, подбородок и  даже  шею  покрывали  отвратительные  красные
нарывы.
   - Алиса! - вырвалось из моей груди.
   - Что? - совершенно спокойно отозвалась подруга.
   В эту секунду в комнате возник Фредди. Морда животного переливалась всеми
оттенками зелени. Несчастную мартышку обмазали, наверное, литром зеленки.
   - Котеночек мой любимый, -  заворковала  Алиска,  -  поди  сюда,  поцелуй
мамочку. Мартышка послушно двинулась на зов.
   - Алиса! - завопила Зайка. - Алиса!
   - Я уже двадцать пять лет Алиса, - отозвалась балерина.
   Пропустив  мимо  ушей  восклицание  о   явно   заниженном   возрасте,   я
поинтересовалась:
   - Что с тобой?
   - Ничего, - пожала плечами балерина, - а что должно быть? Да чего вы  так
на меня уставились, будто у меня на голове грибы растут?
   - Давно в зеркало смотрелась?  -  хором  поинтересовались  мы  с  Зайкой.
Алиска лениво зевнула.
   - Господи, в этом доме невозможно добиться покоя. Только-только  прилегла
отдохнуть, взяла газетку... Нет, налетели,  как  бакланы  злобные,  замахали
крыльями...
   Ольга подсунула возмущающейся гостье под нос пудреницу.  Алиска  невольно
кинула взгляд внутрь коробочки и заорала:
   - Боже! Что вы со мной сделали!
   - Ничего мы с тобой не делали, - откликнулась Зайка,  судорожно  выключая
телевизор.
   -  Ужас,  ужас,  ужас,  -  продолжала  выкрикивать  экс-мадам  Полянская,
ощупывая дрожащими пальцами гнойники.
   - Больше целуйся со своей обезьяной, - рявкнула Ольга,  спешно  ретируясь
из комнаты, - во всяком случае,  я  не  спущусь  больше  вниз,  пока  ты  не
вылечишься. Мне только не хватало подцепить эту жуткую заразу, уж  не  знаю,
ветрянку или аллергию...
   - Аллергия не заразна, - заявила появившаяся на пороге Маня.
   - Это ты виновата, -  вызверилась  Ольга  на  золовку,  -  пожелала  себе
ветрянку. А о нас не подумала? Интересное дело, как я сниматься буду с такой
рожей?
   - Кошмар! Жуть! - то и дело выкрикивала Алиска, расстегивая кофточку.
   Стало видно, что грудь и плечи также густо обсыпаны прыщами.
   - Только о себе думаешь, эгоистка! - обозлилась Маня на Зайку. -  У  тебя
вместо сердца телевизор!
   - А у тебя вместо головы - консервная банка, - отреагировала Ольга.
   - Вызовите немедленно доктора, умираю... реанимацию, носилки, в больницу,
срочно, - топала ногами балерина. - Мне завтра "Лебединое" танцевать! Можете
себе представить лебедя в фурункулах!
   - Ты так далеко стоишь, что лица не видно, -  съехидничала  Оля,  -  а  я
двадцать минут крупным планом вещаю на всю страну и ближнее зарубежье.
   - Ох-ох-ох, звезда эфира, жопа на тоненьких ножках, - завелась Алиска,  -
говном занимаешься, по бумажке чешешь, а я создаю образ!
   - Хватит, - не выдержала я, - как вам не стыдно! У тебя, Ольга,  на  лице
ничего нет, а у Алисы скорее всего аллергия! Никто не  виноват.  Ветрянка  -
детская инфекция, навряд ли  вы  ее  подцепили,  вы,  надеюсь,  давным-давно
переболели в детстве!
   - А Аркашка почему заразился? - влезла Маня.
   Я пожала плечами.
   - Он в свое время как-то избежал этой болезни, вот и слег.
   - Все из-за тебя, - снова налетела Зайка на Машу.
   - Слушай, - попыталась я утихомирить страсти, - просто смешно. Неужели  и
впрямь полагаешь, будто здесь ямба сыграла решающую роль?
   - А как же! - воскликнула Зайка.
   - Конечно! - подтвердила Манька, подскакивая к пирожным. - Каждый пожелал
что хотел, Филя гарантировал исполнение.
   - Филя, - взвыла Алиска, - когда надо, его никогда на месте нет!
   Я тихонько вышла из  гостиной.  Пусть  разбираются  сами,  ну  как  можно
всерьез разговаривать с  людьми,  истово  верящими  в  колдовство,  магию  и
шаманство!
