выгодный  заказ
перехватит.
   - В квартире Павловских  был  прописан  Андрей  Федоров,  как  ухитрились
продать апартаменты без его согласия?
   Рома помялся, потом признался:
   - У Славки все схвачено. Паспортистке денег дал, вот она и  выписала  его
якобы для прописки по другому адресу. Светлана  нас  заверила,  что  Федоров
никогда не будет возникать.
   - Почему такая маленькая сумма  за  шикарную  четырехкомнатную  квартиру,
всего сто тысяч долларов?
   - Так это по документам, - улыбнулся Рома, - а  на  самом  деле  она  сто
восемьдесят тысяч получила.
   - Что же на суде только сотню требовала?
   - А как больше попросить? Признать, что обманывала налоговую полицию?  Да
вы  со  Славой  поговорите.  Если  клиенткой  прикинетесь,  он  быстро   все
растолкует.
   - Слава умер, - коротко ответила я.
   - Как? - изумился Рома. - Такой аккуратный, никогда  за  руль  пьяным  не
садился!
   - Его отравили в кабинете, кто-то подсыпал яд в кофе.
   Ромка так и замер с открытым ртом. Визит в колонию  занял  не  так  много
времени, и в районе пяти часов  я  стояла  перед  дверью,  с  обивкой  цвета
взбесившегося салата. Через  пару  минут  дверь  распахнулась,  и  в  проеме
появился мальчишка-подросток  лет  шестнадцати.  Коротко  стриженные  ежиком
волосы слегка примяты, глаза опухли,  на  щеках  здоровый  детский  румянец.
Паренек явно задавал храпака после обеда. Старенькие джинсы норовили сползти
со щуплых бедер.  Школьник  подхватил  их  маленькими,  изящными  ручками  с
маникюром и спросил мелодичным голосом:
   - Вам кого?
   - Любочку, - ответила я, дивясь на его сверхаккуратные ногти.
   - Это я, - сообщил мальчишка.
   Ох уж эта мода унисекс! Я постаралась не выказать удивления и  посмотрела
на босые ноги подростка. Изящные  ступни  примерно  35-го  размера  украшали
бордово-красные ногти. Ага, теперь понятно, что это девушка.
   - Кто вы? - поинтересовалась Люба. Молоденькие дурочки мечтают попасть на
телевидение, надеюсь, эта не  исключение.  Я  достала  из  сумочки  бордовое
удостоверение  преподавателя  Заочного  института  легкой  промышленности  и
повертела им перед носом у Любочки.
   - ОРТ, то есть первый канал, передача "Свидетели преступления".
   Девчонка охнула и повела "журналиста"  в  комнату.  Похоже,  в  крохотной
двухкомнатной квартирке она жила одна. Простенький диван, кресло,  ковер  на
стене, огромный дорогой телевизор и полное  отсутствие  книг.  Замечательно,
имидж выбрала правильно.
   - Наша передача предоставляет эфир тем, кто стал свидетелем преступления.
Насколько я поняла, почти на ваших глазах убили хозяина риэлторской  конторы
Вячеслава Демьянова.
   - Ростислава, - поправила девчонка, - Слава был по паспорту  Ростиславом.
А откуда вы знаете? Я подняла кверху одну бровь.
   - Ой, ну и глупость спросила, - засмеялась Люба, -  наверное,  в  милиции
сообщили.
   Я растолковала, что передача идет в  прямом  эфире,  но  сначала  следует
познакомиться с  материалом,  и  она  должна  рассказать  мне,  что  помнит.
Завороженная  надвигающейся  славой  телезвезды,  секретарша   добросовестно
принялась вспоминать жуткий вечер.
   Сначала явились два мужика. Люба не помнила их фамилии, но  сказала,  что
это были отец и сын, разъезжавшиеся на разные квартиры. Хозяин высунулся  из
кабинета и велел подать кофе с коньяком.
