ный, - загудел Константин Львович, - ни ножика, ни шприца - ничего с собой нет, просто посудачим о том о сем.
     Следующие два часа мы мирно разговаривали о всякой всячине, Ирина все это время сидела в другой комнате. Наконец Константин Львович встал.
     - Рад был познакомиться.
     Я кивнула:
     - Взаимно.
     Доктор прошел к хозяйке, там он провел еще полчаса, затем Ира проводила профессора, вернулась и с порога заявила:
     - Извини, но то, что собираюсь рассказать тебе, может произвести очень сильное впечатление, поэтому я и решила подстраховаться. Константин - замечательный психиатр, доктор наук сразу по двум специальностям. Он сказал, что тебя можно ввести в курс дела.
     - Какого?
     - Ты моя сестра.
     Я попятилась:
     - Кто?
     Ира села за стол.
     - Ладно, слушай. Тебя зовут Татьяна Кротова.
     - Кротова? - ошарашенно повторила я.
     - Именно так, - вздохнула Ирина, - давай по порядку.
     - Хорошо, - кивнула я, - начинай.
     Жили-были в далеком городке Краснолеске две сестры - Ирочка и Танечка. Первая была активная, пробивная, энергичная, мечтавшая о больших деньгах и славе. Вторая - мямля, тихая, незаметная, больше всего на свете любившая читать книги и грезившая о прекрасном принце. Но какие королевичи в глухом Краснолеске? Все мужчины тут были наперечет; интеллигентных среди них было всего трое, и те давно женаты, а на остальных Танечка даже смотреть не хотела.
     Ну о чем можно разговаривать с мужиком, который считает, что Лев Толстой написал балет "Лебединое озеро"? Никаких перспектив ни у Иры, ни у Тани на родине не было. Можно, конечно, выйти замуж, нарожать детей, считать всю жизнь копейки, насобирать на крохотную дачку и, сидя потом на веранде и наблюдая за резвящимися внуками, думать, что жизнь удалась. Может, кому-то подобное существование и покажется счастьем, но для сестер Кротовых оно было неприемлемым. Ира очень хотела прославиться любой ценой, а Таня ждала великой любви. Ни старшая, ни младшая сестра не могли осуществить свои желания в Краснолеске. Впрочем, тысячи и тысячи женщин по всей необъятной России, кусая ночью подушку, безнадежно думают о том, что жизнь течет совсем не так, как хочется, быт связал их по рукам и ногам, дети, муж, хозяйство, постылая работа... Все могло сложиться иначе, лучше, красивее, интереснее. Тысячи плачут, но кое-кто начинает действовать и, сцепив зубы, переламывает хребет судьбе. Танечка была из первых ноющих, неспособных на решительные шаги, Ирина же имела железный характер, и она принялась за дело. Сначала продала квартиру в Краснолеске, а потом, схватив в охапку слабо сопротивляющуюся Танюшу, рванула в Москву, город, который предоставляет всем ретивым огромные возможности.
     Только люди, прибывшие из провинции, могут понять, что испытали Ира и Танюша, оказавшись в огромном мегаполисе, где у них не было никого: ни друзей, ни родственников, ни могущественных покровителей.
     Девушки сняли комнату в коммуналке. Ирина, твердо знающая, на каком поприще способна добиться успеха, стала обивать пороги редакций, пытаясь напечатать статейку. Танюша сидела дома. Ей даже не хотелось высовываться наружу, шумная Москва пугала ее, вызывала депрессию: толпы бегущих людей сносили с ног, метро отвратительно шумело. Оказавшись на столичной магистрали, Танечка терялась и тут же хотела спрятаться, поэтому и предпочитала носа из квартиры не высовывать.
     Ира приходила домой за полночь и рушилась в кровать. Репортера ноги кормят - эту истину девушка усвоила сразу. Хочешь продвинуться - не отказывайся ни от каких заданий. Это был второй полученный ею урок. Конечно, Ирину раздражала вечно ноющая сестра, апатично сидевшая сутками у телевизора. Иногда у работающей без отдыха Иры появлялись нехорошие мысли. Может, следовало уехать покорять столицу одной? Ну с какой стати ей думать о том, как прокормить и одеть Таню? Сестре небось и в Краснолеске было бы хорошо, нет разницы, где грезить о счастье.
     Один раз Ира, вернувшись домой, обнаружила, что у единственных сапог лопнула подметка.
