ебавши, но тут  вдруг
с боковой аллейки вынырнул мужчина и двинулся в мою сторону. Я  воспряла
духом. Это явно могильщик,  одетый  в  старую,  грязную  пуховую  куртку
китайского производства и спортивные штаны.
   На ногах у мужика были растоптанные,  измазанные  землей  сапоги,  на
голове красовалась бейсболка, в руках он нес лом и лопату.
   - Простите, пожалуйста, - заорала я, - а где служащие из конторы?
   Могильщик приблизился. Огромный козырек почти полностью  скрывал  его
лицо, был виден только  аккуратный  нос,  подбородок  и  щеки,  покрытые
трехдневной щетиной.
   - Вениамин обедать пошел, - очень знакомым голосом  сказал  мужик,  -
сейчас вернется, погодите тут! Хотите, я вам стульчик дам?
   В нос мне ударил довольно сильный запах спиртного и "аромат" немытого
тела.
   - Спасибо, - ответила я, стараясь не дышать.
   Могильщик зашел за контору, через  секунду  появился  вновь,  неся  в
руках устрашающего вида огромный деревянный табурет, заляпанный краской.
   - Вот, садитесь, - любезно предложил он, поставил скамейку на снег  и
снял бейсболку.
   Открылось лицо, сверкнули глаза. Я почувствовала,  как  земля  уходит
из-под ног. Передо  мной,  дурно  одетый,  небритый,  грязный,  стоял...
Гладышев.
   - Олег!!! - заорала я, хватая могильщика за рукав. - Ты жив!!! Так  я
и знала!!! Не зря искала!!!
   Олежек!!! Дай я тебя поцелую!!!
   Не в силах сдержаться, я бросилась ему на шею, он отшатнулся:
   - Вы ошиблись, меня зовут Павел.
   - Олег!!! Ты меня не узнал? Я же Даша.
   - Вы путаете, мое имя Павел, Павел Рогачев.
   - Да хватит прикидываться, я узнала тебя!
   Могильщик отступил в сторону:
   - Извините.
   - Олежка!!!
   - Что тут происходит? - раздался сзади грубый голос.
   Олег обернулся.
   - Веня! Вот женщина пришла! Кидается на меня, Олегом называет.
   - Да, - выкрикнула я, - знаю тебя отлично!
   Ты Олег Гладышев, у тебя есть жена Лена, сын Алешка.  Более  того,  я
прекрасно понимаю, отчего  прячешься  тут,  на  кладбище!  Как  тебе  не
стыдно!
   Ленка чуть с ума не сошла, мы с ней по  всему  Подмосковью  проехали,
роя землю!
   Вениамин спокойно возразил:
   - Вы ошибаетесь. Нашего служащего зовут Павел Рогачев.
   - И давно он тут работает?
   - Всю жизнь, - пожал плечами тот, - честно говоря, я не уточнял.  Сам
пришел сюда на работу пять лет назад, а Пашка уже дорожки мел.
   - Невероятно, - пробормотала я, разглядывая  могильщика,  -  люди  не
могут родиться такими похожими!
   Вениамин улыбнулся:
   - Отчего же нет? Даже шоу такое есть,  называется  "Двойники".  Здесь
один мужик ходит к жене на могилу, я, первый раз как его увидел, чуть не
умер, ну вылитый Брежнев!  Случается  такое  иногда.  Ваш  знакомый  кем
работал?
   - Танцевал в ансамбле, он окончил балетное училище.
   Вениамин мелко засмеялся:
   - Да уж, Пашка-то и ногу не поднимет, верно, а?
   Могильщик ухмыльнулся:
   - У меня слуха нет, медведь на ухо наступил.
   - Может, примета какая у вашего приятеля была? - спросил Веня. -  Ну,
допустим, пальца на руке нет или родимое пятно?
   - Точно! - закричала я. - На виске!  Он  еще  всегда  длинные  волосы
из-за него носил!
   Могильщик повертел головой. Начинали спускаться сумерки, но  мне  все
равно было хорошо видно: оба виска у него совершенно чистые.
