асными
дарами, знай, что в первую очередь ты должен уважать и любить меня, женщину,
которая родила великого человека -  твоего  отца.  Подарки  Элеоноры  всегда
потрясающи.   Однажды,   пересилив   собственную    скаредность,    свекровь
презентовала нам с  Костиком  керамическую  вазу.  На  следующий  день  ваза
пропала. А на Новый год  свекровь  снова  подарила  ее,  но  второго  января
забрала  обратно,  ей  показалось,  что  я  недостаточно  благодарна.   Ваза
появилась потом еще раз, на 8 Марта, и потом исчезла окончательно. Такая  же
участь постигла и байковое одеяло времен Первой мировой войны. Я  вздрогнула
и пошла здороваться с несчастьем. Вечером мы все собрались за  ужином.  Софи
торжественно внесла супницу.
   - Сегодня специально для Элеоноры Яковлевны Луи сварил мясную солянку,  -
торжественно объявила Наташка.
   - Не стоило беспокоиться, - мрачно произнесла гостья и поджала губы, -  я
не искушена в яствах, и мне достаточно на ужин половинки йогурта.
   Рассерженная Наташка велела Софи:
   - Принеси пол-йогурта.
   Софи удалилась на кухню. Элеонорины губы превратились в нитку:
   - Неуправляемое  обжорство  ведет  к  ужасным  последствиям,  Как  только
человек перестает думать о прекрасном...
   - Вот тут вы не правы,  -  возразила  Оксанка,  -  еда  тоже  может  быть
прекрасной. А Луи настоящий художник, попробуйте-ка салат.
   Элеонора пошла багровыми пятнами от злобы. Мы все затаились  в  ожидании,
но Оксанка, никогда не видевшая мою свекровь, опрометчиво продолжала:
   - Или вот пирожки, просто потрясающие, я пополнела здесь  на  целых  пять
килограмм.
   - Еще бы, - процедила сквозь  зубы  Нора,  -  на  чужих-то  харчах,  ешь,
сколько влезет, не жаль.
   Дениска подскочил на стуле:
   - Зачем вы моей маме грубите, сами уже  вторую  тарелку  супа  хомякаете!
Элеонора в сердцах стукнула ложкой:
   - Дети должны молчать, а  ты,  -  она  обернулась  к  Аркадию,  -  почему
равнодушно смотришь на то, как оскорбляют мать твоего отца?
   Машка кинулась в бой:
   - Денька вас не оскорблял, он прав. Хотели пол-йогурта, а уже вон сколько
съели! Элеонора встала из-за стола:
   - До тех пор, пока дети находятся тут, покоя не  будет.  Уже  девять,  им
пора в кровать. А вас, милочка, - обратилась она к Оксане, - лишний  вес  не
украшает. Следует похудеть немного. Дайте мне чайную 1 ложку  соли,  соды  и
стакан кипяченой воды.
   - Вы будете есть соль с водой? - удивилась Маня.
   Элеонора, как все школьные учителя, ненавидящая детей, с перекошенным  от
злости лицом пояснила: - После еды необходимо полоскать рот раствором соли и
соды. Остатки пищи разлагаются между зубами и ведут образованию кариеса.
   Меня замутило; кажется, Наташку тоже, потому что она вдруг  выскочила  из
комнаты.
   Поздно вечером, когда я уже лежала в постели, вошел Аркадий.
   - Бабулек в своем репертуаре. Говорит что у нее совершенно нет  денег,  и
спрашивает, не дашь ли ты ей  какую-нибудь  старенькую  кофточку  и  юбочку,
чтобы срам прикрыть!  Я  вздохнула.  Муж  Элеоноры  -  генерал,  обласканный
властями. Ей осталась от него пятикомнатная  квартира,  двухэтажная  дача  и
полный кошелек. Покойный свекор явно обладал даром предвидения. Деньги копил
в долларах, и теперь Нора ни в чем не нуждалась. Впрочем, это не  мешало  ей
сдавать свои необозримые апартаменты какому-то дипломату. Сама она  жила  на
даче и скорей всего еще не прикасалась к "золотому запасу".
