е единственное алиби!
   Почти не помня себя от возмущения, я выскочила в коридор, и тут  раздался
жуткий грохот, звон и громовой вопль Семена Андреевича:
   - Ах, етит твою ежу налево!
   Не очень хорошо понимая, что он имел в виду, я подлетела к двери гостиной
и распахнула ее. Взору предстали руины того,  что  еще  сегодня  утром  было
камином.
   Когда мы строили дом в Ложкине, то решили  воплотить  в  жизнь  все  свои
мечты. Наверное, поэтому здание выглядело,  мягко  говоря,  нелепо.  Сначала
домашние активно переругивались, каждый осуждал желания других членов  семьи
и смело выдвигал свои. Но к консенсусу прийти оказалось  невозможно.  Маруся
хотела, чтобы комнаты второго этажа все как одна имели выход  на  гигантский
балкон. Зайка освистала эту идею и предложила встречный план - все помещения
первого этажа должны быть окружены террасой со множеством соломенных  столов
и стульев. Услышав это, Аркадий захихикал:
   - Будет домик поросенка Наф-Нафа. Лучше оборудовать наверху зимний сад.
   - Фу, - поморщилась Маня, - нужно, чтобы было два входа - с  улицы  и  из
сада, только не зимнего, а обычного, с розами.
   Препирались  мы  недели  две,  страсти  накалялись,  и  начались  военные
действия. Кешка и Маруся подрались, а Зайка, надувшись, перестала спускаться
к ужину. Мне все это надоело, и я решительно объявила:
   - Хватит, сделаем так, как хотят все!
   Строительная фирма приняла проект без каких-либо возражений: первый  этаж
окружен со всех сторон террасой и имеет  два  входа.  По  периметру  второго
тянется балкон, а в торцовой части расположился зимний сад. То, что  сваляли
дурака, мы поняли сразу, как только увидели первый счет за отопление.  Из-за
огромного количества помещений батареи всю зиму работают как ненормальные. А
в зимнем саду повадились писать кошки. Примерно раз  в  три  месяца  Кеша  с
криком выбрасывает очередную пальму, служившую кискам туалетом. Но никто  не
сочувствует сыну - он получил то, что хотел.
   Следующий  этап  разногласий  возник,  когда  стали  покупать  мебель   и
отделывать помещения. Но здесь также удалось довольно быстро  разрешить  все
мирным путем. Каждый обставлял свою комнату сам. Кабинет оборудовала я, а  в
обстановку гостиной и столовой  все  члены  семьи  внесли  посильный  вклад.
Полное отсутствие какого-либо стиля искупается тем, что все были довольны  и
любят эти комнаты.
   Но  существовала  одна  вещь,  по  поводу  которой  мы  достигли  редкого
согласия. Все хотели камин в гостиной, ведь так приятно смотреть на огонь. И
он действительно радовал нас чрезвычайно. Правда, топим  мы  не  дровами,  а
газом, так чище... По бокам  камин  отделан  красивой  темно-синей  плиткой,
сверху на массивной  мраморной  доске  Ольга  расставила  кое-какие  фигурки
собачек, В основном из бронзы.
   И вот сейчас доска, расколотая на несколько  частей,  лежит  на  полу,  а
вокруг, почесывая затылок, бродит Семен Андреевич, без устали бормоча:
   - Ах, етит твою ежу налево!
   Надо узнать у него как-нибудь, почему налево посылается  бедняга  еж  при
каждой неприятности!
   - Что случилось? - задала я идиотский вопрос.
   До ремонта стены в гостиной  были  белыми,  а  камин  темно-синим.  Ольге
надоела белизна, и она решила навести светло-зеленый колер, что абсолютно не
сочеталось с цветом камина.  Недолго  мучаясь,  плитку  решили  заменить  на
малахитовую. Семен Андреевич принялся отбивать синюю.
