зачем? - пыталась оправдать меня Леля. -
У них денег больше, чем у нас!
   - Дурочка, - ласково ответила Карина, - она  же  не  двадцать  рублей
сперла. Яйцо, сделанное самим Фаберже! Прикинь,  сколько  оно  стоит.  И
потом, как у людей обстоят дела в действительности, никогда  не  узнать.
Наш папа в  прошлом  году  чуть  не  разорился,  но  об  этом  никто  не
догадывался. Мы на "мерcе" ездили и в шубах щеголяли...
   Не слушая, что ответила Леля, я побрела по дорожке, соединяющей  наши
участки. Да, дело плохо. Если уж Карина поверила, то у тех,  кто  знаком
со мной не так близко, и сомнений, должно быть, не осталось. Небось  все
соседи перестанут со мной здороваться. И что  делать?  Ума  не  приложу.
Внезапно мне в голову пришла гениальная мысль. Я вытащила  мобильный  и,
поеживаясь от совсем не по-апрельски прохладного ветерка, набрала  номер
Колесова.
   - Жора? Сделай доброе дело. Звякни этому Рыкову  и  посоветуй  подать
заявление  в  милицию  о  краже.   Пусть   в   происшествии   разберутся
компетентные органы.
   - Я ему предлагал, - вздохнул Жорка.
   - И что?
   -  Не  хочет.  Говорит,  его  родственники  -  до   десятого   колена
аристократы - никогда никаких дел с полицией не  имели  и  ему  завещали
поступать так же.
   - Какая глупость!
   - Точно, - подхватил Жорка, - только он уверен, что воровка - ты.
   Я стала набирать другой номер.
   - "Улет" на проводе.
   - Чебукова позовите.
   - Кто просит?
   - Майя Плисецкая.
   - О, как я  рад,  -  донеслось  через  секунду  из  мембраны,  -  как
счастлив, несравненная...
   - Можешь не разливаться соловьем, это Даша Васильева.
   Антон поскучнел:
   - Ну и чего надо?
   - Если принесу тебе  неопровержимые  доказательства  того,  что  яйцо
украла не я, а кто-то другой, ты дашь опровержение?
   - Обязательно тисну статью с опровержением.
   - Обещаешь?
   - Слово джентльмена.
   - Ну в твоих устах это не гарантия.
   - Хорошо, в честь нашей дружбы.
   Я хмыкнула: мог бы и раньше об этом вспомнить.
   - Только имей в виду, - завел Антон.
   - Что еще?
   Чебуков  помолчал,  а  потом  внезапно  спросил  голосом  нормального
человека, того, кто просиживал в  былые  времена  табуретку  у  меня  на
кухне:
   - Слышь, Дашка, ты  вправду  его  не  брала?  Сделай  милость,  скажи
честно!
   - Скоро приволоку к тебе за  шиворот  того,  кто  совершил  кражу,  -
пообещала я и побежала домой.
   Надо вновь становиться собачьей нянькой. Эту ночь я спала  совершенно
спокойно. Наша домработница сжалилась надо мной и сказала:
   - Давайте я повожусь со щенятами.
   Правда, Маруся предлагала мне это еще раньше, но я не  хотела,  чтобы
девочка шла на занятия, абсолютно не выспавшись.
   Накинув халат, я сползла вниз, открыла дверь столовой, и  на  меня  с
ужасающим рычанием бросился черный лохматый комок. Я выскочила в коридор
и налетела на Ирку.
   - Испугались, да? - спросила домработница. - Сама  прибалдела  чуток,
когда она сегодня зубами защелкала.
   - Там кто?
   - Черри.
   - Черри?!
   - Ага, - кивнула Ирка, - у нее материнские чувства проснулись.
   Я безмерно обрадовалась:
   - Боже, какая радость! Теперь не надо кормить щенят  из  бутылочки  и
протирать их тряпочкой. Я так счастлива, будто из дома вывели козу.
   - Козу? - не поняла Ирка.
