лась за трубку.
   - "Медицина для вас"? Примите заказ из коттеджного поселка "Ложкино",
человеку плохо, приступ эпилепсии...
   Дегтярев побледнел.
   - На,  выпей,  -  суетилась  Маруська,  поднося  к  губам  полковника
"Перье", - легче станет.
   Но отчего-то после пары судорожных глотков, которые  послушно  сделал
Александр Михайлович, пена полезла еще сильней.
   - Уложите его на диван, - велел Кеша.
   - Нельзя, язык проглотит! - подскочила Зайка. - Это же эпилепсия!
   - С чего ты взяла? - спросила я.
   - У нас девчонка работала, - пояснила Ольга, - тоже вот так один  раз
в корчах свалилась, пена изо рта... Жуть смотреть было.
   - Но полковник  не  корчится,  -  возразила  Маня,  -  сидит,  словно
накрахмаленный.
   - За стадией судорог наступает окоченение, - безапелляционно  заявила
Заюшка.
   - Как у трупа, - бормотнул Кеша.
   Александр Михайлович сравнялся по цвету со стеной, но не пошевелился.
Следующие десять минут мы бестолково суетились  вокруг  него,  вливая  в
несчастного по очереди: минералку, простую воду, яблочный сок. С  каждым
новым глотком пены становилось больше.
   Наконец, появился доктор, оглядев стол, он спросил:
   - Что это?
   - Где? - завертела головой Маруська.
   - Вон там.
   - Полковник Дегтярев, он болен,  у  него  эпилепсия,  -  одним  духом
выпалила Зайка.
   Врач окинул Александра Михайловича взглядом и бодро сказал:
   - Да нет! Что он ел?
   - Салат, - принялась перечислять  я,  свиную  отбивную  с  картошкой,
хотел еще пирожок слопать, но не успел, падучая скрутила.
   Скажите, его можно вылечить или он уже навсегда таким останется?
   Александр Михайлович застонал и закрыл глаза.
   - Сделайте что-нибудь! - возмутилась Зайка. - Человеку плохо.  Может,
он сейчас умрет, а вы про еду расспрашиваете.
   - Кто вам сказал про эпилепсию? - спросил доктор, изучая  полковника.
- Вот уж глупость! Что он проглотил?
   - Рассказала уже, - я пришла в негодование, - салат, эскалоп...
   - Да нет, - отмахнулся доктор, - я сразу же спросил: что это?
   Его указательный палец с аккуратно стриженным ногтем уперся  в  пачку
таблеток, лежащую на столе, возле прибора Дегтярева.
   - Лекарство от кашля.
   - Какое?
   - Ну, не помню название, самое простое, абсолютно безвредное...
   - Ага, - бодро сказал терапевт, повертел в руках упаковку и заявил:
   - Ясненько! Ванная комната в доме имеется?
   - Четыре штуки, - ответила Зайка, - вы хотите принять душ? Право  же,
сейчас не время.
   - Давай, Олег, готовь промывание желудка, - спокойно велел эскулап.
   - Зачем? - завопила Маня. - У  дяди  Саши  эпилепсия,  а  на  примере
обезьяны я знаю, что лечить ее надо совсем иными методами!
   Полковник, открывший было глаза, мигом закрыл их и издал такой жуткий
звук, нечто среднее между стоном  и  воплем,  что  Хучик,  до  недавнего
времени мирно спавший на диване, сел и завыл, словно волк на луну.
   - Бона,  -  театральным  шепотом  просвистела  Ирка,  роняя  кухонное
полотенце, - вона как! Собаки всегда смерть чуют!
   И она начала креститься.
   - Очень уж ты умная, - недовольно скривился доктор, глядя на Маню,  -
все про обезьян и эпилепсию знаешь. Ну-ка,  прочитай,  что  на  упаковке
написано.
   Маруська схватила пачку.
   - "Гидроперит, только для наружного применения".