   - Скажи ей, что завтра поедем и купим все необходимое.

   ГЛАВА 24

   Вторник посвятили магазинам.
   - В  человеке  все  должно  быть  прекрасно,  -  трубно  вещала  Элеонора
Яковлевна, пока Аркадий рулил в "Самаритэн".  -  Неаккуратно  одетый,  плохо
причесанный человек своим видом оскорбляет окружающих. Но при этом одежда не
должна бросаться в глаза.
   В своих рассуждениях она была  абсолютно  права  и  обладала  к  тому  же
отменным вкусом. Во всяком случае, с полок и  вешалок  универмага  снимались
самые дорогие и модные вещи. Кешка только крякнул, поглядев на счет.
   Покупочная оргия продолжалась до обеда. Потом  Нора  с  внуком  двинулись
домой, я же, придумав себе какие-то неотложные дела, стала бездумно  бродить
по улицам, радуясь,  что  осталась  наконец  в  одиночестве,  съела  любимый
гамбургер, спокойно почитала газету, спокойно покурила на  набережной...  Но
все имеет свой конец. Пришлось возвращаться домой.
   В холле тихо тикали часы,  безлюдно  в  столовой  и  гостиной,  в  гараже
отсутствовали машины и мотоцикл. Домашние трусливо бежали кто куда,  оставив
поле боя за Норой. Я села в гостиной и стала ждать их возвращения.
   Элеонора Яковлевна, очевидно, принимала ванну, во всяком случае,  она  не
показывалась на глаза, и, расслабившись, я мирно задремала на диване.
   - Мадам, - кто-то потряс меня за плечо, - мадам, проснитесь.
   Веки не хотели открываться, но,  наконец,  разомкнулись,  и  передо  мной
возникло озабоченное лицо Софи:
   - Мадам, может, посмотреть, что с гостьей? В ванной уже четыре часа шумит
душ, и она ни разу не вышла оттуда. Вдруг стало плохо с сердцем?
   Я с трудом приняла сидячее положение:
   - У этой дамы, Софи, нет сердца. А где все?
   - Никого нет. Мадам Натали и мадам Оксана отправились в  Опера,  месье  у
жены в больнице, а у детей практические занятия в ветеринарной клинике. Маша
сказала, что они должны убрать клетки с животными и  приедут  после  десяти.
Еще звонила мадам Луиза, сообщила, что подъедет к девяти и привезет какой-то
сюрприз для Оксаны.
   Я лениво встала с дивана. Софи права, надо посмотреть, что  с  Элеонорой,
вдруг  утонула?  Дверь  оказалась  незапертой,  постучавшись,  я  распахнула
створку.
   Нора сидела в кресле, спиной ко  входу.  Виднелась  голова  с  аккуратной
укладкой и безвольно повисшая рука. Надо же, спит! На столике  около  кресла
стояла початая бутылка "Амаретто" и пустой бокал. Хороша  ханжа,  пьянствует
потихоньку, лакомится ликером, а  потом  читает  мораль  о  здоровом  образе
жизни. Ну, не  упущу  такую  чудесную  возможность,  поставлю  эту  занудную
нахалку в неудобное положение.
   - Элеонора Яковлевна, ужин готов!
   Я обошла кресло и увидела ее лицо.  Выпученные  глаза,  изо  рта  вытекла
струйка слюны, щеки и лоб  какого-то  непередаваемого  синюшного  оттенка  -
свекровь казалась бесповоротно и окончательно мертвой.
   "Господи, - пронеслось в голове, - как  повезло  Лельке,  пятой  Костиной
жене, избавилась от гарпии".
   Но буквально через секунду другая мысль пронзила мозг  -  умерла!  Умерла
внезапно, не болея, у меня дома.  Боже,  что  делать?  Конечно  же,  звонить
Жоржу!
