ста,
щупленькая, толкну сейчас ее на стол и  рвану  отсюда.  Нет  у  нее  никаких
собак, все врет.
   - Ну, чего застыла, - велела хозяйка, - поворачивай.
   Я шагнула вперед, прикидывая, когда получше на нее броситься, но  женщина
выхватила из кармана довольно большой пистолет и тихо протянула:
   - Не будешь слушаться - убью. Места  здесь  глухие,  закопаем,  никто  не
найдет. Лучше тебе уйти спокойно. Скоро хозяин вернется с долларами, отвезем
назад, где взяли.
   Глядя на дуло пистолета, я задом попятилась в свою камеру. Да не  верю  я
ни одному ее слову. Как же, отпустят  они  меня...  Пристрелят  и  закопают.
Подожду, пока настанет ночь, и попробую выдавить  стекло.  Похоже,  тетка  в
доме одна.
   Сев на кровать, я принялась  рассматривать  газету  "Театральная  жизнь".
Странное  издание  для  полуграмотной  деревенщины.  На   полях   карандашом
почтальон сделал надпись: "Почтовое отделение Костылево,  деревня  Петухово,
Фаня Львова".
   От неожиданности я чуть не свалилась на пол. Петухово! Брошенная  деревня
всего на два дома.  В  одном  летом  живет  малообщительный  академик,  папа
Тамары. В другом - Фаина Львова, она приглядывает за соседским имуществом  и
кормит чужую собаку. Кажется, так объяснила ситуацию Тамара. А я не обратила
внимания на имя и фамилию их дачной соседки.  Фаина  Львова!  Неужели  нашла
дочь Ивана? Ей должно быть сейчас, наверное, около тридцати.
   Вот теперь можно звонить. Надеюсь, что на самом деле нахожусь в Петухове.
Вот будет номер, если газету забыл в избе кто-то посторонний. Хотя похоже  и
впрямь на заброшенную деревню. С улицы не доносится ни  малейшего  шума:  не
поют петухи, не лают собаки, не мычат коровы, не ругаются бабы  и  Не  вопят
пьяные мужики. Тихо, словно в могиле.
   Поежившись от такого сравнения, я вытащила из штанины мобильный и, отойдя
в самый дальний угол, туда, где стояло вонючее ведро, набрала первый номер.
   - Алле, - ответил дребезжащий старушечий голос.
   Я  сначала  растерялась,  но  потом  вспомнила,   как   Иван   Михайлович
предупреждал, что сообщение примет диспетчер.
   - Передайте папе, - страстно зашептала я, - Большая Свинка  в  огне,  она
горит  в  заброшенной  деревне  Петухово,  в  доме  Фаины   Львовой.   Пусть
поторопится, а то из Большой Свинки сделают копченую ветчину.
   - Все сообщение? - бесстрастно поинтересовалась старуха и сообщила:
   - Принято.
   На мобильнике заморгала  лампочка:  "Замените  батарейку".  Я  быстренько
набрала номер Александра Михайловича. Подошел Женька.
   - Пиши скорей, - зашептала я, - деревня Петухово, дом Фаины Львовой, меня
тут держат в наручниках.
   - Понял, - ответил приятель.
   - Я села на ведро и взглянула на телефон,  лампочка  уже  не  моргала,  а
горела ровным светом. Все, в руках абсолютно бесполезный кусок пластмассы. Я
затолкала мобильный под кровать и влезла на грязное одеяло. Сон не  шел.  Вы
никогда не пробовали спать с закованными в наручники руками? И не  надо,  не
пробуйте, ничего интересного, крайне не удобно. Тем более  если,  как  и  я,
предпочитаете спать на животе, а не на спине.
   Интересно, сколько времени понадобится друзьям, чтобы добраться до  меня?
Час? Два? Три? А вдруг  за  это  время  приедет  таинственный  похититель  с
выкупом, и меня убьют? Сразу стало холодно. Время тянулось мучительно.
