армана. Хозяину-то все равно куда подевалось издание. Нет  книги
- давай выручку.
   - Во как! - вздохнул Никитка. - Две сотни улетели, считай, я  пятницу
и  субботу  бесплатно  работал,  обидно  было.  Потом  долго  еще  толпу
разглядывал, думал, может, этот урод возле  "Спортивной"  иногда  ходит,
поймаю и долг стребую, а  после  и  надеяться  перестал,  наказали  меня
рублем. Правда, и раньше народ книжки тырил, но дешевые, а такую дорогую
в первый раз уперли.
   - Машину не помнишь? - без всякой надежды спросила я.
   - Так что меня и возмутило! - подскочил  Никитка.  -  Красный  "мере"
кабриолет, дорогая штучка для бешено богатых идиоток, а  на  номере  три
буквы О, соображаешь, кто  тачкой  владеет!  Сунули  они  тетку  внутрь,
парень сел за руль, девка на переднее сиденье, и ту-ту.
   Я принялась ковырять вилкой остывшие комья пельменей.  Три  буквы  О.
Сотрудники ГИБДД никогда  не  станут  тормозить  автомобиль  с  подобным
номерным знаком, потому что очень хорошо знают: такую серию может  иметь
только крайне важное государственное лицо: депутат Госдумы, министр  или
очень-очень богатый  человек,  не  пожалевший  выложить  за  "престижный
номер" столько, сколько стоят "Жигули". Внезапно в  моей  голове  вихрем
пронесся  рассказ  Лики.  Евгений  стихийно   влюбился   в   неизвестную
красавицу, которая  явилась  на  свадебную  тусовку  в  красном  "мерее"
кабриолете, на номерном знаке которого выстроились в ряд три буквы О.
   Чувствуя, что  начинается  мигрень,  я,  сделав  над  собой  огромное
усилие, поболтала еще несколько минут с  Никиткой,  потом,  оставив  ему
свой телефон, ушла. Всю дорогу до Ложкина я так и этак вертела в  мозгах
неожиданное   открытие:   женщина,   неизвестная   роковая    красавица,
назвавшаяся Настей, та самая, в которую мгновенно  влюбился  Евгений,  и
девица в белой юбочке, с завязанной щиколоткой, велевшая отнести Лику  в
автомобиль, - одно и то же лицо. Отчего я это решила? Из-за  "Мерседеса"
кабриолета красного цвета с приметным номерным знаком!
   Вряд ли по улицам Москвы ездят шеренги подобных тачек. Дело за малым,
узнать, кто владелец элитного  транспортного  средства,  и  я  могу  это
сделать в два счета. Дегтярев...  Хотя  нет,  полковнику  нельзя  ничего
рассказывать, мигом запрет меня в Ложкино, прикует цепью к батарее. Да и
зачем мне толстяк? Проблема-то пустяковая.
   Я повернула налево, потом  направо,  затем  вновь  налево,  вот  она,
Горбушка.
   Влетев внутрь рынка, я наскочила на первого торговца.
   - База ГИБДД есть?
   - Ну...
   - Так есть или нет?
   Торговец лениво оглядел меня.
   - Какая?
   - Их две?
   В глазах парня мелькнула усмешка.
   - Ага. Одна простая, а другая полная, с "закрытыми" номерами.
   - Мне вторую.
   - Сто пятьдесят баксов.
   Скорей всего, хитрый мальчишка, оценив  стоимость  моих  украшений  и
часов, сильно взвинтил цену на диск,  но  мне  так  хотелось  заполучить
носитель информации, что спорить с обнаглевшим лотошником я не стала.
   Путь до Ложкина был проделан в кратчайший срок. Очень надеясь на  то,
что домашних нет, я влетела в холл и перевела  дух:  никого.  Не  снимая
ботинок,  я  ринулась  в  комнату  Маруськи,  сдвинула  в  сторону  горы
мандариновых корок, сдула  с  клавиатуры  фантики  от  конфет,  включила
компьютер, всунула диск и чуть не  запрыгала  от  радости.  Торговец  не
обманул, все работало лучше некуда, серия "ООО" оказалась представлена в
полном объеме, "Мерседесов" там было пруд пруди,  но  красный  кабриолет
оказался один-одинешенек, и владел  им  Кольчужкин  Марлен  Фридрихович,
здесь же был дан и его адрес.
