том еще через
шестнадцать лет Юру. Все не хотела фигуру портить. Но это она пусть
подружкам говорит. Я знаю, что жена Владимира несколько лет лечилась у
доктора Коня, прежде чем забеременела. Кики ходил просто чернее тучи, пока
анализ не увидел. Разве такая жена ему нужна? Кругом полно молодых и
здоровых, так нет, попалась никчемная Нелли. И жена никудышная, и мать...
  Приятную беседу нарушили крики, раздававшиеся со второго этажа.
Пришлось прерваться и отправиться наверх. В спальне Арцеуловых слышался
шум, я постучала, открыла дверь и увидела Левчика, возбужденно тыкающего
пальцем в покрывало на кровати.
  - Дашка, смотри какой кошмар.
  На пледе преспокойно восседала маленькая ящерица.
  Я рассмеялась:
  - Да это Гектор. Живет у Маруси в аквариуме и иногда удирает, ловим
потом по всему дому. Не бойся, он ласковый, не кусается, совершенно ручной.
  Левка хватал ртом воздух. Сонька улыбнулась.
  - И чего так испугался? Я же сразу сказала, что гекконы не ядовиты.
Такой большой, а ящерицы боятся.
  Левчик вперился в жену ненавидящим взглядом:
  - Ты у меня Дарвин, а я кретин убогий. Сама при виде лягушки визг
поднимаешь. С Дашкой разговариваю, а ты пасть заткни, пока не прихлопнул.
А лучше всего убирайся отсюда куда подальше, коза надоедливая.
  Всегда покорная Сонька неожиданно топнула ногой и двинулась к двери.
Помедлила на пороге, потом сказала:
  - Значит, советуешь идти куда подальше, да? Возбужденный, Левка
заорал не своим голосом:
  - Да, да, к черту, дьяволу, в задницу!
  - Могу обидеться и больше не вернуться, Лев, - медленно проговорила
жена.
  - Ну и слава богу, катись быстрей.
  - Хорошо, но только помни, что ты меня выгнал, - с этими словами
Сонька тихо закрыла створку двери. Левка рухнул в кресло, утирая пот:
  - Адское терпение требуется для семейной жизни, никаких нервов не
хватает.
  - Зря ты так ее обидел, - попробовала я вразумить грубияна, - вдруг и
правда уйдет.
  - Куда? - засмеялся Левка. - На Тверскую? Там подпорченный товар не
нужен. Погуляет по улицам и назад пришлепает, тоже мне, сокровище
бесценное.


                                  ГЛАВА 10


  Утром старший Арцеулов спустился первым к завтраку. Когда мы с
Наташкой вошли в столовую, он уже пил кофе с тостами.
  - Ну и сони! - возмутился Левка. - Разбудите быстрей Соньку, хотели
сегодня в Коломенское съездить.
  - Что же сам жену не растолкал? - удивилась Наташка.
  - А она не ночевала в спальне, где вы мое сокровище спать положили?
  Мы с Наташкой переглянулись. Никто из нас не устраивал Соню на ночь,
может, Оля? Но ни Зайка, ни Аркадий, ни Ирка - никто из домашних не видел
Соню после вчерашнего ужина. Получалось, что она на самом деле ушла.
  Не поверивший нам Левка, лично обследовал все комнаты, заглянул в
подвал и на чердак.
  - Черт-те что, - растерянно проговорил он после бесплодных поисков, -
неужели в гостиницу отправилась?
  Но оказалось, что комнату в отеле Сонька не могла снять - все деньги
лежали у Левки в кошельке. Вещи женщины, включая злосчастную шубу, мирно
висели в шкафу. Не было только маленькой дамской сумочки и паспорта.
  - Надо позвонить Александру Михайловичу, - предложила Наташка, -
вдруг несчастье случилось, под автобус попала или в больницу.
  Левка посерел:
  - Вернется, идиотка, убью.
  - Утонешь, домой не приходи, - вздохнула Наталья и пошла связываться
с Александром Михайловичем.
  Но полковника не оказалось на месте. И нам оставалось только ждать.
  Сонька позвонила около двенадцати.
  - Не надо волноваться, жива, здорова и прекрасно себя чувствую.
  - Где ты? - заорал Левка.
  - Пусть вас это не волнует, - отрезала жена, - вы, Лев, приказали мне
убираться подальше, что я и сделала. А звоню только для того, чтобы Дашка
с Нальей не волновались. Уезжайте спокойно в Ялту, я остаюсь здесь, бумаги
на развод перешлет адвокат.