   Ночью опять не могла заснуть. Уже  давным-давно  переругавшись  и  сладко
помирившись, разбрелись по кроватям домашние. Собаки устроились на  диванах,
мирно храпящий Хуч лежал на спине, выставив круглое жирное брюшко. На  кухне
не горит свет, а у Ирки в комнате уютно мерцает ночник. Всем хорошо, лишь  я
маюсь у окна, пытаясь обуздать бунтующие мысли.
   Послезавтра  наконец  увижу  Николая.   Скорей   всего   мужик   обладает
великолепными, как сейчас говорят,  экстрасенсорными  способностями,  может,
даже владеет приемами гипноза. Скорей всего станет и меня зомбировать.
   Интересно, как бороться с  таким  человеком?  Совсем  ничего  не  знаю  о
трансе.
   Сигарета догорела, слегка приоткрыв окно,  выбросила  "бычок"  и  приняла
решение. Завтра поеду в университет, на факультет психологии.  Там  работает
некий Мельниченко, говорят, светило в области нетрадиционной медицины.
   ...Факультет психологии  находится  на  задворках  гостиницы  "Интурист".
Желтое здание стоит таким образом, что окна  учебных  аудиторий  выходят  во
двор, и голодные студенты могут наблюдать, как  на  огромных  кухнях  ловкие
повара и поварята возятся с мясом, овощами, фруктами, готовя для  зарубежных
гостей вкусную и калорийную еду. Мне бы наука в подобной ситуации не полезла
в голову.
   Профессора я нашла на втором этаже.  Поймав  пробегавшую  мимо  девицу  в
безразмерном, вытянутом до колен свитере, я строго спросила:
   - Где кабинет профессора Мельниченко? Девчонка прыснула:
   - А у преподавателей нет кабинетов. Андрей Николаевич вон там.
   Я проследила за ее измазанным чернилами пальцем и увидела у окна  группку
молодых людей в джинсах. На первый  взгляд  и  не  определить,  кто  из  них
преподаватель.
   - Андрей Николаевич, - крикнула девчонка, - вас спрашивают.
   Худощавый парень в красной рубашке и потертых "Levi" обернулся.
   - Вы ко мне?
   Я на секунду потеряла дар речи. Больше всего лицо Мельниченко  напоминало
лик Спаса.  Узкое,  удлиненное,  с  тонким  носом  и  каштановыми  волосами.
Аккуратная борода довершала образ. Впрочем, кое-кто из  евангелистов  писал,
что мессия был голубоглаз. Профессор же смотрел на мир  невероятно  темными,
цыганскими очами.
   - Так  вы  ко  мне?  -  терпеливо  повторил  Мельниченко,  подходя  почти
вплотную.
   Вблизи обманчивое впечатление  молодости  пропадало.  Андрею  Николаевичу
хорошо за сорок, ближе к пятидесяти.
   - Чем могу служить?
   - Газета "Мир новостей", - представилась я.
   - Весь внимание, - безнадежно улыбнулся экстрасенс.
   - Где мы можем поговорить? Мельниченко принялся озираться по сторонам.
   - На кафедре полно людей, в аудиториях занятия, впрочем, идите сюда.
   Мы  зашли   в   какую-то   непрезентабельную   комнатенку,   обставленную
обшарпанной мебелью. Желтые, слегка поцарапанные столы, разномастные  стулья
и парочка  ветхих  шкафов  с  незакрывающимися  дверцами.  Стало  обидно.  В
парижском университете, всемирно известной Сорбонне, все по-другому, туда не
стыдно позвать гостей. Впрочем, студенты такие же - в свитерах и джинсах, да
и  профессура  не  носит  костюмов.  Но  не  от  бедности,   у   французской
университетской   тусовки   считается    дурным    вкусом    демонстрировать
буржуазность. Пиджак, белая рубашка  и  галстук  -  прерогатива  чиновников,
врачей и адвокатов.
   - Наши  читатели,  -  завела  я,  -  чрезвычайно  интересуются  проблемой
гипноза. Мельниченко поскучнел.
   - "Мир новостей"  -  популярное  издание,  навряд  ли  подписчики  поймут
тонкости...
   - А вы попроще...
   Андрей Николаевич развел руками.
   - Может, лучше станете спрашивать?
   - Читательница Невзорова интересуется, можно  ли  зазомбировать  человека
без его согласия.
