которые  сумели   разобраться   в   юридическом   казусе   с
наследством. Законники ловко доказали:  Марта  была  объявлена  умершей,
следовательно, брак Литвинского и Столяровой законен.
   Процесс о наследстве длился  не  один  месяц,  и  в  результате  Вика
получила все: деньги, бизнес, участок  в  "Волшебном  лесу".  Сейчас  на
месте пепелища с невероятной скоростью поднимается  новый  дом-красавец,
Столярова всегда мечтала жить на природе.
   Едва выйдя из тюрьмы, Вика заявилась в Ложкино.
   Я сидела в гостиной и мирно читала очередной детектив, когда из холла
полетел ее радостный голосок - Ирка, держи! Тут любимый Дашкин  торт,  а
где она сама? Эй, Дашуня!
   На секунду я замерла, а потом сделала то, чего никогда бы не  сделала
раньше выскочила через окно в сад,  опрометью  добежала  до  сарая,  где
садовник Иван держит газонокосилку, садовый инвентарь и  прочую  лабуду,
мгновенно забаррикадировалась изнутри и решила ни за что  не  высовывать
носа наружу. Меньше всего мне хотелось встречаться  со  Столяровой.  Все
переговоры с Викой в тот  день  вела  Зайка,  пившая  потом  весь  вечер
валокордин.
   Марта получила максимальный срок, предусмотренный в нашей стране  для
женщин, и отправилась на зону.
   Повинуясь порыву, я послала ей посылку, ничего  особенного:  тушенка,
сгущенка, мыло, сигареты. Примерно через месяц ящик прибыл назад  вместе
с сопроводительной бумагой: "Осужденная  Литвинская  от  приема  посылки
отказалась". Больше я не делала попыток  хоть  как-то  облегчить  участь
Марты и не знаю, жива ли она.
   Марго ушла от Глеба и переселилась к Федору. Рароэнтолог  по-прежнему
занимается кодированием, самое интересное, что он замечательно  преуспел
в этом деле.
   Заюшка ела безостановочно почти целый месяц. За это время к ее  бокам
прилипло целых десять лишних кило, но, и это всех нас потрясло, Ольга не
обратила на сей факт никакого внимания Более того, глядя в зеркало,  она
заявила:
   - Ну и что? Зато какой у меня  теперь  цвет  лица!  Розовый,  свежий,
волосы блестят! Вес в пятьдесят пять килограммов не  является  таким  уж
избыточным, и вообще, я обожаю плюшки с  вареньем  Сами  понимаете,  что
Аркадий счастлив и считает теперь Федора своим лучшим другом. Кстати,  к
нам  с  Хучиком  вернулся  аппетит,  но   никакие   шаманские   действия
рароэнтолога тут ни при чем. Дело обстояло так.
   Однажды вечером, задолго до описываемых в этой главе событий, Ирка  с
возмущением заявила:
   - У нас завелась мышь.
   - Поставь мышеловку, - пожал плечами Кеша.
   - Не могу! - взвизгнула домработница.
   - Почему? - удивился тот.
   - Я брезгую потом вытаскивать трупы грызунов!
   - Тогда живи с мышами, - хихикнул сын. - Одно из двух:  либо  ты  их,
либо они тебя.
   - Мыши - переносчики страшных инфекций, - взъелась Ирка.
   - Ставь мышеловки.
   - Не могу...
   Мне надоело слушать глупый спор и, прихватив с собой Хучика,  который
стал напоминать левретку, по недоразумению попавшую  в  шкуру  мопса,  я
ушла в спальню, легла на кровать и от скуки  решила  навести  порядок  в
сумке На глаза попалась небольшая картонная коробка.
   Недоумевая, я открыла ее, обнаружила внутри белую  пыль  без  всякого
запаха и тут же вспомнила: "Стерчерит"!