   Мастер пустился в запутанные и непонятные объяснения:
   - Дык, понимаешь, я молоток сюда, а он туда. Словом, стук,  ажно  вспотел
от страха...
   Понятно: случайно отколотил фундамент, на котором покоилась доска...
   - Вы когда-нибудь камин облицовывали? Семен Андреевич оскорбился:
   - Чего трудного-то? Тюк-тюк - и все.
   - Сколько каминов до этого сделали? - не отставала я.
   - В первый раз взялся,  -  признался  наконец  неумеха,  -  просто  ведь,
тюк-тюк - и все.
   Да, вот он, тюк-тюк, на полу валяется.  Ну  почему  русский  человек  все
делает наобум?
   - Щас Жорку позову, он живо  исправит,  -  пообещал  Семен  Андреевич  и,
высунувшись в коридор, завопил:
   - Жорик, ходи сюда, беда приключилась!
   - Иду! - раздалось из кухни.
   Я оставила их и пошла  в  спальню,  занимаясь  по  дороге  аутотренингом:
"Абсолютно спокойно, ремонт затеяли дети, на гостиную  наплевать,  в  случае
чего вызову других мастеров чинить камин".
   То ли психологические упражнения помогли, то ли ложка коньяка, налитая  в
чай, возымела  действие,  но  к  Бронной  улице  я  подкатила  в  лучезарном
настроении. Чтобы добить кавалера, разоделась по полной  программе.  Сначала
часа два провела в  ванной,  выполняя  "омоложение".  Есть  у  меня  парочка
привезенных из Парижа коробочек и  тюбиков,  стоивших  в  институте  красоты
целое состояние. Зато эффект!.. Сегодня, особенно в вечернем освещении, буду
выглядеть двадцатипятилетней! Теперь одежда... Следовало показать  фигуру  в
полной красе. Поэтому я надела узенькие черненькие вельветовые  лосины.  Они
плотно обтянули ноги. Можете любоваться сколько угодно - ни  грамма  жира  и
абсолютно ровные, а чтобы ноги  казались  подлиннее,  я  нацепила  туфли  на
высоких каблуках. Беда только с бюстом - по правде говоря, его  просто  нет.
Но хитрые женщины давно пользуются лифчиками на  поролоне.  Есть  и  у  меня
такой, однако обычно мне глубоко наплевать на размер груди, и я его не ношу.
Я и губы-то не крашу, но сегодня все будет по первому  классу.  Облившись  в
качестве последнего штриха новинкой от Шанель, я поехала на Бронную.
   Терпеть не могу, когда кавалер опаздывает на  свидание,  но  Виталий  уже
скучал на условленном месте. Мы заперли машины и вошли во двор дома.
   - Не знаю, как тебе это удается, - отметил Орлов, - но ты кажешься младше
своего сына.
   - Всегда так выгляжу, я и в самом деле еще очень молода.
   - А сколько лет Кеше?
   Однако хамский вопрос. Он что, решил напомнить даме о ее возрасте?
   - Аркаша уже успел закончить школу.
   - А институт? - ухмыльнулся Орлов, но я сделала вид, что не слышу.
   Ресторанчик  и  впрямь  оказался  из  ряда  вон.  Обычная   трехкомнатная
квартира..В довольно  большой  гостиной  всего  четыре  столика.  Там  царил
полумрак,  зажжены  были  только  небольшие  настольные  лампочки,  и   лица
посетителей скрывались в тени.
   Хозяин, высокий худощавый брюнет лет шестидесяти, улыбаясь, усадил нас за
столик.
   - Что сегодня, Эдик?
   - Надеюсь, дама любит рыбу, - воодушевился повар, - потому что сегодня  у
нас "рыба по-королевски".
   - Странное место, - пробормотала я.
