о  соседние  двери  не  имеют  глазков,
вышмыгнула из подъезда. Во дворе, как назло,  толпился  народ.  Стараясь
идти спокойно, я пошла в сторону проспекта, где поджидал хозяйку  верный
"Пежо". Слава богу, что  всевидящие  старухи  Клава  и  Зина,  очевидно,
смотрели телевизор, во всяком случае, сейчас на их скамеечке  обнималась
парочка влюбленных.
   Сев в машину, я закурила. Никаких  следов  насильственной  смерти  на
Артуре заметно не было. Может,  у  парня  просто  приключился  сердечный
приступ?
   Нет, отчего-то в моей душе жила уверенность: Артура  убили.  Чувствуя
невероятную, нечеловеческую усталость,  я  поехала  в  Ложкино.  Руль  у
"Пежо" снабжен гидроусилителем, но мне сегодня казалось, что я  ворочала
огромное каменное колесо. В  голове  было  пусто,  а  на  сердце  лежала
тяжесть. Вот теперь на самом деле все, мне ни за что никогда не  узнать,
кто украл яйцо. Уже  на  въезде  в  коттедж  в  голове  загнанной  мышью
мелькнула мысль, и я  притормозила  у  ворот.  А  может,  Краснова  Сара
Абрамовна вовсе не обнаружила труп Артура, войдя в его  квартиру.  Вдруг
она сама убила любовника?
   Постояв пару минут в задумчивости, я въехала во  двор.  Даже  если  и
так, в данной ситуации это ничего не меняет. Носить  мне  теперь  клеймо
воровки до смерти, а бедная Амалия Густавовна никогда не увидит семейной
реликвии.
   Я загнала машину в гараж, вошла в  дом  и  быстро  поднялась  в  свою
спальню. В черепе  билась  мигрень.  Заползая  под  одеяло  и  устраивая
отчаянно болевшую голову на 6 подушке, я вяло подумала:
   "Да уж, такой сокрушительной неудачи мне еще  ни  разу  не  случалось
испытать".
   В понедельник я понуро вошла в лабораторию. Регина, уже  сидевшая  за
длинным черным столом, на котором толпились штативы с пробирками, злобно
глянула в мою сторону:
   - Явилась!
   - Доброе утро!
   - Опять опоздала!
   Я глянула на большие часы, висящие на стене.
   - Вовсе нет, точно пришла.
   - Три минуты уже убавилось от рабочего дня, - сообщила мрачно мерзкая
девица. - Понимаю, конечно,  что  такой  творческой  личности,  как  ты,
трудно усмотреть за временем, но смею напомнить, что получаешь деньги за
потраченный труд. Если не собираешься вкалывать, зачем сюда явилась?
   Я со вздохом принялась  мыть  покрытые  какой-то  плесенью  колбы.  А
действительно, зачем пришла сегодня в НИИ тонких технологий?  Яйцо-то  у
покойного Артура, и он был последним человеком, который мог мне сообщить
имя вора.
   - Хватит грязь разводить, - рявкнула Регина, - ступай живей  к  Олегу
Игоревичу за контейнерами, да пошевеливайся.
   Девица явно нарывалась на скандал, ей  нравилось  унижать  бесправную
лаборантку,   вынужденную   из-за   боязни   потерять   место    терпеть
издевательства.
   - Ну, пошевеливайся, куча, - совсем разошлась Регина, - и почему  это
все уборщицы такие дуры?  Сколько  их  тут  перебывало!  Стоят  столбом,
хлопают глазищами, и никакого толка от них,  сплошная  глупость!  Давай,
давай, ступай к Олегу Игоревичу, или дорогу забыла?
   Глаза Регины горели злым огнем, по щекам гуляли красные пятна,  а  на
лбу выступила легкая испарина. Девушка явно теряла контроль  над  собой.
Внезапно в мою душу тоже вползла злость.
   - Хорошо, - спокойно ответила я, - уже иду, дорогу отлично помню,  не
волнуйся.
