как раздается хор недовольных голосов: "Ступай  в  сад".
При этом гостям и Дегтяреву разрешается наслаждаться куревом в  доме.  И
разве дым от одной сигареты можно сравнивать с ароматами ремонта?
   - А близнецы? - кинулась я в атаку.  -  Если  не  начнут  кашлять  от
запахов, то простудятся на сквозняке!
   - Анька, Ванька и няня уехали, -  спокойно  отбила  мяч  Зайка,  -  в
санаторий матери и ребенка, будут жить там, пока ремонт не закончится.
   - А мы как же! Столовая...
   - И гостиная тоже, - наклонила голову  набок  Ольга,  -  две  комнаты
сразу, потом  перейдем  к  другим.  Отвратительная  грязь  там,  потолок
черный, стены пожелтели, а все оттого, что некоторые курят!
   - Ну и дурь тебе в голову пришла, - взвилась я, - нет бы все  сделать
по-человечески. Вон в нашем поселке коттедж сдается, давай  его  снимем,
переедем и начнем ремонт.
   - Не-а, - покачала головой Зайка, - ни за  что,  тут  останемся!  Чем
больше неудобств, тем лучше. Авось Генри с твоим бывшим  сообразят,  что
пора линять в гостиницу!
   Я замерла с раскрытым ртом. Ну и Зайка!  Ей  страшно  не  понравились
гости, и она решила выпереть их вон, начав светопреставление. Надо  было
что-то возразить Ольге, но никакие аргументы не шли на ум.
   Тут раздался робкий стук в дверь, потом она приоткрылась, и появилась
голова прораба.
   - Здрассти!
   - Уже здоровались, - весьма невежливо буркнула я и тут же устыдилась:
бедный парень ни в чем не виноват, зачем я хамлю.
   - Чего тебе, Дима? - спросила Ольга.
   Тот секунду помолчал, потом пробормотал:
   - Ну это, того, наши рабочие приехали, гипс привезли.
   - И дальше? - обозлилась Зайка. - Тебя наняли,  чтобы  ремонт  делал,
вот и старайся, не приставай по пустякам!
   - Так это...
   - Что?!!
   - Получилось, понимаете...
   - Короче, - ледяным тоном отрезала Ольга, -  не  жуй  шнурки,  говори
суть!
   Внезапно Дима, державший до сих пор правую руку за  спиной,  выставил
ее вперед:
   - Вот!
   Мы с Зайкой уставились на довольно большую статуэтку собаки,  похоже,
из гипса. Я хотела удивленно воскликнуть:  "Откуда  взял,  у  нас  такой
нет?" - но неожиданно изваяние издало недовольное ворчание,  и  до  меня
дошло, что Дима демонстрирует нашего мопса Хуча,  невесть  как  ставшего
керамическим.
   - Это что? - вытаращила глаза Зайка.
   - Вот, - принялся мямлить  Дима,  -  пес  упал  в  алебастр.  Хорошо,
вовремя заметили и вытащили. И что теперь  делать,  ума  не  приложу,  в
первый раз с такой ситуацией столкнулся. Может, дать  ему  засохнуть,  а
потом сколоть? Морду еле-еле обтерли, так что он не задохнется!
   Я уставилась на Хуча, мопс весьма недовольно пыхтел.
   - Какой ужас! Надо немедленно выкупать его!
   - Нет, - покачал головой Дима, - водой плохо отмоете,  гипс  -  такая
липкая штука! Пусть обсохнет, потом обколотим, тюк молоточком - и готово
дело.
   - Вот и ходи с ним в руках, пока  не  застынет,  -  звенящим  голосом
произнесла Зайка.
   - Я пошел, - кивнул Дима, - да вы не волнуйтесь, дело житейское.
   Продолжая невозмутимо улыбаться, он ушел.
   Зайка демонстративно повернулась к экрану.  Я  удалилась  к  себе.  С
Ольгой лучше не спорить. Значит,  в  нашем  доме  начинается  кошмар,  и
загипсованный Хучик только его начало. Ладно, постараюсь поменьше бывать
в родимых пенатах.
