Представьте ее  ужас,
когда в  НИИ  тонких  исследований  назначили  нового  директора,  и  им
оказался... Владимир Сергеевич Плешков.

Глава 17

   От неожиданности я уронила на пол чашку.
   -  Погоди,  погоди...  Ты  хочешь  сказать,  что  покойный   директор
института был сыном Анны Константиновны?
   Жанна кивнула:
   - Да, и ты сейчас сидишь в ее квартире. Мы с ней жили  вместе  с  тех
самых пор, как Володя ушел.
   - Но как же они общались на службе? Жанна тяжело вздохнула:
   - В первый же свой рабочий день Володя вызвал к себе Анечку.
   Мужчина прямо, без всяких экивоков, сказал:
   - Кто старое помянет, тому глаз вон. Пообижались  друг  на  друга,  и
будет. Ты ведь понимаешь, что я в смерти Ирочки не виноват.  Мне  ее  не
меньше твоего жаль. Никто не знает, как я тогда переживал.  И  с  Жанкой
зря расплевался.
   Теперь вот снова развелся.
   Анна Константиновна упорно молчала.
   - Конечно, -  спокойно  продолжал  Володя,  -  ты  можешь  уволиться,
возраст позволяет тебе выйти на пенсию, причем давно, и  стажа  хватает.
Но подумай сама.
   Здесь у тебя стабильный оклад, кое-какая  премия  и  просто  отличное
положение. Да ты второй человек после директора, а в некоторых  вопросах
даже первый. Ну будешь продолжать дуться, выдержишь характер, уйдешь,  и
чего?  Выгода  тебе  какая?  Станешь  на  лавке  у  подъезда  с  бабками
сплетничать? Или в сериалы уткнешься? Я же знаю, что  такие  занятия  не
для тебя. Назло кондуктору пойдешь пешком?
   Анна Константиновна молчала. В словах нелюбимого сына был резон.
   - Очень прошу, - проникновенно произнес Володя, - останься. Мне нужен
человек, которому я могу доверять. Тем более что хочу многое поменять  в
этом богом забытом заведении. Обещаю тебе неплохие деньги.
   - Штатное расписание забито, - пожала плечами Анна Константиновна,  -
и у нас нет средств даже на канцелярские принадлежности. Ты мне что,  из
своего кармана приплачивать собрался?
   - Мы начнем заниматься коммерческой деятельностью, - пояснил мужчина,
- сейчас все НИИ выживают, как могут, средства появятся.
   И Анна Константиновна согласилась. С Володей они держались более  чем
официально. Называли друг друга на "вы" и только по  имени-отчеству.  Но
по институту невесть откуда разнесся слух, что заведующая отделом кадров
приходится старшей сестрой директору, и  рейтинг  Кругловой  взлетел  на
невероятную высоту.
   - Странно, однако, - пробормотала я.
   - Что тебя удивило?
   - Ну она же  ненавидела  Владимира,  считала  его  виновником  смерти
любимой дочери и стала его помощницей?
   Жан на тяжело вздохнула:
   - Именно поэтому и стала. У Анечки родилась однажды безумная идея.
   В тот день она пришла домой и торжествующе сказала Жанне:
   - Все. Теперь отомщу за Ирочку и за  тебя,  Жаннуся.  Моя  несчастная
доченька покончила с собой, а этому выродку  ничего  не  было,  ушел  от
ответственности.  Но  он  должен  сидеть  в  тюрьме,  и  я  его  посажу.
Коммерческой деятельностью решил заняться, ну-ну.  Повадился  кувшин  по
воду ходить, там ему и голову сломить!
   - Она стала следить за Володей, - вздыхала Жанна,  -  завела  дневник
наблюдений. Куда поехал, кого вызвал  в  кабинет,  кому  какие  выгодные
предложения сделал. Владимир  Сергеевич,  как  всякий  новый  начальник,
мигом сменил руководящий состав института, сместил  кое-кого  из  старых
сотрудников. Анна Константиновна отстояла пару человек из прежних кадров
и сделала их своими шпионами.
   - Но ничего крамольного она не узнала, - объясняла  Жанна.  -  Володя
занимался абсолютно легальной деятельностью.  Безобразие,  конечно,  что
людям науки приходится тратить мозги и время на идиотскую чепуху, но,  в
конце концов, не Плешков виноват в том, что в стране полный развал.
   Кстати,  большинство  сотрудников  НИИ  тонких   технологий,   жившие
буквально в нищете, радостно приветствовали инициативу нового начальства
и кинулись варить мыло или делать краску для волос. Налоги в НИИ платили
исправно, и Анна Константиновна пала духом.
