з России. А таких у нас трое: Оксана, Денька и Дима. Кто-то из них шарил  в
моей спальне и посеял возле тумбочки карамельку. Кто  же  бродит  тайком  по
дому? За моей спиной послышалось похрумкивание, Хуч  уничтожал  вещественное
доказательство.

   ГЛАВА 12

   Для встречи  с  комиссаром  Селина  облачилась  в  короткое  обтягивающее
голубое платье.
   - Как ты чудесно выглядишь, -  искренне  восхитилась  я,  жалея,  что  не
надела костюм.
   - Мы с Димой хотим  пойти  потом  в  "Мулен  Руж"!  -  радостно  сообщила
девушка, - уже купила билеты, там чудесное представление!
   Не  знаю,  что  мне  не  понравилось  больше:  ее  встреча  с  Димой  или
самостоятельная покупка билетов.
   - Когда идешь с мужчиной в театр, он сам должен купить билеты и отвести в
буфет или в кафе после представления. А  еще  лучше,  если  принесет  цветы,
коробку конфет.
   Селена тихонько захихикала.
   - Так ухаживали мамонты в каменном  веке.  А  теперь  мужчина  и  женщина
равны. И потом он же проездом здесь и небогат, зато какой красавец!
   И девушка мечтательно вздохнула. Я усмехнулась про себя. На вкус, на цвет
товарищей нет. Появившийся на пороге кафе толстый и  лысый  Жорж  мне  лично
казался намного интересней манекенистого Димы.  Ничего  не  подозревавший  о
моих игривых мыслях комиссар  с  веселым  видом  уселся  за  стол.  -  Здесь
удивительно готовят рыбу и салат из кальмара.
   Поспорив немного, сделали заказ, и Жорж начал внимательно слушать Селину.
Девушка горячилась и все время облизывала губы. Комиссар не  прерывал  ее  и
первую фразу произнес только тогда, когда начались повторения.
   -   Вы   слишком   подозрительны.   Франциск   Роуэн   получил    тяжелую
черепно-мозговую травму. Это и повлияло на характер.
   Мысленно  я  согласилась  с  ним.  У  нас  на  кафедре  работала  Леночка
Воропаева. После сотрясения мозга она стала делать  умопомрачительные  вещи:
сообщала студентам, что ее дед владел 150 языками, без конца забывала  имена
и фамилии коллег, частенько оставляла без еды свою дочь. А когда явилась  на
лекцию в калошах на босу  ногу  и  без  чулок,  мы  вызвали  психиатрическую
перевозку. А моего второго мужа третья жена стукнула по  голове  разделочной
доской, и он напрочь забыл имя тещи. Правда, у него их было целых пять:  три
официальные и две гражданские.
   - Никакого криминала нет в том, что ваш отец стал покупать новые вещи,  -
продолжал Жорж, - и совершенно естественно принять зятя на работу. А то, что
его все не любили...  Может,  вам  это  казалось?  Дети  часто  не  понимают
супружескую жизнь своих родителей, наблюдают, как те ругаются за обедом,  но
не видят, как мирятся в спальне. А родимое пятно, что же здесь такого. После
операции, бывает, изменяется пигментация кожи, да и с  возрастом  появляются
всякие родинки. Старость не красит. Не забивайте  голову  глупостями,  лучше
наслаждайтесь переменами в жизни. Насколько я понял, у  вас  было  не  очень
счастливое детство!
   Селина растерянно теребила салфетку. Все подозрения казались  смешными  и
нелепыми. Вдруг девушка радостно заулыбалась. К нашему  столику  приближался
разодетый в пух и прах Дима.
   - Пить хочется, - сообщил он, плюхаясь на свободный стул.
   - Вина? - любезно предложил Жорж.
   - Лучше воды со льдом. Селина просто подпрыгивала от удовольствия.
   - Мы пойдем, пора уже, а то опоздаем.
