ясным.  Мужчина  дал  женщине
отставку, да еще  на  свадьбе,  вот  она  и  взбесилась.  Обстоятельства
складываются для Лики  хуже  некуда:  служащие  гостиницы  рассказывают,
какой она устроила  погром  в  номере,  старичок  абсолютно  определенно
узнает и платье, и "преступницу". Да еще Настя, уходя от Лики, заботливо
оставляет на тумбочке стакан воды. Она  знает,  что  очнувшуюся  женщину
будет  мучить  жажда.  Этот  расчет  тоже  оправдывается.  Лика  хватает
минералку и залпом выпивает ее, но в  воде  растворен  сильнодействующий
препарат, и, когда милиция приходит к Лике,  та  практически  ничего  не
соображает и под действием лекарства признается в преступлении, которого
не совершала.
   Потом, уже в СИЗО, Лика пару раз  получила  передачи  с  ее  любимыми
конфетами. Последняя пришла как раз накануне суда.
   - Вот почему она была такой апатичной на скамье подсудимых! - заорала
я. - А кто же передавал посылки?
   Дегтярев крякнул:
   - Среди сотрудников СИЗО встречаются люди, готовые на все за  деньги!
Пока не нашли этого человека.
   - Но зачем Лика ела конфеты? - тихо спросила Зайка. -  Ведь  получала
их незнамо от кого!
   - Вот и нет, - мрачно парировал полковник, - дачки были от Даши.
   Я подскочила:
   - Нет! Я ничего не носила в тюрьму!
   - Но Лика этого не знала!
   - Да, - кивнула Лика, - я думала, ты обо мне  заботишься,  поэтому  и
написала с зоны письмо, попросила продукты...
   - Дело было сделано,  -  продолжил  полковник,  -  Лику  закатали  на
длительный срок. Все ясно?
   - Нет!!! - закричала я. - Абсолютно не ясно! Кто убил  Настю  и  Асю?
Почему? И главное!!! Из-за чего Воротников  возненавидел  Лику,  что  их
связывало?
   - Ну Настя погибла из-за своего собственного  характера,  -  протянул
Дегтярев, - она потребовала от Воротникова немедленно жениться  на  ней.
Лев  Николаевич  принялся  выкручиваться,  и  тогда  Настя  решила   его
шантажировать, Заявила: "Имей  в  виду,  если  не  распишемся,  пойду  в
милицию и расскажу про Лику".
   -  Тебе  не  поверят,  -  попытался  сопротивляться   Воротников,   -
свидетелей нет.
   - А вот и есть, - отрезала Настя, - Ася! Та, что подносила бутылку  с
кокой.
   Про Димку  Кулака  она  предусмотрительно  умолчала,  потому  что  не
хотела, чтобы Воротников узнал про присвоенные доллары.
   Лев Николаевич побледнел, но тут же сказал:
   - Конечно, мы поедем в ЗАГС, возьми эту Асю завтра с собой ко  мне  в
гости. Давай позовем ее свидетельницей! Хочу с ней познакомиться.
   Настя ликует, наконец-то ей удалось заарканить богатого папика. Настя
с Асей приходят в урочный час  к  профессору,  тот,  слегка  напоив  их,
начинает вести разговор о свадьбе, медовом месяце, подвенечном платье...
Глупые девчонки  хихикают,  потом  профессор  предлагает  покататься,  в
великолепном настроении дурочки садятся в машину, едут  к  МКАД,  и  тут
автомобиль "ломается", не доехав до Кольцевой магистрали пару метров,  в
тихом, безлюдном месте.
   Ни Настя, ни Ася водить не умеют.
   - Черт! - восклицает Лев Николаевич. - Ну-ка,  девочки,  подтолкните,
сейчас заведется.
   Глупышки охотно выполняют просьбу, упираются руками в багажник,  и...
Воротников  дает  полный  газ,  машина  резко  катит  назад,   профессор
переезжает девчонок, потом, для верности, проезжает по  телам  еще  раз.