   Я выключила компьютер и схватилась за телефон.
   - Да, - недовольно протянула Вера Карапетова, - чего надо?
   - Ты знаешь человека по фамилии Кольчужкин?
   - Вечно ты звонишь не вовремя, - протянула Верка,  -  знаю,  конечно,
кто же его не знает, разве только ты.
   - Он кто?
   - Марлен?
   - Да!
   - Незачем орать, - сердито ответила Вера,  между  прочим,  я  сижу  в
ванне, крашу голову, по морде вода течет, перезвоню тебе через полчаса.
   - Нет! - заорала я. - Сейчас!
   - Рожает кто? - схамила Вера.
   - Нет, но...
   - Тогда через полчаса.
   Из трубки донесся равномерный писк. Проклиная противную Карапетову, я
пошла в гостиную и наткнулась в коридоре на Григория.
   Мужик выглядел комично. Его огромная, высокая и  полная  фигура  была
замотана в старый халат Зайки. Ольга старается казаться дамой, чей  рост
перевалил за метр семьдесят пять, и, надо  сказать,  она  производит  на
посторонних такое впечатление, но я-то знаю, что  в  Заюшке  всего  метр
шестьдесят четыре. А обманчивое впечатление  дылды  создают  невероятные
каблучищи, на которых она шкандыбает. Но халаты у Заи короткие,  поэтому
бело-розовое одеяние в рюшках едва прикрывало Григорию то место, которым
столь гордятся мужчины.  Шлафрок  был  мал  Грише  и  в  ширину,  наружу
выглядывала умеренно-волосатая грудь, украшенная татуировкой.
   - Здрасьте, - робко сказал Гриша, - извините, я того, не одет.
   - Ерунда, - отмахнулась я, - вы же дома.
   Вам не холодно?
   - Озяб немного, - кивнул мужчина, - ноги заледенели.
   Я перевела взгляд вниз. Ступни вора были обуты в крохотные вьетнамки,
вернее, на  резиновых  шлепках  лежала  половина  ступни,  вторая  часть
покоилась на полу.
   - Ты бы оделся потеплей, - посоветовала я, отбросив церемонное  "вы",
- почему в халате ходишь?
   Гриша замялся.
   - Ира брюки и свитер забрала постирать.
   - И что?
   - Мокрые они.
   - Надень другие, не поняла я суть проблемы.
   Гриша застенчиво улыбнулся.
   -  Так  нет  одежы,  один  комплектик.  Мне  Аркадий   Константинович
предложил в его шкафу костюм взять, только не натянуть ведь.  У  него-то
сорок шестой, а у меня пятьдесят четвертый. Вот, халатик  разыскал.  Как
только бабы их носят! Скользкий, холодный.
   И он передернулся. Я почувствовала укол совести. Нехорошо вышло,  раз
уж пригласили уголовника в гости, следовало подумать о том, что  у  него
ничего нет.
   - Вот что, Гриша, сейчас принесу вам свитер  и  брюки  Дегтярева,  вы
наденете и поедете со мной в магазин, куплю вам вещи.
   - Не надо, - попятился Гриша, - обойдусь. И так живу у вас, ем,  пью,
никакого от меня толка, еще тратиться станете!
   - Но вы же не можете ходить в этом халате!
   - Так недолго же, сейчас брюки высохнут!
   Я сердито посмотрела на него и отправилась потрошить шкаф полковника.
Свитер нашелся  сразу,  правда,  рукава  оказались  слегка  коротковаты.
Огромные ручищи Гриши угрожающе высовывались наружу. Брюки же Дегтярева,
идеально подходившие Грише по ширине, совершенно не годились  по  длине.