   Молодые люди подхватились и отправились к выходу. Девушка обняла парня за
талию.
   - Похоже, у них роман, - догадался Жорж.
   - Не знаю, насколько искренний  с  его  стороны.  Селина  теперь  богатая
невеста, а Дима просто мечтает о деньгах. Только и говорит о своей  бедности
да  о  чужом  благополучии.  Не  нравится  он   мне,   какой-то   неуклюжий,
неаккуратный и животных не любит. Хучика обидел, пожалел ему печенье.
   Комиссар взял меня за руку.
   - Хучику вредно без конца жевать  сладкое.  Но  ваш  гость  тоже  мне  не
нравится. В особенности взгляд, наглый и трусливый одновременно. Такие глаза
я вижу  часто  в  своем  кабинете  -  у  воров,  убийц,  насильников.  Такие
невероятно  честные  глаза,  правдивые  до  дрожи.  Хотя  это  я,   конечно,
перехватил. Парнишка хорош, как мыльная обертка, может, ревную?
   - Он не парнишка, ему уже тридцать.
   - Никогда бы не сказал. Я-то  выгляжу  на  все  свои  пятьдесят:  старый,
толстый, усталый полицейский, сидящий в кафе с молодой очаровательной дамой.
   Жорж хитро посмотрел на меня, и мы рассмеялись.
   Домой я добралась поздно вечером и тихо прокралась в свою комнату.
   Утром Маня возмущенно тарахтела:
   - Если уж являешься домой глубокой ночью, то хоть  звони,  а  то  ведь  я
волнуюсь. И потом, что это за прогулки? Ты с кем была?
   - С Жоржем.
   - Ну ладно. - Дочка сменила гнев на милость.
   Завтрак  близился  к  завершению,  когда   в   столовую   вошла   страшно
расстроенная Софи. В ее руках  покоился  горшочек  с  домашним  паштетом  из
зайца. Экономка водрузила керамическую емкость на стол и спросила:
   - Что это?
   - Паштет, - растерялась Наташка.
   - Нет, - помотала головой домоправительница, - это  уже  не  паштет,  это
помои.
   - Не может быть, - ахнула Наталья. - Мари всегда так вкусно готовит.
   Мари   была   двоюродной   сестрой   Софи   и   жила   в   деревне.   Она
специализировалась на производстве удивительно вкусных  домашних  консервов.
Паштеты, варенья раскладывались по горшочкам с герметично закрытой  крышкой,
и мы лакомились ими всю зиму.  Пустые  горшочки  весной  возвращались  Мари,
чтобы летом прибыть к нам снова полными.
   - Все заготовки скиснут через неделю, если, конечно, вы не постараетесь и
не съедите весь запас за несколько дней, - проговорила Софи. - Сегодня ночью
какой-то дурно воспитанный человек пролез в кладовую, вскрыл все  емкости  и
поковырял в содержимом вилкой. Я еще понимаю, когда Маша  берет  горшочек  и
тайком от всех съедает его ночью в постели. Она потом  аккуратно  возвращает
пустую посуду. И я никогда не была  против  ее  набегов,  ребенок  растет  и
должен есть столько, сколько хочет. Но вскрыть просто так! Это вандализм.
   Наташка стукнула кулаком по столу:
   - Мне это  надоело,  в  доме  завелся  маньяк.  Роется  в  вещах,  портит
продукты.
   - Это не я - в один голос сказали Маня и Дениска.
   - И не я, - испугалась Оксанка. Наталья грозно посмотрела  на  Диму,  тот
меланхолично отхлебнул кофе.
   - Может, это ваши собаки шалят?
   - Ни разу не видела Снапа или Банди с  вилкой  в  лапах,  -  съехидничала
Софи, - и потом им просто не дотянуться до полки.
   - А что, - завела было Машка и вдруг замолкла, уставившись на дверь.
   Я проследила за ее взглядом и увидела неизвестно откуда взявшуюся Селину.
