.
   "Господи, - пронеслось у меня в голове, - не дай  бог  дожить  до  такого
возраста и мучить детей. Лучше попасть под автобус и скончаться на месте".
   - Сегодня изумительная погода, - сказал Серж, чтобы разрядить обстановку.
   - Наконец-то прекратился снег, - заметила Лена.
   - Надеюсь, что потеплеет, - с благодарностью подхватил эстафету Степан.
   Раздался жуткий грохот, бокалы на столе отозвались похоронным звоном.
   - Опять эта дрянь свалилась, - заметил Петр.
   - По-моему, портрет следует выкинуть раз и навсегда, - заявила Анна.
   - А ты не распоряжайся у меня в доме, - ощетинилась Фрида.
   На пороге появился Мишенька, он подошел к отцу и принялся шептать  что-то
ему на ухо. Степан улыбнулся и потрепал мальчика по голове.
   - Люлю спит, утомилась, бедняжка. Давайте обедать без нее,  и  потом  она
все равно на диете, несите мясо.
   Мы принялись за изумительную ягнятину, потом еще съели ванильный  крем  с
печеными  яблоками  и  выпили  крепкий  кофе.  К  сожалению,  погода  начала
портиться, и, чтобы не видеть гадкий снег, Степан задернул тяжелые  шторы  в
гостиной, куда мы  перебрались  после  обеда.  От  весело  горевшего  камина
разливалось приятное тепло. Петр, Анна, Фрида и Кирилл  принялись  играть  в
кинга, мы со Степой устроились за нардами. Около восьми мой партнер взглянул
на часы и проговорил:
   - Пойду разбужу Люлю, а то ночью примется по дому бродить!  Он  вышел,  я
откинулась в кресле и  зажмурилась,  как  довольная  кошка:  хорошо  провожу
новогодние праздники, тихо.
   Со второго этажа донесся крик:
   - Кирилл, Кирилл, иди скорей сюда.
   Что-то в голосе Степана заставило доктора моментально бросить кинга.  Мне
тоже не понравилась интонация, и я пошла за ним в будуар.
   На большом бутылочного цвета ковре лежала на спине  Люлю.  Ее  халат  был
распахнут, и большая грудь бесстыдно вывалилась наружу. Кирилл  стоял  возле
женщины на коленях и отчаянно делал искусственное дыхание. Степан  лежал  на
диване лицом вниз, плечи его мелко тряслись. Я  замерла  от  ужаса.  Наконец
врач остановился, вытер потный лоб и сказал:
   - Все бесполезно, она уже коченеет. Умерла примерно часа два тому назад.
   - Нет, продолжай, - прокричал Степан, - слышишь, продолжай.
   Кирилл пожал плечами:
   - Говорю, бесполезно. Вот если бы прошла минута или две, а тут часы!
   - И что нам теперь делать? - простонал Степан.
   - Вызывать милицию и не трогать ничего до приезда специалистов, - сказала
я.

Глава 5

   Вечер и большая часть ночи превратились в  кошмар.  Сначала  неторопливым
шагом пришли два местных милиционера. Именно  пришли,  а  не  примчались  на
машине с мигалкой, как это делает полковник. Никаких экспертов, фотографов и
инспекторов, просто два довольно пожилых мента. Они  медленно  поднялись  на
второй этаж и вошли в комнату, которую Лариса гордо называла будуаром.  Один
из стражей закона почесал в затылке и поглядел на лежавшую посередине  ковра
Люлю.
   Другой мирно спросил:
   - Перепила на праздник, да? Старик  Алексеев  тоже  чуть  было  концы  не
отдал.
   - Алексееву-то девяносто стукнуло, - вступил в диалог первый, - а  Лариса
Войцеховская и пятидесяти скорей всего не отпраздновала.
   Они постояли еще пару минут, задумчиво разглядывая тело. Наконец тот, что
помоложе, изрек:
   - Надо доктора позвать.
