открою свое дело, вся клиентура переметнется следом".
     Далекая от криминала Маечка даже не подумала, что может сделать с ними Завальнюк, когда увидит, что курочки, до сих пор безропотно несущие золотые яйца, перелетели в другой сарай. А вот Сизов, похоже, побаивался своего хозяина, потому что лично с клиентами не общался, все делали Олег и Майя. Девушка снимала мерки, Олег возил костюмы на примерки и доставлял деньги за заказы.
     Троица исправно трудилась около двух лет, пока в декабре позапрошлого года Гарик не сказал:
     - У нас есть полмиллиона долларов, можно рискнуть.
     Разговор шел в непрезентабельном кафе на окраине Москвы: встретить в душном грязном зале с пластиковыми столами кого-нибудь из знакомых просто невозможно.
     - А как ты объяснишь, откуда деньги? - изумился Олег. - Извини, мне кажется, Завальнюк так просто тебя не отпустит. Проведет расследование, узнает о левых деньгах - и пиф-паф, нету Гарика. Заодно и нам с Майкой достанется.
     Хвостова испугалась, но Сизов улыбнулся:
     - Ребята, все под контролем! У моей матери была родная сестра. Во время войны она оказалась на оккупированной территории и вышла замуж за немца. Долгое время это было самой страшной семейной тайной. С теткой я, естественно, никогда не виделся, не знаю, жива ли она. Вот фамилию ее по мужу знаю - Неуманн.
     - И при чем тут она? - осторожно спросила Майя.
     - А при том, - хитро прищурился Гарик, - что в банке уже лежит полмиллиона долларов, которые завещала мне любящая тетя. Если Сергей начнет копать, то ничего не нароет. Бабки переведены из Германии в соответствии с завещанием, налоги уплачены, средства были сняты со счета фрау Катерины Неуманн. Вот так!
     Олег и Майя на минуту лишились дара речи, потом Гладышев поинтересовался:
     - Как ты все это проделал?
     Гарик засмеялся:
     - Неважен процесс, интересен результат. Есть только одна сложность. Я не сумею снять деньги со счета, пока мой приятель в Германии не получит полмиллиона баксов, а их надо туда переправить.
     - Ничего себе задача, - опять испугалась Маечка.
     - Не бери в голову, - отмахнулся Сизов, - тебя эта проблема не касается. Олег, через неделю в три часа дня передашь кейс с деньгами по этому адресу.
     Гладышев повертел в руках бумажку.
     - Господин Клаус Рихт. Он кто?
     - Мой добрый знакомый, - пояснил Гарик, - с дипломатическим паспортом. Не волнуйтесь, все схвачено.
     Значит, в пятнадцать ноль-ноль, смотри не опаздывай. Доллары получишь тридцать первого декабря, я отпущу всех ради Нового года пораньше, народ разъедется, а ты отвезешь баксы Рихту.
     - Рыльская улица, дом семь, - пробормотал Олег. - Это где?
     - В самом центре, - уточнил Гарик, - по атласу посмотри.

Глава 12

     Когда я вышла от Майи, холодный ветер пригоршнями бросал в лицо колкую крупу, под ногами вертелась юркая поземка. Прохожие неслись, словно испуганные тараканы, большинство прятали лица в воротники. Я вскочила в "Пежо", включила мотор и затряслась в заледеневшем автомобиле. Через минуту в салоне стало тепло - у "Пежо" отличная печка, - но меня продолжал бить озноб.
     Колотило не от холода. Дрожь вызвала информация, вызнанная у Хвостовой.
     31 декабря Гарик отдал Олегу деньги. Гладышев благополучно доехал до места. Нервничавший Сизов пару раз звонил приятелю на мобильный, и бывший танцор спокойно отвечал:
     - Пробок нет, приеду даже раньше.
     Последний раз Гарик поговорил с Олегом в половине третьего.
     - Уже на Рыльской, - радостно объявил Гладышев. - Сейчас покурю и двину. Ага, вот и нужный дом.
     - Позвони, когда выйдешь от Рихта, - велел Сизов.
     - Непременно, - пообещал Олег.
     Больше его никто не видел. Примерно в полчетвертого Рихт позвонил Сизову и недовольно заявил:
     - Игорь, я больше не могу ждать, опоздаю на самолет. Где твой друг?
     - Он не пришел? - испугался модельер.