   - Ну да, - ликовала я, - анекдот такой есть. Один человек пожаловался
священнику: "Так трудно, святой отец, -  в  крохотной  комнатенке  живем
всемером.
   Сил моих нет". - "А  ты  посели  к  себе  козу",  -  предложил  умный
батюшка.
   Прихожанин послушался. Когда он через неделю вновь пришел в  церковь,
священник  поинтересовался:  "Как  тебе  теперь  живется,  сын  мой?"  -
"Невыносимо, - ответил тот, - семеро в крохотной комнатенке, и еще коза!
От нее ужасная вонь, к тому же  она  все  время  блеет...  Наверное,  не
выдержу и умру". - "Тогда выведи козу", - спокойно велел  священник.  На
следующее утро мирянин примчался к батюшке и упал на  колени:  "Спасибо,
спасибо, мы просто счастливы, нас в этой комнате ВСЕГО  семь  человек  и
никакой козы".
   Вот так и у нас получается. Черри начнет сама заботиться  о  щенятах,
просто гора с плеч...
   - Что-то я никак не соображу, при чем тут коза, - вздохнула  Ирка,  -
да и радоваться рано. Эта  придурочная  пуделиха  не  собирается  их  ни
кормить, ни вылизывать...
   - Ты же сообщила, будто у нее проснулись материнские чувства!
   - Ага, исключительно по охране потомства, - хмыкнула Ирка. -  Щелкает
зубами и никого к ним не подпускает.
   Я проникла в столовую. Черри сидела у короба, ее глаза горели злобой.
Я слегка растерялась. Вообще-то наша пуделиха -  милейшее  создание,  не
способное укусить даже того, кто начнет тыкать ее палкой, и вот за  одну
ночь  она  превратилась  в  беснующуюся  фурию.  Увидев  меня,   собачка
вздернула верхнюю губу и серьезно произнесла:
   - Р-р-р.
   - Послушай, - осторожно сказала я, показывая бутылочку с  молоком,  -
они есть хотят.
   Черри подняла шерсть дыбом.
   - Р-р-р.
   - Твои дети умрут с голода!
   - Р-р-р.
   - Даже мне нельзя? Тогда корми  их  сама!  Словно  поняв  мри  слова,
пуделиха опрометью кинулась в короб и легла на  бок.  Мигом  послышалось
дружное чавканье. Я перекрестилась и пошла к себе.  Хорошо  бы  все  мои
проблемы решались столь же легко.
   Подумав минут десять, я отыскала визитку  Рыкова,  набрала  указанный
там номер и, зажав пальцами нос, попросила:
   - Можно Сабину.
   - Я у телефона, - прощебетала госпожа Рыкова.
   - Вас беспокоят из "Экспресс-газеты".
   - Здорово, - оживилась Сабина, - обожаю "Экспресску", отлично пишете.
   - Нам очень приятно, что такая известная светская  дама  читает  наше
скромное издание, - кривлялась я. - До редакции дошли слухи, будто у вас
в доме случилась неприятность?
   - Да, обокрали.
   - Хотели дать материал на эту тему.  Вот  только  небольшая  задержка
вышла.
   - В чем?
   - Не знаем имен остальных гостей, и, если можно, их телефончики.
   - Пожалуйста, -  радостно  попалась  на  крючок  дурочка,  -  пишите,
никакого секрета тут нет. Роза Андреевна Шилова. Она - врач, косметолог.
Кстати, великолепный. Если надо морду пошлифовать, только к ней.
   -  Спасибо,  пока  еще  не  нуждаюсь,  -  прогундосила  я,  записывая
координаты дамы.
   - Потом Владимир Сергеевич Плешков и  Леонид  Георгиевич  Рамин.  Они
владеют торговой фирмой, только не спрашивайте какой. У них узнавайте, я
не в курсе. С ними пришел  некто  Яков.  Но  про  этого  мужчину  ничего
сообщить не могу, знаю только, что они все вместе работают.
