ко,  как
правило, никто не спешит на помощь. Здесь же человек  абсолютно  бескорыстно
занялся моими делами, я даже не просила его... Слезы вновь хлынули у меня из
глаз, но я почему-то перестала стесняться Виталия. В одно мгновение он  стал
для меня близким, родным человеком.
   - Езжай-ка домой, -  ласково  сказал  Орлов,  -  выпей  рюмашку,  почитай
детективчик, а я подъеду либо сегодня попозже, либо завтра с утра.
   - Лучше вечером завтра, - проблеяла я,  утирая  сопли.  -  Мы  собираемся
устраивать торжественное зажигание камина.
   - Что? - не понял Виталий.
   - Семен Андреевич наконец-то закончил измываться над гостиной. Он  что-то
там нарушил в трубе, и камин не работал. Сейчас устраняет неполадки. С  утра
они с Жорой втащат на место мебель, а в восемь вечера решили собраться  всей
семьей и  торжественно  затопить  камин  в  знак  благополучного  завершения
эпопеи... Катерина испечет  фирменный  торт,  откроем  бутылочку  "Куантро".
Приходи, дети вовсе не такие противные.
   - Спасибо, дорогая, - ответил Виталий, - только, думается, мне не следует
пока принимать участие в ваших семейных  торжествах.  Давай  приучать  твоих
домашних к мысли о моем существовании постепенно, не надо их злить.  Поезжай
в Ложкино и ни о чем не волнуйся.
   И он нежно поцеловал меня в щеку.
   В машине я выудила из бардачка пудреницу и  обозрела  морду  лица.  Глаза
припухли и превратились в щелочки, нос, наоборот, увеличился  в  размерах  и
сильно покраснел, на щеках непонятные  разводы  и  в  довершение  картины  -
размазанная по всей физиономии "несмываемая" помада от Диора... Если мужчина
ласково целует такой натюрморт, это о многом говорит.
   В Ложкино я прибыла в великолепном настроении. Зайка по-прежнему  лежала,
зарывшись головой в подушку. Сверху, прямо у нее на макушке устроилась кошка
Клеопатра.  Фифина  развалилась  у  Ольги  на  спине.  Наши  киски  обладают
невероятным чутьем. Стоит кому-нибудь из домашних занедужить, и они тут  как
тут. Сначала больное место подвергается энергичному  обтаптыванию,  потом  с
громким утробным пением сладкая парочка  укладывается  спать  ровнехонько  в
эпицентре болячки. Маня страшно злится,  когда  получает  очередную  ангину.
Клеопатра в этом случае устраивается у  нее  на  шее.  Мохнатый  "воротник",
весящий почти  семь  кило,  не  слишком  удобная  штука,  к  тому  же  хвост
"экстрасенса"  регулярно  оказывается  у  дочери  во  рту.  Прогонять  кошек
бесполезно - дождутся, пока  заснете,  и  вернутся.  Покидают  больного  они
только тогда, когда уверены, что  исцеление  близко.  Кстати,  именно  кошки
отучили  Марусю  заниматься  симуляцией.  Пару  раз  Маня   накануне   особо
ответственных контрольных работ заваливалась под одеяло с предсмертной мукой
на лице и громким криком: "Голова болит!" И каждый  раз  Кеша,  возникая  на
пороге, заявлял ей:
   - Не придумывай, быстро собирайся в школу.
   - Ужасно заболела, - ныла хитрая девица.
   - Позвольте вам не поверить, - настаивал  брат,  сам  когда-то  обожавший
прогуливать школу.
   Правильно считают, что самые ревностные ханжи получаются  в  старости  из
дам легкого поведения. Теперь Аркашка тщательно следит, чтобы Манюня, не дай
бог, не пропустила занятия.
   - Почему? - негодовала Маня. - Откуда ты можешь знать, что  происходит  с
моей головой?
   - А где кошки? - вопрошал братец. - Почему не лежат на тебе?
