Отпихнув противного деда, Олеся ринулась было на помощь  Асе,  но  ее
опередила девушка  лет  двадцати,  одетая  в  белую  короткую  юбочку  и
нежно-голубую, обтягивающую майку.
   - Мама! Тебе нехорошо! Дима, помоги скорей!
   Откуда ни возьмись, появился парень,  толстый,  как  слон.  Он  легко
поднял тетку в розовом костюме и  мгновенно  впихнул  ее  в  автомобиль,
припаркованный чуть поодаль,  за  ларьками.  Все  действие  заняло  пару
минут, никто на площади даже не успел ничего заметить.
   Я вытащила из сумочки несколько фотографий и сунула их Олесе.
   - Ну-ка, посмотри внимательно.
   -  Вот  она,  -  немедленно  ответила  студентка,  тыча   пальцем   в
изображение Лики, - эта самая баба и есть.
   - А ты точно помнишь, что на ней был розовый костюм?
   Олеся кивнула:
   - Ага, сама хотела такой купить, сейчас  лен  на  пике  моды,  только
стоит ого-го, не подступиться! Даже фирму знаю, в которой  тетка  шмотку
приобрела. "Ольсен" называется. У них большой магазин на Тверской  есть,
я  туда  весной  заходила,  когда  они  новую  коллекцию   вывесили,   и
точь-в-точь такой прикид мерила: юбка три  четверти,  внизу  бахрома  из
кожи, пиджачок коротенький, пуговички в виде  серебряных  колокольчиков,
на воротнике шитье! Так клево сидел! Загляденье!
   - Чего же ты его не купила? - поинтересовалась Рита.
   - Ну ты даешь! - всплеснула руками Олеся. - Одна юбка  двести  баксов
стоила! А к ней и пиджак нужен, между прочим,  он  такой  прикольный,  с
кулиской, а вместо пояса витой шнурок с пряжками. Эх, классная вещь,  но
денег-то нет!
   - Я, между прочим, на рынке купила платье  от  "Ольсен",  -  довольно
заявила Светлана, - клетчатое, всего за четыреста рублей.
   - Фу, - скривилась Олеся, - отстой. Тебя обманули,  "Ольсен"  дорогая
фирма.
   - Еще МЕХХ отличные вещи делает, - подхватила Рита.
   Поняв, что девчонки сейчас начнут самозабвенно  обсуждать  шмотки,  я
попыталась вернуть беседу в нужное русло.
   - Скажи, Олеся, можешь описать девушку, которая назвала Лику мамой?
   Клюквина призадумалась:
   - Юбочка белая из "Манго", коллекция этого года,  такая  красивая,  я
похожую мерила.
   Вместо пояса резинка...
   - А волосы у нее какого цвета?
   - Футболочка от "Томми Хилфигер", -  не  слыша  мой  вопрос,  неслась
дальше Олеся, - но прошлогодняя, он тем  летом  такие,  с  разноцветными
рукавами, выбросил...
   - Лицо вспомни: глаза, рот, нос...
   Олеся выпятила нижнюю губку:
   - А не помню, морда, как морда, в солнечных очках от  Эмпори  Армани,
она их тоже с прошлого года носит, форма "киска" сейчас отошла, "летучую
мышь" народ надел.
   Тяжелый вздох вырвался из моей  груди.  Олеся  неоценимый  свидетель,
если речь идет о гардеробе, но, похоже,  кроме  одежды,  девочка  вообще
ничего не видит.
   - А машина какая была?
   Олеся пожала плечами:
   - Синяя, нет, вишневая, а может, зеленая...
   - Марку назови?
   - Так я в них не разбираюсь.
   - Точно, - захихикала Ритка, - вон за Лизкой Рокшиной  парень  заехал
на авто, а Олеська возьми да заяви: "Ну  и  отстойная  машина  у  твоего
Вовки, "Волга", разве на ней прилично ездить". Прямо опозорилась!