   - Демьянов любил выпить?
   - Что вы, совсем нет. Спиртное только пригубливал.
   Мужчины посидели с полчаса и ушли. Потом Слава начал собираться домой, но
тут позвонил мобильный, и  хозяин  изменил  планы.  Через  полчаса  приехала
странная  женщина.  Грузная,  некрасивая,  с  дурацкой  кудрявой  прической.
Любочке показалось, что на посетительнице был парик.  Слишком  неестественно
блестели  волосы.  Да  и  макияж  был   вульгарным   и   утрированным-густые
темно-синие  тени,  кирпично-красный  румянец,  оранжевая   помада.   Фигуру
звероподобной бабы скрывал какой-то  балахон.  Наподобие  тех,  что  служили
концертными нарядами молодой Пугачевой. Голоса ее секретарша практически  не
слышала.  Посетительница  с  необычайной  для  такой  комплекции   ловкостью
прошмыгнула в кабинет. Слава опять потребовал коньяк  и  кофе.  Минут  через
двадцать тетка выщла и свистящим шепотом,  покашливая,  будто  у  кое  болит
горло, просипела:
   - Хозяин велел не беспокоить.
   Любочка не удивилась. Если непонятная бабища заплатила сейчас деньги,  то
скорей всего  Слава  пересчитывает  баксы.  Хозяин  терпеть  не  мог,  когда
кто-нибудь заставал его за этим занятием. Любочка вытащила "Космополитен"  и
принялась покорно ждать. Из кабинета  не  раздавалось  ни  звука.  Пару  раз
протренькал сотовый, но Демьянов не брал трубку.  Это  тоже  не  насторожило
девушку. Хозяин иногда не подходил к телефону. Короче, она  ждала  почти  до
половины одиннадцатого, потом  все-таки  аккуратно  поскреблась  в  кабинет,
ожидая, что работодатель пошлет ее куда подальше. Но внутри  стояла  тишина.
Осмелев, Любаня приоткрыла дверь и увидела пустую комнату. Изумлению  ее  не
было предела, но тут откуда-то из-под письменного стола  запикал  мобильный.
Девчонка глянула вниз и обнаружила коченеющего Славу.
   - Отчего он умер?
   - Сказали, что принял большую дозу какого-то лекарства. Все спрашивали  у
нас, не больное ли у него сердце. А он на сердце никогда  не  жаловался.  На
моих глазах пил только анальгин да но-шпу, когда желудок прихватывало.
   - Не помните, кто вел дело?
   - Да из  нашего  районного  отделения  милиции  приезжали.  Они  как  раз
напротив располагались, через дорогу. Такой здоровенный  дядька,  на  кабана
похож. Не старый, а седой и потный какой-то.
   - У Демьянова большая клиентура была?
   - Не жаловались, всем работы хватало.
   - А картотека клиентов где?  Любочка  помолчала,  потом  с  осуждением  в
голосе сообщила:
   - Сережка Комаров спер. Сначала милиция все опечатала, ну наши и ушли  по
домам. Как работать, когда документы под замком? А  Сережка  не  растерялся,
выкрал картотеку,  потом  свое  агентство  открыл  -  "Новый  двор".  Теперь
процветает ворюга. А я без работы сижу. Ходила к  нему,  думала,  возьмет  к
себе. Он губы надул и говорит: "Извини, Любаня, но это аксиома - не работать
с  секретаршей  прежнего   хозяина".   Сволочь,   всех   Славиных   клиентов
прикарманил. Может, еще наше агентство и без Демьянова на ноги бы встало. Но
без картотеки нам сразу конец пришел.
   Застарелая обида засветилась в ее глазах, и девушка покраснела от злости.
   Пообещав созвониться с ней за несколько  дней  до  передачи,  я  пошла  к
машине. Пейджер молчал, зато звонил телефон.