   Приехав домой, я тщательно умылась. Маруся  на  занятиях  в  Ветеринарной
академии, Кеша смотрит в столовой телевизор, Нюся, словно верный пес,  сидит
рядом. Нет, еще несколько дней - и я  выгоню  нахалку.  А  то  девица  стала
чувствовать себя здесь как дома.
   Попив чайку, я поднялась наверх  и  принялась  читать  новый  детективчик
"Заря над моргом". Минут через десять глаза начали слипаться.  Надо  же  так
скучно написать, словно это не криминальный роман,  а  милицейский  отчет  с
места происшествия. Чего стоит этакая фразочка:  "Посещение  казино  явилось
для Элен спусковым крючком преступления". Внезапно в голову ворвалась  мысль
- казино! Вот где  нужно  искать  Люку,  небось  она  побывала  во  всех,  а
работники рулетки  привечают  таких  ненормальных  игроков,  некоторых  даже
доставляют домой...
   Соскочив с дивана, я посмотрела на часы - одиннадцать! Самое время  ехать
в злачные места. Вот только нужно убедиться, что домашние заснули.
   В Зайкиной спальне обнаружилась прежняя картина, только прибавился  мирно
сопящий на  соседней  кровати  Кеша.  Маруся  лежала,  раскинувшись,  поверх
пухового одеяла.  На  тумбочке  высился  стакан  из-под  китайской  лапши  с
грибами, валялось несколько банановых шкурок,  конфетные  фантики  и  книжка
"Как  сохранить  стройность".  Из-под  дверей  комнат  Ирки  и  Катерины  не
пробивался свет, в комнате для гостей тоже тишина. Семен Андреевич и Жора  -
не москвичи, жилье сняли где-то на краю света да еще втридорога.  Нам  стало
жаль мужиков - им приходилось вставать в пять утра, чтобы приехать в Ложкино
к девяти. Дом большой, места хватит всем.  Обрадованные  рабочие  предложили
вычесть из их гонорара деньги за проживание, но мы, естественно, отказались.
Дальше по коридору обиталище Нюси. Оттуда  не  доносится  ни  звука.  Но  не
успела я прокрасться на цыпочках мимо ее  двери,  как  услышала  характерное
попискивание. Тоненькое, еле слышное, но довольно назойливое.  Я  машинально
схватилась за карман. Кто это звонит в столь поздний час?
   Но "Эрикссона" не оказалось под рукой. Писк прекратился, и из-за  Нюсиной
двери донеслось тихое:
   - Алло.
   Замерев, я обратилась в слух. Гостья тем временем нашептывала:
   - Пока без изменений. Сообщу, как только все станет ясно. Не  волнуйтесь,
он у меня крепко прихвачен, ни на шаг не отпускаю.
   От справедливого негодования спина у меня покрылась  потом.  Знаю,  знаю,
кто у мерзавки крепко прихвачен! Значит, Зайка не ошибалась: у Нюси и впрямь
есть мобильный. Дождусь завтрашнего дня и велю ей покинуть  дом.  Хотя  нет,
домашние решили завтра устроить праздник, не стоит портить людям настроение.
Ладно, потерпим до послезавтра.
   Визит в казино  требовал  особой  одежды  и  более  яркого,  чем  всегда,
макияжа. Женщину в джинсах и свитере просто не пустят на порог.
   После не слишком долгих раздумий я вытащила из шкафа ярко-огненное платье
от Готье. Очевидно, в день покупки этого прикида я внезапно  временно  стала
дальтоником. Но для дамы, увлекающейся азартными играми, это в самый  раз  -
дорого, кричаще и слегка вульгарно. Теперь обвесимся золотыми цепями, влезем
в неудобные лодочки на высоченных шпильках...
