кать. Вдруг  Дима  не  сумеет  сразу
обнаружить тайник, а срок визы ограничен одним месяцем. Вот если он живет  у
кого-то в гостях, а не приезжает, как  турист,  тогда  может  находиться  во
Франции  до  года.  Вполне  хватит  времени,  чтобы  обыскать  добрую  часть
республики.
   Ну а если камни все-таки в Тунисе, их же надо вывезти оттуда.
   - Ну и при чем тут мать? - хмыкнул Кешка.
   - У уголовников есть такое понятие - слепой  курьер.  Это  когда  человек
перевозит что-то, не подозревая об этом. Ну, к примеру, тебе дают  пудреницу
и просят передать  приятелям.  Но  там  не  пудра,  а  героин.  Везешь  себе
посылочку, и если на таможне начинаются неприятности, то  происходят  они  с
тобой,  а  не  с  настоящим  владельцем  вещей.  Авторитет  и  Дима   решили
использовать Дашу в качестве  такого  слепого  курьера.  В  Тунисе  добывают
драгоценные камни. Вывоз алмазов из этой страны  карается  крайне  строго  -
чаще  всего  нарушившему  закон  с  восточной  простотой  отрубают   голову.
Тунисские таможенники особо строго обыскивают  молодых,  одиноких  мужчин  и
никогда не берут взяток. Даша, туристка средних лет, да  еще  с  подругой  и
двумя крикливыми детьми не должна  была  вызвать  у  полицейских  каких-либо
отрицательных эмоций. Скорей всего, Дима попросил бы ее положить  к  себе  в
чемодан какой-нибудь сувенир. Да хоть игрушечного верблюда, их все везут.
   Ну не влез в его сумку этот верблюд, и все тут. Неужели бы Даша отказала.
Конечно, нет, повезла как миленькая. Ну а в Париже отдала бы его Диме назад.
   - А если бы у мамы нашли камни? - поинтересовалась Маня.
   - Плохо дело, - вздохнул комиссар. - Скорей всего, Дима наотрез отказался
бы признавать игрушку своей и Дашу отправили бы за решетку, а Маню в  приют.
Тунисские власти крайне строго относятся к контрабандистам, и им все  равно,
гражданином какой страны тот является.
   - Ну не сволочь ли Дима! - заорала Маня.
   - Погодите, погодите, - перебила Наташка, - а зачем били Костика с женой?
Ну не глупо ли предполагать, что Дашка отправила бриллианты с ними в Москву.
Все, наоборот, на Запад драгоценности тащат.
   - Дорогая, - откликнулся Жорж, - вы рассуждаете со своей позиции. Бандиты
мыслили иначе, и им нельзя отказать в логике. Даша недавно живет во Франции,
знакомых у нее тут по пальцам пересчитать.  Ну  куда  она  пойдет  с  такими
бриллиантами! На Елисейские поля? В магазин? Да любой ювелир  сразу  поймет,
что камни краденые, и не захочет с ними связываться. Значит, ей  понадобится
искать канал сбыта камней. И как Даша станет  делать  это  в  чужой  стране?
Другое дело дома. Там у нее полно связей, глядишь,  и  отыщется  сбытчик.  И
потом, простите, конечно, но сегодня паленые камни легче продать  в  России,
там у вас сейчас  не  слишком  придерживаются  законов.  Конечно,  авторитет
совсем не был уверен в том, что алмазы в кармане у Костика, но, согласитесь,
он не  мог  исключить  такую  возможность.  И  перестаньте  меня  без  конца
перебивать, иначе никогда не договорю до конца.
   Мы закивали головами и стали слушать.
   Прибыв в Париж, парень ловко подбил вас отправиться в Тунис, именно в тот
отель, где Анри ждал встречи с арабом. Пока вы,  дорогие  дамы,  купались  в
бассейне, парень подсел к Анри и начал выяснять отношения.
   К сожалению,  мелкий  мошенник  и  воришка,  бедняга  Леблан  никогда  не
встречался с преступниками верховной, так сказать, касты. Вообще,  Анри  был
не очень умен, просто ему везло. На пути  попадались  либо  влюбленные,  как
Каролина,  женщины,  либо  простые  обыватели,   надуть   которых   -   одно
удовольствие.
   Дима представлял совершенно другой тип: с милой  улыбкой  он  велел  Анри
отдать  камни.  Дальнейшее  нам  неизвестно.  Думаю,  что  Леблан   все-таки
испугался и сказал киллеру, что бриллианты у него в номере. Но, повторяю, он
плохо знал главарей российского  уголовного  мира.  Как  только  Диме  стало
известно, где алмазы, он моментально убил обманщика, прикрыл его лицо шляпой
и пошел за краденым. Но здесь его ждало горькое разочарование -  Леблан  его
обманул. Перерыв все в номере,  парень  вернулся  на  пляж,  а  там  уже  вы
квохтали, как мокрые куры.
   Парень сообразил, что камни каким-то непостижимым образом попали  в  ваши
руки, и начал методичные поиски, правда, безрезультатно. Перерыл вещи Оксаны