   Придраться было не к чему.
   Но с месяц назад Круглова примчалась домой взбудораженная. Ее  всегда
аккуратно уложенная на голове "хала" висела прядями.
   - Что случилось? - испугалась Жанна. Такой Аню она не видела никогда.
   - Жаннуля, - прошептала Анна Константиновна, -  Жаннусечка,  дорогая,
все. Теперь точно все! Господи, ты не представляешь, что сегодня удалось
узнать.
   - Что? - полюбопытствовала Жанна.
   - Предполагала, что он преступник, но  чтобы  такое!  -  металась  по
кухне Анна Константиновна. - Нет, пока ничего не расскажу!  Сначала  все
уточню, выясню! О-о-о, они все сядут! Владимир, заместитель его,  Леонид
этот двуличный, и Яков. Вся команда по уши в грязи. Но нужно узнать, кто
еще там руки греет.
   Негодяи, убийцы, воры!..
   - Она так и не объяснила, в чем дело? - поинтересовалась я.
   - Нет, - покачала головой Жанна, - я много раз спрашивала,  а  Анечка
твердила, что в такое даже поверить трудно, что,  если  она  не  добудет
доказательств, все, включая меня, сочтут  ее  сумасшедшей.  Единственно,
что она обронила, так это  информацию  о  лаборатории  Ореста  Львовича.
Вроде бы именно там  с  благословения  начальства  творились  совершенно
невероятные дела.
   Анечка развернула бешеную активность,  она  пристроила  на  работу  в
лабораторию шпионку, некую Лену Мартынову. Но та оказалась алкоголичкой.
На третий день своей служебной карьеры она сперла в лаборатории какой-то
технический спирт и выпила его.
   По счастливой для Ореста Львовича случайности, пьянчужка не  засосала
свою добычу на работе. Она притащила домой бутылку с  "огненной  водой",
чтобы насладиться ею с полным удовольствием. Опрокинула в себя пол-литра
и заснула вечным сном. Оресту Львовичу не смогли вменить даже халатность
и наказать его за несоблюдение  правил  хранения  реактивов.  Заведующий
лабораторией отвергал все нападки, пожимал плечами и спокойно отвечал:
   - У нас все на месте, мало ли где эта мадам бутылку  раздобыла.  Пила
дома, какой с меня спрос?
   Анна Константиновна только зубами скрипела от злости.
   - Вчера, - продолжала Жанна, - она сказала мне, что взяла на работу к
Оресту в лабораторию вполне положительную женщину, страшно нуждающуюся в
деньгах.
   - Стану ей немного приплачивать, и тетка с радостью будет стучать,  -
потирала руки Анна Константиновна.
   - Но ведь Володя уже умер, зачем ей понадобилось вести  расследование
дальше? - недоуменно воскликнула я.
   - Тут клубок причин, - вздохнула  Жанна.  -  Анечка  была  патриоткой
института, она проработала там всю свою жизнь, стала заведовать  отделом
кадров.
   Ей очень не нравилось, что цитадель  науки  превратилась  в  торговый
павильон и что под  вывеской  НИИ  тонких  технологий  творятся  грязные
делишки. Но больше всего ей было не по душе то,  что  многие  сотрудники
говорили об умершем директоре,  как  чуть  ли  ни  о  святом.  Вот  Анна
Константиновна  и  хотела  вытащить  из  темного  угла  мешок  грязи   и
вытряхнуть перед всеми его содержимое. Она желала наказать  своего  сына
даже после смерти.  Анечка  так  ненавидела  Володю,  что  мне  делалось
страшно.
   Но окружающие, естественно, были  не  в  курсе  семейной  трагедии  и
считали, что брат с сестрой великолепно ладили.  Поэтому  после  кончины
Владимира Сергеевича многие сотрудники кинулись выражать  соболезнование
Анне Константиновне, а та принимала их с соответствующей миной на  лице,
скрывая радость.
   - Они ее убили, - прошептала Жанна, - Леонид Георгиевич, Яков и Орест
Львович. Моя бедная Анечка слишком глубоко копнула, влезла в  их  тайные
делишки.
   Это письмо - просто нонсенс.
   - Вот и скажи об этом в милиции, -  обрадовалась  я.  -  Пусть  делом
займутся профессионалы.
   - Нет, - железным тоном отчеканила Жанна. - Хочешь знать,  где  яйцо,
ищи убийцу. Да тебе и работы осталось с гулькин нос: почти  все  я  тебе
рассказала.
   Дело за малым, понять, что творится в лаборатории  у  Ореста.  Только
разберешься,  в  чем  дело,  сразу  найдешь  того,  кто  сделал   Анечке
смертельную инъекцию.