Идет сильный дождь, на улице темно, свидетелей никаких.
   Лев Николаевич сбрасывает труп Насти в овраг, а тело Аси  отвозит  за
несколько километров и оставляет в кустах с другой стороны дороги, затем
выкатывает на МКАД и  исчезает.  Он  абсолютно  уверен,  что  свидетелей
больше нет.
   Про Диму Кулака профессор узнать не успел.
   Настю нашли утром, Асю через день, никто не связывает их дела в одно.
   - Ужасно, - прошептала Зайка, - но при чем тут Лика?
   - Это другая история, - сухо сказал Дегтярев, - не менее ужасная, чем
первая.
   Он помолчал, потом повернулся ко мне:
   - Помнишь, Лика рассказывала тебе,  как  ее  отец,  Степан  Иванович,
рассвирепел  из-за  пустяка,  спор  о  том,  следует  ли   расстреливать
преступника Воротникова?
   - Да, - кивнула я.
   - Так вот, тот Воротников, Николай Михайлович, отец Льва Николаевича.
Николай Михайлович торговал валютой, его поймали  и  расстреляли,  -  со
вздохом  пояснил  полковник.  -  С  детства  перед  Львом   Воротниковым
открывались  потрясающие  перспективы.  Дом  -  полная   чаша,   любящие
родители. К тому же у юноши очень светлая голова, он талантлив, и... все
рушится в одночасье.  Отец  расстрелян,  мать  умирает  от  инфаркта.  В
ординатуру Льва, несмотря на блестящий, "золотой" диплом, не берут,  его
не  принимают  на  приличную  работу,  не  дают  написать   кандидатскую
диссертацию, приходится сидеть в лаборатории у  идиота,  который  выдает
открытия Воротникова за свои, в общем, мрак, который  рассеивается  лишь
после падения коммунистического режима.  Лев  Николаевич  большую  часть
своей жизни страстно мечтал отомстить тем, кто  лишил  его  всего,  и...
отомстил.
   - При чем тут Лика! - взвыла я. - При  чем,  а?  Она  ведь  не  имеет
никакого отношения к расстрелу Николая Михайловича!
   Дегтярев принялся теребить край пледа, потом,  с  несвойственной  ему
робостью, спросил у Лики:
   - Сказать им?
   - Да, - кивнула подруга, - чего уж там!
   Говори!
   - Отец Лики, Степан Иванович Подуйветер, был исполнителем приговоров.
   - Кем? - обалдела я.
   -  Человеком,  который  расстреливал,  вернее,  как  тогда  говорили,
исполнял высшую меру наказания, - тихо ответил Дегтярев. -  Таких  людей
было всего  несколько  в  советской  России,  работали  они  в  условиях
абсолютной  секретности,  ездили  по  тюрьмам  и  приводили  в  действие
приговоры.
   - Не может быть, - прошептала я, - я  читала,  что  это  делал  взвод
солдат, у которых, через одного,  имелось  заряженное  ружье,  никто  не
знал, у кого боевой заряд!
   - Глупости, - отмахнулся полковник, - работал один исполнитель. Перед
казнью  он  тщательно  готовился,  читал  дело,  проникался  правильными
чувствами  к  приговоренному,  понимал,  что  суд  наказал   преступника
справедливо, и получал табельное оружие.
   - Это правда? - бросилась Зайка к Лике.
   Подруга отшатнулась:
   - Я сама  узнала  только  вчера,  была  уверена,  что  папа  военный,
полковник, особо не задумывалась над тем, откуда у нас с мамой  пайки  и
почему отец постоянно мотается по командировкам. Думаю,  что  и  мамочка
была не в курсе дела... Хотя.., теперь я уже ничего не знаю!
   Я попыталась привести мысли в порядок.