Когда мужик напялил на себя джинсы  полковника,  создалось  впечатление,
что на нем бриджи.  Картину  довершали  две  кривые  волосатые  лодыжки,
заботливо засунутые в клетчатые, красно-белые носки и тупоносые,  грубые
башмаки, именуемые в народе "говнодавы".
   - Чтой-то я не очень того, -  пробормотал  Гриша,  оглядывая  себя  в
зеркало.
   -  Очень  даже  хорошо,  -  бодро  покривила  душой   я,   -   просто
замечательно. В халате и вьетнамках ты бы смотрелся в  магазине  намного
хуже. Впрочем, нам ехать недалеко, буквально в двух шагах от Ложкина, на
въезде в Москву стоит замечательный магазин, думаю,  там  мы  приобретем
все, что надо.

Глава 11

   Гриша потопал во  двор,  я  засеменила  за  ним.  Следующая  проблема
возникла при посадке в "Пежо". Французы сделали очень  хорошую,  удобную
для женщин  машину.  Маленькая,  юркая,  с  вместительным  багажником  -
идеальный вариант для дамы,  которая  вынуждена  покупать  продукты  для
семьи. Да и особых проблем в обслуживании нет, мой "пежошка" не  ломался
ни  разу.  Единственное  неудобство  -  это  то,  что  в  моем  варианте
автомобиль имеет  две  двери  и  немного  неудобно  залезать  на  заднее
сиденье.  Но  тут  уж  я  сама  виновата,  следовало  брать   нормальную
модификацию, а не выпендриваться.
   Гриша  подошел  к  малолитражке  и,  кряхтя,  втиснулся  на  переднее
сиденье. Голова его подперла крышу, колени поднялись к ушам,  а  длинные
руки не умещались по бокам. Французы явно не рассчитывали на то,  что  в
крохотную машинку влезет стокилограммовая туша.
   На выезде из Ложкино я "села" на  "лежачего  полицейского".  Пришлось
высаживать  Гришу,  преодолевать  препятствие  без  пассажира,  а  потом
впихивать парня на прежнее место.
   В магазине мы не произвели фурора,  продавщицы  наверняка  удивились,
увидав странную парочку, но на их  лицах  не  отразилось  ничего,  кроме
профессиональной приветливости.
   Довольно быстро мы подобрали Грише целый чемодан вещей: рубашки, пару
свитеров, жилетку, пиджак, галстук, носки, нижнее белье...
   Проблема возникла с брюками. Вернее,  самые  обычные,  шерстяные,  мы
приобрели сразу, а вот джинсы... Те,  которые  были  хороши  по  ширине,
болтались выше щиколоток. Более длинные еле застегивались.
   В конце концов, устав от вида мечущихся девушек со шмотками в  руках,
я приняла решение.
   - Берем эти, длинные. Джинсы обычно в процессе носки делаются шире.
   - Очень правильно, - одобрили продавщицы, - вашему мужу идет.
   Гриша слегка порозовел и спросил:
   - Можно прямо в них пойду? Замучился мерить.
   - Конечно-конечно, - закивали девушки, - только бирочки отрежем.
   Уже на первом этаже, у выхода, я приобрела для  Гриши  зубную  щетку,
бритву и одеколон.
   Мужчина понюхал флакончик, мгновенно открутил пробку, наплескал  себе
на ладонь желтоватую жидкость, потом, похлопав себя по щекам, с  детской
радостью сказал:
   - Запах какой! Люблю, когда хорошо пахнет.
   Пока Гриша умывался кельнской водой, я встала у прилавка с сувенирами
и стала перебирать керамические фигурки мышек, собачек и кошечек.
   - Нравится? - прогудел над головой Гриша.
   - Очень симпатичные, - улыбнулась я,  -  особенно  вот  эта  киска  с
розовым бантиком,  вылитая  Фифина.  Очень  бы  хорошо  в  гостиной,  на
каминной доске смотрелась.