   - Вы не знаете тех, кого зовете к себе в дом?
   - Муж приглашал, они ему  по  каким-то  делам  понадобились.  Словом,
нужники, - пояснила глуповатая Сабина. - Еще позвал этого Колесова, ну а
он прибыл с воровкой. Сразу, сразу поняла, что она еще та штучка.
   - Почему?
   - Прикиньте, - взвизгнула Сабина,  -  явилась  в  скромном  платьице,
колечко с сережками копеечные, макияж простецкий, и села в углу. За весь
вечер, как мы ни старались ее разговорить,  рта  не  раскрыла.  Молчала,
словно говна в рот набрала, и только по  сторонам  поросячьими  глазками
зырила.
   - Почему поросячьими? - обиделась я.
   - Они у нее такие маленькие, противные, - пояснила  Сабина,  -  прямо
отвратительные. А потом взяла и ушла из  гостиной  на  целых  два  часа!
Бродила, бродила по нашей квартире, в ванной все мои кремы  попробовала,
пальцами своими грязными лазила, крышечки  не  закрыла.  А  потом,  сами
знаете, яйцо работы Фаберже утянула. Ну не мразь?!
   - Неужели такая ценность не лежала в сейфе? Сабина вздохнула:
   - Нет, муж любил перед сном на него любоваться. У него в  спальне  на
столике под стеклянным колпаком стояло.
   - И вы не заперли комнату перед приходом гостей, среди  которых  были
незнакомые вам люди?
   Сабина фыркнула:
   - У нас в доме бывают только приличные  люди,  я  за  Юрой  три  года
замужем, и за все это время лишь одна  мерзавка  и  пришла  -  эта  Даша
Васильева.
   Она, к  слову  сказать,  случайно  к  нам  попала,  в  качестве  дамы
Колесова.
   Я повесила трубку и внимательно посмотрела на себя в зеркало.
   "Поросячьи глазки, маленькие и  противные,  прямо  отвратительные..."
Вот уж не правда!  Конечно,  господь  не  наградил  меня  очами  лемура,
этакими огромными блюдцами, но имею вполне нормальные органы  зрения,  и
совершенно не похожа на детеныша свиньи!
   Затем взгляд мой переместился на листок  бумаги,  где  были  записаны
рядком имена и номера телефонов. Ну, господа из хорошего  общества,  кто
из вас ухитрился сунуть в карман раритет? Делать нечего, придется  самой
искать вора.
   Берегись, нечестный жулик, ей-богу, ты не знал, с кем связался!

Глава 5

   Мне свойственно совершать спонтанные поступки.  Иногда  действую,  не
подумав, просто кидаюсь как в омут головой, но на этот раз,  прежде  чем
начать действовать, я решила как следует пораскинуть мозгами.
   Сначала набрала рабочий телефон Александра Михайловича и  с  глубоким
изумлением услышала:
   - Дегтярев.
   - Ты на месте?
   - Звонишь в надежде не застать? - парировал полковник.
   - Нет, конечно.
   - Тогда чего удивляешься?
   Нет, к старости он определенно становится занудой, но я ему не  скажу
этого вслух, потому что не в моих интересах злить сегодня толстяка.
   - Представь, что я обокрала Женьку, ну эксперта.
   - Ты?!
   - Просто представь такую ситуацию. Явилась к Женюрке в гости и сперла
у него бриллиантовое ожерелье.
   - С ума можно сойти! - заорал Дегтярев.  -  Да  откуда  оно  у  него?
Знаешь, сколько Женька получает?
   Тяжелый  вздох  вырвался  из  моей  груди.  А  еще  занимается  такой
ответственной работой! Никакого воображения.
   - Скажи по-человечески, чего тебе надо? - злился Дегтярев.
   - Я пытаюсь, а ты не даешь.
   - Коротко и четко, - рявкнул полковник, - излагай суть!
