ественном  освещении,  поставь  зеркало   на
подоконник. Но ежели желаешь выглядеть моложе, принимая гостей,  задерни
в комнате драпировки и включи электрический свет. Только не будь  дурой.
Шесть лампочек по сто свечей произведут совсем не тот эффект, на который
рассчитываешь. Одно небольшое бра над диваном, и кавалер  даст  тебе  на
десять лет меньше.  Одна  беда  -  встречаться  с  ним  придется  только
вечером, что будет затруднительно выполнить, если парень предложит  руку
и сердце.
   Впрочем, может, я слишком сурова к себе? Вдруг  ситуация  не  так  уж
плоха?
   Яркий свет залил всю комнату. Интересное дело, что у меня случилось с
шеей? Верхняя половина значительно белей нижней, и на  ней  непостижимым
образом пропала россыпь папилом. В глубоком недоумении я дотронулась  до
шеи рукой. Да она и на ощупь разная: верхняя часть нежная,  шелковистая,
нижняя такая, как всегда, ничего особенного.  Пару  минут  я  оглядывала
себя в глубоком изумлении.
   Вечером мне было плохо, шея горела огнем, в носу начинался насморк...
Сегодня все симптомы недомогания пропали. Простуда ушла,  не  начавшись,
омолодив ровно половину моей шеи. С ее стороны это  мило,  но,  ей-богу,
было бы лучше, кабы она исправила эту часть тела целиком.  Впрочем,  мне
бы не помешали новые зубы, густые волосы, да и "гусиные  лапки"  у  глаз
совсем ни к чему.
   Внезапно мозг озарила догадка.  Я  вытряхнула  из  пакета  жутковатое
бордовое  одеяние  и  быстренько  влезла  в  чего.   У   платья   имелся
воротничок-стопка, он прикрыл нижнюю, "старую", часть шеи. Все  понятно,
вчера я, раскладывая в банки  крем,  из  любопытства  помазала  им  шею,
вернее,   се   часть,   видневшуюся   над   воротником.   Однако   какой
сногшибатeльный эффект! Я покупаю дорогие средства по уходу за лицом,  и
ни одно из них не дало такого потрясающего результата!
   Решено, сейчас еду в институт и, если мне  опять  велят  раскладывать
крем, улучу момент и намажу всю шею.
   Сегодня Орест Львович был приветлив, почти  любезен.  При  выезде  со
МКАД я попала в ужасающую пробку и опоздала на работу.
   Пришлось лепетать, входя бочком в лабораторию:
   - Припозднилась случайно, больше не повторится, извините.
   - На первый раз прощается, - вполне дружелюбно ответило начальство.
   Девушка, сидевшая у стола, подняла глаза от работы и сухо велела:
   - Возьми тряпку да протри стены. Жуть смотреть.
   - Нет, Регина, - велел Орест Львович,  -  пусть  сперва  к  Олегу  за
контейнером сбегает. Ступай, помнишь, куда идти?
   Я кивнула, спустилась на первый  этаж,  прошла  по  длинному  пустому
подвалу в роддом и услышала, как в кармане звонит мобильный. Ругая  себя
на все корки, я вытащила трубку. Забыла  отключить  свой  "Сименс".  Еще
хорошо, что он ожил тут, в помещении, где, кроме  меня,  никого  нет,  а
если бы затрезвонил минут на пять раньше, в лаборатории?  Орест  Львович
мигом бы насторожился. Ну  откуда  у  нищей  тетки,  считающей  копейки,
мобильник? Сейчас сотовый из  предмета  роскоши  превратился  в  обычное
средство связи, его таскают с собой студенты, служащие,  торговцы...  Но
все же эта игрушечка недоступна тем, кто зарабатывает пятьсот  рублей  в
месяц.
   - Ты где? - спросила Оксана.
   - Да вот по делам поехала, - осторожно ответила я.
   - У твоей Юли все в полном порядке, - радостно сообщила подруга.
   - У кого? - не поняла я.
