д
двери видно.
  Он поскребся еще минут пять и ушел. Ничего, ничего, будешь знать, как
обыскивать сумочки у честных женщин!
  Я принялась дальше рассматривать книжечку. Интересно, как Надя добыла
все эти сведения?
  Теперь Роза Седых. Живет шантажом. Регулярно получает деньги от
неизвестной женщины. Встречаются всегда в кафе "Резонанс". Здесь же был
адрес кафе, но сумма не стояла. Значит, Надя не брала с Розы денег.
Неужели дружеские чувства победили жадность? А это что такое - Эдуард
Петров, 40 лет, и адрес; Наталья Коврова, 84 года, и снова адрес; Антонина
Ромова, 68 лет. Кто такие? Какое отношение имеют к Розе? Завтра начну
узнавать.


                                  ГЛАВА 31


  Утром Марта Игоревна, измученная зубной болью, дала согласие поехать
к стоматологу. Я позвонила Владимиру, и в двенадцать дня мы уже входили в
его кабинет. Радуясь, что не мне предстоит знакомство с бормашиной, я
усадила несчастную вдову в кресло и, оставив ее на попечение симпатичного
доктора, пошла искать самого Владимира. Дантист сидел в кабинете,
- Даша, - не очень приветливо проговорил он, - входите, сейчас велю
подать кофе.
  Я поблагодарила и спросила, почему больше не приходит Ева.
  - Отправил девочку в закрытую школу-интернат, - пояснил Владимир. -
Без матери совсем от рук отбилась, не слушается, грубит, выкрасила волосы
в рыжий цвет. Ну, ничего, в интернате живо отобьют охоту безобразничать.
  Я тихонечко размешивала ложечкой сахар, думая про себя: "Ну и жук.
Избавился от девчонки, запихнул в казарму. Конечно, чужой ребенок, не своя
кровиночка". Но вслух сказала другое:
  - А Юра как же? Владимир расцвел в улыбке.
  - Растет не по дням, а по часам. Говорить пытается. Нанял ему няню,
такую приятную даму. В общем, жизнь без Нелли как-то устраивается.
  - Можно взять у вас адрес школы Евы? Если разрешите, Маша пригласит
девочку к нам на выходные.
  - Лучше не надо, - протянул стоматолог.
  - Почему? Владимир не сумел найти достойной причины для отказа и
крайне нехотя дал адрес интерната. Тут в кабинет привели вдову.
  - Странное дело, - пробормотал смотревший несчастную врач, - все зубы
залечены. Сделали рентген - корни в порядке. Может, отправить на
консультацию к невропатологу?
  Домой мы с Мартой Игоревной вернулись, когда Наташка разливала по
тарелкам суп. Кока увидела мать и вжала голову в плечи. Тема
преспокойненько отрезал кусок батона. "Ну, сейчас разгорится бой", -
подумала я, прикидывая, под каким предлогом можно убежать наверх. Но
случилось невероятное. Вдова рухнула на стул и устало произнесла:
  - Ладно уж, живите вместе, раз решили. Ты, Кока, не сердись. Люблю
тебя, дуру, вот и хотела принца подобрать. Да, видно, не судьба. Прозаик
вроде ничего, будем надеяться, что любит тебя, а не приданое.
  Кока взвизгнула и кинулась, плача, целовать мать. От облегчения
Наташка пролила горячий суп на голову вертевшегося под ногами Снапа. Пес
взвизгнул и побежал утирать морду о накидку на диване. Но мы,
переполненные радостью, не обратили внимания на его поведение. Маня
кричала, что подарит молодым супругам картину; Зайка обнимала Коку,
Аркадий требовал шампанского. Наконец принесли бутылку, разлили по
бокалам. Тема хитро улыбнулся:
  - Очень рад, что вы не против нашего брака. Кока - лучшая из женщин.
Надеюсь, сумею сделать ее счастливой. Кстати, зубы ведь уже больше не
болят?
  Марта Игоревна пощелкала челюстями и внимательно поглядела на зятя.
  В пятницу вечером Аркадий привез Еву. Девочка похудела, а волосы у
нее действительно были рыжие.
  - Как дела? - бодро осведомилась я.
  - Нормально, - пробормотала девочка.
  Примерно через час в спальню ворвалась возмущенная Маруся.
  - Мама, - по обыкновению заорала дочь.
  Я вздрогнула и уронила том Агаты Кристи.
  - Что случилось?
  - Ты должна помочь Евке. Просто безобразие, - пыхтела Маня.
