ка, - и круг от унитаза не опускают.
   - Абсолютно безответственные существа!
   - Ленивые, сами никогда утром не встанут!
   - Вечно шмотки поразбрасывают.
   - В ванну пинком не загонишь.
   - Чуть насморк получат, сразу умирают.
   - Зеркало в ванной зубной пастой заплевывают!
   - Грязи никогда не видят.
   - Самоуверенные, наглые, по большей части совершенно тупые, ничего не
читающие, - мстительно завершила я и выхватила у полковника бутерброд, -
положи на место! При твоем весе ветчина просто вредный продукт.
   Кстати, мужчины выглядят намного хуже женщин из-за того, что не могут
сладить со своим аппетитом. Я рядом с тобой  гляжусь  девочкой.  Если  и
дальше будешь лопать свинину, сойдешь за моего дедушку.
   Ирка,  Машка  и  Зайка  радостно  засмеялись.  Марго  и  Федор  молча
уткнулись в тарелки, они решили не принимать участия в жаркой баталии.
   Дегтярев резко покраснел, пожевал нижнюю губу и заявил,  тыча  в  мою
сторону пальцем:
   - Что же касается русского языка, то  я  знаю  одно  существительное,
которое, Дарья, замечательно подходит  к  тебе  и  остальным  бабам,  но
совершенно не применимо к нам, представителям сильного пола.
   - Почему? - спросила я.
   - Оно  не  имеет  мужского  рода,  -  сообщил  полковник  и  довольно
улыбнулся, - знаешь его?
   - Нет!
   - Сказать?
   - Да!!!
   - Зануда! - выпалил Александр Михайлович,  вставая.  -  Ты,  Дашутка,
зануда, а теперь переведи это слово на меня? То-то и оно!
   И с выражением полнейшего счастья на  лице  он  вышел.  Меня  накрыла
волна негодования. Зануда?! Я зануда?
   И этому человеку я  собиралась  подарить  полностью  раскрытое  дело?
Назвать имя, фамилию и адрес организатора убийства  Андрея  Литвинского?
Готова была отказаться от славы великого детектива? Ради кого?
   Вся кровь бросилась мне в голову. Я схватила чашку и опрокинула ее на
скатерть.
   - Какая гадость! - воскликнула Зайка.
   - Я нечаянно!
   - Да не о тебе речь, - отмахнулась она, - предлагаю объявить  мужикам
бойкот!
   - Федор ни при чем, - быстро сказала Марго.
   Рароэнтолог закивал:
   - Да, да, я абсолютно не  разделяю  высказанных  здесь  экстремальных
постулатов. Женщины - лучшая часть человечества.
   - Ладно, - кивнула Зайка, - мы оставим тебя  в  живых,  но  остальным
плохо придется! Значит так, Ирка, зови Катерину.
   Повариха прибежала немедленно.
   - Что случилось?
   - Ничего, - усмехнулась Ольга, - все только  лишь  предстоит!  Слушай
меню на завтра: утром омлет с колбасой и кофе, на обед куриный  суп,  на
второе курица из бульона, кожу не снимать, и рис! Паровой, без масла!
   - Но Аркадий Константинович не ест яйца  и  не  выносит  курятину,  -
удивленно воскликнула повариха, - а уж к отварной, да еще с кожей, и  не
притронется!
   - Очень хорошо, - кивнула Зайка, - на ужин капуста брокколи и паровой
рулет. Изволь готовить это неделю!
   - Но полковник весь корчится при виде брокколи и рулета без  корочки,
- попыталась возразить ничего не знающая Катерина.
   Зайка пошла вразнос:
   - Все, никаких споров! Ирка! Рубашек не стирать, трусов тоже, брюк не
гладить, комнаты не убирать!
   - Никогда! - подхватила Маня. -  Я  дяде  Саше  в  спальню  клетку  с
хомяками поставлю, только он уйдет на  работу,  сразу  принесу!  Уж  они
воняют! Никакой пощады! Война так война! Посмотрим, кто победит!
