надо  мной?  На  клочке,  оторванном  от
какой-то газеты, Слава нацарапал цифры.
   Не в силах сдержаться, я набрала номер.
   - Алло, - отозвался тоненький голосок.
   - Позовите Риту, пожалуйста.
   - Слушаю вас.
   На секунду я возликовала, удача, кажется, на самом деле  распростерла
надо мной свои крылья.
   - Слушаю, - повторила девушка, - вы кто?
   Я вздохнула поглубже и затараторила:
   - Вас беспокоит компания "Юниверсал вояж", вы стали победителем нашей
викторины, выиграли поездку в Париж на пять дней.
   - Это ошибка, - ответила Рита и отсоединилась.
   Я в растерянности посмотрела на свой аппарат.  Ожидала  какой  угодно
реакции, но не такой.
   Вновь набрала номер.
   - Рита, не бросайте трубку, или вы  не  хотите  бесплатно  попасть  в
Париж?
   - Кто же откажется, - ответила она, - но я никогда не была  клиенткой
вашей фирмы и не участвовала ни в каких лотереях.
   - Эй-эй, погодите, за продуктами-то вы ходите?
   - Естественно.
   - А куда?
   - Ну, когда как... В "Рамстор", например.
   - Вот! - радостно воскликнула я. -  Как  раз  в  этом  магазине  наши
служащие и раздавали покупателям купоны, вы заполнили один, дали телефон
и свое имя.
   - Не помню, - недоверчиво пробормотала собеседница, - я  не  участвую
ни в каких акциях.
   - Это давно было, еще летом.
   - Да?
   - Да!!!
   - И что теперь вы хотите?
   - Приехать к вам, оформить бумаги.
   - Лучше я в ваш офис прибуду.
   Вот ведь какая подозрительная.
   - Риточка, мне надо вас сфотографировать в рабочей обстановке.
   - Зачем? - насторожилась она.
   - Для рекламы, дадим в газеты, напишем текст.  Рита..,  э..,  фамилия
тут неразборчиво написана...
   - Котлова.
   - Маргарита Котлова выиграла поездку в Париж, приходите в  "Юниверсал
вояж".., ну примерно в таком духе.
   - Нет,  -  категорично  отрезала  Рита,  -  ко  мне  не  надо.  Лучше
встретимся в кафе "Золотой шар", завтра, в двенадцать, вас устроит?
   Делать нечего, пришлось соглашаться.  Уточнив  адрес  забегаловки,  я
поехала домой полная радужных надежд.
   Дома был все тот же пейзаж: грязь и мешки в холле. Собаки не выбежали
меня встречать, очевидно, Ирка,  до  потери  сознания  отмывавшая  следы
цемента, который ссыпался с Черри, заперла псов на втором этаже.
   Удивившись тишине, я сунула нос в гостиную  и  обнаружила  там  Диму,
Пашу и невысокого седого мужчину с круглым лицом.
   - Здрассти, - сказал Дима, - вот, познакомьтесь, Кирилл  Анатольевич,
наш директор.
   Мужик улыбнулся:
   - Рад встрече, ну, вы уже имеете концепцию комнаты?
   Я попятилась:
   - Похоже, нет!
   Кирилл Анатольевич слегка порозовел.
   - Представляете функциональную нагрузку помещения?
   - В общем, да, - осторожно кивнула я. - Понимаете, у нас у каждого по
спальне, а это общий зал для всех. Смотрим тут телевизор, кофе пьем...
   Обедаем и ужинаем, правда, в столовой.
   - Отлично, - воодушевился  Кирилл  Анатольевич,  -  значит,  разделим
пространство на зоны. Вот тут телевизор,  здесь  диван,  там  кресла,  в
бежевом цвете будет божественно смотреться.
   Окна - арки.
   - У нас квадратные.
   - Ерунда! Элементарно переделать.
   - Но у нас во всем доме стандартные стеклопакеты.
   Кирилл Анатольевич заткнулся, словно налетел на стену.