   Степан Иванович! Веселый, охотно рассказывающий не слишком  приличные
анекдоты,  милый  старик,  угощавший  меня  коньяком,  добрый   дедушка,
купивший Кеше шубку. Мне так нравилось бывать у Лики  в  гостях!  Степан
Иванович всегда радовался мне, тут же вытаскивал конфеты,  пару  раз  он
дал мне дельные житейские советы, выручал  деньгами.  Господи!  Вот  это
поворот!
   - Ты уверен? - налетела я на Дегтярева.
   - Абсолютно, - кивнул полковник. - Вот причина, по которой  Лике,  по
мнению Льва Николаевича, следовало  сгнить  на  зоне.  Когда  Воротников
узнал правду, Степан Иванович уже умер.  Но  они  очень  сильно  жаждали
мести, настолько, что ослепли от злобы, они...
   - Кто "они"? - удивилась я. - Но ведь речь идет о Льве Николаевиче!
   Дегтярев тяжело вздохнул:
   - Ты же умный человек, Дашутка.
   - Издеваешься, да? - обиделась я.
   - Нет, на этот раз говорю  абсолютно  серьезно.  Неужели  у  тебя  не
возникли естественные вопросы?
   - Какие?
   - Откуда бы Льву Николаевичу, никогда не видевшему  Лику,  знать  про
цветастый  сарафан,  который  она  носит?  Лика  давно  сменила  фамилию
Подуйветер, она меняла их столько раз, что любая справочная  запутается.
Как он узнал, что Лика - дочь Степана Ивановича? Почему Лев  присылал  в
СИЗО и на зону конфеты от твоего имени? Знал, что вы близкие подруги? От
кого?
   - Так это он подсунул Лике "Птичье  молоко",  съев  которое  бедняжка
потеряла разум и бросилась на сотрудницу колонии? -  запоздало  прозрела
я.
   - Ага. Но откуда бы ему знать про вашу дружбу и про  обожаемые  Ликой
конфеты? Кто рассказал ему  про  свадьбу  Лики?  Кто,  в  конце  концов,
пропустил  свое  приглашение  через  цветной  ксерокс,  чтобы  у   Насти
оказалась возможность попасть на свадьбу?  Кто  отправил  Лике  на  зону
конфеты, ведь Лев Николаевич был на конгрессе!
   - У Льва Николаевича был сообщник?
   - Да.
   - Кто-то из наших общих друзей! - дошло до меня наконец.
   Внезапно Лика заплакала:
   - Это ужасно, но ведь я не  виновата,  даже  понятия  не  имела,  кем
работал папа... И теперь Верка сама в тюрьме...
   - Вера, - прошептала я, - Карапетова... Ее родители...
   - Вазген Ованесович и Анастасия Сергеевна Карапетовы сбывали  доллары
вместе с Николаем Михайловичем Воротниковым, - пояснил Дегтярев,  -  они
пошли  подельниками.  Все  получили  высшую  меру,   и   всем   приговор
исполнил...
   - Степан Иванович Подуйветер, - ужаснулась я. - Верка бывала  у  Лики
на днях рождения, и Степан Иванович ни разу не намекнул ей  ни  на  что!
Был приветлив!!! Улыбался Карапетовой!!!
   Повисло молчание, прерываемое тихими всхлипываниями Лики.
   - На самом деле все обстоит еще хуже,  -  сказал  Дегтярев.  -  После
перестройки  стало  возможно  получить  дела  осужденных  родственников,
правда, не всем их показывают, но Вере  Карапетовой  удалось  посмотреть
папки.  Из  материалов  она  узнала  про  Воротникова,   отыскала   Льва
Николаевича, приехала к нему. Оба  мечтали  отомстить  своим  обидчикам,
горели желанием стереть с лица земли тех, кто, осудив  родителей,  лишил
детей на долгие годы нормальной жизни,  сделал  их  изгоями.  Но  бумаги
попали  к  Карапетовой  только  в  прошлом  году.  Они  с   Воротниковым
предприняли настоящее расследование и оказались у разбитого корыта.  Все
давно покойники: следователи, судья,  прокурор,  народные  заседатели...