   - Сухая перекись водорода! - закричала Зайка. - Ну не фига себе!
   - Вот почему пена лезет, - подхватил Кешка, - а ты завела: эпилепсия,
эпилепсия!
   - И зачем вы ему дали внутрь средство, которым бабы волосы осветляют?
- ехидно поинтересовался терапевт. - Конечно, насмерть отравить подобной
штукой нельзя, но промывание желудка тоже неприятная вещь.
   - Хотели полковника от кашля избавить, - пробормотала я.
   - Как ты могла перепутать! - ринулась на меня Зайка.
   Я развела руками:
   - Случайно, упаковки похожи.
   - С ума сойти, - не успокаивалась Ольга,  -  разве  ты  не  прочитала
название лекарства?
   - Нет, - удрученно ответила я.
   - Отвратительная  безответственность,  -  кипела  Зайка,  глядя,  как
полковника ведут в ванную, - а если бы ты всунула ему  цианистый  калий,
что тогда?
   - У меня его нет, - пискнула я.
   - Надеюсь, у матери в аптечке нет и стрихнина, -  не  упустил  своего
Кеша, - или яда, которым травят садовых грызунов.
   - Отстаньте от мусечки, - встала на мою защиту Маня, - она же хотела,
как лучше.
   - А получилось, как всегда, - немедленно закончила Ольга.
   - Уж ты бы молчала! - взвилась Маруська. - Кто зимой  всучил  Митиной
вместо супрастина кошачий контрасекс?
   Я попыталась не расхохотаться. Действительно, пару  месяцев  назад  к
нам  пришла  хозяйка  соседнего  коттеджа  и  попросила  таблеточку   от
аллергии. Зайка, как всегда, торопившаяся на работу, выдала Лене Митиной
средство, которым мы потчуем Фифину и Клеопатру,  чтобы  наши  киски  не
носились по поселку в поисках кавалеров.  Самое  интересное,  что  Лена,
проглотив лекарство, избавилась почти мгновенно  от  насморка,  кашля  и
других признаков сенной лихорадки. Так  что  Заюшка  не  имеет  никакого
права сейчас демонстрировать благородное негодование.
   - Но ведь Дегтярев перестал кашлять! - вырвалось у меня.
   Зайка фыркнула и убежала, Маня понеслась за ней.
   - Ну ты даешь, - протянул Кеша.
   Боясь, что он сейчас начнет меня ругать, я  решила  быстро  перевести
разговор на другую тему и, повернувшись к незнакомому мужчине, сказала:
   - Очень неловко получилось, но мне неизвестно ваше имя. Кстати,  я  -
Даша.
   Дядька, сидевший доселе тихо, словно мышка,  если  уместно  сравнение
стокилограммовой и двухметровой туши с мелким грызуном,  ответил  густым
басом.
   - Здрассти.
   Ковров.
   Григорий Ковров, можно просто Гриша.
   И он протянул мне огромную, словно лопата, ладонь. Я осторожно пожала
ее, и тут его слова окончательно дошли до моего мозга. Ковров!
   - Погодите, - забубнила я, - так вы, того, штанишки в "Детском  мире"
сперли?
   Гриша кивнул и уставился в пол.
   - Ты, Григорий, - фальшиво бодрым тоном  воскликнул  Кеша,  -  иди  с
Ирой, она тебе комнату покажет!
   Человек-гора молча повиновался.  Когда  он  исчез  в  коридоре,  Кеша
повернулся ко мне:
   - Ну, мать! Так нельзя!
   - Как?
   - Штанишки сперли!
   - Но он же их украл или я не поняла чего?
   - Каждый может ошибиться.
   - Так ты говорил, что Ковров профессиональный вор.