   -  Мне  кажется,  вы  правы,  -  кивнула  я,  -  не  следует   ругать
отечественные автомобили, это не патриотично.
   Рита развеселилась еще больше:
   -  "Волга"  -  дерьмо,  никто  с  подобным  утверждением  спорить  не
собирался. Только  Олеська-то  все  напутала.  У  Вовки  не  "Волга",  а
"Бентли", одна из самых дорогих и престижных марок. Так  что  спрашивать
Леську о машине бесполезно.
   - И парня не помнишь, который "дочке" помогал?
   Олеся пожала плечами.
   - Толстый, в  майке  с  рынка  и  джинсах,  ничего  интересного,  вот
босоножки были класс!
   Розовые на шпильке...
   - У юноши? - изумилась я. - Розовые босоножки на шпильках? Ты  ничего
не путаешь?
   Олеся рассмеялась:
   - Ну вы и приколистка! Парень в кроссовках был,  дешевых,  китайских.
Босоножки у девицы на ногах были, роскошная вещь из  магазина  "Ти  Джей
коллекшен", глаз оторвать нельзя до чего хороши. Хотя на ее ноге они  не
слишком смотрелись, может, из-за повязки...
   - Из-за чего? - насторожилась я.
   - А у нее щиколотка была  замотана,  -  спокойно  пояснила  Олеся,  -
небось растянула.
   Очень некрасиво получилось, розовый ремешок со стразами  как  раз  на
бинт пришелся. На мой взгляд, в подобном случае следует обувать сабо.
   В  моей  голове  мигом   всплыли   показания   похотливого   дедушки,
утверждавшего, что у Лики была перевязана нога.
   Попрощавшись с девчонками, я побрела к "Пежо", по  дороге  вспомнила,
что у меня кончились сигареты, и остановилась около ларька.
   Толстая продавщица выдала  мне  пачку  "Голуаз",  потом  перевесилась
через прилавок и закричала:
   - Эй, Варька, ты проиграла! Эта опять в новой шубе!
   Я вздрогнула и выронила курево прямо в лужу грязи. Поднимать пачку, а
потом класть в сумочку измазанную упаковку не хотелось,  и  я,  попросив
еще раз сигареты, укоризненно сказала:
   - Зачем вы так кричите? Испугали меня.
   - Нервные все стали,  -  без  всякого  раскаяния  в  голосе  ответила
торговка, -  скучно  нам  тут,  вот  и  шуткуем  с  Варькой.  Бабу  одну
приметили, ну не поверите, каждый день  в  новой  шубе  появляется.  Во,
денег сколько! А тут сидишь день-деньской и копейки в результате имеешь.
   Я уронила вторую пачку и уставилась на сигареты,  почти  утонувшие  в
жидкой каше из первого снега. И как только раньше  я  не  додумалась  до
такого простого решения.  На  площади  возле  метро  "Спортивная"  полно
ларьков, и в каждом  тоскует  продавец.  Большинство  из  них  от  скуки
разглядывает пейзаж, тем более летом,  в  жаркую  погоду.  Как  правило,
основная часть ларечников выходит наружу  из  тесных  душных  киосков  и
поджидает покупателей на свежем воздухе, если то, чем мы дышим в июле  в
Москве, можно так назвать. Забыв про сигареты, я понеслась к "Пежо".
   - Эй, - завопила  табачница,  -  эй,  ты,  коза  офигевшая!  "Голуаз"
растеряла, подбери!
   Но я уже уселась за руль и включила "повороти и к".

Глава 10

   Впрочем, прежде чем ехать к метро "Спортивная", следовало зарулить  к
Лике домой и посмотреть на розовый костюм.
   Распахнувший дверь Юра тихо спросил:
   - Даша? Что случилось?
   - Погоди, - оттолкнула я его и понеслась в комнату к Лике.
   Распахнув шкаф, я порылась в вешалках и вытащила  розовый  костюм  из
полотна. Так, его на  самом  деле  произвела  фирма  "Ольсен",  хорошая,
качественная вещь, очевидно, безупречно сидит, жаль только, что поносить
ее больше Лике не придется!