   - Так купите себе!
   Я с тяжелым вздохом  поставила  на  прилавок  поделку  из  обожженной
глины. На камине Зайка расставила жутких уродов  из  мрамора,  авторские
работы безумного Виктора Ногэ,  страшно  модного  художника,  который  в
последние годы решил переквалифицироваться в скульптора и, надо сказать,
весьма преуспел. Отвратительные каменные бюсты, лично мне  больше  всего
напоминающие голову профессора Доуэля ,  торчат  в  комнатах
практически у всех наших знакомых. Зайка тоже пала жертвой моды. Если  я
сейчас приволоку вот эту симпатичную кошечку, родом из Китая, и  водружу
ее около "нетленки" Ногэ, то рискую  услышать  много  нелицеприятного  в
свой адрес. Тут же перед глазами возникла Зайка, презрительно сморщившая
хорошенький носик.
   -  И  кто  ухитрился  поставить  возле  произведения  искусства  ЭТО?
Впрочем, можете не отвечать, сама знаю кто, - зазвучал  в  ушах  ехидный
голосок Ольги.
   Бросив  полный  сожаления  взгляд  на   приглянувшуюся   кошечку,   я
пробормотала:
   - Нет.
   - Не нравится?
   - Очень симпатичная.
   - Тогда почему не хотите взять?
   - Дорого очень, - ляпнула я.
   Гриша с сокрушенным видом покачал головой:
   - Вот! Меня одели, а теперь ерунду взять не можете!
   Я обозлилась на себя до слез. Ужасно некрасиво  вышло,  вроде  как  я
упрекнула Гришу за покупки.
   - Деньги у меня имеются, я бестолково принялась оправдываться,  -  но
на кошку нет, то есть и на киску хватит, но не  надо...  Все!  Довольно!
Она мне просто не нужна.
   Мы пошли к "Пежо".
   - Сделай одолжение, сядь сзади, - попросила я.
   Гриша с сомнением оглядел машину.
   - Мне туда не втиснуться.
   - Ну, постарайся.
   - А почему мне нельзя опять спереди сесть?
   Я вздохнула, ну не говорить же мужику правду: ты так облился лосьоном
после бритья, что у меня сейчас начнется приступ безудержного кашля.
   - Видишь ли, ты крупный человек и загораживаешь мне зеркало  бокового
вида, - нашлась я, - так и до аварии недалеко.
   - Ага, - кивнул Гриша и, тяжело сопя, полез внутрь "пежульки".
   Умоститься сзади ему  удалось  далеко  не  сразу,  только  с  третьей
попытки он влез в салон и кое-как устроился на сиденье.
   - Тебе удобно? - спросила я.
   - Очень, - пробормотал Гриша.
   Я оглянулась. Да уж, этот вор деликатный человек. Голова Гриши  снова
подпирала крышу, колени торчали около ушей, а руки пассажир  закинул  за
голову.
   - Потерпи немного, - попросила я, - тут езды всего пять минут.
   - Мне хорошо, - пробубнил Гриша, - чай не на нарах всемером.
   Я включила радио, и под заунывное пение не слишком голосистой  певицы
мы прикатили в Ложкино без всяких приключений.
   Выйдя из машины, я велела Грише:
   - Вылезай, приехали.
   Но он не двинулся с места.
   - Ты чего сидишь? - удивилась я. - Вылезай!
   - Как?
   - Очень просто, подвинь переднее сиденье до упора и выходи.
   - Оно не шевелится, - грустно ответил Гриша.
   Я подергала туда-сюда спинку кресла. Надо же! Только что пассажирское
место свободно перемещалось на полозьях, а теперь стоит намертво.
   - Ну-ка, поднажми, - велела я.
   - Сломать могу.
   - Не бойся, "Пежо" крепкий.
   Гриша принялся трясти преграду, но ничего не произошло.
   - Эй, мать, - высунулся из двери Аркадий, - тебя  Вера  Карапетова  к
телефону, пятый раз звонит и злится, говорит, ты ее из ванной  вытащила,
а сама уехала.