     - Нет, - ответил Клаус. - Извини, но мне пора. Гарик принялся вызванивать Олега, но тот сначала не брал трубку, а потом безжизненно-вежливый женский голос сообщил: "Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, попробуйте позвонить позднее". Олег испарился. И вместе с ним бесследно исчезли полмиллиона долларов.
     - Он обокрал Гарика, - ожесточенно говорила Майя, - увез деньги, подлец! Не ищите его, бесполезно! Он давно за границей! И деньги не он прислал!
     Я курила, глядя в окно. За стеклом плясал рой снежинок, пурга перешла в метель. Очень не хочется думать, что Олег - вульгарный вор, укравший у приятеля огромную сумму. Ясное дело, Сизов побоялся рассказать следователю о деньгах: сведения о "сэкономленной" сумме мигом достигнут Завальнюка - и тогда за жизнь Гарика я лично не дала бы и копейки...
     Очень не хочется считать Олега подлецом. Значит, он решил присвоить себе полмиллиона, ни слова не сказал жене, ничего из дома не взял, доехал до Рыльской улицы и сбежал. Стоп, а зачем он покатил в центр? Почему оставил на виду машину? Нелогично получается.
     Куда разумней отправиться подальше, небось успел подготовить берлогу, в которой собирался отсидеться. Это сейчас так просто: купил "Из рук в руки" - и через час осматриваешь квартирку где-нибудь в многоэтажном блочном доме. Если заплатить за полгода вперед, то хозяева не станут проверять паспорт, а в милицию вообще не пойдут. Прописка у Олега московская, наврал небось, что с женой разводится.
     Но почему он поехал на Рыльскую? Боялся, что Сизов станет все время звонить? Ну и что? Очень легко ответить по мобильному, стоя на Тверской, "я на Преображенке". Почему Олег отправился в центр? Получив кейс, набитый долларами, он должен был рвать когти.
     Положим, телефон не отключил, чтобы Гарик раньше времени не начал нервничать, и бодро отвечал: "Уже подъезжаю". Если бы он в это время мчался в сторону какого-нибудь Митино, это было бы понятно. Но он послушно порулил на Рыльскую улицу... Боялся бросить машину возле своей тайной квартиры? Какого черта он вообще воспользовался собственным автомобилем?!
     Как бы я поступила на месте Олега, приди мне в голову дикая мысль обокрасть Сизова? Во-первых, ни за что не поехала бы в центр и не оставила бы там "Жигули". Я бы машину просто выбросила. В Подмосковье полно всяких рек и озер, заехать в лесок и утопить машину - чего проще?
     Избавившись от "коня", я бы взяла такси и отправилась на подготовленную квартиру... Но Олег поступил иначе. Пожалел "Жигули"? Имея полмиллиона в кармане?
     Нет, все не так! Гладышев никогда не был вором. Он на самом деле прибыл по адресу и отнес кейс этому Клаусу. А Рихт все продумал: доллары взял, Олега похитил, спрятал и уехал, наврав Сизову, что его посланец не явился... Ага! Куда же делся Олег? А может...
     От неожиданной мысли я вспотела. Может, Олег и Клаус сообщники? Конечно, почему это раньше не пришло мне в голову? Естественно, они договорились, вместе улетели в Германию - Рихт приготовил для Гладышева документы на другое имя. Меня опять заколотило.
     Дрожащей ногой я нащупала педаль газа и порулила назад, к Гарику. Обильный снегопад сильно затруднил движение, из-под колес впереди идущих машин разбрызгивалась жидкая грязь, но непогода меня не пугала - только бы Гарик не ушел.
     Модельер оказался на месте и очень удивился, снова увидав меня:
     - Вы еще тут? Заказали костюм?
     - Целых пять, - бодро соврала я. - Угостите выгодную клиентку кофе? Честно говоря, устала, никогда не думала, что перелистывание модных журналов так утомляет!
     Сизов засмеялся и принялся насыпать в кофеварку порошок из ярко-желтой банки Lavazza.
     - Примерки еще хуже, - сказал он. - Работа модели - тяжелый труд! Попробуйте по пять-шесть часов стоять перед фотографом... А бесконечные дефиле? Сплошные нервы. Думаете, случайно в мире моды стоит проблема наркомании и пьянства? Девочки не выдерживают нагрузок.
     - Ужасно, - вздохнула я. - А из зала все так красиво: шикарные наряды, макияж, изумительное белье...
     - Балет из партера - тоже волшебство, - улыбнулся Сизов, наливая кофе. - А вы видели вблизи ступни балерины? Честно говоря, зрелище не для слабонервных.