   На жакетике и на юбке виднелись  темные  пятна.  Может,  кока-колу  и
производят из натурального, экологически чистого  сырья,  но,  попав  на
одежду, жидкость оставляет несмываемые следы.
   - Ты видишь пятна? - налетела я на Юру.
   - Ну, - растерянно ответил парень, -  ага,  мама  чем-то  обкапалась,
жалко, дорогая шмотка!
   - Нет, - радостно закричала я, кидаясь к двери, - просто великолепно,
что Лика была неаккуратна! Прямо счастье! Костюм не трогай, не смей  его
ни в коем случае стирать или сдавать  в  чистку!  Лика  скоро  будет  на
свободе!
   - Ладно, - попятился Юра, - мне бы и в голову не пришло его  чистить,
пусть, думаю, висит себе, мне не мешает, я мамины  вещи  не  убираю,  не
могу!
   - Не надо, - кипятилась я, влезая в ботинки, - сама скоро вернется.
   - Вы уверены? - с робкой надеждой спросил Юра.
   - Абсолютно, - воскликнула я, вылетая из квартиры  Лики,  -  но  пока
никому ни слова.
   Слышишь? Держи язык за зубами и скоро обнимешь маму.
   - Вы не ошибаетесь? - прошептал юноша.
   - Нет, - рявкнула я и убежала.
   Возле входа на станцию "Спортивная"  шла  бойкая  торговля.  Человек,
желавший попасть в метро, волей-неволей  проходил  сквозь  строй  будок,
предлагавших сигаретно-жвачно-шоколадный ассортимент.
   Еще тут имелись тонары  с  хлебом  и  молоком,  павильончик,  набитый
овощами, книжный и газетный лотки.
   Оглядевшись, я решила начать с сигарет.
   Приобрела   третью    за    сегодняшний    день    пачку    "Голуаз",
предусмотрительно сунула ее в сумочку и спросила у торговки:
   - Наверное, сейчас покупателей нет.
   - А че? Берут люди, не жалуюсь, - бойко ответила та.
   - Летом, наверное, больше покупают?
   - Не знаю.
   - Вы тут только осенью стоите?
   - Я в сентябре приехала, с Молдавии, - пояснила молодуха.
   Пришлось идти к следующей точке, потом к третьей, четвертой...  Через
полчаса  я,  продрогнув  на  ветру,  зашла  в  вестибюль  метро,   чтобы
согреться. К сожалению, приходится констатировать, что  люди,  продающие
на площади всякую ерунду, в массе своей не москвичи. В конце  августа  -
начале сентября основная часть гастарбайтеров отправилась домой, а на их
место встали новые, прибывшие из Молдавии и Украины. Наверное, следовало
бросить бесполезный обход, ведь и  так  понятно,  что  в  оставшихся  не
осмотренных мной будках сидят все те же хохлушки.  Но  Дегтярев  иногда,
приехав домой, ложится на диван и заявляет:
   - Основное в нашей работе - аккуратность и упорство.  Никогда  нельзя
оставлять дело на  полдороге,  думая,  что  уже  ничего  интересного  не
узнаешь. Нет, коли начал обход квартир, пробегись по всем, вдруг в самой
последней тебя поджидает удача.
   Слегка приободрившись, я вышла на площадь и продолжила опрос, но, как
только  женщины,  к  которым  я  обращалась,  раскрывали  рты,  на  меня
наваливалось разочарование.
   "Шо?"
   "Погодите хвылину".
   "Скильки вам дати?"
   Не надеясь уже на успех, я добралась до лотка с книгами и  уставилась
на яркие томики, предусмотрительно  спрятанные  под  прозрачную  пленку.
Продавец, мужчина примерно моих лет, ловко смахнул щеточкой мелкий  снег
и спросил:
   - Что желаете? Детективный или любовный роман?
