но не обратила на нее никакого внимания. Помнит  только,  что  она
худощавая, даже цвет ее волос не приметила - ни к чему было. На  столе  Лены
обнаружили стакан. Похоже, что в нем ничего кроме воды не было, рядом лежала
упаковка таблеток денол. Очевидно,  почувствовав  себя  не  слишком  хорошо,
девушка легла на диван и приняла лекарство. Но!..
   - Что "но"?
   - На стакане нашлись  отпечатки  пальцев  покойной  и  еще  чьи-то,  а  в
шкафчике две мокрые чашечки с блюдцами.
   Я в ужасе молчала.
   - Пока ситуация выглядит так, - мирно продолжал приятель.  -  Неизвестная
дама пришла под конец рабочего дня и угостилась вместе с  секретаршей  кофе,
подсыпав в чашку Лены яд. Потом подождала, пока он  начнет  действовать,  и,
наверное, даже "ухаживала" за Леной, подала ей стакан воды.  Кофейные  чашки
гостья  вымыла.  Но  тут   неожиданно   пришла   Елизавета   Николаевна,   и
отравительница  убежала,   забыв   про   стакан.   Скорее   всего   она   не
профессионалка, а любительница, так сказать,  неопытная  киллерша.  Дело  за
малым - найти даму и сверить "пальчики".
   У меня онемели щеки. Я сидела с дурацкой улыбкой на морде, чувствуя,  как
горячая волна медленно опускается  от  затылка  к  ногам.  Вот  это  влипла!
Сначала собственноручно вымыла кофейные чашки,  а  потом  принесла  бедняжке
воды. Рассказать все полковнику? Да он никогда не поверит в  такое!  Значит,
неизвестная тетка, подсыпавшая секретарше яд, ушла  за  несколько  минут  до
моего прихода! То, что это была женщина, знаю  точно.  На  ободке  одной  из
чашечек сохранился четкий след помады, а губы Леночки в  тот  день  не  были
накрашены...
   - Когда подозревают кого-то в убийстве, то снимают отпечатки пальцев?
   - Конечно, - "успокоил" меня Александр  Михайлович,  -  это  обязательная
процедура. А почему ты спрашиваешь?
   Я ничего не ответила и, подавив желание поглядеть поближе на  свои  руки,
закурила.
   - Скорее всего девчонка погибла из-за глупости и жадности, -  резюмировал
приятель.
   - Почему?
   -  Марков  занимался  работой   детектива   абсолютно   незаконно.   Лена
утверждала, что ничего о  его  "сыщицкой"  деятельности  не  знает.  Кстати,
никакого архива ни дома, ни на работе мы не нашли,  но  ведь  бумаги  где-то
есть? Конечно, можно их держать на другой квартире, той самой, что  сгорела,
но и там не обнаружили ничего похожего на картотеку...
   - Небось погибла в огне!
   - Ну, вряд ли он хранил документы просто на тумбочке. Скорее всего прятал
в шкаф или в стол. А пожарные приехали быстро, там даже одежда  в  гардеробе
уцелела... Очевидно, наивная девочка решила  либо  сама  распутать  какое-то
дело, либо принялась шантажировать объект в надежде получить мзду...
   Полковник закашлялся и принялся энергично размахивать  руками,  разгонять
дым, потом сочувственно спросил:
   - Мигрень начинается? Ты прямо в лице переменилась.
   Да уж, хорошо,  что  не  перекосилась.  Покажите  мне  человека,  который
останется спокоен, узнав, что к нему подбирается суровая Фемида,  размахивая
приговором о пожизненном заключении!
   Стоит ли говорить, что  ночью  я  не  сомкнула  глаз,  разрабатывая  план
действия. Утром пошла в столовую в девять часов и наткнулась там  на  Ольгу,
хмуро пьющую кофе. Пощупав чайник, я поинтересовалась:
   - Кипяточка нет?