Слишком много времени утекло.  Потом  Вере  удалось  установить  фамилию
того, кто привел приговор в исполнение.
   Это было очень трудно, но она  догадалась,  вышла  на  бухгалтерию  и
добралась до документов.
   Исполнитель получал за каждую акцию премию. В  общем,  не  стану  вас
утомлять подробностями, но  в  июне  Карапетова  узнает,  что  выстрелы,
оборвавшие жизнь родителей, сделал...
   Степан  Иванович  Подуйветер.  Носи  отец  Лики  иную  фамилию,  Вере
предстояли бы долгие поиски палача, но Подуйветер! Степан Иванович!
   Вся  ненависть,  вся  мстительная  злоба  устремилась  к  Лике.   При
родителях  Вера  жила  очень  хорошо,  но  потом  все  изменилось.  Вера
прекрасно помнила, как подруга щеголяла в новой  шубке,  тогда  когда  у
Карапетовой не было пальто, как  Ликуся  не  думала  о  деньгах,  ей  их
подсовывал папа, как Лика получила замечательное  место  переводчика,  а
она, Вера, более талантливая и ответственная, вынуждена  была  стоять  у
доски в школе... Список можно продолжить почти  до  бесконечности.  Лику
следовало опозорить, отдать на мучения.
   -  Но  Вера,  казалось,  хорошо  относилась  к  Лике,  -  перебила  я
Дегтярева, - она ведь и познакомила ее  с  Евгением!  Составила  счастье
подруги!
   Полковник скривился:
   - Ну, в общем-то... Вера завидовала Лике всю жизнь, ей  было  приятно
подыскать той пару, дескать, пока Лика  сама  пыталась  устроить  личное
счастье, то получалось плохо, а как только за дело  взялась  Карапетова,
все пошло как по маслу. Но ты учти такой момент: когда Вера обустраивала
счастье Лики, она еще не знала про Степана Ивановича.  Карапетова  свела
Лику и Евгения зимой, а в дело отца и матери заглянула весной и потеряла
голову. И еще Вера сумела разжечь пожар в душе Льва Николаевича.
   - Пойми, мы отомстим за своих невинноубиенных  родителей,  -  внушала
она профессору.
   Впрочем, недолго: Воротников сам горел желанием наказать Лику.
   - За что? - прошептала Ликуша. - Ну при чем тут я?
   Все молчали, ни у кого не нашлось слов.
   - Да, - продолжил Дегтярев, - Лика-то и впрямь ни при  чем.  Приговор
над Воротниковым и Карапетовыми исполнил совсем другой человек.
   - Как? - заорала Маня. - Кто?
   -  Фамилию  я  вам  не  имею  права  назвать,  -  вздохнул  Александр
Михайлович, - да и не к чему это, тот исполнитель давно умер.
   - Значит, Степан Иванович... -  спросила  Зайка,  -  он  не  имеет  к
данному делу никакого отношения?
   -  Нет,  -  отрезал  полковник,  -   Подуйветер   был   ответственным
работником, имевшим исключительные полномочия,  он  карал  преступников,
делал это не раз и считал свою работу крайне важной для общества. В  его
личном деле одни благодарности.  У  него,  очевидно,  была  на  редкость
крепкая нервная система, как правило, исполнитель мог  находиться  на..,
э.., практической работе пару лет, не больше,  психика  не  выдерживала.
Исполнителей потом с почетом провожали либо на пенсию,  либо  переводили
на другую службу, а Степан Иванович спокойно работал  долгие  годы,  его
очень ценили, часто награждали премиями... Вот  Вера  и  перепутала,  не
разобралась в ведомостях! Приговор над  ее  родителями  был  приведен  в
исполнение  25  января,  этим  же  числом  Подуйветер  получил  денежное
поощрение... Карапетова  не  профессиональный  детектив,  а  озлобленная
баба, к тому же она всю жизнь завидовала Лике, считала  ту  безалаберной
лентяйкой, не по  заслугам  получившей  отличную  работу...  У  Веры  не
имелось и тени сомнений - Степан Иванович, вот кто главный злодей!
