ным. Итак, Мила  состояла  в
секте. А как же ее бесконечные связи с мужчинами? Как-то не вяжется подобное
поведение с образом смиренной и целомудренной "путницы". Если Света и впрямь
мать ребенка, то куда подевалась дочь Людмилы? Получается, что они  родились
в одно и то же время. Шабанова не изображала беременность, она на самом деле
ждала прибавления. Мать несчастного  Константина,  Калерия  Львовна,  будучи
женщиной подозрительной, прежде чем подписать в нотариальной конторе бумаги,
потребовала, чтобы Людмила вместе с ней побывала  у  гинеколога.  И,  только
убедившись, что мерзкая баба и впрямь в положении, отправилась к нотариусу.
   Я показала Марье Сергеевне фотографию, взятую  у  Людмилы,  и  Балабанова
моментально признала  свою  правнучку.  Зачем  же  хранить  возле  изголовья
изображение чужой девочки? Напрашивался естественный вывод. Верочка на самом
деле - дочь Людмилы, но почему она выдавала ее за правнучку  Балабановой?  И
куда увезли сироту? Кто ее настоящий отец: Константин или Жора? Впрочем, это
уже не имеет никакого значения, потому что оба погибли, да и Люда  давно  на
том свете. Где же искать Верочку!
   Перед глазами встала прямая, как спица, старуха. Провожая меня до  двери,
она вцепилась в мое плечо костлявой рукой и  зашептала,  вплотную  приблизив
лицо:
   - Помоги, уж не знаю, как и просить, отыщи  девчонку.  Одна  она  у  меня
осталась, вся семья под корень извелась, не знаешь небось, каково  в  пустом
доме жить.
   Я молчала. Старуха лихорадочно блестела глазами.
   - Слушай, денег больших нет, но те, что Милка на  девочку  давала,  почти
все целы, твои будут. А я и адресок подскажу, где искать.
   - Ну и где?
   - А в секте ихней поганой, у Николая. Только зачем ему девчонка?
   Честно говоря, я этого тоже не понимала.
   - Вы бы в милицию заявили...
   - Ой, - отмахнулась  Марья  Сергеевна,  -  пустое,  никто  и  пальцем  не
пошевелит. Вон у Горячкиных сын пропал, так менты даже  заявление  брать  не
хотели, морды воротили.
   Я молчала.
   - Людмила, видать, тебе доверяла, раз перед смертью мой адрес сказала,  -
вздохнула старуха, - так помоги...
   - Давайте название.
   - Какое? - удивилась бабка.
   - Ну деревни... где секта находится.
   - Не знаю, - растерялась Балабанова.
   - Как же так, только что говорили, адресок подскажете.
   -  Так  это  в  смысле  того,  что  Верочка  у  сектантов,  -  залепетала
Балабанова. - У них, проклятущих. Светочку сгубили, теперь за правнучку  мою
примутся.
   И она тихо, безнадежно заплакала. Слезы горохом катились по  морщинистому
лицу и исчезали  на  шее.  В  отличие  от  большинства  деревенских  старух,
привыкших голосить по каждому нужному и ненужному  поводу,  Марья  Сергеевна
рыдала неумело, словно вообще  впервые  в  жизни.  Скорей  всего  просто  не
привыкла делать это на  людях.  Меня  мало  трогают  картинные  страдания  с
преувеличенными рыданиями и  заламыванием  рук,  но  отчаянные  всхлипывания
Балабановой рвали душу.
   - Вспомните, может, Мила говорила хоть что-нибудь:  название  близлежащей
станции, шоссе...
   - Нет, - качала головой старуха, - упомянула только, что в Подмосковье.
   "Ну ничего себе, - думала я, подъезжая к Кольцевой дороге,  -  территория
области размером с треть Франции, это же искать иголку в стогу сена".
   Мрачные раздумья прервал телефонный звонок.
   - Где находишься? - поинтересовалась Зайка.