   - Эдик - бывший шеф-повар одного  из  крупнейших  ресторанов,  -  пояснил
Виталий. - Решил открыть собственный трактир, да не осилил. Знаешь,  сколько
бумаг нужно собрать, да еще братки наедут.  Вот  и  придумал  кормить  людей
дома. Попасть сюда безумно трудно, записываются за месяц вперед, причем Эдик
еще не всех пускает. Тут Баркашов рвался, так повар  оскорбился  до  глубины
души и сказал ему:  "Вам  не  захочется  есть  ужин,  приготовленный  руками
еврея". Здесь таких людей можно встретить!
   - Часто сюда ходишь?
   - Что ты, это слишком дорого для простого журналиста.
   - Я сама оплачу свою часть угощения. Счет пополам.
   Орлов рассмеялся.
   - Ну уж нет, любезнейшая.  Свой  бешеный  феминизм  спрячь  в  карман,  я
мужчина старой закалки и вполне способен не только развлечь даму, но и  счет
оплатить.
   Эдик и впрямь оказался мастером. Принесенная рыба таяла  во  рту,  к  ней
подали превосходное белое вино. Закурив, я глянула на довольного кавалера  и
спросила в лоб:
   -  Зачем  ты  сказал  Александру  Михайловичу,  что  ужинал  со  мной   в
"Макдоналдсе" в семь? Виталий уставился на меня.
   - Я такое говорил?
   - Именно.
   - А что произошло?
   - Ничего, - обозлилась  я,  -  из-за  этого  вранья  меня  подозревают  в
убийстве! Мы ели с тобой гамбургеры в восемь!
   Журналист вытащил из кармана замшевый мешочек, достал  красиво  изогнутую
трубку и принялся неспешно набивать ее ароматным табаком "Амфора".
   -  Извини,  конечно,  не  думал,  что  это  так  принципиально,   но   мы
действительно были там ровно в половине седьмого. В тот вечер  я  спешил  на
совещание.
   - Врешь.
   Виталий вздохнул и сунул руку в карман пиджака.
   - Вот  смотри,  совсем  старый  стал,  абсолютно  все  дела  записываю  в
"склерознпк" и всегда ношу его с собой.
   Я взяла поданную книжечку и полистала крохотные странички. Странная  вещь
для  мужчины,  обычно  представители  сильного  пола  предпочитают  солидные
ежедневники в кожаном переплете. Но у меня  в  руках  был  какой-то  детский
вариант да еще с дурацкой картинкой на первом листке. Против роковой пятницы
стояло несколько фраз:
   10.00 - кинотеатр "Владивосток", выставка.
   14.30. - зоопарк.
   16.40. - совещание в отделе.
   18.00. - Даша, ужин.
   19.00. - редколлегия.
   - Мы слегка засидели тогда, - напомнил Виталий, - и только в  семь  вышли
из "Макдоналдса", поэтому я опоздал минут на пятнадцать. Вошел, когда  народ
уже расселся, но меня видело человек двадцать.
   - Все равно перепутал, - настаивала я, - не могло это быть в семь, только
в восемь. Виталий вздохнул.
   - Хорошо, если надо, я, безусловно,  подтвержу  твое  алиби.  Восемь  так
восемь. С меня взятки гладки, но как договориться с сотрудниками редакции? Я
выступал на редколлегии, даже поцапался с заведующим  отделом  информации...
Мы потом еще доругивались в коридоре. Может, ты сама ошиблась?
   - Нет, - твердо заявила я.
   - Ладно-ладно, - заспешил согласиться Орлов, - что-нибудь придумаю. А  то
наша милиция обожает сажать невиновных -  хватают  первого  попавшегося.  Не
волнуйся, скажу что надо.
   - Мне надо правду!
   - Кофе подавать? - спросил Эдик, и они  с  Виталием  принялись  обсуждать
способ варки кофе. Здесь подавали "Мокко".
   Я глянула на часы: полдвенадцатого.  Что  ж,  пора  выпускать  парфянскую
стрелу.
   - Кажется, засиделись...