  Отложив детектив, я выслушала пылкую речь дочери.
  Оказывается, Еве очень плохо в интернате. Уроки начинаются в восемь
утра, и детей поднимают в половине седьмого. В ванной не бывает горячей
воды. Девочки вынуждены умываться холодной. Тепловатая жидкость течет из
кранов только вечером, когда предписывается принимать душ.
  В спальне живет шесть девочек, две из них слегка недоразвиты, а одна
страдает энурезом и регулярно ходит под себя. Ночью всегда нараспашку
открыто окно, а одеяло тонюсенькое, и Ева ужасно мерзнет. Кормят
отвратительно. На завтрак жидкая овсянка и бурда под названием какао. В
три часа дают тарелку водянистого супа, горстку отварных овощей и
микроскопический кусок мяса. На ужин предлагается малосъедобный омлет. Чая
и кофе не дают вообще. Что до печенья, конфет, фруктов, то за две недели
Ева не увидела этих лакомств ни разу. Ни сыра, ни колбасы, ни йогуртов...
  Уроки длятся до трех часов. Потом небольшой перерыв, и снова уроки до
шести. В шесть выводят во двор на прогулку, где учащиеся ходят парами
целый час. С семи до восьми у детей свободное время, но ни телевизора, ни
видеомагнитофона в интернате нет. Спицы, иголки, нитки держать в комнатах
не разрешается. В девять часов во всем помещении гасят свет. Домой можно
уехать на субботу и воскресенье, если нет замечаний по поведению. А
заработать их очень просто. Дежурный педагог придирается к плохо
заправленной кровати, к беспорядку в тумбочке или невычищенным туфлям. К
тому же в любой момент могут открыть шкаф и обыскать вещи, изымая
запрещенные конфеты, шоколадки, жвачки.
  Я пришла в негодование. Нет, о чем думал Владимир, отправляя
несчастную сироту в подобное заведение! Конечно, неродная дочь, но если
девочка говорит правду, потребую, чтобы отец забрал ее домой.
  В понедельник около восьми утра мы подъехали к глухим железным
воротам, над которыми угрожающе торчала видеокамера. Пейзаж впечатлял.
Высокий бетонный забор сверху украшала натянутая в два ряда колючая
проволока. В углу двора торчала смотровая вышка. Больше всего интернат для
девочек напоминал колонию строгого режима.
  Я погудела, камера угрожающе развернулась в сторону машины, потом в
воротах открылась маленькое окошко и высунулось лицо полной женщины со
взглядом хорька.
  - Чего угодно?
  - Привезла ученицу Еву Резниченко.
  - Пусть проходит.
  - Мне надо поговорить с директором. Охранница открыла узкую калитку,
и перед моим взором предстал целиком заасфальтированный квадратный двор
без всяких признаков растительности. В глубине стояло нелепое трехэтажное
здание, выкрашенное темно-коричневой краской. На окнах были решетки.
  Стражница велела Еве идти на уроки, а меня провела в небольшую
комнату и принялась звонить по телефону. Я огляделась по сторонам. На
стене висело объявление: "Список запрещенных предметов". Ножницы, иголки,
спицы, бритвы, столовые приборы, посуда, шоколад, плейеры - всего 64
наименования. Цербер закончил переговоры и велел ждать. Минут через десять
в комнату вошла молодая женщина в строгом костюме без малейших признаков
косметики на лице, никаких украшений ни в ушах, ни на руках.
  - По какому поводу хотите видеть директора? - бесцеремонно спросила
она.
  - Слышала много лестных отзывов о вашей школе и хочу поместить сюда
дочь.
  Женщина предложила пройти в основное здание. Кабинет размещался
недалеко от входа. Директор оказался мужчиной лет пятидесяти, в дорогом
костюме, безукоризненной рубашке и идеально начищенных ботинках.
  - Кто порекомендовал вам наш интернат? - осведомился он, предлагая
мне сесть.
  - Владимир Резниченко. Здесь учится его дочь.
  - Припоминаю, она новенькая. Известно ли вам, сколько стоит год
обучения в школе?
  И он назвал невероятную сумму. Да, Владимир отдал сюда Еву явно не из
жадности. За эти деньги он мог пять лет обучать девочку в гимназии.
  - Деньги не имеют значения.
  Директор понимающе кивнул головой и спросил:
  - В чем ваша проблема? Я искренне удивилась:
  - Какая проблема? Мужчина вздохнул.