   - У меня никаких сомнений по этому вопросу нет, - припечатала  Ольга,
- враг будет разбит, победа будет за нами.
   Я вздохнула, надо же, Зайка цитирует Сталина!
   - Мы их любили, - кипела Маня, - и вот благодарность. А ты,  мусечка,
что молчишь? Или не хочешь быть с нами?
   - Конечно, с вами, - улыбнулась я,  а  про  себя  подумала:  "Никогда
ничего не расскажу Дегтяреву об Алисе  Кочетковой.  Завтра  же  поеду  в
деревню Толубеево, отыщу лагерь "Вершина" и произведу разведку  боем  на
месте!"
 
Глава 26 
 
   Ночью я разложила на кровати огромную, подробную  карту  Подмосковья,
купленную мною пару лет назад  совсем  для  другого  дела,  и  принялась
внимательно изучать ее. Вот он,  Киевский  вокзал,  ну-ка  пойдем  вдоль
железной дороги. Минут через пятнадцать Толубеево было найдено.
   Путь предстоял не близкий, но и не то чтобы далекий.
   Нужно докатить до Апрелевки, свернуть, добраться до местечка Сажин, а
от него пару километров по проселочной трассе до Толубеева.
   Выехать из дома я решила в шесть, чтобы к десяти уж  точно  оказаться
на месте, завела будильник и, прижав к себе слегка  похудевшего  Хучика,
отбыла в страну Морфея.
   Глаза открылись от того, что в лицо  ударил  яркий  свет,  я  села  и
охнула: девять, ну хороша, дрыхла так крепко,  что  не  услышала  звонка
будильника. Быстро вскочив, я ринулась было в  столовую  пить  кофе,  но
остановилась, услыхав голос Кеши:
   - Что за чушь? Омлет! Я не ем яйца! Неужели нельзя запомнить?
   - Мои брюки! - перекрыл его Дегтярев. - Все мятые,  и  рубашка  тоже!
Ира!
   - Дайте йогурты, - требовал Кеша.
   - Немедленно погладьте штаны, - возмущался Александр Михайлович.
   - Вы  вчера  гордо  рассуждали  на  тему  мужского  превосходства,  -
раздался высокий голосок Зайки, - мы разделяем ваше мнение.  Хорошо,  вы
породистые скакуны, а мы маленькие дворняжки-зануды. Что ж, поживете без
нашей заботы. Раз вы такие умные, талантливые, замечательные,  то  зачем
вам нужны глупые, никчемные бабы?
   Великолепно без нас обойдетесь.
   Стало очень тихо, потом Дегтярев воскликнул:
   - Но у Федора-то все чистое!
   - А он нас не ругал,  -  не  дрогнула  Зайка,  -  ногами  не  топтал,
занудами не обзывал.
   - Вы нам объявили бойкот? - поинтересовалась Кеша.
   - Что ты, - ласково пропела Заюшка, - просто решили  оставить  вас  в
покое. Ну зачем умному дура?
   Выпалив последнюю фразу, она вылетела во двор, к машине. Полковник  и
Кеша начали что-то шепотом обсуждать, я стояла на втором этаже не  могла
разобрать их слов.
   Наконец мужчины до чего-то договорились и ушли.
   Я подождала, пока все уедут, быстро слопала  два  лимона,  засыпанных
сахаром, угостила тем же блюдом Хучика, попила чаю и отправилась в путь.
   Дорогу до Апрелевки я преодолела легко. Постояла примерно  полчаса  в
пробке, съезжая с МКАД на шоссе, но  потом  поехала  вперед  без  всяких
проблем. Сверившись с картой, я ушла возле  нужного  перекрестка  влево,
докатила до городка Сажин, а вот дальше начались проблемы.
