ь предсмертную записку, а потом  шагнуть
из окна. Бедный мужчина побежал  к  подоконнику,  чувствуя,  как  за  спиной
нарастает стена огня. Шабанов внушил несчастному, будто  в  квартире  бушует
пожар, а под окнами стоят пожарные с натянутым брезентом.
   Дальше все произошло  так,  как  рассчитывал  Николай.  Экзальтированная,
романтически настроенная  Тамара  сначала  заболела.  И  уже  совсем  просто
оказалось выманить ее из дома на квартиру бывшего  мужа.  Людмила  позвонила
несчастной и сообщила, что держит в руках большое,  на  двадцати  страницах,
предсмертное письмо Лени, адресованное жене.
   - Приезжай одна, - напутствовала Мила, - узнаю, что  прихватила  с  собой
родителей или подругу, сожгу послание.
   Тамара отправляется в сопровождении матери и отсылает ту в булочную.  Тут
же входят Людмила и Николай. С Рыклиной тоже  не  пришлось  долго  возиться.
Хватило нескольких слов, и она, вытянув руки, пошла за  обожаемым  супругом.
На лице Тамары застыла улыбка, последние секунды жизни она  была  счастлива.
Николай велел женщине выглянуть в окно и помахать возвращающемуся  с  работы
мужу.
   - Дальше, дальше, - говорил негодяй, - ему так не видно.
   Преступный замысел удался полностью. Никто даже не заподозрил неладное. И
милиция, и родители, и друзья посчитали смерть самоубийством. Ну а того, что
генеральша сошла с ума, вообще никто из преступников не ожидал.
   Николай не удержался и сунул в почтовый  ящик  Рыклиных  гадкую  записку,
составленную из газетных букв: "Живи и мучайся".
   Следующий  черед   -   Калерии   Львовны.   Здесь   сильно   помогло   то
обстоятельство, что Людмила владела профессией стоматолога. Она устраивается
на работу в клинику, где начальствует дама, и соблазняет Костю.
   Пока Мила играет с парнем, как кошка с мышью, а на очереди  уже  Георгий,
им Николай планирует заняться после смерти Кости. Но тут внезапно приходится
резко менять планы. Рощин несет документы в посольство  Израиля,  собирается
эмигрировать вместе с женой, Лиля - еврейка.
   В  это  время  возникает  еще  одно  осложнение  -  Людмила   оказывается
беременной. Она сама не знает, кто  отец  будущего  ребенка  -  Георгий  или
Константин.
   Брат намеревался отправить сестру на аборт, но Костя предложил... продать
ему будущего ребенка. Николай моментально решил забрать эти деньги и  указал
Людмиле объявить о беременности и Рощину.
   Мужчины принимаются носить будущей мамаше деньги, продукты и  необходимые
вещи. Девять месяцев Мила тянет из них  жилы,  наконец  наступает  развязка,
рождается Верочка.
   Люда ложится в клинику по паспорту одной  из  сектанток.  Шабанов  хочет,
чтобы потерпевшие, если станут обращаться в милицию, выглядели бы  идиотами,
заявляя о младенце.  По  этой  же  причине  Миле  велено  скрывать  от  всех
беременность.
   В назначенный день сначала обманывают  Калерию  Львовну  и  Костю,  потом
Георгия и Лилю. Стоит ли упоминать о том, что никакой петарды  на  улице  не
было, а роль портье в мотеле временно исполнял Николай.
   Людмиле приказано ехать домой. Младенец пока нужен Николаю, Верочка -  та
нить, держась за которую Костя и Жора пойдут на тот свет.
   С Константином решено расправиться сразу. Поздно  вечером,  почти  ночью,
когда свет в комнате Качерии Львовны погас, Мила звонит  бывшему  любовнику.
Она знает, что Костик держит  сотовый  на  тумбочке.  Захлебываясь  слезами,
женщина лепечет, что хочет отдать девочку, но только  лично  в  руки  парню,
чтобы не знала Калерия Львовна, что под дверью квартиры уже стоит ее брат  с
ребенком, надо только тихонечко открыть дверь,  тихо-тихо,  чтобы  никто  не
слышал.
   Константин щелкает замком, в прихожую вступает Николай, у него  на  руках
мирно спит ребенок. Дальнейшее известно. Единственное, о чем жалел  Шабанов,
так это о том, что Калерию Львовну разбил  инсульт.  Негодяй  был  недоволен
тем, что она перестала соображать и совсем не страдает.