   - Куда торопиться, - усмехнулся кавалер, - сейчас  торт  принесут.  Готов
спорить на что угодно - такого ты никогда не пробовала.
   - А твоя жена не возражает, когда ты заявляешься домой глубокой ночью?
   - Моя кто? - искренне удивился Виталий.
   - Жена, супруга, вторая половина, спутница жизни, теперь понял?
   - Я не женат.
   - Ой, не надо, - рассмеялась я,  -  мне,  честно  говоря,  твое  семейное
положение до лампочки, просто очень не люблю вранья.
   - Во-первых, не ругайся матом.
   - До лампочки - вполне цензурное выражение.
   - А вот и нет. Его ввели в оборот шахтеры. Знаешь, где у них лампочка?
   - На голове.
   - Это фонарик в каске, а лампочка свисает у пояса, как раз  у  причинного
места, поняла теперь?
   Тоже мне, этимолог нашелся.
   - Во-вторых, где ты взяла мой телефон?
   - В редакции дали.
   - Попросила координаты Виталия Орлова из фотоотдела?
   - Естественно!
   - Так нас там двое, полные тезки. И оба фотокорреспонденты.  Из-за  этого
часто случаются накладки, в особенности когда составляется график  дежурств.
Виталька действительно женат.
   - Врешь!
   Орлов вытащил мобильный и принялся ворчать, набирая номер.
   - Ты сегодня утомительно однообразна - врешь, врешь,  словно  следователь
КГБ. Еще лампу мне в глаза направь. Слышь, Витька, тут со мной  дама  сидит,
так она нас перепутала и теперь готова посуду на пол швырять...
   Он всунул мне в руки "Моторолу".
   - Девушка, -  произнес  сонный  голос,  -  Талька  всегда  врет,  но  это
уникальный  случай,  когда  он  ненароком   сообщил   правду.   В   редакции
действительно двое Орловых, и имена у нас одинаковые, постоянно  в  дурацкие
истории влипаем. Его бабешки мою Ленку  затравмировали.  А  вы  хорошенькая?
Может, плюнете на Казакову? Приезжайте в гости, договорились?
   - У  меня  отстегивающаяся  деревянная  нога  и  вставные  зубы,  -  мило
прочирикала я, захлопывая крышечку.
   Виталий рассмеялся:
   - И с "Макдоналдсом" также напутала!
   Мне  оставалось  только  молчать.  Еще  пару  минут,  и  я  поверю,   что
собственноручно убила Маркова!

Глава 17

   Утром в комнату влетела Зайка и тут же раздернула занавески.  Яркий  свет
ударил в лицо. За ночь выпал обильный  снег,  к  утру  резко  похолодало,  и
теперь  во  дворе  все  искрилось  и  переливалось  под  солнечными  лучами.
Градусник показывал минус двадцать пять. Интересно, Манька  надела  рейтузы?
Скорее всего нет, щеголяет небось в колготках "Омса-велюр", рассчитанных  на
мягкую итальянскую зиму.
   - Все сделала, как планировали, - тарахтела Ольга, - только  мы  с  тобой
одной маленькой детальки не учли.
   - Какой?
   - Кого убивать надо. Ну не  могла  же  я  с  этой  киллершей  просто  так
трепаться. Да, явная недоработка.
   - Ты не волнуйся, - веселилась Зайка, - я очень здорово придумала, просто
блеск.
   - Что? - настороженно поинтересовалась я. - Что ты придумала?
   - Ха! Отличную штуку! Заказала собственное убийство!
   - Как?!
   - Очень просто. Рассказала, будто есть сестра-близнец, желающая отбить  у
меня мужа. Словом, уезжаю в командировку, а она, гадина, супруга обольщает!
   Боже! А еще говорят, что я обладаю буйной фантазией,  да  до  такого  мне
никогда не додуматься. Но какая опасная затея пришла Зайке в голову!