   - Тут никогда не бывает горячего, -  зло  сообщила  Зайка,  -  все  имеет
одинаковую, а именно комнатную температуру - чай, кофе, суп, сок  и  компот.
Зимой и летом. Мы никогда не справимся с Ирой.
   Да уж, чего не умеем,  так  это  разговаривать  с  наемными  работниками.
Проклятая интеллигентность и остаточная совковость не  разрешают  произнести
этаким железно-любезным тоном: "Ирина, чайник остыл.  Вскипятите  быстро,  а
если  не  нравится  работать  у  нас,  скатертью   дорога!   Наймем   другую
домработницу. За 500 долларов  в  месяц  любая  прибежит!"  Наверное,  после
такого замечания мы стали бы  получать  обжигающий  кофе,  но  окаянства  не
хватает. Поэтому молчим, обнаруживая разводы  от  мокрой  тряпки  на  экране
телевизора,  горы  пыли  на  полках,  а  в  библиотеке  не   всегда   чистые
подоконники. Садовник
   Петя, глядя на палую листву,  элегически  замечает,  что  всего  сора  не
уберешь, и упорно моет у машины только крылья, капот и багажник, трогательно
забывая про колеса и крышу. Правда, кухарка Катя готовит безупречно, а  няня
Серафима Ивановна любит близнецов  до  такой  степени,  что  практически  не
подпускает к ним родителей, боясь тлетворного влияния  отца  с  матерью.  На
какие только ухищрения не пускается старушка, чтобы выгнать Кешу из детской!
Но Ольга, как правило, воспринимает все с юмором. Что же стряслось сегодня?
   - Где Аркашка? - спросила я, разглядывая  плоский  и  малосимпатичный  по
виду круассан. Хоть и из французской пекарни, но до  парижской  булочки  ему
далеко.
   - Уехал твой сынок, - фыркнула Зайка.. Так, все ясно - поругались.
   - Куда?
   - В Третьяковскую галерею, с Нюсей...
   - Куда?!
   - Незачем кудахтать, - окончательно рассердилась невестка. - Повторяю для
особо глупых по буквам: в ТРЕТЬЯКОВСКУЮ ГАЛЕРЕЮ!
   - Господи, - пробормотала я, - да его тошнит при виде любого музея, он  в
Лувре-то от нас сбежал...
   - Точно, - подтвердила Зайка. - Только эта Нюся,  кошка  облезлая,  вчера
горестно так вздыхала и намекала, что вещей у нее никаких  нет,  и  пришлось
ехать за обмундированием. Жаль, ты ее  в  боевой  готовности  не  видела,  -
разоделась, накрасилась и  давай  Кешку  жалобить:  мол,  и  сирота  она,  и
квартиры у нее нет, жить не  на  что,  голодает...  Твой  сыночек  причитать
принялся: "Что ты,  Нюсенька,  живи  здесь,  сколько  захочешь,  нам  только
приятно". А эта дрянь такая хитрая! Вот вчера к ужину не спустилась.
   Ольга, задыхаясь от злости, вываливала свои обиды.
   Оказывается, вчера они полностью одели вторую "жену". В новеньких брючках
от Труссарди и дубленочке Нюся похорошела чрезвычайно. К тому  же  Зайка  по
доброте душевной научила  девчонку  краситься,  и  маловыразительное  личико
превратилось в хорошенькую мордашку. К ужину гостья  отказалась  спуститься.
Ольге она объяснила, что очень устала от непривычной беготни по магазинам  и
хочет рано лечь спать. А заглянувшему позже Аркадию сначала сказала, что  не
хочет мешать во время  приема  гостей,  а  потом  начала  выспрашивать,  где
находятся крупнейшие столичные музеи...
   - Прикинь, - пылала Ольга, - он ради нее, этой выдры, все  дела  отменил!
Как я чего попрошу, так сразу ноет: "Прости, малыш, работа заела!" А  тут  -
все побоку и вперед.