   Регина вновь разинула рот, но я ловко выскочила за  дверь,  понеслась
по коридору, спустилась на первый этаж и села на  подоконник,  с  трудом
переводя дух. Я безумно устала, пытаясь справиться с собой, больше всего
хотелось схватить Регину за пучок туго скрученных волос и сунуть головой
в раковину. Но я удержалась от этого поступка. В глубине сердца  начинал
разгораться огонь ненависти. Вот ведь какая гадкая женщина! Представляю,
в какое отчаянье приходили мои предшественницы. Думали,  что  устроились
на хорошее место, а  тут,  бац,  жуткая  гарпия,  выживающая  несчастных
женщин. Ладно, дорогая, на этот раз ты не на такую напала.  Я  только  с
виду безобидная, как бабочка, хотя, насколько  знаю,  среди  этих  милых
ярких чешуекрылых встречаются на редкость вредные экземпляры с зубами. К
тому же мне многое известно о делах,  творящихся  в  лаборатории.  Итак,
решено.
   Быстрее ветра я полетела в "Пежо", схватила миниатюрный фотоаппарат и
сунула его в карман. Не знаю каким образом, но исхитрюсь и увижу то, что
спрятано в контейнерах, сфотографирую банки с зародышами и, не медля  ни
секунды, поеду к Дегтяреву. Расскажу приятелю, что  знаю,  пусть  примет
меры.
   Такие люди, как Регина, не должны  оставаться  безнаказанными.  Пусть
полковник займется этими, с позволения сказать,  учеными,  творящими  во
имя науки безобразия.
   Олег Игоревич при виде меня расплылся в счастливой улыбке:
   - Дашенька, входи, входи, ступай к холодильнику. Я  пошла  в  смежную
комнатку. Внезапно Олег Игоревич пробормотал:
   - Туфельки у тебя красивые,  молодец,  правильный  подход,  платьишко
может быть любое, но обувь должна быть всегда первоклассная.
   Я посмотрела на мокасины от "Гуччи". Ну не дура ли?  Натянула  жуткое
бордовое одеяние, а на ногах великолепного качества туфли.  Еще  хорошо,
что ни Регина, ни Орест  Львович  не  обладают  проницательностью  Олега
Игоревича. Тот постоянно общается с женщинами и научился мигом оценивать
шмотки. Надо было срочно исправлять положение.
   - Красивые, да? - улыбнулась я и  вытянула  вперед  ногу.  -  Вот  уж
свезло так свезло. У людей убираться хожу  по  вечерам,  вот  хозяйка  и
подарила ботиночки. Себе купила, да ноги натерла, мне достались.  Просто
замечательные.
   - Очень симпатичные, - продолжал сладко улыбаться  Олег  Игоревич,  -
ну, ступай за контейнерами.
   Я взяла два термоса, отметила, что они заперты  на  висячие  замочки,
вновь прошла мимо Олега Игоревича, открыла дверь... Вдруг, словно что-то
толкнуло в спину.  Я  обернулась.  Гинеколог  смотрел  на  меня  суровым
холодным взглядом. Я невольно вздрогнула, врач вновь расплылся  в  самой
сладкой улыбке.
   - Иди аккуратно, Дашенька, смотри не урони, там пробирки.
   Я приволокла ношу в лабораторию  и  до  полудня  слушала  бесконечные
придирки Регины. Ровно в двенадцать, коротко сказав:  "У  меня  обед  до
часу дня",  -  я  выскользнула  за  дверь,  потом,  чуть-чуть  приоткрыв
створку, глянула внутрь.
   Регина распахнула небольшой черный  шкафчик  с  табличкой  "Осторожно
радиоактивность", достала коробочку, выудила оттуда ключик, открыла один
контейнер, и тут зазвонил телефон.
   - Ну? - недовольно спросила девушка. - Ладно, иду.