   - Какое ужасное слово! Стандартные! Вижу сразу колонну солдат, одетых
в униформу! Дверь лучше убрать!
   - Вообще?
   - Да, так создастся целостность пространства, в здание ворвется свет,
появится воздух...
   - Мы и с дверью никогда не задыхались в столовой, - возразила я, -  и
потом, если ее убрать, будет сквозняк.
   - Ерунда, - отмахнулся дизайнер, - жизненное пространство должно быть
пронизано светом, иначе у людей может возникнуть клаустрофобия.
   Дима и Паша, разинув рты, слушали дизайнера, а  тот  токовал,  словно
глухарь весной на залитой солнцем опушке.
   - Шкафы в холле нужно переделать.
   - Вы уверены? - попыталась я спорить. - Они очень удобные.
   Кирилл Анатольевич сморщился и парировал:
   - Что более комфортно: тапки или узкие лодочки на шпильках?
   - Естественно, тапки, - ответила я.
   Дизайнер повернулся к Диме:
   - Вот, учись разговаривать с клиентами.
   К каждому можно  ключик  подобрать!  С  женщиной  лучше  общаться  на
простом, понятном ее разуму  языке.  Стоило  заговорить  об  обуви,  как
хозяйка сразу все поняла.
   Я  не  успела  возмутиться,  потому  что  Кирилл  Анатольевич   вновь
обратился ко мне:
   - Вы правы, растоптанные домашние шлепанцы позволяют  нам  отдохнуть,
но разве вы наденете их на прием, под вечернее платье, ну?
   - Нет, - ответила я, чувствуя себя полной дурой.
   - Вот! - воскликнул дизайнер. - Так и со шкафами. Холл - это парадное
платье, гардероб - туфли. Я доходчиво объяснил?
   - Ну, в общем...
   - Двери повесим стеклянные!
   - Нет!!! - сурово отрезала я. - Никто из домочадцев никогда не кладет
вещи аккуратными стопками, и, войдя в дом, первое, что  мы  увидим,  это
гору из спутанных шарфов, шапок и перчаток.
   - Поддержание порядка не моя  забота,  -  нахмурился  дизайнер,  -  и
вообще, уже поздно, все заказано и оплачено.
   - Кем? - безнадежно спросила я.
   - Вашей невесткой.
   - Ольга согласилась на прозрачные шкафы в холле?
   - Она выбрала концепцию, детали не касаются хозяина, -  гордо  заявил
Кирилл Анатольевич, - дай людям волю, они испортят  идеальный  интерьер,
поставят дурацкие велюровые диваны, повесят хрустальную  люстру,  втащат
кресло-качалку, а в центре водрузят стол и двенадцать стульев.
   Я поперхнулась. У нас как раз до недавнего времени в  столовой  стоял
именно такой гарнитур, и все были очень довольны.
   - Современный человек не должен жить в пещере, - завершил дизайнер.
   - И какую же концепцию выбрала Ольга?
   - Дом, полный радости и света.
   Да, звучит неплохо, боюсь только, что  Заюшка  и  Кирилл  Анатольевич
подразумевают под радостью  и  светом  разные  вещи!  Я  собралась  было
решительно заявить: "Стеклу в холле не бывать!", но тут раздались  топот
и крик:
   - Летит, летит!
   Я выбежала в прихожую. У входной двери маячил Генри с  ноутбуком.  Он
походил на  сумасшедшего  -  волосы  всклокочены,  глаза  горят  мрачным
фанатическим огнем, футболка  помята,  брюки  не  застегнуты,  на  ногах
вьетнамки... Длинную палку с  коробочкой  на  конце  орнитолог  выставил
перед собой и повторял:
   - Летит, летит...
   - Кто? - серьезно спросила я.
   - Гусь, - завопил Генри, одной  рукой  пытаясь  сунуть  мне  под  нос
компьютер, - вот он, приближается! Сейчас я его поймаю. Всем стоять!
   Молчать! Не двигаться!!!