   - Так у него же грипп! - ответил более пожилой.
   И они опять замолчали. Я не выдержала:
   - Вы что, не собираетесь осматривать место происшествия, брать  отпечатки
пальцев, искать следы?
   Молодой милиционер, тот, что помоложе, вытаращил глаза:
   - Зачем? Ведь у Ларисы Николаевны случился сердечный приступ?
   - Отчего вы так решили?
   - А что еще могло произойти в  таком  уважаемом  семействе?  -  отозвался
второй. - Или у Ларисы Николаевны была какая-то болезнь, рак, например.
   Степан молчал. Кирилл тоже не проронил ни слова. Остальные не  высовывали
носа из гостиной.
   - Оставите ее дома или увезти тело в морг? - осведомились менты.
   - Только дома, - послышался голос Петра.
   Младший сын появился в комнате, - она останется до похорон дома.  Вызовем
специалиста по заморозке.
   - Тогда давайте положим ее на диван, - сказал Кирилл, - не лежать  же  ей
на  полу.  Я  смотрела,  как  милиционеры   и   доктор,   затаптывая   место
происшествия, поднимают труп и устраивают его на  диване.  Представляю,  что
сказал бы Женя, глядя на подобные методы ведения следствия!
   Наконец  неприятная  процедура  завершилась.  Люлю  лежала   на   кожаных
подушках, глядя в потолок. В суматохе доктор забыл закрыть  покойной  глаза.
Обезумевший  от  горя  Степан  зачем-то  укрыл  труп   пушистым   пледом   в
красно-черную  клетку.  Все  спустились  вниз,  и  все   время   сохранявший
спокойствие Петька предложил милиционерам выпить. Те не  стали  ломаться,  а
радостно приняли бокалы с коньяком. Что и говорить, в провинции все  намного
проще.
   Оставив представителей  закона  наслаждаться  выдержанным  Арманьяком,  я
пошла в свою комнату. Маши нигде не  было,  очевидно,  девочка,  поняв,  что
произошло непоправимое, увела Мишу  подальше  от  мертвой  матери.  Все-таки
странно: не очень молодая, но  здоровая  и  полная  жизни  женщина  внезапно
умирает, а милиция, даже не настаивая на вскрытии,  утверждает,  что  Лариса
погибла от сердечного приступа. Комнату и то не осмотрели,  Шерлоки  Холмсы!
Уму непостижимо! Пойду сама все осмотрю.
   Прихватив очки, я вернулась  в  будуар.  Лариса,  как  живая,  лежала  на
диване, глаза ей так никто и не закрыл. С чего начать? Во-первых, окно.  Оно
закрыто на задвижки и даже заклеено, на подоконнике  примостился  деревянный
ящичек  для  рукоделия.  Открыв  крышку,  я  увидела  аккуратно  разложенные
катушки, иголки, ножницы.
   Еще на подоконнике красовалась большая ваза со стеклянными нарциссами.  У
противоположной стены стояла довольно большая кровать со смятым покрывалом и
подушками. Степан сильно храпел, и вот уже несколько  лет  супруги  спали  в
разных комнатах. Я поворошила белье: ничего  особенного.  Просто  постельные
принадлежности  хорошего  качества.  На  столике  у  изголовья  -  маленькая
лампочка с абажуром, книга "Инфекционные болезни собак" и пустой  стакан.  Я
понюхала посуду - никакого запаха, скорей всего тут была кипяченая  вода.  В
углу большое удобное кресло,  на  полке  -  маленький  телевизор.  Да,  Люлю
устроилась тут со  всевозможным  комфортом.  Я  потянула  дверцы  небольшого
встроенного шкафа - на полочках  царил  идеальный  порядок,  словно  хозяйка
ожидала, что  кто-то  станет  лазить  здесь  в  ее  отсутствие.  Аккуратными
стопочками высилось белье, чулки и  носки  лежали  в  отдельном  ящичке.  На
плечиках висели платья, костюмы, блузки, пиджаки. Внизу - обувь.