   Я побежала в туалет, а спустя пять минут вернулась  в  лабораторию  и
принялась действовать. Добыла ключик, открыла замок, приподняла крышку и
чуть не скончалась, увидав, что плавает в трех банках.
   Трясущимися руками, ощущая себя просто Матой Хари, я сделала снимки.
   Сначала  закрытые  контейнеры,  потом  открытые,   следом   банки   с
эмбрионами. Потом, радуясь, что никто не застукал меня, вернула на место
ключик и уже хотела захлопнуть дверки, как  с  верхней  полки  с  легким
стуком упал пакет. В воздухе он раскрылся, и я с удивлением увидела, что
на  пол  вывалились  какие-то   непонятные   предметы.   При   ближайшем
рассмотрении стало понятно, что это огненно-рыжий парик,  фальшивые  усы
разных цветов и две накладных бороды. Один комплект светло-рыжий, другой
-  угольно-черный.  Я  потрогала  находки.  Очень   странно,   надо   их
сфотографировать. Но  не  успел  аппаратик  издать  легкий  щелчок,  как
раздался резкий голос:
   - Что ты делаешь? Отвечай немедленно!
   От неожиданности я чуть не выронила  фотоаппарат.  В  комнате  стоял,
одетый  в  коричневую  куртку,  Орест   Львoвич.   Очевидно,   увлекшись
рассмотрением  содержимого  пакета,  я  не  услышала,  как  он  вошел  в
лабораторию.
   - Э-э-э, - забормотала я, тихо радуясь, что он не вошел в тот момент,
когда банки с эмбрионами  открыто  стояли  на  столе,  -  вот  порядочек
навожу...
   - Зачем ты открывала шкафчик!  Ведь  просил  ничего  не  трогать  без
разрешения.
   - Я ничего не открывала!
   Орест указал пальцем на лежавшие на полу странные веши.
   - Да? А это откуда?
   - Мылa колбы, а тут вдруг дверки раскрылись и выпал пакет. Прямо-таки
сам?
   - Ага, вот, хотела поднять. А зачем вам усы с бородой?
   - У нас раньше был  любительский  театр,  давно  еще,  при  Советской
власти, остался реквизит, - пояснил начальник и велел:
   - Покажи-ка фотоаппарат, экaя крошка!
   Я отступила к  окну,  Орест  шагнул  ко  мне,  внезапно  что-то  ярко
сверкнуло. Я опустила глаза вниз и увидела, что на мужчине надеты модные
ботинки с металлической пластинкой на мыске. Луч солнца попал на нее,  и
она заискрилась.  Я  уставилась  на  слегка  сутуловатую  фигуру  Ореста
Львoвичa, одетого в простую коричневую куртку,  и  неожиданно  для  себя
спросила:
   - Она ведь двусторонняя?
   - Что? - удивился мужчина.
   - Куртка, - медленно сказала я, - есть такие вещи: их  можно  носить,
вывернув наизнанку... С той стороны она у вас светлая?
   - Да, - подтвердил недоуменно Орест, - отличная  финская  куртка.  Но
при чем тут она?
   Но  тут  я,  ошарашенная  невероятным  открытием,  совершила  роковую
ошибку.
   - А при том, что, вывернув ее наизнанку и поменяв  черную  бороду  на
рыжую, вы вышли от Артура Романовича Мордвинова.  Зачем  вы  убили  его?
Из-за яйца, да? Это вы украли вещь от Фаберже?
   - Что за чушь, - подскочил Орест, - ты с ума сошла!
   - Нет, - покачала я головой, - лучше  повернитесь  лицом  к  стене  и
поставьте ноги на ширину  плеч.  Узнала  вас  по  ботинкам.  Вернее,  по
металлической пластинке. То-то мне показалось, что видела того  бородача
раньше. Вы убили Артура, вы не только занимаетесь  незаконным  изучением
человеческих зародышей, но и крадете чужие  веши.  Неужели  думали,  что
уйдете от ответственности?