   - Сейчас не могу, - крикнула я.
   Аркадий вышел на крыльцо.
   - Что мешает тебе пообщаться с Верой?
   Знаешь ведь ее прекрасно, будет трезвонить каждые  две  минуты,  всех
достанет.
   - Лучше помоги сдвинуть сиденье.
   - И что бы вы все без меня делали? - покачал головой Кеша.
   Я вытащила сигареты.
   - У меня аллергия на дым, - подал голос  Гриша,  -  сразу  задыхаться
начинаю.
   Пришлось отойти в сторону. Интересно, как  он  выжил  на  зоне,  имея
патологическую реакцию на курево?
   - Говорил же, - бурчал Кеша, заглядывая под сиденье, -  предупреждал,
многократно предостерегал: не шмурыгай без конца креслом.
   И что?
   - Что? - спросила я.
   - То, - поставил диагноз Аркадий, - сломала! Теперь его не сдвинуть.
   - Совсем?
   - Ну надо ехать на сервис, там все разберут.
   - И мне теперь с Гришей в техцентр катить? - возмутилась я.
   Аркадий секунду смотрел на меня, потом с иронией произнес:
   - Мать, включи соображалку!
   - Прекрати, - рассердилась я,  -  сам  быстро  придумай,  как  вынуть
Гришу.
   - И думать не надо, - хмыкнул наш адвокат, - сиденье для пассажира не
отодвигается!
   - Это и без тебя известно!
   - Следовательно, надо подвинуть  место  водителя,  -  закончил  фразу
Кеша, - тебя всегда подводит то, что  сразу  впадаешь  в  панику,  а  не
размышляешь над ситуацией дальше.
   Ну вот, теперь он станет надо мной потешаться.  Действительно,  глупо
вышло, не догадалась вспомнить про кресло шофера.
   - Впрочем, - Кеша мирно развивал мысль дальше, -  подобное  поведение
вообще свойственно представительницам женского  пола,  редкие  особи  не
начинают  визжать,  увидав  неработающую  кофеварку,  нет  бы   спокойно
посмотреть: воткнута ли вилка прибора в сеть!
   Так, теперь он припомнит, как я Две  недели  тому  назад  расстроенно
сказала:
   - Наша кофеварка сломалась, придется ехать за новой.
   Ну кто же знал, что глупая Ирка,  протирая  пыль,  зачем-то  вытащила
штепсель из розетки!
   Самое обидное, что теперь Кеша будет вспоминать тот  дурацкий  случай
постоянно.
   - Нет, - неожиданно сказал сын, -  такое  могло  случиться  только  с
тобой.
   - Что? - испугалась я.
   - И тут механизм сломался, мы не сумеем отодвинуть ни одно кресло.
   - Ты всерьез?
   - Абсолютно.
   - Может, перепутал чего, - цеплялась я за  последнюю  надежду,  -  не
разобрался...
   - Мать, - возмутился Кеша, - чтобы я не понял, в чем  проблема,  если
речь идет об автомобиле! Такого не может быть.
   И это сущая правда. Даже если Аркашка и не сумеет устранить  поломку,
то "диагноз" он всегда ставит точно, в Кеше умер великий автослесарь.
   - Значит, придется ехать в сервис, - грустно сказала я, считая в уме,
сколько времени потрачу  на  путешествие.  Два  часа  туда,  столько  же
обратно... Хотя...
   - Котик, - ласково заулыбалась я Кеше, - может, сам  свозишь  "Пежо"?
Ты за полчаса докатишь...
   - Мама, не дал  мне  закончить  фразу  Аркашка,  -  как  же  я  смогу
управлять  этой  клеткой  для  канарейки  на  колесах?   Сиденье-то   не
отодвинуть! У меня ноги не влезут. И потом, в сервис сегодня не попасть.
   - Почему? - удивилась я. - Потихоньку доберусь.