   - Он просто  несчастный  человек,  который  все  время  вляпывался  в
идиотские ситуации, - вздохнул Кеша. - Рос без родителей,  в  пятнадцать
лет попал к уголовникам. В двадцать решил завязать, да опять в  тюрьмищу
загремел, по глупости. Нанялся одному мужику вещи из грузовика в  машину
поднимать, да по ошибке прихватил портфель другого  дядьки,  который  на
лавке у подъезда сидел. Тот крик поднял,  милицию  вызвал,  Гриша  давай
объяснять что к чему, дескать, отнес  в  чужую  квартиру.  Только  менты
документы потребовали, а у парня в кармане  не  паспорт,  а  справка  об
освобождении. Отсидел ни за что, вышел, потолкался по разным местам,  на
работу нигде не берут, стал бомжевать и украл в  магазине,  с  голодухи,
два батона. Новый срок получил, отмотал,  и  тут  опять  случился  грех:
замерз, как цуцик, вот и стащил брюки. У бедняги никаких  родственников,
ни денег, ни жилья, ни работы, ни паспорта...
   - А к нам ты его зачем приволок? - только и смогла вымолвить я.
   - Мать! - укоризненно воскликнул Кеша. - Вот уж  не  ожидал  от  тебя
такой жестокости! Вышел из зала суда, а Гриша в  скверике,  на  скамейке
сидит, ну я и спросил: "Чего тут мерзнешь?"
   - Некуда идти, - пояснил отпущенный уголовник.
   И Кеша привез мужика в Ложкино.
   - Знаешь, - объяснял он мне сейчас, - Гриша  походил  на  выброшенную
собачку, маленькую, беспомощную, бестолковую. Такой одной не выжить.
   Я покосилась на Кешу. Скорей уж Гриша с его ростом и весом напоминает
бездомного слона.
   - Он тут недолго поживет, - резюмировал Аркашка, - поговорю кое с кем
во Владимире, его устроят на работу, дадут общежитие,  ну  надо  же  ему
хоть какой-то шанс предоставить.
   Пусть пока Ивану помогает по хозяйству.
   Я кивнула и пошла к себе. Только уголовника со стажем  не  хватает  в
нашем доме для полного счастья.

Глава 5

   К визиту в офис компании "Кока-кола" я подготовилась самым тщательным
образом, обвесилась драгоценностями и нацепила брючный костюм, купленный
в Париже. До сих пор я его ни разу не надевала. Честно говоря, это Зайка
заставила  меня  купить  жутко  дорогую  шмотку,  но  сегодня  следовало
выглядеть дамой, которая не стесняется своего богатства, а кичится им.
   Услыхав мой вопрос: "Где у вас тут нанимают продавцов для  работы  на
улице?" - секьюрити покосился на мои бриллиантовые серьги и ответил:
   - По коридору налево, последняя дверь.
   Я нашла нужный кабинет, вошла внутрь  и  с  радостью  обнаружила  там
всего одну, очень серьезную девицу лет двадцати пяти.
   - Чем могу вам помочь?
   - подчеркнуто вежливо осведомилась она. - Присаживайтесь.
   Я плюхнулась на стул и прощебетала:
   - Дорогая, это вы нанимаете тех, кто носится по улицам с лотками?
   Девушка улыбнулась и кивнула:
   - Да, меня зовут Виктория, только не говорите, что хотите работать  у
нас.
   Я засмеялась:
   - Нет, конечно.
   - Тогда чем могу служить?
   Я закатила глаза и зачирикала:
   -  Ах,  милая  Викочка,  от  вас  зависит  счастье   моего   бедного,
несчастного сына.
   - Не понимаю, - растерялась девушка.
   - Сейчас объясню, - кивнула я и принялась излагать придуманную  ночью
историю.
   Оно, конечно, нехорошо хвастаться, но я дико богата.  Денег  в  семье
куры не клюют, имеем все:  дом,  машины,  золото,  бриллианты,  едим  на
платине, ходим по серебру. Ясное дело, что для единственного сына я могу
купить  все.  У  мальчика  пять  машин,  три  квартиры,  четыре   высших
образования...