   К половине десятого дом заполнился народом. Приехали Жорж, эксперт Патрик
и незнакомый полицейский врач. Патрик внимательно поглядел на тело,  понюхал
бокал и спросил:
   - Кто-нибудь еще пил из этой бутылки?
   - Вроде бы нет. Даже не  знаю,  где  она  ее  взяла.  В  доме  не  держат
"Амаретто", его никто не любит. Из ликеров у  нас  "Болс"  и  "Айриш  крим".
Впрочем, сейчас спрошу у Софи.
   Пришедшая экономка сразу внесла ясность. Где-то около  12  дня  посыльный
принес красивую коробку с карточкой "Сюрприз для мадам  Васильева".  Подарок
оставили в холле на столике.
   - А почему она взяла этот подарок? - удивился Жорж.
   - Видишь ли, фамилия Элеоноры тоже Васильева, она очень распространена  в
России, мы с первым мужем однофамильцы. Наверное, Нора решила,  что  это  ее
подарок. А ты думаешь, она выпила и сердце не выдержало?
   Патрик хмыкнул:
   - Бьюсь об заклад, в этой бутылке столько цианида,  что  хватит  на  всех
твоих свекровей - бывших и будущих.
   Я побелела:
   - Как цианид? Ее что - отравили?
   - Похоже.
   - Господи, как же это ты можешь так сразу определить?
   - Я ничего не определяю, - нахмурился Патрик,  -  я  только  предполагаю.
Во-первых, характерный для отравления  цианидами  цвет  лица,  потом  запах,
чувствуешь аромат горького миндаля?
   - "Амаретто" всегда пахнет миндалем. Патрик согласно закивал головой:
   - Вот именно, поэтому его, как правило, выбирают для этой цели. Люди  так
примитивны - засовывают яд либо в миндальные пирожные,  либо  в  "Амаретто",
думают, что замаскируют запах отравы. И, надо признать, часто  такая  уловка
срабатывает.  Твоя  свекровь  почти  целый  стакан  выпила   и   ничего   не
заподозрила. Первый раз вижу, чтобы ликер пили стаканами. Она, наверное, его
залпом опорожнила, никак не иначе. Яд уже через несколько секунд  парализует
глотательные мышцы, обычно рюмку допить не успевают.
   - Хватит читать лекции по судебной медицине, - вмешался Жорж,  -  займись
телом, а я побеседую с Дашей.
   Мы спустились в гостиную.
   - Ты понимаешь, что я должен оформить беседу официально? - спросил  Жорж,
доставая разнообразные бланки. - У твоей бывшей свекрови были враги?
   - Полно, ее ненавидела куча народа. Да и не удивительно, она ни о ком  не
сказала доброго  слова.  Вечно  всех  поучала,  вещала  как  образовательная
программа.  Жадная,  занудная,  нахальная  -  да  ее  никто  не   любил,   а
родственники терпели по обязанности.
   - Но ведь все знакомые остались в России?
   - Да, во Франции она общалась только с нами.
   - Ну а кто из вас мог желать ее смерти?
   - В прошлые годы - я. Целых пять лет  перед  сном  представляла  кровавые
сцены: давила Нору машиной,  вешала  на  дереве,  резала  кинжалом...  Потом
развелась с Костиком, и она стала для меня ничем, нулем,  пустотой.  Я  даже
поняла, что среди остальных моих свекровей она еще не самая страшная.  Марья
Константиновна,  с  ее   фальшивыми   ласками,   куда   противней!   Наташка
познакомилась с Норой только в Париже, а Оксанка вообще вчера в  первый  раз
ее увидела. Нет, здесь никто не хотел ее убить. Мы ее  терпеть  не  могли  и
еле-еле выдерживали неделю, но отравить - это уж слишком!
   Жорж нахмурился:
   - Ты понимаешь, что это означает?
   - Что мы ее не убивали!
   - Что на самом деле хотели отравить тебя, моя радость!
   - Ты шутишь!