   Я принялась рыться на полках: ну ничего интересного.  Попался  альбом  со
старыми  фотографиями.  Большинство  лиц  абсолютно  не  знакомы,  узнаваемы
Вольдемар и Фрида в старомодной одежде начала 50-х годов.  Потом  замелькали
снимки Степана. Книги  тоже  не  удивляли  -  штук  десять  справочников  по
ветеринарии, каталоги собачьих кормов, реклама  производителей  антиблошиных
ошейников и капель. Очевидно, вся деловая документация хранилась в кабинете.
Я опустилась в мягкое кресло и еще раз  внимательно  оглядела  комнату.  Под
диваном валялся какой-то предмет. Преодолев  непонятное  чувство  страха,  я
приблизилась к месту, где мертвым сном  спала  Лариса,  стала  на  колени  и
заглянула под софу. Да,  их  домработница  не  слишком  хорошо  убирает.  На
пыльном полу лежал флакон из-под чудодейственных таблеток для снижения веса,
причем абсолютно пустой. Я повертела находку в руках и снова села в  кресло.
Интересно,  вчера  Люлю  показывала  мне  пузырек,  заполненный  больше  чем
наполовину. Может, у нее было две упаковки? Я стала читать  ярлычок:  "Новые
таблетки для корректировки фигуры. 400 капсул.
   Ежедневный прием: по 8  капсул  после  каждой  еды.  Перед  употреблением
посоветуйтесь с лечащим врачом и изучите  листок-вкладыш".  Открыв  пузырек,
поднесла его к носу  -  пахло  лекарством,  довольно  противно  и  резко.  Я
вздохнула, крышечка соскользнула с колен  и  провалилась  между  сиденьем  и
ручкой. Чертыхаясь, засунула руку в тесное пространство, хорошо  помню,  как
вогнала себе иголку под ноготь,  когда  проделывала  ту  же  операцию  дома.
Крышечка выскальзывала, проваливалась глубже. Наконец удалось  подцепить  ее
вместе с какой-то бумажкой и вытащить наружу.
   Бумажка оказалась счетом, выписанным служащим архива загса. В отличие  от
большинства квитанций,  эту  заполнили  крупным  аккуратным  почерком:  "200
рублей за просмотр книги записи актов бракосочетаний за январь  1947  года".
Интересно, что могло заинтересовать Люлю в старых документах? Но меня сейчас
волновали таблетки, поэтому, сунув листок  в  карман,  я  еще  раз  оглядела
комнату. Так, Лариса скрыла от домашних, что пьет новое  лекарство,  значит,
явно не держала его в общей аптечке. Куда спрячет женщина пузырек?  Куда  ни
за что не станет заглядывать муж? Мои бывшие супруги никогда бы не полезли в
пакеты с дамскими прокладками.
   Я вновь открыла  шкаф  и  пощупала  упаковки  "Олвейс".  Мягкие,  мягкие,
мягкие, а в этой что-то есть!  Точно!  Внутри  мешочка  обнаружилась  полная
упаковка и листок-вкладыш. Ага, фирма-изготовитель настоятельно  рекомендует
не принимать два курса  сразу.  Сначала  400  таблеток,  потом  трехмесячный
перерыв. Люлю решила не послушаться и выпить 800 капсул  подряд,  во  всяком
случае - вот один пустой флакон и один непочатый.  Непонятно  только,  вчера
подруга трясла передо мной почти полным  пузырьком.  Не  съела  же  она  все
сразу? А вдруг проглотила и поэтому умерла? Нет, так оставлять дело  нельзя.
Я выскользнула из комнаты, бросив взгляд на умершую. Люлю смотрела в потолок
остекленевшими глазами.
   Дом словно вымер, только внизу в холле маялась в инвалидном кресле Фрида.
   - Это правда? - кинулась она ко мне.
   - Что? - удивилась я.