и Деньки, разгромил номер Даши и Маруси.
   - А в это время флакон валялся в пляжной сумке, -  проговорила  я,  -  мы
случайно прихватили его, когда собирали вещи на пляже. Все  эти  пузырьки  с
"Амбрэ Солэр" одинаковые.
   - Ну да, сумка была единственной вещью, до  которой  он  не  добрался,  а
может, не догадался, что камни спрятаны в креме от загара.
   Потом все вернулись в Париж.  Потом  Оксана  с  сыном  уехала  в  Москву.
Отправился домой и Дима, ему нужно было посоветоваться с паханом.
   В Москве события приняли драматический оборот. Авторитет почему-то решил,
что камни нашла Оксана. Говорят, мы подозреваем  людей  только  в  том,  что
способны совершить сами. Авторитет поставил себя на место Оксаны. Ну, что бы
он сделал, найдя безумное сокровище? Ясное дело, не говоря никому ни  слова,
увез потихоньку камушки в Москву и там стал бы искать  канал  сбыта.  Дружба
дружбой, а табачок врозь! По мнению пахана, Оксана никогда не рассказала  бы
о находке подруге.  Вообще,  они  сделали  принципиальную  ошибку:  искренне
считали, что их  сокровище  кто-то  нашел  и  перепрятал.  Итак,  уголовники
принялись за Оксану. Действовали по стандартной  схеме  -  сначала  обыскали
квартиру. Затем посадили Дениску.  Превратить  парнишку  в  подследственного
оказалось  до  смешного  просто.  За  небольшую   сумму   денег   малолетняя
проститутка заявила об изнасиловании, еще десяток-другой хрустящих бумажек -
следователь заводит дело и пугает до полусмерти Оксанку.
   Тут роль богини  судьбы  начинает  играть  Даша.  В  ее  безумную  голову
приходит не менее безумный план  побега.  В  результате  Дениска  и  Оксанка
оказываются сначала на Кипре, а потом в Париже. Наверное, авторитет пожалел,
что незнаком с  Дашей.  Думаю,  что  предложил  бы  ей  хорошо  оплачиваемую
должность в своей банде. Надо же, так ловко организовала побег.
   Но камни все еще в чужих руках, и Дима снова едет в Париж.  На  этот  раз
ему следует обыскать ваш дом  и  особняк  Роуэнов:  а  вдруг  Анри  не  брал
бриллианты в Тунис? Но, с другой стороны, подделок в его  вещах  никаких  не
нашли.
   У бедного авторитета просто голова пошла  кругом.  Он  хочет  найти  хоть
что-нибудь, чтобы возникла ясность. Если  у  Даши  обнаруживаются  подделки,
значит, камни у Роуэна. Если у Роуэна пусто - бриллианты  у  Даши.  В  конце
концов  бандиты  пришли  к  выводу,  что  у  Оксаны  камней  нет.   При   ее
патологической любви к сыну она  бы,  конечно,  вернула  богатство.  Значит,
искать  следует  по  двум  адресам.  Пахан  ругает  растерявшегося  Диму   и
приказывает заняться поисками.
   Итак, Вацлав Новицкий посылает Диме приглашение, и тот прибывает вновь на
берега Сены. Всем знакомым он сообщает, что приехал на стажировку.
   По ночам, когда наивные хозяева мирно спят, бандит  методично  обыскивает
оба дома. И тут начинают происходить невероятные события:  появляется  живой
Франциск, погибает Селина, умирает настоящий Роуэн... Все это ужасно  мешает
Диме, он не понимает, что происходит, и делает ошибку за ошибкой.
   - Теряет карамельку "Гусиная лапка"?
   - И это тоже. Но основной промах - избиение  Луизы.  Вообще,  Диме  можно
только посочувствовать. Вся эта путаница с настоящим и фальшивым  Франциском
хоть кого выбьет из колеи. Он не мог ни на  минуту  расслабиться,  постоянно
изображая из себя недотепу. Да еще приходилось не спать по ночам. Вот  он  и
не выдержал и, когда Луиза застала его на месте преступления, напал на  нее.
Ударил по голове, сбросил с лестницы и  сделал  еще  один  промах.  Не  убил
свидетельницу, а жестоко избил. Скорее всего у него просто сдали нервы, ведь
даже крокодилы иногда плачут. Поэтому, с наслаждением уродуя Луизу, он таким
образом расслаблялся.
   Но   уже   через   несколько   дней   Дима   спохватился   и,   прихватив
сильнодействующий препарат, отправился в больницу, чтобы доделать работу.
   Ну а  дальнейшее  всем  известно.  За  столом  разгорелся  скандал,  и  в
результате бандит бежал, прихватив найденные камни.
   - Только вряд ли они ему понравятся, - захихикала Маруся.
   - Что ты хочешь сказать? - поинтере-совался комиссар.
   - Ну то, что он увез, стоит копейки. Я подсунула ему в  коробке  красивые
стекляшки. Помнишь, мамуля, они  украшали  рождественский  костюм  сказочной