   Слегка покачиваясь, я добрела до зеркала.  Бесстрастное  стекло  отразило
нечто,  больше  всего  похожее  на  огнетушитель.  Окрыленная   успехом,   я
нарисовала на лице жуткие кровавые губы, навела кирпичный румянец и наложила
на ресницы толстый слой туши. Потом, взяв туфли  в  руки,  осторожненько  на
цыпочках пошла вниз по лестнице. Но все предостережения были излишни. Все  в
доме спали мертвецким сном, никто не проснулся, когда я  аккуратно  выкатила
из гаража "Фольксваген".
   На посту ГАИ тоже считали ворон.  Дежурный  не  маячил,  как  всегда,  на
повороте, а мирно читал в будочке газету. Я выехала на Волоколамское  шоссе,
запарковалась у большого кирпичного дома  и  принялась  изучать  справочник.
Казино там было видимо-невидимо. Но надо же с чего-то начинать. Поразмыслив,
я порулила в "Амбассадор".
   Швейцар подозрительно оглядел явившуюся без  спутника  даму,  но,  оценив
машину и драгоценности, без звука впустил  внутрь.  Я  побродила  по  залам.
Никто не бросался ко мне с воплем: "Люка!" Не  выражали  никакой  радости  и
служащие. Бесцельно проведя  в  притоне  разврата  полчаса,  я  двинулась  в
следующий - "Метрополь".
   К трем часам я успела побывать в пяти заведениях, но ни в одном не  знали
Иветту Воротникову. Я устала, ужасно хотела спать и сменить неудобные  туфли
на практичные ботиночки. Наверное, Люка  играет  на  частных  квартирах.  Во
всяком случае, моя  бабушка  Афанасия  имела  с  десяток  адресов,  где  шла
азартная игра. С чего мне пришла в голову идиотская  мысль  о  казино?  Пора
домой.
   Развернувшись, я тихо покатила по проспекту.  Все-таки  ночью  ездить  по
Москве одно удовольствие: никаких пробок, поток  машин  намного  меньше.  Не
видно и гаишников.
   Справа возникла яркая вывеска из электрических лампочек - "Клуб "Яблоко",
казино". Ладно уж, загляну в последнее место, раз на пути попалось.
   "Яблоко"  оказалось  рангом  пониже,  чем  "Амбассадор",  "Метрополь"   и
"Подкова". Да и публика  толпилась  в  зале  попроще,  скорей  всего  мелкие
торговцы. Парочка  явных  проституток,  а  в  самом  углу,  возле  огромного
торшера, сжимая в руке стопку жетонов, сидел... Виталий.
   Я растерялась, но через секунду решила бежать, и  именно  в  этот  момент
Орлов оторвал взгляд от бешено скачущего шарика и заметил меня.  Его  и  без
того хмурое лицо потемнело. Он бросил пластмассовые  кругляшки  на  сукно  и
резко встал.
   Я пошла ему навстречу, глупо улыбаясь во весь рот.
   - Ну какого черта ты явилась, все дело  испортишь,  -  в  сердцах  заявил
журналист, - велено дома сидеть, так нет, приперлась!
   Удивленная грубостью, я принялась оправдываться:
   - Вот, подумала, что, может быть, встречу Люку в казино...
   В глазах Орлова заметалась паника, потом удивление, наконец он произнес:
   - Даша...
   - Что? - отозвалась я.
   - Я очень зол на тебя, - продолжал Виталий.
   У него резко улучшилось настроение, на губах заиграла улыбка.
   - Ты же обещала сидеть дома. Разве можно ездить по  таким  местам  одной,
без сопровождения. Извини, нахамил тебе, но все только  от  страха  за  твою
безопасность. Пришло же такое в голову!
   - А ты здесь зачем?
   - Да вот та же мысль посетила: подумал, что Люка небось в казино тусуется
при такой страсти к игре... Сижу, притворяюсь азартным человеком.
   - Ну и как?
   - Да никак, знать ее тут не знают. Поеду в другие места.
