-  Идиот,  -  прошипела  девица.  Очевидно,  из  всего   многообразия
существительных она знала только два: идиот и идиотка.
   - Идиот, идиот, идиот, - повторяла она, натягивая  сарафан,  -  чтобы
еще раз с тобой! Лучше повешусь!
   Выпалив последнюю фразу, она выбежала на дорожку и полетела в сторону
домов.
   - Извините, - пролепетала я, - Снап очень аккуратный, он всегда...
   - Ерунда.
   - Но вы из-за меня поругались с любимой! Толя рассмеялся:
   - Да я ее первый раз вижу, на  вечеринке  только  что  познакомились,
даже и не помню, как зовут. Лина, Лика, Лена... Вот что  на  ?Л?  -  это
точно!
   - Ага, - забормотала я, - ну-ну, хорошо, то есть плохо...
   - Почему?
   - А СПИД?
   - Выдумки врачей, - заявил Толя и, выйдя  на  дорожку,  протянул  мне
визитку. - Вот, позвоните, если бытовую технику решите купить, продам  с
большой скидкой. Только скажите: ?Толян, это я, Даша, чьи собаки у  тебя
штаны слямзили?.
   Оглушительно смеясь, он в прекрасном настроении  двинулся  в  сторону
дворов, не забыв  прихватить  с  собой  байковое  одеяльце.  Я  пошла  к
подъезду. Только не подумайте, что я осуждаю женщин, которые  ложатся  с
мужчиной сразу же после знакомства. В жизни случается всякое, у  меня  у
самой был случай... Впрочем,  стоп,  об  этой  истории  рассказывать  не
стану, просто поверьте, что я не имею морального права осуждать  других.
Но в кустах, на земле, вблизи пустыря, где хозяева гуляют с собаками,  я
не согласилась бы ни за какие пряники. Хотя если подумать...
   - Ты что так долго? - спросила Маня, отпирая дверь. -  Я  уж  решила,
что вас украли.
   - Извини, загулялись.
   - Больше так не делай, - отчитывала  меня  Маруся,  -  вон  в  газете
прочитала:  украли   женщину,   выкуп   требовали,   письма   присылали,
отпечатанные на принтере...
   Неожиданно в голове зазвенело:  выкуп  требовали,  письма  присылали,
отпечатанные на принтере! Что странного в этой фразе?  Отчего  она  меня
покоробила?
   Утром, отправив Манюню в школу, я прошла на  кухню  и  обнаружила  на
пятиметровом пространстве  целую  кучу  людей.  Галя  с  каменным  лицом
пристроилась на краешке стола с чашкой чудесно пахнущего  кофе  ?Лавацца
Оро?, Тина стояла у плиты, старательно протирая  горелки.  Аллочка,  вся
красная от негодования, злобно шипела:
   - Ну и гадость!
   - Что у вас случилось? - полюбопытствовала я. - Очень кофе хочется.
   Галя мигом сунула золотую банку с ?Лавацца Оро? в шкафчик и выставила
на столик помятую жестянку с надписью ?Пеле?:
   - Пей.
   - Спасибо, я не употребляю растворимый, предпочитаю молотый.
   - Ишь чего захотела, - рявкнула Галя, - бери, чего дают!
   - Галина, -  предостерегающе  повернула  голову  Тина,  -  веди  себя
прилично!
   - Как же!  -  взвилась  Аллочка.  -  Мы  тебе  не  посторонние  люди,
родственники, ютимся на полу,  вповалку,  а  эта  одна  цельную  комнату
занимает, собак навезла.
   - Даша моя сестра, - попыталась сопротивляться Тина.
   - Ой, не могу, - заржала Аллочка, - ладно врать-то! А то мы вчера  не
слышали, как ее девчонка  вчерась  говорила:  ?Давай,  мама,  съедем  на
другую квартиру!? Жиличка она твоя!
   - Между прочим, - влезла в разговор Галя, - жильцы не берут у  хозяев
кофе. Хочешь утром баловаться, купи сама.