   Вот он был москвич. "Рааман", "любовный рааман" - так говорят  только
те, кто вырос в столичном мегаполисе. А еще люди моего возраста, те, кто
родился где-нибудь на Чистых  прудах,  Мясницкой,  Солянке  или  Красной
Пресне, произносят "булошная", "прачешная", "молошная". С  точки  зрения
фонетики русского языка это не правильно, но именно так  озвучивали  эти
слова воспитавшие нас бабушки, коренные москвички.
   - Смотрите, новая Анна Берсенева вышла, - старательно  показывал  мне
товар офеня, - хорошо идет, просто влет.
   - Не люблю дамские книги, - возразила я, - хотя Анну Берсеневу вполне
можно читать.
   - Анна Берсенева  работает  в  жанре  городского  романа,  -  пояснил
книжник, - у нее не найдете откровенных глупостей вроде: "Он  подошел  к
Розе, его синие глаза потемнели от страсти".  Вот  уж,  право,  чушь.  А
Берсеневу возьмите, ей-богу, не пожалеете.  Впрочем,  обратите  внимание
сюда, кулинария, вязание, воспитание детей.
   - У вас на любой вкус.
   - Всем по желаниям, - лучился продавец, - могу  заказ  принять.  Вот,
напишите название книги  и  издательство.  Завтра  привезу,  без  всякой
предоплаты.
   Да уж, времена  сильно  изменились.  Когда-то,  в  конце  семидесятых
годов, я, страстная любительница детективов, выпрашивала их  в  районной
библиотеке, в читальном зале, на одну ночь. По счастью, в книгохранилище
работала моя  соседка,  у  которой  имелась  внучка  с  круглой  двойкой
по-французскому. И мы наладили, как теперь  бы  сказали,  "отношения  по
бартеру", Ирма Лазаревна снабжала  меня  вожделенными  Чейзом  и  Агатой
Кристи, а я протаскивала ее ленивую девочку сквозь дебри французских  не
правильных глаголов. Сейчас же только  захоти,  достанут  что  угодно  и
привезут на дом. Ей-богу, жить стало лучше.
   - А может, "клубничкой" интересуетесь? -  подмигнул  мне  торговец  и
нырнул под прилавок. - Во, "Развратные монашки". Да вы  не  стесняйтесь,
сам почитываю, забавно очень и бодрит, даже картинки есть, и не  так  уж
дорого, за стольничек уступлю.
   Я машинально взяла в руки порнографическую книжонку.
   - Похоже, тут, на площади, вы один москвич.
   - Эх, -  отмахнулся  торговец,  -  в  столице  теперь  днем  с  огнем
настоящих москвичей не сыскать. Чечня одна,  черные  город  захватывают,
скоро нас в резервацию поселят. Куда ни глянь, всюду они:  в  такси,  на
рынке, на стройке. Думаете, кто на этой площади хозяин? Вон  он,  Ахмет,
морда протокольная, тьфу.
   -  А  я,  пока  сигареты  искала,  все  на  украинок   и   молдаванок
наталкивалась.
   - И этого добра навалом.  Я-то  на  улице  Кирова  родился,  нынешней
Мясницкой, в доме, где магазин "Чай-кофе".
   - Надо же, а я в соседнем доме через дорогу,  если  помните,  там  на
первом этаже "Рыба".
   - Еще бы, - обрадовался торговец, - частенько туда ходил, за мойвой -
коту на  ужин,  очереди  вечно  стояли,  мрак.  Нас  потом  в  Чертаново
отселили.
   - А нас в Медведково, - ответила я, чувствуя себя почти родственницей
мужика, - школа у меня была в Большом Козловском, ее потом закрыли.
   - Вот это номер! - хлопнул себя по бокам дядька, - и  я  туда  бегал,
французский язык учил, ох и доставалось мне от Наталии Львовны!