   Кирилл Анатольевич испуганно  юркнул  в  столовую.  Дима  хотел  было
последовать его примеру, но Генри приказал:
   - Бери сачок!
   - Какой? - пискнул прораб.
   - Вон, у стены.
   Парень покорно взял шест, украшенный проволочным мешком.
   - Делать-то что?
   - Летит, летит, - подпрыгнул орнитолог,  -  приближается,  миленький!
Боже, это же Нобелевская премия!
   Я с сомнением покосилась на гостя. Неужели столь  престижную  награду
могут дать за поимку водоплавающего?
   - Значит, так,  -  скомандовал  Генри,  -  сейчас  он  приблизится  и
позвонит!
   - Гусь? - ошалело спросил прораб.
   - Должен же он попасть в дом,  -  как  ни  в  чем  не  бывало  заявил
безумец.
   Я  оглянулась  в  поисках  телефона.  Машка  была  права,  еще  вчера
следовало вызвать доктора.
   - А за фигом ему парадное, - неожиданно сказал всегда молчавший Паша,
- он в окно влетит.
   - Все закрыто, - прошипел Генри, - будет вам  спорить.  Времени  нет.
Дима, бери сачок, и мигом -  хоп,  и  на  него  опустишь!  Дарья,  держи
ловушку.
   Потом он ткнул пальцем в Пашу:
   - А ты по моему приказу откроешь дверь.
   - Все готовы?
   Не понимая почему, я послушалась и схватила большую клетку,  стоявшую
на полу.
   - Ну, - забормотал Генри, - вот, вот, уже рядом.
   Со двора послышался шум мотора.
   - Он чего, на машине катается? - шепотом спросил Дима.
   - Кто? - так же тихо поинтересовалась я.
   - Гусь, - вздохнул прораб.
   - Тишина, - взвизгнул Генри, - вот так!
   Давай, давай, дверь, сачок, клетка!!! Раз!!!
   Паша долбанул по дубовой панели ногой. Дима не подвел и мигом опустил
сачок  на  фигуру,  замаячившую  на   пороге.   Я,   заразившись   общим
энтузиазмом, ринулась вперед, открывая на ходу проволочный ящик.
   - Что за черт, -  возмущенно  завопил  Дегтярев,  пытаясь  стащить  с
головы сачок, - совсем с ума посходили! Дарья! Это ты придумала шутку!
   - А где гусь? - растерянно  спросил  Генри,  пялясь  на  разъяренного
полковника. - Может, на крыльце?
   Я освободила толстяка от сачка.
   Генри кинулся в сад.
   - Чем ты тут занимаешься? - пыхтел Александр Михайлович.  -  Обалдеть
можно! Ты, Дима, меня почти до смерти напугал.
   - Здрассти, - растерянно заявил прораб, - то  есть,  простите,  я  не
хотел. Вашего друга послушался, честно говоря, боюсь с  психом  спорить,
еще обозлится!
   - Правильная позиция, - одобрила я и увидела, что в дверь входят Маня
и Аркадий.
   Вечером ко мне в спальню явилась Машка  и,  плюхнувшись  на  кровать,
спросила:
   - Мусечка, мы ведь очень богаты?
   - Смотря с кем сравнивать. Если с Биллом Гейтсом...
   - Муся, я серьезно!
   - Давай скажем так: у нас есть средства,  чтобы  ни  в  чем  себе  не
отказывать в разумных пределах.
   - Это как?
   - Ну, если Зайка,  например,  захочет  коллекционировать  раритетные,
многокаратные камни, а я начну  прикуривать  от  стодолларовых  бумажек,
нашего капитала надолго не хватит.
   Маруся стала заплетать из бахромы пледа косички.
   - Скажи, если вынуть со счета двести тысяч долларов, мы разоримся?
   - Нет, но это очень большая сумма, зачем тебе такая?
   Маруська оставила плед в покое.
   - Я  теоретически  интересуюсь.  Мы  снимали  со  счета  когда-нибудь
столько?
   Я задумалась.