   Заведующая лабораторией в НИИ ядохимикатов Лариса отсыпала  мне,  как
она говорила, великолепное средство от грызунов. А я, чтобы не  выходить
из роли, взяла с собой ненужный препарат. Хотя почему  ненужный?  Может,
"Стерчерит" и впрямь избавит нашу кухню от мышей?
   Повалявшись еще с час в кровати, я слезла с ложа и поползла в  кухню.
Честно говоря, я чувствовала себя просто отвратительно, на одном  чае  с
лимоном далеко не уедешь.
   Там я обнаружила на плите кастрюлю с  геркулесовой  кашей,  сваренной
для собак. Задача по уничтожению назойливых грызунов сильно упрощалась.
   Я вывалили большую часть овсянки в  миску  и,  с  трудом  преодолевая
тошноту, сначала перемешала ее с белым порошком, а  потом,  разложив  по
блюдечкам, расставила их по периметру кухни. Будем надеяться, что Лариса
хорошо знает свое дело, и мыши, попробовав  вкусной  кашки,  моментально
убегут от нас навсегда.
   Закончив процедуру, я  стала  тщательно  мыть  руки.  Хоть  Лариса  и
утверждала, что отрава совершенно безопасна Для  людей  и  животных,  но
береженого бог бережет.
   Громкое чавканье помешало мне довести до  конца  процесс  дезинфекции
конечностей. Я оглянулась и обомлела.
   Хучик, до сих пор  отворачивавшийся  от  всех  деликатесов,  поглощал
геркулес.
   - Плюнь, - заорала я, кидаясь к мопсу, - немедленно уйди!
   Хучик, сообразивший, что сейчас хозяйка отнимет  у  него  вкуснятину,
широко разинул пасть  и  мгновенно  проглотил  содержимое  блюдечка.  Не
успела я сориентироваться, как он опустошил второе, третье... Я кинулась
поднимать с пола оставшиеся полными плошки с кашей, их  оказалось  всего
две. Вцепилась в мисочки.., и тут до  меня  дошел  восхитительный  запах
сваренной на молоке овсянки, потрясающий аромат,  волшебный,  волнующий,
невероятный...
   Не в силах бороться с аппетитом, я зачерпнула прямо  рукой  скользкий
геркулес и принялась самозабвенно облизывать пальцы. Поверьте, никогда в
жизни не ела ничего вкуснее!
   Хучик жалобно плакал у моих ног, последнее блюдечко мы вылизали с ним
вместе и уставились друг на друга.
   - Пожалуй, милый, - тихо спросила я, - мы с тобой сожрали всю отраву,
приготовленную для несчастных, не сделавших  никому  плохого  мышек  Как
думаешь, нам не станет плохо?
   Хучик икнул и уставился на меня осоловелым взором То ли "Стерчерит" и
впрямь безопасен для людей и  домашних  животных,  то  ли  он  абсолютно
бесполезная  вещь,  но  нам  с  Хучиком  было   очень   хорошо,   просто
замечательно. Я схватила мопса и прижала к себе.
   - Пошли, милый, вздремнем, на полный желудок отлично спится!
   Хуч засопел и закрыл глаза. Я дотащила его  до  спальни,  плюхнула  в
кровать, устроилась рядом и прошептала:
   - Господи, как хорошо поесть! Уж не знаю, предстоит ли  нам  с  тобой
всю жизнь питаться харчами со "Стерчеритом". Честно говоря, надеюсь, что
аппетит вернулся навсегда.
   И как только некоторые женщины всю жизнь сидят на жестокой диете.  Ну
зачем им это? Неужели  только  затем,  чтобы  стать  красивыми?  На  мой
взгляд, намного лучше быть умной.
   Сон  начал  потихоньку  овладевать  мною.  Я  свернулась   калачиком,
подтянула к своему животу разомлевшего от обильной еды мопса и  внезапно
нашла ответ на заданный вопрос. Отчего женщины хотят быть  красивыми,  а
не умными? Ну это просто! Мы  очень  хорошо  знаем,  что  мужчины,  ради
которых и приносятся все жертвы, видят лучше, чем соображают.