   - На въезде со стороны Волоколамки...
   - Давай быстро к "Арлекино".
   - Зачем?
   - Нужно, - безапелляционно сообщила Ольга и отсоединилась.
   "Арлекино" - довольно приличный магазин. Три его этажа под завязку забиты
всевозможной одеждой. Не устраивает нас только одно: цены. Как говорит Кеша:
"Жаба душит отдавать за ботинки такую сумму, на  которую  во  Франции  можно
купить десять пар". Поэтому теперь  предпочитаем  одеваться  в  Париже,  там
намного дешевле.
   К тому же, покупая в салоне "Шанель"  юбку,  вы  абсолютно  уверены,  что
приобретаете авторскую, штучную вещь. В Москве же рискуете нарваться даже  в
дорогом бутике на  плащик  с  итальянской  помойки,  но  с  гордым  ярлычком
"Сhael". И  ведь  купите,  и  станете  носить,  полагая,  будто  обладаете
творением  бессмертной  Коко.  Только  маленькая  деталь:  фамилия   великой
модельерши пишется по-французски "Сhael" с одним "" в середине, а не  так,
как  на  вашем  плащике  -  "Сhael".  Так  и  обманывают   не   слишком-то
разбирающегося в подобных мелочах московского покупателя.  Видела  я  "Deor"
вместо "Dior", "Lagerfild" вместо "Lagerfeld" и "Рассо Raaa" вместо "Расо
Raae". Всего лишь одна буковка изменена, и в вашем  шкафу  отвратительная
тряпка вместо фирменного изделия.
   Но что занесло Зайку в "Арлекино"?
   Зайка в нетерпении прохаживалась у входа.
   -  Ну  сколько   можно   ехать?   Пошли   скорей,   мне   велели   купить
светло-фиолетовый костюм, на его фоне мое лицо будто бы  станет  интересней.
Отложила четыре штуки. Сейчас буду мерить, а ты посоветуй, какой лучше!
   Крепкой рукой она тащила меня по этажу, недовольно бубня:
   - Невозможно тебя найти, когда  надо,  и  где  только  пропадаешь  целыми
днями...
   - Простите, - раздался вежливый мужской голос, - вы Воронцова?
   Ольга взглянула на абсолютно незнакомого человека  в  простой  куртке  и,
недоумевая, ответила:
   - Да.
   - Ведущая "Мира спорта"? - уточнил парень. Зайка настороженно кивнула.
   - Ребята, - заорал юноша, - сюда, говорил  же  -  она,  а  вы:  такие  по
магазинам не шатаются.
   В мгновение ока нас окружила  толпа  разгоряченных  лиц  противоположного
пола. Невестке прямо в лицо совали бумажки, только что  купленные  книжки  и
денежные купюры.
   - Распишитесь, - кричали парни.
   Один, сбросив куртку, подставил голую руку.
   - Как сыграет "Зенит"?
   - Есть ли у ЦСКА шанс на победу?
   - Сумеет "Спартак" сохранить преимущество?
   - Где будет жить Юран?
   Вопросы сыпались градом. Несчастная Зайка пыталась вырваться  из  кольца,
но  не  тут-то  было.  Болельщики  не  успокаивались,  теперь   их   интерес
переключился на саму девушку.
   - А сколько вам лет?
   - Муженек-то имеется?
   - Может, до дому подвезти?
   Положение спас менеджер из  секции  купальников.  Пробившись  к  нам,  он
ухватил Зайку за запястье и буквально втолкнул в кабинку для переодевания.
   Разочарованная толпа, переминаясь с ноги на ногу, гудела у входа.
   - Вот что, мальчики, - решила я вмешаться, - как сыграет "Зенит", она  не
знает, да и откуда бы... матч когда?
   - Завтра, - послышались голоса.