   - Она его, кстати, и купила, - вздохнула Тина, опуская  тряпку,  -  а
ты, Галина, пьешь без спроса.
   Галя  побагровела  и  толкнула  чашку.  Та,  подпрыгнув  на   блюдце,
перевернулась, небольшая лужица черной гущи выплеснулась на клеенку.
   - К тебе родственники приехали, - заныла Аллочка,  -  в  кои-то  веки
собрались в Москву, а попали, блин, в зоопарк. Уж могла  бы  ты  жиличку
побоку пустить, а нас поудобней устроить...
   - Она тебе за свет платит? - пустилась  в  бой  Галя.  -  Вчерась  до
полуночи электричество жгла.
   - А сегодня в ванне цельный час просидела, - наябедничала Аллочка,  -
я чуть не обоссалась, пока эта королевна мылилась!
   - И сыр вы от одного куска режете!
   - А сахар тоже общий!
   - Да она тебя объедает! - взвизгнула Галя и, налив себе чашечку  чая,
преспокойно откусила от бутерброда, на котором  лежала  нежная,  сочная,
купленная мною вчера в супермаркете болонская ветчина.
   - А собак-то развела, - всплеснула руками Алла, - жуткие  уроды!  Вон
тот, - она ткнула пальцем в Хуча, - ну прямо  кошмар,  вечером  увидишь,
ночью не заснешь!
   - Рыжая еще хуже, - брякнула Галя, пиная Розу  фон  Лапидус  Грей,  -
заявилась и залезла ко мне под одеяло! Безобразие! Собака должна жить во
дворе, в будке! Еще мясом кормят!
   - Правильно, - одобрила ее Аллочка,  -  зачем  животным  мясо,  когда
людям не хватает! Вон у Федькиных Дик у сарая сидит, сольют ему в миску,
чего в тарелках осталось, и хорошо!
   Тина, не говоря ни слова, встала и вышла. Я в растерянности топталась
у плиты. Безумно хотелось кофе, но оставаться среди злобных баб не  было
никаких сил. Наверное, надо уйти и заглянуть в забегаловку  у  метро.  И
еще, придется искать другую квартиру, а это хлопотно и опасно...
   Послышался   шорох,   потом   в   кухню    заглянула    растрепанная,
раскрасневшаяся Тина.
   - Вещи на лестнице, милости прошу на выход. Я вздохнула и  шагнула  в
прихожую.
   - Ты куда? - удивилась Тина.
   - Сама же сказала: сумки за дверью...
   - Пей спокойно кофе, это я их шмотки выставила!
   - Чего?! - подскочила Галя. - Мы тебе родня!
   - Убирайтесь, - рявкнула Тина, - сто лет с вами не встречалась и  еще
бы столько не видалась! Явились, не запылились!
   - Ты.., нас.., гонишь! - прошипела Аллочка. - Нас, родную кровь!!!
   - Да пошли вы на... - гаркнула Тина. В ту же секунду собаки,  до  сих
пор мирно дремавшие в комнатах, влетели на кухню.
   - Заберите их! - заорала Галя.
   Я быстренько шмыгнула к себе и легла на  кровать,  прижимая  к  груди
дрожащих Хучика и Розу фон Лапидус Грей. Очень не  люблю  и  даже  боюсь
скандалов. Если  кто-то  затевает  откровенную  свару,  всегда  стараюсь
побыстрей спрятаться, а уж если война разгорается из-за  меня,  делается
совсем худо.
   За закрытой дверью тем временем творилось нечто  невообразимое.  Там,
кажется, летали столы и  стулья,  слышался  женский  визг,  нервный  лай
собак, стук, грохот, потом в какофонию вплелся мужской голос:
   - Мать вашу, что делаете? Суббота сегодня, дайте  отдохнуть!  Подняли
бедлам, уродки, ща милицию вызову, мать вашу!
