ажала дырка, - принялась оправдываться я, - а жвачка без
конца выпадала, страшно неудобно.
  - Неудобно, когда в голове только одна извилина, да и то та, которая
делит мозг на два полушария, - парировал Владимир, запихивая мне за щеки
комочки противной ваты.
  Лишенная возможности говорить, я вынуждена была пассивно слушать
врача.
  - Не встречал большей идиотки, абсолютная безмозглость, - кипятился
стоматолог, протягивая стакан с водой, - эка невидаль, дырка. Можно
подумать, что на вас все смотрят, да с вашими данными дырка погоды не
сделает, не Мерилин Монро.
  Я обозлилась до крайнего предела и выплюнула отвратительную вату.
Все, хватит, издеваться над моей внешностью разрешаю только домашним.
Сейчас объясню, кто из нас больший дурак:
  - Кстати, теперь мне отлично известно, какая девушка убила Нелли и
почему вы ее покрываете.
  За ширмой в углу кабинета послышался звон упавших инструментов, потом
оттуда медленно вышла Ева. Лицо девочки было иссиня-белым, резко
удлинившийся нос торчал, как сломанная ветка. Ева сделала несколько шагов
и уселась на круглую табуретку, глядя на меня во все глаза.
  - Здравствуй, детка, - смущенно пробормотала я. - Папе помогаешь?
  Ева затравленно кивнула головой. Да что с ней случилось сегодня?
Владимир подошел к дочери:
  - Тебе, с твоей аллергией, не надо долго сидеть в кабинете, поезжай
домой.
  И он буквально вытолкнул ребенка в коридор. Потом велел мне открыть
рот и принялся орудовать бормашиной. К моему удивлению, было совершенно не
больно, только от жуткого звука делалось страшно. Наконец манипуляции
закончились, и стоматолог торжественно поднес к моему лицу зеркало. Надо
признать, дело он знал. Вставной зуб выглядел потрясающе настоящим. Пока я
радостно оглядывала обновку, дантист вымыл руки и сказал:
  - Даша, не выдумывайте тайн, где их нет. Нелли напилась и упала из
окна, очень прошу, оставьте мою семью в покое, вы не милиционер, а просто
любопытная баба. Не скрою, ваша семья мне симпатична, но не хочется
становиться объектом любительского расследования. Пожалуй, следует
сообщить о вашей неуемной активности полковнику.
  Я онемела от негодования. Ну, хладнокровный негодяй, погоди. Это я
пойду завтра к полковнику и выложу всю информацию, посмотрим, как ты
завертишься.
  Словно подслушав мои мысли, Владимир усмехнулся.
  - Чтобы обвинять человека, следует иметь вещественные доказательства,
улики. Иначе обвинения выглядят клеветой. Так-то.
  Он продолжал нагло улыбаться. Я не выдержала:
  - Есть улики, и весьма серьезные. И правда, следует идти к полковнику!
  С этими словами я встала и быстрым шагом вылетела из кабинета.
  К ужину неожиданно приехала Ева. Девочка принесла очередное задание
по французскому. Пришлось заниматься почти до десяти. Дома практически
никого не было, и мы сели ужинать вчетвером: Кеша, Зайка, Ева и я.
Остальные отказались пить чай на ночь и разошлись по спальням. Я же в
особенности хорошо засыпаю после чашки кофе. Было уже поздно, и я
предложила Еве остаться на ночь.
  Ароматный черный кофе почему-то показался особенно горьким, и я
насыпала в чашку еще две ложечки сахара. Размешала и с наслаждением
выпила. Слегка закружилась голова. Минут через десять глаза стали
слипаться, рот раздирала зевота. Погрешив на магнитную бурю и связанные с
ней скачки давления, я попрощалась с Евой и пошла спать.
  В спальне на кровати самозабвенно дрых под одеялом Федор Иванович.
Последнее время мопс полюбил спать со мной, причем делал он это весьма
оригинально. Стоило уютно устроиться на животе и смежить веки, как Хучик,
напряженно сопя, влезал с головой под одеяло и сворачивался тугим
клубочком на антифасаде. Сбросить спящего мопса непросто. Подкинутый в
воздух, он меланхолично шлепался на прежнее место, спихнутый ударом в бок
- упорно лез назад. Стоило жертве повернуться на спину, как Федор Иванович
оказывался на животе. Вот и сегодня, не успела я блаженно закрыть глаза,
как на моем заду принялся устраиваться мопс. Бороться с ним сил не было,
спать хотелось смертельно.