   Давайте, поворачивайтесь к стене, имейте  в  виду,  что  я  детектив,
который следил за вами, давайте, живо,  ну...  Но  Орест  Львович  гадко
ухмыльнулся:
   - Где же наш револьвер, а? Чего не достаешь оружие?
   Я попятилась.
   - Ага, - ухмылялся заведующий лабораторией, - понятно.
   Совершенно спокойно он вытащил из кармана шприц  с  какой-то  розовой
жидкостью, снял с иглы пластиковый колпачок и вздохнул.
   - Извини, сама виновата. Одно обещаю: больно не будет, у тебя  просто
остановится сердце.
   Он шел на меня, я пыталась отойти и в результате оказалась прижатой к
стене.
   - Вот так, хорошо, а теперь не дергайся, - велел Орест и больно  сжал
мне руку, - иди сюда, киска болтливая.
   Я пнула его ногой по коленям и мигом получила оплеуху.
   - Говорят тебе, не дергайся, - размахивал шприцем мужик.
   Но я, естественно,  пыталась  вырваться,  в  ужасе  понимая,  что  он
намного сильней меня.
   - Отпусти ее, - прозвучал холодный голос, - немедленно.
   Орест отскочил. У двери стояла Регина, и в отличие от меня  у  нее  в
руке поблескивал черный пистолет.
   - Положи шприц на пол и отойди,  -  велела  девушка,  -  да  поживей:
стреляю на счет "три". Раз!
   - Регина, ты чего? - забубнил Орест.
   - Два...
   - Все, все, иду, иду, но она знает про стимулятор.
   - Про что? - изумилась я. - Про какой такой стимулятор?
   Регина кинула на меня  быстрый  взгляд,  и  в  ту  же  секунду  Орест
бросился на нее. Девушка нанесла ему удар в солнечное  сплетение,  потом
схватила за руку, как-то ловко вывернула ее и швырнула мужика на пол. Но
Орест ухитрился схватить Регину  за  ноги  и  они  упали  вместе.  Через
секунду мужчина сел на девушку верхом и крепко  стукнул  ее  головой  об
пол. И тут я наконец отмерла, схватила со стола большую настольную лампу
и что есть мочи треснула начальника по затылку. Орест странно  всхлипнул
и упал на бок.
   - Эй, ты жива? - бросилась я к Регине. Та села,  помотала  головой  и
неожиданно улыбнулась хорошей, открытой белозубой улыбкой.
   - Погоди, дай мне мою сумочку.
   Я протянула ей кожаный мешочек.
   - Живей, пока он  не  очухался,  подтяни  его  к  батарее,  -  велела
девушка.
   Я с трудом доволокла тяжеленное тело до трубы. Очевидно, с перепугу я
здорово долбанула мужика, потому что он все еще не пришел в себя.
   Регина, пошатываясь, встала, вытащила из сумки наручники и  приковала
Ореста к трубе, потом вынула мобильный и сообщила:
   - Шапочка на проводе, всем подъем.
   Затем она захлопнула крышку телефона и сказала:
   - Ладно, давай знакомиться, Регина Коваленко, лейтенант. Извини,  что
вела себя как сволочь, но так было надо.
   - Лейтенант?! - обалдело протянула я. - А каких войск?
   Девушка вытащила сигареты, спокойно закурила и сообщила:
   - Ну ты недогадливая, однако, бронетанковых, конечно.
   Не успела я поинтересоваться, при чем тут танки,  как  в  лабораторию
ворвалась толпа парней  в  милицейской  форме  и  штук  пять  мужиков  в
штатском.
   Остаток дня прошел ужасно. Сначала меня отволокли в какое-то здание и
принялись  допрашивать.  Я  честно  рассказала  все  и  просить  вызвать
Дегтярева.
   Где-то около девяти вечера появился хмурый Александр Михайлович.  Мне
пришлось  повторить  свой  рассказ  при  нем.  По   мере   выплескивания
информации приятель делался  все  мрачнее  и  под  конец  превратился  в
грозовую тучу.