   Я нервно захихикала. Стоит кому-нибудь послать человека  по  матушке,
как перед моими глазами мигом оживает  воспоминание.  Вот  мы,  студенты
второго  курса  языкового  вуза,  благополучно   сдав   летнюю   сессию,
отправились за город, на пикничок. Нашли подходящую  полянку,  разложили
припасы и отправились собирать хворост для костра. В поисках валежника я
углубилась в лес и наткнулась на Кольку Рогова, согнутого пополам.
   - Тебе плохо? - испугалась я. Колька помотал головой и сдавленным  от
хохота голосом произнес:
   - Не-а, погляди налево.
   Послушно повернув голову, я  увидела  установленный  щит  с  надписью
?Берегите природу, мать вашу!?.
   Сами понимаете, что валежник рассыпался, а я сама согнулась от  смеха
рядом  с  Николаем.  Удивительное  дело,  до  чего  у  некоторых   людей
отсутствует чувство языка. ?Берегите природу, мать  вашу!?  Ведь  небось
автор плаката вовсе не собирался ругаться,  а  хотел  призвать  охранять
посадки.
   Дверь в мою комнату распахнулась. Тяжело  дышащая  Тина  возникла  на
пороге.
   - Чего дрожишь? Иди пей свой кофе.
   - А эти где?
   - Выперла вон.
   - Ты из-за меня поругалась с родственниками!
   - Забудь, - отмахнулась  Тина,  -  какая  это  родня?  Чужие  совсем.
Вспомнили про меня, только чтоб за постой не платить!  Хватит  про  них!
Завтракай спокойно!

Глава 18

   Около полудня я, сжимая в руке купленную только что амбарную книгу  и
ручку, позвонила в квартиру  номер  один  дома  восемь  по  Рокотовскому
проезду.
   Высунулась неопрятная тетка в красном засаленном байковом халате. Мой
нос тут же уловил запах куриного  супа  и  жареных  котлет.  Тетка  явно
никогда не слышала о правильном питании и ничтоже сумняшеся готовила  на
обед жирный бульон и холестериновое второе.
   - Ну и чего? -  весьма  нелюбезно  поинтересовалась  хозяйка.  -  Что
надо?
   - Я из детской поликлиники, - отчеканила я каменным тоном,  -  отчего
на прививки не ходите? Хозяйка попятилась:
   - Откудоть? С поликлиники? Так у нас дитев нетуть.
   - Комолов Петр здесь не проживает?
   - Не знаю такого.
   - Так, - протянула я, задумчиво листая пустую амбарную книгу, - опять
в регистратуре напутали! Вот народ!  Ничего  по-человечески  сделать  не
могут!  Где  теперь  этого  Комолова  искать?  Может,   в   одиннадцатой
квартире?
   Тетка почесала сальную голову.
   - Сколько лет пацаненку-то?
   - Около двух.
   - В нашем подъезде таких нет, здеся  все  взрослые,  самый  маленький
Лешка Лосев, но он уж в школу пошел.
   - Точно знаете?
   - А то! Всю жисть на одном месте, как в шестьдесят пятом въехали, так
и зябнем в халупе! Ступай во второй подъезд.
   Я захлопнула книгу и перебралась в другое место. На  этот  раз  дверь
распахнул пьяноватый мужик в мятой майке и жутких вытянутых  ?трениках?.
Вот уж не думала, что у кого-то в гардеробе сохранилась  эта  раритетная
вещь. Услыхав про детскую поликлинику, парень нахмурился, потом  гаркнул
во всю глотку, обдав меня густым духом перегара:
   - Зинка, поди сюда!
   - Чего? - высунулась из комнаты худенькая  до  прозрачности  тетка  с
бесцветным, каким-то застиранным лицом.
   - У нас дите есть?
   - Сдурел совсем, - покачала головой Зина, - допился до зеленых соплей
и блажишь. Дочь у тебя имеется, пьянь подзаборная, Раиса.
   - Не, - икнул мужик и ткнул в меня пальцем, - она про пацана толкует!
   - Иди спать, - жена толкнула его в квартиру, потом повернулась ко мне
и вздохнула:
   - Уж простите, из запоя выходит, вот и похож на идиота. А вам кого?