   У подножия лестницы  стоял  Генри,  одетый  самым  комичным  образом.
Орнитолог нацепил ярко-красные  брюки,  которые  пузырились  у  него  на
бедрах, голубую футболку, показавшуюся мне знакомой, на  голове  у  него
были наушники, в одной руке длинная  палка  с  коробочкой  на  конце,  в
другой - ноутбук.
   - Что вы тут делаете? - удивилась я.
   Генри опустил палку.
   - Ничего не понимаю.
   - В чем дело?
   - Пришла новая программа, я включил ее, и знаете, что получается?
   - Ну?
   - Гусь тут.
   - Где?
   - В доме, - преспокойно заявил орнитолог, - я уже  бегал  вечером  на
озеро, проверил, там гнезда нет, он поселился в особняке.
   - Маловероятно, - вздохнула я.
   - Вот, - ткнул Генри пальцем в экран, - четко видно!
   - Может, ваша программа врет?
   -  Это   невозможно,   -   возмутился   американец,   -   она   очень
отвратительная.
   Я вздохнула:
   - Наверное, вы хотели сказать, очень надежная.
   - Да, - кивнул мужик, - перепутал слова.
   Гусь тут. Соблаговолите разрешить мне детально осмотреть дом?
   Мне стало нехорошо. Господи, за что мне это?
   - Генри, в здании начинается ремонт, думаю, вам следует  переехать  в
гостиницу, естественно, я оплачу все расходы!
   - О мой бог! - испугался  Генри.  -  Ни  в  коем  случае,  гусь  тут!
Поймите, Даша, это мировое открытие. Нет-нет, спасибо за  заботу,  но  я
лучше останусь. А касаемо ремонта...  Не  беспокойтесь,  я  неприхотлив,
могу жить в палатке,  совершенно  не  нуждаюсь  в  комфортных  условиях.
Проявите христианское милосердие, позвольте пройти по комнатам.
   - Вы полагаете, что кто-то из домашних прячет в своей спальне гуся? -
Я попробовала вразумить безумца.
   Генри замялся:
   - Очевидно, что птица устроилась незаметно.
   У меня кружилась голова. Или  я  дура,  или  он  идиот.  Хотя  второе
кажется более вероятным. Скажите, вы заметите,  если  в  комнату  влетит
здоровенная,  жирная  птица  оранжевого  цвета  и   с   гоготом   начнет
расхаживать по ковру? Да если бы такое случилось,  здесь  бы  уже  крышу
дома снесло от вопля домашних.
   Генри жалобно заглянул мне в глаза:
   - Так как?
   - Конечно, - улыбнулась я, - ходите где хотите,  только  начать  надо
вон с той комнаты, где живет Зайка.
   - Почему? - насторожился ученый.
   - Да вот я только что проходила мимо и услышала там  странные  звуки,
то ли "та-та-та", то ли "га-га-га" - бодро соврала я.
   Забыв  поблагодарить  хозяйку,  гость,  выставив   вперед   палку   с
коробочкой, рванул по лестнице вверх. Очень довольная собой, я пошла  на
кухню.
   Ольга может корчить гримасы мне, но хорошее воспитание не позволит ей
послать  куда  подальше  Генри.  Да,  похоже,  она  зря   затеяла   весь
трам-тарарам, орнитолога ремонтом не испугать, он не  собирается  никуда
уезжать. Интересно, как отреагирует Генка? Кстати, где он?
   Тут же раздался звонок.  Как  всегда,  не  глядя  в  видеодомофон,  я
распахнула дверь  и  увидела  Женьку,  коллегу  Александра  Михайловича,
нашего хорошего приятеля.
   - Женя, - удивилась я, - привет, рада видеть! Пошли на кухню,  у  нас
ремонт начался. Дегтярев еще не приехал, его, наверное, Кеша привезет.
   - Я уже тут, - сообщил полковник, появляясь из-за спины Женьки, - уже
прибыл.
   - На чем?