   - Вот видите, - возликовала я, - ну разве комментатору это  ведомо,  если
игра еще не началась. Муж у нее есть, мастер спорта по боксу и  карате,  сто
сорок килограммов живого веса, сейчас подойдет, он вон там брюки меряет, а я
его мама. Автографы все получили, ну чего же еще?
   Уж не знаю, что больше отрезвило фанатов: наличие  супруга-супермена  или
присутствие злобной свекрови, но мужики с ворчанием стали расходиться.
   Я отдернула занавеску кабины. Зайка сидела на табуретке.
   - Что же это? - спросила она, потряхивая растрепанной головой.  -  Скажи,
что это такое?
   - Всенародная слава, - усмехнулась я, - медные  трубы,  пьянящий  напиток
популярности. Хочешь сказать, ты не за этим на экран рвалась?
   Ольга не нашлась, что ответить. Опасливо  прикрывая  лицо  сумочкой,  она
выглянула в зал и пробормотала:
   - Ну пошли аккуратненько за костюмчиком!
   - Оля, - раздалось за спиной. Невестка подскочила. Спасший  нас  менеджер
протягивал "ТВ-парк".
   - Пожалуйста, распишитесь тут, возле фотографии.
   - Какой фотографии? - заикаясь, спросила Зайка.
   - Своей! Не видели  еще  журнальчик?  -  заулыбался  продавец.  -  Только
сегодня вышел.
   И он приблизил к нашим глазам снимок на развороте. Мы уставились  во  все
глаза. "Первая красавица спортивного канала" - гласила подпись.
   - Ну и ну! - всплеснула руками невестка.
   Затем мы выбирали костюм, потом поехали домой, цугом.  Зайка  впереди  на
"Фольксвагене", а я на "Вольво" следом. При повороте  на  Камышинскую  улицу
Ольга проворонила стрелку и была моментально поймана бдительным гаишником. Я
припарковалась за ней и стала ждать.
   С каменным лицом блюститель порядка на дорогах подошел к машине, привычно
козырнул, открыл рот и... расплылся в восторженной улыбке. Через секунду  он
уже  сидел  в  салоне  "Фольксвагена".  Минута...  другая...  Чем  они   там
занимаются?
   Устав от ожидания, я вылезла и приблизилась к впереди стоящей машине.
   - Что случилось?
   - В чем дело, гражданочка? - недовольно рявкнул постовой.
   - Это моя свекровь, - сообщила Зайка.
   -  Тогда  больше  не  задерживаю,  -  раскланялся  лейтенант,  -  езжайте
спокойненько.
   Он отправился к своей будке, картинно помахивая жезлом.
   - Чего так долго? - возмутилась я.
   - Автографы писала, - пояснила Ольга, - "Пете от  Воронцовой",  "Лене  от
Воронцовой", "Мише от Воронцовой" и так  далее.  Пока  для  всех  коллег  не
получил, не отставал от меня.
   Вдруг она захохотала:
   - А штраф-то взять забыл!
   - Вот видишь, - возликовала я,  -  в  славе  есть  и  свои  положительные
стороны.
   - Ясно одно, - вздохнула невестка, когда  мы  наконец,  загнав  машины  в
гараж, пошли домой. - Надо купить большие темные очки и  собирать  волосы  в
хвостик, тогда меня не будут узнавать.
   На этот раз в гостях у нас  оказалась  всего  одна  пара.  Тощая  дама  с
жилистыми ногами, явно бывшая балерина, и полноватая бабенка в невообразимом
зелено-оранжевом прикиде. Обе красавицы оказались увешаны с  головы  до  ног
драгоценностями. У той, что помоложе, даже на щиколотках красовались цепочки
с мелкими камушками.
   - Вот и девочки пришли, - взвизгнула Алиска, - знакомьтесь.
   - Софа, - проговорила толстуха.
   - Жюли, - пробормотала тощая. Филя,  не  поднимая  глаз,  нюхал  какую-то
резко пахнущую жидкость.
   - Бежар совсем с ума сошел,  -  продолжила  прерванный  нашим  вторжением
разговор Жюли, - вывернул всех пятками вперед.
   - Еще неизвестно, доступен ли  такой  балет  для  понимания  зрителей,  -
вздохнула Софа.
   - Нельзя так усложнять технику, - откликнулась Жюли и, похлопав  себя  по
бокам, воскликнула:
   - А, черт, сигареты в машине забыла, придется сбегать.
   - Возьмите мои,  -  предложила  я.  Гостья  пренебрежительно  глянула  на
протянутую мной пачку и процедила сквозь зубы:
   - Таких не употребляю. Быстрым  шагом  она  выскочила  из  комнаты.  Филя
глотнул из чашки, удовлетворенно крякнул, отлил часть содержимого в блюдечко
и забормотал над ним:
   - Зумо, бумо, гумо.
   Но я уже привыкла к его чудачествам и не слишком удивилась.
   - Напрасно она к машине побежала, - заметила вдруг Софа, -  вон  пачка  у
торшера лежит.
   - Ой и правда, - засмеялась Алиска, - до чего же мы нескладные, увлечемся
творческим разговором и из жизни выпадаем.
   Она распахнула окно и завопила:
   - Жюли, Жюли, греби назад, мудачка  безголовая,  нашлись  твои  сигареты,
Жюли, Жюли!..
   Дверь тихонько приотворилась,  и  в  гостиную  бочком  вошла  йоркширская
терьерица. Аккуратная, воспитанная собачка пристроилась у ног Алиски и стала
мести пушистым хвостиком.
   - Жюли, Жюли, - взывала трубным голосом балерина, - Жюли, иди сюда, Жюли!
   Терьерица поставила лапки на ногу Алиски и тихонько заскулила.
   - Жюли, - продолжала орать в окно гостья, - Жюли!
   Йоркширица громко гавкнула. Алиса так и подскочила:
   - Ой, как напугала! Чего тебе? Собачка стала подпрыгивать.  Алиска  снова
закричала:
   - Жюли!
   Терьерица залилась отчаянным лаем.
   - Ну что ей надо? - недоуменно повернулась ко мне подруга,
   С трудом сдерживая смех, я объяснила:
   - Ничего, просто думает,  что  зачем-то  понадобилась  тебе,  и  искренне
недоумевает, отчего ты все время ее зовешь.
   Я ее и не думала подзывать, - удивилась
   Алиса.
   - Собачка носит кличку Жюли, - пояснила Ольга.
   Алиска расхохоталась и, подхватив с пола йоркширицу,  принялась  целовать
лохматую мордочку.
   - Пусенька моя, сладенькая, небось решила, что мамочка с ума сошла.
   Сидевший спокойно в углу Фредди издал утробное рычание.
   - Не ревнуй, дурачок, - обратилась к нему хозяйка, - на лучше.
   И она кинула мартышке "Космополитен". Обезьяна принялась  с  умным  видом
листать страницы.  Вернулась  Жюли,  схватила  упаковку  чудовищных  сигарет
толщиной с мою ногу и, обрезав золотой гильотинкой кончик, принялась пускать
клубы почти черного вонючего дыма.
   Я с ехидством поглядела на невестку. Мне дети не разрешают даже  вынимать
сигареты. Но Ольга ничего не сказала, просто молча вышла из комнаты.  Следом
с блюдечком в руках двинулся Филя. В гостиной стало нечем дышать, и  дамы  с
прежним энтузиазмом принялись обсуждать балетные новости.
   Я выскользнула за дверь и пошла к Мане. Девочка  спала.  Дыхание  ребенка
было ровным, лоб прохладным, щеки покрывали пятна зеленки. Одеяло  оказалось
завалено  всевозможными  предметами:   обертками   от   чипсов,   журналами,
жвачкой... Длинные нити мулине свисали почти до полу. На ковре в  беспорядке
разбросаны пульт от телевизора, пуходерка пуделя, пижамные  штанишки...  Все
усеяно крошками от песочных пирожных... Манюня явно идет на поправку.
   Я принялась наводить порядок. Ребенок даже не  пошевелился.  На  тумбочке
между пакетом с апельсиновым  соком  и  справочником  "Инфекционные  болезни
собак" обнаружила пустое блюдечко. Машинально повертела его в руках. По  дну
моталось несколько коричневатых, резко  пахнущих  капель.  От  возмущения  я
потеряла способность двигаться. Ну это уже слишком!
   Филя сидел в кресле у Алиски в комнате  Я  не  заходила  сюда  почти  две
недели и искренне удивилась, как изменилось помещение.
   На  портьерах  булавками  пришпилены  вырезанные  из  бумаги   непонятные
символы. По всем углам натыканы горящие свечи. Стол украсился специфическими
предметами - переливающимся хрустальным шариком на подставке, странного вида
треногой и бесконечными рядами баночек, пузырьков и флакончиков.
   Сам колдун одет в темно-синий балахон с золотой росписью. Так, похоже, он
поселился тут всерьез и надолго.
   Полная негодования, я предъявила ему поднос, блюдечко и возмутилась:
   - Что это?
   Филя спокойно отложил том "Деревенская магия" и вежливо ответил:
   - Блюдце.
   - Хватит из себя идиота корчить, - не выдержала я, - если еще раз  увижу,
что поите ребенка всякой дрянью, попрошу покинуть мой дом.
   - Это не дрянь, - вновь  вежливо  ответил  шаман,  -  старое,  испытанное
средство от температуры. Машеньке доктор прописал большие дозы антибиотиков.
Я как увидал рецепт, сразу за голову схватился. Не следует  пичкать  девочку
такого возраста подобными лекарствами.
   - Ага, следует лечиться наговоренной водой...
   - Антибиотики, - продолжал, не замечая моего гнева Филя, - коварная вещь.
Не отрицаю, часто их применение спасает человеку жизнь, но ведь не в  случае
простой ветрянки! Здесь последствия применения могут стать роковыми.
   - Уж будто бы!
   -  Во-первых,  угнетается  кишечная  флора,  и  придется  долгие   месяцы
восстанавливаться, во-вторых, организм, получив  мощную  дозу,  привыкает  к
ней. А ведь может случиться, не дай бог, конечно, что потребуется  применить
антибиотики в случае настоящей опасности, после операции,  например,  а  они
уже не подействуют в  полную  силу.  Я  бы,  как  специалист,  не  советовал
стрелять сейчас из пушки по воробьям. Машенька спит,  температура  упала,  в
питие нет ничего особенного - обычный набор  трав,  хорошо  известный  любой
деревенской знахарке.
   - Я  категорически  против,  чтобы  мой  ребенок  лечился  у  деревенской
знахарки!!!
   - А зря. Бабушки много знают и могут...
   -  Вот  что,  -  каменным  голосом  заявила  я,  -  обойдемся  без  ваших
нравоучений, мы привыкли иметь дело с традиционной медициной!
   - По образованию я терапевт,  -  пояснил  Филя,  -  закончил  медицинский
институт  и  долгие  годы  работал  в  Боткинской  больнице.  Колдуном  стал
постепенно, осваивая эти знания. Из моего горла вырвался смешок.
   - Послушайте, уж не знаю,  каким  образом  вы  дурачите  своих  клиентов,
только я не из их числа. Сколько же вам лет?
   - Пятьдесят пять, - спокойно сообщил мужик.
   Тут уже я откровенно захохотала. Молодое, розовощекое  лицо,  волосы  без
малейших признаков седины, прямая спина, быстрые,  ловкие  движения,  -  все
приметы выдавали его истинный возраст - около тридцати, не больше.
   Филипп вскочил с кресла и протянул паспорт. "Глаголев  Филипп  Андреевич,
год рождения 1944".