   Дело за Рощиным. Говорят, у каждого преступника свой  почерк.  Убил  один
раз и продолжает  дальше  убивать  таким  же  образом.  Один  душит,  другой
стреляет из пистолета, третий подсыпает отраву... Николай  подводил  всех  к
распахнутому окну. Если бы Леня, Костя и Жора были знакомы,  если  бы  имели
хоть какие-нибудь общие интересы, наверное, у милиции  могли  бы  зародиться
сомнения. Но нет! Все заявления родственников попали в разные  отделения,  и
все случаи выглядели как самоубийство. Эксперты оказывались едины во  мнении
- несчастные люди  сами  шагали  в  пропасть.  Никаких  следов  насилия  или
сопротивления не обнаружили. Более того, бедняги последние метры до  роковых
подоконников проделывали  бегом,  словно  торопясь  на  тот  свет.  Не  стал
исключением и Георгий Рощин.
   Отомстив последнему "врагу", Николай приказывает Людмиле отвезти  ребенка
в секту. Шабанов жаден патологически.
   Решив в свое время набрать миллион  долларов,  он  теперь  изо  всех  сил
выжимает из "путников"  соки.  Людмила  -  классный  стоматолог  с  обширной
практикой, новорожденная помешает ей зарабатывать деньги.
   И здесь происходит самая невероятная  во  всей  истории  вещь.  Абсолютно
покорная брату, Люда неожиданно начинает бунтовать. Беременность -  огромный
стресс  для  женщины,  рождение  ребенка  пробуждает  у  большинства  доселе
неведомые чувства. Людмила решила во что бы то ни стало спасти новорожденную
Верочку. Женщина  великолепно  понимала,  что  в  деревне  никто  не  станет
ухаживать  за  младенцем  и  девочка  умрет.  Тем  более  что   девочку   не
зарегистрировали в загсе и она как бы не существует на свете.
   Еще в родильном доме Мила придумывает план  спасения  Верочки.  В  голове
мечутся разнообразные мысли: нанять няньку  и  отдать  ей  ребенка,  убежать
самой в другой город, отказаться от дочери и сдать в детдом. Но все  не  то.
Наконец найден выход, подруг у женщины нет, вот уже несколько  лет  ее  круг
общения  ограничен  только  сектантами.  Но  среди   "путниц"   есть   Света
Балабанова, бывшая студентка медицинского института. В давнюю давину девушек
связывало некое подобие дружбы. Люда знает,  что  в  Нагорье  живет  бабушка
Светланы, готовая ради внучки на все. Сама же Света перебралась  в  деревню,
приняла "монашеское" крещение и за забор больше никогда не выйдет.
   В воскресенье Мила приезжает как всегда на  "молебен".  Главное  для  нее
сейчас ничем не выдать своих планов. Женщина не пьет "напитка веры"  и  лишь
изображает одурманенность. И здесь ей на руку сыграло непомерное  самомнение
"Отца". Николай настолько уверовал в свою полную и безграничную  власть  над
"путниками", что даже помыслить не  мог  об  обмане.  Единственное,  что  не
понравилось "Учителю", -  она  приехала  без  младенца.  Но  Мила  объясняет
ситуацию просто: новорожденная, которую таскали по  ночам  из  дома  в  дом,
сильно простудилась, вот и пришлось оставить ее с временно нанятой  нянькой.
Николай на этот раз прощает  ослушание,  но  велит  всенепременно  доставить
племянницу через неделю.
   Мила  возвращается  домой.  Сердце  ее   переполнено   радостью:   добыто
доказательство, взглянув  на  которое  Марья  Сергеевна  Балабанова  тут  же
ухватится за девочку.
   Шабанов,  проводя  обряд  "крещения",  обязательно  снимает   "путников",
уложенных в гроб. Карточки он потом вручает сектантам. Несколько раз в месяц
их предписывается разглядывать. Вид собственного  тела  в  деревянном  ящике
весьма удручающе действует  на  паству.  Украсть  один  снимок  у  Светы  не
составляет никакого труда.
   Мила отвозит Верочку Марье Сергеевне, строго-настрого  велит  старухе  не
пускать посторонних, оборудует избу железной дверью, домофоном, решетками  и
объявляет Николаю: "Верочка умерла от воспаления легких". Шабанов устраивает
сестре допрос с  пристрастием,  но,  удивительное  дело,  женщина,  желающая
спасти своего ребенка, оказывается в состоянии сопротивляться гипнотическому
воздействию.  Людмила  тупо  твердит:  "Верочка  умерла,  тельце  зарыто  на
городской свалке".