   - Ни в коем случае. По твоим словам, у Норы не было никого в Париже.  Кто
же прислал ей бутылку? Нет, мой котик, ликер предназначался  тебе!  Элеонора
неожиданно явилась в гости?
   - Ну да, она никогда не предупреждает о визитах.
   - Вот видишь, никто и знать  не  знал,  что  она  здесь.  Нет,  это  твой
подарок, а Нора воспользовалась презентом по ошибке. Ну  а  теперь  подумай,
кто же тебя так смертельно любит?
   Я прикусила губу. Кто? Наташка,  Оксанка,  Аркашка,  Оля,  Маня,  Деня  -
подозревать кого-нибудь из домашних смешно. Дима? Но он-то как раз знал, что
я терпеть не могу "Амаретто" и не стану пробовать ликер. Софи,  Луи,  Ив,  а
может, молочник или  булочник?  Нет,  вероятнее  всего,  мясник,  я  недавно
ругалась с ним из-за счетов. Есть еще  мои  слушательницы  из  Дома  наук  о
человеке, но они  даже  не  знают,  где  я  живу.  Еще  парочка  знакомых  в
провинции, несколько сослуживцев Аркадия... Кому я  могла  насолить?  Честно
говоря, больше всего неприятностей причинила Жоржу. Может, комиссар решил от
меня избавиться и теперь сам расследует неудавшееся покушение?
   В  холле  послышались  возбужденные  голоса,  и  в   гостиную   ворвались
ажиотированные дети.
   - Что, - затараторили они, перебивая друг друга, - это правда?  Нам  дядя
Патрик сказал! А ее отравили? А куда теперь труп денут? А хоронить мы где ее
будем?
   - Да, действительно, - проговорила вошедшая Наташка,  -  а  что  будет  с
похоронами?
   Жорж вздохнул:
   - Следует сообщить в консульство, а потом, если  не  хотите  сопровождать
гроб в Москву, позвоните родственникам.
   Наташка повернулась ко мне:
   - Вызывай Костю.
   Время  удивительно  меняет  человеческие  лица,  но  менее  властно   над
голосами.
   "Алло", раздавшееся из трубки,  заставило  меня  моментально  вздрогнуть.
Более двадцати лет не слышала этого чуть гнусавого восклицания.
   - Костик? Это Даша Васильева, твоя бывшая жена.
   - Ну и что? Чего надо?
   - Костя, а ты знаешь, где сейчас Элеонора Яковлевна?
   - Ну и дурацкие у тебя вопросы, как всегда. Она к тебе  в  Париж  уехала.
Сделай милость, придержи у себя дорогую маму, мы тут с Лелькой хоть отдохнем
немного. Тебе-то хорошо, спихнула ее на меня и  усвистела,  а  я  всю  жизнь
теперь мучаюсь!
   В этом весь Костик! Ну надо же, упрекать бывшую  жену  в  том,  что  она,
уходя из дома, не забрала с собой свекровь!
   - Я уже сделала тебе милость. Приезжай и забирай тело Норы,  она  сегодня
умерла!
   - Как?!
   - Не знаю, надеюсь, что спокойно. Ее отравили.
   В трубке воцарилась  звенящая  тишина.  Потом,  сквозь  города  и  страны
прорвался Лелькин крик:
   - Дашка, это правда?
   - Абсолютная.
   Трубку выхватил Костик:
   - А как ехать, ну визы и все прочее, и денег на билеты нет, учти,  мы  не
миллионеры, как ты, а бедные художники!
   Знакомые слова, у Костика никогда нет денег.
   - Консульство пришлет вам телеграмму. В этом случае визы не  понадобятся.
деньги... Ну одолжи у кого-нибудь, я возмещу все расходы.

   ГЛАВА 25

   Лелька прилетела в пятницу рейсом "Эр Франс". Я встречала ее в аэропорту.
Выглядела  женщина  прекрасно:  стройная,  рыжеволосая,  в   элегантном   и,
вероятно,  очень  дорогом  дорожном  костюме.  Скромный  макияж,  аккуратная
кожаная сумка в тон ей и туфли. Из драгоценностей только  тоненькая  золотая
цепочка на гладкой, белой шее, обручальное кольцо и  браслет  с  аметистами.