   Я тяжело вздохнула: легко сказать, но очень трудно сделать!
   Домой я вернулась в таком состоянии,  словно  пару  раз  слетала  без
отдыха по маршруту Москва - Вашингтон - Москва. Ломило спину, шея горела
огнем, глаза казались раскаленными  каплями  свинца,  ворочающимися  под
веками, в носу свербило, а язык был как наждак.
   Выпив залпом три стакана воды, я рухнула в кровать, и тут же над моей
головой раздался злобный голос Ритки:
   - Ну ты хороша штучка!
   - В чем дело? - прошептала я, пытаясь открыть глаза.
   - Она еще спрашивает! -  заорала  Замощина.  -  Нам  с  Масиком  что,
ночевать на выставке предлагаешь? Между прочим, таксист,  которого  я  в
конце концов поймала, как услышал, что ехать нужно в коттеджный  поселок
Ложкино, мигом заломил за дорогу пятьсот рублей и ни копейки не уступил,
дрянь. А я - это не ты,  деньги  не  расшвыриваю  на  что  попало.  Сама
пригласила нас в гости, обещала возить и бросила.
   Я села на кровати и поежилась. По спине ходил озноб. Вот уж  некстати
было бы сейчас заболеть. Хотя, скажите, болезнь  когда-нибудь  бывает  к
месту? Я имею в виду настоящую хворобу, а не демонстративное  прижимание
ладони к левой стороне груди. Совершенно не хотела звать к нам  Ритку  с
Масиком. Они оказались у нас только потому, что  у  Замощиной  сломалась
машина. Кстати, автомобиль так  и  стоит  во  дворе.  Я  забыла  вызвать
мастера, забыла о том, что Ритка со своим Масиком ждет меня в семь часов
вечера после очередного кошачьего показа.
   Масику, должно быть,  опять  ничего  не  досталось,  вот  Замощина  и
злобится. Хотя определенная доля истины в ее словах  есть.  Я  и  впрямь
стала в последнее время забывчивой. Не иначе как от перенапряга...
   - И вообще ты  все  забываешь,  -  не  унималась  Ритка,  она  просто
плевалась огнем. - Стареешь, склероз открылся. Пей  ноотропил,  говорят,
помогает.
   - Это от усталости, - попыталась я отбиться.
   - Скажите пожалуйста, - окончательно пришла в негодование Ритулька, -
отчего это ты  устала,  а?  Не  работаешь,  хозяйством  не  занимаешься,
валяешься целый день на диване пузом  кверху!  Ты  мне  обещала  достать
"Бурмиль"! И где он?
   Я со вздохом села. Ритка не  отстанет,  она  из  тех  людей,  которые
привыкли вцепляться в человека, как терьер в крысу.
   - Так что с "Бурмилем"? - злилась Ритуся.
   - Совсем не уверена, что он там есть.
   - Незачем было обещания давать. Это верно. Я потянулась к телефону.
   - Вот, вот, - припечатала Замощина, - пока тебя с дивана не спихнешь,
ты даже не пошевелишься.
   Я подавила острое желание швырнуть в нее трубку.
   - И машина моя без движения стоит, - фыркнула Рита,  уходя.  -  Когда
мастер придет, а? Надоело уже Масику по комнатам на цыпочках ходить,  на
него твои придурочные животные бросаются!
   Она выскочила в коридор, со всего размаха стукнув дверью о косяк.
   Оставшись одна, я стала размышлять, почему никогда  не  могу  сказать
нахалу, что он нахал? Отчего  позволила  Ритке  сесть  себе  на  голову?
Другой быстро поставил бы ее на место, заявив:
   - Твоя машина и твой  кот  меня  совершенно  не  волнуют.  Автомобиль
сломался не по моей вине, вызывай эвакуатор и увози его. Он мешает  моим
детям подъезжать к дому..
   Вместо этого я вызвала механика, а следующий звонок сделала Дениске.
   - Алло, - проорал Денька, - у аппарата великий ветеринар.
   - Не боишься клиентов распугать? - усмехнулась я.
   - Мои без меня никуда, - гордо заявил студент. Это верно.  Заниматься
по-настоящему практикой, он, как  человек,  не  завершивший  обучения  в
вузе, не  имеет  права.  Но  в  клинике  при  Ветакадемии  ему  доверяют
проделывать кое-какие процедуры. Например,  подержать  крючки  во  время
операции  или  сделать  шов.  А  многие  наши  знакомые  приглашают  его
подстричь когти их  животным,  прочистить  анальные  железы  и  измерить
температуру. И еще Дениска на удивление точно ставит диагноз.  Пару  раз
его вердикт расходился с мнением дипломированных специалистов, но  более
детальные исследования подтверждали правоту юноши.