   Дверь приоткрылась, и Фаина всунула в щель очередную миску. На  этот  раз
по дну катались две довольно крупные картофелины в мундире,  там  же  лежали
кристаллы серой соли и несколько перьев зеленого лука. Царский ужин!
   Я ухватила корнеплоды  и  проглотила  их,  едва  содрав  грязную  кожуру.
Моментально захотелось пить.
   - Эй, - заорала я, - бабка, пить дай!  Но  Фаина  влетела  в  комнату  и,
отпихнув меня, стала, кряхтя, поднимать тяжелые половицы. Внизу ,  открылась
темная сырая дыра.
   - Полезай, - велела женщина.
   - Ни за что, - ответила я. Фаина взмахнула пистолетом.
   - Лезь, говорю.
   Пришлось подчиниться. Над  головой  стукнули  деревяшки.  Я  оказалась  в
кромешной темноте в  сыром,  холодном  подвале.  Через  какое-то  время  над
головой обнаружились слабые полоски. Сквозь щелястый пол пробивался свет.
   Вверху послышались шаги и голоса.
   - Ну, бабуля, где твоя гостья?
   - Что вы, сыночки, - запричитала Фаина, - какая  гостья,  сюда  никто  не
приезжает, живу будто сыч, говорить разучилась.
   Я сидела тихо, пытаясь понять, кто прибыл - друг или враг.
   - Хватит баллон гнать, - послышался родной говорок Бекаса,  -  показывай,
куда Дашу запрятала, сука.
   - Здесь, внизу!  -  заорала  я  как  ненормальная  и  принялась  колотить
связанными руками в доски. - Сюда, Бекас, милый, любимый, сюда!
   Послышался грохот, появился свет, и в проем заглянул Коля.
   - Дарья Ивановна, давайте руку..
   Я протянула скованные кисти.
   Бекас ловко, без всякого усилия вытащил меня наружу. В маленькой  комнате
было тесно от широкоплечих парней в черном. Приглядевшись,  поняла,  что  их
всего четверо, просто мальчишки очень здоровые, нехилый Бекас выглядел среди
них былинкой. У всех в руках  автоматы,  а  у  двоих  через  плечо  какие-то
странные трубки.
   Фаина сидела в углу.
   - Ключ давай от браслетов, - сказал один из братков.
   - Нету, - покачала головой женщина. Другой моментально отвесил ей хорошую
оплеуху. Из носа женщины потекла тоненькая струйка  крови,  но  Фаина  молча
утерлась рукавом. Платок свалился, выглянуло хорошенькое бледное личико.
   - Глянь-ка, - изумился ударивший, - гагара! А я думал, старуха.
   И он снова размахнулся.
   - Не бей ее, - выкрикнула я, - она мне плохо не делала!
   - Правда, Сникерс, брось, - вежливо сказал Бекас, - не  пугай  мне  Дарью
Ивановну, так откроем. У тебя, Крокус, гитара с собой?
   Другой парень кивнул, вытащил из кармана набор крючков и палочек и  мигом
щелкнул замком.
   Я с наслаждением стала растирать запястья.
   - Больно? - неожиданно участливо спросил один из парней. - Не  тушуйтесь,
хозяйка, меня, когда из Москвы в Нижний Новгород везли, так не поверишь, как
в вагон менты сажали. - Как? - заинтересовалась я, глядя  во  все  глаза  да
своих избавителей.
   - Руки сковали да еще  к  трем  братанам  прицепили,  потом  на  корточки
посадили, через браслеты трос пропустили. Один  конец  поводка  в  тюрьмише,
другой в вагоне,  и  погнали  на  полусогнутых,  вприсядку,  да  по  затылку
дубинкой, да...
   - Слушай, Мосол,  -  разозлился  Бекас,  -  тоже  мне  Эдвард  Радзинский
нашелся, хорош баллоны гнать, всех так из Москвы вывозят.
