретту". Отпечатков пальцев не было, но пуля  убившая  Веронику,  вылетела
именно из этого ствола.
   Я вытаращила глаза:
   - Как? Пистолет? Макс кивнул.
   - Сам ничего не понимаю. Дашка, честное слово,  не  стрелял.  На  крайний
случай уж лучше бы отравил, или удушил. Даже не знаю, на что надо  нажимать,
пистолета в руках никогда не держал!
   Тут загромыхала дверь, вновь возник толстощекий парень.
   - Ну, гражданочки, заканчивайте! Макс прижался лбом к стеклу.
   - Дашка, это не я! Клянусь матерью, не я! Помоги, не я!
   И тут отключили телефон.
   Полянский продолжал раскрывать  рот,  но  звук  не  достигал  моих  ушей.
Зрелище производило жуткое впечатление. Я сразу вспомнила дурацкий сон.
   - Помоги, помоги, - беззвучно кричал Максим. Губы мужчины  кривились,  по
щекам потекли слезы. Со всего размаха он ударил кулаком  в  разделявшую  нас
преграду. Тут за его спиной возникли охранники.  Схватив  заключенного,  они
поволокли  его  куда-то  в  глубь  помещения.  Оттого,  что   все   действие
происходило беззвучно, делалось еще страшней. На секунду мне показалось, что
я смотрю дурной кинофильм, а кто-то отключил у телевизора звук. Но  это  был
не придуманный триллер, а страшная реальность. Бабы молча  столпились  возле
меня, кто-то похлопал по плечу, кто-то пожал руку, кто-то сунул сигаретку.
   - Ладно, - вздохнула самая пожилая, - давайте по десять рублей.
   - Зачем? - изумилась я.
   - В первый раз небось, - заключила молоденькая армянка, -  учись.  Сейчас
соберем двести рублей и вот тут у окошка бросим.
   - И что?
   - А ты выходи последней и скажи разводному:
   "Сыночек, тут кто-то деньги забыл".
   - Обязательно так говорить?
   - Конечно, - терпеливо разъясняла "учительница", собирая мятые бумажки. -
Вы должны говорить им "сыночек", они вам "гражданочка". А вот если в очереди
с нами стоите, тогда по-другому. Я ведь вас моложе? Значит, звать  вам  меня
нужно "доченька", парня моего возраста - "сыночек". Если одногодки рядом, то
"брат" и "сестра", к пожилой обращаются - "маманя". Я же вам стану  говорить
"мамаша". Так здесь своих узнают - по обращению.
   Она швырнула ассигнации на пол и двинулась к  выходу,  я  покорно  встала
последней. Подождав, пока все тетки выдвинутся  на  лестницу,  сделала  лицо
идиотки и забубнила:
   - Сыночек, а сыночек...
   - Чего, гражданочка?
   - Глянь-ка, родименький, кто-то деньги потерял!