  Я проснулась от дикого собачьего визга и ощущения укуса. Зажгла свет
и обнаружила пытающуюся убежать из комнаты Еву. Девочка почти выскочила в
коридор, но столкнулась с прибежавшей на визг из соседней комнаты Машей.
  - Что случилось? - недоуменно спросила дочь.
  - Не знаю, - ответила я, откидывая одеяло. Хучик вел себя странно.
Беспрестанно визжа, собачка пыталась сесть, но задние лапки не слушались,
висели как перебитые.
  - Господи, - выдохнула прибежавшая на шум Зайка. - Кешка, смотри, его
парализовало. Наташка взяла на руки замолчавшего Хуча.
  - А это что? - спросила Кока, наклоняясь. В руках у женщины заблестел
шприц.
  - Мать, - строго сказал Аркадий, - что колешь?
  - Ничего, никакого шприца в спальне не было.
  - Где Ева? - неожиданно поинтересовалась Маня и выбежала в коридор.
  - Черт-те что, - резюмировала Наташка, и тут снизу послышались звуки
драки и крики. Мы гурьбой кинулись в холл. У входной двери боролись
девочки: одетая в пальто Ева и Маня в пижаме. Более толстая и сильная
Машка явно побеждала. Она села верхом на противницу и кричала:
  - А ну, говори, зачем полезла ночью со шприцем в мамину спальню!
  - Маня, прекрати, - сказал Аркадий.
  - Нет уж, - возразила сестрица, слезая с Евы, - пусть сначала
объяснится.
  - Никуда я не лезла, - угрюмо пробормотала Ева, поднимаясь с пола, -
услышала собачий визг и прибежала.
  - Ты убегала из комнаты, а не вбегала в нее, - заметила я.
  - И почему собралась ночью выйти на улицу? - медленно протянула Зайка.
  - В колледж боялась опоздать, - огрызнулась Ева.
  - В пять утра? - изумилась Наташка. - Ну-ка быстро рассказывай правду.
  - Сейчас, - пробормотала Ева и, рванув на себя дверь, выбежала вон.
  Мы полетели за ней. Впереди неслась в развевающейся ночной рубашке
Наташка, за ней топала Маруся, следом за ними бежали Кока и Зайка - обе в
красных халатах, последними плелись мы с Аркадием - сын с палкой, я на
подгибающихся ногах. Почему-то меня сильно тошнило. Когда лидирующая
группа преследователей вылетела на шоссе, мы, отстав окончательно,
остановились.
  - Бред, - резюмировал Кешка, - семья психов. Тут послышались вопли, и
мы увидели приближающихся домашних, волочивших пойманную Еву. Через
секунду все ввалились в холл, замерзшие и злые. Кока потеряла тапки, Зайка
разорвала халат. И все без исключения грязные, как черти.
  - Ну, - весьма невежливо толкая Еву перед собой в столовую, шипела
Наташка, - ну, колись, зачем к Дашке в спальню лезла.
  - Отстаньте, - неожиданно заорала в ответ девочка, - отстаньте,
ублюдки, всех вас тоже убью, сволочи!
  Она затопала ногами, замотала головой. С улицы послышался вой
полицейской сирены, визг тормозов.
  - Кто вызвал милицию? - недоуменно спросила Маня.
  - Я, - послышался голос из темноты. И мы с удивлением обнаружили в
углу столовой на диване Левку и Терезу в халатах. Но продолжить разговор
не удалось - в комнату влетели ажаны. Я побежала звонить Александру
Михайловичу домой. Пока старший патрульный оформлял протокол, прибыли
полковник, Женя и врач. При виде столь высокого начальства милиционеры
стушевались, и Александр Михайлович моментально взял дело в свои руки.
Сначала велел одному из патрульных отвести Еву в машину и стеречь ее там.
Потом взял шприц и, отдавая его Жене, сказал:
  - Скорей всего куча отпечатков, и все ненужные. Кто из вас трогал это?
  - Я, - сказали Аркадий, Кока и Маня разом. Женя хмыкнул и вытащил из
чемодана коробку с краской.
  - Придется взять у всех отпечатки пальцев.
  - Рассказывайте, - велел Александр Михайлович. Перебивая друг друга,
домашние изложили события. Полковник задумчиво пыхтел сигаретой, потом
неожиданно спросил:
  - Почему у тебя на заду кровь?
  Я ухватилась рукой за пижамные штаны. И правда, кровь К тому же Мадам
Сижу немилосердно болела. Врач абсолютно бесцеремонно оттянул резинку
пижамных штанов и хладнокровно оповестил:
  - На правой ягодице след укуса собаки.