  - Понимаю, что неприятно трясти грязным бельем, но, если хотите,
чтобы педагоги помогли ребенку, лучше рассказать правду. Итак, в чем дело?
Воровство, пьянство, наркотики, мужчины, ранняя беременность?
  - Не настолько ужасно. Подростковая грубость, непослушание. Стала
хуже учиться, воткнула в нос серьгу...
  Директор внимательно посмотрел на меня.
  - Все это издержки возраста, гормональный всплеск. Наверное, следует
отвести ребенка к психологу. Наш интернат не приспособлен для таких
простых случаев. К сожалению, здесь дети с более серьезными бедами. Вашей
девочке вряд ли нужна наша суровая дисциплина. Попробуйте поговорить с ней
по душам, иногда действует. А к нам - не советую.
  - Что же сделала Ева Резниченко, раз вы приняли ее?
  Мужчина улыбнулся:
  - Если стану обсуждать ваши проблемы с другими родителями, какова
будет ваша реакция? Мы, подобно врачам, должны хранить тайну.
  - Тут особый случай. Девочки близко дружат, Ева проводит у нас
выходные.
  - Тогда внимательно следите за ними. Девочка употребляла наркотики.
  Я ехала домой, еле сдерживая гнев. Ну, Владимир, ну, негодяй. Засунул
несчастного ребенка в исправительное заведение, да еще наркотики приплел.
  Едва успев войти в дом, я принялась названивать стоматологу. Он
оказался в клинике и не выказал никакой радости по поводу нашей скорой
встречи.
  Влетев в его роскошный кабинет, я дала волю чувствам.
  - Владимир, зачем отдали Еву в интернат? Дантист спокойно раскурил
сигарету и предложил:
  - Коньяк? Кофе?
  - Ничего не хочу, кроме ответа на вопрос. Стоматолог посмотрел в окно
и спросил:
  - А зачем вмешиваетесь в мои семейные дела?
  - Маша полюбила Еву и не может равнодушно слушать ее рассказы о новой
школе. Знаете хоть, что это за заведение? Там собраны криминальные,
порочные дети, которых родители прячут от правосудия. Неужели не жаль
дочку?
  Владимир продолжал молчать. Я ринулась дальше:
  - Девочка была заброшена вами всегда. Нелли только лупила ребенка да
ругала за плохие отметки. Почему не наняли репетиторов, вроде не
нуждаетесь? Стоило мне позаниматься с ребенком французским, и Ева
перестала получать двойки. Конечно, она не светоч разума, но абсолютно
нормальная девочка. Как только не стыдно!
  Пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание. Неожиданно Владимир
ласково улыбнулся:
  - Даша, дорогая, к чему такой пыл? Ева сложный ребенок с непростым
характером. Частенько привирает, капризничает, таскает деньги. Трудно
уследить за ней, можно упустить девочку. Согласен, в интернате суровые
условия, но это то, что сейчас нужно.
  - И поэтому сказали директору, что дочка наркоманка?
  Владимир закашлялся:
  - Ну, вы просто детектив, и у директора успели побывать. Ладно,
придется открыть семейные тайны. Ева вот уже год употребляет, как она
говорит, "колеса". Заметил совершенно случайно, хотя подозрения мелькали -
то смеется, то плачет. Может неделю есть как птичка, зато потом с волчьим
аппетитом сметает из холодильника продукты, без конца пьет воду... А
недавно ее поймали в магазине: украла фотоаппарат. Теперь понимаете,
почему изолировал дочь?
  Я оторопело кивнула. Владимир говорил спокойно и убедительно.
Страшно, конечно, что не рассказал всего раньше, но, с другой стороны,
кому приятно делиться такими сведениями. Увидев мое изумленное лицо,
стоматолог продолжил:
  - Понимаю, информация не из приятных. Наверное, Мане не следует пока
встречаться с Евой, попробуйте объяснить все дочери.
  Машка в отличие от меня не поверила ни единому слову Резниченко.
  - Мамулечка, если бы Евка употребляла наркотики, я бы узнала об этом
первой, - сказала она.
  - Но, детка, наркоманы очень хитрые и, пока могут, скрывают от родных
и знакомых пагубную привычку.
  - Не верю, - убежденно сказала Маруся, - абсолютно не верю Владимиру.
Он все выдумал, не знаю только зачем.


                                  ГЛАВА 32


  За всеми событиями совершенно забыла о приезде Левки и страшно
удивилась, увидев за обеденным столом Арцеулова. Левчик ухитрился еще
больше потолстеть и обозлиться.