   На секунду я притормозила. Последнее заявление  -  это  уже  слишком,
хватило бы и двух дипломов. Но  Вика,  не  заметив  несуразицы,  слушала
посетительницу, разинув рот.
   - Но вот несчастье, -  вздыхала  я,  -  прямо  горе.  Мой  Аркашенька
семнадцатого июля купил у метро  "Спортивная",  у  лоточницы,  бутылочку
этой  гадкой,  то  есть,  простите,  душенька,  вашей  страшно   вкусной
тонизирующей кока-колой.
   - И что? - спросила Вика, - отравился?
   - В моральном смысле да! - воскликнула  я.  -  Влюбился  в  девчонку,
которая продала бутылочку. А она,  хитрюга,  не  назвала  ни  имени,  ни
фамилии, исчезла в толпе. Теперь мой  мальчик  места  себе  не  находит,
плачет, отказывается принимать пищу...
   Я снова остановилась. Эк меня  заносит!  Надо  поспокойнее.  Но  Вика
поверила всему, ее глаза загорелись.
   - Вот везет же людям!  -  вздохнула  она.  -  А  мне  вечно  голытьба
попадается! На пиво денег нету.
   - Помогите, - я старательно изображала рыдания, - не дайте  погибнуть
влюбленному  юноше,  подскажите,  студенты  какого  института  продавали
напиток.
   - Не убивайтесь, - решила утешить меня Вика, - дело  простое.  Сейчас
посмотрю.
   Я продолжала тереть платочком сухие глаза.
   Через  пять  минут  в  моих  руках  оказался   листочек   с   записью
"Экономико-психологический колледж социальных знаний".
   - Вот только адреса не знаю, - смутилась Вика,  -  зато  есть  список
тех, кто торговал, семеро человек их было, все девочки, а адреса нет.
   - Найду его мигом, - обрадовалась я, - а списочек не дадите?
   - Сейчас отксерю, - пообещала Вика.
   Через час я  припарковалась  возле  большого  обшарпанного  здания  и
прочитала вывеску,  ну  и  чудно  называются  теперь  некоторые  учебные
заведения.
   Внутри помещение оказалось еще более убогим, чем снаружи. На  потолке
проступали следы протечек, по стенам  змеились  трещины,  а  темно-рыжие
паркетины угрожающе скрипели.
   Я подошла к двери, на которой было написано:
   "Учебная часть", заглянула в комнату и спросила у сидевших за столами
теток:
   - Не подскажете, где можно найти  Клюквину,  Сергееву,  Шершневу  или
Ламбинас?
   - Вам зачем? - бдительно поинтересовалась одна из женщин.
   -  Разрешите  представиться,  Дарья  Васильева,  сотрудник   компании
"Кока-кола". Эти девочки, а еще Никитина, Ракчина и Соломонина  работали
у нас летом, мы им недоплатили денег  по  ошибке,  вот,  принесла,  хочу
отдать!
   Инспекторши оторвались от бумаг.
   - Чего только на свете теперь не случается, - покачала головой  самая
пожилая, - они в одной группе учатся, второй поток, ступайте к  двадцать
седьмой аудитории, скоро звонок, там всех и поймаете.  Надо  же!  Деньги
решили отдать!
   Я пошла по коридору дальше, разглядывая таблички на дверях.
   Когда после звонка из аудитории вышла красивая рыжеволосая девочка, я
ухватила ее за плечо.
   - Мне нужны Клюквина, Сергеева, Шершнева, в  общем,  все  девочки  по
этому списку.
   - А зачем? - лениво спросила рыженькая, катая во рту жвачку. -  Ну  я
Шершнева Светлана.
   Я вытащила носовой платочек и начала рассказ. По себе  знаю  -  ничто
так не тревожит юную девичью душу, как повесть о глобальной любви. Через
десять минут около меня стояли все действующие лица.
   - Может, привезете вашего сына сюда, а он уж сам разберется,  в  кого
влюбился? - предложила Светлана.