   Мельниченко глянул на меня своими невозможными глазами. Казалось,  что  у
профессора нет зрачков, вернее,  радужная  оболочка  по  цвету  сливалась  с
черной точкой. От этого создавалось впечатление невероятного,  затягивающего
взгляда. Первый раз в жизни я поняла смысл выражения "тонуть в глазах". Я на
самом деле словно погружалась в их блестящую  глубину,  исчезала...  Тряхнув
головой, попробовала прогнать наваждение и быстро  решила  -  смотрю  ему  в
переносицу или на лоб, куда угодно, только не в глаза.
   Андрей Николаевич вытащил из кармана "LM" и неожиданно спросил:
   - Знаете что-нибудь о трансовом состоянии?
   Я помотала головой. Психолог затянулся и неожиданно громким голосом завел
рассказ. Давно  заметила,  профессиональные  педагоги,  отвечая  на  вопрос,
моментально меняют тон.
   - В конце пятидесятых годов в Германии началась серия ограблений  банков.
Бандиты действовали по классической схеме: черные маски на лицах,  оружие  и
грозный крик: "Всем стоять смирно". Суммы в руки  негодяев  попали  немалые.
Полиция буквально встала на уши, но никаких концов банды не могла  отыскать.
Информаторы тоже лишь разводили руками. Среди  профессиональных  уголовников
грабители были неизвестны.
   Помог случай. Во время  очередного  нападения  кассир  успел  нажать  под
столом "тревожную" кнопку. В  мгновение  ока  примчался  автобус  с  местным
ОМОНом. Полицейских страшно удивило, если  не  сказать  ошеломило  поведение
негодяев. Увидав вооруженную до зубов группу захвата,  грабители  не  начали
палить в стражей закона. Они моментально  предприняли  попытку  покончить  с
собой, все шестеро.
   Двоих удалось спасти. Трупы остальных  показали  по  телевидению.  И  тут
следователей   ждало   очередное   потрясение.   Все   погибшие    оказались
добропорядочными членами общества, положительными гражданами  со  стабильным
доходом, устойчивым положением  в  свете  и  счастливыми  семьями.  Владелец
магазина стройматериалов  с  обширной  клиентурой,  известный  преуспевающий
врач,  модный  журналист  и  хозяин  таксопарка...  Что   толкнуло   их   на
преступление?
   Еще большую сумятицу в головы "пинкертонов"  внесли  показания  уцелевших
налетчиков. Ганс Шредер и Макс Фриш, придя в себя, ничего не помнили.  Ганс,
обладатель картинной галереи, и Макс,  преподающий  английский,  утверждали,
будто незнакомы друг с другом, в  налетах  никогда  не  участвовали.  Просто
отчего-то вдруг заснули на работе, а очнулись в больнице  под  капельницами.
Проверка на детекторе лжи подтвердила - не врут. Было  отчего  сойти  с  ума
сотрудникам уголовной полиции!
   Полицейские проделали титаническую  работу,  опросив  десятки  людей,  но
никаких связей между преступниками установить не удалось. Получалось,  будто
эти люди никогда не виделись друг с другом. Но такого просто не могло  быть!
Правда, находились свидетели, утверждавшие, что иногда Ганс, Макс  и  другие
впадали в какое-то странное оцепенелое состояние, словно спали  с  открытыми
глазами.
   Врач однажды бесконечно напугал  пациента,  уйдя  с  приема  внезапно,  с
остановившимся взглядом, забыв про все.
   Журналист как-то раз заснул во время  редколлегии  и  принялся  распевать
похабные частушки, хозяин таксопарка неизвестно как вдруг оказался  ночью  в
другом городе...
   Такое же странное, нелепое поведение  замечалось  и  за  другими.  Больше
всего это походило на  лунатизм.  Но  в  банду  лунатиков,  грабящих  банки,
германская криминалистика верить не хотела.
   В конце концов одному из следователей пришла в голову мысль покопаться  в
прошлом налетчиков. Выяснилась удивительная деталь - все они  были  когда-то
узниками лагеря  смерти  Дахау.  Более  того,  в  разное  время  становились
объектами внимания доктора Раушенбаха.
   Не секрет, что немецкие врачи активно  вели  в  концентрационных  лагерях
медицинские  исследования.   Здесь   опробовались   новые   виды   лекарств,
разрабатывались методики рискованных операций, изучалось  влияние  различных
химикатов и ядов на живой организм. Ученые всего мира проводят такую работу,
в качестве подопытных используя мышей, крыс,  собак  и  обезьян.  Фашистские
специалисты делали это на людях, оказавшихся в оппозиции  к  режиму  Адольфа
Гитлера.