   - Когда дом строили, естественно, все время запускали туда руку  и  в
конечном итоге потратили больше, чем двести тысяч, но  единовременно  не
брали никогда.
   Маруська втянула  на  кровать  Хучика  и,  пощипывая  его  за  жирные
складки, спросила:
   - А чьи деньги?
   - Наши, общие, - улыбнулась я.
   - И мои?
   -  Конечно.  У  тебя  же  есть  кредитная  карточка,   хотя   Аркашке
потребовалось   предпринять   кое-какие   шаги,    чтобы    ее    выдали
несовершеннолетней сестре. Покупая что-либо в магазине  и  расплачиваясь
карточкой, ты...
   - Я никогда не беру много денег, - прошептала  Маруська,  -  неудобно
как-то.
   Я прижала дочь к себе.
   - Трать, пожалуйста, деньги на то и существуют, чтобы пускать  их  на
ветер. Тебе хочется что-то дорогое, и ты не решаешься приобрести? Ну-ка,
признайся, присмотрела колечко? Или часики?
   Маня покачала головой.
   - Скажи, Мусик, а сколько мы дали Вале Ереминой, когда у нее заболела
дочь?
   - Ты помнишь об этой истории? - удивилась я.
   Когда трехлетняя девочка Валентины заболела раком крови, мы  подарили
Ереминой деньги на операцию. Валя увезла Олесю  в  Чикаго,  где  ребенка
вылечили.
   - Помню не только это, но даже то,  как  я  жила  у  Гены  и  этой..,
женщины.
   - Что ты. Маня, когда Гена и твоя родная мать уехали в Америку,  тебе
исполнилось всего несколько месяцев!
   - Все равно! - упорствовала Маруська. -  Хочешь,  их  комнату  опишу.
Темная, огромная, со здоровенным диваном! Кстати,  почему  мой  отец  ни
разу не появлялся?
   Я разозлилась на  Генку.  Вот  противный  мужик!  Явился  к  нам  без
приглашения,  взбудоражил  ребенка.  Маня  никогда  раньше  не  задавала
вопросов о своих родителях. Нет, конечно, она знает  правду.  Я  считаю,
что люди, не рассказывающие приемным детям истину, очень рискуют. Всегда
найдутся "добрые"  дяденьки  и  тетеньки,  которые  с  радостью  сообщат
ребенку, что он не родной у мамы.
   Но Маня считала матерью меня, Аркадия братом и до сих пор жила вполне
счастливо,  пока  не  объявился  Генка,  живое   напоминание   о   давно
погребенном прошлом.
   - Манечка, - как можно более ласково сказала я, - вряд ли родные мать
и брат любили бы тебя больше, чем мы. Ты - наше солнышко.
   - Похоже, Ренате было наплевать на всех, - сказала  Маня  и  пошла  к
двери.
   На пороге она обернулась:
   - Так сколько мы дали Вале Ереминой?
   - Сто тысяч.
   - Долларов?
   - Да.
   - Она их вернула?
   - Манечка, Вале неоткуда взять такие деньги.
   - И ты никогда не жалела, что они пропали?
   - В других обстоятельствах меня, скорей всего, задушила  бы  жаба,  -
честно призналась я, - но речь шла о жизни ребенка.
   Внезапно Маша повеселела.
   - Да, ты права! Когда кто-то болеет или инвалид... Ему надо помочь!
   С этими словами она выскользнула за дверь.
   Я откинулась на подушку. От разговора остался неприятный осадок, и на
душе скребли кошки.

Глава 20

   Утром меня разбудил бодрый голос:
   - Дети, в школу поднимайтесь, петушок пропел давно.
   Не поняв спросонья, кто вошел в спальню, я пробормотала:
   - Маня, уйди, еще полчасика полежу.
   - Вставай, счастье проспишь, - настаивал голос.
   Я рывком села и только потом открыла глаза.
   Залитый лучами скудного февральского солнца, глядя на меня, ухмылялся
Генка. Я схватила одеяло и натянула его на голые плечи.