Девушка была все в том же голубом обтягивающем  платье,  изрядно  помятом  и
испачканном. Растрепанные волосы висели космами, макияж  размазался.  Вид  у
нее был ужасный.
   - Селина, - подскочил Дима, - что случилось?
   Девушка буквально упала на диван и затряслась то ли от хохота, то  ли  от
рыданий. Оксана подошла к ней, пощупала пульс... попросила:
   - Принесите коньяк и сахар.
   Мы забегали, как всполошенные куры. Маня  притащила  плед,  Деня  грелку.
Наташка отправилась за коньяком.  Рыдания  Селины  становились  все  громче,
успокоилась она только через полчаса и сразу произнесла загадочную фразу:
   - Он вернулся.
   - Кто? - робко поинтересовалась Маня. - Кто вернулся и напугал тебя так?
   - Ты что, не понимаешь? - истерически завизжала Селина.  -  Он  вернулся,
мой покойный папа, живой и здоровый.
   И она снова принялась истерически взвизгивать. Абсолютно  спокойный  Дима
взял со стола бутылку минералки и вылил  своей  возлюбленной  на  голову,  К
нашему изумлению и ужасу, та моментально успокоилась.
   - Мама всегда так делает, когда моя сестрица начинает икать и квакать,  -
радостно пояснил Дима.
   Мы с Наташкой переглянулись, интересные подробности выясняются  из  жизни
нашей бывшей зав. кафедрой. Ничего не понимающая Оксана взмолилась:
   - Ну, переведите же кто-нибудь скорей, что она говорит.
   - Манька, поработай переводчиком для Оксанки  с  Деней,  -  распорядилась
Наталья,  -  а  ты,  Селина,  попробуй  вразумительно  объяснить,  что  тебе
привиделось. Только не говори, что господин Роуэн внезапно  вернулся  домой.
Извини за подробность, но я лично видела его с дыркой в голове на  пляже,  а
потом абсолютно мертвым в морге.
   Через несколько минут мы восстановили картину вчерашнего вечера. Селина с
Димой посидели в "Мулен Руж", потом спокойно  погуляли  и  поели  где-то  на
Елисейских полях. Домой девушка явилась около  двух  часов  ночи.  Ее  сразу
удивило, что почти во всех окнах первого этажа  горит  свет,  а  возле  дома
припаркована машина Пьера. Гуляка тихонько открыла дверь и услышала скандал.
Мама, Пьер, Луиза и  еще  какой-то  знакомый  мужчина  говорили  все  разом,
перебивая друг друга.
   - Я вас всех выведу на чистую воду, - кричал мужчина,  -  банда  убийц  и
транжир! Обрадовались, что меня укокошили, и давай денежки по ветру пускать.
Всех посажу на хлеб и воду.
   Обмирая от ужаса, Селина открыла дверь и увидела ледянящую кровь картину.
Мать почти в беспамятстве сидела на диване,  рядом  примостилась  зареванная
Луиза, синий, как обезжиренный  кефир,  Пьер  жался  в  угол.  А  посередине
комнаты, прямо посередине, стоял призрак - Франциск Роуэн. От  неожиданности
у девушки началась икота.
   - Ага, - закричал оживший мертвец, демонстрируя чудесные зубы, - ага, еще
одна явилась! Вырядилась, как проститутка, натянула вместо платья чулок,  ну
погоди, ты у меня дождешься.
   Селина, как завороженная, смотрела ему в рот.
   - Я сразу поняла, что это вампир, - рассказывала девушка, - у папы всегда
были плохие мелкие зубы с бесчисленными пломбами, а у этого чудовища  просто
сверкали белоснежные клыки. И когда он двинулся ко мне, я убежала. Всю  ночь
бродила по набережным и пришла к вам. Домой не пойду  ни  за  что,  вурдалак
наверняка всех давно съел!