   - Чего у тебя стряслось? -  поинтересовался  Деня.  -  Опять  телефон
съели?
   Ну прикол! Когда Манька рассказала, не поверил. Что же это за аппарат
такой, чтобы мопс смог его целиком сглотнуть?
   - Приедешь, увидишь, - пообещала я, - Аркадий его  больше  не  берет,
новый покупать собрался,  а  этот  лежит  без  дела:  он  у  меня  очень
брезгливый.
   - А я нет, - радостно сообщил Деня, телефончик-то работает?
   - Просто прекрасно, несмотря на пребывание в собачьем желудке.
   - Если Кешке телефон не нужен, может, он его мне подарит?
   - Бери.
   - Су пер, класс, ни у кого такого не будет!
   - Ты слышал что-нибудь о лекарстве под названием "Бурмиль"?
   Денисыч замолчал, потом осторожно поинтересовался:
   - А тебе зачем?
   - Надо. А  он  и  впрямь  такой  хороший?  Говорят,  шерсть  какая-то
необыкновенная получается, собаки и кошки молодеют. Так это или нет?
   -  Слышал,  -  кратко  ответил  Деня,  -  но  не  советую   тебе   им
пользоваться.
   - Почему?
   Деня вздохнул:
   - Долго объяснять.
   - Давай, давай, я никуда не тороплюсь.
   - Ты не поймешь.
   Я вздохнула, вот уже и Денисыч,  которого  я  возила  в  колясочке  и
сажала на горшок, уверен в моей глупости.
   - Сделай милость, попробуй объяснить.
   - Ну, во-первых, он запрещен к производству. Насколько  знаю,  делают
его подпольно и продают тайком.
   - Вот почему он столько стоит!
   - Во-вторых, лекарство не апробировано.
   - Это что такое?
   - Не были проведены должные испытания. Никто не знает, что случится с
животным  через  пару  лет  после  курса  инъекций.  Не   советую   тебе
поддаваться массовому психозу и кидаться со шприцем к  своим  собакам  и
кошкам. Эмбриональные клетки - дело мало изученное.
   - Какие клетки?
   - О боже, ты хоть знаешь,  что  такое  этот  "Бурмиль"  и  отчего  он
запрещен к производству?
   - Нет.
   Дениска тяжело вздохнул:
   - Слушай.
   Через полчаса я повесила трубку и уставилась в  окно.  Вот  оно  что!
Если я правильно поняла Дениску, дело обстоит следующим образом.
   Каждый эмбрион соединен с матерью пуповиной. В  том  месте,  где  эта
"ниточка   жизни"   прикрепляется   к   будущему   детенышу,   находятся
эмбриональные клетки, из них же состоит и сам эмбрион. Если их  выделить
и ввести взрослому, даже старому животному,  у  него  начинается  вторая
молодость. Отрастает шерсть, пропадает  артрит,  появляется  бодрость  и
игривость. Казалось бы, что плохого? Но клетки эти можно получить только
у живого зародыша. Если плод погиб, ничего  не  выйдет.  Воздействие  на
живой организм эмбриональных клеток было открыто довольно давно,  то  ли
французами, то ли  американцами.  И  как  только  в  прессу  просочились
сведения об этом  чудо-лекарстве,  мигом  забили  тревогу  представители
организаций защиты животных.
   - Как же это получается? - возмущались они. -Значит, будут удалять  у
беременных собак и кошек  плод  и  использовать  его  для  инъекций  тем
четвероногим, чьи хозяева,  не  поморщившись,  могут  выложить  за  курс
уколов кругленькую сумму?
   Поднялся жуткий скандал, и производство "Бурмиля"  запретили.  Но  не
все соблюдают закон, кое-кто, чтобы заработать, с легкостью нарушает все
правила.
   "Бурмиль" все же попадал к тем, кто любой ценой желал омолодить своих
питомцев.
   - Дикие люди, - удивлялся Дениска, - ведь пока  не  ясно,  что  может
произойти через пару лет с собакой, которую обкололи "Бурмилем".
   Но многие хозяева просто не способны мыслить здраво, если  речь  идет
об их обожаемом "сыночке" или "дочурке". Люди, подобные Рите  Замощиной,
ничего знать не хотят,  подавай  им  "шерстистость",  и  все  тут,  а  о
возможных последствиях и жертвах такого "лечения" они  не  задумываются.