     Обувь следовало выбросить, она не подлежала ремонту. Начинающая журналистка внезапно заплакала - это было совершенно несвойственное ей поведение. Таня вышла в прихожую и испуганно спросила:
     - Что случилось? Тебя уволили?
     Сестра молча показала сапоги.
     - Фи, - с явным облегчением воскликнула Танюша, - я даже перепугалась! Думала, тебя вытурили, как тогда жить станем. Ерунда, купи себе новые. Мне, кстати, тоже полусапожки нужны.
     У Иры мигом высохли слезы.
     - Ах ерунда! - чуть ли не с кулаками налетела она на сестру. - Лентяйка, дармоедка! А деньги где? Ступай работать!
     - Кто меня возьмет? - заныла Таня.
     - Иди уборщицей на вокзал.
     - Ладно, - залепетала Танюша, - хорошо, конечно, я все понимаю! Завтра же устроюсь, в конце концов, надо же научиться не бояться улиц, смешно, право, я чувствую себя здесь беспомощным младенцем.
     Ирине стало жаль мямлю, и она бросилась утешать сестру:
     - Извини, просто я очень устала.
     Таня обняла Иру.
     - Все будет хорошо, ты станешь знаменитой, а я удачно выйду замуж за москвича с квартирой.
     - Сидя дома, в четырех стенах, жениха не найдешь, - не упустила случая ущипнуть сестру Ирина.
     - Судьба и за печкой найдет, - серьезно ответила Танюша.

Глава 10

     Самое интересное, что Таня оказалась права.
     Долгожданный суженый просто постучал сам в дверь, только был он не принцем на белом коне, не королем в мантии, не капитаном шхуны с алыми парусами, а самым обычным мужиком, соседом Игорем. Парень пошел выносить помойное ведро, захлопнул дверь, сообразил, что забыл дома ключи, и позвонил Кротовым.
     - Можно мне от вас маме звякнуть? - попросил Игорь, когда Танюша распахнула дверь. - Хочу к ней за вторым комплектом ключей поехать, да вдруг матушка куда ушла.
     Вот так и состоялось роковое знакомство. Роман разгорелся стремительно, Новый год встречали вместе.
     - Пусть он принесет всем нам счастье! - провозгласила тост Ира.
     Так и произошло. Игорь женился на Тане. Парень работал художником, больших денег не получал, изредка продавал свои картины и жил на медные копейки. Бедный, даже нищий, но лучшей кандидатуры для Тани на роль супруга было не сыскать. Игорь тоже охотно сидел дома, любой выход из квартиры он воспринимал как стресс.
     Молодая семья куковала в четырех стенах, супруги читали книги, рассматривали альбомы и были счастливы. Мать Игоря умерла вскоре после свадьбы, отца он практически не помнил. Друзей у Игоря не имелось, и в Москве, своем родном городе, он был так же одинок, как приехавшие из Краснолеска провинциалки.
     Ира стала жить вместе с молодыми. Вот уж у кого жизнь била ключом. За двенадцать последующих месяцев Ирочка сделала головокружительную карьеру. Из никому не известной начинающей журналистки она превратилась в акулу пера, постоянную участницу тусовок, свою в мире шоу-бизнеса. Иру боялись, она умела разнюхать чужие секреты и моментально опубликовать их в газете.
     Каждый материал, состряпанный Ириной, разрывался, как пакет с пропавшим кефиром, свалившийся из окна кухни на десятом этаже. Впрочем, содержимое статьи тоже можно было смело сравнивать с вонючей жидкостью.
     Самое интересное состояло в том, что Ира всегда писала только правду, одну правду, и ничего, кроме правды. Предъявить ей судебный иск было невозможно. Ирина ничего не фантазировала, она просто добывала информацию. "Певец Лосенко, гей и борец за права лиц нетрадиционной сексуальной ориентации, имеет двух детей и жену", "Певица Зоя лишь кукла, за нее поет сестра Катя", "Продюсер Михеев заставляет подчиненных употреблять наркотики" - подобных сообщений много, ими кормится армия желтых изданий, но Ира умела найти эксклюзив. "У каждого человека имеется скелет в шкафу, нет личности без постыдных грешков", - говорила она.