   К  этому  известию  Николай   отнесся   равнодушно.   Младенец   выполнил
предназначенную ему роль и превратился в ненужную докуку. Никакой жалости  к
племяннице нет, впрочем, к сестре тоже.
   Людмиле  в  обязанность  теперь   вменяется   вербовать   новых   членов,
преимущественно  мужчин.  Мила  послушно  выполняет  эту  роль,  но   теперь
частенько обманывает брата, утаивая деньги. Два раза  она  заводит  связи  с
обеспеченными иностранцами и ничего не рассказывает "Учителю". Первый  дарит
ей дорогое ожерелье, второй - небольшую однокомнатную квартиру.  Вот  откуда
деньги, украденные впоследствии стрелочницей Люсей.
   Николай никогда не приходит в гости к сестре, лишь изредка общается с ней
по телефону, поэтому Мила и держит, абсолютно ничего не боясь,  у  изголовья
карточку девочки. В конечном итоге она и погибла из-за этого снимка.
   Поверив в смерть Верочки,  Николай  все  же  отчего-то  начал  испытывать
неясные сомнения относительно открытости сестры. Тогда он приставляет к  ней
Татьяну, младшую из детей Раисы.
   Танечке было около годика,  когда  арестовали  Раису.  Девочка  попала  в
приют, но не в тот, куда определили Людмилу. Мать отказалась от родительских
прав буквально на следующий день после ареста, и Танюшу отдали на воспитание
в бездетную обеспеченную семью.
   Таня выросла иной, непохожей на Милу. Тихой,  спокойной,  молчаливой,  но
жесткой, эгоистичной, самолюбивой и на редкость злопамятной.  Девочки  семьи
Шабановых не обладали особым даром, но кое-какие способности у  Татьяны  все
же были. Во всяком  случае,  категорически  не  желая  обучаться  какой-либо
профессии, она умело тянула  деньги  у  окружающих  ее  людей,  прикидываясь
постоянно больной и несчастной.
   Таня стала настоящей помощницей Николая, его правой  рукой.  Он  даже  не
заставлял сестричку принимать участие в молениях, понимал - Танюша  будет  с
ним в одной команде всегда. Умеющая прикинуться участливой, приветливой, она
привела  в  секту  огромное  количество  людей,  умело  выискивая  одиноких,
обеспеченных, слегка ненормальных. Таня прекрасно знала, кем  ей  приходится
Мила, но абсолютную эгоистку совершенно не трогала судьба сестры. Людмила же
и не подозревала о родственных связях.
   Вот милую Танечку Николай и  приставил  к  Людмиле.  Всем  знакомым  Таня
рассказывает о чудесном зубном докторе, а у  Милы  и  впрямь  золотые  руки.
Постепенно Татьяна влезает Люде в душу, между ними  даже  начинается  что-то
вроде дружбы. Сначала ходят в театр, потом Мила  зовет  "подружку"  к  себе,
забыв, что на тумбочке в спальне стоит фото  Верочки.  Правда,  минут  через
десять она спохватывается и прячет карточку, да поздно. Хитрый Танюшкин глаз
все видит.
   Николай приходит в негодование - его обманули!
   В подобной ситуации "Отец"  оказывается  впервые,  и  гнев  его  страшен.
Ослушницу требуется наказать. Но прежде она должна выполнить одно щекотливое
дело - Николай велит ей довести до самоубийства богатого и одинокого  мужика
- Сергея Семина. Сценарий известен - сначала бурный роман с  Сергеем,  затем
следует выйти за него замуж, а после начать мотать  мужику  нервы.  Отличный
бизнесмен Семин - обладатель  крупного  капитала,  после  его  смерти  вдова
получит все. Привлечение такого бизнесмена в секту  практически  невозможно,
слишком много языков станут потом обсуждать новость, а Николай  заботится  о
том, чтобы слух о "путниках" не распространялся.
   Но Людмила не хочет больше участвовать в убийствах.  Ее  душа  протестует
против очередного преступления. Женщина в отчаянии пытается бежать, прячется
в Доме творчества писателей, надеясь, что никто не узнает  про  ее  убежище.
Несколько дней  Люда  живет  в  полном  одиночестве.  Ее  воля  окончательно
сломлена, жизнь представляется цепью странных убийств. Она видит только один
способ своего избавления - покончить с собой.
   В последнее утро Мила пишет записки, укладывает письмо в сумочку вместе с
деньгами, вешает планшетик на  плечо.  У  нее  окончательно  поехала  крыша.