     - Кстати, о балете, - мило улыбнулась я, - вам передавал привет Клаус Рихт. Хотя лично мне кажется, что, украв полмиллиона долларов, не стоит лезть с поцелуями. Правда, переправить деньги легальным путем не было никаких шансов, понятно, пришлось рискнуть...
     Гарик выронил чашку, на светло-зеленом ковре растеклась уродливая темно-коричневая лужа.
     - При чем тут балет и Клаус? - прошипел Гарик.
     Значит, сочетание "полмиллиона долларов плюс Рихт" вас не удивляет! - хихикнула я. - Какое отношение немец имеет к танцам? Если помните, Олег училище при Большом окончил, и они сейчас припеваючи живут на ваши денежки...
     - Кто вы? - отрывисто спросил Сизов.
     - Выгодная клиентка, - хмыкнула я.
     Сколько вы хотите за молчание? - побелел Гарик. - И откуда знаете о моих делах?
     Я демонстративно открыла сумочку, вытащила зеркальце, помаду и принялась подкрашивать губы. Сизов из бледного начал превращаться в серого... Может, Гарик и впрямь гениальный портной, не знаю, но с нервами у парня просто швах. Скорей всего, он не умеет играть в покер и не обучен блефовать. Мне же бабушка, страстная картежница, объяснила правила этой забавы в пять лет, и с тех пор я редко проигрываю, даже не имея на руках простенькой пары. Гарику следовало с невозмутимым видом сказать: "Что за чушь! Знать не знаю никакого Рихта". Но Сизов испугался, раскис. Да будь я на самом деле шантажистка, тут же увеличила бы вдвое сумму своего "гонорара". Разве можно так глупо себя вести?
     - Игорек, - проникновенно произнесла я, - вы разлили мой кофе, сделайте новый.
     Сизов покорно схватил банку Lavazza.
     - Вам не надо бояться меня, - завела я.
     - Сколько?! - отрывисто спросил Сизов.
     - Дело не в деньгах.
     Модельер вновь уронил чашку на ковер. На этот раз уродливое пятно расплылось в другом месте, ближе к окну.
     Я поцокала языком.
     - Эх, пропал ковер. Хотя положение можно исправить. Сварить третью порцию и вылить у двери, и всем говорить, что пятна - дизайнерская находка. На что угодно спорю: через месяц ваши клиенты обзаведутся "кофейными" ковриками!
     - Вы пришли надо мной издеваться? - прошептал Гарик.
     - Помилуй бог, конечно, нет!
     - Что вы хотите?
     - Адрес Клауса Рихта и сведения о нем.
     Сизов уставился в окно, медленно-медленно его лицо стало приобретать естественный цвет.
     - А если я не дам адрес?
     Я вздохнула:
     - Мы топчемся на одном месте. Естественно, я пойду к Завальнюку. Что-то я никак не пойму, вы не настроены получить деньги назад? Полмиллиона симпатичных зеленых бумажек?
     - Вы хотите их вернуть мне? - оторопел модельер.
     - Конечно.
     - Кто вы?
     - Частный детектив, которого наняли, чтобы отыскать Олега Гладышева.
     - Он мертв.
     - Вот тут вы ошибаетесь, - мило улыбнулась я и рассказала о конверте с долларами, найденными в почтовом ящике.
     Гарик вернулся к кофеварке. Мне стало интересно, где он теперь уронит чашку. Но модельер ухитрился донести емкость до стола и мигом выпить.
     - Однако! - возмутилась я. - Хорошенькое гостеприимство! Сами пьете вкусный кофе, а гостье не предлагаете?!
     - Клаус не мог взять деньги, - внезапно сказал Гарик. - Это совершенно невозможно. Я доверяю ему как себе.
     - Очень опрометчиво. Огромные суммы способны управлять людьми.
     - Согласен, но не в этом случае.
     Настал мой черед удивляться.
     - Рихт мой двоюродный брат, - пояснил Гарик, - сын сестры матери.
     - Катерины Неуманн?Именно.
     - Но у них же разные фамилии.
     - Ну и что? Первый супруг Катерины умер, она вышла замуж за Франца Рихта и родила Клауса, а фамилию от первого брака менять не стала.
     - Знаете, - протянула я, - у меня много друзей-иностранцев, в Европе не принято жить с мужчиной, нося фамилию его предшественника.