   - Дарья, - сердито сказала Оксана, - ты приводила ко  мне  беременную
девушку, переболевшую краснухой?
   - А-а, - вспомнила я, - и чего?
   - Анализ показал, что у нее родится вполне здоровый ребенок.
   - Надо же, как хорошо, - обрадовалась я, - значит, она не зря убежала
от этого халатного доктора.
   - Не удосужиться сделать  элементарное  исследование!  -  возмущалась
Оксана. - Доставить беременной женщине  такие  страдания,  заставить  ее
пережить сильнейший стресс! Хочется позвонить этому  Олегу  Игоревичу  и
сказать ему все, что я о нем думаю!
   - Кому? - удивленно переспросила я.
   - Юля состоит на учете в женской консультации при роддоме имени Олеко
Дундича, ее лечащего врача зовут Олег Игоревич, - напомнила Ксюта, - это
он непосредственный виновник того, что с ней  случилось.  Вообще-то  Юля
должна бы написать на него жалобу, но она не хочет.
   - Почему?
   - Уверяет, что "автор" идеи ее муж Николай. Ей кажется, будто  супруг
подговорил нечестного врача на такой гадкий поступок, потому  что  очень
не  хотел  иметь  детей.  Встречаются  же  подобные  экземпляры!  Просто
сволочи! И муж, и врач.
   Ладно, вечером побеседуем.
   И она отсоединилась. Я выключила телефон и направилась к Олегу. Можно
прожить много лет рядом с человеком и не узнать его до конца. Чужая душа
потемки. Бедной Юлечке ужасно не повезло с супругом. Скорей  всего,  она
подаст на развод. Во  всяком  случае,  я  бы  не  смогла  жить  с  таким
человеком.
   У Олега Игоревича перед кабинетом скопилась толпа женщин. Вспомнив  о
безобразном скандале, который устроила мне в прошлый раз грубая тетка, я
постучалась в соседнюю дверь. Выглянула толстенькая медсестричка.
   - Добрый день, Анюта, - вежливо сказала  я,  -  меня  опять  к  Олегу
Игоревичу прислали, но боюсь этих баб, вдруг снова начнут меня ругать.
   - Да нет, - улыбнулась Анюта, - это только  Любка  Ракитина  концерты
закатывает. Припадочная, ее тут все знают, от регистратуры  до  нянечек.
Везде буянит, все не по ней. Я еще удивляюсь терпению  Олега  Игоревича,
кто другой так давно бы нашел повод от  нее  избавиться,  но  он  у  нас
просто святой. А в  кабинет  к  нему  попасть  элементарно.  Вот  видишь
звоночек?
   И она ткнула пальцем в пупочку.
   - Кто там? - раздалось из динамика.
   - От Ореста Львовича, - сообщила я.
   - Входите.
   Улыбающийся Олег Игоревич мигом отпустил мне комплимент.
   - Дашенька, ты сегодня девочка-весна.
   Я обдернула жутковатое бордовое платьице. Надо же, мужик запомнил имя
никому не нужной тетки, хотя, наверное, ему позвонил Орест и сказал:
   - Сейчас к тебе явится моя новая лаборантка,  эта  идиотка  по  имени
Даша.
   А Олег Игоревич,  как  дамский  угодник,  пытается  наладить  хорошие
отношения со всеми представительницами слабого пола. Я ухмыльнулась и не
удержалась:
   - Уж скорей бабушка-весна! Олег Игоревич засмеялся:
   - Браво, дорогая, какое тонкое чувство юмора, редко кто из милых  дам
способен шутить на тему возраста.
   Его приятное круглое  лицо  просто  лучилось  добротой,  карие  глаза
смотрели  ласково,  от  уголков  век  бежали  в  разные  стороны  лучики
морщинок, и пахло от доктора дорогим одеколоном, но не сильно, а  только
чуть-чуть, этакий легкий намек  на  аромат.  Весь  вид  Олега  Игоревича
словно говорил: "Меня не надо бояться, успокойся и расскажи все,  что  с
тобой приключилось, обязательно помогу".