   Дома мы оказались после полуночи.
   - Ступай к себе, - хмуро велел полковник м заорал:
   - Эй, все вниз.
   Из комнат посыпались домашние.
   - Чего выступаешь? - удивилась Ритка.
   - Молчать, - взвизгнул Дегтярев, - шагом марш  в  гостиную,  разговор
есть. А ты, Дарья, в койку! Где ключ от ее  комнаты?  Запереть  снаружи,
убрать от окна садовую лестницу, запрещаю  с  ней  общаться.  Ну,  живо!
Вперед!
   Напуганные домашние ринулись в указанном  направлении,  я  влетела  в
свою комнату и услышала, как  в  замке  проворачивается  ключ.  Из  глаз
полились злые слезы. Так и не узнала, кто спер яйцо!

Глава 31

   Следующая неделя была кошмарной. Меня держали под домашним арестом.
   Регулярно в спальне появлялась Ирка, молча ставила поднос  с  едой  и
убегала. Я пыталась с ней поговорить, но  домработница  мигом  исчезала.
Один раз она, правда, прошептала:
   -  Ой,  Дарья  Ивановна,  лучше  ничего  не  спрашивайте,  ваши   так
обозлились, а Дегтярев так прямо озверел.
   Где-то около полуночи в мою дверь тихо скреблась Маня и  бормотала  в
замочную скважину:
   - Мулечка, я тебя люблю, ты самая хорошая.
   Справедливости ради следует сказать, что содержали  меня  лучше,  чем
заключенных Бутырского изолятора. Кормили, поили, оставили  телевизор  и
даже приволокли несколько сумок, доверху набитых  детективами.  Судя  по
тому, что  произведения  Поляковой,  Марининой,  Платовой  и  Хмелевской
лежали вперемешку с  книгами  Бушкова,  Акунина  и  Дышева,  покупал  их
Аркадий. Небось подошел к ларьку и одним махом смел все, что увидел.
   Бежать из спальни не представлялось  возможным.  Она  расположена  на
втором этаже, а хитрый Дегтярев велел убрать от окна  садовую  лестницу.
Короче говоря, к субботнему вечеру  я  одурела  окончательно.  Программу
телевидения выучила наизусть и даже увлеклась мексиканскими сериалами.
   Около полудня в воскресенье ключ  заворочался  в  замочной  скважине,
дверь приоткрылась, и появился поднос.  Я  увидела,  что  на  нем  стоит
большой кофейник,  блюдо  с  моими  любимыми  корзиночками  и  эклерами,
отвернулась к окну и спросила:
   - Меня отсюда не собираются выпускать? Между прочим, это незаконно  и
просто некрасиво!
   -  А  красиво  срывать  людям  тщательно  разработанную  операцию?  -
неожиданно ответил звонкий голос.
   Я обернулась и с  удивлением  увидела,  что  поднос  держит  в  руках
Регина, а за ней маячат Дегтярев, Оксана и Зайка с Маней.
   - Ты чего здесь делаешь? - от неожиданности ляпнула я.
   - Ну вот, усмехнулась Регина, ставя поднос, - вот  она,  человеческая
благодарность. Я уговорила Александра Михайловича впустить к тебе  всех,
чтобы поговорить...
   Я во все глаза глядела на Регину. Дурацкий пучок исчез, сейчас у  нее
на затылке мотался завитой "конский" хвост, а на лоб спускалась челочка.
И одета она была не в жуткий серый  костюм,  а  и  джинсы  и  ярко-синий
пуловер.
   - Ты кто? - обалдело спросила я. - Ничего не понимаю.
   - Не понимаешь, а везде лезешь, - рявкнул Дегтярев.
   - Ты обещал больше не ругать мусечку, - взвилась Маня.
   - И хотел рассказать, что к чему, -  влезла  Зайка,  -  целую  неделю
слышали: потом, потом, отстаньте! Регина усмехнулась:
   - Я как раз для этого и приехала. Кому кофе? Кстати,  пирожные  очень
свежие.