   -  Правда,  что  Лариска  умерла?  -  осведомилась  старуха.  Мои   глаза
внимательно посмотрели на нее.
   Нельзя же так радоваться, следует соблюсти  хоть  какие-то  приличия.  Но
Фрида отнюдь не собиралась  торжествовать  по  поводу  безвременной  кончины
невестки. Наоборот, лицо старушки сморщилось, откуда-то  из  глубины  кресла
она вытащила носовой платок и принялась вытирать глаза.
   - Конечно, - говорила Фрида, шмыгая носом, - она была безродной нахалкой,
на которой мой сын женился по чистому недоразумению. Мезальянс совершенно не
нравился нам с отцом. К тому же Лариса обладала  отвратительным  характером,
настоящая плебейка и хамка.
   - О мертвых говорят только хорошее, - сказала я.
   - Да, - согласилась Фрида, - у нее были хорошие задатки.  Можно  сказать,
питомник только и держался ее усилиями.  Степан  обожает  всякие  новомодные
штучки,  так  у  него  собаки  дохли,  как   мухи.   Электрические   поилки,
автоматические раздатчики  корма,  синтетические  подстилки,  вроде  все  по
последнему слову, а  кобельки  тоскуют,  сучки  воют,  и  щенки  мрут.  Люлю
постелила в вольерчиках теплые соломенные  тюфячки,  велела  раздавать  корм
вручную, гладить животных почаще. Выяснилось, собакам не хватает любви.
   И ветеринаром она была от Бога. Весь городок к ней живность таскал,  кого
только не лечила: кур, коз, кошек, попугайчиков! Где, интересно,  научилась!
Что теперь будет? Степе  одному  не  справиться.  Как  несправедлива  жизнь:
умереть такой молодой, оставить сиротой ребенка...
   И старуха покатила в свою комнату, тихо всхлипывая. Я в полном  обалдении
смотрела ей вслед. Надо же, Фрида, оказывается, по-своему любила Люлю.
   Я взглянула на часы и пошла к себе в комнату  -  одиннадцать  ночи.  Если
полковник не на работе, то скорей всего  он  спит.  Набрав  знакомый  номер,
стала ждать ответа. Александр Михайлович отозвался лишь на десятый звонок. Я
вкратце изложила ему суть дела и услышала легкий шорох у двери. Кто-то  явно
подслушивал. Бросив трубку, на цыпочках  подкралась  к  входу  и  с  размаху
толкнула дубовую створку.  Но  в  коридоре  никого  не  было,  только  пахло
лавандовым мылом. Интересно, кто в доме  такой  любопытный?  Сколько  вообще
сейчас тут народу? Серж и Лена, Петя и Анна, Кирилл и Диана,  Степан,  Маша,
Миша, кухарка, домработница, Фрида? Нет, Фрида не в  счет.  Три  года  назад
старуха Войцеховская  совершенно  обезножела.  Приглашенные  специалисты  не
обнаружили у нее никаких болезней, кроме старости. Обожавший  жену  Владимир
Сигизмундович заказал роскошное инвалидное кресло и  переделал  все  дверные
проемы первого этажа.
   Коляска работает от  электромотора,  и  Фрида  управляет  ею  при  помощи
пульта, похожего на телевизионный. Вдова может запросто выезжать на улицу, к
парадному входу  пристроен  специальный  пандус.  В  хорошую  погоду  лучшее
развлечение Фриды - поездка в  кондитерскую  или  аптеку.  Впрочем,  так  же
запросто добирается она и до рынка, расположенного на другом конце  городка.
Вот только второй этаж старинного дома недоступен калеке. Коляска  при  всех
примочках не умеет шагать по довольно крутым ступенькам.