   Ни за что бы не поверила, что  такой  человек  способен  хладнокровно
отправить на искусственные роды женщину, чтобы  убить  вполне  здорового
младенца.
   Интересно,  сколько  ему  заплатил  этот  Николай?  А  может,  Оксана
ошиблась, и доктора в консультации зовут  как-то  иначе?  Олег  Игоревич
производил самое приятное впечатление. Я, войдя в  кабинет  и  обнаружив
там такого врача, мигом бы прониклась к нему расположением.
   - Дашенька, - продолжал  улыбаться  Олег  Игоревич,  -  будь  другом,
возьми сама контейнеры, видишь,  один  сегодня  тут  пашу,  Катюшка  моя
заболела.
   - Конечно, конечно, только где?
   - А вот толкни эту дверку, за ней комната с холодильником,  оттуда  и
достань.
   - Все?
   - Их там только два, - ответил Олег Игоревич и принялся быстро-быстро
писать что-то в лежащей перед ним толстой истории болезни.
   Я послушно пошлепала в указанном направлении.  За  дверкой  и  впрямь
имелась небольшая комната с узким окном. Все, что  в  ней  было,  -  это
кушетка, прикрытая не слишком чистой простынкой, круглая белая табуретка
и старенький, громко тарахтящий холодильник. Я распахнула рефрижератор и
обнаружила в нем два термоса с синими крышками. Вынув их, услышала,  как
стукнула дверь и раздался визгливый крик:
   - Нетушки, так не пойдет! Лохануть меня решили?!
   - Люба, - сердито сказал Олег Игоревич, - сейчас же замолчи.
   - А ты  мне  рот  не  затыкай!  -  завопила  грубиянка.  -  Ишь  чего
придумали!
   Ты что, полагал, я у ей не спрошу? Почему  Вальке  Колосковой  тысячу
долларов дали, а мне только пятьсот?
   - Люба! Замолчи и выйди. Поговорим, когда прием закончится!
   - Еще чего, чтобы я тут сидела? Нет  уж,  отдавай  мои  бабки.  Ежели
теперь по тысяче платят, то и мне столько выкладывай!
   - Люба, - каменным голосом оповестил Олег Игоревич, - мы не одни!
   - Чегой-то никого не вижу, кроме тараканов! - взвизгнула хулиганка. -
Не боишься, что в милицию побегу, а? Так и знай,  ты  у  меня  со  своей
наукой гребаной в кармане сидишь. Только стукну,  мигом  повяжут.  Давай
пятьсот баксов!
   - Дашенька, - заорал доктор, -  что  так  долго?  Я  быстро  впихнула
контейнеры назад и крикнула:
   - Холодильник не могу открыть: дергаю, дергаю - и ничего.
   - Там кнопочка посередине на ручке, нажать надо. Через пару секунд  я
возникла в кабинете. Олег Игоревич по-прежнему сидел за столом. Напротив
него стояла женщина со злым, раскрасневшимся лицом и с растрепанными, не
слишком чистыми волосами. Я мигом узнала скандалистку. Та  самая  тетка,
ухитряющаяся постоянно беременеть, наглая Люба Ракитина,  чуть  было  не
затеявшая вчера драку  со  мной  возле  кабинета.  Увидав  меня,  бабища
поджала губы.
   - Иди, Дашенька, - нежно улыбнулся Олег  Игоревич,  ступай  к  Оресту
Львовичу, да смотри не урони  ничего  по  дороге.  Там  пробирочки,  еще
побьются ненароком, а у тебя из зарплаты вычтут!
   Я сделала испуганное лицо и вышла в коридор. И как теперь поступить?
   Контейнеры следует быстренько отнести Оресту, я не могу стоять тут  с
ними, поджидая, пока Люба Ракитина выйдет из кабинета.