   Я повторила песню про детскую поликлинику и Петю Комолова.
   - Петя, Петя, - забормотала Зина, теребя вытянутую кофту, - имя-то по
нонешним временам редкое, ща больше Денисы да Никиты... На  третьем  тут
Ваня Малышев, на четвертом Лена Ромова, а больше и нет мелких, остальные
в школу пошли, да и не слыхивала я ни про какого Петю, и Комоловы  вроде
как не живут здесь!
   - Ну вряд ли вы всех знаете, - протянула я.
   - Так дом заводской, - пояснила Зина, - кругом свои, разом  въезжали.
Знаешь чего, ступай в сто восемьдесят третью квартиру. Там Катя  Иванова
живет, она тебе точно скажет.
   - Да? Почему?
   - Катюха в домоуправлении сидит. Раньше она у нас бухгалтером была, а
потом всех посокращали, осталась одна Катька за всех:  за  паспортистку,
за деньги, за двор! Уж ежели кто про жильцов правду знает, так это она.
   Приободрившись, я побежала в последний подъезд и была очень удивлена.
Дверь нужной мне квартиры оказалась железной, у порога лежал щеголеватый
половичок, а хозяйка, без всяких вопросов открывшая мне дверь, выглядела
вполне ухоженной. Вместо грязного халата на ней был  спортивный  костюм,
волосы аккуратно причесаны, а глаза накрашены. Не успела я раскрыть рот,
как из комнаты вышли два роскошных перса и начали, урча, тереться о  мои
брюки.
   - Ой, какие у вас шикарные коты!
   - Сейчас уберу, - засуетилась Катя.
   - Зачем? Они такие красивые!
   - Лезут очень, сейчас все брюки обволосят.
   - Ну и что? Выйду во двор и отряхнусь.
   - У вас, наверное, тоже кошка есть, - улыбнулась паспортистка.
   - Целых две, одна ангорская, другая короткошерстная.
   - Ангорка небось не лезет!
   - Что вы, - засмеялась я, наглаживая котов, - еще как шерсть  теряет,
пучками, но нас научили, как с этим бороться. Хотите расскажу?
   - Конечно, буду очень благодарна, да вы входите. Я вошла в маленькую,
идеально убранную прихожую.
   - Берете пуходерку, такую, какими вычесывают пуделей, и  раз  в  день
тщательно обрабатываете кошку, но одновременно обязательно даете  пивные
дрожжи,  можно  отечественного  производства,  они  недорогие,   и   еще
покупаете витамины с серой. Дней через десять увидите,  что  из  кошечки
ничего не сыпется. Попробуйте, нам помогло. Курс таблеток  рассчитан  на
шестьдесят дней, потом месяц перерыва и опять по новой.
   - Спасибо, - улыбнулась Катя, - а вы, простите, кто?
   Я выставила амбарную книгу:
   - Тут такая история...
   Выслушав про Петю Комолова, паспортистка покачала головой:
   - Вам Зина правильно сказала: я знаю весь дом,  никаких  Комоловых  у
нас нет и не было никогда. В  третьем  подъезде  живут  Коловы,  но  они
пожилые люди, наши заводские ветераны. Честно говоря, никакого  мальчика
по имени Петя и не упомню. Вот Павлик недавно появился,  Вера  Скляр  из
семьдесят девятой родила...
   - Может, это он? - с надеждой проговорила я.
   - Сами же говорили, два года  парнишке,  а  Павлику  и  трех  месяцев
нет... Наверное, в вашей регистратуре дом напутали.
   Я покачала головой:
   - Нет, дом точно этот, а вот квартира... Что же мне делать!  Главврач
отругает, всю статистику нам ребенок портит! Если  не  хотят  прививать,
пусть хоть отказ напишут.
   - Слышь, мамуся, - раздался звонкий голос, и в коридорчик  высунулась
девочка,  страшно  похожая  на  мою  Машку,  такая  же   крепко   сбитая
блондиночка с яркими голубыми глазами, - может, это  те,  что  у  Свиньи
квартиру снимали?