     - Ага, - кивнул Гарик, - только не в случае моей тетки. Она была известной актрисой, и сочетание "Катерина Неуманн" было брендом, понимаете?

Глава 13

     - Клаус - дипломат, - принялся рассказывать Сизов. - Первый раз его прислали в Россию очень давно, сразу после окончания университета.
     Несмотря на то что большая часть сознательной жизни Катерины прошла в Германии, она считала себя русской и с маленьким сыном разговаривала дома только на родном языке. Хорошее знание русского решило карьеру Клауса.
     В Москве он оказался еще до перестройки и в отличие от Гарика хорошо знал, что где-то на необъятных просторах СССР обитают его ближайшие родственники. Проведя в Союзе около года, Клаус понял, что, объявись он у своей тетки открыто, неприятностей не миновать. Поэтому Рихт обставил свидание тайно. Двоюродные братья встретились, подружились, а после восемьдесят пятого года стали свободно переписываться.
     - Я пожаловался ему на то, что Завальнюк меня грабит, - продолжал Сизов, - и Клаус придумал этот ход с завещанием. Нет, он не мог взять деньги. И Олег - тоже! Кто-то ограбил и убил Гладышева!
     - Все равно дайте адрес, - попросила я. - В жизни всякое случается, вдруг я разыщу Гладышева в Германии? Тогда вы сможете вернуть хоть часть средств.
     Гарик вытащил записную книжку:
     - Пишите. Бонн...
     - Почему вы ничего не сказали милиции? - поинтересовалась я, пряча бумажку.
     - Издеваетесь? - подскочил Гарик. - А Завальнюк? Как я ему объясню, где взял деньги? Есть еще и налоговая инспекция...
     - Вы не могли сказать, что Клаус одолжил полмиллиона?
     - Сергей не лыком шит, - вздохнул Гарик. - Тут же все проверит. У Рихта таких средств нет, они были у Катерины.
     - И она оставила их вам, а не сыну?
     Сизов мрачно улыбнулся:
     - Госпожа Неуманн терпеть не могла родного сына, все свои средства она распределила между разными людьми, постаравшись, чтобы Клаусу не досталось ни копейки.
     Выскочив от Гарика, я понеслась в авиакассу: имея в кармане паспорт гражданки Французской республики, я совершенно не нуждаюсь во въездной визе в Германию.
     Но дома, естественно, мне не хотелось рассказывать о расследовании, поэтому, оказавшись у окошечка, я заявила:
     - Мне нужен рейс, который прибудет в Бонн в десять-одиннадцать утра по местному времени и в тот же день в районе шести-семи вечера вылетит назад.
     - Такого рейса нет, - удивленно ответила кассирша.
     - Тогда придумайте что-нибудь, - и я протянула девушке пятьдесят долларов.
     Девица оживилась и минут через десять разработала, надо сказать, очень удобный маршрут. Я заявлюсь в Бонн около одиннадцати, а улечу в восемь. Меня не устраивало лишь одно: лететь следовало рейсом "Панкратовские авиалинии", все варианты с иностранными компаниями не проходили по времени.
     - Может, поглядите еще разок? - безнадежно попросила я. - Air France, Lufthansa... любая подойдет.
     - Нет, - покачала головой девушка, - только наши. Туда рейсом Москва-Вашингтон с посадкой в Бонне, обратно Канада-Москва, он садится в Германии для дозаправки. Кстати, обойдется дешевле.
     Не в деньгах дело! Я панически боюсь самолетов и абсолютно не доверяю российским авиакомпаниям. Скорей всего, лететь придется на допотопной машине, давно исчерпавшей свой ресурс и пару раз отремонтированной. И нет никакой гарантии, что ремонтники не были с похмелья. Забудут завинтить какой-нибудь винтик трясущимися пальцами - и прощай, Дашутка! Но альтернативы нет.
     - Выписывайте, - с тяжелым вздохом велела я.
     Метель прошла, на небе засияло солнце. Я подкатила к развороту на Ленинградском проспекте и машинально глянула за будку - "пончик" на посту или можно нарушить? Черт с ним, поверну тут - на "правильном" развороте тьма машин, мне ни за что не вписаться в нужный ряд, в крайнем случае заплачу опять пятьдесят рублей. Здоровье дороже!
     Наплевав на знак, я повернула налево и тут же заметила "пончика". Однако он не обратил на меня никакого внимания, потому что уже поймал жертву. Увидев, кого он притормозил, я моментально подрулила к обочине.