  - Хучик! - завопила Маруся и унеслась прочь. Женя понюхал шприц:
  - Похоже, в нем был новокаин! Очень странная идея - делать ночью
тайком обезболивающий укол.
  - Слава богу, не яд, - проговорила Зайка.
  - Для меня яд, - медленно протоворила я, с ужасом понимая, что Ева
замыслила самое настоящее убийство.
  - Почему? - заинтересовался полковник.
  Пришлось рассказать про аллергический шок в клинике Владимира.
Вернулась Маня, неся на руках несчастного мопса. Банди и Снап, не
понимающие, что происходит, потерянно бродили по столовой.
  Задние лапки отказывались служить Федору Ивановичу. Было больно
смотреть, как он с изумлением пытался сесть. Женя поглядел на мопса,
вздохнул, достал иголку и ткнул Хуча в объемистую ляжку. Но укол не
произвел на подопытного никакого эффекта.
  - Так, - пробормотал эксперт, - не волнуйтесь, это просто
новокаиновая блокада. Все лекарство досталось псу. К утру, наверное,
онемение пройдет. Не понимаю, как такое получилось.
  Зато понимала я, о чем и оповестила присутствующих.
  - Вечером выпила кофе и ужасно захотела спать. Хучик вечно
устраивается у меня на спине. Когда Ева вошла, чтобы ввести мне новокаин,
она воткнула иголку прямо через одеяло и попала в Хучика. Пес завизжал как
резаный и от страха укусил меня. Можно сказать, Федор Иванович спас жертву
от смерти. Если бы эта сумасшедшая ввела всю дозу новокаина, у меня
начался бы аллергический шок. К утру в кровати мог лежать бездыханный труп.
  - Зачем Ева такое сделала? - спросила Зайка.
  - Откуда она знала про аллергию на новокаин? - поинтересовалась
Наташка.
  - Вошла в кабинет, где меня приводили в чувство, - пробормотала я, -
а зачем покушалась на убийство, не знаю.
  В столовую медленно вплыла Марта Игоревна:
  - Ну и шум, спать невозможно. Прямо бразильский карнавал. Выглянула в
окно, а вы голые под дождем бегаете. Ну и мода! Тереза, вы здесь? В халате?
  - Засиделись вчера за "Скрабблом", - принялся по привычке
оправдываться перед бывшей тещей Лева, - до двух ночи проиграли. Вот решил
оставить Терезу переночевать. А где положить? Ирка спит, все дрыхнут,
пришлось вести к себе, но вы не подумайте чего...
  - Лева, - перебила Арцеулова Наташка, - мне абсолютно наплевать,
когда и сколько ты трахаешься с Терезой. На данном этапе волнует только
одна проблема: почему Ева решила убить Дашку.
  - Чашка, из которой ты пила кофе, конечно, вымыта? - поинтересовался
Александр Михайлович.
  - Нет, вот стоит на столике. Вчера все рано ушли спать, у Ирки болела
голова, а я поленилась сунуть ее в посудомойку.
  Женя понюхал чашку. Потом задумчиво пробормотал:
  - Пока ничего не скажу. Думаю, найдем следы снотворного.
  - Да что тут, в конце концов, произошло? - изумилась Марта Игоревна,
не понявшая ни слова.
  - Сами не знаем, - ответила Зайка.
  - Попробуем разобраться, - пообещал Александр Михайлович.


                                  ГЛАВА 43


  На следующий день домашние выползли в столовую только к часу дня.
  - У нас что, - изумилась Ирка, - ночью пожар был? Весь холл в грязи!
  - Вы ничего не слышали? - изумилась Наташка.
  - Жуткая мигрень разыгралась, - ответила домработница, - приняла две
таблетки снотворного. Знаете, как проглочу радедорм, вечно дрыхну как
убитая.,
Стало понятно, почему она не выглянула на шум. Оказалось, что
катавасию не услышал и Тема.
  - Сплю крепко, пушкой не разбудить, - сообщил он.
  - Надо же, - восхитилась Зайка, - просто завидно. Просыпаюсь от
любого звука. А Серафима Ивановна слышит любой шорох из кроваток
близнецов, но на все прочие звуки совершенно не реагирует. Сейчас
удивляется на кухне, что не проснулась.
  "Да, - подумала я, - останешься одна с прислугой, и убьют за милую
душу. Одна снотворным объедается, нянька только на детей реагирует!"