   Несчастным людям ампутировали без  наркоза  конечности,  вкалывали  дикие
дозы  гормонов.  Кстати,  женщины  всего  мира,  принимая  противозачаточные
таблетки, и не подозревают, что немецкие гинекологи опробовали их на польках
в лагере Освенцим.
   Но доктор  Раушенбах  не  мучил  своих  подопечных  физически.  Наоборот,
заключенные жили в отличных  условиях,  хорошо  питались...  Фриц  Раушенбах
изучал возможности гипноза, занимался зомбированием.
   В головы пациентов оказалась вложена мысль - после определенного  сигнала
требуется надеть маски, взять пистолет.
   - Как же он давал им сигнал? - не удержалась я.
   Андрей Николаевич пожал плечами:
   - Это могло быть что угодно.  Телефонный  звонок  и  фраза  типа  "Катрин
передает привет". Абсолютно ничего не  значащее  для  посторонних  сообщение
превращается в пусковой механизм для посвященного.
   - Слышала, будто человека  нельзя  заставить  совершить  в  трансе  такие
действия, на которые он не способен, убийство например.
   Профессор кивнул:
   - Правильно. Если на сеансе, предположим, велите больному  ударить  ножом
кого-нибудь, скорей всего он выронит оружие.  Попробуйте  вну  шить:  "Съешь
жабу!" - весь передернется...
   - Видите, - возликовала я, - значит,  все  же  преступления  в  трансовом
состоянии невозможны!
   Андрей Николаевич улыбнулся:
   - Представьте себе, что вы мать, видящая, как негодяй насилует вашу дочь.
Единственный способ остановить преступника -  выстрелить  ему  в  лоб.  Ваши
действия?
   - Схвачу пистолет и разряжу обойму.
   - Ладно. А теперь мысленно превратитесь в смертельно  больного  человека.
Лекарства не помогли, операция тоже, впереди долгая, мучительная смерть.  Но
вдруг появляется специалист, предлагающий полное, безоговорочное  исцеление.
Абсолютная гарантия. Нужно лишь съесть жабу. И как?
   - Думаю, это не страшнее уринотерапии, разумеется, проглочу с потрохами.
   - Теперь  понимаете,  каким  образом  высококвалифицированный  специалист
может заставить пациента совершить что угодно.
   - Прямо-таки что угодно!
   - Практически да.
   - Что-то с трудом верится.
   Андрей Николаевич снова вытащил сигареты.
   - Ох уж эти журналисты! С  кем  ни  веду  разговор,  всегда  сомневаются.
Впрочем, скоро убедитесь в моей правоте.
   - Неужели загипнотизировать можно любого?
   - Теоретически личности, не подверженные воздействию,  существуют,  но  я
таких не встречал, - вздохнул экстрасенс. - Нужно только иметь в  виду,  что
ко мне люди приходят на сеансы, зная,  что  впадут  в  трансовое  состояние,
поэтому ждут подобного  эффекта.  Когда  провожу,  так  сказать,  концертные
мероприятия, с большим количеством народа, тут уже люди заражаются  друг  от
друга. Толпа вообще истерична. Один вскрикнет: "Пожар!", и все побегут. Есть
даже специальные исследования о поведении толпы...
   - Значит, противостоять воздействию нельзя?
   - Почему же? - возразил профессор. - Есть вполне определенные  данные  от
разных разведок мира. На допросах с применением гипноза  кое-кому  удавалось
сохранить трезвую голову. Есть  даже  специальные  методики,  помогающие  не
"поплыть".
   - Какие?
   Андрей Николаевич улыбнулся:
   - Голубушка, этому посвящается целый курс на факультете, а вы желаете  за
пятнадцать минут все узнать...
   - Ну хоть парочку, для примера...
   - Смотря каким образом человека вводят в транс. Допустим, не смотреть  на
мерно покачивающиеся, блестящие, мерцающие предметы, не сосредоточиваться на
словах, которые произносит зомбирующий вас человек, допустим,  твердить  про
себя таблицу умножения  или  спрягать  глаголы,  желательно  на  иностранном
языке, но это слишком примитивные методы, более действенные просто не  смогу
сейчас объяснить вам. Кстати, если применяются  фармакологические  средства,
не помогут и они, хотя  бывают  люди,  способные  противостоять  лекарствам.
Просто у человека должны существовать значимые причины для сопротивления.
   - Что вы имеете в виду? - не поняла я.
   - Предположим, вы  спрятали  где-то  своего  ребенка,  а  враги  пытаются
обнаружить  убежище  и  убить  дитя.  Естественно,  станете   держаться   до
последнего.
   Он опять полез за сигаретами.