Запретный плод сладок, и цена на "Бурмиль" взлетела до небывалых высот.
   - У нас его делают? - поинтересовалась я. Денька хмыкнул:
   - У нас теперь все делают. О какой  пакости  ни  спроси,  обязательно
найдешь. Слышал разговоры, что в Россию "Бурмиль" поступает из  Франции,
но на днях Лешка Морозов заявил, что на выставке  кошек  ему  предложили
купить наш, отечественный, десять ампул за три тысячи "зеленых". Значит,
кто-то греет руки, выпуская препарат незаконным образом.
   Ночь я провела без сна. В контейнере с  синей  крышкой,  который  мне
строго-настрого было запрещено открывать, лежал эмбрион собаки, ужасающе
похожий на человеческий. Что, если в лаборатории Ореста Львовича  делают
"Бурмиль"? В России  теперь  много  богатых  людей,  есть  среди  них  и
любители домашних животных.
   Я встала с кровати, открыла окно и закурила, старательно выгоняя  дым
на не по-апрельски холодную улицу. Как бы поступила  я,  если  бы  вдруг
поняла, что могу вернуть моей старой собаке вторую молодость?
   Полная луна ярко освещала сад. Деревья стоят еще голые, но  скоро  их
раскидистые ветки покроются свежими зелеными листиками, вылезет  травка,
появятся первые цветы, защебечут птицы,  и  в  душе  воцарится  радость.
Весна - чудесное время года, такое же прекрасное, как молодость. Сколько
бы ни говорили люди о том, что лучший период - это зрелость, я не  верю.
Когда молодость позади, разве кого-то могут утешить такие рассуждения.
   - Подумаешь, нет у меня больше  белоснежных  зубов,  густых  волос  и
неутомимых ног, зато  имеется  бесценный  жизненный  опыт  и  финансовое
благополучие.
   Сколько  людей  отдали  бы  все,  что  имеют,  лишь  бы  вновь  стать
двадцатилетними?
   Так  купила  бы  я  своей  собаке  радость  жизни,  зная,   что   для
приготовления средства омоложения уничтожили других животных? Что во мне
сильней - эгоизм, слепое обожание  или  благородство,  любовь  ко  всему
живому?
   Не найдя ответа на этот вопрос, я  легла  в  кровать  и  натянула  на
голову одеяло. "Завтра, я  подумаю  об  этом  Зaвтра",  -  так  говорила
Скарлетт О'Хара, героиня  нежно  любимой  мной  книги  Маргарет  Митчелл
"Унесенные ветром".

Глава 18

   Утром за завтраком Рита поинтересовалась:
   - Нашла "Бурмиль"?
   - Нет, зато вечером будет готова машина.
   - И на том спасибо, -  буркнула  Замощина,  забыв  спросить,  сколько
будет стоить "реанимация" автомобиля. Но я  была  рада  заплатить  любую
сумму, лишь бы избавиться от Риты и Масика. Удивительное дело,  я  люблю
животных, но кот Замощиной мне решительно не нравится.
   На дворе сегодня неожиданно  установилась  теплая  солнечная  погода,
настоящее лето, и от радости, что в Москве наконец-то закончилась  зима,
я распахнула шкаф и уставилась на полки. Что, если надеть вон ту розовую
футболочку и клетчатые джинсы? Естественно, переоденусь в "Пежо", натяну
жуткое бордовое уродство, но из Ножкина хочу уехать  в  приличном  виде.
Одна беда у розовой привлекательной футболочки глубокий вырез. Помнится,
я купила ее в августе прошлого года,  польстившись  на  цвет.  Мне  идет
теплая гамма. Блондинкам подходят все оттенки розового,  даже  ядовитые.
Но эту симпатичную кофточку так ни разу и не  надела.  Вернее,  натянула
дома перед зеркалом и со вздохом сняла. В душе-то мне восемнадцать  лет,
но шея сразу  выдает  подлинный  возраст.  Как  ни  старайся,  изменения
налицо, то бишь на шее. Если можно так выразиться, то шея  -  ахиллесова
пята женского тела. Мне бы уже следовало носить  нечто  вроде  водолазки
или повязывать на шею платочек, как делает моя подруга Лена Козлова.
   Очень модно, стильно, красиво...  Ленка  вообще  умеет  одеваться,  и
только я знаю, что под симпатичным кусочком шелка она прячет  морщины  и
увядшую кожу. Но Лена ведь старше меня на десять лет...
   Я нацепила футболочку и, раздернув пошире занавесочки,  уставилась  в
зеркало. Старое правило хитрых женщин: хочешь  быть  накрашена  в  меру,
делай  это  только  при  ест