   - Почему с ними не поехала? - вставила я во время возникшей паузы.
   - Меня не звали, - сердито сообщила Зайка. - И вообще, кто-то  должен  за
ремонтом следить!
   При этих словах она с грохотом отодвинула стул и вылетела в коридор. Я  в
задумчивости   отдала   несъедобный   круассан   подскочившему    Банди    и
призадумалась. Ольга ревнует - надо что-то срочно предпринимать. Ну  что  за
жизнь такая! Дети переругались, в доме ремонт, а саму хозяйку скоро закуют в
наручники!
   Сев в "Вольво", я порулила на улицу Котикова. Здесь  в  огромном  блочном
доме жила одна из спешно уволившихся  после  смерти  Константина  Яковлевича
Точилина сотрудница - Люся Рагозина. Все-таки,  кажется,  убийцу  Леночки  и
Игоря следует искать возле этого  незаконченного  дела.  Что-то  узнали  они
эдакое, вытащили какой-то скелет из  шкафа.  Скорее  всего  полковник  прав.
Секретарша знала все, прибрала  архив  и  решила  подзаработать,  шантажируя
убийцу. Глупенькая, наивная девочка.
   Рагозина оказалась дома. Я бодро представилась:
   - Дилер фирмы "Ланком".
   - Извините, - тут  же  отозвалась  Люся,  -  сейчас  ничего  не  покупаю,
денежные затруднения.
   Я окинула быстрым взглядом красиво отделанную прихожую:  встроенные  явно
импортного производства шкафы, дорогой ковер, элегантный светильник, шуба из
нутрии, висящая на вешалке... Если  затруднения  и  есть,  то  возникли  они
совсем недавно.
   - Вот как раз пришла, чтобы помочь, - проговорила я, радостно улыбаясь. -
Верочка нашептала, будто службу ищете.
   - Кто? - удивилась Люся.
   У  нее  были  совершенно  необычные  глаза.  Абсолютно  круглые,   словно
нарисованные циркулем. Реденькие светленькие бровки и реснички  терялись  на
лице.  Маленький  носик,  губки  бантиком,   остренький,   торчащий   вперед
подбородок.
   - Вера, секретарша вашего бывшего начальника. Неужели уже забыли?
   - А, - протянула Люся, - ну и что за работа?
   - Представителем фирмы.
   - Коробейником, что ли?
   - Ну зачем же так? Распространителем элитной косметики.
   - Как ни назови, суть одна, - отмахнулась Рагозина. - И  сколько  платят?
Небось процент с выручки?
   - Нет-нет, - поспешила я успокоить собеседницу, - твердый оклад -  триста
долларов в месяц!
   Женщина расхохоталась.
   - Да за такую сумму я с дивана не встану, не то что по квартирам с торбой
носиться! Я возмутилась.
   - Сколько же вам платил Точилин?
   - Да уж побольше, - завелась Люся, но тут же прикусила язычок.  -  Вам-то
что? Зарплата там у всех отличная...
   - Чего же уволились с такого сладкого места?
   - Вот что, - вежливо, но твердо сказала Люся, - ступайте  себе  по  своим
делам. Большое спасибо за ласку и заботу, только я уже устроилась на  другое
место - по специальности.
   - Кто вы по профессии? - предприняла я последнюю попытку.
   Но Рагозина буквально вытолкнула меня на лестницу и  с  шумом  захлопнула
железную дверь. Первый  раз  встречаю  такую  бесцеремонную  хамку!  Даже  в
комнату не пригласила - продержала в прихожей!
   Пристроившись на подоконнике между  этажами,  л  быстренько  позвонила  в
фирму детского питания.
   - Алло, - пропела Верочка, - слушаю внимательно.
   - Это Даша, распространитель фирмы "Ланком"...
   - Ой, здравствуйте, - обрадовалась девушка. - А меня тут все  спрашивают,
когда опять придете. Такие цены замечательные!