   И она поглядела на нас.
   - Это же просто чушь, - не выдержала Оксана,  -  что  я  труп  от  живого
человека не отличу! Ну бывают иногда ошибки, у нас в больнице  недавно  двух
Васильевых перепутали. Сказали, что Васильев из 215-й палаты умер, а  сестра
подумала, что Васильев из 225-й тапки отбросил, и свезла его в морг. Тот  от
наркоза отошел, чуть концы не отдал. Ну так быстренько все исправили:  этого
в холодильник, того назад. Но это же больные, просто не видно иногда  -  жив
или помер. А Роуэна застрелили! Дырища-то какая была во лбу - с тарелку! А в
вампиров не верю. Вурдалаки, оборотни, кикиморы, кто там еще может прийти?
   - Астральное тело, - выпалила Маня, - иногда после  смерти  человека  его
близким является астральное тело...
   - И упрекает родственничков  в  мотовстве,  -  захихикал  Денька.  Селина
устало вздохнула.
   - Оставьте меня здесь спать.
   - Надо подготовить постель, - сказала Наташка.
   - Я посижу около нее, - вызвалась Оксанка.
   - Ты же не знаешь языка, - возразил Дима.
   - Ничего, как-нибудь договоримся, чем меньше слушаешь больного, тем лучше
его лечишь, - отмахнулся наш хирург.
   И она, аккуратно подхватив Селину под мышки, повела ее наверх.

   ГЛАВА 13

   Напичканная снотворным, гостья мирно спала. Дима куда-то исчез. Мы  же  с
Наташкой не могли прийти в себя от изумления.
   - Слушай, - проговорила моя подруга, - поезжай к Жоржу,  пусть  попробует
узнать, что там у Роуэнов происходит.
   Я нашла эту идею привлекательной и пошла заводить машину.
   У  комиссара  было  отвратительное  настроение.  Тихо  посмеиваясь,   его
секретарша Поллет рассказала, в чем дело:
   - В девять  утра  явился  какой-то  ненормальный  и  полтора  часа  мучил
господина комиссара. А когда ушел,  раздался  телефонный  звонок.  -  Поллет
весело улыбнулась. - Какая-то странная старушка  долго  объясняла  господину
комиссару, что у нее десять дней тому назад пропала дочь.  Да  так  подробно
все описывала: глаза карие, волосы  белокурые,  вьющиеся.  А  потом  понесла
чушь: рост - 35 сантиметров. Чтобы отвязаться, господин Перье велел приехать
и привезти фото пропавшей.  И  вот,  пожалуйста,  бабуля  только  что  здесь
побывала и оставила карточки. Прямо и не знаю, как  передать  их  комиссару,
может, вы выручите, а то он меня убьет. Главное, уже зарегистрировала их как
входящие документы, и теперь надо давать письменный  отчет  о  работе,  -  с
этими словами секретарша протянула мне конверт.
   Я вытащила глянцевый прямоугольник и захохотала во весь  голос.  С  листа
бумаги кокетливо глядела мальтийская болонка.
   - Будете смеяться еще больше, когда узнаете, как ее зовут!
   - А как?
   - Поллет.
   Я чуть не подавилась от хохота. Дверь кабинета резко распахнулась,  и  на
пороге возник озлобленный Жорж.
   - Даша, - произнес он, - только тебя не хватало.
   - Очень мило, - обиделась я, протискиваясь в кабинет. -  Кстати,  сегодня
звонила старушка, у которой пропала дочь?
   - Ну!
   - Так вот, она привезла фотографии.
   Жорж  заглянул  в  конверт  и  злобно  уставился  на  стол,  где   стояли
сравнительно легкие папки. После того как комиссар запустил однажды в одного
из работников прокуратуры бронзовым пресс-папье,  Поллет  тщательно  следит,
чтобы у него под рукой  не  было  ничего  тяжелого,  острого,  режущего  или
колющего. Жорж еще раз покосился на стол и заорал:
   - Поллет!