   Очевидно, на моем лице отразилось удивление, потому что шаман пояснил:
   - Отцу повезло.  Комиссовали  после  ранения,  я  родился  спустя  девять
месяцев после его возвращения с фронта.
   От сладковатого дыма, висящего  в  воздухе,  закружилась  голова,  легкая
тошнота поднялась из желудка, в ушах быстро-быстро застучали молоточки. Так,
ко мне подбирается мигрень, надо срочно принять таблетки.
   - Хорошо, - пробормотала я, отступая в коридор, -  может,  вы  и  опытный
специалист, но очень прошу вас более не дурачить домашних.  Хотите,  заплачу
за хлопоты?
   -  Вы  пытаетесь  оскорбить  меня,  -  усмехнулся  Филя,  -  только   это
невозможно. Успел полюбить Машеньку, Аркашу и Олю, славные  дети,  им  нужны
моя помощь и умение. Кстати, ваша мигрень пройдет сразу, если выпьете это. И
он сунул мне в руку крохотный пузырек.
   - Пять капель на язык, и все, - пояснил шаман.
   Я выскочила в коридор  с  тяжелой  головой,  переполненная  злостью.  Ну,
Алиска, ну погоди!

Глава 17

   Ночь прошла ужасно. Левый висок ломило,  кровать,  покачиваясь,  уплывала
из-под меня, к утру началась рвота. В таком состоянии, как правило, наедаюсь
всеми известными анальгетиками, а потом, приняв под конец радедорм, стараюсь
заснуть Изнуряющая мигрень длится сутки, двадцать четыре часа боли,  тошноты
и тоски.
   Но  сегодня  снотворное  не  подействовало.  В  голову  словно  вонзилась
раскаленная кочерга, мне явственно мерещился запах гниющего мяса. Что толку,
что это просто так кажется, нос воспринимает  аромат  абсолютно  реально.  В
таком состоянии съешь от отчаяния все, что угодно, - живую лягушку, таракана
и запьешь водой из лужи, если есть хоть малейшая надежда,  что  после  этого
наступит облегчение.
   Решительно  схватив  пузырек,  я  потрясла  его  над  открытым   ртом   и
прислушалась к себе. Ничего, голова ноет по-прежнему.
   Громко тикая, будильник отсчитывал минуты.  Восемь  утра.  Надо  же  быть
такой легковерной в отношении так называемой магии. Все вранье, а паспорт  у
Фили поддельный, чтобы охмурять клиентов. Глаза сами собой закрылись,  и  на
меня надвинулся спасительный сон.
   Проснувшись, я сладко потянулась, осторожно  повертела  головой.  Она  не
болела совершенно. Тело само собой село в кровати. Ну надо же, как  здорово!
Интересно, сколько я спала?
   Стрелки  показывали  восемь  часов  десять  минут.  Тупо  уставившись  на
циферблат, я соображала:  вечера,  что  ли?  Но  ясная  мартовская  светлынь
недвусмысленно свидетельствовала - сейчас  раннее  утро.  За  окном  голубое
небо, в саду, высоко задрав длинный тонкий хвост,  с  веселым  лаем  носился
Банди.
   Невероятно! Провела в объятиях Морфея всего  десять  минут,  а  состояние
такое, будто проспала часов  двенадцать.  И  мигрень  куда-то  подевалась...
Пузырек стоял на тумбочке... Да нет, ерунда,  просто  подействовали  наконец
все съеденные за ночь таблетки.
   Позавтракав, я поднялась к себе и начала размышлять. Как найти сектантов?
После нескольких часов раздумий в голове возник план. Я уже  знаю,  в  таких
организациях полагается отказываться  от  имущества  в  пользу  секты.  Люди
продают квартиры, машины, дачи...
   Значит, "святой отец" заинтересован в появлении новых членов. Чем  больше
сектантов, тем жирнее его прибыль. Поэтому обращенным предписывается  искать
все новые жертвы. Скорей всего