   - На автомобиле, - спокойно пояснил он и начал стаскивать ботинки,  -
я купил машину.
   - Ты?! Так ты же водить не умеешь, - вырвалось у меня.
   - Знаешь, дорогая, - ехидно заявил Дегтярев, - если уж ты  научилась,
то я  в  два  счета  освою.  Кстати,  права-то  у  меня  есть,  осталось
отшлифовать профессиональные навыки.
   - Правда? - продолжала изумляться я. - Где ты их взял?
   Полковник смущенно хихикнул:
   - Где взял, где взял, купил!
   - Ты дал "барашка в бумажке" служащим ГИБДД?
   - Ну.., они не деньгами взяли.
   - А чем?
   - Какая тебе разница, - вспылил Дегтярев, - мое это дело! Можешь быть
спокойна, я заплатил сполна.
   - Что ты имеешь в виду под шлифовкой профессиональных навыков?  -  не
успокаивалась я. - Ты же никогда не сидел за рулем.
   - Вот и нет, - довольно заявил Дегтярев, - Кеша дал мне пару  уроков.
Да и чего трудного?
   Три педали и один рычаг.
   - Ты имеешь в виду ручку переключения скоростей? - уточнила я.
   - Не умничай, - обозлился приятель, - сама не очень-то  разбираешься,
ну-ка припомни, сколько раз я твои права выручал!
   - Брэк, ребята, - поднял руки вверх Женька, - только драться не надо!
Ты бы, Дашка, пошла да глянула, что за автомобиль!
   И то правда.
   - Показывай приобретение, - велела я и вышла во двор.
   На дороге, ведущей к гаражу,  маячило  нечто,  похожее  на  утюг,  но
больших  размеров.  Я  подошла  поближе  и  ахнула.  Передо  мной  стоял
"Запорожец",  тот  самый,  "горбатый",   кажется,   первая   модификация
злополучного автомобиля, героя на-) родных анекдотов. В свое время такие
вот юркие машинки весело носились по Москве, потом появилась  другая  их
разновидность, более широкая, высокая, с "ушами".  Подростки  из  нашего
двора в далекие семидесятые запихивали в "уши" мятые газеты, и владельцы
страшно ругались. А еще возле дома в Медведкове имелась бензозаправка, и
один раз мы видели, как наш сосед,  абсолютно  пьяный  дядя  Юра,  ходил
вокруг своего "Запорожца" с "пистолетом" в руке, удрученно приговаривая:
   - И где у него бак?
   Все эти воспоминания разом ожили в голове.
   - Ну и как тебе? - горделиво спросил Дегтярев,  похлопывая  рукой  по
крыше автозавра. - Хорош! Из железа сделан! Вечная вещь!
   - А почему он черного цвета? - с трудом вымолвила я.
   Александр Михайлович пожал плечами:
   - Так прежний владелец выкрасил, по-моему, здорово!
   Следовало похвалить приобретение, но я, как ни  старалась,  не  могла
выдавить из себя ни слова.
   За спиной послышалось  тихое  шуршание,  потом  легкие  хлопки,  звук
шагов, и два голоса одновременно спросили:
   - Что это тут?
   Я обернулась. От "Мерседеса" к нам шли Аркашка и Манюня.
   - Александр Михайлович машину купил, - быстро сообщил Женька.
   - А какой она марки? - поинтересовалась  Машка.  -  Одноместная,  да?
Почему крыша такая странная,  откидывается,  да?  Ой,  прикольная!  Дядя
Саша, а ты туда влезешь? Она такая маленькая!
   И почему черная?
   Дегтярев не успел ответить ни на один вопрос, потому что  в  разговор
вступил Кеша:
   - Ну ты даешь! Раритетная вещица! Она ездит?
   - Как ракета летает, - обиделся полковник, - семьдесят  второго  года
выпуска, качественная работа, в те времена  дрянь  не  клепали,  никаких
пластиковых деталей, сплошное железо.
   - А почему она черная? - продолжала недоумевать Маня.
   - Действительно, почему? - подхватил Кеша.