   - Действительно, - пробормотала я, - не он!
   - Бывает, - философски заметил Веня, - ну, что у вас за дело?
   - Подскажите, где могила Милены Титаренко?
   - Заходите, - велел заведующий, -  сейчас  посмотрим.  У  нас  теперь
компьютер, мигом скажу.
   В конторе Веня умело пощелкал мышкой и сообщил:
   - Такой здесь нет.
   - Не может быть!
   - Глядите сами! Титашева, Титова, Титькова, потом  Угрюмова.  Все  по
алфавиту стоит.
   - Проверьте как следует, - не успокаивалась я.
   Веня пожал плечами:
   - Извольте, только, сколько ни ищи,  не  найти.  Наверное,  вы  снова
перепутали.
   - Сомовское кладбище одно?
   - Да.
   - Филиала нет?
   - Может, когда и появится, но не сейчас.
   - Что же делать? - растерялась я.
   - Вообще говоря, мы уже закрываемся, - отбросил вежливость мужик.
   В этот момент с улицы раздался нервный голос:
   - Вениамин! Я просто...
   Говорившая вошла в контору и замолчала.
   Я растерянно  хлопала  глазами.  Передо  мной,  одетая  в  элегантную
норковую шубку, стояла шляпница Майя, та самая, бывшая  сотрудница  Дома
моделей, коллега Олега Гладышева, знавшая о полумиллионе долларов.
   - Здрассти, - выпалила я.
   Майя поморщилась и ответила:
   - Добрый день, - потом, не выказывая ко мне  никакого  интереса,  она
повернулась к заведующему и гневно произнесла:
   - Вениамин,  это  просто  безобразие!  Ведь  я  заплатила  по  полной
программе, и что? Ограда на могиле не покрашена, скамейка сломана!
   - У вас тут кто-то похоронен? - влезла я в разговор.
   - Дама, - резко ответила Майя, - а в чем, собственно говоря, дело, вы
кто?
   - Дама ищет могилу Милены Титаренко, - быстро сообщил Веня.
   - Ну и при чем тут я? - взъелась Майя. - Я не знакома ни с Титаренко,
ни с этой женщиной, а вот тебя, Веня, великолепно знаю! Обманщик! Ограда
не покрашена!
   -  Все  сделаем,  прямо  сейчас,  -  засуетился  заведующий,   -   не
сомневайтесь, Пашка покрасит.
   Распахнув дверь, он заорал:
   - Эй, Павлуха, бери банку в подсобке, иди...
   Мы с Майей вышли на улицу.
   - Вы меня не узнаете? - спросила я.
   Шляпница прищурилась:
   - Извините, у меня столько клиентов!
   - Кстати, если ищете могилу и здесь не нашли, съездите в  Центральный
архив, там дадут справку, - посоветовал Веня. -  Есть  еще  Самсоновское
кладбище, может, там?
   Воцарилась тишина, которая бывает только на кладбище, даже вороны  не
каркали, они просто черными кучками  сидели  на  березе,  нахохленные  и
злые.
   Впереди на дорожке с банкой в руках появился Павел.
   - Все-таки он жутко похож на Гладышева, - вырвалось у меня.
   Майя удивленно вскинула брови:
   - Вы знали Олега? Ничего общего! Олежек был ухоженный,  модно  одетый
мужчина, а это рваный бомж, а  уж  воняет!  Наверное,  вы  были  шапочно
знакомы с Гладышевым, он всегда пользовался отличным парфюмом!
   Верно. За Гладышевым постоянно тянулся шлейф дорогого  аромата.  Олег
душился столь крепко, что я иногда начинала в его  присутствии  кашлять.
Значит, все же это двойник.
   В этот момент могильщик уронил банку. И  тут  произошло  невероятное.
Павел расставил ноги на ширину плеч, вывернул ступни,  установив  их  на
одной линии "носок - пятка", то есть встал в  первую  балетную  позицию.