   - Одну мою подругу, Ксению Малову, обвинили в  воровстве.  Якобы  она
была в гостях и утянула ценную безделушку. Хозяин начал требовать  ее  у
Ксюхи, а та предложила ему обратиться в милицию.
   - И что? - устало спросил Александр Михайлович. - Чего ты от  меня-то
хочешь?
   - Так этот хозяин не желает писать заявление.
   - Его право, как поступать в такой ситуации.
   - Но он во всех гостиных обвиняет Ксюху в воровстве! Скажи, она может
обратиться в органы с просьбой расследовать кражу?
   - Нет.
   - Почему?
   - Не ее обокрали.
   - Но ее обвиняют, клевещут!
   - Пусть подает в суд иск о защите  чести  и  достоинства.  Или,  если
мужик начнет применять против нее физическую  силу,  пусть  обратится  в
районное отделение с заявлением на хулиганские действия.
   - Значит, она не может просить об открытии дела?
   - Нет, - обозлился  Дегтярев,  -  извини,  если  у  тебя  все,  давай
заканчивать. Мне некогда.
   Я отсоединилась.  Слабая  надежда,  что  кто-то  начнет  вместо  меня
выполнять работу, развеялась как дым. Что ж, придется самой...
   Следующий час я сидела у стола и рисовала на бумаге загогулины. Ясное
дело, яйцо спер кто-то из гостей. Было  нас  не  так  уж  много.  Ну-ка,
вспоминай, Дашутка, кто выходил из комнаты?
   Я начала прокручивать в  голове  события  того  вечера.  Сначала  все
сидели за столом, потом подали кофе, но не в столовой, где мы ужинали, а
в соседней комнате, в гостиной. Мужчины взяли  сигары,  Сабина  включила
музыку и потащила Якова танцевать. Жорка о чем-то оживленно беседовал  с
Леонидом Георгиевичем, Владимир  Сергеевич  и  Рыков  смотрели  какую-то
книгу, я тосковала в одиночестве на  диване.  Роза  Андреевна...  А  вот
милейшая Розочка выскользнула за дверь.
   Правда,  она  вернулась  очень  быстро,  со  свеженакрашенным  лицом.
Очевидно, что дамочка просто-напросто ходила поправлять макияж,  но  она
все же покидала гостиную. Впрочем, остальные тоже на  протяжении  вечера
удалялись. Сначала Яков похлопал себя по карманам и заявил:
   - Черт, сигареты в машине забыл.
   - Возьми в коробке на столике, - мигом предложила Сабина.
   - Нет, - ответил мужчина, бросив мимолетный взгляд на сигаретницу,  -
могу курить только "Мальборо Лайт".
   Бросив эту фразу, он вышел и вернулся с бело-золотой пачкой.
   Потом во дворе истомно завыла сигнализация  какого-то  автомобиля,  и
Леонид Георгиевич, услыхав этот вой, подскочил:
   - Кажется, мой "Вольво" крадут.
   А Владимир Сергеевич уронил себе на колено кусок шоколадного торта  и
пошел замывать брюки.
   Получается, что из гостиной не выходили лишь Жорка и хозяева. Хозяева
вне подозрении, а Колосов не имел возможности что-либо спереть, так  как
он неотступно ходил за Рыковым в  надежде  начать  разговор  о  поставке
компьютеров.
   Значит, под подозрением четверо, и моя задача узнать  об  этих  людях
как можно больше.
   Я уставилась в окно. Кто вор? Возможно,  кто-то  из  них  оказался  в
тяжелом финансовом положении и рассчитывает  тайком  продать  раритет  и
поправить свои дела. Или среди гостей был ненормальный  коллекционер?  В
большинстве случаев  люди,  собирающие  старинные  безделушки,  странные
особи. В свое время, когда мы еще жили в Медведкове, в одной из  квартир
нашего дома обитал старик.
   Завидя фигуру, замотанную во все времена года  в  тяжелое  пальто  из
буклированной ткани, мы шарахались в сторону.  Честно  говоря,  от  деда
ужасно пахло. Сначала я считала его  алкоголиком,  пропившим  разум,  но
потом узнала удивительную вещь.