   - Это точно, - вздохнул Сникерс, - я сумчонку  по  дороге  с  жраниной  и
шмутярой бросил, только с пакетиком сигарет и добежал. Все потерял, а курево
допер...
   Фаина слабо пошевелилась.
   - У нее пистолет, - быстро сказала я.
   - Этот? - спросил Мосол, показывая на валяющийся у окна револьвер. -  Не,
ханя.
   - Что? - не поняла я.
   - Муляж, - пояснил интеллигентный Бекас, - это муляж. -  Потом  горделиво
добавил по-французски:
   - Mitraillette.
   - Revolver, - поправила я его машинально, - mitraillette - это автомат. -
Надо же, они с Маней добрались до темы "Вторая мировая война".
   - Во дает, - восхитился Сникерс. С улицы донесся свист и голос:
   - Ну, чего вас там всех, раздолбало, что ли? Мы вышли во  двор.  Наступил
приятный июньский вечер. Не жарко и не холодно,  нет  дождя,  легкий,  тихий
ветерок нежно касается лица. В такую погоду приятно сидеть на даче у костра,
есть свежий шашлык, пить красное вино, петь песни под гитару.
   Я же стою в огромном захламленном дворе, а  вокруг  штук  десять  парней,
вооруженных до зубов, с  автоматами,  ножами,  а  вон  у  того  черненького,
по-моему, даже связка гранат.
   - Вот что, - сказал Бекас,  -  пошли  на  улицу,  а  вы,  братаны,  делом
займитесь.
   Трое парней развернулись и двинулись в избу. Я испугалась.
   - Бекас, не убивай Фаину, она мне плохо не делала.
   - Только в наручники заковала, гнильем  кормила  и  парашу  поставила,  -
хмыкнул Коля. - Да никто ее мочить не станет, кому охота мараться? Поболтать
хотим чуть-чуть. Ясно же, что не эта убогая тут в авторитете.
   И  он  вытолкал  меня  за  ворота.  На  проселочной  дороге  стоял  синий
микроавтобус, по его бокам  шла  белая  полоса,  у  самой  дороги  несколько
грязных "Жигулей".
   Бекас достал телефон и коротко что-то сообщил. Моментально из  ближайшего
лесочка вынырнула еще одна замаскированная тачка. Из недр задрипанной машины
вылез Иван Михайлович и, улыбаясь, двинулся ко мне.
   - Дорогая, как вы оказались в данном неприятном месте?
   - Пошла на встречу с Максом, то есть это был не Макс, но  я  думала,  что
Макс, а Макс посадил в машину, но теперь точно знаю - не Макс...
   - Погодите, погодите, - остановил поток невнятной речи Круглый, -  хотите
сказать, вас похитил Полянский? Но как? Он же в тюрьме?
   - Да подумала, что вы его освободили, а... Но тут послышался рев  мотора,
и на проселочной дороге показались  микроавтобус  и  черная  "Волга".  Бекас
кинулся во двор. Через секунду из приехавшей машины  посыпались  омоновцы  в
камуфляже и черных вязаных  шапочках.  В  прорезях  поблескивали  глаза.  Из
"Волги" выскочил Александр Михайлович. Со двора выбежали братки, сдергивая с
плеч автоматы. Боже, что я наделала - сейчас мои друзья перебьют друг друга!
   Я ринулась вперед, встала между ними и,  размахивая  руками,  как  курица
крыльями, заорала во весь преподавательский голос:
   - Стойте, стойте, вы все приехали меня спасать, вы мои товарищи, вам надо
пожать друг другу руки!
   Братки и менты выжидательно глянули на старших. Начальники  резко  что-то
сказали, и подчиненные разом опустили оружие.
   Полковник и Иван Михайлович быстро подошли ко мне.
   - Что здесь происходит? - резко спросил Александр Михайлович.
   - Да, Дашенька, объясните, - поддакнул авторитет, - как получилась такая,
слегка двусмысленная ситуация?