   - Лена, - воскликнула мать, - сколько раз тебе говорить...
   - Да ладно, мамуся, - отмахнулся  подросток.  -  Свинья  она  и  есть
свинья, ее так все зовут, между прочим,  за  дело.  Вот  у  нее  и  жила
женщина с маленьким мальчиком, еще баба Женя удивлялась,  почему  она  с
ним не гуляет? Помнишь? Спросила у  этой  тетки:  ?А  где,  детка,  твой
сыночек? Неужто весь день в комнате сидит?"
   - Да, - пробормотала Катя, - странно, точно, у нее жил мальчик!
   - Что странного? - насторожилась я.
   - Свинья комнату сдает, - пояснила Лена, - у нас тут рынок рядом, вот
и пускает чурок за деньги, азеров всяких.
   - Лена! - возмутилась мать. - Так нельзя говорить.
   - Ой, мама, - засмеялась девочка, - чурки они и есть чурки.
   - Нам, конечно, не  очень  нравится,  что  Саня  Коростылева  комнату
торговцам сдает, но сделать ничего не можем,  -  вздохнула  Катя,  -  не
прежние времена. Теперь  каждый  своей  жилплощади  хозяин.  Я,  правда,
сигнализировала участковому, но он спросил: ?Шумят, мешают?"
   - Нет, - ответила Катя, - тихие, словно тени, утром  ушли  -  вечером
пришли.
   - Ну и что тебе тогда? - удивился участковый.
   - Так лица кавказской национальности, - не  успокаивалась  бдительная
Катерина, - терроризм и все такое.
   - Ладно, - буркнул недовольный  мент,  -  проверю.  Через  пару  дней
встретив на улице Катю, участковый сердито произнес:
   - Делать тебе, Иванова,  нечего...  А  Коростылеву  оставь  в  покое,
инвалид она, пенсия копеечная, вот и сдает от нищеты комнаты. Нормальные
у ней азеры живут, с рынка, при регистрации, я их знаю, все тип-топ...
   - Знает он их! - запоздало возмущалась, глядя на меня женщина.  -  Да
небось сунула Санька ему малую толику, вот времена  настали!  За  деньги
люди на все согласны! Точно, был у нее мальчик! Я еще  удивилась,  вроде
приличные люди, мать такая хорошо одетая, нянька, а  у  Сани  жилплощадь
сняли! Ступайте во второй подъезд.
   Я  стремглав  понеслась  назад,  птицей  взлетела  на  пятый  этаж  и
заколотила кулаком в грязную,  ободранную  дверь  без  всяких  признаков
ручки и звонка.
   - Слюшай, - раздалось изнутри квартиры, - зачем так  торопиться,  да?
Чего дверь бьешь? Пожар-можар начался, нет?
   Послышался тихий щелчок, дверь приотворилась, и  на  пороге  появился
молодой парень.
   - Ты ко мне, дорогая? - приветливо улыбнулся он. - Арик прислал,  да?
Торговать хочешь, нет?  Регистрацию  и  санитарную  книжку  имеешь,  да?
Откуда сама будешь, Украина, Молдавия, нет?
   Потом, окинув меня взглядом, он понял, что ошибся, и быстро сказал:
   - Оптом купить хочешь? Проходи, сейчас Арик вернется.
   Я покачала головой:
   - Саню позовите.
   - Извини, дорогая, - ослепительно улыбнулся азербайджанец, - ошиблась
ты, тут никакого Сани нет, здесь мы живем.
   - Хозяйка отсутствует?
   - А-а-а, - протянул парень, - входи  тогда,  ступай  по  коридору,  в
комнате она, спит, только ей лечение надо.
   - Какое? - для поддержания разговора поинтересовалась я, по  привычке
тщательно вытирая туфли о скомканную тряпку, валявшуюся у порога.
   - Сама увидишь, - ухмыльнулся торгаш и исчез на кухне.