   Еще бы, пудру стоимостью сто пятьдесят рублей я отдавала за  тридцать,  а
помаду вообще за двадцатку.
   - Думали сначала, обман какой, - щебетала, чуть шепелявя, Верочка,  -  но
сейчас видим - фирма, без надувательства. Так когда снова к нам?
   - Скоро, - утешила я ее. - Кстати, небольшая просьба...
   - Для вас все, что угодно, - захихикала Верочка.
   Глупое и опасное замечание: вдруг потребуют  невероятных  услуг,  но  мне
нужна сущая ерунда.
   - Я уже говорила - хочу предложить тем трем женщинам,  что  уволились  от
вас, работу в региональном отделении. Нам  приплачивают  за  каждого  нового
приведенного человека.
   - Отлично, - одобрила Верочка, - и вам прибавка, и им зарплата.
   - Так вот, как раз о зарплате. Сколько они  получали  у  Точилина,  а  то
неудобно, вдруг "Ланком" намного меньше предлагает...
   - А какой у вас заработок?
   - Триста долларов.
   - Ха, - вскрикнула Верочка, - сама бы побежала! Даже не волнуйтесь, здесь
им давали на руки тысячу двести рублей, не подумайте, что долларов,  ну  еще
премиальные иногда. В лаборатории самый большой оклад.
   - В лаборатории?
   - Ну да. Константин Яковлевич тщательно следил  за  качеством  продукции,
вот и создал  научный  отдел.  Они  все  трое  там  и  работали.  Костина  -
заведующей, а Рагозина и  Малахова  -  сотрудницами.  Консервы  исследовали,
смеси фруктовые, каши...
   Я села в "Вольво" и закурила. Вот ведь  странность!  Женщина,  получавшая
раз  в  месяц   небольшую   сумму,   отказывается   от   вполне   приличного
вознаграждения! К тому же  все  три  уволившиеся  бабы  трудились  вместе  в
какой-то  лаборатории.  И  зачем,  спрашивается,  менять  хорошее  место   с
приличным коллективом на положение безработных?  А  то,  что  Люся  Рагозина
сидит дома, стало понятно  сразу.  Голова  у  бабы  не  причесана,  лицо  не
накрашено и потом, уже полдень, а она, судя по  всему,  недавно  вылезла  из
кровати. Что ж, попробуем  счастья  в  другом  месте.  Надеюсь,  ее  товарки
окажутся полюбезнее.

Глава 10

   Бывшая начальница лаборатории Таня Костина жила в совершенно  непотребном
месте - Люблино. Здесь когда-то находились отстойники городской канализации,
потом их закрыли,  забетонировали  и  отдали  под  строительство  домов  для
москвичей. Ушлые  столичные  жители  вовсю  сопротивлялись  и  не  ехали  на
"какашкины болота", но в конце концов район потихоньку  заселился.  Говорят,
летом тут появляются  какие-то  ядовитые  испарения  и  чудовищного  размера
комары. Но в декабре пейзаж выглядел вполне обыденно. Шеренги уходящих вдаль
абсолютно одинаковых домов -  грязно-белые  башни,  между  которыми  изредка
попадались школы и детские сады. Как только  люди  не  сходят  с  ума,  видя
каждый день в окне унылые однообразные строения! Хотя жила же я в Медведкове
и ничего, даже счастливой себе казалась, а  в  окно  просто  не  смотрела  -
некогда было.
   Найдя нужную мне квартиру, я позвонила. За  простенькой,  обитой  дешевым
дерматином дверью  послышался  топот  детских  ножек,  и  тоненький  голосок
крикнул:
   - Мамы и папы дома нет, а я вам не открою.
   - И вообще у нас тут папа в большой комнате спит и два брата  старших,  -
добавил другой.
   - Овчарка еще злая в кухне сидит! Я рассмеялась.
   - Очень жаль, я боюсь собак, значит, придется призы другим детям отдать.