   Оказывается, наш нищий на самом деле был доктором  наук  и  страстным
собирателем редкостей. Все средства  коллекционер  тратил  на  раритеты.
Чтобы приобрести нечто, о  чем  он  давно  мечтал,  чудак  обменял  свою
четырехкомнатную квартиру на Арбате на крошечную халупу в Медведкове.  А
вонью от дедули несло потому, что он регулярно ездил на городскую свалку
и рылся там в отбросах, надеясь найти что-нибудь  необычайное,  случайно
оказавшееся в мусорном ведре. Если у человека имеется  дикая  страсть  к
собирательству и он увидит вожделенный, но недоступный объект...  Ладно,
пора за дело. Начнем с милейшей Розы Шиловой.
   Я схватила мобильник и начала  названивать  своей  ближайшей  подруге
Оксане.
   - Да, - ответила она, запыхавшись.
   - Откуда я тебя вытащила?
   - В комнате у Дениски вставляют новую оконную раму. Случилось чего?
   - У тебя есть знакомые в  косметологической  клинике  на  Семипрудной
улице?
   - Сейчас,  погоди,  -  ответила  подруга  и  зашелестела  страничками
телефонной книги.
   Я  ждала.  Оксана  знает  несметное  количество  народа,  в  основном
медиков.
   С кем-то она училась, кто-то посылает ей больных на консультацию.
   - Нашла, - обрадовалась Ксюта, - там Ленка Ромашкина работает, но она
стоматолог, прикус исправляет и все такое. А тебе зачем?
   Я на секунду  заколебалась.  Оксане  можно  сказать  правду,  подруга
никогда меня не выдаст и ни за что не расскажет о  случившемся  ни  моим
детям, ни Дегтяреву. Я не хочу, чтобы они знали о моей проблеме.  Помощи
от них  ждать  нечего.  Александр  Михайлович,  естественно,  не  станет
открывать никакого уголовного дела, а Зайка и Аркадий начнут завывать на
разные лады:
   - Вот, так и знали: стоит из дома отпустить, и она  мигом  попадет  в
какую-нибудь неприятность.
   Но  у  Оксаны  слабое  сердце,  она  разнервничается,  схватится   за
таблетки.
   Нет уж, лучше совру.
   - Да тут приехала к нам тетка...
   - У тебя опять гости, - вздохнула Оксана. - Надолго?
   - На пару дней всего, проездом из Питера,  подруга  Аньки  Малышевой.
Она хочет проконсультироваться в этой клинике, но предварительно  желает
провести разведку, узнать, кто там из докторов получше.
   - А зачем туда? - оживилась Ксюха. -  Давай  дам  телефончик  чудного
дядьки...
   - Ее заклинило именно на этой больнице,  не  стану  же  я  спорить  с
полузнакомой дамой.
   - Ну ладно, - сдалась всегда желающая всем сделать хорошо Оксанка,  -
пиши: Лена Ромашкина. Дам тебе домашний и рабочий.  Пусть  твоя  протеже
возьмет коробку конфет, двести рублей и  топает  к  Ленке.  Назовет  мою
фамилию, и Ромашкина ее как родную примет. Да, вот еще,  предупреди  эту
бабу, что коньяк нести нельзя, только шоколадный набор,  желательно  без
алкогольной начинки.
   - Почему?
   - Ленка очень выпить любит, - вздохнула Ксюта, - хватит рюмку-другую,
и все, съехала с катушек. Так что уж лучше шоколадки. Ну пока!