   - Красновой? - подскочила я. - Она у меня классной  руководительницей
была, такая здоровская тетка! Торт делала из зефира со сгущенкой, ездила
с нами в Ленинград и постоянно вокруг нас  хлопотала.  А  еще  Валентина
Сергеевна, учительница математики.
   - Таисия.., как ее, биологичка.
   - Максимовна, - выпалила я, - помнишь, как она по коридорам летала  и
каблуки у туфель ломала?
   - А еще Иосиф Моисеевич Цейтлин, у него роман с ученицей случился.
   - Да  уж,  -  ухмыльнулась  я,  -  такая  красавица,  Лариса,  волосы
роскошные, фигура, глаза! Закачаться! В нее все мальчишки влюблены были,
а она Иосифа Моисеевича окрутила. Я ей так завидовала! Роман с учителем!
   Внезапно торговец спросил:
   - Звать-то тебя как?
   - Даша Васильева, я в "Б" училась.
   - С ума сбеситься, - заорал книжник, Дашка! Погоди, а наши  говорили,
ты во Франции давно живешь, вышла замуж за старого  миллиардера,  возишь
его в инвалидной коляске!
   Не узнал тебя совсем!
   - Это кто же про моего параличного супруга наврал? - возмутилась я.
   - А Зойка Колесникова!
   - Она и в детстве лгуньей была! Нет у меня мужа-миллиардера.  Тебя-то
как зовут?
   Мужчина прищурился:
   - Никита Скоков.
   Я чуть не рухнула под его лоток.
   - Никитуки!
   - Ага!
   - Обалдеть! Ты же был рыжий и толстый.
   - А теперь лысый и тощий, -  вздохнул  Никита.  -  Вот  так  встреча!
Слышь, вон там пельменная, пошли, хряпнем за встречу.
   - Я за рулем.
   -  Давай-давай,  -  начал  подталкивать  меня   Никитка   в   сторону
забегаловки, - пельменчиков пожрем, первое дело по холоду, я угощаю.
   Эй, Галка, пригляди за лотком, поесть сбегаю.
   Бывало ли у вас когда-нибудь ощущение,  что  время,  побежав  вспять,
вернуло вас в юность или детство?
   Шагнув  в   пельменную,   я   оказалась   в   середине   семидесятых.
Пластмассовые столики, чуть липкие, с  маленькой  вазочкой,  из  которой
торчат аккуратно порезанные треугольничками салфетки. Стойка, за которой
ходит бабища, подвязанная некогда белым фартуком, меню, основное место в
котором занимали пельмени  всех  видов,  железные  полозья,  по  которым
следовало  двигать  пластиковый,  чуть  погнутый  поднос  с   тарелками,
алюминиевые вилки и ложки, полное отсутствие ножей, порубанный огромными
ломтями белый и черный хлеб, сваленный в таз у кассы. И как апофеоз, чай
и кофе. Причем не из пакетиков, как повсюду, а... из огромных чайников с
отбитой эмалью, с деревянными  ручками.  Даже  и  не  предполагала,  что
где-то еще сохранились подобные раритеты.
   Вкус у напитков был соответствующий: чай пах веником,  а  в  кофе  не
имелось ни малейшего намека на благородные зерна, одни жженные желуди  с
ячменем и  море  сладкой  сгущенки.  В  это  кафе  следовало  водить  на
экскурсии  людей,  ностальгирующих  по  прежним  временам.   Знаменитому
ресторану  "Петрович"  далеко  до  этого  учреждения.   Там   специально
сделанный стеб, а тут сама жизнь.
   Мы с Никиткой сначала подкрепились пельменями.  Я  осилила  лишь  две
штуки:  толстое,  словно  картонное   тесто,   вместо   начинки   нечто,
напоминающее вареные веревки.
   - Чем занимаешься? - осведомился Никита после того, как  мы  обсудили
общих знакомых.
   Я помолчала немного и сказала:
   - Владею детективным агентством.
   - Охренеть!
   - Сейчас разматываю хитрое дело.
   - Убиться можно!
   - Требуется твоя помощь.
   - Моя?!