   Дарья ДОНЦОВА
   ГАРПИЯ С ПРОПЕЛЛЕРОМ



Анонс

   В одно отнюдь не прекрасное утро к любительнице частного  сыска  Даше
Васильевой приехала подруга Лена Гладышева и  обвинила  в  том,  что  та
тайно подсунула в почтовый ящик двадцать тысяч долларов. Но это была  не
Даша! Муж Лены Олег исчез год назад при загадочных обстоятельствах. Лена
вначале бедствовала, но от помощи гордо отказалась... Только  все  стало
налаживаться, и бац! Кто-то подбросил ей якобы от  имени  Олега  деньги.
Подруги решили выяснить у консьержки, кто подложил конверт. Та  сказала,
что это была почтальонша Соня. Пока Даша беседовала  с  Соней,  какие-то
отморозки убили консьержку и тяжело  ранили  Лену.  Почтальонша  описала
мужика, передавшего ей деньги.  Похоже,  это  был...  Олег.  Неужели  он
сбежал  от  жены  и  сына?  Почему?..  Менты  мышей  не  ловят,  считают
происшедшее простым совпадением.  Ну  ничего,  Дашутка  всех  их  умоет,
особенно полковника Дегтярева! Она отыщет Олега - живого или мертвого...
Глава 1

   Если не в деньгах счастье, то почему никто не дарит их своим соседям?
Эта мысль вихрем пронеслась в моей голове, когда Ленка Гладышева бросила
мне в лицо пачки зеленых купюр. Они разлетелись по холлу, их было много,
наверно, тысяч двадцать.
   - Ты с ума сошла? - удивилась я.
   - Это у тебя крыша поехала! - взвизгнула Ленка, сделала шаг к  креслу
у вешалки, но не дошла до него и стекла на пол. Закрыв лицо руками,  она
принялась горько плакать, иногда выкрикивая:
   - Ну скажи, как тебе в голову пришла такая мысль? Как?!!
   Я присела возле нее на корточки:
   - Извини, но я ничего не понимаю.
   Ленка  вытерла  рукавом  белоснежного  свитера  лицо.  Нежная  шерсть
окрасилась в красно-желто-черный цвет.
   - Ага, - всхлипнула подруга и ткнула пальцем в стодолларовые  купюры,
- а это что?
   - Деньги, - ошарашенно ответила  я,  -  похоже,  тысяч  двадцать,  не
меньше.
   - Вот, - гневно подхватила она, - и сумму назвала точно, значит,  это
ты!
   - Что я?
   - Положила их в мой почтовый ящик да еще снабдила идиотской запиской!
- заорала Лена, делаясь пунцовой.
   Сейчас, когда основная часть косметики с  ее  лица  переместилась  на
свитер, стало видно, что под глазами у подруги иссиня-черные круги.
   - Ничего я не клала, - отбивалась я.
   -  А  знаешь,  что  там  ровно  двадцать  тысяч   долларов?!   -   не
успокаивалась Лена. - Откуда они взялись, скажи на милость?
   - На мой взгляд, - я попыталась сохранить спокойный  вид,  -  это  не
такая уж запредельная сумма...
   - Ага, - злобно прошипела Гладышева, - вот оно как! Не  запредельная!
Конечно, богатеньким Буратино двадцать тысяч баксов ерундой  кажутся,  а
мне за эту сумму работать, работать и не заработать!
   И она пнула ногой небольшой овальный столик,  на  который  мы  обычно
кладем ключи, перчатки и другие мелочи. Но сейчас на нем, как  на  грех,
стояла небольшая вазочка,  в  которой  торчал  букетик  неизвестных  мне
цветов, этакая помесь ромашек с  пионами.  Фарфоровый  сосуд  закачался,
упал на пол и мигом превратился в кучу разнокалиберных осколков.
   - Муся, - закричала, свесившись со второго этажа, Машка, -  ты  опять
разбила что-то? Ой, привет, тетя Лена! Чего на полу сидишь?