   - В эти можешь не заглядывать, - сунула я ему в руку бумажку, - там мадам
тоже не бывает. Виталий проглядел список и всплеснул руками:
   - Нет, я хорошо понимаю полковника Дегтярева, теперь я сам хочу  посадить
тебя под арест. Давай отправляйся домой, а я продолжу поиски.
   Спорить не хотелось. От высоких каблуков ломило поясницу и лодыжки, глаза
слипались...
   На следующий день я проснулась от  грохота  и  бодрого  крика:  "Еж  твою
налево!" Семен Андреевич и Жора заносили в гостиную мебель.
   - Дрыхнешь? - спросила, просунув в дверь голову, Зайка.
   - Просыпаюсь, - пробормотала я, поглубже зарываясь в тепленькое одеяльце.
   - Голова прошла, - объявила Ольга, плюхаясь на кровать. - Прикинь,  какие
у нас дома чудеса творятся!
   - Что там еще? - пробубнила я.
   - Утром я решила съездить в магазин,  села  в  "Фольксваген",  а  сиденье
кто-то вплотную придвинул к рулю да еще машину на ручник поставил! В гараже!
Остается только думать, что у нас завелось глупое привидение с  коротенькими
жирными ножками, коли почти на руле сидит. Да ты просыпайся спокойно.
   И она змейкой выскользнула в коридор. Сон покинул меня разом. Я слетела с
кровати и подбежала к большому зеркалу.  Коротенькие  жирные  ножки!  Видали
такое? Да у меня ноги почти такой же длины, как  у  самой  Ольги.  Просто  я
люблю сидеть  поближе  к  ветровому  стеклу,  а  Зайка  откидывается  назад,
управляя машиной вытянутыми руками. Как-нибудь скажу ей, что она  похожа  за
рулем на самку шимпанзе!
   На первом этаже царило оживление. Мебель уже внесли в гостиную, занавески
повесили, ковры расстелили. Зайка протягивала через  дверной  проем  красную
атласную ленту. Увидев меня, она радостно засмеялась.
   - Устроим торжественное открытие. Позвали  Оксану,  Деньку  и  Александра
Михайловича. В семь часов  всех  поставим  в  коридоре,  а  ты  торжественно
разрежешь ленточку, как показывают в программе новостей.
   Дурацкая затея, но, если домашним хочется, пожалуйста!
   - Может быть, Виталия пригласим? - предложила я.
   Ольга поморщилась.
   - Давай проведем этот вечер среди своих, и потом, уж ты прости,  но  твой
кавалер  мне  очень  уж  не  нравится:  улыбается  все  время,   комплименты
рассыпает, а глаза ледяные.
   Я  постаралась  скрыть  негодование.  Нет,  Орлов  прав,   придется   ему
внедряться в семью потихоньку, мелкими шажками.
   Виталий словно уловил мои мысли, потому что моментально зазвонил телефон,
и я услышала ставший почти родным голос:
   - Ну, как дела?
   Мы договорились встретиться через час все в том  же  "Макдоналдсе",  и  я
стремглав полетела одеваться.  После  многократных  попыток  найти  семейное
счастье я в конце концов решила, что жизнь замужней дамы меня не привлекает.
Но чем черт не шутит, вдруг судьба посылает мне еще один шанс?
   Сегодня  Виталий  никуда  не  торопился.  Я   побоялась   воспользоваться
собственной машиной и прикатила на такси. Сначала  мы  от  души  налегли  на
гамбургеры, потом сходили в кино, затем отчего-то заглянули в тир, и кавалер
ловко  уложил  все  мишени,  выиграв  для  меня  огромного  рыжего  медведя.
Счастливый, бездумный день. Я словно вернулась на миг в раннюю молодость.
   Ровно в полседьмого Виталий высадил меня у дома и молниеносно отъехал.  Я
влетела в дом, обнимая плюшевого мишку и чувствуя,  как  дурацкое  хихиканье
вырывается у меня из груди, а щеки горят огнем.