   - Какие призы? - немедленно донеслось с той стороны.
   - Да вот, раздаем в качестве рекламной  акции  детям  наборы  "Лего".  Вы
мальчики?
   - Девочки.
   - Значит, по небольшой куколке с одеждой получите.  Вы  там  со  старшими
посоветуйтесь, через пять минут снова позвоню.
   Оставив  детей  колебаться  между  твердо  данным  обещанием  никому   не
открывать дверь и желанием получить куклу, я сбежала вниз. На  первом  этаже
дома я заметила игрушечный магазин, что было очень кстати.
   Когда, сжимая две розовые коробки,  я  очутилась  вновь  перед  дверью  и
позвонила,  она  незамедлительно  распахнулась.  Правда,   ее   придерживала
довольно длинная цепочка. Кстати, и  взрослые,  и  дети,  открывающие  таким
образом  дверь,  крайне  рискуют.  Цепочку   можно   элементарно   разрезать
кусачками.
   Две пары голубых бесхитростных глаз уставились на "призы". Лет девчонкам,
наверное, было  шесть-семь.  Под  мышкой  одна  из  них  держала  маленького
кудрявенького  щеночка,  который,  увидав  меня,  незамедлительно   принялся
демонстрировать радость и беспричинную любовь.
   - Он очень злой, - на всякий случай пробормотала одна.
   - Это нам? - спросила другая. Я отдала им коробки и спросила:
   - Как зовут вашу маму?
   - Ольга Тимофеевна, - хором ответили малышки.
   - А Таня Костина вам кто?
   - Хозяйка. Мы у  нее  квартиру  снимаем!  -  вновь  в  унисон  прокричали
девочки.
   - Она здесь не живет?
   - Нет, - ответила та, что держала щенка, - мама  ей  каждый  месяц  возит
деньги.
   - Куда?
   Девицы призадумались, потом сообщили:
   - Далеко. Сначала автобусом, потом метро.
   - Станцию помните?
   -  Большая  такая,  там  еще  магазин  подземный  есть  и   "Макдоналдс".
"Тверская"!
   - А дом где?
   - Прямо за "Макдоналдсом", -  затараторили  информаторши,  -  на  третьем
этаже, дверь  с  золотыми  буковками.  Мама  нас  всегда  потом  гамбургером
угощает.
   Что ж, я тоже люблю котлеты с булками и надеюсь, что мать этих доверчивых
детей выдаст им по полной программе за  то,  что  открыли  дверь  незнакомой
женщине да еще взяли у нее подарки!
   Прямо за "Макдоналдсом" находится только один дом из светлого кирпича.  Я
зашла в первый подъезд и пошла  искать  дверь  с  "золотыми  буковками".  Но
ничего похожего там  не  обнаружилось,  как,  впрочем,  и  во  втором.  Зато
последний обрадовал красивой лестничной площадкой. На третьем  этаже  вместо
двух квартир - одна, со сверхширокой дверью,  и  около  номера  переливались
елочным блеском буквы "Т" и "К".
   Я нажала на звонок. Тут же раздался весьма злобный лай. Судя по басу, там
скрывалась по меньшей  мере  овчарка,  а  может,  пит  или  фила.  В  глазке
мелькнула легкая тень, а сверху  раздалось  тихое  пощелкивание.  Я  задрала
голову  и  увидела  под  потолком  миниатюрную  камеру.  Да   уж,   квартира
охраняется, как Алмазный фонд.  Интересно,  где  тут  спрятана  гаубица  или
станковый пулемет?
   - Вам кого? - послышался мелодичный голос.
   - Меня прислала Верочка, секретарша Константина Яковлевича Точилина.
   - Подождите, - раздалось из динамика.