   - Да.
   - Но.., я каким боком.., не пойму пока.
   - Слушай, - велела я, отодвигая  от  себя  тарелку  со  склеившимися,
остывшими пельменями, - без тебя мне никак дальше не продвинуться.
   Спустя полчаса, когда фонтан сведений, извергающихся из меня,  иссяк,
Никита вытащил сигареты.
   - Помню я эту тетку.
   - Да ну?
   - Ага, парень, который ее в машину сажал, книгу у меня украл.
   - Как?
   - Дело так обстояло.
   Я обратилась в слух.
   Никита выходит на  точку  рано  утром,  чтобы  не  пропустить  первых
покупателей, тех, кто едет на работу. Потом  у  него  затишье,  а  после
четырех вновь начинается торговля. Семнадцатого июля Никита  получил  на
складе новое издание, карманный справочник стрелкового оружия.
   Оригинальный  покет,  с  красивой  обложкой  и  множеством  рисунков.
Несмотря на карманный вариант, стоил справочник о-го-го сколько,  двести
рублей, и Никита взял только один экземпляр. И очень  порадовался  своей
предусмотрительности.  Никто  даже  не  смотрел  в  сторону   красочного
издания. Заинтересовался всего один человек, здоровенный парень с лицом,
похожим на переднюю часть машины "Газель".
   Он схватил книжку  огромными  лапами  и  начал  перелистывать,  слюня
пальцы.
   Никита  возмутился,  его  коробит  манера  некоторых  людей  мусолить
страницы.
   - Эй, поаккуратней там, - строго сделал он замечание юноше, - не мни,
дорогая вещь, ведь не купишь.
   - Захлопнись, - лениво ответила гора жира,  не  буду  же  выкладывать
денежки, не посмотрев.
   Никита сердито нахмурился, но промолчал.
   С каждой проданной книги он имеет определенный  процент,  поэтому  не
может отпугивать потенциальных, даже самых противных покупателей.
   Парень, облизывая пальцы, продолжал шелестеть страницами.
   - Помоги скорей, - донеслось с площади, - Дима, ей плохо.
   Никита машинально повернул голову на  крик  и  увидел,  что  какой-то
женщине, очевидно, родственнице покупателя, стало плохо. Баба навалилась
на одну из девчонок, торгующих кока-колой.
   Толстый парень  поспешил  на  помощь.  Он  ловко  подхватил  теряющую
сознание даму и впихнул ее в припаркованный в  двух  шагах  от  книжного
лотка автомобиль. Никита через пару минут забыл  бы  о  происшествии  на
площади.
   Перед метро вечно что-то происходит:  дерутся  бомжи,  буянят  пьяные
студенты, шныряют карманники. Случайная прохожая,  потерявшая  от  дикой
жары сознание, совсем не удивила Никиту. В июле  в  Москве  стоял  такой
зной, что у многих людей начались проблемы со здоровьем.
   Так что, скорей всего, любое воспоминание об  этом  казусе  мигом  бы
выветрилось из головы Скокова, если бы не крайне досадное открытие.
   Не успела машина, в которую запихнули недужную, стартовать  с  места,
как Никита понял, что с лотка исчезла книга, то самое дорогое  карманное
издание. Толстый парень унес справочник, не заплатив за него ни копейки.
Никите все же не хотелось думать, что его обворовали.
   Сначала он предположил, что в  тот  момент,  когда  раздался  нервный
крик, призывавший  юношу,  парень  просто  машинально  положил  книгу  в
карман. Наивный Никита даже ждал,  что  через  некоторое  время  толстяк
вернется и  смущенно  скажет:  "Извини,  браток,  вот  деньги,  неудобно
вышло".
   Такие случаи иногда бывали, но в тот  раз  Никита  так  никого  и  не
дождался. Покетбук  исчез  вместе  с  горой  сала,  а  Скокову  пришлось
выкладывать деньги за справочник из  своего,  прямо  сказать,  не  очень
тугого к