Около двух позвонил Александр Михайлович и велел никуда не уезжать, а
ждать его приезда. Нечего и говорить, что мы покорно уселись в гостиной.
Полковник примчался на машине с включенной мигалкой.
  - К чему такой шум? - недовольно сказала Наташка.
  - Сейчас узнаете, - пообещал Александр Михайлович и потребовал кофе.
  - Мы думали, ты при исполнении, - съехидничала я, - и не приготовили
кофе.
  Полковник пропустил шпильку мимо ушей и проговорил:
  - Все здесь? Чудесненько, слушайте внимательно. Оказалось, что всю
ночь и большую половину утра бригада допрашивала сначала Еву, а потом
спешно вызванного Владимира.
  - Разве можно допрашивать ребенка ночью? - изумился Лев.
  - Ей полных восемнадцать лет, - пожал плечами Александр Михайлович. -
Вам все почему-то кажется, что Ева ровесница Маши, но она старше и намного
хитрее, чем представляется.
  Мы слушали, разинув рты. Картина вырисовывалась ошеломляющая. После
двух часов допросов прижатая в угол Ева призналась в убийстве... Нелли.
  Девушка рассказала, что мать ее ненавидела. При отце еще соблюдала
какие-то приличия: кормила ребенка, изображала интерес к школьным делам.
Но стоило Владимиру уехать, а последнее время такое происходило часто,
ситуация резко менялась.
  - Один раз она за два дня не дала мне ни крошки, - жаловалась Ева, -
напилась пьяной и валялась на диване. Деньги прятала и била за любые
провинности.
  Особенно сильно девочке попадало за плохие отметки.
  - Ну не укладывается в голове наука, - сетовала Ева, - учу, учу, а
толку нет.
  С появлением Юры стало еще хуже. Теперь девочку превратили в
бесплатную няньку, заставив целыми днями ухаживать за капризным братом. И
если раньше отец защищал ее, то теперь сам стал частенько поругивать: то
каша получилась для младенца комковатой, то памперсы долго не меняла.
Жизнь делалась все хуже и хуже. Кульминация наступила в день убийства.
  Девушка вернулась из гимназии раньше обычного. Дома она застала одну
мать, абсолютно пьяную. Та приказала дочери убрать кучу блевотины. Нелли
стошнило прямо на пол. Ева возмутилась и отказалась идти за тряпкой. Тогда
Нелли швырнула в девочку телефон и злобно прокричала:
  - Теперь ты не один ребенок в семье. Будешь выкобениваться, все
наследство отпишем Юре. А с твоими успехами и тупой головой лучше сразу
привыкать грязь таскать, всю жизнь будешь этим заниматься, идиотка.
Профессию такой дуре не получить, замуж, если приданое не дадим, никто не
возьмет, уродина длинноносая.
  Нелли подскочила к окну, распахнула створки и принялась жадно курить.
Потом уже, более спокойно, добавила:
  - А лучше всего отправить тебя в закрытый интернат. Приедет отец -
поговорим.
  Ева ужасно перепугалась и стала просить мать не выгонять ее из дому.
Та, увидев страх ребенка, засмеялась и радостно проговорила:
  - Обязательно отправим, как я раньше не додумалась.
  Девушка подбежала к матери. Она клялась потом Александру Михайловичу,
что хотела обнять ее и просить о пощаде. Но та продолжала пьяно хохотать и
повторять на разные лады ужасные слова:
  - Закрытый интернат!
  Потерявшая голову Ева толкнула Нелли. Та, к несчастью, стояла спиной
к раскрытому окну и к тому же плохо держалась на ногах. В считанные
секунды произошло непоправимое - пьяница с жутким криком полетела вниз.
  Ева оцепенела от ужаса. В ту же секунду она услышала шаги за дверью.
Девушка моментально порхнула под стол, закрытый длинной, свисающей до полу
скатертью.
  В комнату вбежала Люда. Служанка подскочила к окну, выглянула наружу,
испустила не менее дикий крик и побежала к выходу. Ева бросилась к черной
лестнице, выскочила на улицу, упала на землю. С ней началась истерика.
Подъехавшей милиции девочка сообщила, что шла домой и увидела в окне мать.
Та помахала ей рукой и вывалилась наружу,
- Люда и привратник не заметили, что Ева оказалась на улице уже после
падения Нелли? - усомнилась я. - Ведь служанка раньше девочки прибежала на
место происшествия, и привратник выскочил моментально.