   - Зачем мобильник покупать, если с собой не носить, -  выговорил  капитан
Евдокимов.  -  Завтра  подъезжай  к  судебно-медицинскому   моргу,   забирай
Виноградову, не нужна больше.

ГЛАВА 12

   В десять утра я стояла на улице Обуха возле входа в  грязноватый  подвал.
Вечером  забрала  на  квартире  у  Катюши  телефонную  книжку  и  попыталась
разыскать  каких-нибудь  ее  знакомых,  чтобы  сообщить   о   похоронах.   В
дешевеньком  клеенчатом  блокнотике  набралось  от  силы  двадцать  фамилий.
Половина из них оказалась клиентами, шившими у Кати юбки  и  блузки,  другие
номера принадлежали врачам. Удалось отыскать только одну близкую  подругу  -
Натэллу Саркисян, но та сидела с годовалым внуком  на  даче.  Выданное  тело
совершенно не походило на милую, довольно молодую женщину. В
   Гробу лежала иссохшая старушка с желтоватым лицом.
   - Это не она, - запротестовала я.
   Санитар деловито отогнул покрывало, глянул на клеенчатую бирку и уточнил:
   - Виноградова Екатерина Максимовна, 1959 года?
   - Да.
   - Забирай, твой клиент.
   - Как-то она не так выглядит. Санитар хохотнул.
   - А ты чего хотела, после всех экспертиз Мэрилин  Монро  получить?  Давай
бери, некогда лясы точить.
   В Митинском крематории полная дама в черном костюме покосилась на меня  и
спросила:
   - Последнее слово говорить будем?
   - Не надо. Дама согласно кивнула, нажала кнопку, и под звуки Моцарта гроб
уплыл за плюшевую шторку. "Прости меня, Катюша, - подумала я, - не  будет  у
тебя поминок, но точно обещаю, что найду твоего убийцу и освобожу Рому".
   Неожиданно пошел довольно сильный дождь. И  без  того  гадкое  настроение
стало еще гаже. Из трубы крематория вился прозрачный дымок, и неожиданно мне
представилось, как легкая Катина душа поднимается на небо, оглядывая  ясными
глазами оставленную землю. И нет на ней никого, кто мог  бы  помочь  Роману,
никого, кроме меня.
   В задумчивости я побрела к "Вольво". В машине разрывался мобильный.
   - Дашута, - сказал Александр Михайлович, - ты куда пропала? Звоню домой -
Ирка сообщает, что никого нет, а мобильный все время вещает:
   "Абонент временно недоступен". Что происходит" Хотел подъехать к обеду.
   Я глянула на часы - половина первого.
   - Давай к трем заруливай.
   Полковник человек точный. Сказано к трем, значит, ровно к 15.00 машина  с
мигалкой влетела во двор.
   - Ты на работе? - удивилась я. - Вреде суббота...
   Приятель хмыкнул.
   - Объясни преступникам, что мент тоже человек и отдохнуть хочет.
   Мы  сели  к  столу.  Обрадованные  собаки  теснились   возле   Александра
Михайловича, отталкивая друг друга гладкими боками. Каждой хотелось получить
свою долю ласки. Полковник принялся запихивать в их пасти куски сыра  и  тут
заметил, что Жюли гуляет по дому в своеобразном виде.
   - Слушай! - изумился приятель. - Зачем надели на  терьериху  памперсы?  Я
ухмыльнулась.
   - Все Хучик, проказник. Хочешь опять мопсотерьерами торговать?
   Было у нас недавно чудное занятие. Федор Иванович  трепетно  любит  Жюли.