   Никто из аборигенов и слыхом не слыхивал про Толубеево.  Изображенной
на карте проселочной дороги в природе не существовало. Там, где  она  по
идее должна была быть, раскинулось поле, засеянное чем-то зеленым, я  не
слишком разбираюсь в сельскохозяйственных культурах, поэтому не  поняла,
что это - рожь, пшеница или овес?
   Наконец,  в  стороне   от   поля,   обнаружилось   нечто,   отдаленно
напоминающее дорогу: две колеи, а посередине трава. Слушая,  как  "Пежо"
скребет брюхом по земле, я медленно поехала вперед. Путь оказался  почти
бесконечным, сначала я миновала поле, затем  опушку,  потом  протащилась
сквозь лес... Нигде не было  ни  одного  указателя  или  стрелки.  Через
какое-то время мне в голову стали закрадываться подозрения: может, я еду
в никуда? Вдруг проселок сейчас просто упрется в непроходимый бор?
   И как мне тогда выбираться  отсюда?  Задом?  Развернуться  тут  я  не
сумею!
   Но вдруг  деревья  расступились,  я  вырулила  на  открытое,  залитое
солнцем пространство и ахнула. "Пежо" очутился на  вершине  горы,  самой
настоящей, довольно высокой. Вниз бежала тропинка, нечего было и  думать
о том, чтобы спуститься по ней  в  машине.  Впрочем,  сиди  я  сейчас  в
мощном, армейском  внедорожнике,  можно  было  бы  попытаться  проделать
дальнейший путь на колесах, но у маленького "Пежо" нет шансов преодолеть
преграду.
   Выйдя из машины, я стала обозревать окрестности.
   Никогда бы не подумала, что в Подмосковье имеются такие места, просто
Великий каньон. Я находилась на самой высокой точке, с  нее  великолепно
просматривалось все: горы, стоящие колодцем, мрачные, серые, и небольшая
стайка палаток в самом внизу. Вокруг них ползали люди.
   Обрадовавшись, я пошла вниз и уже через пару секунд поняла,  что  мои
туфли совсем не предназначены для подобной прогулки.  Подошвы  скользили
по земле,  пару  раз  я  начинала  падать,  но  каким-то  чудом  все  же
умудрялась устоять на ногах, хватаясь за колючий кустарник,  обрамлявший
тропинку. Однако примерно метра за три до конца дорожки кусты исчезли, и
я, шлепнувшись, проделала остаток пути на пятой точке.
   - Не ушиблась? - спросила худенькая девочка, возившаяся  у  огромного
рюкзака.
   - Нет, - прокряхтела я, разглядывая исколотые ладони,  -  тут  мягко.
Глупо вышло! Плюхнулась, как дура.
   - Сама тут сто раз падала, -  улыбнулась  девочка,  -  очень  дорожка
крутая, а с рюкзаком вообще кранты. Надо со стороны Толубеева идти.
   Я  обрадовалась,  наконец-то  нашелся  человек,  который  слышал  про
таинственную деревню.
   - Слушай, подскажи, как в это Толубеево попасть?
   Столько народу опросила, никто не в курсе.
   - Да вон там оно, за горой, - пояснила девушка, - вверх по дороге,  а
зачем вам туда? Толубеева-то  нет!  Одно  название  осталось,  дома  все
порассыпались, народу никого.
   - Мне нужен лагерь "Вершина".
   - Так  это  мы,  -  спокойно  ответила  собеседница  и  обвела  рукой
разноцветные палатки, - лагерь спелеологов.
   - Кого? - не поняла я.
   Девочка улыбнулась.
   - Спелеолог - это человек, который исследует  пещеры,  их  на  земном
шаре много. Альпинисты лезут на гору, а мы внутрь горы. Лагерь "Вершина"
тренировочный, на этом месте  раньше  была  каменоломня,  видишь,  какой
каньон получился.
   Я кивнула:
   - Очень впечатляющий.
   - Но теперь тут давно не работают, место приспособили для тренировок.
Вот в августе отправимся в Крым, в пещеры.  Туда  никак  без  подготовки
нельзя. А ты кто?