   Почти бегом я кинулась в лабораторию. Авось успею! Правда, по  дороге
притормозила и как  следует  оглядела  свою  ношу.  Открыть  термосы  не
представлялось возможным: они опять были тщательно заперты на  крохотные
висячие замочки, вроде тех, на которые закрывают чемоданы.
   Ореста Львовича в лаборатории не было. Я сунула принесенное в холод и
пошла к выходу.
   - Ты куда? - сурово поинтересовалась неприветливая Регина.  -  Работы
полно. Сейчас крем раскладывать надо.
   - В туалет.
   - Только ненадолго, - нахмурилась девица, - рабочий день идет.
   Надо же, какая противная. Вдруг у меня больной желудок? И вообще,  ее
самой  вчера  не  было.  Значит,  Регине  можно  прогуливать,  а  бедной
лаборантке и в сортир выскочить нельзя? Ну и порядочки тут.
   Пронесясь бегом через подвал, я подлетела к кабинету Олега  Игоревича
и позвонила.
   - Кто?
   - От Ореста Львовича.
   - Что случилось? - удивился гинеколог, увидав меня на пороге.
   - Простите, очки тут  у  вас  не  оставляла?  -  поинтересовалась  я,
оглядывая кабинет.
   Так,  похоже,  опоздала.  Любы  Ракитиной  нет.  Перед  столом  сидит
молодая, интересная  девушка,  на  руке  у  нее  манжетка  тонометра.  Я
помешала доктору измерять давление.
   - Нет, - ответил Олег Игоревич и улыбнулся, - плохо быть растеряхой.
   Я вышла в коридор. Где теперь искать эту Любу? Очень  хочется  с  ней
поболтать. Интересно, за какие услуги платит  врач  противной  тетке  по
пятьсот долларов? И за что неведомая мне Валька  Колоскова  получила  аж
целую тысячу?
   И  тут  меня  вдруг  осенило.  Если  эта  особа  регулярно   посещает
консультацию, значит, в регистратуре должна быть ее карточка. А что  там
указано на первой странице? Правильно, адрес!
   Вдохновленная этой замечательной мыслью, я опять постучалась в дверь,
за которой работала Анюта. Медсестра сразу высунулась.
   - Чего тебе?
   - Прикинь, какая штука вышла, - тихо сказала я, - пошла в  туалет,  а
там эта Люба Ракитина губы красит...
   - И что?
   - Ну поставила на подоконник свою сумочку, зашла в кабинку,  а  когда
вышла, гляжу, нету моего ридикюльчика.
   - Сперла! - всплеснула руками Анюта. - Ну ты и раззява!  Разве  можно
сумочку где попало бросать?! Я горестно вздохнула:
   - Да уж сглупила. Слушай, помоги, а?
   - Как?
   - Спроси в регистратуре ее  адрес,  будь  другом,  мне  они  вряд  ли
скажут.
   А я сбегаю к воровке домой, может, успею деньги вернуть.
   - Пошли, - вздохнула Анюта, - надо же тебя выручить!  Ну  ты  хороша,
побежала в общий туалет! Там грязища и бумаги нет. Надо вон туда идти.
   - Но там же табличка "Инфекция, бокс".
   - Простота, - усмехнулась Анюта, - на таких, как ты, и рассчитано: за
дверкой самый обычный туалет, но чистый, поняла? Для своих.
   Через десять минут я держала в  руках  бумажку  с  адресом  -  проезд
Ковальчука, дом 9, квартира 12.
   Обрадованная,  я  поскакала  к  себе  в  лабораторию,  где  мгновенно
получила выговор от Регины:
   - Сколько можно шляться?  Ты  решила  весь  рабочий  день  в  сортире
провести? Между прочим, получаешь деньги!
   Я посмотрела на ее злое  лицо.  Странное  дело  -  черты  правильные,
аккуратный носик, довольно большие глаза,  красиво  очерченный  рот,  но
никакого обаяния. Регина скорей отталкивает, чем привлекает внимание.  И
я бы на ее месте распустила идиотский  пучок.  Похоже,  у  нее  красивые
волосы, зачем она себя уродует? Локоны, падающие на плечи, явно  украсят
девушку.