   Понимая, что дочь  сейчас  ринется  вниз  и  налетит  на  бьющуюся  в
истерике Ленку с вопросами, я быстро сказала:
   - Маня, сделай милость, иди к себе.
   Маруська, уже было спустившаяся на  одну  ступеньку,  замерла,  потом
вполне миролюбиво ответила:
   - Ага, понятно. Вообще-то у меня Интернет включен.
   С этими словами она преспокойно удалилась.
   Я вздохнула. Рано или поздно дети вырастают, вот и Машка из подростка
постепенно  превращается  во  взрослую  девицу.  Год  назад  в  подобной
ситуации она бы ни за какие коврижки не ушла.
   Я повернулась к Гладышевой:
   - Если тебе станет легче от битья посуды, иди в столовую.  Там  стоит
парочка буфетов с тарелками и фужерами, можно перебить их все.
   - Еще и издеваешься, - прошептала Лена, закрывая лицо руками и дрожа,
словно озябшая мышь.
   Меня охватила жалость. Конечно, Гладышева истеричка, но  в  последнее
время жизнь ее отнюдь не баловала, скорее, наоборот, била по голове.
   Я погладила Ленку по плечу. Она прижалась ко мне и зарыдала.
   - Леночка, - осторожно спросила я, - объясни толком,  что  случилось,
при чем тут доллары, отчего ты примчалась к нам поздно вечером...
   И вообще, ты как добралась до Ложкина, на такси?
   - Бомбиста взяла, - неожиданно спокойно ответила Лена,  -  такой  гад
попался! Пятьсот рублей затребовал!
   - И ты дала? - удивилась я.
   Она кивнула:
   - Больше никто не  соглашался  за  город  ехать,  а  я  так  на  тебя
обозлилась! Просто тряслась вся.
   - За что?
   - За деньги!!!
   Понимая, что разговор пошел по кругу, я вздохнула и  попыталась  хоть
как-то образумить Гладышеву.
   - Ленка, ну послушай! Ей-богу, я ничего не знаю об этих долларах.
   - Кто же тогда подложил мне их в ящик?
   - Понятия не имею. А потом, что же плохого, если ты нашла в  почтовом
ящике крупную сумму?
   - Значит, все же ты, - торжествующе заявила  Гладышева.  -  Ладно,  я
понимаю, что ты хотела помочь, но извини, это слишком жестоко.
   Она вытащила из кармана смятый листок и сунула  его  мне  в  руки.  Я
машинально развернула  бумажку.  "Трать  на  ребенка!  Они  твои.  Потом
получишь еще". Ни числа, ни подписи, а текст распечатан на принтере.
   - Какая же ты дрянь! - прошептала Ленка. - Придумала прислать  деньги
от имени Олега!
   Мне моментально стало все ясно. Я решительно схватила ее за руки.
   - Пошли в столовую, выпьем чаю и поговорим.
   Гладышева не стала  сопротивляться.  Еще  раз  вытерев  лицо  рукавом
свитера, она молча встала и двинулась в комнату. Я пошла за ней.
   Олег Гладышев был моим старым приятелем, до третьего класса мы ходили
в одну школу, а его  бабушка  близко  дружила  с  моей.  Их  даже  звали
одинаково: гладышевскую бабку - Ася, а мою - Афанасия, сокращенно  Фася.
В девять лет Олег поступил в балетное училище, и  мы  стали  встречаться
реже. Он был беспросветно занят: учеба,  репетиции,  спектакли.  Правда,
особой карьеры на сцене Олег не сделал,  его  не  взяли  солистом  ни  в
Большой, ни в какой-либо другой московский театр. Предложение  поступило
из Минска, но Олег не захотел  уезжать  из  столицы.  Он  пристроился  в
ансамбль "Ритмы молодежи" и ни разу не пожалел о своем решении.  Иногда,
забегая в гости, приятель говорил:
   - Что господь ни делает, все к  лучшему.  Ну  сидел  бы  я  сейчас  в
Большом, и чего? Да там люди всю жизнь ввода  в  спектакль  ждут.  Дадут
тебе перед выходом на пенсию роль, и будь счастлив.