   - На часы посмотри,  уже  девять,  механики  домой  ушли,  теперь  до
завтра.
   Я похолодела.
   - До завтра? А Гриша? Он что, так и будет тут сидеть?
   - И ничего особенного, - загудел уголовник, - тепло, радио работает.
   - Надо его вынуть, - топнула я ногой.
   - Что ты предлагаешь? - прищурился Кеша.
   - Ну-ка, - засуетилась я, - пусть попробует пролезть между креслами.
   Уголовник крякнул.
   - Не, у меня там даже рука не пройдет.
   - Есть один способ, - задумчиво пробормотал Кеша.
   - И какой? - обрадовалась я. - Говори скорей!
   - Откроем багажник, откинем заднее сиденье, и он выползет наружу.
   - Здорово! - подскочила я. - Начали!
   - Мама! - воскликнул Аркадий,  поднимая  вверх  крышку  багажника.  -
Сколько ты дряни с собой возишь!
   Я молча стала вытаскивать наружу всякую ерунду. Хорошо еще, что  Кеша
не засунул свой любопытный нос в бардачок,  вот  там  настоящий  караул.
Честно говоря, я даже не знаю, что  там  лежит.  Засовываю  туда  всякую
всячину, надо бы разобраться, да недосуг.
   Через пару минут Кеша, вытерев лоб, заявил:
   - Нет, не опускаются спинки, полный аут.
   Сидеть тебе, Гриша, тут всю ночь.
   - Мне не привыкать, - отозвался уголовник, - сидеть так  сидеть,  эка
невидаль.
   Покладистость  вора  обозлила  меня  до  крайности.  Экая  макаронина
переваренная! Разве можно так быстро покоряться обстоятельствам?
   С ними надо бороться.
   - Нечего тут глупости городить! Пусть вылезает!
   - Как? - в голос поинтересовались Кеша и Григорий.
   Я на секунду задумалась. Действительно, как?
   Но тут же в голову пришло гениальное решение.
   - Господи! Это же так просто! Пусть  Гриша  приподнимется,  ляжет  на
спину и проползет между верхом кресел и потолком.
   - Так там подголовники! - возразил Кеша. - У "Пежо" они  и  сзади,  и
спереди установлены.
   Я снисходительно глянула на сына.
   - И что? Их можно снять!
   Кеша хмыкнул и удалил подушки, которые  должны  спасти  вашу  шею  от
перелома в случае аварии.
   - Вот, -  воодушевилась  я,  -  теперь  пусть  приподнимется,  выгнет
спину... Ну, упирайся ногами, давай, давай.
   - Джинсы мешают, - пропыхтел Гриша, - тесные очень!
   - Ничего-ничего, - приободрила я, - лезь, головой назад, к багажнику,
экий ты неловкий!
   Спустя  пять  минут  Грише  удалось  принять  лежачее  положение.  Он
оказался под самым потолком "Пежо". Ноги вора лежали на спинке переднего
сиденья, голова высовывалась из открытого багажника.
   - Чем занимаетесь? - поинтересовался Дегтярев, выходя на улицу.
   - Гришу из машины вынимаем, - ответила я,  в  который  раз  удивляясь
манере полковника задавать идиотские вопросы в любой ситуации.
   - А почему таким странным образом? - продолжал недоумевать  Александр
Михайлович.
   - Потом объясню, - отмахнулась я, - ну, Гриша, чего не шевелишься?
   - Я застрял, - ответил он, - башка пролезла, а живот уперся.
   - Так, - окончательно  обозлилась  я,  -  ничего  не  можешь  сделать
по-человечески! Даже выползти через багажник не умеешь.
   - Ну вряд ли в жизни необходимо подобное умение,  -  мигом  отозвался
Дегтярев, - отчего он просто не вышел, через дверь?
   Я испытала сильнейшее желание стукнуть полковника по  лысой  макушке.
Он что, считает, что вокруг одни идиоты?
   - Мусик! - завопила Маня, выскакивая на крыльцо в окружении собак.  -
Ой, а