     - Вам чего? - недовольно осведомился "пончик". - Заблудились?
     - Здрассте, - улыбнулась я и ткнула пальцем в потного Дегтярева, мающегося возле черного "Запорожца". - Отпустите, пожалуйста, этого беднягу!
     Красный Дегтярев сердито глянул на меня и буркнул:
     - Вот так встреча! Очень тебя прошу, не вмешивайся! Сам разберусь!
     Понимая, что сейчас он совершит непоправимую ошибку, я быстро сказала:
     - Не делай этого! На дороге постовой главный, а у тебя номер самый простой!
     Но Дегтярев, как все мужчины, считает, что совет женщины нужно выслушать - и поступить наоборот. Поэтому он вытащил свое служебное удостоверение, ткнул в нос "пончику" и заявил:
     - Нарушил по оперативной необходимости!
     Я тяжело вздохнула. Дегтярев - настоящий профессионал, один из тех, кто за маленький оклад стойко борется с криминальным миром. Но мой приятель умудрился сохранить детскую наивность. Одно дело, когда ты, сидя в служебном кабинете, отдаешь приказ: "Всем постам перекрыть движение!" Другое, когда ты на стареньком "Запорожце" нарушаешь правила.
     И еще надо четко понимать, с кем имеешь дело. Может, молоденький гаишник и испугался бы старшего по званию, а вот "пончик", хоть и носит погоны сержанта, сейчас покажет полковнику, кто в доме хозяин.
     - Правила писаны для всех, - фыркнул он, - а насчет оперативной необходимости... Чегой-то у вас на заднем сиденье торт стоит? Никак решили преступников чайком побаловать? Ну-ка, документики!
     Дегтярев покорно дал права.
     - Ага, - кивнул мент, - выданы неделю назад. Понятненько!
     - И что же вам понятно? - начал багроветь полковник.
     "Пончик" скривился и ткнул в мою сторону жезлом:
     - Вот она честно говорит: "Извините, повернуть не могу", - а вы начали служебным положением злоупотреблять. Некрасиво это, а главное - не поможет!
     Поняв, что меня поставили ему в пример, Александр Михайлович разозлился окончательно и прошипел:
     - Долго ты мне мораль читать будешь? Пока ты здесь топчешься, через тот поворот армия машин проехала! Бери штраф - и хватит!
     - Вы, полковник, мне не тыкайте! - протянул сержант. - Машину по компьютеру проверим...
     - Зачем? - взвыл Дегтярев.
     - Как это? - изобразил удивление мент. - А вдруг она в угоне?
     Я чуть не расхохоталась. Сейчас "пончик" вызовет по рации своих и задержат моего полковника на несколько часов. Надо выручать толстяка, пока дров не наломал. Но не успела я раскрыть рот, как Дегтярев совершил последнюю трагическую ошибку - вынул кошелек, добыл пятьдесят рублей и со вздохом сказал:
     - На!
     - Это что? - округлил глаза "пончик". - Вы мне суете взятку?!
     - Штраф плачу!
     - А еще полковник, в органах работаете! Неужели вы не знаете, что сотрудникам дорожно-постовой службы запрещено производить расчеты на месте? Так-так, сейчас...
     Я решила вмешаться и подергала "пончика" за рукав:
     - Миленький, пожалуйста, отпустите его!
     - С какой стати?
     - Понимаете, это мой папа.
     Дегтярев всхлипнул и оперся о "Запорожец". А я затарахтела:
     - Он родил меня еще школьником, очень безответственно, но он никогда не отличался благоразумием. Не обижайтесь на него - сами понимаете, полковник, они все такие, он и дома удостоверением играет, ни одна жена около не удержалась, семеро сбежали, только я, его дочь, возле осталась. Вздорный старикашка! Кстати, прошу прощения, я тоже нарушила правила, вот!
     Постовой бросил взгляд на бумажку в пятьсот рублей и протянул:
     - Сдачи нет, только вышел.
     - А и не надо, - обрадовалась я, - завтра опять тут поеду, считайте, вперед заплатила!
     "Пончик" пробурчал:
     - У меня от вас голова закружилась, ехайте со своим отцом побыстрей отсюдова.
     Помахивая жезлом, он пошел вперед. Я проводила его взглядом и усмехнулась - вот где он теперь прячется, на парковке.
     - Ты с ума сошла! - накинулся на меня Дегтярев. - Неужели я похож н