   - Даша, - ответила я, отряхивая джинсы.
   - Света, - улыбнулась девочка, - Света Васильева.
   - Мы с тобой, значит, родственницы.
   - Почему?
   - Я тоже Васильева.
   - Да уж, необычная нам фамилия досталась, - засмеялась Света, -  реже
только Ивановы встречаются. А ты зачем сюда? На нашу вроде не похожа!
   - Работаю в журнале "Ваш досуг", - бодро соврала  я,  -  вот  послали
сделать материал про лагерь "Вершина".
   Ну, там, экстремальный отдых и все такое прочее. Еле-еле вас нашла!
   - Ну тогда тебе к Иванько надо! - воскликнула Света и заорала:
   - Леша! Поди сюда!
   Худощавый парень лет двадцати пяти, стоявший возле оранжевой палатки,
обернулся:
   - Что случилось?
   - Тут журналистка из Москвы, про нас писать хочет!
   Леша быстрым шагом приблизился ко мне.
   -  Мы  тренируемся  на   законных   основаниях,   имеем   официальное
разрешение,  лагерь  работает  под  эгидой   общества   "Физкультурник",
придраться не к чему. Хотите, покажу бумаги?
   - Я не собираюсь ни к чему придираться, - быстро сказала я, -  просто
хочу написать о том, как интересно изучать  пещеры.  Вы  любого  к  себе
принимаете?
   Лицо Леши просветлело.
   - В принципе да. Будете кофе?
   - Лучше чай.
   - Светусь, займись, - распорядился он.
   Девочка кивнула и понеслась к костру.
   - Вот здесь присаживайтесь, на бревна,  -  засуетился  Алексей,  -  я
думал, вы ругаться явились!
   - Нет, нет, я с добрыми намерениями!
   - Постараюсь ответить на все ваши вопросы!
   Я  вытащила  из  сумочки  заранее  припасенный  блокнот  с  ручкой  и
принялась делать вид,  что  записываю  его  рассказ.  Алексей  и  впрямь
довольно обстоятельно рассказал о  "Вершине".  Никаких  ограничений  для
новичков они не делают, единственное, о чем  предупреждают  сразу:  тем,
кто страдает клаустрофобией', лучше не лезть под землю.
   А так, приходи любой.
   - Даже пенсионер?
   - Ну, совсем пожилых не было, - усмехнулся Леша,  -  Клаустрофобия  -
боязнь замкнутого пространства, человек  не  может  ехать  в  метро,  на
лифте, подчас в автомобиле а сорокалетних  полно.  Есть,  впрочем,  одно
ограничение, но его не мы накладываем, а природа.
   - Вы о чем?
   - Такие иногда бочки с салом являются, - захихикал  парень,  -  прямо
жуть берет. А спелеологу в такие узкие щели  протискиваться  приходится,
что даже мышь застрянет. Вот я  и  говорю  тучникам:  "Прости,  дорогой,
возьму  тебя  с  удовольствием  в  поход,  но  похудей  килограммов   на
пятьдесят, ты же в пещеру не пройдешь". В нашем  деле  чем  тоньше,  тем
лучше, но при этом руки и ноги должны быть сильными, понимаете?
   Я кивнула.
   Леша ткнул пальцем куда-то в бок.
   - Видите камни?
   - Да.
   -  Это  наши  тренажеры.  Силовой  подготовкой  занимаются  все   без
исключения. Вот вас я бы с  удовольствием  взял  в  отряд,  чуток  мышцы
нарастить, и классный спелеолог получится!
   - Спасибо, но я очень боюсь летучих мышей.
   - Наши девчонки тоже первое время визжат, а потом ничего,  привыкают.
Да мышей не так уж и много.
   - Держите чай! - выкрикнула Света, ставя перед нами две эмалированные
голубые кружки, из которых свисали ниточки с желтыми ярлычками "Липтон".
   Я глотала чуть пахнущую дымом жидкость.  Алеша  бойко  рассказывал  о
спелеологии. Я допила чай и решила брать быка за рога.