феи.
   Еще  бы  не  помнить!  Те  стразы  удивительно  походили   на   подлинные
бриллианты.
   - Дима ведь никогда не видел настоящих камней, он их просто искал и знал,
что алмазов . Вот я и подложила свинью.
   - Манечка, а куда же подевались бриллианты?
   - Видишь ли, мамуля, когда мы их нашли, я очень нервничала. Мне казалось,
что ты плохо их спрятала, сейф такой допотопный!
   - Ты знаешь про сейф?
   - Тоже секрет, - отмахнулась Маруся, - все знают про сейф и про  ключ.  И
Дима через некоторое время  узнал  бы  обязательно.  Мы  решили,  что  лучше
подложить в коробку стразы, а настоящие камни перепрятать.
   - Кто это - мы?
   - Ну я и Денька. Мамочка, не  ругайся,  пришлось  ему  рассказать,  а  он
придумал, как спрятать бриллианты.
   - И где же они?
   - Да здесь.
   Мы начали оглядываться по сторонам.
   - Марья, -  строго  сказала  Ольга,  -  немедленно  покажи  тайник.  Дети
радостно рассмеялись.
   - Вы на него смотрите, - и Маня ткнула пальцем в аквариум.
   Этот стеклянный куб  с  водой  появился  совсем  недавно.  Маня  с  Деней
притащили его  из  зоомагазина,  объясняя  покупку  необходимостью  изучения
психологии рыб. На  дне  аквариума  громоздились  художественные  развалины,
чистая вода прозрачно посверкивала, разноцветные рыбки красиво  переливались
в свете торшера. Идиллическая картина, но  никаких  камней  в  аквариуме  не
было.
   - Ну и где же сокровище? - ехидно осведомился Жорж.
   - Я читал как-то  детектив.  Там  главный  герой  прячет  алмазы  на  дне
графина. Камни сливаются с водой, и  их  совершенно  не  видно.  -  С  этими
словами Денька запустил  руку  в  аквариум,  пошарил  по  дну  и  вытащил...
пригоршню мокрых бриллиантов. С видом фокусника мальчишка  начал  сжимать  и
разжимать кулак.
   - Боже! - вырвалось из моей груди. - Что же теперь делать с этими гадкими
камнями? Они нам не нужны!
   - Ну не отдавать же их бандитам! - возмутилась Маня.
   - Предлагаешь забрать себе ворованное? - вскипел Денька. -  Нас  с  мамой
такой подарок не радует!
   - Спокойно, спокойно, - поднял  руки  Жорж,  -  спорить  тут  не  о  чем.
Сокровище сначала будет фигурировать в деле как вещественное доказательство.
Потом, если никто не предъявит на него  законных  прав,  а,  думаю,  в  этой
ситуации такое невозможно, камни конфискуют в казну Французской Республики.
   - Господи, - прошептал в полной тишине Аркадий, - вы хоть понимаете,  что
натворили? Ведь убийца сразу разобрался, что у него  в  руках  фальшивки,  и
скоро явится, чтобы расправиться с нами. Да он всех просто убьет из-за вашей
дурацкой шутки.
   - А вот и нет, - сообщила Маня, - не сумеет всех убить.
   - Даже если пристрелит половину, тоже обидно, - съязвила Оля, - нам могут
дать охрану?
   - Да не придет он никогда, - настаивала Маня.
   - Почему ты в этом так уверена? - поинтересовался комиссар.
   - Когда едешь от нашего дома в  центр,  то  метров  через  триста  дорога
делает такой коварный поворот вправо, там еще знак стоит. А  слева  довольно
глубокий заброшенный пруд.
   - Ну, - поторопила Наталъя, - короче.
   - Не могу короче. Если повернешь направо, поедешь  в  Париж,  а  если  не
сумеешь повернуть, то...
   - Окажешься в пруду, - докончил Денька.  -  И  вот  там  полиции  следует
поискать Диму, он на дне, это точно.
   - Откуда вы это знаете? - испугалась я.
   - Мамуля, - снисходительно протянула  девочка,  -  ну  включи  логическое
мышление. Дима украл мой мотоцикл, так?
   - Так.
   - А ты когда-нибудь видела, чтобы я не завела его в гараж,  а  бросила  у
входа?
   Нет, такого никогда не случалось. Страшно неаккуратная Маня  превращалась
в образцовую зануду, когда речь шла об  обожаемом  мотоцикле.  Даже  заболев
краснухой и прибыв из  колледжа  с  температурой  40ёС,  она  вымыла  своего
любимого коня и загнала в стойло.
   - Почему я бросила его у входа? - вопрошала  Маня.  -  Да  очень  просто.
Должен был приехать механик.
   - Ну и что? - не понял Жорж.
   - Ничего, - вздохнула Маша, - просто я притащила мотоцикл  из  города  на
грузовике. Он не мог ездить, был неисправен.
   - Так ведь чудесно завелся, когда Дима его угонял, - отметила Оля.
   - Разве я сказала, что он не заводился, - усмехнулась Маня, -  просто  он
не мог остановиться, полностью отказали тормоза...