   Полковник начал закипать.
   - Что вы все один и тот  же  вопрос  задаете,  черная,  черная...  Ну
почему твой "Мерседес" темно-вишневый?
   Кеша спокойно ответил:
   - На заводе покрасили.
   - А мой автомобиль хозяин выкрасил! И очень даже здорово получилось!
   - Ага, - кивнула головой добрая Маня, - не нервничай, дядя Саша,  все
будет хорошо.
   - Вовсе я не нервничаю, - налился краснотой толстяк,  -  я  абсолютно
спокоен, это вы идиотничаете!
   - Может, принести валокордин? - заботливо поинтересовалась я.
   Александр Михайлович посинел, но тут Кеша, заглянув в салон, сказал:
   - Пробег  тысяча  километров.  Извини,  но  тебя  обманули.  Скрутили
показания спидометра.
   - А вот и нет, - торжествующе заявил Дегтярев, - она новая. В  гараже
стояла, в теплом, Ленька ее только периодически прогуливал.
   - С семьдесят второго года? - изумился Кеша.
   - Да, "Запорожец" дали  в  качестве  премии  нашему  сотруднику  Лене
Рыкову, он на нем чуток поездил и поставил. А сейчас решил продать.
   - Сколько же ты за него отдал? - поинтересовалась я.
   - Пятьсот долларов! - гордо ответил полковник. - На  отпуск  собирал,
думал в Финляндию податься, на озера, рыбку половить. Только "Запорожец"
подвернулся, теперь вам больше не надо меня возить, сам сяду за руль.
   - Ни в коем случае, - испугался Кеша, - ты же еле-еле едешь!
   - Не беда! Овладею наукой, - с энтузиазмом воскликнул полковник, -  а
пока меня Женька сопроводит. Пару раз вместе покатаемся. Он  как  раз  с
женой поругался.
   Я тяжело вздохнула. Так, значит, у нас теперь еще  поселится  Женька,
которого супруга выперла из квартиры.
   - Хочешь, дам прокатиться? - с детским восторгом  предложил  Дегтярев
Кеше. - Садись, поезди по поселку.
   Двухметровый Аркадий с сомнением оглядел "Запорожец":
   - Нет, спасибо.
   - Да ты не стесняйся, вот ключи, бери-бери.
   - Уж извини, - тяжело вздохнул Кеша, - но мне придется снять переднее
сиденье и рулить, сидя на заднем, ноги-то куда деть?  Не  моего  размера
машинка. И потом,  я  просто  боюсь,  вдруг  что-то  поцарапаю,  вещь-то
антикварная!
   Я  подавила  смешок,  если  Аркашка  чего  и  не  боится,   так   это
автомобилей. Он может починить любой агрегат, причем делает  это  иногда
весьма экзотическим способом, отчего окружающие потом долго пребывают  в
шоке. Как-то раз, у меня тогда еще был "Вольво", мы поехали с ним вместе
в магазин.  Неожиданно  машина  стала.  Ситуация  сложилась  неприятная,
потому что поломка произошла на узкой дороге, прямо на рельсах  двадцать
третьего маршрута трамвая. Мигом понеслись раздраженные  гудки,  да  еще
слева подкатил состав, и водитель начал орать:
   - Сталкивай живей свою колымагу, дура, у меня движение по графику.
   Я задергалась, затряслась и чуть не зарыдала.
   Как  всегда,  невозмутимый  Кеша  вылез,   поднял   капот,   опустил,
присвистнул и подошел к стоящему рядом грязному грузовику.
   - Эй, - крикнул он шоферу, - у тебя лом есть?
   - Ну, - удивился водитель, - как же без него!
   - А кувалда?
   - Обязательно.
   - Давай.
   - Зачем? - не понял тот.
   - "Вольво" чинить.
   Шофер вытаращил глаза, потом вылез из кабины и  отдал  "инструменты".
Вся  улица,  затаив  дыхание,  смотрела,   как   Аркадий,   насвистывая,
приближается  к  роскошному  "Вольво"   с   ломом   и   кувалдой.   Даже
вагоновожатый перестал материться, а пассажиры,  прекратив  возмущаться,
свесились из окон.