   - А хотите,  -  с  жаром  продолжила  брюнеточка  поменьше,  кажется,
Клюквина, - мы сами к вам отправимся?
   - Нет-нет, - быстро сказала я, - у той девочки, моей будущей  любимой
невестки, есть отличительная черта.
   - Какая? - спросил хор голосов.
   - У нее отсутствуют два передних зуба.
   Повисло молчание, потом Светлана протянула:
   - Да уж, везет дурам. Кто бы мог подумать.
   - Вы ее знаете? - обрадовалась я.
   - Ага, - кивнула Клюквина, - очень даже хорошо.
   - Ну и кто из вас? - в нетерпении подпрыгнула я. - Кто?
   Девочки хмуро переглянулись.
   - Ее тут нет.
   - Где же она?
   Светлана пожала плечами:
   - Фиг ее знает, выгнали Аську за неуспеваемость и прогулы.
   - Вы своему сыну скажите, - тихо  сказала  самая  худенькая  девочка,
Лена Сергеева, - Ася очень неприятный человек.
   - Воровка  она,  -  подхватила  Света.  -  Вон,  у  Саньки  Никитиной
косметичку сперла.
   - Так не поймали же, - вздохнула коротко стриженная Саня.
   - А кто, если не она? - сердито продолжила Светлана.
   - И потом, - добавила Лена, - Ася, как бы это помягче сказать, ну,  в
общем...
   .., она, - коротко рубанула Света, - со  всем  курсом  перетрахалась,
все жениха себе подыскивала побогаче.
   - Знаете, как Аська без зубов осталась? - оживилась Лена.
   - Дайте расскажу, - влезла в разговор Маргарита Ламбинас. -  У  Ольги
Зоткиной, из соседней группы, парень имелся, очень даже ничего, в  банке
работал, на машине ездил, с квартирой и дачей.
   Я вздохнула: ездить на машине с квартирой  и  дачей  невозможно,  Оля
имеет в виду, что у юноши, кроме автомобиля, имелись еще личная квартира
и загородный дом. Но не будем придираться, я же  не  принимаю  зачет  по
русскому языку.
   - К свадьбе у них шло, - вываливала подробности Маргарита,  -  а  тут
Аська влезла, она хорошенькая...
   - И что ты такое городишь! - всплеснула руками Светлана.  -  Облезлая
кошка!
   - Девочки, - укоризненно  сказала  Лена,  -  давайте  попробуем  быть
объективными. Аська внешне ничего, даже очень ничего, другое  дело,  что
она противная и без всякого стоп-сигнала.
   - .. - покачала головой Света.
   - Грубо, но справедливо, - вздохнула Лена.
   - Так вот, - не дала себя сбить Маргарита, -  Аська  решила  у  Ольги
жениха отбить, рассчитала,  дрянь,  что  такой  ей  подойдет.  В  общем,
оказались они в одной компании, Аська и стала парню на шею вешаться,  ну
он и дрогнул.
   А кто бы из мужиков отказался бы? Только зря Аська дело затевала.
   - Он с ней потрахался, - объяснила Света, - и на Ольге женился.
   - Зоткина узнала, - подхватила Маргарита, - ничего мужу не сказала, а
пожаловалась своему старшему брату. Тот Аську возле дома подстерег и два
зуба выбил.
   - Так ей и надо, - резюмировала Света.
   - Она с вами в одной группе училась? - спросила я.
   - Слава богу, нет, - ответила Лена.
   - Как же вместе у метро оказались?
   Маргарита ткнула пальцем в молчавшую до сих  пор  девушку,  одетую  в
красный брючный костюм.
   - А все из-за Элки Соломониной, заболела она.
   - Так не нарочно же, - обиженно ответила Элла.
   - Вечно с тобой неприятности случаются, - затараторила Света.