   - Но она ошиблась, - прошептала Оксана, - это  ужасно,  это  страшно,
это просто невозможно!
   Вновь повисла тишина, напряженная, давящая.
   - Зависть, наложенная на злобу, равна катастрофе, - неожиданно сказал
Дегтярев.

Эпилог

   Вера Карапетова оказалась в тюрьме вместо Лики, Лев  Николаевич  тоже
был помещен в СИЗО. Следствие в самом разгаре. Карапетова  и  Воротников
изо всех сил топят друг друга.
   Мне жаль Веру, судьба обошлась с  ней  жестоко  -  лишила  родителей,
счастливой юности, но.., но при чем тут Лика? Какое право  Карапетова  и
Воротников имели на месть? Ведь с какой стороны  ни  посмотри,  их  отцы
нарушили существовавшие тогда законы и были  преступниками.  Я  понимаю,
что душу Веры и Льва Николаевича жгла злоба, но  оправдать  не  могу.  В
этом деле есть еще две жертвы: Ася и Настя. Глупые, жадные,  готовые  на
все из-за денег, маленькие дурочки, они погибли пешками в чужой игре.
   Кто разрешил Карапетовой и Воротникову распоряжаться их жизнями?
   На письмо - огромное послание, которое пришло из СИЗО от Карапетовой,
- я отвечать не  стала,  честно  говоря,  отправила  его,  не  читая,  в
помойку. Может, поступила не правильно, но так уж вышло. Руки сами собой
разорвали конверт вместе  с  содержимым,  а  когда  я  опомнилась,  было
поздно, пол усеяли мелкие  обрывки.  Надеюсь,  Карапетова  и  Воротников
получат большой срок,  Дима  Кулак  немало  способствовал  этому  своими
показаниями.
   В остальном же у нас все по-прежнему. Заюшка худеет,  Дегтярев  начал
бегать вокруг дома  в  надежде  потерять  лишние  килограммы,  по-моему,
зряшное  занятие,  потому  что  после  часа  бега  Александр  Михайлович
отправляется в гостиную и с чистой  совестью  выпивает  парочку  бутылок
пива.
   - Ерунда эта физкультура,  -  сказал  он,  встав  вчера  на  весы,  -
стараюсь-стараюсь, а толку нет! Даже прибавил полкило.
   Я хотела было заметить: "Тебе следует навсегда забыть про  пиво",  но
прикусила язык.
   В конце концов какие такие радости  у  бедного  полковника?  Маруська
упорно готовится к поступлению в академию, Кеша целыми  днями  пропадает
на работе, Анька и Ванька шкодничают. Собаки спят в пледах, кошки жмутся
к камину, в город вот-вот придет настоящая зима.
   Я читаю детективы. Изредка нам звонит из  Питера  Ленка  и  сообщает:
"Совсем немного до новогодних каникул, скоро приеду, ждите в гости".
   Гриша отбыл во Владимир. Мы купили ему там однокомнатную  квартиру  и
пристроили  на  работу.  Очень  надеюсь,   что   уголовник   постарается
справиться со своей привычкой красть плохо лежащие "копеечные штучки".
   В конце декабря курьер доставил нам приглашения на свадьбу.
   - С ума сбеситься! - подскочила Зайка. - Лика опять выходит замуж!
   - За кого? - чуть не упала я со стула.
   - Тут написано просто: "Лика и Владимир зовут  вас..."  -  растерянно
начал вслух читать текст Дегтярев.
   Я ринулась к телефону.
   - Алло, - прочирикала Ликуська.
   - Ты идешь в ЗАГС?
   - Да!!!
   - С ума сошла! - вырвалось у меня.
   - Почему? - обиделась подруга. - Разве нельзя?
   Я прикусила язык, а потом выдавила из себя:
   - Ну.., в общем.., да.., можно.