     Очень скоро Ирину начали бояться, заискивать перед ней и предлагать деньги за то, чтобы она не писала статью. К Кротовой пришло материальное благополучие и сомнительная слава скандальной журналистки, в присутствии которой следует быть осторожнее в высказываниях. Танюша в это время счастливо жила с Игорем. Правда, теперь Ирине приходилось кормить не один голодный рот, а два, но чего не сделаешь ради любимой сестры?
     И тут, словно снег на голову, рухнуло несчастье. В тот день Ира, как всегда, сидела в своем кабинете и составляла план, на какое мероприятие отправиться вечером. Утренние часы Кротова проводила в редакции, разговаривала по телефону с людьми, дававшими ей информацию. Одним приходилось платить за услуги, другие действовали "бескорыстно", хотели сделать гадость бывшему хозяину или любовнику. Поэтому, когда телефон зазвонил в очередной раз, Ирина схватила трубку и промурлыкала:
     - Вся внимание, говорите.
     В ухо, словно железный кулак, ударил вопль:
     - Помоги! Скорей!
     Несколько мгновений понадобилось Ире, чтобы сообразить: это кричит всегда невозмутимая, ленивая Таня.
     - Что случилось? - испугалась Кротова.
     - Игорь.., умер.. - умер.., умер!
     Ирина быстрее молнии помчалась домой. Ворвавшись в квартиру, она вызвала "Скорую" и попыталась выяснить у сестры подробности произошедшего. Прибывшие врачи лишь развели руками.
     - Он уже коченеет, - сердито сказал один, - зачем машину гоняли? Не видите, он умер!
     Таня вновь закатилась в истерике, а Ира растерянно забормотала:
     - Но как же! Неужели ему нельзя помочь?
     Врач вытащил из чемоданчика ампулу, быстро сделал Тане укол и сказал:
     - Вы не поняли? Он уже все, отдал концы...
     - Он же совсем молодой, - не успокаивалась Ира, - отчего умер так внезапно?
     И тут появилась милиция, которую, как потом оказалось, вызвали сотрудники "Скорой".
     Спустя несколько дней ситуация стала совсем плохой. Выяснилось, что Игорь отравился, может, сам случайно съел слишком много таблеток, а может, был убит.
     Таню начали допрашивать, и она мигом стала основной подозреваемой. То, что молодая женщина рассказывала следователю, выглядело фантастически не правдоподобно.
     - Я, - спокойно, словно под наркозом, объясняла Таня, - налила мужу суп, он попросил хлеба, мне пришлось идти на кухню. Там я взяла батон, доску, нож, решила отрезать ломоть и поранила палец. Потекла кровь, я сунула руку под холодную воду, а потом держала вату с йодом, пока кровь не свернулась. Вернулась в комнату и увидела, что Игорь лежит лицом на столе.
     - Сколько же времени вы отсутствовали в гостиной? - спросил милиционер.
     - Ну, минут десять, - неуверенно ответила Таня.
     - Почему вы решили отрезать хлеб в кухне?
     Нет бы взять батон и прийти к мужу сразу.
     - Не знаю, так как-то получилось...
     - Покажите палец!
     - Э.., э.., он уже зажил!
     - За пару дней? - уточнил следователь. - Такая рана, что кровь, льющуюся из нее, вы останавливали в течение десяти минут?
     - Ну, - Таня стала путаться, - просто я чуть содрала кожу, совсем ерунда.
     - Почему же тогда не возвращались так долго к мужу? - мгновенно последовал новый вопрос.
     Таня опять завела рассказ про батон, нож и рану.
     - Как же в еду мужа попала отрава? - протянул следователь. - Мы вот тут выяснили, что Игорь Петрович был человеком верующим, посещал церковь, самоубийство он, наверное, считал огромным грехом.
     - Да, - подтвердила Таня, - это так. Игорь умер от сердечного приступа.
     - Правильно, - кивнул следователь, - именно от сердечного приступа, только чем он был вызван? Передозировкой сильнодействующего средства, которое легко купить в любой аптеке.
     - Игоря отравили! - воскликнула Таня.
     - И кто же? - прищурился следователь.
     - Ну.., не знаю.
     - Вы же были вдвоем в квартире?
     - Да.
     - А сестра?
     - Ирина находилась на работе.
     - Ясно, значит, никого, кроме Игоря и вас?
     - Да.
     - Интересно.
     - Может, пока я на кухню ходила, кто-то влез в окно? - предположила Таня.
     - На пятый этаж?
     - Ну.., нет, конечно.