   Я пошла  в  комнату  к  Марусе.  Она  и  заплаканный  Миша  рассматривали
гигантскую поваренную книгу. Увидев  меня,  мальчик  отвел  глаза,  я  молча
погладила его по голове, машинально отметив, что волосы у него материнские -
рыжие и кудрявые. Вообще  сын  удивительно  походил  на  мать  -  белокожий,
голубоглазый, с мелкими, словно нарисованными  веснушками.  От  Войцеховских
только большой, клювообразный нос.
   - Машенька, - ласково сказала я, - хочу поговорить минутку с тобой.
   - Пойду спать, -  тут  же  отреагировал  Мишка  и  тенью  выскользнул  из
комнаты.
   - Завтра рано утром съезжу в Москву, не волнуйся, к обеду вернусь.
   - Зачем? - удивилась Маня.
   - Хочу посоветоваться с полковником.
   - Тебе что-то не нравится, - протянула Маруся, - думаешь, Люлю умерла  не
от сердечного приступа?
   - Не знаю, -  пожала  я  плечами,  -  только  странно,  как  можно  точно
установить причину смерти, просто  глядя  на  тело.  Лариса  ведь  ничем  не
болела!
   - Мусечка, - пробормотала дочь, - не  вмешивайся  в  это  дело.  Тут  все
думают, что Люлю скончалась от болезни сердца.  Да  и  кому  нужно  было  ее
убивать? Это просто твоя любовь к детективам. Давай лучше вернемся  поскорее
домой.
   Я возмутилась:
   - Лариса моя подруга. Так неужели я могу оставаться спокойной, если  даже
не установлена причина ее смерти? Нет уж, этого я не допущу.
   Мы довольно долго спорили, потом Машка залезла в кровать,  а  я  посидела
немного возле нее, короче, когда пошла  к  себе,  стрелки  часов  показывали
половину второго. В доме стояла пронзительная тишина. За всеми треволнениями
нам забыли подать ужин, и сейчас желудок  настойчиво  напоминал  о  себе.  Я
решила спуститься на первый этаж и поискать какой-нибудь еды. Из  комнат  не
доносилось ни звука. Все спали или притворялись, во всяком случае, нигде  не
пробивался свет. У двери Люлю я замедлила шаг. Интересно, дремлет ли Степан?
И как он себя чувствует, зная, что в соседней комнате лежит мертвая жена?
   Вдруг в будуаре  послышался  легкий  шорох  и  тихий  звук  отодвигаемого
предмета.  Я  так   и   подскочила   от   неожиданности!   Конечно,   Кирилл
профессиональный доктор, но вдруг Люлю уснула летаргическим  сном  и  сейчас
пытается  проснуться?  Тихонечко  потянув  за  ручку,  приотворила  дверь  и
посмотрела в щель.
   В свете  полной  луны  комната  великолепно  просматривалась.  Несчастная
Лариска так и лежала на диване с открытыми глазами. Похоже, к покойной никто
ни разу не зашел.
   У шкафа, спиной ко входу, стояла Анна  и  рылась  на  полках.  Секунду  я
смотрела, как она перекладывает вещи  умершей,  потом  аккуратно  притворила
дверь и, забыв про голод, пошла к себе. Стало  противно.  Анна  явно  искала
спрятанное Владимиром Сигизмундовичем сокровище. До сих пор они с Петькой не
могли  спокойно  орудовать  в  будуаре  Люлю.  Теперь  Анна  воспользовалась
представившейся возможностью. И никакие покойники ее не смущали. Нет, просто
отвратительно! Следовало проучить нахалку.
   Я закуталась в простыню, на голову нацепила наволочку и стала  похожа  на
куклуксклановца в белом  одеянии.  Тапочки  скинула,  босиком  прошлепала  к
будуару, резко отворила дверь и взвыла замогильным голосом:
   - Что ты делаешь в моей комнате, Анна?
   Женщина  резко  повернулась,  со  стуком  выронила  какую-то  коробку   и
оцепенела. Продолжая выть, я тихонечко  подбиралась  к  ней.  Внезапно  Анна
издала дикий вопль и, чуть не сбив меня  с  ног,  ринулась  в  коридор.  Она
неслась по коврам, гудя, как паровоз.  Не  ожидая  такого  сногсшибательного
эффекта, я быстрее молнии юркнула к себе в комнату.