   - Зачем наболтала глупости? Ольга рассердилась:
   - Ты же сама хотела узнать, как они действуют? Ну,  так  я  и  заявила  с
самого начала, что желаю быть в курсе всех  даже  самых  мелких  деталей.  А
Костина усмехнулась и сообщила: вам результат важен или процесс?  Как  я  ни
старалась, она ничего не сказала! Да вот послушай сама.
   И она кинула на кровать кассету. Запись шла двадцать минут. Зайка честным
образом пыталась подобраться к Татьяне со всех  сторон.  Но  ушлая  киллерша
ловко уходила в сторону. Госпожа Костина освоила излюбленный трюк  политиков
- говорила много, употребляя красочные метафоры, но сути за шелухой слов  не
проглядывало. Максимум грохота при минимуме информации.
   - Вот я и решила, - болтала Ольга, - закажу свою смерть. Да  не  волнуйся
так, ничего со мной не случится. Приняла все меры предосторожности.
   - Какие?
   - Во-первых, не заплатила пока ни копейки, сказала, что еще подумаю,  так
как  сумма  большая.  Во-вторых,  когда  тетка  принялась   выспрашивать   о
привычках, переврала все. Сообщила, что сестричка  обожает  молоко,  яйца  и
творог, да еще придумала ей страсть к кефиру! По-моему, они яд  подкладывают
в пищу.
   - Мне тоже кажется, что  они  отравительницы.  Но  как  они  это  делают?
Пробираются в квартиры и подсыпают отравы  в  излюбленные  кушанья?  У  тебя
ключи просили?
   - Нет. Вот и посмотрим, как они действуют! Я буду сидеть все время  дома,
- пообещала Ольга, - и не пущу никого из посторонних - всяких там  слесарей,
почтальонов и агитаторов от ЛДПР.
   - Погоди, - испугалась я окончательно,  -  с  чего  бы  убийцам  начинать
действовать? Или ты меня обманула и все-таки отдала деньги?
   - Только часть, - потупилась Ольга, - половину, как раз столько в сумочке
лежало, собралась подарки на Новый год покупать, вот и прихватила...
   - Сегодня же ты отменишь мероприятие!
   - Ага, а тебя посадят! А так схватим их за руку и  велим  признаваться  в
убийстве Маркова.
   - Ну да, нашла дураков, так они и расскажут.
   - Значит, передадим теток в руки Александра Михайловича, пусть расследует
покушение на мое  убийство,  -  серьезно  заявила  Ольга,  -  вот  правда  и
выплывет.
   - Так они сообщат, что ты их сама и наняла!
   - И кто им поверит? Нет уж, будем рыбачить на живца.
   - Очень опасно, - не сдавалась я. - Прямо сейчас звони Костиной и говори,
что передумала. Черт с ними, с деньгами.
   - Если ты настаиваешь, - протянула Ольга, - так и быть, дам отбой.
   В  столовой  лежала  записка:   "Мусик,   сломалась   когтерезка,   купи,
пожалуйста, новую".  Рядом  красовались  погнутые  кусачки.  У  Снапа  такие
твердые когти, что приспособления для их стрижки регулярно ломаются.
   Но в "Марквете" щипчиков не оказалось, и продавец  посоветовал  заглянуть
на Птичку. Погода радовала глаз и душу - настоящая русская зима:  солнечная,
морозная, ясная. И потому поездка на Птичий рынок могла  сойти  за  отличную
прогулку.
   Кусачек  я  не  нашла.  Повсюду  лежали  только   маленькие   щипчики   с
пластмассовыми ручками. Таких хватит лишь на одну  лапу,  потом  обязательно
сломаются. Нужны цельнометаллические, но они намного  дороже  и  поэтому  не
пользуются широким спросом. Наконец один из торговцев посоветовал:
   - Не ищите, не наш товар, лучше спросите у поросенка.