Оказалось, что мопс способен на настоящие чувства. Если в его мисочку кладут
обожаемую печенку, он не кидается пожирать ужин, а подзывает  Жюли  и  ждет,
пока подруга насытится. Спит он возле дамы сердца  и  трогательно  бросается
защищать женушку от парикмахера и ветеринара. Но, как всякий мужчина,  Хучик
нуждается в материальном подтверждении взаимности. Поэтому два раза в год он
необычайно оживляется и от платонических  ухаживаний  переходит  к  плотским
утехам. Сначала мы не поняли, чем грозит нам  страсть  Федора  Ивановича,  и
оказались наказаны. Жюли родила  восемь  очаровательных  щенят.  Толстенькие
тела мопсов, шерсть - йоркширов. Ни до, ни после никто из  нас  не  встречал
подобной смеси.
   Сначала домашние умилялись, глядя, как крохотные  комочки  сосредоточенно
сосут мать. Но через месяц радость поутихла. Восемь резвых щенят носились по
двум  этажам,  оставляя  всюду  бесконечные  лужи  и  кучки.  В  особенности
доставалось питу и ротвейлеру. Малолетние бандиты плотной  стайкой  нападали
на мальчишек и принимались кусать их за ноги  и  хвосты.  Предусмотрительные
кошки заняли позицию на книжных шкафах и поглядывали сверху  на  беснующуюся
молодежь. Пудель окопался в чулане и не рисковал высунуться наружу,  отец  и
мать просто не справлялись с оравой детей.
   Кульминация наступила Восьмого  марта.  Аркадий  купил  гигантский  торт,
положил на блюдо и решил подать дамам к чаю. Зайка, я и Манюня  торжественно
сели за стол. Наш единственный мужчина что-то медлил, потом раздался  жуткий
звон, звук упавшего тела и три слова,  которые  сын  обычно  не  произносит.
Женская половина семьи выглянула в холл и обнаружила мужа, сына и  брата  на
полу. Рядом валялось разбитое блюдо, перемазанные  жирным  сливочным  кремом
щенки яростно облизывались. Праздничный торт пришелся бандитам по душе.
   - Они сделали самый классический хоккейный подкат, -  жаловался  Аркадий,
прикладывая серебряную поварешку к вздувшейся на  затылке  шишке.  -  Просто
толпой налетели и запинали.
   Вечером этого же дня Маня обнаружила,  что  детки  сожрали  "Энциклопедию
ветеринара", а Ольга не досчиталась сумочки с косметикой.
   Было решено раздать щенков.  Сказать  легко,  сделать  оказалось  намного
труднее. Сначала звонили по знакомым и сослуживцам, Маруся повесила в  лицее
объявление, а Ирка отпечатала на компьютере красивые открытки и заклеила ими
весь район. Ноль эмоций, не позвонила ни одна живая душа.
   Время шло, бандиты росли и разбойничали по-черному. В голову им приходили
какие-то совершенно не собачьи забавы: кататься на занавесках  и  скатертях,
воровать на кухне мясо и драть в клочья подушки.
   -  Господи,  -  сокрушалась  Зайка,  -  как  у  флегматичного  Хучика   и
интеллигентной  Жюли  могли  получиться  такие  монстры?  Просто  малолетние
собачьи преступники.
   Выход, как всегда, нашла Маня.
   - Надо положить их в корзиночку и встать у.  "Макдоналдса"  на  Тверской,
живо разберут.
   Воскресным  днем  мы  запихнули  мопсотерьеров  в  гигантскую  корзину  и
отправили Александра Михайловича с Маней  раздавать  копошившуюся  компанию.
Полковник отбивался руками  и  ногами,  но  мы  грозно  напомнили,  что  Хуч
принадлежит ему.
   В  течение  первого  часа  родители  с  детьми   выбрали   трех   щенков.
Добросовестная Маня, тихо ликуя, требовала от каждого хозяина телефон, чтобы
потом проверить, как устроились  отпрыски.  Люди  улыбались  и  давали  свои
координаты. В общем,  все  шло  мило,  но  около  полудня  стайка  старушек,
торговавших  по  соседству   котятами,   быстро   разбежалась.   Ничего   не
подозревающие Маня и Александр Михайлович продолжали предлагать щенят. И тут
их повязал патруль и поволок в отделение.