   - Да, шеф?
   - Я провел сегодня  милое  утро,  выслушивая  приметы  дурацкой  болонки,
надеюсь, ты не зарегистрировала это поступление!
   Поллет потупилась.
   - Уйди с глаз долой, - прошипел Жорж, - подчиненные меня в гроб  загонят.
А ты зачем явилась, кого на этот раз надо перетащить через границу?
   Я попыталась спокойно объяснить ему цель визита. Комиссар шумно вздохнул:
   - Интересно, как ты себе представляешь работу полиции? Я  не  имею  права
явиться в частный дом и спросить: "Что  тут  у  вас  происходит?"  Вот  если
поступит официальный вызов, только тогда. Сама позвони  матери  Селины!  Она
наверняка обеспокоена исчезновением дочери,  и  твое  желание  ее  успокоить
вполне естественно. А меня уволь, дел по горло. Как там Хуч  поживает,  весь
запас сладостей съел?
   - Почти, ему помогают дети.
   Жорж галантно проводил меня к выходу. Мне показалось, что его  вежливость
имела только одну цель: убедиться, что  я  спокойно  покинула  здание  и  не
шляюсь по коридорам, пытаясь что-то узнать о Роуэнах...
   Дома царило спокойствие. Селина все еще спала, дети мыли во дворе  Снапа.
Привязанный неподалеку Банди выл в ожидании такой же участи, Наташка  и  Оля
укатили по магазинам, Дима испарился в неизвестном направлении. В гостиной в
полном одиночестве смотрел телевизор Аркадий.
   - Мамуля, - обрадовался он, - где пропадала?
   Пришлось рассказать о визите к комиссару. Аркашка хмыкнул:
   - А может, Селина - наркоманка? Знаешь, какие глюки  под  кайфом  бывают?
Обкурилась  или  таблеток  наелась,  вот  и  мерещится  всякая   чертовщина,
разгуливающие покойники и злобные вампиры.
   Мысль интересная. Наркоманка! Почему бы и нет, я ведь совершенно не  знаю
эту девушку. Но Жорж прав, нужно позвонить домашним, они, наверное, ищут ее.
   На мой звонок ответил приятный грудной голос:
   - Алло.
   - Мадам Роуэн?
   - Нет, это ее дочь Луиза.
   - Вас беспокоит мадам Васильева, помните, я привозила портсигар?
   - Да, да, конечно, я вас узнала. Мама плохо себя чувствует и не  подходит
к телефону.
   - Собственно говоря, могу и вам  все  рассказать!  Сегодня  утром  к  нам
пришла перепуганная Селина. Ночь она провела, бродя по улицам. Что-то  вчера
вечером напугало девушку до потери сознания. Сейчас пока она спит.
   Луиза молчала. Удивленная отсутствием какой-либо реакции с ее стороны,  я
ринулась напролом:
   - Скажите, ваша сестра никогда не  употребляла  наркотики?  То,  что  она
рассказывает, похоже на бред. Вроде встретила в гостиной  покойного  Роуэна,
тот ужасно ругался...
   Луиза бесцеремонно перебила меня:
   - Давайте адрес, сейчас приеду, лучше  поговорить  с  глазу  на  глаз.  Я
посмотрела на сына.
   - Знаешь, а ты, наверное, прав. Стоило мне заговорить о  наркотиках,  как
ее сестра перепугалась и уже мчится сюда.
   Аркашка пошел к двери.
   - Жаль Селину, может, сумеет завязать, если родственники помогут.
   Луиза, наверное, наняла самолет. Не прошло и пятнадцати  минут,  как  она
вбежала в холл.
   - Где Селина?
   Я еще раз удивилась  тому,  как  непохожи  сестры.  Красавицу  Селину  не
портили ни грязное платье,  ни  спутанные  волосы,  ни  отсутствие  макияжа.