   - Ну что стала  столбом?  -  резко  осведомилась  Регина  и  пошла  к
холодильнику, бормоча по дороге:
   - Господи, как идиотка, так обязательно к нам,  прямо  наказанье.  На
банку,  раскладывай.  Помнишь,  что  вчера   делала?   Сообразишь,   как
поступить?
   Я молча  принялась  зачерпывать  светло-желтую  массу.  Нет,  глубоко
ошибалась. Никакие роскошные  вьющиеся  волосы  не  украсят  Регину,  уж
больно она злобная!
   Потом мои мысли обратились к крему. Очень хотелось помазать им шею  и
лицо. Но мою физиономию покрывал густой слой вульгарной косметики, а под
воротничок платья подлезть очень трудно.
   Остаток дня прошел отвратительно. Я мыла и убирала в лаборатории.
   Регина поручила разобрать огромный шкаф, до  отказа  забитый  черт-те
чем. Где-то в полседьмого явился  Орест  с  красным  чемоданом,  похоже,
пластмассовым.
   - Можешь быть свободна, - сказал он мне.
   - А как же, ну...
   - Что?
   - Надо же к этой Анне Константиновне, с отчетом...
   - Не надо, - усмехнулся Орест, - она тут больше не работает.
   - Да ну? - скорчила я рожу дебилки.  -  Уволилась?  Регина  фыркнула.
Орест Львович строго посмотрел на нее и сказал:
   - У нас горе!
   - Да уж, - не утерпела девица, - горше некуда, прямо беда.
   - У нас горе! - повысил тон начальник. -  Анна  Константиновна  вчера
вечером скоропостижно скончалась от  инфаркта.  Ты  разве  не  ходила  в
столовую? Не видела там траурное извещение?
   - У меня не было времени пообедать, - наябедничала я, -  велели  шкаф
до вечера в порядок привести, только  его,  похоже,  лет  сто  никто  не
трогал. Вона, гляньте...
   И я сунула Оресту под нос газету за 1985 год.
   - С полки сняла! Когда же тут в последний раз разбирались?
   - Хорошо, хорошо, -  отмахнулся  Орест,  -  ступай  поэтому  пораньше
домой.
   - Между прочим, - закапала ядом Регина, -  Дарья  на  работу  сегодня
опоздала.
   - Ступай, - почти вытолкал меня за дверь Орест. Мне  не  понравилось,
как он настойчиво пытался  избавиться  от  лаборантки.  Поэтому,  громко
хлопнув дверью, я тут же аккуратненько приотворила ее и приникла ухом  к
щелке.
   - Регина, - с укоризной сказал  Орест,  -  ты  опять  издевалась  над
лаборанткой?
   - Она - идиотка, - спокойно ответила девушка,  -  полная  кретинка  с
хроническим насморком. Стояла тут с раскрытым ртом и сопела,  пока  крем
раскладывала. Чуть по башке ей не дала.
   - Во-первых, умный человек не пойдет  на  такую  работу,  -  спокойно
пояснил начальник, - а во-вторых, зачем нам тут светоч разума,  а?  Тебе
мало неприятностей было? Эта сволочь сюда все время  шпионов  подсылала!
Она и Дашку хотела за  нами  наблюдать  поставить,  только  эта  дурочка
жадной очень оказалась,  а  может,  действительно  решила  благодарность
проявить. Впрочем, нам теперь все равно: грымза, слава богу,  сыграла  в
ящик. А тебя очень прошу, если не хочешь сама в грязи возиться, прекрати
над теткой издеваться. Она не самый плохой вариант. Не пьет,  моет  себе
спокойненько, особо не тараторит.
   Регина не успела ничего ответить, потому что зазвонил телефон.