   Я дошла до последней двери.  У  Коростылевой  была  самая  большая  и
удобная  квартира  во  всем  доме,  четырехкомнатная.  Когда  я  жила  в
Медведково, все население нашей пятиэтажки завидовало счастливым семьям,
получившим квартиры в торце дома. По непонятной причине на первом  этаже
там была стандартная трехкомнатная маломерка,  зато  на  втором  и  выше
располагались четырехкомнатные квартиры. Как это получилось, не  понимал
никто, самое смешное, что по документам эти  апартаменты  значились  как
трехкомнатные. Представьте теперь бурную радость владельцев, когда  они,
открыв в первый  раз  свою  новую  ?фатерку?,  находили  там  еще  одну,
?лишнюю? кубатуру, правда, крохотную,  метров  семь-восемь,  не  больше,
зато с окном.
   Я поскреблась в дверь, из комнаты не донеслось ни звука.
   - Иди, дорогая, - напутствовал, высунувшись в коридор, азербайджанец,
- толкайся смелей, иначе она не проснется.
   Я распахнула облупленную дверь  и  очутилась  в  комнате.  На  первый
взгляд она казалась пустой, ни  одного  живого  существа  и  практически
никакой мебели. У стены валялся матрас,  на  котором  возвышалась  груда
скомканных, грязных тряпок, да возле окна стояла жуткого вида колченогая
табуретка, прикрытая рваной газетой. С потолка  свисали  две  серо-бурые
тряпки, служившие занавесками, а на полу мотались клубки пыли и  обрывки
газет. Я уже хотела выйти,  как  куча  зашевелилась,  а  из  ее  глубины
раздалось хриплое:
   - Чего надо?
   - Вы Саня?
   Куча села, закашлялась, я увидела щуплую женщину  со  всклокоченными,
никогда не мытыми волосами. Сразу стало понятно, отчего соседи  дали  ей
прозвище Свинья. Во-первых,  дама  была  чудовищно  неаккуратна,  небось
ходила в душ два раза в год, на Рождество и Пасху, а во-вторых, ее  лицо
страшно  напоминало  морду  пьяной  хрюшки,  хотя  я,   честно   говоря,
сомневаюсь в способности поросенка допиться, извините за тавтологию,  до
поросячьего визга.
   Маленькие,  хитровато-злые  глазки  прятались  под  опухшими  веками,
курносый нос, расплывшийся между одутловатыми щеками, напоминал пятачок.
Раскрыв тонкогубый рот, небесное создание громко рыгнуло, потом отчаянно
поскребло голову и просипело:
   - Ну, чего разбудила? Не видишь, заболела я.
   - Комнату у вас снять хотела.
   - Сто рублей в день, - икнула хозяйка, - жратва твоя, пойдет?
   - Мне бы посмотреть жилплощадь.
   Из груды тряпок высунулась сначала одна тощая, похожая на палку нога,
через мгновение показалась другая. Саня  попыталась  встать  на  ноги  с
черными слоящимися ногтями на ступнях, но потерпела неудачу. После  трех
бесплодных попыток она заорала:
   - Арсен!
   В комнату всунулся азербайджанец.
   - Проснулась?
   - Дай пива.
   Через пару минут, выдув одним  духом  бутылку  ?Клинского?,  хозяйка,
пошатываясь, довела меня до комнаты и толкнула дверь:
   - Любуйся.
   Здесь ?пейзаж? выглядел чуть лучше, чем в ее ?светелке?. Старая софа,
вроде той, на которой я сейчас сплю, была прикрыта вытертым ковром,  еще
имелись три стула, продавленное кресло и колченогий  стол  под  вытертой
клеенкой.
   - Ну чего? - поинтересовалась ожившая хозяйка. -  Идет?  Можешь  прям
щас вселяться, только деньги вперед.
   Я вытащила из кошелька сотню. Саня,  не  скрывая  радости,  выхватила
бумажку.
   - Лады, ключ возьмешь у двери на гвоздике, только не кури,  я  пожару
боюсь.
   - Деньги берешь и курить запре