  - Купил прелестную трехкомнатную квартирку на набережной, - сообщил
он. - Район престижный, богема проживает: писатели, актеры, художники.
  - Где ты взял столько денег? - изумилась Марта Игоревна, с удивлением
глядя на бывшего зятя.
  - Брильянт продал, - на голубом глазу заявил тот, - необыкновенное
сокровище, самое дорогое, что имел.
  И старший Арцеулов оглушительно засмеялся. Наташка посмотрела на
него, как на манную кашу, и быстренько стала переводить разговор в другое
русло:
  - Какую книгу собираешься переводить? Воспользовавшись тем, что Левка
начал подробно вещать об издательских планах, я поднялась в спальню. Надо
узнать, что за имена и фамилии записала Надя возле Розы Седых. Итак,
Эдуард Петров, 40 лет, Профсоюзная улица. Вполне приличное место для
проживания. Только что скажу, приехав к нему: "Здравствуйте, Эдуард.
Почему ваш адрес записан в дневнике шантажистки?" Надо придумать что-то
более оригинальное.
  Не найдя нужного решения, вернулась в гостиную, где Левка, включив на
всю мощность телевизор, слушал дурацкую передачу. Нет, здесь покоя не
будет, пойду в кабинет. Но тут один из участников теледискуссии громко
заявил: "Многие москвичи недовольны тем, что под окнами разворачиваются
рынки. Сейчас мэрия проводит опрос жителей, и, вероятно, торговые ряды
будут устраивать только на площадках вблизи универсамов". Потрясающе, то,
что нужно. И я поехала на Профсоюзную улицу.
  В доме ј 2 было немного квартир, в подъезд вела железная дверь. На
звонок домофона выглянула лифтерша.
  - Добрый день, - бодро затараторил мой язык, - я представитель мэрии.
Сейчас проводим опрос жителей. Как вам кажется, рынок на этой улице мешает
жильцам?
  Консьержка обрадовалась возможности поболтать и пригласила меня в
подъезд. Сначала женщина долго сетовала на то, что после рыночного дня
остается много мусора на тротуаре. Потом плавно перешла к обсуждению
жильцов. Перебрав все квартиры, она ни разу не упомянула фамилию Петров.
  - Кажется, в вашем доме живет один мой знакомый, - осторожно стала я
подбираться к интересующей теме, - Эдуард Петров.
  Моя собеседница вздохнула:
  - Такой молодой, какая жалость.
  - А что с ним? - не удержалась я.
  - Вы не знаете?
  - Нет.
  - Умер год назад. Сначала долго болел, лежал парализованный, а потом
отмучился, бедолага. Сколько за ним жена ухаживала, как старалась, все без
толку. Даже сиделку наняли, чтобы уколы по часам делать. Не помогло.
  - Жаль. Вдова, наверное, уехала.
  - Нет, живет вместе с дочерью в пятой квартире. Почесав еще минут
десять языком, я начала опрос жильцов. Нечего и говорить, что первый визит
был нанесен в пятую квартиру. Москвичи удивительно беспечны. Назовись хоть
начальником караула папских гвардейцев, ни за что не усомнятся в ваших
словах и документы не спросят. Вот и сейчас, стоило объявить себя
сотрудником мэрии, как молоденькая девушка тут же пригласила зайти.
  В просторной, со вкусом обставленной гостиной на диване сидели сразу
три кошки. Новенький телевизор мерцал голубым экраном. Светло-бежевый
ковер приятно гармонировал с бордовым диваном и глубокими креслами. Судя
по всему, здесь не нуждались. Девушка была дома одна и мило отвечала на
все вопросы. Задурив ей голову проблемами рынка, я подкралась к главной
теме:
  - Хочется узнать мнение всех жильцов. В списке проживающих еще ваши
родители, можно с ними побеседовать?
  Девушка вздохнула:
  - Мама в парикмахерской, а папа умер год назад.
  - О, простите, не знала. Как же так, такой молодой. Собеседница
грустно сказала:
  - Отцу неудачно сделали пункцию спинного мозга. Парализовало почти
полностью. Десять месяцев мама пыталась его вылечить, а потом вдруг
началось воспаление легких, и он умер за один день. Ужасно! Но как
подумаю, что такие больные живут годами, делается еще страшнее. По-моему,
лучше попасть под автобус и скончаться сразу, а не гнить заживо.
  - Тяжело пришлось вашей маме. За таким инвалидом трудно ухаживать.