Затем слегка согнул колени, такое упражнение называется  "плие",  и,  не
сгибая абсолютно прямой спины, наклонился, поднял банку...
   Попробуйте сами сделать подобное, мигом упадете, но для человека, всю
жизнь  простоявшего  у  балетного  станка,  это  привычное   с   детства
упражнение. Я много раз наблюдала, как Олег именно так подбирал  упавшую
пачку сигарет или носовой платок.
   В голове заметались мысли.  Значит,  это  Гладышев!  Но  где  родимое
пятно? Потом пришло новое соображение: краска!!! Ну кому придет в голову
приводить ограду в порядок в феврале? Большинство людей отправляются  на
могилы весной.
   Старательно выговаривая слова, я пробормотала:
   - Спасибо, поеду в архив. - И бросилась к "Пежо".
   Только бы он сразу завелся. Машина меня не подвела. Поднимая  фонтаны
грязи, я выехала на шоссе и понеслась в Ложкино, пытаясь сообразить, как
поступить в создавшейся ситуации. Олег или не Олег? Гладышев пропал чуть
больше года назад. Вениамин утверждает, будто Павел работает на кладбище
свыше пяти лет. Ладно, это легко проверить. Родимое  пятно  отсутствует,
но отточенные движения танцора, легко вставшего в первую позицию...  Это
как объяснить, а? И при чем здесь Майя?  Про  оградку  она  выдумала  на
ходу...
   Нет, следует немедленно ехать домой, запереться в спальне и подумать.
Я полезла за сигаретами.
   Так, "Голуаз" закончились.
   Я притормозила у ларька. Чуть поодаль прямо из второго ряда свернул и
встал у обочины "БМВ" вишневого цвета с наклейкой на ветровом стекле.
   Вот ведь как некоторые водители нарушают правила!
   Проехав еще пару кварталов, я  увидела  вывеску  закусочной  и  вновь
припарковалась. Есть хотелось ужасно. Слопав сандвич и выпив  шоколадный
коктейль, я пошла к "Пежо" и краем глаза опять заметила вишневый "БМВ" с
наклейкой на  ветровом  стекле.  Сердце  неприятно  сжалось  Я  медленно
поехала в правом ряду, "БМВ" двинулся следом, он держался  не  вплотную,
но близко, поворачивая туда же, куда и "Пежо". Мне это не понравилось до
крайности. На Ленинградском проспекте, сразу за  метро  "Сокол"  свернув
направо, я с облегчением увидела на посту Михаила Андреевича и  кинулась
к нему:
   - Помогите!
   - Что случилось? - нахмурился постовой.
   - Меня преследует вон та машина, темно-вишневая.
   Постовой  пошел  к  "БМВ",  который  припарковался  у   булочной,   я
посеменила за ним. Проверив в шофера документы, Михаил Андреевич  сурово
спросил:
   - Женщина утверждает, что вы ее преследуете!
   - Я? - изумился парень в кожаной куртке. - На фига она мне сдалась!
   - Но вы едете за мной уже давно!
   - Я? Только что отъехал от дома!
   - Не врите, я хорошо запомнила вишневый "БМВ" с наклейкой на стекле.
   - Чтобы я прикрепил отстойную рекламу! - вызверился юноша. -  Где  ты
тут наклейку увидела?
   Я уставилась на стекло: ничего.
   - Извините, я перепутала.
   - Бывает, - улыбнулся парень, - автомобили-то похожи.
   Михаил Андреевич хотел было что-то сказать, но тут заметил очередного
нарушителя и замахал жезлом.
   - Ты уж больше на меня милицию не натравливай, - хихикнул водитель, -
кстати, куда едешь?
   - В Ложкино.
   - Это где же такое?
   - На Ново-Рижском, за постом ГИБДД направо, через лес.
   - Ладно, - хмыкнул "преследователь",  -  мне,  кстати,  тоже  на  это
шоссе, в Кропотово, знаешь?
   - Конечно, оно сразу за Ложкином.