     Еще два часа подобного разговора, и Таню задержали. Ирина сделала все, чтобы вытащить сестру из беды. Ситуация усугублялась тем, что за месяц до смерти Игорь перевел на жену все свое имущество: квартиру и щитовой домик на шести сотках.
     - Почему вдруг ваш муж решился на подобный поступок? - поинтересовался следователь.
     - Он был болен, - пояснила Таня, - ему предстояла серьезная операция, ну он и захотел сделать меня владелицей собственности.
     - Вскрытие показало, что ваш муж был совершенно здоровым человеком, - отрезал милиционер.
     - Да? - растерялась Таня. - Но ему врач сообщил о серьезном заболевании.
     - Каком?
     - Ну.., вроде опухоль на печени.
     - Фамилия доктора?
     - Не помню.
     - Адрес больницы, где ваш муж проходил обследование?
     - Не знаю.
     И как бы вы отреагировали на месте следователя? Женщина из провинции, живущая в Москве на птичьих правах, в съемной квартире, без работы, образования, денег, выходит замуж за москвича, обладателя всего, чего ей не хватает. Через некоторое время после бракосочетания она получает права на его имущество, а потом вдруг супруг погибает при более чем странных обстоятельствах...
     Ирина замолчала. Я уставилась на нее:
     - И дальше что было?
     Кротова тяжело вздохнула:
     - Тебя признали душевнобольной и поместили в спецбольницу. Уж поверь, мне немало средств пришлось потратить, чтобы ты не оказалась на зоне, я набрала в долг у всех, теперь вот расплачиваюсь. Честно говоря, я мечтаю съехать с этой квартиры, но, увы, долги, а из-за тебя я лишилась всех накоплений.
     - Мы жили тут? - поежилась я.
     - Да, - кивнула Ира, - не узнаешь? Смотри внимательно.
     Я осмотрела мебель, в голове возникли смутные воспоминания. Я уже видела эту стенку югославского производства: платяной шкаф, что-то вроде буфета...
     - Кажется, там стояла коробка с нитками, - вырвалось у меня.
     - Верно, - кивнула Ира, - я ее перенесла потом в маленькую комнату.
     - А квитанции на оплату квартиры мы держали в первом ящике?
     - Да.
     - Я спала на раскладном диване...
     - Точно!
     - Кактусы! У нас на подоконнике жили кактусы!
     - Они погибли после того, как тебя забрали, - мрачно кивнула Ирина, - я не умела с ними обращаться, стала поливать каждый день, вот и сгноила.
     - Собака? Здесь обитала собака, а может, кошка!
     - Совершенно верно, Жулька, - подтвердила Ирина, - болонка Игоря.
     - Она всегда спала со мной!
     - Видишь, - приободрилась Ирина, - ты уже припоминаешь кое-что.
     - Мальчик, - вдруг вырвалось у меня, - кажется, тут жил какой-то ребенок.
     Перед глазами возникла сцена. Около стола сидит парнишка, перед ним книжка, тетрадка.
     - Слышь, - говорит он, - ну прикол!
     - Какой? - спрашиваю я.
     - Да у Петьки его собака щенков родила.
     - Что же тут смешного?
     - Так его с ней гулять отправляли и велели следить, - засмеялся мальчик, - а Петька забыл про Джульку, вот она с кем-то из бродячих псов и сыграла свадьбу. Прикинь, что он сделал!
     - Кто?
     - Да Петька же! - веселился мальчик. - Испугался страшно, что мать с отцом его ругать станут, и решил им ничего не говорить.
     - Вот уж глупость, - покачала я головой, - все равно же узнают.
     - Точно, - хихикал ребенок, - когда Джульетта толстеть стала, Петька принялся ей шерсть на боках состригать!
     - Зачем?
     - Чтобы не было заметно, что сильно пухнет.
     - И чем дело завершилось? - заинтересовалась я.
     - Он ее наголо общипал, а мама все поняла, - сказал мальчик и начал медленно поворачивать ко мне лицо. До сих пор я видела только его затылок, но теперь показался край щеки... Сейчас я увижу личико целиком и, может, узнаю мальчика, вспомню...
     Внезапно картина погасла.
     - Мальчика звали Коля, - тихо сказала Ира, - это сын нашей соседки Вари, еще по коммуналке. Он потом под машину попал, а Варька уехала, не могла больше тут жить. Я бы тоже другую квартиру купила, но долги...
     - Что же мне теперь делать, - чувствуя, как в висках начинает пульсировать боль, спросила я, - вернуться назад?