   Я молча слушала говорливых  девиц.  Через  несколько  минут  ситуация
прояснилась. Девочки решили на летних каникулах подзаработать и нанялись
в компанию "Кока-кола". Лучше всего, вернее, больше всего,  там  платили
бригаде, которая выходит по  графику:  двенадцать  часов  -  выходной  -
двенадцать часов. Можно было наняться на меньшее время и получать  рубли
каждый день, но девочки  собрались  в  августе  в  молодежный  лагерь  и
нуждались в деньгах, поэтому и выбрали самые тяжелые условия труда.
   "Кока-кола"  требовала,  чтобы  бригада  всегда  работала  в   полном
составе, и еще администрация присылала проверяющих. Поэтому, когда  Элла
Соломонина подвернула ногу, остальные члены команды сначала  загрустили,
а потом стали искать ей замену. Но, как назло,  все  девочки  из  других
групп отказывались носиться у метро, звеня бутылками.  И  тут  появилась
Ася.
   Естественно, с ней иметь дело не хотелось.
   Но куда было деваться? Ася отработала неделю,  а  потом  на  трудовую
вахту вновь заступила Элла.
   - Она это, - качала головой Света,  -  точно  помню,  как  без  зубов
щеголяла и ничуть этого не стеснялась.
   - Очень хорошо, что ее из колледжа выгнали, -  с  радостью  в  голосе
заявила Маргарита.
   Девочки покосились на подругу, но ничего не сказали. Очевидно,  между
Асей и Ритой прошмыгнула в свое время жирная черная кошка.
   - Не знаете, где Ася теперь? - спросила я.
   - И знать не хотим! - скривилась Лена.
   - Подскажите ее телефон.
   - Да зачем она вам? - ринулась в атаку Света. -  Собственными  руками
сыну яму роете.
   Он с такой женой наплачется, не ищите Аську,  попереживает  парень  и
успокоится, мужики мигом утешаются.
   - Может, это любовь, - вздохнула Саня, - пишите номер.
   - Вы сначала к ней съездите, - не успокаивалась Лена, - и посмотрите.
Живо меня вспомните и подумаете: "Права была Сергеева, зачем нам  шалава
в доме".
   - Хотите, мы вашему сыну отличную девчонку  сосватаем?  -  подхватила
Саня. - Готовит шикарно, шьет, аккуратная, по мужикам не  бегает,  хочет
троих детей родить. Правда, Ленк?
   Сергеева покраснела и стала похожа на спелый болгарский перец.
   -  Скажешь  тоже!  Не  надо  мне  никого,  лучше  на  хорошую  работу
устроиться.
   Поблагодарив девчонок, я вышла во двор, села в "Пежо", и тут  ко  мне
подбежала запыхавшаяся Света.
   - Вы это.., того...
   - Что случилось? - улыбнулась я.
   - Про Ленку Санька чистую правду говорила, - выпалила  Света,  -  вам
лучшей невестки не найти. Если у нее деньги будут,  сядет  дома,  станет
деток рожать. Вы, когда на Аську поглядите, возвращайтесь.
   - Спасибо, - кивнула я, - только сами понимаете, страсть такая штука,
не всегда она бывает направлена на достойный объект.
   - Это точно, - вздохнула Света, - любовь зла, полюбишь и козла.
   Дома у Аси трубку схватили сразу.
   - Мамуся, - закричал тонкий детский голосок, - ну где же ты?
   - Это не твоя мама, позови, пожалуйста, Асю.
   - Ее нет, - сообщила девочка.
   - А когда придет?
   Ответа не последовало.
   - Она в институте?
   - Нет.
   - А где?
   - Не знаю, не помню, в Митине, кажется.
   - Дома есть кто из взрослых?
   - Одна сижу, - грустно ответила собеседница, - болею, у меня отит.
   - Отит? Это очень больно!
   - Ага, жутко.
   - Как же тебя зовут?
   - Алла.
   - Скажи, Аллочка, когда родители придут?
   - У меня только мама, - бесхитростно сообщил ребенок, - на телефонной
станции служит, у ней работа в час заканчивается.
   Я взглянула на часы: