на
авансцену вышел конферансье и, глупо хихикая, объявил группу "Скунсы".  Надо
же так назваться. Может, во время выступления вонючий дым пускают?
   Музыка гремела,  из  головы  разом  вылетели  все  мысли.  Совершенно  не
переношу резких звуков, раздражает даже  громкий  голос,  а  тут  крики  под
барабан. Наконец вакханалия стихла,  и  из-за  кулис  вышла  Алла  Борисовна
Пугачева собственной персоной. Публика почему-то встретила появление  первой
дамы российской эстрады диким хохотом и свистками. Немного странная, на  мой
взгляд, реакция.
   Остановив царственным жестом беснующихся зрителей,  Пугачиха  спела  один
куплет песни "Паромщик" и удалилась. Я недоумевала,  почему  такое  короткое
выступление? Но на подмостки вкатили несколько столов, и  фокусник  принялся
махать платками.
   После иллюзиониста выскочил Филипп Киркоров. И снова хохот, топот, свист.
Филя тоже исполнил только один куплет и унесся. Я окончательно  растерялась.
Что случилось со звездными супругами?
   Концерт катился на всех  парах.  Между  номерами  появлялись  по  очереди
Николай Расторгуев без группы, Валерий Леонтьев, Ирина  Понаровская  -  пели
пару строф и уносились. Когда в свете  софитов  возникла  полная,  роскошная
Елена Образцова и  исполнила  своим  неповторимым  голосом  начало  арии  из
"Богемы", мне показалось, что я схожу с ума! Дива такого  ранга  согласилась
участвовать в сборном концерте,  да  еще  вышла  к  зрителям  всего  на  три
минуты?!
   - Здорово он делает, - толкнула меня локтем Маня, - ловкий прикол.
   - Кто он? - тихо спросила я,  наблюдая,  как  Образцова  горделиво  несет
крупное тело за кулисы.
   - Да ты чего, мама?  -  изумилась  Маня.  -  Это  же  имитатор  Берестов,
гляди...
   И она сунула мне в руки программку. Я открыла рот: значит, и Пугачева,  и
Киркоров, и Елена Образцова  -  на  самом  деле  переодетый  артист,  мастер
пародии Олег Берестов? Но как он такое выделывает? Ладно  волосы  -  нацепил
парик, и все, но рост? Филя под два метра, а Леонтьев  до  метра  семидесяти
недотягивает... Потрясающе!
   - Я его отлично знаю, - похвасталась Манюня, -  такой  здоровский  мужик,
если за Лизкой приезжает, всему классу шоколадки раздает.
   - За кем и кто приезжает?
   - Муся, - укоризненно зашипела Маня, - опять меня не слушаешь, а о  своем
думаешь. Со мной в одном классе в колледже учится  дочь  Олега  Берестова  -
Лиза. Отец ее часто забирает из школы и в класс приходит.
   Она продолжала возбужденно  болтать,  но  я  уже  отключилась.  Бог  мой,
кажется, понимаю, каким образом Макс и Ада  были  превращены  в  убийц.  Вот
только не знаю самой малости - кто и зачем устроил спектакль?!
   Утром дождалась, пока Манюша прибежит к завтраку, и завела разговор:
   - Чудесный концерт.
   - Очень, очень мило, - хором ответили старухи, - а какой пародист!
   - Между прочим, - хитро улыбаясь, сказала  я,  -  его  дочь  Лиза  учится
вместе с Маруськой в одном классе.  Если  хотите,  можно  позвонить  артисту
домой и выразить восхищение. У тебя ведь есть ее номер?
   Простодушный ребенок радостно закричал:
   - Конечно, и адрес тоже!
   Маруся с топотом унеслась за телефонной книжкой, а Римма Борисовна напала
на Геру с требованием доставить Тамару к обеду. Я подождала,  пока  Маня  во
всеуслышание объявит цифры, и быстренько пошла в спальню.
   Берестов еще спал. Наверное, тяжело работать  до  полуночи,  подумала  я,
услыхав сонный голос, и, извинившись, сказала:
   - Простите за ранний  звонок,  но  господии  Казарис  просил  обязательно
застать вас дома.
   - Кто? - не понял пародист. - Какой господин?
   - Казарис, владелец  клуба  "Гардения"  в  Париже.  Он  уполномочил  меня
поговорить с вами о возможных гастролях.
   В трубке раздался сдавленный вздох и приглашение приехать немедленно.
   Еще бы. "Гардения" для эстрадных артистов - то  же  самое,  что  вручение
"Оскара" у кинематографистов. Раз появился  на  сцене  прославленного  зала,
значит, звезда высшей категории,  суперэлита  мирового  шоу-бизнеса.  Многие
критики упрекают Казариса за тенденциозный выбор исполнителей.  Но  великому
хозяину наплевать на чужое мнение. В  его  зале  всегда  аншлаг.  Иногда  он
позволяет себе пригласить на выступление молодого исполнителя и за один день
превращает его в модного, знаменитого и  богатого.  Остается  добавить,  что
артисты из России крайне редкие гости на желанной  сцене.  Понимаете  теперь
волнение  Берестова?  Да  ради  такой  встречи  он  отменит  любые  дела   и
продемонстрирует все свое умение.
   Когда идешь в чужой монастырь, следует соблюдать его устав. Одеться  надо
по законам местной стаи. Перерыв гардероб, влезла в те же широченные брюки и
напялила на себя жуткую обтягивающую кофту из бархатных  ниток.  Коротенький
пуловер доходил только до талии. Обвесившись всевозможными бусами, я глянула
в зеркало и осталась недовольна  увиденным.  Сам  Казарис,  высокий,  тучный
мужчина,   появляется   везде    в    кожаных    ярко-зеленых    штанах    и
лимонно-канареечной рубашке. Длинные, окрашенные под медную проволоку  кудри
стягивает на затылке золотой заколкой,  бордовые  ботинки  и  кольцо  в  ухе
довершают картину.
   Я,  даже  обмотавшись  всеми  своими  цепочками,   не   тянула   на   его
представителя, следовало резко сменить имидж.
   Так, брюки оставим, в конце концов, на улице холодно, как осенью.  Вместо
пуловера наденем длинную трикотажную кофту  цвета  взбесившегося  салата,  а
поверх кожаную жилетку с бахромой и заклепками.
   Потом я понеслась в спальню к Зайке. Вчера Ольге не удалось встретиться с
Антоном, он просто не явился к двум часам на свидание.
   - Ну, - спросила невестка, - что теперь? Сидеть и ждать его звонка?
   - Сиди и жди, - велела я и схватила у нее с полки флакончик  ярко-красной
туши  для  волос.  Нанесла  невероятную  краску  и  сразу   превратилась   в
ненормальное существо с русо-кровавыми прядями. Потом густо  подвела  глаза,
намалевала оранжевый рот  и  обсыпалась  белой  рисовой  пудрой.  Напоследок
влезла в ярко-синие лодочки на пятнадцатисантиметровых  каблуках  и,  слегка
покачиваясь, подковыляла к зеркалу.
   Слишком много косметики, но девушки сейчас ярко красятся.
   Мы мило беседовали об искусстве Возрождения, голосок у  девчушки  звенел,
словно колокольчик. Потом вдруг она рассмеялась хриплым, совсем  не  женским
смехом и, стаскивая с головы парик, сказала приятным драматическим тенором:
   - Ну что, здорово я вас разыграл?
   Онемев, я глядела, как девчонка стягивает через голову футболку вместе  с
грудью, потом вылезает из мини-юбки с корсетом. Передо мной с девичьим лицом
стоял в женских колготках Олег Берестов.
   - Признавайтесь, не узнали? Я покачала головой.
   - Решила, что в комнату вошла ваша дочь.
   - Вот видите, - удовлетворенно потирал руки пародист, - грим  положил  на
скорую руку, и то не догадались. Но в моем искусстве нарисовать лицо, надеть
платье или соответствующий костюм, даже изменить голос - не  главное.  Важно
подметить  привычки,  жесты  пародируемого.  Как   он   ходит,   закуривает,
встряхивает волосами... Вот если понаблюдаю за  вами  несколько  суток,  то,
перевоплотившись в вас, проведу вашего мужа и детей.
   - У меня нет мужа, и насчет того, чтобы  провести  супруга,  вы  загнули,
такое невозможно, - а собаку можно обмануть?
   Олег улыбнулся.
   - Вот животные на обман не поддаются. Знаете, был смешной случай. Я  ведь
учился в МАИ, технарь по образованию, математика всегда легко давалась. Быть
бы инженером, да в МАИ оказался чудесный студенческий театр. Я в нем  играл.
Вот и пошел в результате на профессиональную сцену.
   Однажды брат Берестова Юра, учившийся тоже в МАИ, должен был  приехать  к
руководителю своей дипломной  работы  на  консультацию.  Профессор  славился
вредным характером, и пропустить встречу не представлялось  возможным.  Дело
было в конце апреля, Юра собирался провести со своей  девушкой  три  дня  на
даче. А тут, пожалуйста, консультация. Студент стал просить  старшего  брата
отправиться вместо  него.  Олег,  в  то  время  уже  успешно  выступавший  в
концертах, согласился помочь.
   Сначала все шло как по маслу. Ни престарелый профессор,  ни  его  пожилая
жена не заподозрили подмену. Вот только маленькая собачка, помесь болонки  с
терьером, злобно рычала на Олега, а потом цапнула за ногу.
   - Что случилось с Малышкой, - извинялась хозяйка, заливая следы от  зубов
йодом, - ума не приложу. Правда, она всегда злится, когда  видит  незнакомых
людей, рычит и норовит тяпнуть. Но ведь вас, Юрочка, она хорошо знает, и  вы
всегда с ней отлично ладили. Помнится, в прошлый раз даже на  колени  к  вам
залезла ласкаться...
   - Так что собаку обхитрить не удалось, - смеялся Олег. -  Она  по  запаху
ориентируется, а не по внешнему виду. Хотя, знаете,  Малышка  та,  наверное,
моя единственная неудача. По молодым годам один раз такую штуку  проделал  -
до сих пор стыдно. Это к вопросу о  том,  что  нельзя  обмануть  супруга.  У
нашего главного режиссера жена была, звали ее Алена.  Ангельски  хороша,  но
никаких связей на стороне.
   Под Новый год Олег крепко выпил и поспорил с  приятелем,  что  прикинется
мужем Алены, а та не узнает.  Утром  Берестов  хотел  отказаться  от  затеи,
показавшейся ему на трезвую  голову  отвратительной.  Но  приятель,  смеясь,
показал  бумагу.  "Обязуюсь  отдать  пять  тысяч  рублей,  взятых  в   долг.
Берестов".
   - Плати, - велел дружок. - Или иди соблазнять Алену.
   Пять тысяч по коммунистическим временам  -  гигантские  деньги,  и  Олегу
пришлось сделать подлый поступок.
   - До сих пор не могу себе простить, - каялся  пародист,  -  никто,  кроме
Антона, не знал о дурацком розыгрыше, но правда все равно вышла  наружу,  уж
не пойму как! Пришлось уйти из театра.
   - Как звали приятеля, толкнувшего вас на глупость?
   - Антон Медведев, мы учились одно время вместе. Только я  уже  на  шестом
курсе, а он пришел на первый и сразу попросился в театр. Я с ним с  тех  пор
не общаюсь. Подлый человек, и ведь как все обстряпал. Сначала  напоил  меня,
потом начал насмехаться: "Не сумеешь, не  сумеешь,  куда  тебе".  А  уж  как
расписку подписывал, совсем не помню. Пригрозил, сволочуга, если не отдам, в
милицию пойдет и заявит на меня как на мошенника. Время помните, какое было?
Я не москвич, из Твери, прописка временная, жил в общежитии, живо из столицы
могли вытурить.
   И рассказал вам эту историю, чтобы вы не сомневались. Я - великий артист,
мастер обмана, господин Казарис не ошибется, если позовет меня.
   - Ладно, - согласилась я,  -  выглядит  и  звучит  убедительно,  попробую
уговорить хозяина. Но являюсь всего лишь служащей, так что пока  не  слишком
радуйтесь. А этот ваш бывший приятель, Антон, где сейчас?
   - Шут его знает, - ответил Олег,  -  не  имел  желания  с  ним  видеться.
Насколько помню, раньше хотел в актеры податься, все Якова обрабатывал.
   - Кого?
   - Ну, режиссера нашего главного, Якова Мироновича  Когтева,  мужа  Алены.
Погода испортилась окончательно, когда я, пряча в карманах адрес  и  телефон
Когтева, спустилась к Машине. Сыпал противный мелкий дождь.  С  наслаждением
отстегнув от онемевшей вконец ноздри клипсу, села за руль и позвонила  Якову
Михайловичу.
   - Он на репетиции.
   - Где?
   - Как где, - возмутился  женский  голос,  -  естественно,  в  театре,  на
Смирновском бульваре.
   Театром Когтева горделиво назывался полуподвал примерно на  сто  мест.  В
темном зрительном зале горела только одна настольная лампа, возле которой  с
кипой бумаг в руках восседал мужчина.
   На сцене тоже царил полумрак.
   - О, скажи мне, за что? - вопрошал женский голос.
   - То рок свершился, - ответил мужской.
   - А, а, а, а, - завыл откуда-то из-под потолка хор, - о, о, о.
   Мужчина хлопнул в ладоши:
   - Прекрасно, все свободны на час, потом еще раз с самого начала.
   В зале вспыхнул свет. Щурясь, режиссер обернулся и спросил:
   - Вы ко мне? Выглядел он потрясающе - ярко-бирюзовый  пиджак,  совершенно
невероятные желтые джинсы, на ногах белые носки и  розовые  ботинки.  Может,
это костюм для сцены?
   - Что хотите? - нетерпеливо спросил Яков Миронович. - Актриса? На пробу?
   - Майор Дарья Ивановна Васильева из отдела розыска пропавших  без  вести.
Нужно задать пару вопросов.
   - Пойдемте в кабинет,  -  отрывисто  бросил  Когтев  и  потащил  меня  по
коридору куда-то за сцену.
   В крохотной комнатке, где помещались только письменный стол и два  стула,
он включил электрочайник и,  доставая  из  ящика  банку  растворимого  кофе,
сказал:
   - Да, сильно изменилась наша милиция, и что, вам разрешают в  таком  виде
на службу ходить?
   Я обозлилась: если носишь розовые ботинки, нечего осуждать бедного майора
за нестандартный макияж. Но вслух не сказала ничего по этому поводу, а сразу
приступила к делу:
   - Разыскиваем Фаину Львову, семнадцатилетнюю  девочку,  не  обращалась  в
театр такая?
   - Нет, - удивленно ответил Яков Миронович, - не слышал.
   Конечно, не слышал, пропала-то она бог знает когда и сейчас,  если  жива,
ей уже тридцатник стукнул или около того.
   - Почему решили, что  могу  навести  на  след?  -  продолжал  недоумевать
Когтев.
   - Последний раз ее видели с актером  вашего  театра  Антоном  Медведевым.
Режиссер побагровел:
   - Если данный субъект смел представляться членом нашей труппы, то  знайте
- он наглый самозванец. Талантливый, не  спорю,  но  абсолютно  криминальная
личность. Прошу в моем присутствии не произносить никогда данной фамилии.
   И он, горделиво выпрямив спину,  пронзил  меня  взглядом,  который  можно
сравнить разве что с плохо наточенным копьем.
   Ну, это вы, Яков Миронович, зря. Может, на актеров и действуют  пламенные
взоры, и они боятся вас, но майору милиции на такие штучки наплевать.
   - В целом уже представляю, что произошло, Олег Берестов объяснил.
   -  Сплетни  собираете,  -  прошипел  "Станиславский",  -  в  чужом  белье
копаетесь? Ни слезы матери, ни скорбь, ни горе, ничто вас не смутит.
   Беда с этими актерами, вечно цитируют разные пьесы.
   - Работа такая, - развела я руками, - в говне возиться. Вам лучше  самому
рассказать, что там у рас вышло с Медведевым, а  то  придется  расспрашивать
других: знакомых, приятелей, сослуживцев. Как правило, люди охотно  судачат,
но частенько  прививают.  Уж  лучше  самому  изложить.  -  Будете  оформлять
показания? - настороженно поинтересовался Когтев, тревожно поглядывая на мою
крохотную, размером со спичечный коробок сумочку.
   - Нет, - успокоила я  его,  -  хорошо  понимаю,  как  неприятны  подобные
воспоминания.  А  начальство  не  интересуется,  каким   образом   оказалась
установлена истина. Полковнику важен результат, а не процесс поиска. Давайте
договоримся: рассказываете про  Медведева,  а  я  обещаю  полное  сохранение
тайны.
   Когтев нервно хлебнул обжигающий кофе.
   - Воспоминания и впрямь неприятные, говорите, пропала женщина?
   - Да, очень молодая, совсем девочка, почти ребенок.  И  нам  очень  важно
найти адрес Медведева...
   - Боюсь, здесь не сумею помочь, -  вздохнул  режиссер,  -  наши  контакты
происходили в театре, правда, один раз я ездил искать Алену на ее  квартиру,
доставшуюся от тетки...
   - Давайте по порядку, - попросила я.

ГЛАВА 29

   В начале восьмидесятых Яков Миронович, тогда вполне еще молодой  мужчина,
режиссер  по  образованию,  но  по  роду  трудовой   деятельности   дворник,
согласился стать во главе студенческого  самодеятельного  театра.  Очевидно,
Когтев и впрямь был талантлив,  потому  что  через  год  в  клуб  МАИ  стала
ломиться вся  Москва.  Среди  студентов  отыскивались  настоящие  самородки,
кстати,  многие,  получив  диплом,  ушли  на  профессиональную  сцену.  Яков
Миронович ухитрился за четырнадцать месяцев выпустить пять  премьер,  просто
горел на сцене, компенсируя годы, проведенные с метлой в руках. Среди самого
первого состава  исполнителей  оказалась  Алена  Потапова,  семнадцатилетняя
первокурсница, необыкновенно одаренная девушка. У режиссера вспыхнул  бурный
роман с молоденькой примой,  и  через  год,  как  только  Алене  исполнилось
восемнадцать, они поженились.
   Яков Миронович превратился в абсолютно счастливого  человека.  Во-первых,
молодая жена обладала крайне покладистым, ровным характером.  ВоВторых,  она
оказалась образцовой хозяйкой, а в-третьих - страстной любовницей. В  общем,
такой вариант встречается только в сказках.
   Театр "У камина"  начал  приобретать  известность:  пару  раз  постановки
ругали  в  газетах,  и  на  спектакли  стало  невозможно   попасть.   Когтев
стремительно входил в моду. Ректор  МАИ,  страшно  довольный  тем,  что  под
крышей вуза создан столь известный коллектив, выбил для Якова  Мироновича  и
Алены  роскошную  трехкомнатную  квартиру  в  районе  метро  "Сокол".  Жизнь
сверкала и переливалась радужными красками...
   Бедный Когтев и  не  подозревал,  что,  принимая  нa  испытательный  срок
первокурсника Медведева, получает в его лице дьявола.  Антон  казался  таким
милым, таким талантливым. Парнишку ввели в  спектакль,  и  он  удивил  Якова
Мироновича способностью к перевоплощению.
   Потом Антона с позором выгнали из МАИ, ректор  потребовал,  чтобы  Когтев
избавился от юноши, рассказал и об истории с порнографией. Но в устах Антона
события выглядели иначе. Поздним вечером он  явился  к  режиссеру  домой  и,
почти плача, рассказал "правду". Хотел  попробовать  себя  как  сценарист  и
постановщик. Написал пьесу и сам  начал  съемки.  Да,  в  ней  действительно
предусматривалось несколько постельных сцен, но не ради показа секса, а  для
того, чтобы полнее донести до зрителя авторский замысел. И  вот  теперь  его
выгнали, грозят арестовать, а все потому, что прямо и открыто высказал  свою
позицию в искусстве.
   Яков Миронович мигом вспомнил, как его самого нигде не брали  на  работу,
как приходилось в шесть  утра  тяжелой  лопатой  сгребать  мерзлый  снег,  и
моментально решил взять парня под крыло.
   Он объяснил ректору, что театр - автономная сфера, и выступать  на  сцене
станут те, кого  он  пригласит.  А  если  высокое  начальство  не  согласно,
пожалуйста, он  прямо  завтра  отправится  вместе  с  коллективом  под  сень
автодорожного института, куда его давно приглашают.
   Ректору пришлось идти на попятный. Антон остался в ведущем составе.
   Потом пропала из сейфа довольно большая  сумма  денег.  Правда,  называть
сейфом простой ящик, открывающийся, если хорошо подергать, мог  только  Яков
Миронович. Подозрение пало на сторожа, и  вечно  пьяного  мужика  с  позором
выгнали. Следом исчезли бриллиантовые серьги и кольцо Алены,  оставленные  в
гримерной перед зеркалом.
   Двенадцатого сентября Когтев почувствовал  себя  плохо  и  поехал  домой,
объявив актерам, что репетиция отменяется. По дороге он вспомнил  о  забытых
на столе ключах и вернулся.
   В кабинете у открытого "сейфа" с пачкой купюр в руках стоял  Антон.  Яков
Миронович  тут  же  понял,  кто  совершил  все  предыдущие  кражи.  Медведев
моментально принялся рассказывать, что он-де шел мимо кабинета, услышал  шум
и увидел тень человека, выскальзывавшего в окно. Вошел  в  комнату  и  решил
закрыть ящик, а деньги на всякий  случай  взять  с  собой.  Мало  ли,  вдруг
грабитель задумает вернуться...
   Он говорил убедительно, смотрел прямо в лицо  Якову  Мироновичу  честными
глазами. Мило улыбался. Но опытный режиссер не поверил парню. Указал пальцем
на забранное решеткой окно и ехидно протянул:
   - Наверное, и впрямь тень покушалась на грабеж, так как человек во  плоти
просто не пролезет сквозь прутья.
   Медведева  выгнали  с  позором,  рассказав  всему  коллективу  о  причине
увольнения. Ректор, покачивая  головой,  радостно  повторял:  "Предупреждал?
моральном облике данного субъекта. Хотите посмотреть, какую  ленту  мерзавец
продавал?" И он сунул Якову Мироновичу видеокассету.
   Это  оказался  еще