     - Ни в коем случае! - воскликнула Ира.
     - Но почему нам опять нельзя жить вместе?
     - Ты забыла, что сбежала из психушки? Ко мне уже приходили из милиции, интересовались, не появлялась ли Татьяна дома.
     - Ой!
     - Вот-вот.
     Я замолчала, головная боль становилась все сильней.
     - Ладно, - Ирина шлепнула ладонью по столу, - поступим так. Ты пока работай у Глафиры.
     - А вдруг меня узнают?
     - Кто?
     - Ну.., знакомые.
     - У тебя их в Москве нет, ты в основном сидела дома. Игорь мертв, его мать тоже, никаких подруг ты не завела, бояться нечего. Потом, ты сильно изменилась после смерти мужа, похудела килограммов на двадцать, постарела ужасно. Служи у Глафиры, если столкнемся за кулисами, а это обязательно произойдет, то будем делать вид, что незнакомы. Даже не заговаривай со мной!
     - И мне всю жизнь маяться в горничных?
     Ирина встала:
     - Нет, конечно, нужно время, чтобы придумать, как тебя выручить.
     - Может, вернуться в Краснолеск?
     - Ага, прямо в лапы местной милиции.
     - Убежать в другой город?
     - Без паспорта?
     - Свин обещал сделать мне документы.
     - Вот и хорошо, - протянула Ира, - пусть сделает, а там поглядим. Пока существуй при Глафире, у Свина огромные связи.
     - Зачем я ему нужна?
     Ирина засмеялась:
     - Глафира - припадочная идиотка, от нее все бегут, получат по морде пару раз и улепетывают.
     Да еще прислуге, как ты догадываешься, платить надо, а Глаша терпеть не может с деньгами расставаться, ты для них замечательный вариант, ясно? Абсолютно от нее зависящая тетка - за одни харчи и одежду работать будет.
     Я кивнула:
     - Да, все именно так.
     - Значит, езжай назад и знай, я обязательно решу твою проблему, поняла?
     - Ладно.
     - Проводить тебя до метро? - предложила Ирина.
     - Думаю, в этой ситуации нам лучше вместе тут не показываться...
     - Верно, - кивнула Ирина.
     Я вышла из квартиры и побрела к подземке, череп норовил разорваться от боли. Кто я - Таня Кротова или Настя Звягинцева? Наверное, Таня.
     Иначе с какой стати Ирина узнала меня? Настя Звягинцева убила любовника, Таня Кротова отравила мужа. Хрен редьки не слаще. Что мне делать? Похоже, я и впрямь жила в этой блочной пятиэтажке, в маленькой комнате, стенка, собака, ребенок... И все же что-то мешает мне до конца поверить Ирине. Но что? Она не поцеловала меня, не обняла, не прижала к себе. А ведь я ее сестра. Хотя это не аргумент... Нет, не аргумент...
     Почти в прострации я добрела до метро, села в поезд, доехала до нужной станции и вернулась в квартиру Глафиры. Не успела я захлопнуть дверь, как та распахнулась вновь и на пороге появилась певица.
     - У меня концерт, - заявила она.
     - Хорошо, - ответила я.
     - Собери там все.
     - Ладно.
     - Посплю пока.
     - Хорошо.
     - Разбуди меня в семь.
     - Слушаюсь!
     Взметнув вверх широкую юбку, Глафира пронеслась в комнату. Я постояла минуту, что-то мне показалось странным, необычным, не таким, как вчера...
     - Танька, - закричала хозяйка, - помоги, "молнию" заело!
     Я вошла в спальню, расстегнула змейку и вдруг сообразила: у Глафиры будто стали слегка шире бедра и короче ноги. В этот момент певица начала стягивать топик, она высоко подняла руки, открылись подмышки, я невольно глянула на них и почувствовала головокружение. Шрама, похожего на ссадину, не было.
     Глафира отшвырнула топик, а я, словно завороженная, смотрела на ее руки: след от ожога испарился без следа.
     Певица нырнула под одеяло прямо так, не умываясь.
     - Пожалуйста, - попросила она, - задерни шторы.
     Я села на кровать и спросила:
     - Как тебя зовут?
     - Офигела? Я - Глафира.
     - Нет, ты не она.
     Певица рывком села.
     - Ну, блин, приехали.
     - Глаша другая.
     - Забыла, что я имидж поме