   - Меня можешь не стесняться, - засмеялся бывший муж, - я видел тебя в
разных видах.
   Кстати, ты прекрасно сохранилась, больше тридцати пяти не дать.
   - Спасибо, - буркнула я, нашаривая левой рукой халат.
   Генка, продолжая улыбаться, подал мне пеньюар. Если вы  думаете,  что
он отвернулся, когда я, придерживая  зубами  одеяло,  всовывала  руки  в
рукава, то ошибаетесь.
   - У тебя даже целлюлита нет, - констатировал он, -  большая  редкость
для бабы.
   - Просто я не набрала лишний вес.
   - Как человек с медицинским образованием могу заверить, что  целлюлит
сплошь и рядом встречается и у худышек, - заявил Гена.
   Я затянула пояс.
   - Говори, зачем явился? Ведь не о жировых складках беседовать?
   - А ты все такая же, - покачал головой Гена, - не меняешься с годами.
Впрочем, и я остался прежним. Помнишь, как нам было хорошо вместе?
   Сказав последнюю фразу, бывший супруг шагнул ко мне, я юркнула к окну
и схватила тяжелую хрустальную вазу. Если он попытается нежничать, мигом
опущу ее на намечающуюся лысину.
   - Неужели нам нечего вспомнить? - настаивал Гена.
   - Отчего же, - пожала я плечами  и  выставила  перед  собой  вазу,  -
замечательно было! В  особенности  когда  ты  напивался  до  поросячьего
визга, тащил вещи из дома и отдавал их в  рюмочной  у  метро  за  стакан
дешевой водки.
   - Я давно завязал, - отмахнулся Гена, - может, попробуем снова, а?
   - Никогда, - решительно сказала я и добавила:
   - И потом, у  меня  же  есть  гражданский  муж,  полковник  Дегтярев,
богатый человек!
   Генка расхохотался:
   - Врешь, он гол как сокол, денежки-то у вашей семейки. Ну зачем  тебе
лысый, толстый старик?
   - Лучше уж со слепым, глухим, столетним эскимосом,  чем  с  тобой,  -
сказала я правду.
   Гена сел в кресло.
   - Да не боись, я пошутил! Нужна ты мне!
   В Америке баб хватает!
   Не опуская вазы, я устроилась на кровати и спросила:
   - Ну, говори, зачем явился?
   - Можешь одолжить мне денег?
   Я взяла кошелек.
   - Сколько?
   Честно говоря, я ожидала услышать: сто, двести, ну пятьсот  долларов.
Но Генка с самым спокойным видом заявил:
   - Двести тысяч.
   - Рублей?
   - Издеваешься, да? Кому они нужны! Долларов, конечно.
   - Зачем тебе такая огромная сумма?
   Он понес чепуху. Якобы должен купить для  своей  фирмы  оборудование,
деньги не поступили на счет в банк...
   - Мне только провертеться, на недельку,  -  врал  он,  -  из  Америки
придет перевод, и тут же верну долг. Не сомневайся, расписку напишу.
   - Нет, - ответила я, - таких денег я не имею.
   - А если попрошу у Кеши?
   - Пожалуйста, - фыркнула я и тут же подскочила на диване:
   - Гена! Ты просил деньги у Маши? Не смей больше этого делать!
   - За идиота меня держишь, - набычился Генка, -  за  каким  фигом  мне
сэкономленные рублишки из детской копилки?
   Я перевела дух. Гена очень жадный, в течение  нашей  весьма  недолгой
семейной жизни он без  конца  попрекал  меня.  То  я  купила  зря  новые
колготки, старые зашить можно. То слопала на  улице  мороженое...  А  уж
обнаруженная пачка сигарет "БТ" приводила его в неистовство.
   - Какая разница, что курить, - вопил муженек, - купи "Яву"  в  мягкой
пачке!
   Гена бы никогда не позволил своей дочери завести кредитную  карточку,
и ему в голову не приходит, что Манюша может пользоваться счетом в банке
наравне с остальными членами семьи. Значит, это просто совпадение.