   - Послушай, - крикнула  мне  со  второго  этажа  Зайка,  -  ну  зачем  ты
переоделась? В том красном костюме тебе было намного лучше.
   Недоумевая, о каком костюме она говорит, я пошла на  кухню  взглянуть  на
торт.
   - Дарья Ивановна, - зачирикала Катерина, - как вам красное к лицу, почему
редко надеваете?
   Искренне не понимая, что стряслось с домашними, я  вышла  в  коридор.  От
двери мне улыбались Дениска, Оксана и Александр Михайлович.
   - Ну, - закричала подруга, - показывайте свой Версальский дворец!
   - Погоди, - велела Ольга, - начнем ровно в семь.
   - Мамочка, - закричала, свесившись со второго этажа, Маня, - странно, что
ты дома!
   - Действительно странно, - пробормотал Кеша, спускаясь в холл и забирая у
гостей шубу и куртки, - еще ночь не наступила, а маменька уж  тут  -  редкое
явление!
   Но я упорно молчала. Пусть зубоскалят сколько хотят, буду сегодня милой и
ласковой - не так уж часто мы собираемся все вместе последнее время.
   Из комнаты появилась Нюся, следом подтянулись  Жора,  Семен  Андреевич  и
Ирка. Тут же, чуя праздник, носились, подняв хвосты, собаки и кошки.
   - Все равно странно, - не умолкала Маня, - как  мама  может  стоять  тут,
когда она около шести села в красном платье  в  "Вольво"  и  уехала.  Я  еще
подумала: куда это она, если в семь всех просили быть дома?
   Но ее никто не слушал. Появилась Катерина, держа в руках  огромный  торт.
Полковник, страстный любитель сладкого, шумно вздохнул. Горку взбитых сливок
венчала огромная горящая свеча.
   - А это зачем? - поинтересовалась я.
   - Вроде как день рождения гостиной, - хихикнул Денька, - все чин-чинарем.
   Но я слушала его краем уха. В голове всплыло странное замечание  Зайки  о
том, что мне было лучше в красном платье, затем наивный восторг Катерины  и,
главное, Машины слова о том, что я села в "Вольво" и куда-то уехала...
   Тем временем Ольге вручили ножницы,  дверь  распахнулась,  красная  лента
упала.
   - Прошу! - весело крикнула Зайка.
   - Пусть Катя идет первой, - сказала Оксана. - Иди ставь торт на  стол,  а
мы за тобой.
   - Нет! - заорала я не своим голосом, бросаясь к входу в гостиную. -  Нет,
быстро уходите прочь!
   Но было поздно. Катерина шагнула внутрь, а за ней плотной  кучкой,  пихая
друг друга, в дверь пролезли Маня, Деня  и  Кеша,  следом  двинулись  Ксюша,
Нюся, полковник и рабочие.
   - Стойте! - вопила я как безумная.
   - Ладно тебе сердиться, что я ленточку разрезала, - мирно заметила Зайка,
и тут раздался оглушительный взрыв.
   По гостиной раскатился такой звук, что я разом оглохла. Впрочем, почти  и
ослепла. В воздухе метались тучи пыли, собаки бешено  выли,  кто-то  стонал,
слышался  хруст  стекла  под  чьими-то  каблуками.  Из  клубов   дыма,   как
Мефистофель, вдруг возник полковник и начал яростно трясти меня за плечи:
   - Быстро говори правду. Ведь обманула и ездила,  несмотря  на  строжайший
запрет, в город?! А ну отвечай: с кем встречалась?
   - Да ни с кем, - начала я. Рот заполнился пылью, и кашель стал  раздирать
горло.
   - Хватит из себя даму с камелиями изображать! - вопил приятель. -  Дорога
каждая минута, давай живо вспоминай!
   - Была в "Макдоналдсе", - каялась я.
   - Одна?
   - С Виталием.
   - Орловым?