   Я посмотрела на два совершенно одинаковых синих  микроавтобуса  с  белыми
полосами, на старенькие машины, на ловких, спортивных, широкоплечих  молодых
мужиков. И у тех, и у других идентичные автоматы,  похожие  ножи,  на  ногах
одинаковая обувь... Даже отчество у начальников  совпало  -  Михайлович.  Ну
просто цирк! И как только  ухитряются  бороться  друг  с  другом,  если  так
похожи!
   Но полковник с автоматом не разделял моего веселья.
   - У меня случайно  оказался  телефон,  -  принялась  я  оправдываться,  -
сумочку отобрали, часы, а сотовый не смогли.
   - Куда же ты его засунула? - поинтересовался полковник.
   Я задрала ногу и пощелкала резинкой.
   - Сюда свалился.
   -  Оригинально,  -  заметил  Круглый,  -  иногда  на   щиколотку   оружие
приматывают.  Похоже,  не  профессионалы  действовали.  Мои  бы  сразу  ноги
обхлопали и ботинки снять велели.
   - А мои бы и в задницу заглянули, - огрызнулся полковник.
   - Согласен, - миролюбиво откликнулся Иван Михайлович, - не помешает. Ваши
люди - специалисты первого класса. Кстати, я о вас наслышан,  хорошо  ребята
говорят.
   - Мне ваша  личность  тоже  знакома,  -  не  остался  в  долгу  Александр
Михайлович, - наше ведомство лично к вам претензий не имеет.
   - Вот и хорошо, - обрадовалась я, - давайте сядем вот тут, покурим.
   Полковник  с  авторитетом  пристроились  на   кособокой   лавочке.   Иван
Михайлович вытащил "Голуаз". Я радостно схватила сигарету  и  с  облегчением
затянулась. Омоновцы и  братки  тоже  расслабились  и  залезли  в  автобусы.
Полковник с авторитетом улыбались, как два удава, - рты растянули до ушей, а
глаза холодные и неприятные.
   Надо бы их развеселить. Но не успела я ничего сказать, как на проселочной
дороге показался еще один синий автобус.
   - Ты в ООН не звонила? - воскликнул полковник, подскакивая на месте.
   - Или в НАТО, - поддакнул авторитет.
   Омоновцы и братки выскочили на улицу, ничего не понимая, мы смотрели, как
автобус притормозил у соседних ворот.
   Дверь открылась, и оттуда посыпались люди -
   Нина Андреевна, Римма Борисовна, Гера, Тамара,
   Маша и неизвестная пара средних лет.
   - Муся, - заорала Манюня, подбегая ко мне, -
   Вот сюрприз, как ты узнала, что мы на дачу к Томе приедем?
   Девочка подпрыгивала от радости, рассказывая, как  Тамарин  папа  посадил
всех в служебный автобус и привез на два дня за город, отдохнуть.
   - Как же ты, мулечка, сюда попала? - вопрошала дочь. - Уже прилетела?
   - Откуда? - удивилась я.
   - Как? - изумилась Манюня. - Зайка с Кешей сказали, что ты в Киев уехала,
к Ольгиным родителям в гости!
   Потом она увидела присутствующих и заорала:
   - Ой, здрасьте, Александр Михайлович, здрасьте, Иван Михайлович,  привет,
Бекас! А зачем тебе автомат?
   Римма Борисовна чинно подплыла к нам.
   - Очень приятно, что решили принять участие в нашем пикнике!
   - Пикник! - сказали в унисон полковник  с  авторитетом.  -  Крайне  мило,
просто мечтали.
   - Дашенька, - вступила в разговор Нина  Андреевна,  -  знакомься,  Сергей
Филиппович и Калерия Львовна - Тамарины родители.
   -  Рад  встрече,  -  пробасил  академик,   настороженно   поглядывая   на
вооруженных братков и омоновцев с автоматами. - Представьте друзьям.