   В дежурной части сконфуженный приятель  достал  удостоверение  сотрудника
МВД.  испуганный  лейтенант  принялся  извиняться  перед  полковником.  Маня
поставила корзину на пол и отвлеклась.  бандиты  сбежали  в  мгновение  ока.
Ловили их  всем  отделением.  Трое  заскочили  в  паспортный  отдел  и  были
немедленно  "усыновлены"  посетителями.  Оставшихся  взяли  себе  ребята  из
уголовного розыска. Бедный Александр Михайлович утирал пот и краснел.
   Через несколько дней по МВД пополз слушок о полковнике, который настолько
бедствует, что вынужден  подрабатывать  разведением  щенков.  Машина  слухов
работала безотказно. Корзинка с бесплатными  мопсотерьерами  превратилась  в
"Жигули", набитые элитными собаками по три тысячи долларов штука.
   Приятеля вызвали  на  ковер  и  потребовали  объяснений.  Воспоминания  о
неприятностях были так живы, что бедный полковник,  увидав  сегодня  Жюли  в
памперсах, тут же осведомился:
   - Хуч не сумеет расстегнуть штанишки?
   - Думаю, ему слабо, - успокоила я приятеля, -  во  всяком  случае,  вчера
вечером "Хаггис" устояли, а сегодня накал страсти меньше.
   Мы мирно поели, выпили кофе и тут загудел пейджер. Я глянула  на  окошко.
"Позвоните, когда сможете. Валерий".
   Полковник удивился.
   - Пейджер купила? А почему мне не сказала?
   - Это не мой, знакомая попросила сообщения записывать.
   Я дождалась, пока приятель поудобнее устроится в кресле, и решила  узнать
про Панову. Сначала следовало усыпить полковничью бдительность.
   - Устал, наверное?
   - Жуть, - пожаловался Александр Михайлович,  -  забыл  про  отдых.  Народ
словно взбесился -
   Стреляют друг в друга. Чуть что не так - достал пистолет, и  в  лоб.  Вон
вчера на рынке два пацаненка передрались, чего-то  не  поделили.  Один  взял
револьвер и уложил второго наповал. Угадай, сколько лет убийце?
   Я пожала плечами. - Ну шестнадцать!
   - Если бы, - вздохнул приятель, - ровно в половину меньше - восемь.
   - Сколько? - изумилась я.
   - Во второй класс ходит, - подтвердил полковник, - а "Макаров" у папеньки
взял поносить. Папаша такой крутой, пальцы веером, три отсидки  за  плечами,
сейчас честный коммерсант. Ну скажи, кто из такого мальчонки вырастет?
   - Да уж, - вздохнула я. - А по пьяной лавочке сейчас много преступлений?
   - Этих, слава богу, по районным отделениям отдают. Просто  кошмар.  Скажу
тебе, как профессионал: некоторые  преступники  вызывают  у  меня  охотничий
азарт. Вот он все так ловко придумал, концы в воду, а я все равно  ищу.  Кто
кого? Борешься с достойным противником, побеждаешь в схватке... А бытовуха?!
Выпили два-три пузырька, сковородку схватили - и по башке, или ножик -  и  в
живот. Приезжаешь, убийца тут же храпит, рядом, или от большого ума  к  себе
домой пошел и там лег. Ну какой тут интерес! Ни повода достойного, ни работы
творческой, ни преступника хитрого! Одна рвань да водки!
   - Все равно жалко человека - помнишь Вику Панову, ну ту тетку, что  я  ни
кухне  нашла?  Совсем  ведь  спилась,  а  была  кандидатом   наук,   хорошим
специалистом, и такой конец: от чрезмерного употребления алкоголя!