   - Жду вас в полном составе, - щебетала Лика, - Володя  замечательный.
Он тебе понравится!
   - Мне не очень хочется идти на эту  свадьбу,  -  пробормотала  Зайка,
глядя, как я вешаю трубку.
   - Альтернативы нет, - вздохнул Кеша, - покупаем очередной сервиз и  в
путь. В конце концов следует смириться с тем, что  Лика  имеет  привычку
постоянно выходить замуж!
   В субботу, выставив вперед коробку с подарком, мы явились в ресторан.
Раскрасневшаяся Лика, вновь в белом платье и кружевной фате,  всплеснула
руками:
   - Сервиз! Уже десятый по счету! Мы откроем посудную лавку!
   Зайка разинула было рот, но Лика уже кинулась к другим гостям.
   - Видала? - обиженно протянула Ольга. - Сервиз ей не  понравился!  Не
надо  так  часто  замуж  бегать,  тогда  и   подарки   будешь   получать
оригинальные! Отличный набор, между прочим!
   - Забей, - махнула рукой Маня, - лишние  чашки  им  не  помешают!  Ты
вспомни, как Лика обожает колотить о пол посуду.
   - Пошли за стол, - потер руки Дегтярев, - есть охота.
   Мы уселись на свои места. "А этот Володя ничего, симпатичный  вроде!"
-  подумала  я  и  вздохнула,  надеюсь,  ничего  такого  на  свадьбе  не
случится... Оксанка  тоже  с  шумом  вздохнула  и  глянула  на  меня.  Я
улыбнулась:
   - Ладно, не бойся, лучше пододвинь ко мне салат.
   Праздник несся по привычной колее. Гости ели, пили, кричали "горько",
играли в дурацкие игры, которые затевал тамада, дарили подарки...
   Потом массовик-затейник заявил:
   - Слово предоставляется новобрачному Владимиру.
   Мужик встал, поднял бокал, протянул его Лике и произнес:
   - Дорогая, я хочу, чтобы наша с тобой жизнь была  сладкой,  а  любовь
крепкой, как это вино!
   Выпей до дна.
   Мне тост показался странным. Обычно  новобрачные  не  поднимают  тост
друг за друга, но Лика схватила фужер  и  одним  махом  опустошила  его.
Честно говоря, она любит  выпить.  Нет,  Лика  не  алкоголичка,  она  не
валяется у метро в луже и не собирает возле ларьков бутылки,  просто  ей
нравится находиться в состоянии легкого веселья.
   - Горько, - завопил тамада, - горько!
   - Горько! - подхватили изрядно подвыпившие гости.
   Но Владимир не стал обнимать жену. Он схватил пустой бокал,  заглянул
внутрь и вдруг спросил:
   - А где кольцо?
   - Какое? - воскликнула Лика.
   - Тут лежал перстень!
   Присутствующие примолкли и стали  с  интересом  прислушиваться  к  их
разговору.
   - Какой перстень? - недоумевала Лика.
   - С бриллиантами, - пояснил Володя, - довольно большими, в  несколько
карат.
   - Откуда он мог взяться в вине,  -  продолжала,  ничего  не  понимая,
Лика.
   - Я туда его положил.
   - С какой стати?
   - Хотел тебе сюрприз  сделать,  -  пояснил  молодой  муж,  -  подарок
преподнести. Думал, ты выпьешь и увидишь кольцо. И где оно  теперь?  Вот
интересно! Ведь не могло же раствориться в алкоголе? Такое невозможно.
   Лика побледнела:
   - Мама! Я его проглотила.
   Над столом пролетел шум.
   - Проглотила? - попятился Володя. - Зачем?
   - Идиот! - взвилась Лика. - Кретин! Кто же так  поступает!  Мне  и  в
голову не пришло, что на дне лежит драгоценность.
   - Так я и не думал, что ты,  как  крокодил,  проглатываешь,  не  жуя,
содержимое