Ничего лишнего, бросающегося в глаза, все просто и... дорого.
   Следом за Лелькой брел незнакомый полный  и  абсолютно  лысый  мужик  лет
шестидесяти. Значит, Костик не смог приехать, укрылся, как всегда, за спиной
жены.
   Лелька подскочила ко мне и клюнула в щеку:
   - Привет, прекрасно смотришься. Ну, поехали, мало времени, только три дня
удалось в академии  выдрать.  Денег  не  платят,  а  присутствия  на  работе
требуют, гады. Надеюсь,  все  документы  готовы,  а  то  еще  хочется  Париж
посмотреть и купить кое-что! Ты пока чемодан получи, - приказала она лысому.
Тот послушно затопал к кругу, где крутился багаж.
   Я не выдержала и полюбопытствовала
   - А кто это с тобой приехал? Лицо какое-то  знакомое.  Где  же  я  с  ним
встречалась?
   Лелька уставилась на меня серыми глазами:
   - Ну, ты даешь! В постели ты с ним встречалась! Это же твой бывший, а мой
настоящий муж Костик!
   Челюсть поехала у меня вбок, как каретка  пишущей  машинки.  Этот  лысый,
толстый, старый боров - Костик! Как же так, мы же одногодки. А  где  же  его
роскошные кудрявые волосы?
   Лелька понимающе вздохнула:
   - Конечно, он немного  изменился.  Но,  знаешь,  в  России  сейчас  такая
ужасная жизнь! Все дорого, продукты  почти  недоступны.  Поэтому  приходится
питаться картошкой с макаронами. Да еще Элеонора Яковлевна по каждому поводу
скандал поднимает: яйца не покупай, яблоки не бери.  Господи,  как  она  мне
надоела! Ой!
   Лелька осеклась и вспомнила, наконец, причину  своего  приезда  в  Париж.
Вернулся потный Костик с огромным чемоданом, и мы пошли к машине.
   - Что-то авто простоватое, я думал, ты  на  "Ролс-Ройсе"  разъезжаешь,  -
съязвил бывший муж, усаживаясь в "Пежо".
   - Французы выскочек не  любят.  Предпочитают  одежду  поскромней,  машины
попроще. Тут не принято выставляться, - парировала я.
   Дома были все, кроме Оли. Маня удивленно раскрыла глаза и прошептала:
   - Мамулечка, и ты была замужем за  этой  свинкой?  Правильно  убежала  от
него. Представляешь, он сейчас жил бы с нами, интересно,  как  папуля  Кешке
понравится?
   Аркашке Костик совершенно не понравился. Сначала  отец  попытался  обнять
его, но непочтительный сын выскользнул из объятий, и  тому  просто  пришлось
ограничиться рукопожатием. Однако Костик решил так просто не сдаваться:
   - Мама просила передать тебе привет. Кешка вздернул брови:
   - Что-то я не  понимаю,  Константин  Михайлович,  о  какой  это  маме  вы
толкуете? Моя всегда при мне.
   И он обнял меня за плечи. Костику пришлось заткнуться.
   Я проводила гостей в комнату, затем спустилась вниз:
   - Аркашка, будь человеком, свози их по магазинам!
   - И не подумаю, - возмутился тот, - не надейся, даже пальцем не пошевелю.
За двадцать лет он ни разу про меня не вспомнил, даже на  день  рождения  не
звонил. А теперь, нате, я твой папочка... да пошел он!
   - Правильно, Кешка, - заверещала Маня, - нужна  тебе  эта  лысая  свинка.
Лучше пусть мама за Жоржа замуж выходит, и Хучик у нас останется!
   Не успела Маруся  закончить  тираду,  как  со  второго  этажа  послышался
истошный вопль. Мы бросились наверх.
   В просторной комнате для гостей  на  двуспальной  кровати,  поджав  ноги,
сидела Лелька.