   - Сколько сейчас человек в лагере?
   - Двадцать семь.
   - Двадцать восемь, - поправила Света.
   - Слушай, - повернулся к ней Леша, - кто тут начальник,  а?  Двадцать
семь!
   - Нет, двадцать восемь.
   - Любишь ты на своем стоять!  -  вздохнул  Алексей.  -  Давай  вместе
считать.
   И он начал загибать пальцы.
   - Наташа с Никитой, Шурик с Ленкой,  еще  Юля,  потом  Маша,  Сережа,
Кирилл...
   Света молча смотрела на парня.
   - И Колька, - закончил начальник, - вот тебе и двадцать семь.
   - А Алиска? - тихо спросила Света. - Или ты ее уже похоронил?
   Алексей бросил на меня быстрый взгляд, потом уставился на  Свету.  По
сердитому лицу парня стало понятно, что он бы  с  большим  удовольствием
отшлепал  излишне  болтливую  дурочку.  Но  я,  услыхав  знакомое   имя,
мгновенно вцепилась в Лешу, как терьер в крысу.
   - Алиса? Кто такая?
   - Кочеткова, - ответила Света, - подружка моя несчастная.
   - Почему "несчастная"? - насторожилась я.
   - Спелеология  все-таки  спорт,  -  быстро  ответил  Леша,  -  всякое
случится может. Мы, впрочем, стараемся  предупредить  неприятности,  но,
сами понимаете, порой случается форс-мажор. Но вы об этом не  пишите!  А
то народ подумает, что здесь все убиваются.
   - Что произошло с Алисой? - холодея, спросила я.
   - Ой! - хлопнул себя по бедрам Леша. - Давайте расскажу одну классную
историю, а? Вам она  в  статью  пригодится!  Я,  до  того  как  пещерами
увлекся, в горы  ходил,  альпинизмом  занимался.  Так  вот,  есть  такие
восхождения, которые в несколько этапов осуществляются. Ну  доходите  до
определенной точки, там ночуете, а наутро снова вверх.
   Новичков, как правило, водят по стандартному маршруту,  место  отдыха
определено заранее, оно даже кое-как оборудовано. Ну хижина там стоит, к
примеру.
   Так  вот,  один  инструктор,  Валера,  страшно  любил  над  новичками
поиздеваться. Привезет группу к избушке,  поедят  они,  и  Валера  давай
байку травить. Всегда одно и то же рассказывал. Как двадцать  лет  назад
на этом месте умер от голода альпинист.  Нарушил  закон,  пошел  в  горы
один, сломал ногу и  умер,  когда  все  запасы  съел.  После  смерти  он
превратился в привидение и частенько является тем, кто ночует в  хижине.
Сам не показывается, всовывает в дверь абсолютно черную руку и стонет:
   - Дайте мне хлебушка!
   Обычная   история,   такие   в   альпинистских   лагерях    постоянно
рассказывают. Девчонки визжат, а парням  весело,  потравят  страшилки  и
разойдутся. Но Валера одними словами не ограничивался.  Около  полуночи,
когда все мирно сопели в спальных мешках, он мазал  правую  руку  черным
сапожным кремом, выходил на улицу,  просовывал  конечность  в  хижину  и
начинал выть:
   - Дайте мне хлебушка!
   Представляете картину?  Горы,  ночь  непроглядная,  в  хижине  только
аварийный свет  горит,  лампочка  в  пятнадцать  ватт,  ее  по  правилам
безопасности выключать нельзя, вдруг раздаются тихий скрип и замогильный
голос:
   - Дайте мне хлебушка!
   Народ в панике садится в мешках и видит, как  из  двери  высовывается
жуткая черная рука. Эффект невероятный.
   Девушки в обморок  падали,  один  паренек  описался,  его  потом  так
засмеяли, что он в горы ходить перестал.
   В общем, развлекался так  Валера  довольно  долго,  пока  однажды  не
произошла невероятная история.