Аккуратно причесанная, в дорогом шелковом костюме, с серьгами  от  Картье  и
сумочкой от Тиффани, Луиза казалась разряженной нищенкой. Костюм сидел плохо
и не скрывал полноватых ног, руки, сжимавшие сумочку,  были  короткопалые  и
широкие, ногти, ровно покрытые лаком, имели квадратную форму.  Хорош  только
голос - мягкий, грудной, этакое завораживающее меццо-сопрано.
   - Где Селина? - взволнованно повторила Луиза.
   - Еще спит.
   Луиза облегченно вздохнула. В комнате повисло напряженное молчание.
   - Может, кофе? - вспомнила я обязанности хозяйки.
   Луиза отрицательно  помотала  головой  и  продолжала  молчать.  Положение
становилось идиотским.
   - Думается, следует показать  Селину  домашнему  врачу,  -  попыталась  я
возобновить разговор, - если вовремя начать лечение, положить в клинику...
   Луиза перебила меня:
   - Она не наркоманка и не пьяница. Все, что сестра рассказала, - правда.
   От удивления у меня глаза полезли на лоб. Ну вот, еще одна  ненормальная,
у них, наверное, семейное сумасшествие.
   - Хотите сказать, что ваш отец вчера вернулся домой  и  устроил  домашним
разнос?
   Луиза закивала головой:
   - Понимаю, что в это трудно поверить. Мы сами до сих пор не можем  прийти
в себя... Вчера, где-то около девяти вечера, Пьер принес  торт,  и  мы  сели
пить чай. Мама не нарадуется, что наконец-то осталась одна. И вот, глядя  на
торт, она говорит: "Представляете, входит отец и возмущается: торт в  будний
день..." Не успела бедная мадам Роуэн  захлопнуть  рот,  как  за  ее  спиной
кто-то забубнил: "Это что же такое, все переделали, уйму денег просадили".
   Сначала женщины засмеялись, подумав, что их дурачит Пьер.  Но  муж  Луизы
только беззвучно шевелил губами и в ужасе тряс  головой.  Луиза  и  Каролина
повернулись к двери и онемели. К ним, размахивая руками от  возмущения,  шел
Франциск Роуэн. С Каролиной  случилась  истерика,  Луиза  зарыдала,  а  Пьер
лишился дара речи.
   Почти всю ночь Роуэны бурно выясняли  отношения.  Где-то  часа  в  два  в
столовую вошла Селина. Увидев ожившего мертвеца, девушка  дико  закричала  и
выскочила вон из дома. Травмированные мать, сестра и зять даже не остановили
ее. Ближе к утру все немного успокоились, Франциск прекратил сыпать упреками
и рассказал леденящую кровь историю.
   Родители Франциска Роуэна были бедными и неудачливыми  людьми.  Отец  пил
горькую, мать перебивалась поденной работой. В  семье  регулярно  появлялись
дети, но то ли от побоев, которыми отец Франциска награждал беременную жену,
то ли от сырости,  вечно  царившей  в  их  убогой  квартирке,  все  младенцы
умирали, не прожив и нескольких дней.
   Выжили только двое - Франциск и его брат Анри.  Когда  отец  увидел,  что
близнецы остались в живых и, более того, растут здоровыми, он  поднял  дикий
скандал и велел матери отдать одного  из  мальчишек  на  воспитание.  Бедная
женщина не посмела перечить мужу, и свой второй день рождения Анри  встречал
с новыми мамой и папой.
   Органы социальной защиты крепко держали язык за зубами, и матери сообщили
только, что Анри попал в семью очень обеспеченных людей и за его  судьбу  не
стоит беспокоиться.
   Так Франциск стал единственным сыном. Детство его было голодное и  нищее.
Иногда мать брала мальчишку с собой в богатый дом, где убиралась. Там,  сидя
на теплой уютной кухне, пробуя еду,