   Раздались голоса, захлопали двери. Я вышла в коридор. Там  уже  собрались
почти все обитатели дома. Анна, серая,  как  лондонский  туман,  повисла  на
Пете.
   - Дорогая, что тебя так напугало? - спрашивал он.
   - Там... там, - промычала Анна, - там ходит Лариса.
   - Абсурд, -  безапелляционно  Заявила  Лена,  и  я  заметила,  что  среди
проснувшихся нет Сержа.
   - Она там, - продолжала блеять Анна, - вся в  белом  и  говорит,  как  из
бочки. Кирилл уверенным шагом двинулся к двери, распахнул ее и  зажег  свет.
Лариса тихо лежала на  диване.  Лицо  ее  пожелтело  и  покрылось  какими-то
пятнами.
   - Вот, - внезапно заорала Анна, - видите коробку? Когда я проходила  мимо
комнаты, дверь раскрылась, и привидение, уронив шкатулку, жутко завыло.
   Все уставились на пол. Я усмехнулась, надо же, какая лгунья!  И  главное,
не могу ее уличить.
   - А что ты делала ночью в коридоре? - внезапно поинтересовался Кирилл.
   - Пошла в аптечку за лекарством, сердце заболело,  -  не  моргнув  глазом
соврала нахалка.
   - Ладно, - прошелестел Степа, - все перенервничали и издергались.  Нечего
сказать, хорошие праздники получились. Надо ложиться.
   - Бедная мамочка, - внезапно зарыдал Мишка, - лежит совсем  одна.  Доктор
взял мальчика под правый локоть,
   Маруся под левый, и они повели сироту в спальню. Петр  стал  подталкивать
Анну. Степан исчез. Остались только я и Лена.
   - Бред какой-то, - проговорила девушка резко, - вы верите в привидения?
   Я покачала головой и пошла вместе с ней по коридору.
   - Ладно, - пробормотала Лена, - пойду подремлю. Она толкнула дверь,  и  я
увидела в большой кровати Сержа, вполне по-семейному читавшего книгу. Поняв,
что любовник обнаружен, Лена быстренько скользнула внутрь.  Да,  похоже,  со
смертью хозяйки все в доме перестали стесняться.

Глава 6

   Снег прекратился, дорога подсохла, и я добралась до Москвы очень  быстро.
Ночью не сомкнула глаз,  поэтому  выехала  рано  и  ворвалась  в  кабинет  к
полковнику около девяти утра.
   - Да, дело, очевидно, серьезное, если ты встала в такую рань, - захихикал
приятель. Пропустив мимо ушей подковырку, я  постаралась  спокойно  изложить
суть дела. Тот посерьезнел, а к концу рассказа пришел в негодование:
   - Ну профессионалы! Позор просто.
   Он помолчал и после паузы продолжил:
   - Тут есть небольшая сложность. С чего бы  это  мне  вмешиваться  в  дела
провинциалов? Вот если поступит жалоба на не правильно ведущееся  следствие,
тогда дело другое. Знаешь, садись, пиши заявление на мое имя, изложи факты.
   - Зачем? - искренне удивилась я.
   - Милиционеры жуткие бюрократы, - ухмыльнулся приятель,  -  зарегистрирую
бумагу  и  с  полным  основанием  сделаю  отбивную  котлету  из  оригиналов,
определивших причину смерти на глазок.
   Так и  поступили.  Александр  Михайлович  позвонил  в  местное  отделение
милиции и устроил жуткий разнос, пообещав взять дело под личный контроль.
   - Все, - сказал он, опуская трубку на рычаг, -  теперь  по  крайней  мере
произведут вскрытие. Возвращайся спокойно назад.
   И я снова покатила к Во