   - Кто лучше всего поддается зомбированию? Мельниченко  повертел  в  руках
сигарету и сунул назад в пачку.
   - Четких критериев нет. Дети, старики,  люди  с  начальным  образованием,
академики - зазомбировать можно любого, все дело  в  том,  для  чего  и  кто
применяет гипноз.
   - А верующие?
   - Безусловно, они принадлежат к "группе риска". Ну  подумайте  сами,  что
такое служба в церкви? Своеобразный психотерапевтический сеанс с  элементами
транса. Заунывное, на одной ноте, пение, запах благовоний,  мерцающее  пламя
свечей. Многочисленные секты,  расплодившиеся  в  последнее  время,  активно
применяют зомбирование.
   - Для  того  чтобы  стать  гипнотизером,  наверное,  нужно  иметь  особый
талант?
   - Да нет, - пожал плечами профессор, - научить в принципе  можно  любого,
мы это успешно делаем на факультете с будущими психологами.
   - Слышала, вроде женщины не способны на такую  работу,  и  еще,  говорят,
возможности сильно зависят от цвета глаз.
   - Ерунда, - отмахнулся профессор, -  никакой  роли  оба  эти  фактора  не
играют... Было  бы  желание  выучиться!  Очень  прошу,  специально  отметьте
следующее: сейчас во многих газетах мелькают объявления типа "обучим гипнозу
за  три  недели,  выдаем  свидетельство".  Это   настоящее   надувательство.
Научиться за такой малый срок ничему невозможно. От такого, прости  господи,
"целителя" только вред. Предостерегите  людей  от  обращения  к  шарлатанам,
неумехам  и  недоучкам.  Только  настоящий  специалист  сумеет  помочь,   но
подготовка такого профессионала длится  годы  и  годы,  требует  постоянного
напряжения, регулярной работы...
   - Бывают люди с врожденными качествами гипнотизера?
   - Крайне редко, - сухо сказал Мельничен-ко,  -  говорят,  подобным  даром
обладал Мессинг. Я же встречал в жизни только одного такого...
   Мельниченко внезапно прервал беседу и начал смотреть в окно.
   - Где? - решила я подстегнуть рассказчика.
   - В печально известном лагере на Потьме.
   - Вы сидели, за что? - вырвался из моей груди возглас изумления.
   - За антикоммунистическую пропаганду и чтение запрещенной  литературы,  -
пояснил Мельниченко. - Кто-то из приятелей стукнул в  КГБ,  что  держу  дома
Солженицына и другие книги, типа "Красного тумана" и "Россия  во  мгле".  На
пять лет потянуло. Спасибо,  сумел  приспособиться,  делал  аборты  женам  и
любовницам местных начальников.
   - Разве знаете гинекологию?
   - Нет, конечно, вызывал месячные во время сеансов.
   - Аборт в результате разговора?!
   - Что вы так удивляетесь? - отмахнулся профессор. - Старая,  отработанная
методика, простая и надежная, гарантирующая почти стопроцентный успех. Но не
о том речь. В лагере встретил уникального старика,  сектанта.  Его  посадили
"за веру". Абсолютный фанатик с горящим взором и непоколебимыми  принципами.
Так вот, и охрана, и  заключенные  боялись  мужика.  Вот  кому  от  рождения
достался  уникальный  дар.  Мы  немного  подружились,  и  Иван,   усмехаясь,
рассказывал, как видит  людей  насквозь,  читает  их  мысли,  ощущает  чужие
болячки. Он мог вылечить зубы, убрать боль  в  спине,  купировать  сердечный
приступ, насморк, почечные колики... Правда, сам при этом  не  понимал,  как
все  делает.  Твердил  какие-то  заговоры,  молитвы,  и   люди   впадали   в
гипнотическое состояние. Очень сильный, но абсолютно дремучий специалист,  к
тому же переполненный религиозной  бредятиной.  Постоянно  пытался  обратить
всех в свою веру. А один раз остановил  взглядом  взбесившегося  ротвейлера,
кинувшегося на отрядного. Впрочем, Иван рассказывал,  будто  и  дед  и  отец
обладали подобным даром, а у него самого есть внук, способный проделывать  с
людьми что угодно. Кстати, я уверен, если бы  инквизиция  в  свое  время  не
сожгла на кострах почти всех женщин Европы с паранормальными  способностями,
мы бы имели сейчас поколение людей-телепатов.
   - Простите, - спросила я тихо, - не помните фамилию лагерного уникума?
   - Конечно, помню, - ответил Мельниченко. - Шабанов, Иван Шабанов.

Г