   А в "Ритмах" я по горло занят. Да и весь мир посмотрел.
   Уж не знаю, насколько Олег и впрямь не тужил, что не танцует  принцев
и корсаров, но вот насчет увиденного мира - это сущая правда.
   "Ритмы молодежи" без конца мотались по гастролям. Правда,  приглашали
ансамбль в основном, как тогда говорили,  "страны  третьего  мира".  Под
последними подразумевали Африку, Индию и Арабский Восток. Из  двенадцати
месяцев в году восемь Олег  проводил  на  гастролях.  Северный  и  Южный
Йемен, Египет, Марокко, Тунис, Турция... Он даже съездил  во  Францию  и
привез  мне  оттуда  замечательную  кофточку.  Может,  конечно,  Олег  и
переживал, что не занимается "высоким"  искусством,  а  исполняет  танцы
народов СССР, может, и грыз его в  душе  червячок,  но  внешне  Гладышев
выглядел замечательно, да и материальных проблем у  него  не  стало.  Он
купил кооперативную квартиру, машину, оделся, обулся... Родители  его  и
бабушка к тому времени умерли, так что все средства парень тратил только
на себя, любимого.
   Жены у Олега не было, я попыталась  устроить  его  личное  счастье  и
познакомила с Нинкой Расторгуевой,  вполне  приличной,  на  мой  взгляд,
невестой. Правда, она была излишне толстой, зато имела  папу-адмирала  и
являлась наследницей квартиры, дачи, тугой сберкнижки,  картин...  Всего
не перечислишь.
   Но любви  не  получилось.  Более  того,  Нинка  стала  убеждать  всех
знакомых, что Олег "голубой".
   - Все они  балетные  такие,  -  злилась  Расторгуева,  -  к  жизни  с
нормальными женщинами не приспособлены.
   Услыхав в первый раз это заявление, я возмутилась и спросила:
   - И почему ты сделала такой вывод?
   Она скорчила гримасу:
   - Ну прикинь! Мы встречались  два  месяца,  а  он  не  делал  никаких
попыток меня.., сама понимаешь, что я имею в виду. В рестораны водил, на
вернисажи, к себе на концерты звал... И все! Доведет до  дома,  на  этаж
поднимется, подождет, пока я дверь открою,  и  привет!  Я  ему:  "Зайди,
Олежек, чаю попьем", - а он головой качает: извини,  мол,  устал  очень,
спать поеду. Нет, точно гомик!
   Обозвав Нинку дурой, я допросила Олега.
   Приятель только пожал плечами:
   - Так ведь правда я очень устаю: репетиции,  концерты...  Еле-еле  до
дивана доползаю. И потом, ну не  могу  я  сразу  с  женщиной  в  кровать
прыгать.
   Извини, мне сначала к ней привыкнуть надо.
   - Ты так никогда не женишься, - ухмыльнулась я.
   Олег развел руками:
   - Ну не получается у меня по-другому. Может, и впрямь я старомоден...
Понимаешь, хочу жениться один раз и на всю жизнь.
   Я только вздохнула. У меня самой за плечами к  тому  времени  имелись
неудачные браки, а ведь я тоже когда-то мечтала, чтобы раз  и  навсегда.
Ничего, скоро Олег побежит в загс.
   Но Гладышев явно не торопился. Связал себя брачными узами он пять лет
назад, уже выйдя на пенсию. Ленка сразу стала  моей  подругой,  веселая,
неунывающая журналистка, работающая в одном из модных журналов. Уйдя  из
ансамбля,  Олег  пристроился  работать  в  Дом  моделей,  к   известному
московскому кутюрье Гарику Сизову.