   - Тогда погоди минутку, я вперед поеду,  еще  опять  придумаешь,  что
хочу тебя съесть, - сказал шофер и стартовал с места.
   Я тихонько поехала следом. У страха глаза велики. Ладно, все  хорошо,
что хорошо кончается.
   Чувствуя, как липкий ужас покидает тело, я нажала на газ и без всяких
проблем докатила до поста ГИБДД, повернула, оказалась  на  узком  шоссе,
проехала несколько сот  метров  и  увидела  вишневый  "БМВ"  с  открытым
капотом и парня в кожаной куртке.
   - Что случилось? - крикнула я, притормозив.
   -  Вы  меня  преследуете,  -  рассмеялся  юноша,  -  небось  задумали
ограбить.
   Я тоже рассмеялась:
   - Точно, давно промышляю разбоем на большой дороге. Сломались?
   Парень кивнул:
   - Не добрался до Кропотова совсем чуть-чуть.
   Похоже, в аккумуляторе конденсатор накрылся.
   И народу никого!
   Я кивнула:
   - Тут ездит мало народу. Только  в  Ложкино,  Кропотово,  Третьякове,
дальше дорога заканчивается. Могу вам чем-нибудь помочь?
   Юноша кивнул:
   - Может, трос найдете?
   Я вышла из машины, открыла багажник и забормотала:
   - Честно говоря, не знаю, вполне вероятно, что тут он и лежит. Да  вы
не волнуйтесь, я сейчас...
   Но тут откуда ни возьмись прилетела пчела и со всей дури укусила меня
чуть пониже спины.
   Я не успела даже взвизгнуть, как свет померк.
   Последней мыслью, пронесшейся в голове, было:
   "Это не насекомое, пчелы не летают в феврале".

Глава 32

   - Вы уверены, что она очнется? - спросила Зайка.
   - Давление низковато, - сообщила Оксана.
   Я открыла глаза и  увидела  свою  лучшую  подругу,  хирурга,  которая
стояла в ногах  кровати,  одетая  в  светло-зеленый  халат  и  такие  же
тапочки.
   - Вот! - воскликнула Оксана. - Добрый день! Добро пожаловать!
   Я хотела было ответить ей, но язык отчего-то не  слушался,  потом  на
голову кто-то набросил одеяло.
   - Эй-эй, - донеслось из темноты, - можешь сказать,  как  тебя  зовут?
Ну, ну, открывай рот!
   - Если мать молчит,  значит,  ей  совсем  плохо,  -  вклинился  голос
Аркадия.
   - Хорошо, - простонала я, - очень хорошо.
   Глаза открылись, и я снова  увидела  Оксану,  на  этот  раз  в  белом
халате.
   - Ты кто? - резко спросила она меня.
   - Даша.
   - Фамилия?
   Удивляясь странному разговору, я все же ответила:
   - Васильева.
   - Замечательно,  -  обрадовалась  подруга,  -  теперь  быстро  скажи,
сколько будет трижды восемь?
   - Сорок восемь.
   Оксана с тревогой посмотрела на меня.
   - Ну ты нашла, что спросить, - хмыкнул  Аркадий,  -  да  она  никогда
таблицу умножения не знала! Надо другим поинтересоваться.  Мать,  быстро
сообщи, сколько стоит стомиллилитровый флакон твоих любимых духов?
   Я попыталась сесть, потерпела неудачу и, борясь с  головокружением  и
тошнотой, спросила:
   - Тебе зачем?
   - Будь человеком, ответь.
   - Две тысячи четыреста пятьдесят два рубля.
   Но это с учетом накопительной скидки на моей дисконтной карте. Вообще
говоря, флакон стоит дороже, но...
   - Видишь? - торжествующе заявил Кеша. - Она  все  помнит!  А  ты  про
трижды восемь поинтересовалась.
   - Как зовут нашего мопса? - влезла Маня.
   - Хуч.
   -  А  что  больше  всего  любит  делать  полковник   на   отдыхе?   -
поинтересовалась Зайка.
   Я наконец-то справилась с дурнотой и села.