   - Возьму, пожалуй, - обрадовалась Маня и схватила корзиночку.
   - Кто начнет? - продолжала улыбаться Регина.
   - Давай ты, - буркнул Дегтярев.
   - Ладно, - усмехнулась девушка, - может, так и правда лучше.  Значит,
слушайте. Сначала скажу пару слов о себе,  чтобы  было  понятно,  почему
именно мне поручили это дело.
   Регина, сколько себя  помнит,  мечтала  работать  в  милиции.  Но  ее
родители-биологи ни о чем таком даже слышать не  хотели.  Поэтому  после
школы приказали дочери идти на биофак МГУ.  Регина,  очень  послушная  и
отлично успевавшая в школе девочка, поступила и  даже  получила  диплом.
Потом мама напряглась - папа к тому времени уже умер - и  устроила  дочь
на работу в НИИ.
   Через полгода Регина поняла, что она просто скончается, переливая  из
пробирки в пробирку какие-то  жидкости,  но  мамочка  твердо  стояла  на
своем. Дочь  должна  стать  кандидатом  наук.  Бедная  Регина,  желавшая
работать в милиции, мучилась еще  шесть  месяцев,  а  потом  решилась  и
подала документы в  Академию  МВД,  а  маме  наврала,  что  переходит  в
лабораторию, работающую на  оборону,  такую  секретную,  что  даже  дома
нельзя рассказывать,  чем  занимаешься.  Нехорошо,  конечно,  обманывать
мать, но другого способа заниматься любимым делом Регина не видела.
   Так она стала сотрудником МВД. Кстати, ее мама до сих  пор  полагает,
что дочурка возится с пробирками.
   Примерно полгода  назад  в  отдел,  где  трудится  Регина,  поступило
заявление от гражданина Никифорова. Он сообщал,  что  его  жена,  вполне
здоровая и еще достаточно молодая женщина, погибла  после  того,  как  в
косметической клинике ей назначили курс очень дорогих  уколов.  Потянули
осторожно за ниточку, клубок неожиданно начал разматываться и прикатился
в НИИ тонких технологии.  Желая  узнать  все  и  собрать  доказательства
преступной деятельности, в МВД решили внедрить в  это  исследовательское
учреждение оперативного сотрудника. Регина с  ее  дипломом  биофака  МГУ
показалась  начальству  лучшим  вариантом.  Так  девушка   оказалась   в
лаборатории у Ореста.
   Начальник принял новую подчиненную с распростертыми объятиями.
   Во-первых, он и предположить  не  мог,  что  за  ним  начнет  следить
милиция, а, во-вторых, Орест Львович хорошо знал  маму  Регины.  Научный
мир узок.
   Первое  время  начальник  присматривался  к  девушке,   потом   начал
доверять, и наконец настал день, когда перед Региной  стала  открываться
неприглядная правда. Простому  человеку  даже  представить  трудно,  чем
занимались в НИИ тонких технологий.
   - Знаю, - перебила я  Регину,  -  к  Олегу  Игоревичу  ходили  тетки,
которые беременели по заказу, затем делали на поздних сроках  аборты,  а
Орест Львович изучал эти эмбрионы. Желал получить Нобелевскую премию.
   Девушка усмехнулась:
   - Первая часть заявления - абсолютная  правда,  зато  вторая  целиком
неверна. Ни Ореста, ни Олега, ни остальных членов преступной  группы  не
волновала наука, их воображение будоражили  только  деньги.  Ты  слышала
что-нибудь об эмбриональных клетках?
   Я, вспомнив про лекарство "Бурмиль", "обновляющее"  старых  животных,
кивнула.
   - Орест  готовил  инъекции  и  кремы  по  специальной  технологии,  -
сообщила Регина, - эффект и  впрямь  потрясающий:  женщины,  проходившие
омолаживающие курсы, менялись буквально на глазах.
   - Но ведь работа с э