   Как-то раз он вылез из хижины, намереваясь  по  обыкновению  напугать
глупых новичков до потери пульса, намазался гуталином, подошел к  двери,
взялся за створку, и тут ему на  плечо  опустилась  рука  и  замогильный
голос протянул:
   - А зачем ты у меня хлебушек отбираешь?
   Валера машинально обернулся, увидел нечто белое, без лица, с  черными
кистями, торчащими из покрывала, и упал в обморок. С тех пор  он  больше
никогда не рисковал прикидываться Черным альпинистом.
   - Он чего, на самом деле существовал?  -  дрожащим  голосом  спросила
Света.
   - Фиг его знает, - пожал плечами Леша, - может, кто  из  ребят  знал,
чем Валера балуется, и наказать  решил,  а  может...  Вот  какие  казусы
случаются! Впрочем, в пещерах еще интереснее бывает! Сейчас...
   - Очень поучительный рассказ, - прервала я его, - но все-таки что  же
произошло с Алисой Кочетковой?
   - Чистая ерунда, - быстро ответил Алексей, - она уже поправляется.
   - Разбилась Алиска, - мрачно пояснила Света, - очень  сильно,  мы  ее
четыре часа вытаскивали.
   - Она сама виновата! - заявил Леша. - Говорил же, не лазить в шахту.
   - Так карабин лопнул, дефектный попался!
   - Вы об этом не пишите, - обозлился Леша, - нечего народ пугать!
   - И все-таки, что же произошло? - настаивала я.
   Он мрачно забубнил:
   - На горе имеется вход в пещеру, место не изученное, соваться туда  я
разрешения не давал, но некоторые дуры считают себя самыми умными.
   -  Зачем  ты  так  об  Алисе?  -  возмутилась  Света.  -  Она  просто
увлекающаяся натура.
   - Безголовая идиотка!
   - Сам идиот.
   - Тише, тише, - встряла я в их ссору, - лучше спокойно объясните, что
к чему.
   - Леша, - донесся слева громкий крик, - иди подскажи, какой  пояс  на
Макса надевать!
   - Раз такая умная, сама и рассказывай, - буркнул Леша, -  позорь  нас
перед прессой. Вот понапишут дряни, "Вершину"  прикроют,  я  тогда  всем
ребятам расскажу, из-за кого Толубеева лишились.
   С этими словами он встал и ушел. Света растерянно глянула на меня:
   - Нас ведь не закроют?
   - Нет, конечно.
   - Очень неприятно, что Лешка так про Алису говорил.
   Ей хотелось исследовать новый вход, вот она и полезла, когда  Иванько
в город подался, зуб у него заболел на беду.
   Я, стараясь казаться спокойной, слушала свою однофамилицу.
   Воспользовавшись отсутствием начальства, Алиса решила полезть в новый
лаз. Она подбивала  на  совместный  поход  Свету,  но  та  категорически
отказалась. Спуск в длинный отвесный колодец  не  привлекал  ее,  и  она
попыталась отговорить Алису от опасной затеи.
   - Ну и трусы вы! - вскипела подруга. - Никто не хочет помочь! Значит,
и ты отказываешься меня подстраховать.
   - Да! - твердо ответила Света.
   - И черт с тобой! - рявкнула Алиса.
   Поругавшись, подруги разбежались в разные стороны.
   Но Света продолжала исподтишка наблюдать за Алисой, а ну  как  пойдет
одна? Вообще говоря, спуститься вниз по  веревкам  можно  и  самой,  без
страховки. Алиса, опытный альпинист  и  не  менее  грамотный  спелеолог,
великолепно владеет техникой спуска. В землю вбивается железный крюк, за
него цепляются карабины с  веревками  и  все.  Но  правила  безопасности
категорически запрещают спелеологам спускаться в пещеры в одиночку,  ежу
понятно, как это опасно.
   Вот Света и приглядывала за Алисой,  но  потом  ее  саму  спуст