   - Дегтярев ловит рыбу, вернее, ему кажется,  что  ловит,  потому  что
несчастные создания, добытые им в водоеме, следует немедленно  отпустить
домой, настолько они маленькие и тщедушные.
   Вы что, все с ума посходили? Отчего задаете глупые вопросы?
   - Ясно, - процедил Кеша и, резко повернувшись, вышел.
   - Да уж, - покачала головой Оксана и тоже удалилась.
   За ней выскочила Зайка.
   - Мусечка, - закричала, плюхаясь на кровать,  Маруська,  -  ты  лучше
изобрази, что умираешь, а то плохо будет!
   Я оглядела  просторную  больничную  палату,  набитую  аппаратурой,  и
удивилась:
   - Зачем мне прикидываться и вообще, как я сюда попала?
   - Вот-вот, - закивала головой  Маруся,  -  уже  лучше,  тут  все  так
перепугались! Еще до того, как  ты  проснулась,  Аркадий  сказал  Зайке:
"Если мать сейчас нас не узнает, я просто разревусь, как  маленький".  А
Зайка ему в ответ: "Не волнуйся, все будет хорошо, Дашку так  просто  не
свалить".
   Манюня замолчала.
   - Ну и дальше что? - поторопила ее я.
   Маня ухмыльнулась.
   - Дальше Кеша заявил: "А если выяснится,  что  с  матерью  ничего  не
случилось, я просто убью ее!" Кстати,  вчера  Дегтярев  пообещал  то  же
самое.
   Между прочим, Оксана  на  их  стороне,  предательница!  Тоже  шипела:
"Наказать, отнять машину, запереть в Ложкине!" Одна я с  тобой.  Никогда
тебя не предам.
   Я осторожно попыталась встать, но тут обнаружила, что от меня тянется
какая-то трубка,  уходящая  под  кровать,  испугалась  и  откинулась  на
подушки.
   - Тебе плохо? - забеспокоилась Маня.
   - Мне хорошо, - пробормотала я, - будь другом, раздобудь сигарету.
   Маруська озабоченно вздохнула и убежала.
   Я посмотрела ей вслед. Очень похоже на Аркадия, сначала переживать за
мое здоровье, а потом, поняв, что мне полегчало, разозлиться и метать  в
меня снаряды. Нет уж, Маруська права, нужно изобразить  крайнюю  степень
недомогания!
   Я слегка пошевелилась в кровати, устраиваясь поудобней, и  застонала.
Так, кажется, хорошо получается, прикидываться несчастной больной  очень
даже просто.
   Целых три дня я, стоило кому-нибудь заглянуть  в  палату,  закатывала
глаза и издавала жалобные звуки. И Зайка, и Аркадий, и Дегтярев  тут  же
начинали бормотать:
   - Ладно-ладно, ты скоро поправишься!
   - Уходите, - лепетала я, - голова кружится.
   Как только домашние исчезали, я вытаскивала из-под подушки  очередной
детектив, а из тумбочки пирожное. И духовной, и  физической  пищей  меня
исправно снабжала Маруська.
   В пятницу в палату  вошла  Оксана.  Я,  едва  успев  сунуть  книгу  и
надкушенный эклер под одеяло, мигом смеживала веки.
   - Эй, Дашка! - позвала подруга.
   - М-м-м...
   - Открой глаза!
   - Не могу, о-о-о, плохо...
   - Не ври! У тебя ничего не болит!
   Я удивилась:
   - Откуда ты знаешь?
   - Так сколько лет я врачом работаю! А это что?
   С этими словами подруга, откинув одеяло, вытащила книгу и недоеденное
пирожное.
   - Не знаю, - я попыталась сопротивляться, -  может,  Маруська  забыла
или дежурная медсестра!
   Оксана расхохоталась:
   - Боишься, что всыпят по первое число! Правильно, и Кеша, и Дегтярев,
и Зайка жутко злые.
   Только и поджидают, чтобы тебя  убить,  останавливает  их  лишь  твое
плохое самочувствие.