   Только не подумайте, что бывший танцор бегал по "языку", демонстрируя
наряды. Вовсе нет. Олежка обучал моделей танцам, ставил дефиле  и  вновь
казался совершенно счастливым.
   - Ты не  поверишь!  -  воодушевленно  объяснял  он  мне.  -  Это  так
интересно! Девчонки невероятно талантливы.
   Материальных  проблем  у  него  не  было.  Наивные  советские   люди,
доверявшие сберегательным кассам больше всего на  свете,  потеряли  свои
денежки в огне перестройки. Многие мои, даже самые  обеспеченные  друзья
мигом стали нищими.
   Но Олег никогда не хранил деньги в сберкассе, впрочем, в чулке он  их
тоже не держал. Гладышев  вкладывал  средства  в  золото  и  драгоценные
камни, а еще он оказался  настолько  умен,  что  купил  дачу  в  элитном
поселке и начал сдавать дом. Одним  словом,  в  тот  момент,  когда  все
обнищали, Олежка жил, как раньше, в полной гармонии с собой и окружающим
миром. Я ему частенько позванивала, у него не было никаких проблем, и он
излучал добродушие.
   Ленка пришла в Дом моделей, чтобы взять у Гарика интервью. Она  много
и часто писала про моду. Увидела Олега и влюбилась. Роман их  развивался
стремительно. Через сорок восемь часов после знакомства они пошли в загс
и, сунув регистраторше взятку, упросили расписать их немедленно.
   Когда Олег сообщил, что женился, я долго не могла прийти  в  себя,  а
потом ехидно спросила:
   - А как же принципы, не позволяющие тебе связываться с дамой, которую
ты мало знаешь?
   Олежка глянул на меня большими  карими  глазами  и  без  тени  улыбки
ответил:
   - Понимаешь, это моя женщина, я ждал ее всю жизнь.
   Я только хлопала глазами. Правда,  Ленка  понравилась  мне  сразу,  а
некоторое время спустя мы крепко подружились.
   Аккурат через девять месяцев после похода в загс  у  Олега  с  Ленкой
родился сын Алешенька.
   Более  сумасшедшего  папаши,  чем  Гладышев,  свет  не  видывал.  Все
приятели долго веселились, вспоминая, как  он  купил  месячному  ребенку
мопед.
   А едва мальчик стал ходить, папаша начал  рассуждать  о  приобретении
для него квартиры.
   - Ох, избалует он ребенка, - шипела так и  не  вышедшая  замуж  Нинка
Расторгуева, - уголовник вырастет. И жену свою потеряет!  Всю  брюликами
обвесил, живого места не оставил. Нет, она точно к другому уйдет и  сына
возьмет!
   Расторгуевой, чей роман с Олегом так и не достиг завершающей  стадии,
страстно хотелось увидеть Гладышева у разбитого корыта. Но, как назло, у
него все было прекрасно. Ленка, хоть  и  получала  регулярно  в  подарок
кольца, браслеты и кулоны, совершенно  не  разбаловалась,  а  продолжала
бегать на рынок за парной говядиной, чтобы сделать мужу вкусные котлеты.
В их семье никогда не ругались и царил материальный  достаток.  Лешенька
рос здоровым мальчиком, некапризным, улыбчивым,  покладистым.  Казалось,
ничто не может помешать их счастью. Но вот случилась беда.  Чуть  больше
года назад, 31  декабря,  Ленка  позвонила  мне  и  напряженным  голосом
спросила:
   - Олег у тебя?
   - Нет, - удивленно ответила я, - мы сейчас в ресторан выезжаем, а что
случилось?
   - Ничего, - звенящим голосом ответила она, - только его  до  сих  пор
дома нет. Он с утра поехал по делам, а в  обед  собирался  завалиться  к
вам, в Ложкино, поздравить с Новым годом. Подарки взял и исчез.
   - Позвони по мобильному, - посоветовала я.
   - Так все время звоню! - воскликнула она. - А он не берет!
   - Может, не слышит?
   - Ага, - пробормотала Лена, -