    Донцова Д. А.
    Домик тетушки Лжи.


М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001.

ГЛАВА 1

Труп не может уйти из морга на своих ногах. Свое последнее земное
пристанище тело покидает в гробу на каталке, которую толкает с равнодушным
лицом санитар. Но тому, что еще недавно было человеком, уже все равно,
эмоции остались за чертой. Совершенно напрасно большинство людей до дрожи
боится покойников. Мертвые никому не способны причинить зла, и, если
подумать, опасаться следует живых. Но вот парадокс, мы знаем ведь, что
усопший не нанесет нам вреда, и тем не менее не хотим оставаться с ним
наедине в комнате.

Но Петя Ромов совершенно спокойно чувствовал себя в помещении около трупа.
Собственно говоря, ничего сверхъестественного в данном факте не было.
Петька учился на четвертом курсе медицинского института, собирался стать
патологоанатомом, получал крохотную стипендию, имел дома мать-инвалида и
подрабатывал в морге санитаром. Службой он был доволен. Во-первых,
набирался опыта, стоя возле старенького Семена Дементьевича, лучшего в
столице "доктора мертвых", во-вторых, получал зарплату, которая хоть и была
отвратительно маленькой, но все же в несколько раз превышала стипендию, а
в-третьих, родственники усопших постоянно совали ему в карман деньги и
просили:

- Причешите, пожалуйста.

Или:

- Ты уж там поусердствуй, чтобы он (труп) прилично выглядел.

Петька старался. Накладывал грим, сооружал прически. Стариков ему не было
жаль, что ж, отжили свое, пора и на покой, а вот при виде молодых людей,
оказавшихся на оцинкованном столе, неприятно сжималось сердце. Словно ему
кто-то напоминал: ты, Петька, тоже, того, можешь тапки отбросить...

Морг больницы имени Савинова, где служил Ромов, был старым, давно не
ремонтированным зданием с изношенным оборудованием. Клиника создавалась еще
во времена Николая II, и Петька подозревал, что ее за почти сто лет
существования ни разу не ремонтировали. В морге не было всяких новомодных
штучек типа шкафов-рефрижераторов, где каждое тело лежит на отдельной полке
или в индивидуальном ящике. Нет, тут просто имелась "холодильная камера",
примерно двадцатиметровое помещение, в котором поддерживалась минусовая
температура. Трупы незатейливо лежали на каталках или на сооружении, больше
всего напоминавшем нары.

1 декабря Петька дежурил ночью. Где-то около двух ему захотелось
перекусить. Ромов потянулся, захлопнул учебник по патоанатомии и побрел в
другой конец коридора. Там имелось нечто вроде кухоньки. Мойка, крохотный,
развалившийся от старости холодильничек "Саратов" и электрический чайник,
отнюдь не "Тефаль", а жуткий агрегат, никелированный монстр с носиком,
произведенный еще в советские времена. Грелся он долго. Петька,
собиравшийся развести кипяточком "Обед за пять минут", терпеливо ждал, пока
появится пар. Потом он не спеша съел лапшу в томатном соусе, выпил два
стакана почти черного чая с сахаром, слопал булочку с маком и почувствовал
в себе силы вновь углубиться в учебник.