  Александр Михайлович махнул рукой:
  - Сразу видно, что ты никогда не имела дела со свидетелями. Да, они
ничего не видели. Люда в ужасе кинулась к хозяйке, консьерж побежал
звонить в милицию. Прохожие обратили внимание сначала на труп, а уже потом
на кричавшую девочку. А как они ее описывали?! Все по-разному. Один
утверждал: ребенок лет шести, в красном пальто, другая настаивала: молодая
блондинка в синей форме; третьему вообще примерещился темноволосый
мальчик, вероятно, испанец. Свидетели в такой момент переживают шок, и их
показания крайне ненадежны.
  Через какое-то время домой приехал Владимир. Он в отличие от милиции
сразу понял, что произошло. Навел его на мрачные мысли портфель Евы,
валявшийся в комнате. Если дочь, возвращаясь из гимназии, увидела роковое
падение, то как сумка с книгами оказалась в столовой? Отец быстро спрятал
портфель в шкаф, а милиция и не поинтересовалась, с чем Ева ходит в школу.
Никому и в голову не пришло заподозрить бьющуюся в истерике девочку.
Владимир очень хотел изолировать дочь от назойливых вопросов, и тут ему на
помощь пришла Даша. Она увезла Еву к себе и окружила убийцу заботой и
вниманием.
  Стоматолог страшно боялся, что милиция заподозрит неладное. Он
обратился в строительную фирму, и ночью, когда привратник ушел домой,
черный ход в квартире был заделан, а заодно, чтобы скрыть следы поспешного
ремонта, выкрашена вся черная лестница. Действие, в общем, глупое, потому
что милиционеры в два счета установили фирму, производившую работы.
Опросили запомнивших странный заказ рабочих и начали следить за
Владимиром, подозревая его в убийстве. Смущало одно - у врача имелось
твердое алиби. В момент совершения убийства он ехал домой в такси. Таксист
клялся, что посадил пассажира в аэропорту и повез его по указанному
адресу. В дороге они не останавливались и пассажир никуда не выходил.
  Боясь, что стражи порядка все же доберутся до Евы, дантист отправил
ее в интернат для криминальных детей. Но поскольку он все-таки не хотел
будить подозрений, то забирал ребенка на выходные. И тут в дело опять
вмешалась Даша. Возмущенная порядками в школе, она едет к директору и
каким-то образом заставляет Владимира взять девочку домой. Как тебе это
удалось, моя родная?
  Я пожала плечами:
  - Пообещала визит журналистов и неприятную статью в воскресном номере
об отце, издевающемся над дочерью.
  Александр Михайлович удовлетворенно кивнул головой.
  - Владельцу частной клиники не нужны скандалы. Дантист испугался и
забрал дочь. Но решил держать ее постоянно на глазах, и Ева оказалась в
кабинете, когда Даше стадо плохо от новокаина.
  Девушка поняла, что избавиться от назойливой "новой русской" будет
просто. Сначала она подсыпает Даше в кофе сильное снотворное и с
удовольствием замечает, что жертва, отчаянно зевая, отправляется спать.
Потом наполняет шприц новокаином и тихонько прокрадывается в спальню.
Ничего не подозревающая кандидатка на тот свет мирно спит. Понимая, что
одурманенная женщина даже не почувствует укола, Ева прямо через одеяло
втыкает уголку в... зад Хучика. Обалдевший пес начинает истошно визжать и
кусает Дашу. Ева кидается к двери, теряя по дороге шприц. Но убежать ей не
удается. Вот вкратце и все.
  - Не понимаю, - удивленно сказала Зайка, - почему она решила убить
Дашку? Та так с ней возилась, помогала, занималась.
  - Владимир утверждает, - сообщил Александр Михайлович, - что Даша
пришла ставить штифт. Села в кресло и принялась его шантажировать. Мол,
знает, что девочка убила Нелли. А Ева в это время за ширмой в углу
кабинета готовила для отца ватные катышки. Услышала заявление пациентки и
перепугалась до потери пульса. Дальнейшее - дело техники. Взяла из одного
шкафчика снотворное, из другого - шприц с новокаином. Все-таки она часто
бывала у отца и великолепно знала, где что лежит. И теперь мне хочется
знать: слова о шантаже - правда?
  Все уставились на меня.
  Я возмутилась:
  - Как вы могли такое подумать?
  - Значит, дантист все выдумал? - настаивал полковник.
  - Нет; - пришлось признаться, - он просто не так меня понял. Усадил в
кресло и начал издеваться. И рожа у меня кривая, и глупая я как пробка.
  -