   - Очень нелогичное поведение, - фыркнула я и села, - сначала вылечить
мать, а потом ее убить!
   Кстати, ты вроде тоже мной недовольна!
   Оксана покачала головой:
   - Честно говоря, я испугалась. С  Олегом-то  вон  что  вышло!  Полная
амнезия, и совершенно неизвестно, вспомнит ли он хоть что-нибудь.
   Я сорвалась с кровати:
   - Значит, Гладышев жив!
   Оксана кивнула.
   - Ленке сказали? - не успокаивалась я.
   - Она пока в плохом состоянии, ее нельзя волновать!
   - Господи, а что со мной случилось?
   - Не помнишь?
   - Ну, я нагнулась посмотреть трос в багажнике, потом, похоже,  кто-то
меня укусил, хотя кто?
   На улице февраль...
   - Тебе сделали укол цискополамина.
   - Это что такое?
   Оксана открыла было рот, но тут раздался голос Дегтярева:
   - Такой препарат, который мог превратить тебя в  идиотку  или  лишить
памяти навсегда. Вот почему вторую неделю валяешься тут.
   - Сколько? - подскочила я. - Я думала, меньше времени прошло!
   Дома я оказалась в пятницу, и едва успела привести  себя  в  порядок,
как Кеша повез меня к Дегтяреву на работу. Там в присутствии  нескольких
незнакомых мужчин пришлось рассказать  все,  что  я  узнала  про  Милену
Титаренко. Где-то около четырех  часов  дня  сделали  перерыв,  и  мы  с
полковником пошли пить чай в ближайшее кафе.
   Александр Михайлович откусил пирожок, отпил глоток чая  и  неожиданно
дружелюбно сказал:
   - Ну и кто, по-твоему, организатор преступления?
   - Милена Титаренко.
   - Верно. Только сия особа теперь зовется по-другому.
   - Знаю.
   - Да ну? Тогда скажи как?
   - Шляпница Майя Хвостова. Она вышла  замуж,  сменила  фамилию.  Имена
Майя и Милена начинаются с одной буквы...
   Полковник молча выслушал мои соображения, потом сказал:
   - Знаешь, в чем твоя основная ошибка? Собрав кучу сведений и истоптав
три пары ботинок, ты, как правило, попадаешь пальцем в небо!
   - А вот и нет!
   - А вот и да! - отрезал Дегтярев.  -  Давай  расскажу,  как  обстояло
дело. Кстати, ты абсолютно  права,  преступление  задумала  и  совершила
Милена Титаренко.
   Встречаются иногда такие люди, талантливые, хитрые, изворотливые, вся
энергия и ум которых направлены на то, чтобы украсть побольше денег.
   Именно украсть, а не добыть их честным путем.
   Милене с младых ногтей хотелось стать богатой. В  детстве,  донашивая
чужую одежду, она мечтала о тех днях, когда придет  в  магазин  и  купит
все, все, все... Кто знает, отчего  она  решила  воровать.  Многие  люди
жаждут материального благополучия и достигают  его  упорным  трудом.  Но
Милена стала на скользкую криминальную стезю.
   Может, тут и впрямь виновата генетика, как ни крути, а ее отец и мать
сидели в тюрьме, а может, Милу, сама того не  зная,  подтолкнула  тетка.
Раиса все время говорила:  "Эх,  тяжело  копейки  считать",  -  а  когда
поняла,  что  девочка  промышляет  воровством,  не  подняла  тревогу,  а
потихоньку  таскала  безобразницу  за  косы,  приговаривая:  "Вот   она,
родительская кровь дурная, да и чего еще от тебя ждать?!"
   Кстати, Раиса сполна получила за  свою  доброту  и  глупость.  Милена
выросла не просто нечистой на руку, а еще и непорядочной,  неблагодарной
и не умеющей любить. Впрочем, изобразить она могла что угодно,  люди  ей
верили и потом расплачивались за это. Сначала была осуждена Раиса, затем
на зону попал Николай Махов. Для Милены не существовало