   - Право, не стоит, - отмахнулась я, понимая, что ни  полковник,  ни  Иван
Михайлович, ни Бекас не горят желанием сидеть вместе  со  всей  компанией  с
жареными сардельками в руках, - это всего лишь моя охрана.

ГЛАВА 32

   На следующее утро вымытая, причесанная, сытая, с пачкой "Голуаз" в  сумке
сидела  у  полковника  в  кабинете.   Александр   Михайлович   издевательски
поинтересовался:
   - Нашла убийцу?
   Я вспыхнула от злости. Можно подумать, сам всегда все дела раскрывает!
   - Нет.
   - Ага, ну-ну, - протянул приятель, - жаль, столько времени зря потеряла.
   - Вовсе не зря, - ринулась я в атаку на ухмыляющегося полковника, -  знаю
теперь абсолютно точно, что Макс не убивал, его подставили. Хочешь,  объясню
как? Кстати, с Адой проделали то же самое.
   - Все в свое время, - загадочно пообещал Александр Михайлович. - Ты  хоть
помнишь, кого Максим Полянский убил?
   -  Конечно,  свою  последнюю  жену.   Веронику   Медведеву,   актрису   и
манекенщицу.
   - Видела когда-нибудь вышеназванную даму? - Пару раз, у общих знакомых  в
гостях, как-то в  театре  столкнулись,  даже  есть  ее  фотография,  -  и  я
принялась рыться в сумке.
   - Редко встретишь бывшую жену, таскающую с собой фото заместительницы,  -
хмыкнул полковник.
   - Она меня не сменяла, во-первых, между нами еще целый ряд других жен,  а
во-вторых, хотела кое-кому показать снимок, да не успела.
   - Значит, узнаешь Медведеву в лицо, если увидишь?
   - Ой, только не надо труп показывать! - испугалась  я.  -  Страшно  боюсь
мертвецов.
   Александр Михайлович улыбнулся: . - Мне казалось, что нет. Смотри сюда.
   И он отдернул занавеску, скрывавшую небольшое окно. Я  знала,  что  через
него можно заглянуть в Соседнюю комнату.  Люди,  находящиеся  там,  меня  Не
увидят, с той стороны обычное зеркало.
   В хорошо обставленном кабинете за письменным столом  сидел  мужчина.  Мне
была видна только его спина в сером пиджаке. Напротив на  стуле  сгорбилась,
опустив голову, худенькая девушка с коротко  остриженными  рыжими  волосами.
Лицо задержанная прятала в платке, плечи мелко тряслись.  Очевидно,  женщина
плакала.
   - Ты нашел Яну, - восхитилась я.
   - Погоди, - велел Александр Михайлович, взял телефон и сказал:
   - Роман, не видно.
   Мужчина в комнате опустил трубку на рычаг и что-то произнес.
   Яна отвела руки от глаз,  и  я  увидела  тонкое,  породистое,  невероятно
красивое лицо... Вероники Медведевой.
   - Ну, как сюрприз? - осведомился полковник. Да уж... "А теперь - сюрприз.
Батончики "Милки Вэй" в шоколаде..." -  прозвучало  в  моей  голове.  Других
мыслей в данный момент там не наблюдалось.
   - Здорово, да? - ликовал приятель, видя,  что  я,  окончательно  обалдев,
рухнула в кресло. - Водички налить?  Специально  для  таких  случаев  держу,
кипяченая, не сомневайся.
   Еще издевается. Так она жива! Кого же убили  на  квартире  у  Макса?  Или
вылечили? Хотя навряд ли.
   - Думаешь, чей же труп в морге? Не догадалась?
   - Нет.
   - Да, плохо, когда в  голове  опилки.  Ну  поработай  мозгами.  Зачем  бы
Веронике отрезать свои роскошные длинные белокурые волосы и делать идиотскую
прическу...
   Тонкий луч понимания проник в гудевшую голову.
   - Яна! Убили Соколову! Но как же Нина Андреевна опознала Нику?
   Полковник всплеснул руками.