   - Денег нет, - повторила я.
   Так, сейчас он обидится, схватит чемодан и уйдет! Вот и  хорошо,  мне
не хочется, чтобы он оставался у нас в доме и нервировал Манюшу.
   Но Гена внезапно улыбнулся:
   - Ладно, выкручусь как-нибудь, только придется задержаться в Москве.
   Он со вздохом встал и вышел. От злости я оторвала  рукав  от  халата.
Потом, слегка остыв, схватила телефон и позвонила Кирюше  Когтеву,  сыну
моей школьной подруги и ближайшему приятелю Маши.
   - Да, - отозвался Кирилл.
   - Ты можешь позвать Машку к себе  в  гости,  но  так,  чтобы  она  не
догадалась, что это подстроила я?
   - А зачем? - поинтересовался мальчик.
   - Надо! Очень! Потом объясню!
   Кирюшка запыхтел и ответил:
   - Ну ладно! Без проблем.
   - Тогда действуй. Мне требуется, чтобы Маня уехала недели на две.
   - Не беспокойся, - заверил Кирюшка, - фирма веников не вяжет.
   Решив одну проблему, я стала спешно собираться  в  "Золотой  шар"  на
встречу с Ритой.
   Кафе  оказалось  дешевой   забегаловкой,   заставленной   колченогими
столиками и  шаткими  стульями.  Народу  почти  не  было,  лишь  у  окна
худенькая девочка пила отвратительно пахнущий кофе.
   Я подошла к тщедушному созданию.
   - Вы Рита?
   - Чего?
   - Вас зовут Маргарита?
   - Не-а, - процедила девица, - не приставайте с глупостями.
   Потерпев неудачу, я села  в  противоположном  углу  и  уставилась  на
обшарпанную дверь. Но никто не спешил входить.
   - Заказывать будете? - прошелестел тихий голосок.
   Невзрачная официантка в мешкообразном свитере и  джинсах  стрейч  без
улыбки смотрела на меня. На ее месте я бы сменила гардероб. Если  весишь
чуть больше тридцати килограммов, никак нельзя носить обтягивающие брюки
и хламиду из шерсти, потому что будешь похожа  на  скелет,  засунутый  в
чехол от танка.
   Ни пить, ни есть в этом заведении мне не хотелось, поэтому я  достала
сто рублей, протянула официантке и улыбнулась:
   - Я договорилась  о  встрече  здесь  со  своей  знакомой,  можно  так
посижу?
   Она помяла бумажку.
   - Если не секрет, кого ждете?
   Удивленная столь беспардонным любопытством, я все же ответила:
   - Девушку по имени Рита.
   Официантка протянула мне купюру:
   - Заберите. Рита - я. Что это за история с лотереей?
   К подобному вопросу я была готова. Накануне, пролистав пару журналов,
которые дождем сыплются в наш почтовый ящик, я отыскала в одном  из  них
рекламу  и  вырезала   пару   страничек   с   красивыми   иллюстрациями,
прайс-листом и купоном.
   - Вот, смотрите, наша фирма давно на рынке...
   Пока  я  изображала  сотрудника  рекламного  агентства,  Рита   молча
разглядывала яркие снимки. Потом она села напротив меня и вздохнула:
   - Да уж! Повезло мне раз в жизни, только зря!
   Я обрадовалась, значит, официантка мне поверила.
   - Ну почему зря? Поедете, отдохнете!
   Она грустно ответила:
   - Надо иметь загранпаспорт, а его у меня нет, да и отпуск  не  дадут.
Скажите, можно взять выигрыш деньгами?
   - Нет. Кстати, поездка  на  двоих,  поговорите  с  супругом,  знаете,
бесплатное путешествие в Париж выпадает нечасто.
   - Я не замужем, - ответила Рита.
   - Уже развелись? - бесцеремонно поинтересовалась я.
   - Никогда не ходила в загс, - отрезала она, - живу одна.
   - Да? Н