   Я кивнула. Александр  Михайлович  оттолкнул  меня,  вытащил  мобильный  и
заорал:
   - Николай, бери его, срочно! Потом, не снижая голоса, крикнул:
   - Семен, Жора, сюда! Нюся, ко мне!
   Из клубов пыли вынырнули рабочие. У Жоры по лбу  стекала  струйка  крови,
Семен Андреевич прихрамывал, а Нюся вся была покрыта ровным слоем сажи.
   - Вы в порядке? - деловито осведомился Дегтярев.
   - Стеклом порезался, - сообщил Жора.
   - Значит, так...  -  принялся  отдавать  приказания  приятель.  -  Семен,
поднимайся на второй этаж. Нюся,  ты  главная  в  гостиной.  Вызывай  врача,
ветеринара, а мы с Жорой проверим низ и гараж.
   - Есть! - в унисон крикнула троица и кинулась исполнять приказ.
   Нюся извлекла откуда-то крохотный сотовый и, потыкав  пальцем  в  кнопки,
железным голосом отчеканила:
   - Второй? Я Снежинка, гони сюда врачей и Седьмую.
   Затем глянула на меня и нервно поинтересовалась:
   - Все о'кей?
   - Вроде бы, - окончательно обалдев, ответила я и, наконец-то  вспомнив  о
домашних, принялась истерически выкрикивать:
   - Кеша, Маня, Зайка!..
   В гостиной отчего-то стоял зверский холод и невероятно противно воняло.
   - Мы живы, -  раздался  спокойный  голос  Оксаны,  -  только  Катерина  в
обмороке.
   Носящаяся в воздухе пыль  наконец  осела,  и  глазам  открылась  страшная
картина. Камина нет, вместо  него  зияет  гигантская  дыра,  сквозь  которую
великолепно  видно,  как  по  дороге  торопятся  к  дому   два   милицейских
микроавтобуса и "Скорая помощь". В гостиной не  осталось  ни  одного  целого
стекла. Красивая  венецианская  люстра,  специально  привезенная  Зайкой  из
Парижа, валяется на полу, разбитая вдребезги. Обеденный стол на боку, за ним
сидит и трясет головой Маня. Правой рукой девочка придерживает Хучика, левой
- Жюли. Рядом с ней полулежит Дениска, обняв Снапа и подмяв под себя  Черри.
Чуть поодаль в  луже  собственного  производства  сидит  Банди.  Голову  наш
храбрый пит уткнул  в  ноги  Оксаны,  а  подруга  обнимает  кобеля  за  шею,
совершенно не замечая, что ее юбка окончательно промокла.  Зайка  скрючилась
под журнальным столиком. Довольно глупая идея, если учесть,  что  столешница
сделана из стекла. Но она почему-то не разбилась. Кеша вытянул ноги почти до
середины комнаты, на коленях у него полулежит Ирка.  Кошки  пристроились  на
плечах сына. Катерина опрокинулась навзничь между  Зайкой  и  Кешей,  волосы
несчастной кухарки покрывают остатки фирменного торта.
   - Боже, - простонала Зайка, - хорошо, что близнецов с Серафимой Ивановной
нет, а то мы бы и их позвали тортик кушать. А ты, Кеша, еще сердился,  зачем
детей зимой к киевской бабушке отправлять.
   Кеша молча спихнул с колен Ирку. Зайкина мама несколько дней  тому  назад
предложила привезти к ней Аньку и Ваньку. Сын был категорически против:
   - Новый год следует встречать всем вместе. Но Ольга настояла и оказалась,
как всегда, права.
   - Господи, - ожила Оксана, - кому нужна медицинская помощь?
   - Мне, - пискнула Маня.
   - Что такое? - испугалась я.
   - Спина очень болит.
   Мы подскочили к девочке, задрали  кофточку  и  увидели  огромную  ссадину
между лопатками. Денька тем временем ощупывал собак.
   Во дворе захлопали  двери  машин,  дом  наполнился  топотом  и  шум