   - Да бедная старушка и не смотрела как следует. Выстрелили ведь  прямо  в
лицо,  размозжили  почти  все,  кровь,  мозги  -  в  общем,  ужас.  Где   ей
вглядываться! И  потом,  что  она  могла  подумать?  Лежит  тело  в  кровати
Вероники, в ее роскошной пижаме! Мы и то только на третий  день  догадались.
Группа крови не совпадает, а так - ну прямо близнецы. Молодые  женщины,  без
особых примет. Только у
   Яны небольшой шрам после операции на надпочечниках.
   - Ничего не понимаю, - трясла я головой.
   - Ладно, - смилостивился приятель, - так уж  и  быть,  слушай,  как  дело
было. Начну с самого начала.
   Оставшись в Москве учиться  на  штукатура,  Вероника  Медведева  пытается
устроить свою жизнь. До сих  пор  судьба  была  не  слишком  благосклонна  к
красавице.   Полуголодное   детство,   проведенное   в   обносках,    сильно
подействовало на характер.  Ника  хотела  денег,  денег  и  еще  раз  денег.
Образцовое воспитание не сработало. Ника  оказалась  корыстолюбивой,  алчной
особой. Ради шуршащих бумажек и драгоценностей Вероника была готова на все.
   Но пока, лежа на продавленной койке в общежитии, пятнадцатилетняя девочка
подумывает, не пойти ли на панель за легкими деньгами. Но тут  ей  улыбается
счастье. Она проходит по конкурсу в модельное агентство. Идет  1987  год,  в
стране  творится  беспредел,  всех  охватила  жажда   наживы,   руководители
агентства не обращают внимания на то, что у "вешалки" нет  еще  паспорта,  и
девушку принимают на работу.
   Ника попадает в  другой  мир.  Вместо  застиранных  платьиц  -  роскошные
наряды, вместо толстых,  нескладных,  неухоженных  соседок  по  общежитию  -
удивительные красавицы... Но денег-то все равно кот наплакал.  А  их  теперь
хочется еще больше. У других манекенщиц шикарная одежда, элитная  косметика,
чудесные духи, машины, богатые любовники. У Ники пока - пшик! Из  общежития,
естественно,  выгнали,  пришлось  снимать  комнату  у  придурковатой  бабки.
Квартира у черта на рогах, сорок минут автобусом  от  метро  "Выхино",  зато
недорого. Но все равно на оплату жилья уходит практически вся зарплата.
   Весна 1987 года оказалась  для  Медведевой  настоящим  испытанием.  Чтобы
успеть к десяти на работу, приходится вскакивать в семь, а потом  почти  два
часа трястись в транспорте. Ест она только на фуршетах  и  презентациях.  Да
еще бегает по вечерам на всевозможные тусовки в поисках  богатого  спонсора.
Но он никак не появляется.
   В апреле одна из манекенщиц знакомит Нику с  Леней  Бесчастным.  Тот  все
время крутится  около  модельных  агентств,  разыскивая  "актрис".  Режиссер
предлагает сняться в кино, Вероника соглашается, едет к нему домой, а там на
кухне сидит Антон. Эта встреча оказалась судьбоносной.
   Антона к тому времени тоже помотало по кочкам. Он, как и  Ника,  появился
на свет редким красавцем, к тому же господь наградил мальчика  острым  умом,
быстрой реакцией и  незаурядными  актерскими  способностями.  В  отличие  от
Вероники, он хорошо учился, много  читал  и  с  первого  взгляда  производил
крайне  положительное  впечатление.  Но  роскошное  румяное  яблочко  иногда
оказывается с червоточиной. Разломишь сочный плод, а внутри  вместо  вкусной
мякоти извивается толстый червяк, окруженный гнилой сердцевиной.
   Еще в школе Антон начал воровать. Людочка Цимпанелли жила крайне скромно,
откладывая из копеечной зарплаты гладильщицы мятые рублики на летний  отдых.
А Антон попал в э