  Трубка противно запищала, Лева остался у аппарата с открытым ртом.
  Ближе к вечеру вернулись радостные Генка с Катюшкой. Весть о побеге
Соньки, казалось, их не удивила.
  - Давно недоумевала, как она с ним живет, - сплетничала Катюшка. -
Все время орет, ругается, всем постоянно недоволен. Тяжелый характер.
Куда, интересно, она пошла без денег.
  - Наверное, к любовнику, - ляпнул Генка. Все засмеялись.
Стокилограммовая Соня не отличалась ни умом, ни красотой. Об особой
сексуальности почти в пятьдесят лет говорить не приходилось. Скорей всего
женщина встретила старую подругу или...
  Больше в голову ничего не лезло.
  Ночью я крутилась под одеялом, тщетно пытаясь заснуть. Странный шрам
на животе жены Володи не давал покоя. Серафима Ивановна обронила, что
фамилия доктора, который лечил Нелли, - Конь. Надо .найти его и попытаться
узнать подробности о болячках женщины.
  С утра я принялась за работу детектива. Сначала поискала на
справочной дискете адрес Коня, но не нашла. И поехала в профсоюз
медицинских работников. Приятный молодой человек вежливо сообщил, что
домашние адреса врачей без их разрешения не выдаются.
  - Сделайте милость, - занудила я просящим голосом. - Доктор Конь
когда-то лечил мою тетю. Она недавно скончалась и просила передать ему
довольно крупную сумму.
  Клерк продолжал сопротивляться.
  - У нотариуса явно есть адрес, если речь идет о завещании.
  Я продолжала нажимать:
  - Тетя отдала устное распоряжение только мне Ее с доктором Конем
связывали романтические отношения. Перед смертью, буквально за несколько
минут, она взяла меня за руку и проговорила: "Детка. отдай дорогому другу,
доктору Коню, двадцать пять тысяч долларов". По щекам потекли слезы, и она
умерла. Адрес сказать не успела, бедняжка. Ну помогите, пожалуйста, такая
редкая фамилия, он в картотеке один будет.
  Клерк вздернул брови и вздохнул. Видно было, как в его душе борются
желание помочь и служебный долг. Наконец человеколюбие победило, и парень
полез в картотеку.
  Доктор Максим Конь проживал в небольшой квартире на улице
Космонавтов. Преодолев три этажа без лифта, я позвонила.
  - Входите, - донеслось из глубины квартиры. Дверь распахнулась,
открывая вид на маленькую захламленную прихожую. Узенький коридорчик вел
мимо похожей на мыльницу кухни прямо в спальню. У окна стояла полная
женщина в шерстяном платье.
  - Не припомню вас, милочка, - проговорила она.
  - Мы незнакомы, хотелось поговорить с доктором Конем.
  Толстушка, не мигая, смотрела в сторону.
  - Доктор не принимает.
  - Очень нужно, поверьте.
  - Говорю, доктор больше не принимает, уходите. Ищите другого
гинеколога.
  - Но просто ужасно надо с ним поговорить, не сомневайтесь, заплачу за
визит.
  И я распахнула сумочку. В глазах бабы мелькнула жадность, и она с
сожалением проговорила:
  - Даже за все сокровища Али-Бабы он не примет.
  - Почему?
  Толстуха помолчала, потом открыла дверь в смежную комнату. Посередине
помещения в инвалидном кресле сидел глубокий старик с глазами идиота. Изо
рта вытекала блестящая струйка слюны. Увидев нас, он замычал.
  - Вот, - проговорила женщина, - любуйтесь, это доктор Конь. Два года
назад мужа разбил инсульт. В результате - почти парализован и потерял
речь. Не скрою, деньжата нам очень нужны, но практиковать, сами понимаете,
он не может. Вот жду, когда умрет и развяжет руки.
  С этими словами бабища захлопнула дверь.
  - Если надо сделать аборт на большом сроке, могу посоветовать другого
специалиста, за плату, конечно.
  И она алчно посмотрела на сумочку. Я расстегнула замочек и вытащила
несколько бумажек.
  - Возьмите, купите больному фруктов.
  - Спасибо, что вам надо?
  - Уже ничего. У доктора когда-то лечилась Нелли
Резниченко, хотела кое-что узнать. Баба заинтересовалась:
  - А что узнать?
  - Кое-какие сведения по медицинской части.
  - Сейчас сварю кофе, - неожиданно предложила женщина, - садитесь.