   - Это не совсем верно, - поделился  информацией  приятель.  -  На  первый
взгляд так и выглядело - перепила и скончалась. Но вскрытие обнаружило,  что
в организме женщины большая доза дигоксина, сердечно-сосудистого  препарата.
Причем предельная дневная доза составляет 1, 5 мг, а Панова приняла почти  3
грамма, да еще влила раствор в водку.
   - Может, с собой покончить решила, - подбросила я дров  в  костер,  видя,
что приятель размяк и потерял бдительность.
   - Не похоже, - покачал головой Александр Михайлович. - Куда она дела  две
пустые ампулы от дигоксина? Ни на столе, ни  в  помойном  ведре  их  нет,  и
записку не оставила. Скорей всего кто-то решил  от  алкоголички  избавиться.
Думаю, дело в квартире. Она публиковала несколько раз объявление о продаже и
обращалась в агентство  "Новый  двор".  Наверное,  напоролась  на  бандитов.
Понимаю, что хлипкая версия, но пока единственная.
   После отъезда полковника я в задумчивости побрела в спальню.  Риэлторская
контора "Новый двор". Уж не тали, где  хозяином  вороватый  Сережа  Комаров,
утащивший картотеку у покойного  Славы  Демьянова?  Сегодня  суббота,  самая
работа! Я отыскала в "Желтых страницах" агентство и уточнила адрес.
   К семи вечера вымытая, блестящая "Вольво"  дотащила  меня  до  Колпачного
переулка. Для визита к нечистоплотному Комарову  я  оделась  соответственно:
пронзительно-лимонный брючный костюм от "Готье". Вещица принадлежала Зайке и
из-за своей раздражающей богатой вульгарности никогда не надевалась. На ноги
нацепила красные шпильки с таким узким носом, что они понравились бы  самому
старику Хоттабычу, красная сумка и небольшая панамка дополняли пейзаж. В уши
воткнула  бриллиантовые  серьги,  шею  обмотала  парой  цепочек  и  украсила
запястья тихо звенящими браслетами. Пара  перстней  и  часики  от  "Картье".
Макияж соответствовал. Пудра цвета загара, помада как вино бордо,  и  полное
отсутствие румян. Этакая вамп. Излюбленные духи "Коко" от "Шанель" ко  всему
этому совершенно не подходили, поэтому щедро окропила  себя  "Пуазонами"  и,
покашливая, двинулась к выходу.  Встретившаяся  в  холле  Ирка,  разумеется,
промолчала, но взгляд ее говорил без слов, что  она  думает  про  потерявшую
разум хозяйку.
   "Новый двор" занимал первый  этаж  жилого  дома.  И,  судя  по  мебели  в
приемной и качеству недавно сделанного  ремонта,  дела  у  коммерсантов  шли
прекрасно.
   Вихляющейся походкой манекенщицы я подковыляла к  секретарше  и  заявила,
бесцеремонно разглядывая фарфоровое личико:
   - Вот что, подзови хозяина.
   - По  какому  вопросу?  -  попробовала  оказать  достойное  сопротивление
девушка. - Может, лучше сразу к агенту обратиться?
   Я изогнула бровь и прищурила  левый  глаз.  Гримаса,  украденная  у  моей
второй свекрови, всегда действовала безотказно.  Сработало  и  на  сей  раз.
Девчонка засуетилась, оценила  костюм,  драгоценности  и,  очевидно,  нажала
какую-то кнопку, потому что в приемную вышел полный молодой мужчина.
   - Вы Сергей Комаров? - капризно процедила я, звеня браслетами.
   - К вашим услугам, - разулыбался хозяин. - Разве мы знакомы?
   - Нет, милейший,  но  моя  подруга  Светлана  Павловская  продала  у  вас
квартиру, и я хочу купить точно такую же, какая была у нее.
   Сергей открыл дверь в кабинет, обставленный роскошной офисной мебелью. На
огромном письменном столе, заваленном бумагами, высился компьютер.
   -