Женщина абсолютно уверена - тот,  кто  найдет  тело,  обязательно  поедет  в
Нагорье и отдаст конверт Марье Сергеевне. Бедняжке не приходит в голову, что
деньги могут попросту присвоить, а письма - выбросить.
   Она кидает вещи в сумку, выходит из дачки, и тут ее  ждет  сокрушительный
удар. На пороге, гадко улыбаясь, стоит Николай.
   Мужчина тянет сестру в  машину.  Люда  покорно  усаживается  на  сиденье,
автомобиль отъезжает примерно  на  километр.  Коля  паркуется  и  устраивает
сестре кровавую бойню. Но Мила  сопротивляется  изо  всех  сил.  В  какой-то
момент, изловчившись, она выскакивает из машины и на глазах у брата  несется
к рельсам.
   Решив, что все произошедшее только к лучшему, Шабанов посылает ей в спину
приказ непременно покончить с собой. Установка идеальным образом совпадает с
желанием самой жертвы.
   Николай  выбрасывает  в  овраг  дорожную  сумку  Милы  и  уезжает,  слыша
тревожные гудки паровоза. Дело сделано, ослушница сейчас погибнет, а  Семина
можно  отдать  на  растерзание  Татьяне.   Та   тоже   интересная   женщина,
пользующаяся успехом у мужчин.
   Путь Николая теперь лежит в Нагорье. Адрес девочки Таня узнала.  Обыскала
квартиру сестры, пока та находилась в Доме  творчества  и  нашла  координаты
Балабановой.
   Девочка  абсолютно  не  нужна  негодяям,  но  они  не  собираются  дарить
государству квартиру Людмилы:  отличные  апартаменты  стоят  хороших  денег.
Николай и Таня не знают, что  Верочка  записана  в  документах  Балабановой.
Мерзавцы думают, что им будет легко оформить опекунство над ребенком,  стоит
только Шабанову заявить о кровном родстве с Людмилой.
   Вера отправляется в секту, мерзавцы решают выждать месяц и  только  потом
начать теребить органы власти.  Даже  придумана  версия:  Мила  была  плохой
матерью, и Николай воспитывал племянницу сам.
   В  этом  плане  обнаруживается  препятствие.  Обшарив  избу  Балабановой,
"Учитель" находит метрику Веры.  Он  понимает,  что  ему  придется  каким-то
образом выправлять девочке новые документы.
   Тем временем жизнь идет своим чередом. В  секту  поступают  новые  члены,
одним из которых становится Даша.
   Здесь плавный рассказ Николая закончился.
   Мы во все глаза глядели  на  мужика.  Обо  всех  убийствах  и  ужасах  он
повествовал абсолютно спокойным, каким-то  отстраненным  голосом,  казалось,
вещает диктор, читающий сводку погоды.
   - Ужас, - пробормотала Зайка. - А он расскажет то же самое на  следствии,
в нормальном состоянии?
   Мельниченко задумался:
   - Скорей всего нет.
   - Можно ли допросить его в трансе? - поинтересовалась я.
   - Не знаю, - откликнулся профессор, - просто не знаю,  считается  ли  это
законным.
   Мы уставились на Кешу. Наш адвокат растерянно пожал плечами:
   - Я  с  таким  не  сталкивался,  надо  полистать  Уголовно-процессуальный
кодекс.
   - На  всякий  случай  я  сделал  запись,  -  сообщил  Филя,  демонстрируя
диктофон.
   Я поглядела на него с уважением. Колдун-то, оказывается,  не  дурак  и  в
серьезном деле понадеялся не на шаманство, а на технику.
   - И что теперь делать? - взвизгнула Алиска.
   - Вызывать милицию, - спокойно ответил Кеша.
   - По какому поводу? - продолжала вопрошать балерина.
   - Ну, повод как раз хороший,  -  усмехнулся  Мельниченко,  -  двое  людей
залезли в обеспеченный дом, явно с преступными намерениями. Расскажем им про
секту.
   - Так нам и поверят, - фыркнула Зайка. - Представляю, как у  этих  служак
лица вытянутся -  гипноз,  сектанты,  кровавая  месть...  Посчитают  нас  за
сумасшедших и отправят на принудительное лечение...
   - Запись дадим послушать, - вовремя вставил Филя.
   - Я могу при них повторить допрос, - добавил Андрей Николаевич. -  Ну  не
отпускать же негодяев. И потом, следует подумать о сектантах:  что  будет  с
ними? Нет, такие вопросы следует решать компетентным органам.