  - Наняли сиделку, дипломированную медсестру. Я оживилась:
  - Кажется, вы сумеете мне помочь. Я ухаживаю за смертельно больной
тетей и ужасно устала. Медсестра, которая приходила к Эдуарду, хороший
специалист? Может, дадите координаты?
  Девушка порылась в секретере, вытащила записную книжку и сказала:
  - С удовольствием, записывайте: Роза Седых, только она дорого берет.
  Домой я вернулась к ужину. Вместе со мной подошли и Кока с Темой.
Левчик уставился на прозаика, потом поглядел на вдову:
  - Познакомьте с новым зятем.
  Марта Игоревна положила ложку и тихим голоском сказала:
  - Темочка, это Лева, бывший Сонечкин супруг. Старший Арцеулов
оторопел. Такого голоса он не ожидал услышать от грозной тещи.
  - Темочка известный, модный беллетрист. Приехал в Москву к своему
издателю, - продолжала вдова.
  Левка промолчал. После ужина он вытащил большую коробку и предложил:
  - Сыграем в "Скраббл"?
  Зная Левкину манеру игры, все предпочли отказаться, но ничего не
ведавший Артем сказал:
  - А что, можно.
  Они разложили фишки, и партия началась. Сначала слова выстраивали
молча. Потом Левка вскипел:
  - Ты меня за идиота считаешь? Нет такого слова "вагенбург".
  - Есть, - спокойно возразил Тема, - эти укрепление из повозок в форме
четырехугольника. Применялось в древности для прикрытия войск от атак
противника.
  Они полезли в энциклопедический словарь, и Левке пришлось заткнуться.
Через пару ходов, Арцеулов снова закричал:
  - "Лох" нельзя ставить, не литературное слово, сленг.
  - Почему? - изумился Тема. - Лох - род деревьев и кустарников,
семейство лоховых. Свыше пятидесяти видов, растет у нас на Кавказе и в
Средней Азии.
  - Средняя Азия теперь не наша, - огрызнулся соперник, и они опять
полезли в словарь, и снова Тема оказался прав.
  Я с интересом наблюдала за дуэлью. Левка никогда не мог признаться в
собственной некомпетентности. Он всегда все знал лучше всех: учил кухарку
печь пироги, меня - основам французской грамматики, ввязывался в спор с
доктором о методах лечения ангины. Левку, по его мнению, окружали сплошные
идиоты, кретины и дебилы. Если Соньке удавалось выиграть у него в
"Скраббл", Левчик начинал громогласно кричать, что она дура, подглядывала
фишки. Потом сетовал на головную боль и хватался за сердце. Нечего и
говорить, что мы предпочитали проигрывать. Жаль, не успели предупредить
прозаика.
  Скандал разгорелся через пять минут.
  - Ну и чушь, - взвизгнул Арцеулов, - мейоз какой-то!
  - Мейоз - способ деления клеток, в результате которого происходит
уменьшение числа хромосом в дочерних клетках, - пояснил писатель. - Давай
проверим?
  Левка толкнул доску, фишки разлетелись.
  - Больше не играю, устал.
  - Зря вы так, - усмехнулся Тема, - все знать невозможно.
  - При чем тут знания?? - завопил Арцеулов. - Устал просто.
  - Ладно, тогда я выиграл, - спокойно сказал Тема и принялся собирать
фишки.
  У Левчика от злости побагровела шея, но каким-то чудом мужчина
удержался от визга. Бедный наивный прозаик даже и не подозревал, что
заполучил смертельного врага.
  К Наталье Бернстайн я поехала уже подготовленной. Она вполне могла бы
быть родственницей Эдуарда Петрова. Тоже прекрасная квартира, престижный
район и... безутешные родственники. Наталья скончалась два года тому
назад, что неудивительно - даме стукнуло восемьдесят четыре года. В уютной
гостиной меня принимала внучка покойной. Сначала обсудили вопрос о рынках,
потом заговорили о болезнях.
  - Бабушка тяжело болела перед кончиной, - вздохнула женщина. - Камни
в желчном пузыре, подагра, колит...
  - Она лежала, не вставая?
  - Лучше бы лежала, - посетовала внучка. - Последние месяцы жизни
бабуля просто впала в маразм. Открывала окно и кричала что-то
невразумительное, могла всю ночь бродить по квартире, а днем спать. Слуги
не выдерживали и уходили. Спасибо, доктор Невзоров посоветовал чудесную
сиделку Розу Седых. Стоило ей появиться, бабушка сразу успокоилась, режим
наладился. Очень, очень милая медсестра. Мы с мужем просто молились на не