   Потянулись минуты, затем "сезам" открылся. Я  вошла  в  просторный  холл,
обставленный с элегантной лаконичностью. Это была  та  самая  простота,  для
создания которой явно привлекли хорошего дизайнера, да и мебель  в  прихожей
стоила не  одну  тысячу  долларов.  Хозяйка  выглядела  безупречно.  Возраст
подкатывает к пятидесяти,  но  с  первого  взгляда  кажется  тридцатилетней.
Стройная  фигура,  прямая  спина,  модная  стрижка.  Только   приглядевшись,
замечаешь предательские  морщины  вокруг  красивых  голубых  глаз  и  слегка
обвислую кожу под подбородком.
   - Проходите, - довольно любезно предложила дама, показывая рукой  куда-то
внутрь квартиры.
   Длинный коридор сверкал светло-бежевым шерстяным  ковром,  и  я  какую-то
секунду колебалась, не следует ли снять ботиночки. Потом положила сумочку  и
сотовый на маленькую полочку  у  зеркала  -  там,  кстати,  уже  лежал  один
мобильный - и смело потопала по маркой дорожке. Конечно, сотовый телефон для
дамы, подрабатывающей  продажей  косметики,  скорее  всего  непозволительная
роскошь. Надо было спрятать аппарат  в  карман.  А  вдруг  бы  он  зазвонил!
Впрочем, может у меня самый дешевый вариант с "кривым" - через  восьмерку  -
номером и карточкой "БИ+".
   Хозяйка привела меня на кухню. Нет, все-таки у нас неистребимая  привычка
вершить дела и готовить в одном месте!
   Интересно, с каких доходов милейшая Таня Костина оборудовала  себе  такую
норку? Впрочем, может, она замужем за каким-нибудь авторитетом?
   - Итак, - мило улыбнулась Костина, - вас послала Верочка!
   Я принялась вновь петь песню о великолепной работе в фирме  "Ланком",  не
скрывая, что мне  приплачивают  за  каждого  приведенного  сотрудника.  Таня
спокойно выслушала и пояснила:
   - Большое спасибо, очень лестное  предложение,  но  я  уже  устроилась  в
фармацевтическую фирму.
   - Вы провизор?
   Костина опять улыбнулась. Ее  постоянно  радостная  физиономия  почему-то
стала безумно меня раздражать. Что она нашла веселого в моих вопросах?
   - Скорее химик, - пояснила Костина. - А вы, Верочка  рассказывала,  очень
дешево продаете косметику? Можете оформить заказ?
   - Каталога с собой нет.
   - Не надо, я просто покажу, чем пользуюсь.
   И Таня исчезла. Я оглядела шикарно оборудованную кухню. Ох, непохоже, что
у дамы есть муж. На  плите  стоит  крохотная  кастрюлька  с  супом,  граммов
триста,  не  больше.  При  наличии  супруга  объем  кастрюль,  как  правило,
превышает три литра.
   Вернувшись, Костина  стала  показывать  косметику.  Хорошо,  что  я  сама
пользуюсь только товарами "Ланком", поэтому смогла дать  даме  исчерпывающую
консультацию. Любезная Танечка упорно сводила  разговор  только  к  новинкам
ухода за лицом. Любые попытки сделать шаг в сторону тут  же  пресекались.  К
тому же она врала как сивый  мерин.  Когда  я,  изобразив  картинный  испуг,
пролепетала: "А  где  собаки?  Очень  боюсь  животных!"  -  хозяйка  тут  же
сообщила:
   - Не стоит беспокоиться. Они заперты в гостиной.
   - Вдруг выскочат? - упорствовала я.
   - Никогда, - успокоила Костина.
   Я мысленно ухмыльнулась. Да нет никаких собак!  Закрытые  в  комнате  псы
обязательно начнут царапаться или по крайней мере шумно  вздыхать,  втягивая
носами запах незнакомого человека. А за плотно прикрытыми дверями комнат  не
раздавалось ни звука. К тому же на кухне не было миски с водой. Вероятно,  у
Костиной одна из модных сейчас мулек -  магнитофон,  соединенный  с  дверным
звонком.  Громкий