   Продолжая  насвистывать,  Кеша  засунул  лом   в   выхлопную   трубу,
шандарахнул по нему раз огромным молотом, затем вытащил железяку и велел
мне:
   - Садись.
   "Вольво" заработал. Сын отдал водителю инструмент,  сел  на  переднее
сиденье, я вытерла пот со лба, включила  первую  скорость,  и  тут  ожил
вагоновожатый:
   - Эй, парень, - заорал он, -  ты  что  с  автомобилем-то  сделал,  а?
Отчего он поехал?
   Кеша высунулся в окно.
   - Катализатор сломан. Понял?
   - Нет, - честно ответил мужик, - совсем не врубаюсь.
   - И не надо тебе, - хмыкнул мой сын, - у  твоего  трамвая  все  равно
выхлопной трубы нет...
   - Да не бойся, - настаивал полковник, - садись, хочешь, можешь завтра
на нем на работу съездить.
   Кеша растерялся. Дегтярев произнес последнюю  фразу  таким  радостным
тоном, что ответить "нет" показалось Аркашке невозможным.  Уж  не  знаю,
как  бы  он  выпутался  из  создавшейся  ситуации,  но  тут  дверь  дома
распахнулась, появились наши собаки и Ольга.
   Начался новый виток расспросов. Зайка, в отличие от  муженька,  мигом
влезла в салон, за ней туда впрыгнули Снап и Банди.
   - Хорошая машина, - бодро заявила Ольга, - уютненькая, маленькая,  да
и зачем тебе большая? Вот только почему она черного цвета?
   - Да что вас всех заклинило на цвете! - заорал Дегтярев.
   - Ладно, ладно, не нервничай, - пробормотала Зайка, вылезая, - пойдем
обмоем покупку.
   С этими словами она хлопнула дверцей, мы пошли к дому, и тут вдруг  я
сообразила:
   - А собаки?
   Банди и Снап спокойно сидели  в  запертом  "Запорожце".  Ротвейлер  и
питбуль часто ездят в  машине  и  сейчас  были  абсолютно  уверены,  что
хозяева собрались на прогулку.
   - Вот видите,  -  обрадовался  Дегтярев,  -  а  говорили,  что  салон
крохотный, вон как удобно мальчики устроились, хотя Снапун  больше  меня
будет!
   На мой взгляд, толстяк сильно преуменьшил свои габариты.
   - Пойду переоденусь, - вздохнул Кеша и исчез в доме.
   - Давайте, выбегайте, - велел полковник и дернул дверцу,  но  она  не
открывалась.
   - Тугая какая, - пробормотал Дегтярев и повторил  попытку,  но  снова
безрезультатно.
   - Дай я, - отодвинула его Зайка и стала рвать ручку.
   Затем к  ней  присоединился  Женька.  Собаки,  поняв,  что  никто  не
собирается никуда ехать, начали нервно  скулить  и  тыкаться  мордами  в
стекло.
   - Что за  черт,  -  отдуваясь,  спросил  Дегтярев,  -  отчего  же  не
открывается?
   - Может, машиной так  редко  пользовались,  что  замок  заклинило?  -
предположила Маня. - Давайте откроем фомкой.
   - Прекрати! - рявкнул полковник и снова принялся дергать ручку.  -  А
ну помогите, давайте все вместе, живо, цепляйтесь!
   Мы покорно выстроились в ряд, словно бабка, дедка и внучка,  желавшие
вытянуть репку, только Жучки не было. Наши  собаки  скулили  в  закрытом
салоне.
   - Раз-два, - скомандовал Дегтярев, - давайте...
   - Здрассти, - раздалось за спиной.
   Мы обернулись и увидели Диму.
   - Здрассти, - повторил он и улыбнулся.
   Его патологическая вежливость стала меня раздражать, ну почему он сто
раз здоровается?
   - Вот, - продолжил прораб и протянул  мне  загипсованного  Хучика,  -
засох, можно бить.