   - Да, - сказал Орест, потом, помолчав, добавил:
   - А чего ты мне это рассказываешь? Наше дело -  наука,  а  твое  -  с
бабами вожжаться. Только вот что, Олег, ежели желаешь знать  мое  мнение
на этот счет,  тщательно  подбирай  источники,  да  и  платить  им  надо
нормально и уж всем одинаково.
   Вновь повисла тишина.
   - Тогда другое дело, - сообщил Орест и, очевидно, повесил трубку.
   - Что случилось? - поинтересовалась Регина.
   - Не бери в голову, -  ответил  начальник,  -  источник  один  дурака
валять начал, но с ним разберутся. Наш Леня шутить не любит.
   - Да уж, - отозвалась девушка, - не хотела бы я поругаться с Леонидом
Георгиевичем и Яковом Федоровичем.
   - И не надо, - засмеялся Орест, - ладно, садись ампулы запаивать,  их
надо сегодня во что бы то ни стало Якову отдать.
   - Боже, терпеть не могу возиться с горелкой, - взвыла Регина, - давай
завтра эту дуру обучим, пусть паяет.
   - Нет, - строго ответил Орест, - разольет еще, представляешь, сколько
денег потеряем.
   Послышался тихий мерный гул и аккуратное  позвякиванье.  Я  подождала
пару минут и ушла.

Глава 19

   Часы показывали семь. В машине я вытащила атлас и стала искать проезд
Ковальчука.   Обнаружился   он   неожиданно   в   самом   центре,    шел
перпендикулярно Тверской. Тяжело вздохнув, я  быстренько  переоделась  и
поехала к Любе Ракитиной.
   Сейчас предложу ей денег и вытряхну из грубой, но  жадной  тетки  всю
информацию.
   Дом, в котором должна  была  проживать  Люба,  выглядел  солидно:  не
слишком новый, но и не старый, построен  из  светлого  кирпича.  Подъезд
украшал домофон. Я набрала 12 и услышала звонкое:
   - Открываю.
   Замок щелкнул. Беспечная хозяйка даже не поинтересовалась, кто к  ней
пришел. Я шагнула в подъезд и ощутила легкое недоумение.  Люба  Ракитина
одевалась более чем просто. В прошлый раз на ней красовались не  слишком
чистые черные брюки и вытянутый пуловер. Сегодня - кожаная черная  юбка,
слишком  короткая  для  ее  возраста,  и  жуткая   обтягивающая   фигуру
темно-красная кофта, купленная, скорей всего, на барахолке. Трудно  было
предположить, что она живет в подобном доме.
   В подъезде восседала  за  столиком  пожилая  женщина.  В  отличие  от
безалаберной Ракитиной она проявила бдительность:
   - Вы к кому?
   - В двенадцатую.
   Консьержка потеряла ко мне всякий интерес.  Я  доехала  на  лифте  до
четвертого этажа и, едва двери распахнулись, услыхала:
   - Чего это ты на целый час раньше прискакала? Я вышла  на  лестничную
клетку. Высокая рыжеволосая дама,  стоявшая  в  проеме  открытой  двери,
попятилась.
   - Простите, думала, массажистка ко мне идет.
   - Нет, - улыбнулась я, - извините за  беспокойство,  мне  нужна  Люба
Ракитина.
   - О боже, - простонала хозяйка, мигом меняясь в лице.  -  Опять!  Эта
дрянь вновь дает прежний адрес.
   Вымолвив последнюю фразу,  она  накинулась  на  меня  чуть  ли  не  с
кулаками:
   - Сами виноваты, небось видели, с кем дело имеете! Да у нее  на  лице
стоит штамп - "подлая баба", вот и разбирайтесь без нас.
   - Простите, Люба тут не живет?
   - Нет, - проорала дама, теряя всю интеллигентность и элегантность,  -
нет!
   - Не подскажете, где ее искать?
   - Понятия не имею, уходите, - затопала стройными ножками,  обутыми  в
красненькие домашние тапочки, нервная особа, - убирайтесь  и  не  смейте
сюда больше ходить! Слышите? Никогда!
   - Но...
   - Сейчас