  Минут через десять, разлив по щербатым чашкам тепловатую бурду
светло-коричневого цвета, она сказала:
  - Чем вас так заинтересовала Нелли Резниченко и кто вы такая?
  - Считайте просто любопытствующей. Могла она примерно восемь-девять
месяцев назад родить ребенка?
  Толстуха пожевала губу, шмыгнула носом и проговорила:
  - Пятьсот долларов.
  - За что?
  - Расскажу все про Нелли, не сомневайтесь, хорошо помню эту женщину,
хотя много лет прошло Она нам тогда такие деньги заплатила! Сведения
точные, работала у мужа секретарем, сама истории болезней заполняла.
  Пришлось поверить и вытащить кошелек. Госпожа Конь жадно схватила
бумажки и спрятала их на необъятной груди. Потом расслабилась, подошла к
большому шкафу, порылась там, вытащила карточки и завела рассказ.
  Доктор Максим Конь работал гинекологом в обычной городской клинике.
Всю жизнь врач мечтал создать новое средство контрацепции, и жалованье
уходило на эксперименты. Но зря. Открытия не получалось, и гинеколог
постоянно нуждался.
  Однажды на прием пришла необычная посетительница. Дорогая шубка,
хорошая косметика, тонкое белье - все кричало о богатстве. Маргарита
Онофриенко, так назвалась больная, попросила обследовать ее частным
образом. Жаловалась она на то, что, будучи несколько лет замужем, никак не
может забеременеть.
  Максим осмотрел Маргариту и сообщил неутешительный результат. У
молодой женщины оказалась большая миома и поликистоз яичников.
  - Надо же так запустить болезнь, - сокрушался доктор, - теперь
придется удалять все женские органы. Вам никогда не стать матерью.
  Маргарита пришла на прием еще раз, уже с мужем.
  Молодой человек с пристрастием допросил доктора и крайне расстроился.
  - Не надо так убиваться, - попробовал утешить мужчину Максим, - если
мечтаете о ребенке, возьмите малыша на воспитание. В моем кабинете часто
плачут несчастные, не знающие, куда деть новорожденного. Подберем здоровую
мать.
  Супруги Онофриенко пришли в третий раз и открыли доктору Коню правду.
Их подлинная фамилия Резниченко. По условиям завещания, они могут подучить
капитал, только если станут родителями. Но болезнь жены сводит шансы на
богатство к нулю. Поэтому готовы усыновить мальчика, но только так, чтобы
не узнала ни одна живая душа. Доктор Конь согласился помочь.
  Сначала Нелли под именем Маргариты Онофриенко легла в больницу, где
ей сделали необходимую операцию. Затем Максим нашел среди своих пациенток
восемнадцатилетнюю Розу. Здоровье у той било через край. Все анализы
годились для пособия "Образцовая роженица". Девушка считала неожиданную
беременность помехой и явилась в клинику делать аборт.
  Максим, запугав дурочку рассказами об ужасных последствиях
вмешательства, предложил родить малыша и отдать его Маргарите Онофриенко.
Соблазнившись солидным денежным вознаграждением, Роза согласилась на
ультразвук. Врач усмотрел на экране мальчика, и все остались довольны.
  Роза вынашивала младенца, и, когда ее беременность достигла
семимесячного срока, гинеколог положил Нелли Резниченко в клинику.
  Месяцы лжебеременности стали очень тяжелыми для Нелли. Приходилось
подвязывать под юбку подушку, постоянно изображать недомогание, токсикоз,
потерю аппетита.
  Шестьдесят три дня провела лжебеременная в клинике, поджидая родов
Розы. И наконец счастливый день настал - 15 октября девушка родила
абсолютно здорового, крепкого ребенка. Радость портило одно обстоятельство
- на свет появилась отличная девочка.
  Супруги проявили недовольство, они рассчитывали на мальчика, но
пришлось брать то, что есть. О беременности Нелли знали родственники,
приятели, и вернуться из родильного дома с пустыми руками не
представлялось возможным.
  Уже утром 16 октября под окнами родильного дома толпились
многочисленные посетители, желавшие поздравить молодую мать.
  Роза получила крупную сумму и исчезла с горизонта. Через несколько
дней Нелли отправилась домой и больше никогда не посещала доктора Коня.
  Рассказ толстухи не слишком поразил меня. Интуитивно я предполагала
что-нибудь подобное. Значит, обманув один раз, решили повторить тот же
фокус. Теперь понятно, почему мать не любит дочь и колотит ее почем зря,
ясно, почему Ева раздражает Нелли. Неясно только одно, кто бедная девочка,
найденная на свалке? Неужели ее так и похоронят без имени?
  Генка и Катюшка улетели в Ялту, Левка остался искать Соньку. От
расстройства он даже перестал ругаться. Наташка связалась с Александром
Михайловичем, и тот незамедлительно приехал, но, выслушав всю историю, не
проявил никакого энтузиазма.
  - Где я стану искать эту сумасшедшую? Так и быть, запросим гостиницы
и пансионы, но думаю, что зря. В городе полно сдающих комнаты. А скорей .
всего Соня поселилась у знакомых. Лучше попытайтесь вспомнить, к кому она
могла поехать. И потом, если найду вашу пропажу, то не сумею вернуть
назад. Никакого преступления она не совершила. А то, что от мужа ушла,
никого не касается. Аркашка рассердился:
  - Просто не хочешь нам помочь. Полно небось каких-нибудь законов,
которые Сонька нарушила, просто не знаешь.
  Полковник начал злиться:
  - О чем ты?
  - Ну в законодательстве есть ужасно смешные вещи. Например, в штате
Массачусетс в 1842-1845 годах запрещалось принимать ванну чаще одного раза
в неделю, в Бразилии нельзя перевозить мертвецов на такси. А вот французы
никак не могут договориться о том, должны ли быть одеты полицейские,
патрулирующие нудистский пляж. Да, вот еще - в Москве нельзя обнаженным
стоять у раскрытых окон. Найди Соню и заставь вернуться.
  Александр Михайлович фыркнул:
  - Ну ладно, предположим, нашел. И что? Ваша Соня просто откажется.
Как можно заставить совершеннолетнюю женщину жить там, где не хочется?
  - Палкой, - влез Арцеулов, - надавать дуре как следует, сразу поймет,
кто хозяин. Арестуйте за что-нибудь, Кешка прав.
  У галантного Александра Михайловича от услышанной тирады глаза
превратились в щелочки.
  - Мне всегда казалось, что дамы не любят палочной дисциплины, лучше
придерживаться другой тактики: конфеты, букеты... Хотя не могу служить
советчиком в этой области. Я ведь никогда не был женат. Правда, иногда
жалею, что избрал судьбу холостяка.
  И он многозначительно покосился в мою сторону. Это выглядело как
предложение, и Аркашка весело заулыбался. Но Левке стало не до смеха.
  - Ну и что делать теперь?
  Александр Михайлович пожал плечами:
  - Подождать немного, скорей всего жена вернется. И не ругайте
женщину. Напротив, купите дорогой подарок, меховое манто, например.
  - Ах, шубу! - завизжал Левка. - Еще и издеваетесь!
  Он вскочил с дивана и помчался к двери. По дороге всем своим
стопятидесятикилограммовым весом грубиян наступил на вольготно
растянувшегося на ковре Хуча. От боли и ужаса мопс запищал и немедленно
описался. Левка влетел прямо в лужу и, разбрызгивая вонючую жидкость во
все стороны, выскочил в коридор. Хучик верещал как безумный. На писк
примчались остальные звери. Увидев раненого друга,
Снап завыл, Банди зашлепал по луже лапами, а Жюли из солидарности
пописала рядом.
  Кешка пошел за тряпкой. Наташка принялась утешать Федора Ивановича
жирным шоколадным печеньем. Полковник растерянно бормотал:
  - Не пойму, почему Лева возбудился. Можно купить не манто, что-нибудь
подешевле.
  Мы с Наташкой рассмеялись в голос и поведали другу историю шубы из
камышовой кошки.
  - Мерзавцы, - хохотал приятель, утирая слезы. - Сколько ни сажай, все
равно мошенничают. Расскажу ребятам сегодня. "Республика Бонго", вот
придумал, - и он снова затрясся от смеха.
  - Послушай, - проговорила Наташка, - помоги найти Соню.
  Александр Михайлович посерьезнел.
  - Попробую, - согласился он, - но, девочки, представьте себе, сколько
у нас работы. Придется отрывать сотрудников от дел, может, подождем
чуть-чуть? Девять нераскрытых убийств, два неопознанных трупа и еще
кое-что по мелочи.
  - Бедная девочка, - вздохнула я, - так и похоронят без имени в общей
могиле.
  - Это ты о той со свалки? - оживился полковник. - Ее давно опознали,
тетка приходила, забрала тело.
  - И кто она?
  - Кристина Кулик, восемнадцати лет. Оказалось, что после смерти
матери ушла из дома. По словам тетки, она сильно переживала кончину
родительницы, все время плакала и была в шоке. Куда пошла в состоянии
стресса, никто не знает. Допросили ее дружка, но он в эти дни как раз
попал в больницу - аппендицит. Правда, накануне исчезновения Кристина
приходила к нему. Сообщила, что стала сиротой, долго плакала, потом
понесла чушь о гигантском богатстве, которое скоро получит. Никита даже
вызвал врача, чтобы тот дал подружке успокоительное.
  - А как вы ее опознали?
  - Да просто. Девочка оказалась вполне положительной, училась на швею,
мечтала стать модельером. Не пила, не принимала наркотики, всегда ночевала
дома, вообще слыла домоседкой. Свой день рождения - 15 октября - всегда
отмечала только с матерью и теткой. Поэтому, когда Кристина не пришла до
утра, женщина забеспокоилась, обратилась в милицию. Собственно говоря, это
все.
  - Дай адрес несчастной, - попросила я.
  - Зачем?
  - Сам говорил, они небогатые, может, нуждаются. А похороны - вещь
дорогая, надо помочь, я вроде как тоже причастна.
  Александр Михайлович подозрительно поднял брови.
  - Ладно, позвони завтра на работу, только обещай ни во что не
влезать. Дай денег, и все.


                                  ГЛАВА 11


  Кристина Кулик обитала в Орехове-Борисове. Дешевый спальный район,
застроенный в основном одинаковыми типовыми зданиями. Квартирки плохие, с
маленькими комнатами и кухнями, похожими на купе. Но для тысяч москвичей
своя квартира, даже в Орехове-Борисове, верх мечтаний.
  Тетка Кристины изо всех сил пыталась бороться с нищетой, но бедность
упорно лезла в глаза. Заштопанные покрывала на диване и креслах,
самодельная мебель в гостиной, довольно потертый ковер. Кругом стерильная
чистота, а на столе ваза с орхидеями. Цветы были слишком хороши для
искусственных, и, приглядевшись повнимательней, я поняла, что они
настоящие. Вот уж не ожидала увидеть такой букет в подобной квартире.
  Тетку Кристины звали Алевтина. Лет ей по виду было за пятьдесят, а
там кто знает. Увидев меня на пороге, женщина вежливо посторонилась,
впуская в коридор. Я представилась и достала конверт из сумочки.
  - Не сочтите за назойливость, здесь небольшая сумма. Мне кажется, что
я была знакома с Кристиной, извините за вторжение.
  Алевтина всплакнула и провела в маленькую комнатку с узкой кроваткой
и несколькими полками. На них сидела пара довольно замусоленных мягких
игрушек. Занавески на окнах выглядели очень странно - три поперечных куска
разного цвета - желтого, черного и снова желтого. Но более светлого,
лимонного оттенка.
  - Кристочка мечтала стать модельером, - проговорила тетка, - вот и
придумала такие шторы. Ужас, конечно, но она уверяла, что это завтрашний
день в оформлении интерьера. Бедняжка хорошо успевала в школе, почти
всегда первая по всем предметам, но пришлось идти учиться на швею. Детка
так расстраивалась, а потом утешилась и даже радовалась, дескать, модельер
должен уметь шить.
  Между косорыленьким зайчиком и потрепанным жирафом стояло с десяток
дешевых фигурок из пластмассы. Не нэцкэ, конечно, копеечные сувениры: две
собачки, тройка кошек и целое семейство уток. Несчастный ребенок явно
собирал фигурки.
  В благодарность за конверт Алевтина пригласила выпить кофе в
столовой. Мы сели за круглый стол.
  Напиток неожиданно оказался крепким, сладким и удивительно вкусным.
  - Жаль девочку, - робко завела я разговор.
  - И не говорите, - махнула рукой Алевтина. - Светлый, радостный
ребенок. За всю жизнь никому грубого слова не сказала. Умница какая, одни
похвальные листы носила. И как это у Нади подобный ангел родился?
  - Ее мать звали Надя? Она недавно умерла?
  Алевтина поджала губы.
  - Господь прибрал тунеядку. Конечно, она моя сестра, и грех говорить
о покойных плохое, но хорошего припомнить нечего. Жила как хотела, гуляла
втемную, пила.
  - Бедная Кристина!
  - У девочки была я, - сказала Алевтина, - Надька ее, можно сказать, и
не видела. Принесла из родильного дома и опять загуляла. Потом с каким-то
мужиком