   Я полетела в гостиную и открыла бар. Где они? Ага, вот, замечательный
ликер "Барокко". В Россию этот напиток практически  не  поступает  из-за
его  дороговизны:  цена  поллитровой  бутылки  едва  не  дотягивает   до
стоимости нашего "Жигуля". В Москве раздобыть "Барокко" можно  только  в
магазине "Музей вина". Да и то там одна разновидность - миндальный, а  у
нас в баре их набралось более десяти, причем самых разных. Дело  в  том,
что производитель "Барокко" Жан Делижанс  мой  хороший  знакомый.  Кроме
"Барокко", Жан производит вполне приличное красное сухое  вино,  которое
можно найти на полках дорогих супермаркетов. Жан частенько  наведывается
в Москву. Останавливается у нас в Ложкине и всегда  привозит  в  подарок
"Барокко". Нехорошо, конечно, идти в гости к пьянчужке с  бутылкой,  но,
выпив, она станет разговорчивой, может быть, даже болтливой.
   Ромашкина, услыхав, что ее  телефон  мне  дала  Оксана,  мигом  стала
любезной:
   - Слушаю, чем могу быть полезна?
   - Видите ли, Леночка, - защебетала я, - разговор не телефонный. Можно
подъехать? Лена вздохнула:
   - Только домой, после трех.
   - Я вам не помешаю? Лучше на работе. Ромашкина вновь  издала  тяжелый
вздох:
   - Там точно не дадут поговорить клиенты, медсестры.  Нет,  если  дело
такое деликатное, то домой. Пишите адрес.
   Что ж, она права, в  квартире  болтать  сподручнее,  никто  не  будет
мешать и влезать в разговор. Хотя, если у нее дети и муж...
   Но Лена жила одна в крохотной,  великолепно  отделанной  квартирке  в
районе Песчаных улиц. Я вошла в узенький коридорчик и восхищенно цокнула
языком. Просто хоть присылай сюда корреспондента из журнала  "Ваш  дом".
Вот ведь что можно сделать из обычной "хрущобы", если вложить в нее силы
и средства!
   Сама когда-то жила в такой же - крохотная кухонька, прилегающая к ней
семиметровая комната, потом "гостиная"  и  кукольный  санузел.  Но  Лена
сделала перепланировку,  и  из  небольшого  коридорчика  вы  попадали  в
просторный "пищеблок", битком забитый всяческими  модными  прибамбасами.
Дорогая кухонная мебель, бар, высокие стулья, а каждый  сантиметр,  нет,
даже миллиметр пространства нес функциональную нагрузку.  Пол  покрывала
кафельная плитка, а еду Лена готовила на сверхcлoжном агрегате.  Повсюду
мигающие лампочки, какие-то ручки,  рычажки  и  никаких  конфорок.  Даже
непонятно, куда ставить кастрюльки.
   Я вынула из пакета "Барокко". В глазах Лены  появился  блеск,  и  она
удивленно произнесла:
   - Такой вижу впервые.
   - А вы попробуйте.
   - Это нечто, - пробормотала стоматолог, смакуя первый глоток, - и где
же берут сей божественный нектар?
   - В магазине "Музей вина".
   - Завтра же сгоняю туда, - сообщила Лена, допивая рюмку.
   Я промолчала. "Надеюсь, дорогая, что, увидав его цену, ты  откажешься
от мысли купить этот ликер", - подумала я.
   - В чем  проблема?  -  повернула  ко  мне  слегка  порозовевшее  лицо
стоматолог.
   Я произнесла заранее заготовленный спич. Работаю на  телевидении,  на
одном из  кабельных  каналов,  веду  передачу  о  моде.  Выгляжу  вполне
пристойно, но на хвост садятся молодые да  резвые,  вот  и  пришла  пора
сделать  подтяжку.  Кое-кто  посоветовал   обратиться   в   клинику   на
Семипрудной. Но идти просто  так,  наобум,  не  хочется.  Моя  молодость
прошла при социализме, поэтому я твердо  усвоила  истину:  врача  должен
порекомендовать кто-то из знакомых.
   - Совершенно справедливо, - подтвердила Лена, -  а  то  так  натянут!
Морду ведь не спрячешь. Ну сделает тебе  хирург  отвратный  шов,  удалив
апп