   - Что ты так орешь? - спросила Оксанка.
   Лелька ткнула пальцем в сторону окна. В углу мирно сидел Снап с Хучиком в
зубах.
   - Ну и что? - изумилась  я.  -  Это  Снап,  он  просто  решил  с  гостями
познакомиться.
   - Он ест кошку! - в ужасе прошептала Лелька.
   - Это не кошка, - засмеялась Наташ-ка, - это  Федор  Иванович,  Снап  его
очень сильно любит и везде с собой носит. Эй, Снаповский, отпусти сейчас  же
Хучика!
   Послушный ротвейлер выплюнул мопса. Меланхоличный Хуч тут же поковылял  к
Лельке.
   - Господи, как я испугалась, - пробормотала  та.  -  Только  стала  сумку
распаковывать, слышу, кто-то сопит, оборачиваюсь и вижу: собака  Баскервилей
жрет несчастное живое существо.
   - Это не  собака  Баскервилей,  -  возмутился  Денька,  -  самый  обычный
ротвейлер, а у нас еще питбуль живет и две кошки.
   - Ну, прямо зоопарк, - проговорила Лелька.
   - Ладно, ладно, - успокоила ее Наташка, - распаковывайся  и  спускайся  в
гостиную, надо решить много вопросов. Кстати, где Костик?
   - Не знаю, вышел из комнаты и исчез.
   Бывший  супруг  обнаружился  в  кабинете.  Стоял  молча  перед  небольшой
картиной Констебля. Увидев меня, вздохнул и агрессивно спросил:
   - Ты хоть знаешь, сколько стоит это полотно?
   - В общих чертах.
   - "В общих чертах", - передразнил Костик, - да если его продать,  я  могу
всю жизнь не работать в этом идиотском институте,  не  думать  о  хлебе  для
семьи. Я сумел бы написать свои картины, а так на  творчество  нет  времени.
Быт заедает.
   Костик не менялся. В бытность моим мужем он регулярно увольнялся с работы
и оседал дома, готовясь создать шедевр. Однако злая судьба все время ставила
препоны.  Сначала  приходилось  покупать  новый  мольберт,  старый  выглядел
обшарпанным. Потом начались регулярные головные боли, и он мог только лежать
на диване и смотреть телевизор. Затем подводило давление  -  поднималось  до
200, и приходилось  опять  лежать.  Когда,  наконец,  здоровье  приходило  в
порядок, наступали погожие осенние дни, бабье лето,  самая  пора  для  сбора
грибов, а Костик страстный грибник. В середине октября  уже  моросил  дождь,
уходил нужный свет, пропадала натура...  Шедевр  оставался  ненаписанным.  Я
обозлилась:
   - Ты помнишь, зачем приехал? Хватит глядеть по сторонам.
   Мы вышли в коридор, и через несколько шагов  Костик  превратился  в  жену
Лота.
   - Что это? - ткнул он пальцем в небольшое полотно. - Что это?
   - Ван Гог, сам не видишь?
   - Почему он висит тут, его же никто не заметит.
   - Жан очень не любил Ван Гога, говорил, что у него от этого, так сказать,
творчества,  открывается  понос.  Поэтому  картину  перевесили  подальше  от
спальни, чтобы не раздражать.
   - Твой муж-миллионер просто ненормальный, продал бы лучше, а то  запихнул
в темный угол такое!
   Я усмехнулась. Значит, Костик полагает, что это я вышла замуж за Жана,  а
не Наташка. Разубеждать его мне не хотелось:
   - Видишь ли, Жан не очень разбирался в  искусстве.  Он  просто  вкладывал
деньги  Коллекцию  основал  еще  прадед,  и  Макмайеры  никогда  ничего   не
продавали.
   Бывший муж посинел:
   - Ты хочешь сказать, что все, здесь понавешанное, - подлинное?
   - Да, копий нет.
   - Ну ты и сволочь, - Костик окончательно перестал владеть собой. - Живешь