или  в
пещеру, из которой она вылезла лишь через два  часа.  Первым  делом  она
поискала глазами подругу, не нашла ее, насторожилась и стала  приставать
ко всем с вопросом:
   - Где Кочеткова?
   Народ только недоуменно разводил  руками,  Алиска  как  сквозь  землю
провалилась, и Света мгновенно поняла: эта сумасшедшая таки полезла одна
в тот лаз.
   Света мухой взлетела по  склону  вверх,  добежала  до  дыры  в  горе,
увидела крепко вбитый крюк, а на нем.., карабин с оторванной веревкой.
   Она упала около лаза и отчаянно закричала:
   - Алиса!
   - А-а-а, - донеслось из темноты.
   - Ты жива? - обрадовалась Света.
   - А-а-а, - последовал ответ, и до девушки дошло, что это  просто  эхо
Света побежала в лагерь, мигом развернули спасательную  операцию.  Вниз,
тщательно страхуемый,  спустился  сам  Леша,  успевший  к  тому  времени
вырвать зуб и вернуться в лагерь.
   - Дело плохо, - сообщил он,  когда  ребята  вытащили  его  наверх,  -
похоже, у нее шея сломана, но она жива, пульс есть, сознания нет.
   Несколько  часов  Алису  вытаскивали  наружу.  Эвакуация  человека  в
подобной ситуации дело  крайне  тяжелое,  а  уж  если  пострадавший  без
сознания, задача усложняется многократно.
   Наконец операция завершилась успехом. Кочеткову отвезли в  Апрелевку,
в больницу.
   - Она жива? - спросила я.
   Света кивнула.
   - Ты знаешь, где клиника?
   - Конечно, я поехала с Алисой.
   - Можешь мне показать?
   - Зачем?
   Я схватила Свету за руку.
   - Скажи, ты дружишь с Кочетковой?
   Она кивнула:
   - Да, всю жизнь, мы в один класс ходили и живем по соседству...
   - Значит, дружите! Ты ее любишь?
   - Конечно.
   - Тогда слушай, Алиса попала в очень неприятную историю. Мне кажется,
что.., в общем, если хочешь, чтобы Алиса была жива, немедленно собирайся
и едем в больницу!
   - Вы не из газеты? - широко раскрыла глаза Света. - Наврали Лешке!
   - Да, я приехала к Алисе, но, как видишь, не успела!
   Ее хотели убить, веревка оборвалась не случайно.
   - Бред, - прошептала Света, - такого не может быть.
   - Давай торопись! А то убийца раньше нас доберется до клиники.
   - Хорошо, - подхватилась она, - только футболку переодену.
 
Глава 27 
 
   Подталкивая друг друга, мы влезли на холм, сели в "Пежо"  и  поползли
по проселку. Светлана сидела молча, лишь один раз она, тяжело  вздохнув,
сказала:
   - Здесь никто не мог веревку перерубить! На такое наши  не  способны!
Мы давно вместе!
   Я промолчала. Иногда всю жизнь проведешь рядом с человеком, а потом с
изумлением наблюдаешь, какие он выкидывает невероятные коленца!
   Обратный путь показался мне более коротким. Мы без помех докатили  до
больницы и подошли к справочному окошку, за которым  восседала  бабка  в
мятом халате.
   Около нее стоял стакан с кефиром.
   - Будьте любезны, - попросила я, - подскажите, " какой  палате  лежит
Алиса Кочеткова.
   - Все ходють и  ходють,  -  недовольно  протянула  старуха,  -  покоя
никакого! Когда положили?
   - Вчера.
   - А с чем?
   - В каком смысле?
   - Болит у ней чего? Ну, аппендицит или, может, гинекология?
   - Она упала с большой высоты.
   - Значитца, травма, - резюмировала бабка  и  стала  медленно  листать
огромную амбарную книгу, -  вот  молодежь!  Через  одного  мрут!  А  все
почему? На машинах носятся, на мотоциклах, дурные головы.
   Продолжая бурчать, она отхлебнула  кефир,  вытерла  тыльной  стороной
кисти рот и заявила:
   - Во, нашла, Алиса Кочеткова!
   Я обрадовалась:
   - И на каком она этаже?
   - В подвале, - сообщила бабка.
   Я изумилась:
   - У вас там палаты есть?
   - Не-а, - мотнула головой старуха, -  морг  тама,  преставилась  твоя
Алиса, севодни в три часа утра.
   Я вцепилась пальцами в прилавок:
   - Это точно?
   - Нет, - вызверилась старуха,  -  шуткую  так!  Ну  народ,  ваще  без
понятия! Померла она,  померла,  хочешь  подробности  узнать,  ступай  к
доктору Рогову, Вениамину Сергеевичу, на второй этаж в ординаторскую.
   Я покосилась на Свету, которая во время  этого  разговора  курила  на
крылечке, потом подошла к ней и сказала:
   - Тут такой бардак! Старуха ничего не знает, зря только в  справочной
сидит. Ты, подожди меня пока, сбегаю на второй  этаж,  узнаю,  куда  нам
идти надо.
   - Ладно, - согласилась та, - на улице постою, очень у них в  больнице
противно воняет.
   Я оставила ее на крылечке, а сама кинулась искать доктора. Неизвестно
еще, какой он человек, может, рявкнет, как эта злая бабка с кефиром.
   Но Вениамин Сергеевич оказался приветливым дядечкой в очках.
   - Мы сделали все, что  смогли,  -  начал  объяснять  он,  -  но,  как
говорится, увечья, не совместимые с жизнью.  Я  сразу  понял  -  она  не
жилица, тяжелейшая черепно-мозговая травма. Кочетковой была  моментально
сделана операция, но увы! Мы  не  боги!  Очень  жаль  девушку,  молодая,
совершенно здоровая, и пожалуйста! Я бы этот  лагерь  давно  прикрыл!  В
прошлом году у них двое  ноги  сломали,  а  у  одного  мужика  сердечный
приступ приключился. А теперь вот - смертельный исход!
   - К ней никто не приходил?
   - Кого вы имеете в виду?
   - Ну, может, подруга, мать, сестра, любовник?
   - Нет, да мы бы и не пустили посторонних в реанимацию.
   - Может, она что-то говорила перед смертью?
   - Скончалась, не приходя в сознание!
   Я спустилась вниз и пошла к Свете. Очевидно, на моем лице  отразилось
все, потому что  моя  однофамилица  вдруг  прижала  к  груди  остренькие
кулачки и прошептала:
   - Алиса?.. Да? Да?
   - Да.
   Света широко распахнула глаза, попятилась, облокотилась на  "Пежо"  и
простонала:
   - Так и знала, что этим закончится! Все к тому шло!
   Все!
   Из ее глаз потоком хлынули слезы. Я  открыла  машину,  посадила  туда
Свету, влезла за руль и поехала искать аптеку.
   Раздобыв новопассит, я влила в Свету почти  половину  бутылочки.  Она
сидела, раскачиваясь, иногда лишь повторяя:
   - Алиска! Алиска! Так я и знала.
   Я погладила ее по плечу.
   - Ты лучше говори больше, легче станет!
   Внезапно она схватила меня за руку:
   - Хотите расскажу, какая она была, Алиска?
   Я украдкой глянула на часы. Мне еще предстоит везти девицу в  лагерь,
а потом рулить в Москву. Рассказ Светы ничем не  поможет  в  создавшейся
ситуации, только отнимет время, но не могу же я бросить  чуть  живую  от
горя девчонку!
   - Конечно, - кивнула  я,  -  очень  хочу.  Давай  пойдем  вон  в  тот
маленький  ресторанчик,  тебе  надо  выпить  кофе,   сладкий,   крепкий,
желательно с коньяком.
   Света покорно полезла из "Пежо", она была  совсем  деморализована.  В
трактире я заказала коньяк, он оказался плохим - болгарская "Плиска", но
выбора не было, поэтому я решила, что лучше такой алкоголь,  чем  вообще
никакого.
   Опрокинув рюмку, Света слегка порозовела и перестала плакать.
   - Хочу все вам рассказать, - воскликнула она.
   - Конечно, конечно, начинай, - сказала я и вытащила сигареты.
   Придется послужить этой девочке психотерапевтом  и  жилеткой.  Смерть
подруги, тем более давней, очень тяжелое испытание. В такой момент нужно
выговориться!
   - Мы с Алиской дружим чуть не с пеленок, - начала Света,  -  в  садик
один ходили, в  школу,  никогда  не  разлучались.  Это  я  из-за  нее  в
"Вершину" попала, мне там совсем даже не  нравится,  страшно  очень,  но
Алиса...
   Ее рассказ тек плавно, словно она заранее написала текст.  Я  слушала
молча, что ж, встречаются  иногда  такие  люди,  как  Алиса,  совершенно
бесшабашные, постоянно испытывающие судьбу, начисто  лишенные  инстинкта
самосохранения.
   Алиску с детства отличала редкостная безголовость.
   Она могла просидеть у подружки до ночи, потом, опоздав  на  последний
поезд метро, топать  через  всю  Москву  пешком.  Ей  ничего  не  стоило
познакомиться с парнем на улице и  преспокойно  отправиться  к  нему  на
дачу, даже не уточнив фамилии  мальчишки.  Света,  как  могла,  пыталась
удержать подругу от глупостей. Куда  там!  У  Алиски  в  голове  свистел
ветер, вернее, там бушевал настоящий ураган.
   Очевидно, бестолковые мысли тяжелей по весу, чем  умные.  Потому  что
вторые  мгновенно  улетучивались,  а  первые  оставались,  и  Алиска   в
очередной раз вытворяла что-нибудь невероятное.
   Молодости свойственна бесшабашность.  Ну  признайтесь,  кто  из  нас,
справивших сегодня тридцатипятилетие, не творил глупостей  в  семнадцать
лет, будучи абсолютно уверен, что с кем  с  кем,  а  вот  с  ним  ничего
плохого никогда не случится. Молодым кажется, что они бессмертны.
   Это кого-то другого могут  ограбить,  изнасиловать  или  убить,  кого
угодно, но не его.
   Но все же тормоза существуют даже у подростков, а  вот  у  Алисы  они
напрочь отсутствовали. Когда ей исполнилось  восемнадцать.  Света  вдруг
поняла: дело не в глупости Алисы, той просто нравится ходить  по  острию
бритвы, постоянно испытывать судьбу. Чем опасней было  приключение,  тем
ярче сияли глаза Алиски.
   Один  раз  она  спрыгнула  на  ходу  с  электрички  -  заболталась  с
соседками, опоздала выйти, выскочила в тамбур, отжала двери  и  сиганула
из вагона. Получив синяки да шишки  и  ничего  себе  не  сломав,  она  с
хихиканьем рассказывала Свете:
   - Во прикольно вышло! Раз и готово!
   - Ты могла разбиться насмерть! - в ужасе воскликнула та.
   - Я? Никогда! - отрезала Алиска. - Совершенно исключено.
   И что тут скажешь? Света только  открывала  и  закрывала  рот,  потом
наконец промямлила:
   - Но ведь ты могла доехать до следующей станции и спокойно  вернуться
назад!
   - Спокойно? - вздернула брови Алиска. - Светка, тебе сколько лет?
   Потом Кочеткова примкнула к альпинистам и потащила  с  собой  Светку.
Несколько раз моя однофамилица сходила в  горы  и  поняла,  что  ей  это
развлечение не по душе, она лучше осталась бы  дома,  а  не  ползала  по
склонам, обвязанная веревками. Свете  было  элементарно  страшно,  и  на
покоренной вершине она  не  испытывала  никакой  радости  или  душевного
подъема. Когда  остальные  участники  восхождения,  крича  от  восторга,
устанавливали на горе флаг, у Светы в голове билась только  одна  мысль:
слава богу, приключению конец. Правда, через пару  минут  она  с  ужасом
думала: господи, еще назад идти!
   Алиска же испытывала восторг при опасности, она лезла в такие  места,
что холодели даже опытные мужчины-скалолазы.
   Альпинисты строго подчиняются старшему группы.
   Только он решает,  куда  и  как  идти,  и,  если  начальство  сказало
категоричное "нет", никто не полезет в этом направлении. И еще, в  горах
к одной точке ведут разные пути, отличающиеся по сложности и  опасности.
Сами  понимаете,  что  новичков  водят  по  легким  маршрутам,  по  мере
накопления опыта меняется тропа. Но все равно есть такие восхождения, на
которые решаются лишь асы, и то не все.
   А еще существуют вершины с  дурной  славой,  например,  Чертов  язык.
Вроде  и  невысока  скала,  и  пологой  кажется,  только  список  людей,
разбившихся на ней, не уместится  на  одной  странице.  Альпинисты  люди
суеверные, поэтому покорять Чертов язык больше не суются. Тем более  что
рядом с этой  "убийственной"  точкой  есть  совершенно  нормальная  гора
Невесты, названная так из-за того, что девушка, совершившая восхождение,
потом, как правило, удачно выходит замуж.
   Светка и Алиса собирались идти в составе группы на гору  Невесты.  Но
потом  Кочеткова  стала  подбивать  народ  слазить   на   Чертов   язык.
Руководитель группы сурово заявил:
   - Только посмейте.
   Но на  беду  среди  альпинистов-новичков  оказалось  трое  парней,  у
которых в голове свистел не меньший ветер,  чем  У  Алисы.  Рано  утром,
когда основная масса спала в палатках, мини-отряд полез на Чертов язык.
   До вершины они не добрались, двое ребят погибли, не  пройдя  и  трети
пути.  Остальные,  испугавшись,   стали   звать   на   помощь.   Алиску,
вдохновителя и организатора несанкционированного похода, и единственного
оставшегося  в  живых  парня  спасли.  Самое  интересное,  что   никаких
угрызений совести  Кочеткова  не  испытывала,  она  преспокойно  заявила
Светлане:
   - И чего? Два  дурака.  Удержаться  не  сумели!  Ясное  дело,  слабый
погибает - сильный остается, естественный отбор!
   - Ты, значит, сильная? - тихо спросила Света.
   - Ага, - кивнула Алиса.
   И это было правдой. Поставив перед собой цель, Кочеткова шла  к  ней,
словно танк. Все ей удавалось. Захотела поступить в институт -  и  сдала
сложные вступительные экзамены без  всякой  помощи.  Пожелала  научиться
водить сначала мотоцикл, а потом машину - и великолепно освоила технику,
походила в тир и стала стрелять, как Робин Гуд.  Света  недоумевала:  ну
зачем это все подруге? Личного автотранспорта у нее нет, и, учитывая  ее
материальное положение, он вряд ли появится  в  ближайшее  время,  а  уж
стрельба! Это вообще не женское дело!
   - Ты ничего не понимаешь, рохля, -  объясняла  Алиса  Светлане,  -  я
каждый раз поднимаю перед собой планку, ну как люди  в  высоту  прыгают:
сначала метр, потом полтора, следом два. Я хочу, наконец,  узнать,  есть
ли на свете нечто такое, чего я не могу сделать! Ну что мне не по плечу?
   После трагедии на Чертовом языке Светлана не выдержала и спросила:
   - Это тоже планка?
   - Конечно, - кивнула Алиса, - я доказала себе: способна и на такое!
   - Но Гриша с Ваней погибли, - прошептала Света, - тебе их не жаль?
   Алиса пару минут стояла молча, потом ответила:
   - С одной стороны да, с другой... Скажи, зачем им было жить, слабым и
безвольным? И потом, я доказала себе, что могу пережить их смерть!
   Света просто обомлела, а потом  испугалась.  Похоже,  Алиска  считает
себя сверхчеловеком, который имеет  полное  право  распоряжаться  чужими
жизнями. А ну как ей захочется проверить: возможно ли перенести  кончину
ближайшей подруги, и она столкнет Светку в пропасть?
   Эта мысль, дикая, абсурдная, но назойливая, билась в голове  у  Светы
довольно часто. Но потом она пропала, потому что Алиса перестала  лазить
по скалам.
   - Скучное занятие, - заявила она  Светке,  -  я  все  себе  доказала,
займемся другим.
   Следующим ее увлечением  стали  горные  лыжи.  Алиска  не  рассказала
Свете, где добыла дорогущее снаряжение: лыжи и костюм, правда не новые.
   -  Знакомая  дала,  -  коротко  объяснила  она,  -  на  горе  с   ней
скорешилась.
   И больше ничего. Светке было негде взять денег, поэтому она на  лыжах
не каталась, чему была очень рада.
   Алиска  стала  ездить  в  горы  одна,  у  нее  появилась  куча  новых
приятелей.  Возвращаясь  из  очередного  похода,  Кочеткова  принималась
рассказывать массу историй, и Света поняла: горные лыжи еще одна планка.
   Потом была взята и эта  высота.  Алиска  забросила  лыжи  и  на  пару
месяцев осела дома. Она прыгнула раз десять с парашютом и с "тарзанки" в
парке отдыха, переплыла на спор Истринское  водохранилище  и  заскучала.
Приходила к Светке, валилась на диван и ныла:
   - Жизнь кончена, все! Осталось только замуж выйти, нарожать  сопливых
детей, растолстеть и жарить мужу котлеты. Фу, ну и перспектива! Гадость!
   Депрессия  продолжалась  месяца  три,  потом,   чтобы   хоть   как-то
взбодриться, Алиска опять  отправилась  в  горы,  покататься  на  лыжах.
Вернулась она с горящим взором и сообщила Свете:
   -  Все,  собирайся,   отправляемся   в   лагерь   "Вершина",   станем
спелеологами, исследователями пещер.
   Света начала робко отнекиваться,  но  лучшая  подруга,  прищурившись,
заявила:
   - Думаешь, я тебя не сломаю?
   Светка вздохнула и побрела собирать рюкзак. И вот теперь, во время их
второй поездки в "Вершину", все кончилось хуже некуда!
   Света замолчала. Я налила ей еще коньяку.
   - Ты выпей, лучше будет.
   - Ужасно, просто ужасно, - качала головой  девушка,  -  ну  почему  я
оставила ее одну? Зачем не пошла с ней?
   - Не ругай себя, при том образе жизни, который вела  Алиса,  подобный
исход был неизбежен, - тихо сказала я - ты тут совершенно  ни  при  чем.
Удивительно, что она не погибла раньше.
   - Мне казалось, что она бросает вызов судьбе, -  вздохнула  Света.  -
Один раз... Господи, как вспомню, прямо плохо делается! Давно дело было,
мы еще в школе учились, лето стояло. Алиска в Пескове жила, и пошли мы -
я в гости к ней приехала...
   Знакомое название резануло слух.
   - Прости, пожалуйста, - перебила  я  Свету,  -  где  Алиса  проводила
лето?
   -  В  Пескове,  -  ответила  та,  -  деревенька  такая  крохотная,  в
Подмосковье. Алискина мать там много лет подряд  дачу  снимала,  вернее,
комнату с верандой у бабы Раи.