   Все побросали злосчастный "Запорожец" и уставились на "керамического"
мопса. Бедный Хуч выглядел  словно  жертва  катастрофы,  весь  в  гипсе,
только глаза бегали из стороны в сторону,  а  из  пасти  свисал  розовый
язык.
   - Берите, - улыбался Дима и предпринял попытку сунуть "изваяние" мне.
   Я попятилась:
   - Извини, но я не могу бить Хуча! Сам сбей гипс.
   - Боюсь, - вздохнул прораб, - жалко собачку, еще больно сделаю!
   - Но надо же его вытащить, - пробормотала Маня, - хотя  мне  тоже  не
хочется мучить Хучика, надо очень осторожно отковыривать гипс.
   - Вот тебе, будущему ветеринару, и карты в руки, - вздохнула Зайка, -
приступай.
   - Вечно мне самая неприятная работа достается, - заныла Маня.
   - Давай-давай, - приободрила ее Зайка, - кстати, завтра мы собирались
везти Хуча на  выставку,  боюсь,  в  "скафандре"  он  произведет  плохое
впечатление на судей!
   Маруська тяжело вздохнула, протянула руку, чтобы взять мопса, но  тут
Банди, не узнавший его, внезапно начал бешено лаять и кидаться на окно.
   Снап моментально последовал примеру приятеля.
   "Запорожец" стал раскачиваться.
   - Сейчас упадет, - испугался полковник, - давайте скорей откроем, вот
еще и паренек поможет.
   Прораб поставил "статую" у машины и обхватил меня за талию.
   - Раз, два! - закричал Дегтярев. - Дергай!
   Мы постарались изо всех сил. Дверца не открылась, зато... "Запорожец"
сдвинулся с места.
   Раздался визг.
   - Мы наехали на Хуча! - завопила Маня и, шлепнувшись на живот прямо в
февральскую грязь, заглянула под днище машины:
   - Ой, миленький, не плачь! Да сделайте что-нибудь!
   - Здрассти, - сказал Дима.
   Я чуть не треснула парня.
   - Надо поднять "Запорожец", - предложил прораб, - он легкий, у  моего
деда такой был. Когда дедушка застревал в грязи, мы вдвоем легко  машину
перетаскивали, а мне тогда лет девятнадцать было.
   Все вцепились в "Запорожец" и с огромным трудом  переставили  его  на
прежнее место.
   - Тяжелый какой, - вздохнул Женька.
   -  Может,  бронированный,  -  на  полном  серьезе  заявил   Дима,   -
дедушкин-то одним пальцем  сдвигался,  а  этот  каменный.  А  почему  он
черного цвета?
   - Хватит нести вздор, - рявкнул Дегтярев, - нормальная машина, просто
в ней пит и ротвейлер сидят, один шестьдесят,  другой  восемьдесят  кило
весят.
   - Мусечка, - заорала Маня, - ты посмотри на Хучика!!!
   Я  повернула  голову  и  поперхнулась.  Несчастный  мопс  походил  на
больного лишаем. Еще днем у него была красивая, гладкая, короткошерстная
"шубка"  светло-бежевого  цвета.  Сейчас  же  жирное  тельце   покрывали
проплешины, в них виднелась белая кожа.
   - Он заболел! - испугалась я. - Чем? Так сразу!
   - Гипс слетел, - сказал Женька, - знаешь, как женщины волосы на ногах
удаляют? Намажут  чем-нибудь  липким,  например  воском,  и  ждут,  пока
застынет, потом как рванут  -  и  все!  Ножки  гладенькие.  Вот  у  Хуча
неполная эпиляция и вышла!
   - Боюсь, завтра на выставке  он  произведет  улетное  впечатление,  -
протянула Зайка.
   - А все ты! - налетела на Диму Маня.
   - Я что, я ничего, - испугался тот, - он сам в гипс полез.
   Маруська набрала побольше воздуха, явно желая объяснить прорабу  все,
что она о нем думает, да так и застыла,  потому  что