Стряхнув с клеенки крошки, Петька пошел назад в комнату, где полагалось
сидеть дежурному. Путь лежал мимо трупохранилища. Поравнявшись с толстой
дверью, Петька увидел, что она приоткрыта. Ничего странного в этом факте он
не усмотрел. "Холодильную камеру" не запирали, да и к чему? Упереть оттуда
было решительно нечего, просто притворяли створку, и все. Впрочем, и замок
в двери давно сломался, главврач, которому Семен Дементьевич принес
заявление с просьбой о новом запоре, отмахнулся:

- Купим чуть позже, там вообще пора дверь целиком менять.

Это было правдой, створку перекосило, между ней и косяком образовались
щели... Впрочем, менять в морге следовало все, начиная от столов и
заканчивая линолеумом.

Петька помнил, что, когда он шел на кухню, камера была плотно закрыта, но
проклятущая дверь то и дело приоткрывалась... Ромов со вздохом доплелся до
хранилища и, прежде чем толкнуть надоевшую дверь, глянул внутрь.

Увиденное заставило его удивиться. В камере сегодня находилось три трупа.
Два спустили из терапевтического отделения. Это были бабульки, мирно
скончавшиеся в результате проведенного лечения. Третий привезли из
приемного покоя. Молодая, красивая девушка умерла по непонятной причине и
ждала очереди на вскрытие. Девчонка оказалась красавицей, и Петьке было ее
дико жаль. Роскошная фигура, чудесные белокурые волосы, изящные руки, тело
почти без всяких изъянов, просто победительница конкурса красоты, и
скончалась. До больницы довезти успели, а поднять в отделение интенсивной
терапии уже нет.

Но сейчас на полке остались только бабки, девица исчезла. Петька вошел
внутрь камеры и уставился на клиенток. Бабульки мирно лежали, запрокинув
головы, с ног свисали резиновые бирки. Ромов машинально прочитал: "Анна
Константиновна Федотова, 1920 года рождения" и "Ольга Семеновна Потворова,
1926 года рождения". Окончательно растерявшись, Петька начал совершать
совсем уж глупые действия. Сначала наклонился и посмотрел под полки, потом
заглянул за шкаф. Трупа девушки не было нигде.

В полном недоумении студент дошел до дежурки и уставился на телефон. Может,
позвонить Семену Дементьевичу домой? Первый раз Ромову стало не по себе в
морге.

Вдруг от двери послышался легкий шорох. Петька, стоявший ко входу спиной,
резко повернулся и почувствовал, как земля начинает качаться под ногами,
обутыми в дешевые корейские кроссовки.

На пороге маячила мертвая девица. Ее голубые, огромные глаза смотрели прямо
на перепуганного санитара, белокурые волосы, спутанные и грязные, висели
неопрятными прядями вокруг бледного лица.

Секунду труп смотрел на Петьку, потом вытянул вперед дрожащие руки и
просипел:

- Помоги...

Конца фразы бедный студент не услышал, впервые в жизни лишаясь чувств, он
успел вяло подумать: "Мама права, надо было идти учиться на химика".


Резкий звонок разбудил меня в половине седьмого. Будучи праздной,
неработающей дамой, я никогда не встаю в такую рань. Мой день начинается в
десять. Впрочем, так было не всегда. Долгие годы я, Даша Васильева, нищая
преподавательница французского языка, имеющая двух детей при полном
отсутствии мужа, вскакивала в то время, когда вылезают из кровати водители
общественного транспорта. Утром, до ухода на работу, предстояло проделать
много дел: почистить картошку на ужин, погладить белье, включить стиральную
машину. Подавляющее большинство женщин занимается всем этим вечером,
прибежав со службы. Но мой оклад по тем далеким временам составлял
девяносто рублей "грязными", алиментов я не получала, поэтому, отбарабанив
положенные часы, неслась либо к частным ученикам, либо на другие
подработки... Дома оказывалась около одиннадцати и падала в кровать,
чувствуя, что язык перестал меня слушаться. Руки, ноги еще кое-как
повиновались, но вот мускульный орган, которым я безостановочно болтала на
протяжении двенадцати часов, гудел так, как ступни у балерины, отплясавшей
четыре новогодних представления подряд. И еще сводило щеки. Я