   Денег-то у них не было, а Алиску на свежий воздух вывезти  надо.  Они
там долго жили, пока Алиса не выросла.  Так  многие  поступают,  у  кого
своего дома нет: снимут  халабуду,  свежим  воздухом  подышать,  молочка
парного попить.
   Баба Рая симпатичная была, я к Алиске часто туда приезжала, а что?
   - Ничего, - тихо ответила я, чувствуя как сердце бешено  колотится  в
груди, - ничего!
 
Глава 28 
 
   - Так вот, - продолжала Света, не замечая  выражения  моего  лица,  -
пошли мы с ней на станцию,  за  мороженым.  Топаем  вдоль  дороги,  мимо
поезда летят, и мы как на грех поспорили. Накануне фильм  показывали  по
телику,  про  войну,  так  там  один  партизан  мину  хотел  под  состав
подложить. Что-то у него не получилось,  поезд  налетел,  а  парень  лег
между рельсами и спасся.
   Вот девочки и принялись обсуждать этот эпизод.
   - Вранье, - уверяла Света, - так не бывает.
   - Нет, правда, - говорила Алиса.
   - Ерунда!
   - Ничего ты не понимаешь!
   - Но под поездом не поместиться!
   - Элементарно.
   - Нет!
   - Да!!!
   Тут вдали послышался гул приближающегося состава.
   - А вот сейчас и проверим! - выкрикнула Алиса и  понеслась  с  откоса
вниз, к путям.
   Света чуть не скончалась, увидав,  что  подруга  ложится  на  грязные
шпалы между рельсами. Зарыдав, она бросилась с  насыпи,  чтобы  оттащить
прочь потерявшую разум Алиску, но  не  успела,  мимо  загрохотал  бешено
гудящий товарняк.
   Что испытала девочка,  глядя,  как  мимо  нее  проносятся  коричневые
дощатые вагоны, не описать словами. Света рухнула в траву и  истерически
плакала, уткнувшись в землю. Потом стук колес стих, но она  все  лежала,
не поднимая головы, больше всего она  боялась  увидеть  растерзанное  на
части тело Алиски.
   Внезапно что-то довольно больно стукнуло ее в бок, и раздался веселый
голос подруги:
   - Чего валяешься, вставай, пошли живей, а то все мороженое  раскупят.
Ну что? Кто был прав? Вот так тот партизан и спасся!
   К этой истории нечего добавить, кроме  того,  что  Алисе  в  тот  год
исполнилось тринадцать лет.
   Внезапно Света оттолкнула от себя рюмку.
   - Вы в Москву едете?
   - Да.
   - Возьмите меня с собой.
   - Пожалуйста, сейчас скатаемся за твоими вещами и в путь.
   - Нет, прямо так поедем!
   - А шмотки?
   -  Там  только  спальник  и  футболка,  фиг  с  ними,  не  могу  туда
возвращаться, не могу, не могу...
   Понимая, что у нее сейчас начнется истерика, я быстро сказала:
   - Да, конечно, наплевать на мешок с кофтой, поехали!
   Светлана, мигом успокоившись, встала. По дороге в Москву я спросила:
   - А где работала Алиса?
   - После института устроилась в НИИ ядохимикатов, - ответила та, -  но
она там недолго прослужила, уволилась.
   - Почему?
   - Так зарплаты никакой, - объяснила Света, - и  перспектива  фиговая:
чтобы прибавили несколько сот рублей, нужно было  окончить  аспирантуру,
защитить кандидатскую диссертацию, ужасное место, полный отстой. Алиска,
правда, терпела, но потом у  нее  терпелка  лопнула,  и  она  устроилась
кассиром в скупку.
   - Куда? - Я изобразила удивление. - В скупку?
   Странное место  для  девушки,  имеющей  в  кармане  диплом  о  высшем
образовании.
   Света пожала плечами.
   - Вообще-то это я так называю антикварный магазин, там  ведь  скупают
старинные вещи.  Ей  предложили  хороший  оклад,  плюс  чаев