   - У кого? - не поняла я.
   - Пройдите по Таганской улице чуть вниз и там увидите огромный магазин, в
витрине сидит игрушечный поросенок.
   Я отъехала пару кварталов,  и  перед  глазами  предстала  монстроподобная
игрушка - огромный нахально розовый плюшевый хряк, стоящий на задних  лапах.
Место, где должна быть талия, охватывала широкая лента с надписью:  "Магазин
"У поросенка". Наверху красовался плакат: "У нас нет дешевых товаров. У  нас
низкие цены".
   Я молча глядела на чудовище.  В  памяти  моментально  всплыли  строки  из
ежедневника  покойного  Игоря  Маркова:  "Ночевал  у  поросенка",  "Ездил  к
поросенку". Тюремная улица!  Может,  он  имел  в  виду  как  раз  Таганскую?
Когда-то на Таганке помещалась  известная  Центральная  тюрьма,  воспетая  в
блатном фольклоре: "Таганка, все ночи, полные огня, Таганка,  зачем  сгубила
ты меня? Таганка, я твой бессменный арестант,  пропали  юность  и  талант  в
твоих стенах, Таганка!" Здание тюрьмы разобрали, а песня осталась,  ее  поют
нынешние молодые уголовники, не  слишком  понимая,  при  чем  тут  Таганская
улица. Но Игорь, очевидно, хорошо знал  историю  Москвы.  Скорее  всего  это
здесь. Тогда простенький серенький ключик открывает какую-то  из  квартир  в
этом доме. Дело за малым: найти квартиру.
   Через десять минут я  узнала,  что  в  доме  124  квартиры,  и  принялась
действовать. Предварительно купила в магазине пару замков и пошла изображать
коробейника.
   Сначала долго  звонила  в  дверь.  Если  никто  не  отзывался,  аккуратно
пыталась засунуть ключик в замочную скважину. Если же хозяева  возникали  на
пороге, моментально предлагала приобрести новый замок.
   - Да у нас свой хороший, - отбивались жильцы.
   - Хотите, открою? - азартно спрашивала  я  и  опять  вставляла  ключик  в
замочную скважину.
   Он не срабатывал, и коробейницу с позором прогоняли. Обойдя  впустую  122
квартиры, я приуныла. Может, мне в голову пришла идиотская идея?  Вдруг  это
вообще не тот поросенок? Уже ни на что не надеясь, я принялась трезвонить  в
сто двадцать третью. Похоже, хозяев  нет.  Ключик  легко  вошел  в  железное
гнездышко,  бесшумно  провернулся  два  раза,  и   дверь   распахнулась.   Я
моментально переступила порог и  заперлась  изнутри.  Надеюсь,  что  все  же
попала к Маркову, а не в квартиру, принадлежащую кому-то другому.
   С первого взгляда стало понятно, что хозяева сюда давно  не  заглядывали.
Повсюду ровным ковром лежала пыль, а в раковине на кухне  образовался  налет
ржавчины.
   Небольшая комната  обставлена  более  чем  просто,  самой  обычной,  даже
заурядной  мебелью.  Исключение  составлял  только  роскошный  телевизор   с
видаком, установленный так, чтобы экран  было  видно  с  кровати.  Именно  с
кровати. В помещении стояла не софа,  не  раскладывающийся  диван,  а  самая
обычная кровать с удобным пружинным матрацем и деревянными  спинками.  Самое
качественное ложе для ночного сна. У меня в спальне стоит похожая. Наверное,
многие москвичи с удовольствием кайфовали бы в уютных постельках, да  только
скромные размеры жилплощади не позволяют заводить спальни. Вот и мучаются на
неудобных лежанках. Но живущий в этой комнате мужчина не хотел иметь боли  в
спине. Похоже, он обитал здесь один. Этакая мужская берлога, где  со  вкусом
проводят время, предаваясь милым слабостям.
   Тут и там валя