   - Погодите, - медленно сказала я, - кое-что лично мне осталось непонятно.
А именно: где искать Таню? Судя по рассказу Николая, она опасна так же,  как
и сам Шабанов!
   Андрей Николаевич удивленно посмотрел на меня:
   - Вы так и не поняли?
   - Нет, - в один голос выдохнули все. Лишь Филя высказался:
   - А я догадался. Таня - это...
   - Нинель Вагановна Сундукян, - спокойно докончил профессор.
   Я чуть не села мимо дивана. Все  равно  плохо  понимаю  произошедшее,  ну
зачем она тогда сказала мне, что купила путевку для Людмилы Шабановой в  Дом
творчества писателей?
   Мельниченко пояснил:
   -  Человеку  свойственно  делать  глупости.  Наверное,  думала,  что   вы
расскажете в милиции, и дело быстренько закроют и сдадут в  архив.  Боялась,
что правоохранительные органы слишком ретиво начнут  устанавливать  личность
самоубийцы и наткнутся на след секты.  Ей  представлялось  более  безопасным
сразу сообщить правду, тем более Даше. Простите, бога  ради,  но  ваша  мать
выглядит в этой истории крайне несерьезно...
   - Городская сумасшедшая, - подтвердила Зайка.
   Я удрученно молчала. Неужели и впрямь произвожу такое впечатление?

Эпилог

   Прошло несколько месяцев. Мы передали  преступников  в  руки  правосудия.
Зайка оказалась права, нам сначала не поверили, тем более что и  Николай,  и
Нина  полностью  отрицали  свою  вину.   Шабанов   попытался   повлиять   на
следователей, и ему это  удалось.  Во  всяком  случае,  милиционер  отпустил
негодяя под подписку о невыезде. Потом несчастный капитан  признавался,  что
оформлял бумаги словно во сне и так же, будто зомби, лично вывел негодяя  на
улицу. Только после этого к нашим словам прислушались и привлекли  к  работе
профессора Мельниченко и  Филю.  Правда,  от  колдуна  следственная  бригада
постаралась поскорей избавиться, слишком уж странно он выглядел.
   Нина осталась в руках следствия. Поняв, что  ей  придется  отдуваться  за
всех, женщина приняла решение расколоться, свалить основную вину на брата.
   Сундукян удочерили ее, так как Ваган не мог иметь детей. Факт, что она не
родная кровь, скрыли от всех родственников. Ни мать, ни  брат  с  невесткой,
ни, конечно, двоюродная сестра ничего не знали, только поражались, насколько
девочка не похожа на остальную родню. Глаза Нине открыл Николай.
   Бедная  Людмила,  прячась,  по  наводке  Нинель,  в   писательском   Доме
творчества, даже не предполагала, что принимает помощь из рук родной сестры.
Да и помощью-то это не назовешь. Естественно,  Николай  тут  же  узнал,  где
скрывается бунтовщица.
   Деревню "путников" обнаружили, Света  указала  милиции  место.  Сектантов
разместили по больницам, и у властей теперь болела  голова  при  мысли,  что
делать с ними дальше. Большинство отданных ему квартир Николай продал, и там
давно жили другие люди, честно купившие жилье.
   Верочку оставили Марье Сергеевне, следователи просто закрыли глаза на  то
место в показаниях  Светы,  где  она  созналась,  что  не  является  матерью
несчастного ребенка.
   Балабановы уехали в Вермь. Их дом в Нагорье я продала,  и  Зайка  отвезла
деньги в Сибирь. Вернулась невестка вполне довольная.  Света  устроилась  на
работу в поликлинику, Марья Сергеевна сидит дома, воспитывает девочку.  Вера
выздоровела и абсолютно ничего не помнит о произошедшем.
   Ясным майским вечером мы отдыхали на веранде. Алиска наконец получила то,
что хотела, - трехкомнатные хоромы в Крылатском. Вещи уже упаковали,  завтра
придет фургон.
   -  Просто  душа  болит,  -  вздохнул  Филя,  -   оставлять   вас   одних.
Приглядывайте за матерью, как бы опять в историю не влипла.
   - Да уж, - вздохнула Зайка. - Просто повезло ей, что на Свету  нарвалась,
а то бы лежали сейчас ее косточки под елкой.  Прямо  в  дрожь  бросает,  как
откровения этого монстра вспомню.
   Я поежилась. Нина не стала ничего утаивать  и  рассказала  план  негодяя:
сначала я должна была переписать на Николая все свое имущество, а потом тихо
исчезнуть в де